Текст книги "Ныбуты. Книга 2. Елена"

Глава 10

Девочка пела романс Рахманинова «Весенние воды», и ее голос переливался как журчание маленького ручейка впадающего в широкую полноводную реку. Голос был чистый и звонкий, и поэтому хотелось, чтобы музыка не заканчивалась. Яблони почтительно склоняли свои ветки и тихонько осыпали распущенные волосы нежными лепестками цветков.

«Снова этот сон.» – проснувшись за минуту до звонка будильника подумала Елена и, протянув руку, быстро хлопнула по нему, чтобы он не успел зазвенеть.

«Холодно и темно. – завернувшись снова в одеяло, размышляла женщина. – Надо вставать. Скоро у Алекса начнутся каникулы, и тогда не нужно будет рано вскакивать. Не нужно будет сидеть над математикой, а можно будет попробовать написать сказку. Может быть главной героиней станет эта девочка из моего сна? Кто знает? Этим-то и отличается творческое произведение от сценария детского праздника. В одном случае ты только начинаешь и не знаешь, как поведут себя твои герои, а в другом точно знаешь, чем должно все закончится. То есть одна вещь получается объемная как у зрелого художника, у которого видишь свет, тень, трехмерность, объем и чувствуется мысль, что стоит за этими образами, и ты пытаешься ее понять. А другая плоская как карандашные наброски ученика. Кстати меня классная дама просила написать сценарий праздника для детей. А у меня совсем вылетело все из головы. Сегодня отведу Алекса в школу и сяду думать. Не сегодня – завтра она же спросит про него.»

Женщина села на постели, вся сжалась в комок, а потом решительно откинула одеяло и, натянув на ноги теплые носки с красивым орнаментом, добежала до стула и закуталась в пуховый платок.

«Бррр. – подумала она. – До чего же я не люблю холод. А у нас зима тут по полгода.»

Положив приготовленные с вечера дрова в камин, она пошла включить нагреваться воду и делать завтрак для себя и сына.

Неловкими движениями закоченевших рук она достала кастрюлю, сахар и овсянку. Когда каша была совсем готова, то Елена вернулась в комнату.

– Алекс. – подошла она к спящему ребенку и погладила его по щеке. – Ты будешь овсянку с корицей?

Мальчик что-то пробормотал невнятное, завернулся плотнее в одеяло и отвернулся к стене.

– Не поняла. – покачала головой женщина.

Она наклонилась к нему и проговорила то же самое прямо в ухо.

– Мам! – отмахнулся ребенок. – Ну, щекотно же!

– Так что? – рассмеялась Елена и выпрямилась.

– С вареньем. – ответил Алекс, приоткрыв только один глаз.

– Ты хитрец. – ответила ему мать. – Каша и так сладкая. Да еще и пирожные к чаю.

Услышав это, мальчик приподнялся и дал согласие на корицу.

– Вставай. – попросила Елена.

– Конечно, мам. – послушно ответил тот.

Когда женщина с сыном допивали чай, то услышали знакомый стук по стеклу.

– Наш дружок прилетел. – улыбнулась мать. – Кстати, – добавила она, – ему, наверное, нужно сделать какую-то кормушку. Как ты думаешь? – обратилась она к ребенку.

– Из чего? – поинтересовался мальчик.

– Вот для этого я тебе и говорю. – сказала женщина. – Может вместе придумаем?

– Нужно сходить к Алвару. – уверенно проговорил ребенок. – У него и дощечек полно и как лучше сделать он посоветует.

– Точно. – согласилась Елена. – Иди собирайся, а я насыплю пакетик пшена нашему ненасытному товарищу.

Выйдя на улицу, женщина отдала приготовленный корм Алексу, чтобы он смог покормить птицу.

Гордо поглядывающий по сторонам, снегирь, который сидел на окне, увидев рассыпанное пшено, быстро подлетел и суетливо стал все склевывать.

– Жадный какой. – проговорила мать. – старается побыстрее все съесть, чтобы никому не досталось.

– Может он голодный. – заступился за товарища Алекс.

– Конечно. – улыбнулась Елена. – Пойдем побыстрее. – попросила она. – Мне много дел нужно сделать.

– Так может я один дойду? – предложил ребенок.

– Нет, Алекс. – покачала головой женщина. – Чтобы заняться своими делами я не должна волноваться, а для этого мне лучше самой проводить тебя до школы.

– Тогда побежали! – воскликнул Алекс и ринулся вперед.

Елена старалась не отставать, но у нее это не всегда получалось, и она останавливалась, чтобы перевести дыхание.

– Ты победил. – еле выдохнула она, догнав ребенка только у дверей здания. – Больше я с тобой соревноваться не буду.

– Ты же сама сказала, что нужно побыстрее. – посмотрел хитрыми глазами мальчик.

– Иди уж. – улыбнулась мать и пожелала сыну удачного дня.

Обратно она шла, потихоньку обдумывая проведение праздника для детей.

«Можно показать детям маленький спектакль. – размышляла она. – Потом поиграть и в конце попить чаю. А вдруг классная дама хотела от меня, чтобы я какую-нибудь сказку придумала и поставила? Может поискать из того, что уже написано? – закусила губу женщина. – Что там можно поставить? Я даже не знаю.»

Оказавшись у дома, Елена достала ключ, открыла входную дверь и с удовольствием вошла в натопленное помещение.

– Ох, как хорошо. – произнесла она вслух, закрывая замок и снимая с себя одежду. – Еще бы вспомнить куда я положила ту тетрадь со старыми сказками. – заглядывая в шкаф добавила она. – Тут какие-то старые фотографии.

Женщина достала коробку со сложенными фотографическими снимками и начала их рассматривать. Потом, вспомнив, что у нее не так много времени, сложила все обратно и продолжила поиски нужной вещи. Вытащив все из шкафа на стол, и не обнаружив того, что искала, Елена, тяжело вздохнув, начала снова складывать все на полки. Когда процесс был завершен, то она села на стул и начала вспоминать, куда же могла положить старую тетрадь. Обхватила руками голову, опершись локтями на стол, и рассматривала небрежно заправленную Алексом кровать.

«Если сразу не нашла, – думала Елена, – то только чудо может ее обнаружить. Может я ее на кухню вместе с кулинарной книгой положила? Да нет. Зачем она там? Последний раз я ее держала в руках, когда еще цирк здесь был. – размышляла она. – Так может я ее где-то в кабинете у мужа оставила? Надо пойти посмотреть.»

Открыв дверь комнаты, она остановилась в проеме. Все было, как обычно: деревянные книжные шкафы, письменный стол и кожаный коричневый диван. Сюда она заглядывала редко, только для того чтобы стереть пыль. Внимательно осмотревшись, женщина увидела уголок тетради.

«Точно. – вспомнила Елена. – Я же доставала для Алекса какие-то географические карты и, чтобы не потерять тетрадь, положила ее на книги.»

Поправив волосы, женщина взяла то, что искала и, вздохнув, быстро вышла.

«Не могу почему-то там долго находится. – подумала она. – Будто стены давят. А ведь раньше я очень любила бывать одна в этом кабинете. Может стало меньше времени? Ведь я так много занимаюсь с Алексом.»

Удовлетворенная таким ответом на собственный вопрос, женщина села за стол и открыла тетрадь на первой странице, на которой было написано большими буквами Сказки.

«В одной далекой стране, – начала читать Елена. – среди вековых сосен и елей, которые, казалось, доставали своими верхушками до солнца, стояли горы, окружавшие чудесное озеро. Снежные шапки под раскаленными лучами превращались в ледяные ручьи, стекающие вниз. Случайные путники, попавшие сюда, даже не решались напиться этой пронзительно холодной воды. Поговаривали будто Горный Царь, рассердившись на свою дочь за то, что та полюбила простого смертного, стукнул кулаком о землю, и образовалась эта необыкновенная природная чаша. Принцессу отец посадил на триста лет на вершину горы, и теперь ее горючие слезы растапливают снег. К этому месту приходил табун диких лошадей, который приметил охотник. Это был ловкий красивый юноша, приручивший много необъезженных коней. Он сразу выделил двух лошадей: одну серовато-белую, а другую темную как глубокий омут. Давно молодой мужчина занимался этим делом и сразу понял, что нужно приручать серую. Но когда он лег спать, то всю ночь ему снилась гарцующая черногривая красавица. Охотник понимал, что нужно остановить свой выбор на первой, но взыгравшая гордыня затмила его разум.

Много времени прошло с тех пор, когда человек начал выслеживать черную кобылицу. Он осунулся, ослаб и с каждым днем становился все мрачнее и угрюмее. Дикая лошадь никогда не приближалась ближе пяти метров, и только издали нервно отфыркивалась. Много раз у охотника была возможность поймать серую кобылицу, но пойти наперекор гордыне не смог, и поэтому не сделал этого. Вскоре появился другой мужчина, которому серая лошадь пришлась по нраву. Тот, быстро приручив ее, увел из табуна, а охотник, не изменивший решения, так и остался у этого озера… Печальная сказка. – подумала женщина. – И странная. О чем она? О том, что нужно правильно оценивать свои силы? Или о болезненной любви? Про первое бабушка Фотиния говорила, что не по Сеньке шапка. А вот что можно сказать о любви, которая приносит не счастье, а горе? Часто сравнивают влюбленность с игристым вином, после которого следует легкое приятное возбуждение. Откуда же берется удушающее болезненно-прилипчивое чувство, похожее на тяжелое похмелье, после выпитого бренди? Может это две крайности, а настоящая любовь находится где-то посередине? Возможно. – подвела итог женщина. – Что-то только я не то начала читать. Мне детям сказка нужна, а я вдруг решила поразмышлять о видах любви. – чуть усмехнулась Елена.»

После этого женщина начала уже не читать, а быстро просматривать и, заложив пару страниц закладками, радостно захлопала в ладоши.

«Какая же я все-таки молодец, что вспомнила про эту тетрадь. – подумала Елена. – Если классной даме понадобится сказка, то я ей покажу сразу несколько. Все остальное придумаю по дороге. Сейчас пойду приготовлю обед и уже надо будет собираться за ребенком в школу.»

Звонок нарушил планы женщины и она пошла открывать дверь.

– Добрый день, Еленочка! Не ждала меня? – на пороге стояла улыбающаяся Элна.

– Здравствуй, милая. – приглашая ее войти, проговорила мать Алекса. – Только сегодня утром Алвара вспоминали. – добавила она, помогая подруге раздеться.

– Что-то случилось? – встревожилась Элна.

– Нет. – покачала головой Елена. – Просто у нас завелся новый друг. Снегирь. – пояснила она. – И мы с Алексом решили, что нужно ему сделать кормушку. И лучший в этом деле руководитель и наставник был бы Алвар.

– Мне попросить его сделать птичью кормушку? – спросила женщина.

– Я была бы не против. – проговорила подруга. – Только, наверное, Алекс будет не согласен с таким решением.

– Приходите тогда к нам. – пожала та. – Пусть они вместе делают.

– Придется. – вздохнула Елена и, извинившись, что ей нужно готовить обед, пригласила гостью на кухню.

Глава 11

«Где же мне найти замену городовому? – размышлял господин Райле, отъезжая от кондитерской. – Не могу же я постоянно следить за тем, что происходит в городе, который последнее время привлекает к себе все больше и больше людей из разных мест. Прямо какая-то столица моей губернии получается. И что же мне теперь? Поселиться здесь? А ведь до сегодняшнего дня меня мой дом вполне устраивал. – усмехнулся мужчина. – Пока я не готов жить здесь, и поэтому придется время от времени сюда наведываться. Поеду я к старине Гургену. Никому еще не удавалось обвести купца Эманова вокруг пальца. Вроде и не смотрит на человека, а все до мельчайших подробностей примечает и запоминает. А этот малый разыскивал именно его.»

Вскоре показалась ажурная ограда ювелира, и господин Райле вышел из автомобиля. Не успел он позвонить, как из дома выбежал шустрый паренек и открыл ворота для въезда.

– Добрый день. – в почтительном поклоне склонился ювелир, одетый в черную рубашку с воротником стойка и теплую цигейковую жилетку, который вышел встречать губернатора.

– Здравствуй, старина Гурген. – чуть усмехнувшись, произнес господин Райле. – Ты меня у двери поджидал что ли?

– Почувствовал, что почетный гость должен приехать. – улыбаясь, ответил пожилой мужчина, приглаживая черные с белым как соль с перцем волосы.

– Тебе бы сторожем где-нибудь работать. – рассмеялся губернатор. – Какой талант пропадает!

– Нет. – махнул рукой хозяин дома. – Мне моя профессия нравится.

– А то смотри, могу подыскать тебе местечко. – продолжать шутить господин Райле.

– Вы по делу или просто? – попытался узнать причину визита Гурген.

– Да все сразу. – кивнул мужчина.

– Может чаю? – предложил хозяин дома.

– Нет. – покачал головой мужчина. – Поговорим, а потом ты мне покажешь что-нибудь.

– Конечно. – согласился ювелир и пригласил губернатора пройти в ту часть дома, где находился магазин.

– Каренчик возьмет у Вас пальто. – уважительно произнес хозяин дома.

Юркий черноволосый кудрявый парнишка в такой же рубашке и жилете уже стоял возле господина Райле и ждал знака, чтобы помочь снять ему верхнюю одежду.

– Он у тебя по мановению волшебной палочки появляется? – чуть иронично спросил мужчина.

– Нет, к сожалению, у меня такой палочки. – театрально вздохнул ювелир. – А я бы не отказался. – добавил он улыбаясь. – Присаживайтесь.

– На твоих стульях удобно драгоценности рассматривать, а не говорить по душам. – заметил губернатор.

– Пойдемте в гостиную, а потом, если Вы хотите посмотреть что-нибудь, то вернуться всегда успеем. – предложил ювелир.

Они прошли сквозь арку и оказались в холле, из которого они попали в просторную комнату с большими окнами, завешенными тяжелыми бархатными бордовыми гардинами украшенными золотыми кисточками. На полу лежал большой пестрый пушистый ковер и стояли кресла обитые тисненой атласной тканью с маленькими подушками, которые можно было подкладывать под спину.

– Теперь хорошо. – удобно расположившись, и положив ноги на подставленную услужливым Кареном низенькую скамейку, проговорил губернатор.

– О чем же хочет поговорить господин губернатор со старым Гургеном? – присев напротив, обратился хозяин дома к господину Райле.

– Хочу спросить тебя о твоем недавнем посетителе. – разглаживая свои роскошные усы, произнес мужчина.

– Что же Вас интересует? – спросил вкрадчиво ювелир.

– Да все. – решительно ответил губернатор. – Что ты можешь о нем сказать?

– Он купил у меня одно из самых дорогих произведений. – произнес хозяин дома. – Думаю, что деньги у него папенькины, потому что он сразу попросил самое лучшее, но когда я назвал ему цену, то сначала пришел в замешательство.

– Разве человек не может остолбенеть, услышав твою цену? – усмехнулся господин Райле.

– Да нет. – попытался объяснить ювелир. – Он знал, что ему нужна самая лучшая и дорогая вещь. Деньги у него на это были, но видимо он думал, что немного останется и для него.

– Это ты все понял, когда он на несколько секунд замер? – с иронией спросил мужчина.

– А Вы не смейтесь господин губернатор. – спокойно произнес хозяин дома. – старый Гурген еще никогда не ошибался.

– Ну, хорошо. – проговорил господин Райле. – А что ты можешь сказать еще про этого мужчину.

– За такое короткое время трудно понять человека. – поджал губы ювелир.

– Скажи хотя бы что-то. – попросил губернатор.

– Его зовут Агафадор Тюлькофф. – начал Гурген. – Видимо у них в роду есть или были русские. Он приехал на дорогом автомобиле и полушубок у него сшит из редкого соболя. Значит его семья очень обеспеченная. Смотрел он на меня высокомерно, несмотря на то, что не я к нему приехал по делу, а он ко мне. А нам простым купцам не зачем быть гордецами-иначе торговли никакой не будет. – усмехнулся пожилой мужчина.

– Получается, что он просто избалованный сынок богатых родителей? – задумчиво проговорил губернатор.

– И похож на флюгер, которым управляет ветер, несущий денежные потоки. – кивнул головой ювелир. – Не понимая, что направление может измениться.

– Родительские капиталы часто портят отпрыскам жизнь. – согласился губернатор. – Ну, хорошо. Оставим это, а теперь пойдем, и ты покажешь мне свои чудесные творения.

Сидя на высоком стуле, губернатор рассматривал тонкой работы кофейную серебряную чашку с блюдцем.

– Слушай, Гурген. – покачал господин Райле. – Но ведь из нее невкусно пить.

– Почему? – удивился ювелир.

– Сам попробуй, тогда и узнаешь. – пожал плечами губернатор.

Хозяин магазина отошел в сторону и что-то пробубнил себе под нос.

– Что, Гурген? – рассмеялся господин Райле. – Художника каждый может обидеть?

– Конечно. – поводив носом, ответил пожилой мужчина.

– Вот видишь. – губернатор встал и похлопал по плечу хозяина магазина. – Я твою поговорку очень хорошо знаю. Я же не говорю, что эта кофейная пара нехороша. Просто напиток этот, думаю, лучше из фарфоровой чашечки пить. Хотя кофе у тебя получается превосходный. Ничуть не хуже, чем у кондитера. – добавил господин губернатор и хитро посмотрел на ювелира.

– У кого не хуже? – вспылил тот. – У меня не хуже? Да мне самые лучшие кофейные зерна привозят! А уж когда приступаю к этому делу, то всю душу туда вкладываю.

– Вот смотри-ка. – хохотал губернатор. – Ты такой солидный, дом у тебя с колоннами, а когда разговор доходит до Вашего с Унто спора чей же кофе в городе лучше, то ты же готов хоть сейчас бежать в кондитерскую и с пеной у рта доказывать свои преимущества. Пожилые люди, а ведете себя как мальчишки.

– Что Вам лучше показать? – постарался сменить тему разговора ювелир.

– Не знаю. – чуть успокоившись и вернувшись на свое место, ответил господин Райле. – Хотя погоди. Есть ли у тебя красивая, но не очень дорогая вещица, которую можно преподнести в подарок?

– С каких это пор господин губернатор просит у меня что-нибудь подешевле? – в недоумении посмотрел ювелир на собеседника, и почесал затылок.

– Как бы тебе это объяснить? – замялся губернатор. – Мне бы хотелось подарить что-нибудь изящное одной даме, но боюсь что дорогое она не примет.

– Недорогое и красивое. – задумался хозяин магазина. – Вот могу предложить вот это. – подошел он к шкафу, достал оттуда маленькую покрытую красным сафьяном коробочку и положил на конторку.

Господин Райле открыл ее и увидел серебряную головку ромашки, лежащую на черном бархате, у которой видны были прожилки на лепестках. Ему захотелось взять ее в руки и поближе рассмотреть.

– Эту вещь можно носить, как брошку или, как кулон. – проговорил ювелир и продемонстрировал, как это можно делать.

– Она красива. – согласился губернатор.

– Здесь нет драгоценных камней и поэтому она стоит недорого. – пояснил хозяин магазина. – Но она мне дорога, потому что я очень долго над ней работал. В природе все совершенно и трудно повторить такое чудо.

– Тебе это удалось. – покачал одобрительно головой господин Райле.

– Мне тоже так кажется. – довольно кивнул Гурген. – Поэтому я ее Вам и предложил.

– С удовольствием у тебя ее куплю. – ответил губернатор.

Уже сидя в машине, господин Райле еще раз достал красивую коробочку и, открыв ее, полюбовался на приобретенную вещь.

«Изумительно. – подумал мужчина. – Гурген настоящий художник, который вкладывает в свои вещи душу, и поэтому они у него бывают такими совершенными. Думаю, что правильно сделал что решил купить этот прелестный цветок. Он прекрасен именно своей безупречной простотой. Надеюсь, что Елена оценит этот подарок по достоинству, потому что эта брошь не кичится своим внешним видом, а наоборот показывает свою изысканность и индивидуальность. Эта вещь не предназначена для того, чтобы показывать свое благосостояние, а должна подчеркнуть особое расположение человека, который сделал такой подарок. И ромашка, как ничто лучше подходит Елене. Если внешность Луизы так уникальна, что ее можно сравнить с редким Эдельвейсом, растущим высоко в горах, то в матери Алекса больше простоты и теплоты, которая привлекает к себе ничуть ни меньше. Повезло мужу Елены, что он встретил ее на своем пути. Только, судя по всему, море и путешествия по миру ему гораздо важнее этой женщины. Надо спросить обо всем этом у старины Унто. Ведь они очень давно дружат, и поэтому уж он должен быть в курсе этой истории.»

Кивнув себе головой в знак согласия, губернатор закрыл коробочку и убрал ее во внутренний карман пальто.

Уже за воротами Гургена, мужчина заметил Алвара в полушубке из белой овчины и огромной серой песцовой шапке-ушанке, который что-то нес. Губернатор остановился и подождал его. Выяснив, что художник несет холст на подрамнике в школу, чтобы вместе с детьми написать картину. Господин Райле, собиравшийся домой, вызвался подвезти его и, развернув автомобиль, поехал к школьному зданию.

Глава 12

Встречать Алекса женщины пошли вместе, и когда подруги оказались на улицу, то там их уже поджидал снегирь, которого можно было принять за аппетитное красное яблоко, забытое на снегу.

– Вот посмотри на него. – показала рукой Елена.

– Красавец! – восхищенно проговорила ее подруга. – Как вы его приручили? – поинтересовалась она.

– По-моему, это не мы его приручили, а он нас. – притворно проворчала мать Алекса, рассыпая пшено перед птицей.

– К нашему дому никакие птицы не прибились, а к вам вон какой принц красногрудый прилетает. – покачала головой Элна.

– Хорошо хоть птичий, а не человеческий. – рассмеялась Елена. – Не хватало еще приемы устраивать для царственных особ. Я и так от кухни по полдня не отхожу. – со вздохом произнесла она. – Может с Алексом питаться одной вареной картошкой? Люблю, конечно, что-то вкусное иногда приготовить, но целыми днями что-то придумывать, чтобы ребенок это съел? Просто невыносимо. – добавила со вздохом она.

– Плохо ест? – с пониманием спросила подруга.

– Да не могу сказать, что плохо. – покачала головой мать Алекса. – Но разнообразным его вкус не назовешь это точно. – улыбнулась она.

Уже на подходе у школы женщины увидели Матильду Макияври.

– Не спеши. – попросила Елена свою подругу, указывая глазами на женщину.

Та кивнула и замедлила шаг, но Матильда, оглянувшись, уже заметила их и остановилась.

– Добрый день. – слащаво произнесла она.

Женщины спокойно поздоровались и хотели пройти, но грузная Макияври преградила им путь.

– Часто мы с Вам стали встречаться. – обратилась она к Елене.

– Да. – коротко ответила та.

– Говорят, что Вашему сыну сам господин директор поставил оценку? – не унималась женщина.

– Если он это сделал, значит на то были у него причины. – спокойно ответила женщина. – Я не обсуждаю учителей и тем более господина Шульца. – добавила она.

Поджав губы, Матильда повернулась к подругам спиной и первой вошла в школу.

Ничего не обсуждая, женщины молча вошли в здание и увидели сторожа Матти с колокольчиком в руке.

– Добрый день, дядюшка Матти. – улыбаясь, проговорила Елена.

– Добрый, красавица. – ответил добродушно мужчина.

– Госпожа Руже не спускалась? – поинтересовалась мать Алекса.

– Нет. – покачал головой тот.

– Я быстро. – обернулась она к Элне, и побежала на второй этаж, не раздеваясь.

– Да Вы присаживайтесь. – указал подруге Елены сторож на диван, который стоял в небольшом холле.

Элна посмотрела туда куда указал дядюшка Матти, и увидела дородную госпожу Макияври которая расположилась там, дожидаясь дочь.

– Я постою. – ответила она. – Надеюсь, что Елена задержится там ненадолго.

И в подтверждении этих слов на лестнице показалась мать Алекса с сыном и Катариной.

Матильда, увидев, что ее дочь спустилась с Еленой, прищурилась и закусила губу.

– Давай пойдем вместе. – предложил Алекс девочке.

– Не знаю. – увидев, что мать чем-то недовольна, пожала плечами та.

– Вон твоя мама сидит. – показал на женщину мальчик. – Пойди и спроси у нее.

Катарина неуверенно подошла к женщине и робко спросила, чем она недовольна.

– Я долго тебя дожидаюсь. – сквозь зубы проговорила та.

– Можно мы пойдем по дороге с Алексом? – робко спросила девочка и, увидев недовольное лицо матери, сразу вернулась к своему школьному другу.

– Нет. – тихо сказала она ему.

– Почему? – удивился мальчик.

Махнув рукой, Катарина пошла одеваться.

На улицу они все вышли все вместе, потому что, несмотря на то, что дочь оделась быстро, Матильда встретила свою знакомую и о чем-то с ней перешептывалась все время, пока Алекс со сторожем искал вещи, которые он по рассеянности повесил не на свое место.

– Вот видишь мы все-таки идем вместе. – сказал довольный мальчик своей подруге, которая в ответ только кивнула и испуганно посмотрела на мать.

– У Вас прекрасная девочка. – сказала Элна, чтобы как-то прервать гнетущее молчание.

Матильда, услышав эту фразу, и обрадовавшись тому, что у нее появился повод похвастаться, начала свой рассказ о встрече с губернатором с мельчайшими подробностями и некоторым приукрашиванием произошедших событий. Елена с легкой улыбкой смотрела на свою подругу, у которой на лице было написано, что она уже много раз пожалела о том, что завела разговор.

– Почему ты сказала, что не пойдешь со мной вместе? – обратился мальчик к своей подруге.

– Я не знаю. – растерянно ответила та. – Но у мамы был очень недовольный вид, когда я ее об этом попросила. – немного съежившись, добавила она.

– Катаринка! – негромко воскликнул Алекс. – Ты что свою маму боишься?

Девочка задумалась, машинально растирая нос, варежкой связанной из грубой серой шерсти.

– А твоя мама никогда не злиться? – посмотрела она на мальчика.

– Я ее часто расстраиваю. – вздохнул Алекс.

– И что? – поинтересовалась Катарина.

– Что? – переспросил сын Елены.

– Как она на тебя ругается? – остановившись и посмотрев внимательно на друга, попыталась выяснить она.

– Ну. – задумался теперь Алекс. – Она говорит, что ей очень обидно, что я так себя веду, и ей придется меня наказать.

– Ну и?… – продолжала допытываться девочка.

– Тогда она может запретить мне что-нибудь делать. – со вздохом произнес он. – Не будет рассказывать на ночь сказки и даже перестанет на время со мной разговаривать. – испуганно проговорил мальчик.

– И все? – поморщилась Катарина.

– Это очень тяжело. – выдохнул тот.

Девочка, вспомнив, как ругается ее мать покрываясь при этом красными пятнами, и страдая потом приступами одышки, тяжело вздохнула и, закусив губу, кивнула.

– Конечно. – согласилась та. – Она очень красивая у тебя. – добавила она, чтобы увести разговор в сторону.

– Мне она тоже нравиться. – довольно проговорил мальчик.

– Хотелось бы быть такой. – тяжело вздохнув, проговорила Катарина.

– Обязательно будешь! – уверенно воскликнул Алекс.

У тоненькой ничем не примечательной бледнолицей девочки с немного вздернутым носом от услышанного глаза вспыхнули синим пламенем, но вскоре снова стали невзрачного серого цвета.

– Не надо на до мной смеяться. – грустно произнесла она.

– Я не смеюсь. – Алекс взял ее за руку и серьезно посмотрел.

Смутившись от этого, Катарина натянула на нос шарф из той же шерсти, что и варежки, и опустила глаза.

– Смотри, твоя мама что-то очень долго рассказывает. Может она разрешит тебе зайти ко мне в гости? – с надеждой проговорил мальчик.

Девочка взглянула на него и недоверчиво покачала головой.

Алекс подошел сзади к матери и потихоньку отвел ее в сторону.

– Мам, а можно Катарина зайдет к нам в гости? – почти шепотом произнес он.

– А у тебя уроков много? – спросила женщина у сына.

– Я мог бы с ней сделать. – уверенно проговорил тот. – Она же лучшая ученица.

– Ты думаешь, что ее мама смогла бы к нам отпустить? – пожала плечами Елена.

– Не знаю. – ответил ребенок. – Может ты смогла бы ее попросить об этом?

– Я, конечно, попробую. – проговорила она. – Но неизвестно получится ли это у меня?

Мальчик жалостливо посмотрел на мать и та, усмехнувшись и покачав головой, снова подошла к Матильде и Элне.

– Так Вы говорите, что губернатор сам обратил внимание на Катарину? – Елена подкинула в огонь сплетен несколько новых дров.

Увидев в лице матери Алекса нового слушателя, госпожа Макияври как-то вся раздулась от собственной значимости и, набрав в легкие воздух, а снова начала свой рассказ.

Елена незаметно поморщилась как от зубной боли, но, тут же собравшись, уже спокойно начала слушать Матильду.

«Фантазерка. – думала мать Алекса, глядя на раскрасневшуюся госпожу Макияври. – Ей бы сказки сочинять, а не раскатывать снежок произошедшего в огромный ком сплетен. Бывают же люди, которые получают от такого времяпровождения удовольствие. Что заставляет их это делать? Стремление выглядеть в глазах окружающих значительнее? Трудно в небольшом городке выглядеть не тем, кем ты являешься на самом деле. Значит они получают удовольствие от этого? Скорее всего. Когда у Матильды погиб муж, то она сильно изменилась в худшую сторону. Не думаю, что это связано с деньгами ведь она получает хорошую пенсию, но видимо, потеряв его, она лишилась какого-то ориентира в жизни. Может быть, она прячется в этот мир сплетен как в какое-то убежище от реальности?»

Елена внимательно и уже с большим интересом и теплотой посмотрела на Матильду. Ей вдруг стало очень жалко эту грузную дородную женщину, которая пересказывая уже, наверное, в сотый раз этот рассказ, задыхаясь от мороза и нервно подергивая плечом.

«Она же скорее всего очень больна. – сделала вывод мать Алекса. – Нужно ее обязательно показать Луизе. Ведь у нее совсем еще маленькая дочка и что же будет, если с ней что-то случиться?»

– Это очень интересно. – проговорила Елена, взяв госпожу Макияври за руку. – У Вас на самом деле прелестное дитя, и поэтому губернатор не мог этого не заметить.

Матильда никак не ожидала такой реакции на свой рассказа и, опешив, даже остановилась.

– И поэтому. – продолжила мать Алекса. – Не могли бы Вы, и нам разрешить поближе познакомится с Вашей чудесной дочкой. Можно она сегодня погостит немного у нас, а потом я сама ее к Вам приведу. – не давая женщине опомниться, выпалила Елена.

– Да, пожалуйста. – не совсем понимая о чем ее просят, проговорила женщина.

Катарина, услышав это, подскочила к матери, обняла ее, а потом побежала со своим другом вперед, чтобы та не успела передумать.