Текст книги "Пикник на Млечном пути"

Глава 8
«Соль»

Вот только не надо этого…

Не говорите, что фамилия характеризует меня.

Да, я Соль.

И что?

Едкий?

Меня бывает слишком много? И тогда непереносимо.

Я врежу здоровью…

Я белый яд?

Александр Соль не стыдился своей фамилии, но и не озвучивал ее без острой необходимости. Все прозвища были с ней связаны. Даже последнее – Текила. Потому что как-то они с друзьями пили этот напиток, но у них не было при себе соли и какой-то острослов предложил лизать Сашку. Утром мало кто из компании что помнил. Но кличка прилепилась к Александру надолго. Собственно, до сих пор он для всех оставался Текилой, хотя с той пьянки прошло года три.

В данный момент его представили по имени и фамилии генеральному директору караоке-клуба «Млечный Путь» Доре Эдуардовне Эленберг. И она посмотрела на него так, будто сейчас голосом Людмилы Гурченко проговорит: «Соль – это белый яд!» Он часто слышал эту фразу из фильма «Любовь и голуби». Особенно от взрослых женщин. Или строчку из песни Добрынина «Не сыпь мне соль на рану…». Но Дора промолчала. Указала визитерам на кресла, приглашая присесть, а когда мужчины заняли свои места, она заговорила:

– Не думала, что так быстро найду покупателей на свой клуб. Сейчас кризис, денег ни у кого нет.

– А вы рады этому или нет? – спросил Саша.

– Кризису?

– Тому, что покупатели нашлись так скоро?

– Конечно, рада. Только то, что вы проявили интерес, еще ничего не значит. Я абы кому свое детище не продам.

– Я не абы кто, – спокойно возразил Александр, опередив своего спутника, адвоката Сулейманова. Именно он сегодня представлял его интересы. – У меня легальный, весьма успешный бизнес…

– Я все знаю, – перебила его госпожа Эленберг. – Изучила вашу биографию, навела о вас справки, пробила ваши связи…

– Ничем себя не запятнал?

– Нет, поэтому и согласилась на встречу.

– Что же вас смущает?

– Пока ничего.

– Тогда, может, обсудим условия?

– Рано.

Соль тяжело вздохнул. Он не любил вести деловые переговоры с женщинами. Слишком уж представительницы слабого пола зависимы от гормонов. То у них ПМС, то беременность, то климакс… И это не говоря уже о сексуальной неудовлетворенности. Она если не на гормональный фон, то на настроение очень влияет. С Дорой Эдуардовной Эленберг он не хотел встречаться, думал поручить переговоры Сулейманову, но она настояла. Пришлось тащиться в «Млечный Путь» и сидеть теперь перед ней с видом смиренного ученика.

– А давайте выпьем? – предложил вдруг он.

Эленберг улыбнулась глазами и спросила:

– Что предпочитаете?

– Водку.

– Какую именно?

– Да, по мне, главное, чтоб ледяная. Я редко пью. И не разбираюсь в алкоголе. Водка мне кажется самым безобидным продуктом. Она чистая: навязчиво не пахнет, не имеет послевкусия, не тяжелая, как, например, ликер, а еще, как говорят, в малых дозах полезная.

– Врут.

– Возможно, – пожал плечами Саша.

Дора Эдуардовна вызвала секретаря и велела ему принести из бара водки, обязательно ледяной и что-нибудь легкое на закуску. И быстро, быстро! Паренек унесся. Похоже, Дора тут не просто босс… Императрица самодержавная.

Пока секретарь бегал за выпивкой и закуской, владычица «Млечного Пути» говорила о погоде. Сулейманов тему поддерживал. Александр же больше помалкивал, лишь иногда вставляя междометия. Дора Александровна нервничала. Но пыталась это скрыть. Не привыкла демонстрировать людям свои слабости. Особенно тем, с кем намеревалась заключить сделку. Опасалась, что Соль уронит ее цену. Но он не собирался, потому что цена была адекватной. Да, он поторгуется, он же бизнесмен, но, если Дора не уступит, все равно приобретет клуб. Он давно хотел иметь это заведение! Именно его! А не похожий караоке-клуб.

И вот об этом госпоже Эленберг знать необязательно.

Хотя… Возможно, она уже догадалась.

Вернулся секретарь. Принес запотевшую бутылку «Финляндии», стопочки, плошку оливок, тонко порезанный лимончик на блюдце и большую плоскую тарелку с канапе. Поставил поднос со всем этим на низкий столик, вопросительно посмотрел на начальницу. Та кивнула. Парень быстро разлил водку по стопкам.

«Вот это дрессировка, – восхитился Саша. – Не то что с полуслова, с одного взгляда помощник свою начальницу понимает».

– Если желаете горячего, я сейчас схожу на кухню, попрошу, чтобы приготовили, – проговорил секретарь ровным голосом. Он не дрожал перед Дорой, Соль только сейчас это до конца понял.

– Желаете? – обратилась к гостям Дора.

– Нет, спасибо.

– Иди, Ренат, если что-то понадобится, я позову.

Когда молодой человек скрылся за дверью, Дора взяла свою стопку и провозгласила тост:

– За понимание!

– О, это из «Особенностей национальной охоты»? – встрепенулся Сулейманов.

– Или «Рыбалки». Другие я не смотрела.

А Саша удивился, что Дора эти фильмы видела. Он думал, она только эстетское кино смотрит. Да еще жесткое порно.

Чокнувшись, они выпили.

Александр взял дольку лимона и закинул ее в рот. Хорошо, что сахар, посыпанный на нее, еще не успел впитаться. Когда он ощущал на языке сначала сладость, потом кислоту, это было похоже на контрастный душ, к которому Соль долго приучал себя в детстве, но теперь, уже будучи взрослым мужчиной тридцати пяти лет, питал большую слабость.

– А теперь мы можем обсудить сделку? – закусив канапе с лососем, спросил Сулейманов.

«Поторопился», – подумал Саша. И не ошибся.

– Рано, – проговорила Дора. Она посасывала оливку, и слово прозвучало не очень разборчиво.

– Тогда еще по одной?

Она кивнула.

– Опять будете Рената звать? Или я могу налить?

– Лейте.

Соль наполнил стопки.

– С вас тост, – сказала Дора, взяв свою.

– За вас!

– Милых дам? – Она криво усмехнулась, став похожей на изломанную куклу из детского театра. – И меня – единственную представительницу слабого пола?

– Нет, конкретно за вас, Дора Эдуардовна. Как за индивидуума.

– Если бы я не была уверена в том, что вы не пили до того, как явились…

– Я вы уверены?

– Да, от вас не пахло. У меня нюх как у собаки.

– А глаз как у орла? – пропел Саша, вспомнив песню гениального сыщика из мультика.

– Глаза, увы, начали подводить. – Она отсалютовала Александру. – За меня так за меня… – И опрокинула в себя стопку.

Соль отпил половину. Сулейманов же только сделал вид, что делает глоток. Он пил еще реже, чем Александр, но, если дело требовало, мог пропустить стопку, а вторую «греть» часа два.

– Что вы собираетесь сделать с моим клубом после того, как он станет вашим? – спросила Дора, взяв канапе. Ела она его странно. Сначала зубами сняла с палочки оливку, затем пальцами кусочек гренки, но его отложила, сжевала следующий слой – сыр, бекон тоже в сторону, огурчик в рот. Заметив, что Саша наблюдает за ней, проговорила:

– Вся моя жизнь – борьба с лишним весом. То нельзя, это… – Она решительно взяла вторую шпажку, уже с лососем, мягкой булочкой и творожным сыром с зеленью, и целиком отправила в рот. – Но теперь уже ни к чему… – Лицо ее напряглось, но лишь на долю секунды. Дора растянула губы в улыбке и, прожевав канапе, добавила: – А я все забываю!

– И правильно, у вас изумительные формы, – выпалил Сулейманов. Он питал слабость к пышным женщинам. Сам он был худой, высокий, сутуловатый, с залысинами. Носил костюмы не по размеру большие, но при этом был трижды женат, и всегда бросал он, а не его. Все его избранницы были очаровательными пампушками, и каждая желала вернуть своего Артурчика. Но он искал четвертую «жертву».

Госпожа Эленберг рассмеялась, но благодушно. Комплимент приняла.

– Я не хочу ничего тут менять, – проговорил Александр. – Даже название оставлю. Мне нравится оно.

– Но это же не ваш профиль.

Тут она попала в точку. Александр на паях с другом Борькой Бородиным владел сетью недорогих закусочных «Хлеб и Соль». И работали их скромные заведения аж в пятнадцати городах области. Еще у них в собственности имелось несколько заводиков, на которых производились мучные изделия, расфасовывались крупы, варился квас. Все недорогое, но пользующееся стабильным спросом.

– Я хочу купить «Млечный Путь» лично для себя.

– В машинки уже наигрался, малыш?

– Точно, – хохотнул Саша. Он два года владел автосалоном, но продал его. Наигрался, как правильно заметила Дора.

– Так и песенки тебе надоедят вскоре.

– Не исключаю этого. Но пока у меня есть запал. И я куплю себе караоке-клуб. Не ваш, так другой. Сейчас, как вы правильно заметили, кризис. И выбор у меня есть.

Тут решил подключиться Сулейманов:

– Завтра, если сегодня не сговоримся, пойдем смотреть два других клуба. Один, правда, иной направленности, и придется вложиться в переоборудование, зато в отличном месте и площадь больше, чем ваша.

Он обманывал. Никаких других встреч Соль не назначал. Ему нужен был «Млечный Путь». Только он!

Пока адвокат говорил, госпожа Эленберг не сводила глаз с потенциального покупателя. Сканировала его лицо. Но Александр научился хорошо владеть собой еще в юном возрасте.

– Вы мне нравитесь, господин Соль, – проговорила Дора, переместив взгляд на тарелку с канапе. Несколько секунд она выбирала, какое взять, и остановилась на сырном.

– Взаимно.

И он не врал. Она действительно была ему симпатична.

Быстро расправившись с сырным канапе, Эленберг взяла фруктовое: виноградины, кусочки киви, персика, груши.

– Мне нужно подумать.

– Как долго?

– Час, два. Пока вы можете прекрасно провести время в одном из залов моего заведения в качестве гостей.

– Мы с удовольствием.

– Вот и отлично. Мой секретарь сопроводит вас, я позову его. – И, нажав кнопку селектора, распорядилась: – Ренат, зайди.

Через несколько секунд парень возник на пороге кабинета. Ему объяснили, что нужно сделать, и Соль с Сулеймановым проследовали за секретарем директора в большой зал «Млечного Пути».

Саша был в клубе лишь раз, но хорошо помнил, что имеются еще два: малый и… «терракотовый». В последний можно было попасть только по предварительной записи. Когда Соль с компанией завалился в «Млечный Путь» в прошлый раз, то рвался туда. Его не пустили. Сказали, закрытая вечеринка. Теперь он думал, что врали.

– Где бы вы хотели расположиться? – спросил у Александра Ренат.

– А можно в «терракотовом» зале?

– Увы, нет.

– Но там же никого сейчас.

– Да, но…

– Тогда в чем проблема?

– Туда можно попасть только по предварительной записи.

– Почему?

– Не могу сказать. Таково распоряжение руководства.

– Сходите, спросите у него, в таком случае.

– Я позвоню.

Он отошел и вскоре вернулся.

– «Терракотовый» зал не готов к приему гостей, – со вздохом протянул Ренат. – Дора Эдуардовна не может позволить своим гостям сидеть в пыльном, непроветренном помещении.

– Кто бы сомневался, – фыркнул Саша. – А вы сами, Ренат, там были?

– Да, конечно.

– И что в нем такого особенного?

– По мне, так обычный банкетный зал. Не самый красивый и просторный. Дизайн необычный, да, но в городе столько мест, где значительно интереснее. Уж я-то знаю…

Тут Ренат понял, что разболтался, и захлопнул рот. Саше даже показалось, что он услышал, как клацнули его зубы.

– Мы останемся в главном зале, – сжалился над парнем Александр.

– Отлично. Тогда прошу сюда, – Ренат провел их к единственной пустующей вип-ложе. Народу собралось уже прилично, хотя время только близилось к полуночи.

Пока шли, Ренату махали и что-то кричали парень и девушка, сидящие за столиком той же категории, к которому направлялись они, но парень делал вид, что не слышит их и не видит…

Но слышал и видел!

Когда гости уселись, Ренат сделал знак официанту. И пока они делали заказ, стоял рядом, контролировал.

Сулейманов пожелал выпить зеленого чая и покурить кальян, а Саша решил взять еще водочки. Буквально сто граммов. И поесть горячего. В меню нашел мраморную телятину с трюфелями и решил отведать. Ясно, что принесут говядину с шампиньонами, но это тоже вкусно.

– Петь будете? – поинтересовался Ренат.

Соль, несмотря на свою музыкальную фамилию, ведь она еще и ноту обозначала, ни слуха, ни голоса не имел. Но послушать, как исполняют песни те, кого бог одарил и тем и другим, был не прочь. Поэтому кивнул. Знал, Сулейманов прекрасный вокалист.

Вскоре на столике появился чайник, чашки, сахарница, плошка с цукатами, запотевший графинчик водки, стопки, каперсы, в каждом из которых торчала зубочистка, фруктовая нарезка, хлебные палочки. Гостей «императрицы» встречали радушно. Можно сказать, с хлебом и солью, усмехнулся про себя Александр.

Выпив водки и закусив каперсом, он откинулся на спинку и на мгновение закрыл глаза.

Он устал…

Так устал, что казалось, еще немного, и он развалится на части. Как какой-нибудь старый, обветшалый сарай. Покачнется, накренится, рухнет и… Развалится!

Александр Соль жил на износ: учился, трудился, дружил, любил, отдаваясь этому без остатка. Он с красным дипломом окончил университет, добился успехов в бизнесе, имел несколько «корешей», которые и поддержат, если надо, и разделят радость, и «братана» Бородина – он почку отдаст, коль потребуется. То есть усилия, прилагаемые Сашей, окупались, и материально, и морально… Вот только не все! Как бы он ни старался во имя любви, никакой отдачи не получал. Бородин, с которым Саша познакомился на первом курсе института, очень по этому поводу возмущался. Говорил, а вернее, кричал, что Соль специально выбирает не тех женщин, как будто подсознательно желает страдать. Одни его отношения с первой красавицей универа Аллой чего стоили!

Девка оторви и брось. Пьющая, курящая, гулящая. Но лицо ангела, а тело блудницы. Всех парней она сводила с ума телом. А Сашку Соль свела с ума лицом. Поэтому и полюбил он ее… как ангела.

Алла изменяла ему направо и налево, а он за нее писал курсовые. Она забеременела от другого, но Сашке сказала, что от него, и он, как честный человек, позвал ее замуж. Она обещала выйти за него, но за две недели до свадьбы умотала со своим сокурсником Аликом Агонесяном в Адлер, сделав до этого аборт.

Вернулась к началу учебы. Причем отдельно от Алика – он перевелся в сочинское отделение. Загорелая, округлившаяся, от чего еще более сексуальная, и очень довольная. Саша готов был простить сбежавшую невесту, но та рассмеялась в ответ на его предложение начать все с начала. Но и другим парням от ворот поворот дала. А спустя три месяца улетела в Адлер выходить замуж за отца Алика, который ради Алки с супругой развелся.

Следующей любовью Саши стала замужняя женщина с двумя детьми, сыновьями-погодками. Супруг ее был пьяницей и тунеядцем, и она все собиралась от него уйти к своему, так сказать, партнеру по адюльтеру, но тянула с этим и тянула. Если бы Саша тогда был обеспечен, выбор женщина сделала бы быстрее, но молодой человек только окончил университет и зарабатывал сущие копейки. Но зарабатывал! И не пил. А его дама сердца все равно не спешила бросать законного супруга. Когда же Соль поставил вопрос ребром, она пожала плечами и проговорила:

– Что ж, раз ты настаиваешь… Мы расстаемся.

– Как это? – опешил Саша. Не такого ответа он ожидал.

– Ну, коль ты не хочешь оставить все как есть…

– Я не понимаю, как этого можешь хотеть ты?! Твой муж ничтожество…

– Не смей так говорить, – рявкнула она. – Он отец моих детей.

– Никудышный, как ты говорила.

– Но родной. И мальчишкам будет лучше с ним… Чем с чужим дяденькой.

– Хочешь сказать, ты остаешься с супругом из-за детей? Приносишь себя в жертву? Или же ты никогда и не собиралась уходить от мужа? Тебе просто нужен был любовник, с которым бы ты сексуально отрывалась и душевно отдыхала?

Подумав немного, она ответила:

– Его я ЕЩЕ люблю. А тебя ВСЕ ЕЩЕ нет. Я надеялась на другой результат, только чуда не произошло. Поэтому я остаюсь с ним.

И, собрав вещи: зубную щетку, жидкость для снятия макияжа и тапочки, женщина покинула съемную квартиру Александра.

Больше они не виделись.

После расставания Саша долго в себя приходил, года полтора. Романов не заводил. А когда становилось совсем невмоготу, обращался к услугам девочек по вызову. Неудивительно, что следующей его избранницей стала одна из них. Соль забрал девушку с панели, поселил у себя, на работу пристроил. Не бог весть на какую, конечно, у нее ни прописки, ни образования не оказалось, но свою копеечку в диспетчерской службе такси она имела. Вот только всего ей мало было – и денег, и мужского внимания, и, возможно, секса. Соль вкалывал на двух работах, домой приползал, и избранница Александра начала погуливать. Сначала просто с таксистами «зажигала», потом через них клиентов себе подыскивала. В итоге заразила гражданского мужа срамной болезнью. Тогда-то все и вскрылось.

Таких фатальных ошибок Александр Соль больше не совершал. Выбирал женщин порядочных и свободных, да все равно не тех. Поэтому до сих пор ходил в холостяках.

…Саша открыл глаза, встряхнулся. Не время раскисать. Сейчас перед ним цель особой важности. И как только он ее достигнет, отдохнет. Возьмет двух супердевочек из эскорт-услуг и улетит на две недели на какие-нибудь далекие острова: Мальдивы, Сейшелы, Галапагосы. Будет купаться, загорать, пить коктейли, заниматься сексом и ни о чем не думать. Впрочем, его лучший друг и партнер по бизнесу Бородин был уверен, что Сашка через пять дней, максимум через неделю, заскучает и вернется домой, к привычному образу жизни – стрессу, движению, борьбе. Но Соль в себя верил!

Он выпил еще водки. И решил, что с него хватит.

– Александр Иванович, слышите? – обратился к нему Сулейманов.

– Как «золотые детки» поют? – переспросил Соль. Развеселая молодежная компания горланила «За тебя калым отдам, душу дьяволу продам!». А начинала наверняка с чего-нибудь модного.

– Нет, не они. – И указал на дверь в малый зал. Она только что захлопнулась за официанткой, которая понесла туда коктейль. – Там кто-то изумительно исполняет вашу любимую песню.

– «Три белых коня»? – встрепенулся Соль.

Сулейманов кивнул.

Фильм «Чародеи» в личном рейтинге Александра стоял на первом месте. А исполнительница роли сестренки главного героя была его первой любовью. Песню про декабрь, январь и февраль он выделил потому, что ее исполняла, вернее, делала вид, что исполняла, эта героиня. Потом оказалось, что Лариса Долина. Но когда Саша слышал «Три белых коня», представлял себе девичью мордашку: пухлые, раскрасневшиеся от мороза щечки, светлые реснички, открытую улыбку. И как будто попадал в детство!

– Хочу оценить, – сказал он, встав из-за стола. Сулейманов следом. И мужчины прошли в малый зал.

Там был всего один посетитель. Женщина. Она сидела на диванчике с микрофоном в руке и пела любимую Сашину песню. Сулейманов не обманул, пела она изумительно.

Соль поаплодировал женщине, когда она закончила исполнение. Та с достоинством склонила голову, благодаря его.

– Тут цветочницы по залам ходят, не заметил? – спросил Саша у Сулейманова.

– Не заметил, но наверняка ходят. Они везде сейчас.

– Хочу послать женщине розы.

Сулейманов удивился, но постарался это скрыть. Будь на его месте Бородин, тот бы решил, что Саша опять увлекся неподходящей дамой. И, в принципе, не ошибся бы. Потому что Саша Соль проникся в сладкоголосой женщине мгновенной симпатией.

Глава 9
«Ми»

Народ все прибывал. Вот уже и малый зал битком. Администратор Катюша, вся взмыленная, с выбившимися из пучка на затылке локонами, подбежала к Михасю и выпалила:

– Мы не справляемся с потоком.

– Это же не первый раз, Кать, – пожал плечами Михась. – Иногда приходится отказывать потенциальным клиентам.

– Да, но у нас есть третий зал, который пустует. Почему не открыть его? Мы могли бы разместить еще тридцать человек.

– Это не ко мне.

– Знаю. Поэтому я ищу Рената.

– Тебе к боссу надо.

– Надо, – согласилась она. – Но я боюсь вот так взять и завалиться к ней… – Катюша вытерла вспотевший лоб тыльной стороной ладони. – Пришла, но в приемной секретаря нет, я потопталась у двери в кабинет Доры, но так и не решилась постучать.

– Я давно Рената не видел. Может, он домой уехал?

– Нет, его сумка на столе.

– Хорошо, я поищу его. А ты иди на свой пост.

– Может, ты с Дорой поговоришь?

– Я тут охранник, Кать. Мое дело следить за порядком.

– Я понимаю, но… – «Ты ее любимчик», прочел Михась между строк. – Но ты смелый, не то что я.

– Да перестань.

– Сегодня мы могли бы такую выручку сделать! Народ так и прет. А скоро конец квартала, раздача премий…

И Аверченко сдался.

– Хорошо, я схожу.

Катя подпрыгнула и чмокнула Михася в щеку. Она была маленькой, худенькой, хорошенькой до невероятности и выглядела как студентка. На самом же деле ей было под тридцать, и она имела восьмилетнюю дочь.

Аверченко, прежде чем отправиться к Эленберг, прошелся по залам, посмотрел, все ли в порядке. Но сегодня в заведении было на удивление спокойно. Уж не из-за Симоны ли?

Михась не раз замечал, что, когда эта дама является в «Млечный Путь», в клубе устанавливается особенная атмосфера. Он глянул на ее столик, увидел корзину с цветами. Но самой Симоны не было. Что неудивительно – она часто удалялась в уборную, чтобы подправить макияж.

Обойдя, точно Мороз-воевода, владенья свои (Аверченко с этим стихотворением Некрасова во втором классе на конкурсе чтецов первое место занял и до сих пор его помнил), Михась направился в сторону кабинета госпожи Эленберг. Он находился в отдельном крыле. А точнее, крылышке. Здание, в котором располагался «Млечный Путь», было старинным. Конца девятнадцатого века, кажется. Такой миленький особнячок с флигелем. Вот как раз во флигеле Дора Эдуардовна и оборудовала для себя кабинет.

Приемная до сих пор пустовала. Михась подошел к двери в кабинет, только собрался стукнуть костяшкой пальца, как она распахнулась…

Из кабинета вылетела уборщица Фаина. Халат мокрый, будто в лужу упала.

А на резиновых перчатках красные пятна…

Кровь?

Кровь, тут же ответил на свой внутренний вопрос Михась.

Красная капля стекла с указательного пальца и упала на пол. Консистенция, цвет…

Вот только нет привычного запаха. Он, бывший солдат, знает, как пахнет кровь.

– Это что? – спросил Михась.

– Варенье. Вишневое. Я уронила вазочку… И ведро опрокинула. А еще сама упала… – И Фая запищала тоненько: – Мамочки…

– Это не страшно, – попытался утешить ее Михась. – Дора тебя за это не убьет и, скорее всего, не уволит. Приберись поскорее, пока ее в кабинете нет.

– Она там! Лежит…

– Спит?

Уборщица, или как принято было ее называть в их заведении, специалист по клинингу, часто-часто замотала головой.

– Ей плохо?

Истерический смех и вопль:

– Я не знаю!

– Тшшш, – успокаивал Фаю Михась.

– Наверное, она уже в аду и тогда… Да!

– Дора мертва?

– Сам посмотри…

Аверченко опустил Фаину на кресло и шагнул к двери.

Кабинет госпожи Эленберг был декорирован в стиле ретро. Массивная мебель натурального дерева, картины в золоченых рамах, фарфоровые вазы, а на полу ковер. Как поговаривали, старинный. Стоящий каких-то сумасшедших денег. Он Доре достался в наследство от покойных родителей. Как и стол с инкрустацией, и этажерка с книгами, и сами книги. Но поскольку на работе Дора проводила большую часть времени, любимые ею вещи перекочевали из квартиры, тоже весьма недурственной, в кабинет.

Михасю нравилась мебель в кабинете начальницы. А вот ковер вызывал недоумение. Зачем он в помещении, где все ходят в обуви? Вытирается же. И пачкается.

В данный момент он совершенно точно был заляпан…

Вареньем, так похожим цветом на кровь!

Сама Дора полулежала в кресле. Голова запрокинута. Глаза смотрят в потолок.

Гладкая шея в синяках.

Госпожу Эленберг задушили!

Михась это сразу понял, поднял трубку телефона и набрал «02».