Текст книги "Шепот горьких трав"

Часть вторая

Глава 1

Машину тряхнуло на кочке. Лера подпрыгнула и ударилась головой о крышу машины.

– Кончилась дорога, – бросил через плечо сидящий за рулем Дима. Кресло рядом с водительским было сломано, и Валерия села назад. – Если то, по чему мы ехали до этого, можно так назвать.

– Дальше будет хуже?

– Значительно. Мы едем по грунтовке, размокшей от дождя. Как бы не застрять.

– Я думала, в Дрозды ведет шикарное шоссе.

– От московской трассы дорога хорошая. Аникян постарался для себя, барина. А крестьянам из поселка и такая сойдет.

Автомобиль вновь тряхнуло. Но теперь он не подпрыгнул, а ухнул вниз. Однако это не спасло голову Леры от нового удара о крышу.

– Какая же у тебя низкая машина, – проворчала Лера, потерев макушку.

– Это ты слишком высокая. Просто каланча.

– Эй, соблюдай субординацию, капитан.

– Слушаюсь, товарищ подполковник! – гаркнул Дима. – Какие еще будут приказания?

– Не паясничать.

С Димоном они вместе учились на юрфаке. На втором курсе пару месяцев встречались, но поняли, что лучше будут дружить, и без обид друг на друга расстались. Лера вскоре познакомилась со своим будущим мужем, Гришей Светловым, и Димка ему, как говорится, в наследство достался. То есть подружился с ним через невесту. А чтобы Димон не чувствовал себя третьим лишним, Гриша представил его своей двоюродной сестре, и они стали встречаться вчетвером. Смеясь, называли себя «Аббой». Но и их квартет распался. Сначала из него выбыла сестра Гриши, выйдя замуж, потом Димон, завалив сессию, отправился служить в армию. Остался один лирический дуэт Светловых, ставший семейным по окончании института.

Получив диплом, каждый занялся своим делом. Гриша устроился в юридическую контору стажером, а Лера в МВД. Времена были тяжелые в финансовом плане, но счастливые. Какая разница, на каком диване ты спишь, дорогом итальянском или продавленном советском, если рядом с любимым?

Они жили в коммуналке. Комната досталась Валерии в наследство от деда. И это было здорово – иметь свой угол. Жаль, на его обустройство времени не было. С деньгами можно было что-то решить, взять кредит или одолжить у родителей, но молодые отдавали себя работе и друг другу. А вдвоем им было хорошо и на том самом продавленном советском диване. Правда, он вскоре развалился, не выдержав бурных сексуальных утех новобрачных. Но они не выбросили его даже после того, как купили новый. Ветерана Гриша подбил и перетянул, и на нем спал Димон, когда останавливался у них. Отслужив, он восстановился в вузе, но перешел на заочное, поскольку решил вернуться в родной подмосковный поселок и начать работу в органах.

Институт Димон с горем пополам закончил. Спасибо Светловым, что помогали ему с курсовыми. Валерия звала друга, уже дипломированного и с опытом оперативной работы, к себе в отдел, но Димон женился, обзавелся домиком и никуда не хотел уезжать.

Они не потерялись, но отдалились. Перезванивались, иногда виделись. Обычно в Москве, куда Димон приезжал по делам. Но как-то Светловы отправились к нему в гости. У друга родился второй ребенок, и его крестными он хотел видеть их. То были чудесные выходные! Сначала церковный обряд в старинном соборе, потом шашлыки во дворе, вечером банька на дровах с березовым веничком. А поутру Димон разбудил Светловых и повел в лес за грибами. Как раз подосиновики пошли. Грише тихая охота не нравилась. Он хотел спать, добычи в траве не видел, зато змей – сколько угодно.

– Это ужи, не видишь разве двух желтых точек на мордах? – смеялся над ним Димон. – Тут березняк, гадюки в нем не водятся.

– Грибы тоже.

– Да вот же стоит красавец прямо под твоим носом, – указывала на красноголовика Лера и бежала его срезать.

Она от утренней прогулки по лесу получала удовольствие. И поселок пришелся ей по сердцу. Небольшой, с населением около семи тысяч, но пригодный для полноценной жизни. Все есть: и детские учреждения, и банк, и больница, и отделение полиции. От Москвы не особо далеко, двести километров, правда, по плохим дорогам, но добраться при желании можно без проблем.

– Я могла бы здесь жить, – сказала она мужу, когда они вернулись домой и принялись чистить грибы, которых набрали две корзины.

– Ты? Коренная москвичка? Не обманывай себя. Ты бы взвыла день на пятый. Тут и пойти некуда.

– А мы и в Москве никуда не ходим, потому что свободного времени нет.

– Но если оно появится, мы можем выбрать все, что угодно: театр, музей, планетарий, ресторан и так далее. А тут только лес. И кафе под названием «Дрим». Лучше бы просто «Мечтой» назвали, не выделывались.

– Не слушай его, Лерка, – крикнул ей Димон, копошащийся в погребе. Там он выбирал соленья к жареным грибочкам с картошкой. – У нас тоже достопримечательность имеется. Не в поселке, а в деревне Дрозды, она в двадцати километрах. Но зато какая: настоящий замок. С башнями, крепостной стеной.

– Старинный? – с сомнением протянул Гриша.

– Нет, конечно. Новорусский армянин построил. – Димон выбрался из погреба с двумя банками, в одной помидоры с огурцами, в другой перцы в какой-то мудреной заливке. – Когда в следующий раз приедете, свожу вас. Внутрь не получится попасть, но вокруг погуляем. Там такие сады разбиты, закачаешься…

Но они больше не приехали.

Только ОНА. Одна. Спустя восемь лет. И насовсем.

– Товарищ подполковник, проскочили, – услышала Лера далекий голос Димона. Она задремала. Как умудрилась, сама не поняла. Трясло невероятно. Но макушкой она больше не билась о крышу, потому что сменила положение тела и растянулась на сиденье.

– Скоро будем на месте?

– Минут через пять.

Лера выглянула в боковое окно. На небе огромная луна. Такая белая, будто она – шарик мороженого, брошенный в чашу с очень крепким кофе.

– Не туда смотришь, – сказал ей Дима. – Прямо надо.

Просунув голову между сиденьями, Валерия устремила взгляд в лобовое стекло.

– Ого! – не удержалась от возгласа она. Громада замка, подсвеченная луной, впечатляла. Детали не просматривались, лишь очертания. – Я как будто попала в телик, по которому показывают фильм о древних вампирах.

– При дневном свете замок выглядит иначе, и я только сейчас поразился тому, что ты его еще не видела. Живешь в наших краях уже больше года…

– Почти три. Но кто считает?

Ее замечание Димон пропустил мимо ушей, чтобы продолжить свою мысль:

– Зато ты сразу попадешь внутрь замка. Говорят, там настоящий музей готики.

– Кто говорит?

– Наш прокурор районный. Он был в гостях у Аникяна. Удостоился, так сказать, чести.

– Он такой крутой?

– Иван Борисыч? Ну да, дельный мужик. Ты что, не знаешь его?

– Прокурора нашего я знаю, естественно. Спрашиваю об Аникяне. В интернете покопалась, – и она показала Димону телефон, с которого вышла в Сеть, – но ничего выдающегося не нашла. Обычный бизнесмен, пусть и крупный. Но не олигарх.

– Я знаю то же, что и ты.

– То есть с криминалом он не связан?

– Напрямую нет. А так… Кто ж его знает. Пока не рыли.

– Придется порыть. Как-то быстро он разбогател, это раз. Два – слишком озабочен своей безопасностью. И три – он умер при весьма странных обстоятельствах.

– Вот и первый КПП, – сказал Димон, притормозив возле ворот.

– Даже не шлагбаум? – подивилась Лера. – На территорию некоторых президентских резиденций и то через него попадают.

– А в дендрарии или тематические парки – через ворота. Я же тебе рассказывал о садах, разбитых вокруг замка. – Димон опустил стекло, чтобы показать удостоверение охраннику. – Не знаю, насколько прекрасны они ночью, но ты все равно выгляни в окно.

– Честно говоря, я равнодушна к ботаническим садам. Леса обожаю, луга…

– Поля и огороды? – хохотнул Димон, направляя машину к крепостной стене.

– Поля нет, а огороды – да. В них столько прелести.

– Вы, городские, такие чудные.

Он еще что-то говорил. Точнее, бухтел. Но Лера не слушала, потому что внутренний голос забивал Димин. Он что-то нашептывал, и это было важнее. Тем более неразборчиво. Надо разгадать…

– Плохое предчувствие у меня, Димон, – сказала Лера, поняв, что не удается. Есть ощущение, и только. Но лучше предупредить. Мужской ум якобы более логичен. Так пусть ее коллега повнимательнее присмотрится. – Расследование будет долгим. И не факт, что результативным.

– Это понятно, – спокойно ответил Димон. – Если Аникяна замочили, то мы хрен выйдем на реального убийцу. Надеюсь, что не повесят его смерть на кого-то из обслуги. Типа, виноват во всем дворецкий, как в классических детективах.

– Мы этого не допустим.

– А у тебя не спросят. Вот увидишь, в Москву дело заберут. Но ты не нагнетай пока. Посмотри, какие ворота…

Да, они были внушительными. Те, что были врезаны в крепостную стену. Предыдущие – обычный новодел. Без излишеств. А эти… Лера предположила, что они старинные и как будто позолоченные.

Эти ворота перед полицейскими открыли охранники. Их было двое. На первом КПП один. Итого три. То есть владения охраняют как минимум шестеро, если работают два через два. Не многовато ли?

Димон припарковался, и они вышли из машины. Лера, поднимаясь по высокому крыльцу, глянула на луну. Она оставалась такой же большой и белой. И тут завыла собака. Близко и страшно. Оба опера вздрогнули.

– Это наш песик Лютик, – бросил один из охранников. – Он на цепи, не бойтесь.

– Он всегда так завывает? – спросил Димон. – Точно собака Баскервилей?

– Нет, только сегодня. Как будто чувствует, что хозяин умер. Арарат Арташесович его щенком подобрал где-то на дороге полумертвого. Выходил. Хорошим мужиком был, что бы о нем вам ни сказали сейчас.

Тут из-за дверей замка выбежала женщина. Она рыдала.

– Вы из полиции? – срывающимся голосом выговорила она. Когда ей ответили утвердительно, выдохнула: – Наконец-то! Немедленно арестуйте Игоря Пановича.

– Кто это?

– Убийца Арарата.

– А вы?

– Я домоправительница Барбара Леопольдовна Михельсон.

– Вы видели, как Панович убивал вашего работодателя?

– Да! То есть не совсем… Но кто, если не он? И именно Панович был последним, с кем Арарат общался! – Лера с Димоном переглянулись. Женщина была явно не в себе, ее свидетельские показания, конечно же, важны, но строить на них основную версию преступления глупо.

– А вы уверены, что Аникяна точно убили?

– О да, – истерично расхохоталась Барбара и ввела полицейских в дом.

– Елки-палки! – вскрикнул Димон. Точнее, это был матерный возглас, очень экспрессивный, но Лера перевела его для себя на литературный русский.

Она и сама мысленно возопила, но ей случалось видеть и более страшные картины. В отличие от друга и коллеги, который сталкивался в основном с бытовым насилием и пьяными драками, она вела дело маньяка-убийцы по кличке Мясник. Он проникал в квартиры, кромсал своих жертв и раскидывал части тел по дому. Когда бригада выезжала на места преступлений, рвало всех, даже опытных криминалистов.

Арарат Аникян был насажен горлом на рог буйвола, как… Огромный кусок мяса на шампур.

Тем временем из залы, в которой догорал камин, вышли люди. Их было больше десятка. Гости дома и прислуга. А еще мужичок с ноготок, в котором Лера узнала местного участкового Егорова. Хоть какая-то подмога! Да, скоро прибудут еще два опера и судмедэксперт, но этого мало. Опыта оперативной работы у всех кот наплакал. Даже Димон не лучший помощник. Но надежный, что уже хорошо.

– Здравствуйте, я Екатерина Могилева, хозяйка дома, – выдвинулась вперед женщина интересной наружности.

– Подполковник Светлова, – представилась Лера.

– Ого, к нам прислали большого начальника.

На самом деле не присылали. Она находилась в гостях у Димона. Отпыхивала после баньки, когда ему позвонили по службе, и Лера решила отправиться с ним в Дрозды. Но зачем обо всем этом знать хозяйке дома?

– А кто из вас Игорь Панович? – спросила Лера.

Седовласый мужчина двухметрового роста махнул рукой.

– С вами я хотела бы побеседовать в первую очередь.

– Даже не со мной? – удивленно протянула Екатерина. Она была спокойной. И глаза не красные. Екатерина не плакала? Ее бывший муж убит, а эта женщина не проронила и слезы? Странно…

– Хотя нет, с вами. А ты, товарищ капитан, с Пановичем. Остальные остаются на местах до прибытия опергруппы. Егоров, проследи.

И Лера уединилась с хозяйкой замка в одной из многочисленных комнат.

Глава 2

Говорят, бывших проституток не бывает…

Врут!

Эльза когда-то зарабатывала своим телом. Потом начала пристраивать молоденьких девочек, как она сама говорила, в добрые руки. Нет, она не стала «мамкой». Просто наработала хорошую клиентскую базу и за процент сливала контакты юным профурсеткам. Те, с кем она когда-то спала, состарились (заматерели, как они сами думали, или возмужали), и им требовались свежие тела и лица.

Мясо… Свежее мясо…

Она помогала и им, и девочкам, нуждающимся в заработке. Но и от этого отошла спустя пару лет. Эльза покончила с прошлым, чтобы никогда к нему не вернуться.

Поскольку она практически не пила, не употребляла запрещенные препараты и даже не курила, не являлась яростной шопоголичкой, была равнодушна к украшениям, на фешенебельные курорты ездила только за счет папиков, то смогла к тридцати двум годам скопить приличное состояние. Его требовалось куда-то вложить. Лучше всего в бизнес. Подруги советовали открыть модельное агентство, спа-салон, бутик, но Эльза считала все это несерьезным. Прибыль будет, но не факт. Без поддержки со стороны очередного кошелька на ножках можно загнуться через год-два, а она хотела со всем справляться сама. Да и не было у Эльзы интереса к этому. Своей внешностью она плотно занималась лишь потому, что этого требовала профессия. Даже грудь сделала, потому что плоская жрица любви пользуется меньшим спросом.

Жила она в Санкт-Петербурге. Там же работала. И чтобы обнулиться, решила как минимум переехать. Выбрала Москву. Не в провинцию же ей ехать из Северной столицы? Купила квартиру, продав свою питерскую. Стала обживаться. С покупкой бизнеса не торопилась. Спешка, как говорит народная мудрость, хороша только при ловле блох. Благо на жизнь деньги есть. Лежат на депозитном счете, и капает хороший процент.

Эльза была на четверть немкой. Отсюда и имя. Другие девочки брали подобные в качестве псевдонимов. И паспорта меняли, потому что папики по ним возили их на заграничные курорты и селили в дорогих гостиницах нашей необъятной. Эльза делала вид, будто она такая же, подменная. И зовут ее Наташей. Начинала она в качестве эскортницы, а не постоянной содержанки. Работала с арабами, а для них Наташа, можно сказать, имя нарицательное. Первыми ее клиентами были бизнесмены из Египта, за ними последовали эмиратские. Эти платили очень хорошо. Но требовали многого. И именно в сексуальном плане. А Эльза к сексу была равнодушна. Она мучилась, изображая вожделение и имитируя множественные оргазмы. С русскими мужиками было легче. Они много пили и любили больше поговорить, чем потрахаться. Поэтому Эльза перешла на… отечественного производителя. Когда она распрощалась с прошлым, то некоторое время думала, а не сменить ли паспорт. И стать пусть не Наташей, но Леной или Ирой. Но решила остаться Эльзой. Красивое имя, редкое. В переводе с древнегерманского – почитающая бога. И кому какое дело, что его носительница не верит ни в одного из небожителей. Только в себя.

Через полгода после переезда в Москву она купила магазин черепицы и склад при нем. Чуть позже производство. Там делали и покрытия для крыш, и брусчатку, и напольную плитку. Естественно, этим занималась не сама Эльза – рабочие. А за ними присматривали начальники. Но Эльза контролировала всех до единого. Начиная от уборщика, заканчивая заместителем директора. Личной жизни у нее не было, но не только из-за занятости. Эльза не хотела никаких отношений. Особенно сексуальных. А с мужиками же нужно спать! Даже с импотентами. Уж ей ли не знать, какими навязчивыми извращугами бывали особи с половым бессилием.

Когда ее черепичный бизнес стал приносить стабильный доход, Эльза заскучала. Ей тридцать восемь, семьи нет и не будет, к излишествам она по-прежнему равнодушна, к творчеству не тянет, как и к экстриму. Животных разводить не хочется, хотя к котам небольшая слабость имеется, но у нее уже есть великолепный «дворянин» по кличке Барсик, он сам пришел к ней и со всем справляется без хозяйки: и ест, и пьет, и нужду в унитаз справляет. Поэтому Эльза решила расширить бизнес и занялась еще садовыми растениями и инвентарем. Взяла в аренду землю около МКАД и открыла там «Эльза-гарден», рынок, где продавались и кусты с елками, и черепица с брусчаткой, и горшки с граблями. Она рисковала, потому что могли задавить монополисты и дяди с большими связями. Так и произошло. Но Эльза успела обзавестись несколькими отличными клиентами. С некоторыми подружилась. К ним относилась Екатерина Могилева.

Дуся-лапуся очень нравилась Эльзе как человек. Она считала ее удивительной. На протяжении многих лет Катя была звездой, но, уйдя со сцены, не потухла. Просто стала светить иначе. В ней не было пафоса, хотя капризы присутствовали, но лишь позволительные. Оправданные, если иначе выразиться. Екатерина Могилева требовала к себе особого отношения не потому, что когда-то звездила. Она не козыряла этим. Даже не напоминала. Но в ней была уверенность в своей исключительности, и если человек не воспринимал ее как дивное создание, Катя просто переставала контактировать с ним. Это касалось и личных отношений, и рабочих. Эльза, даже не узнав ее, сразу поняла, что перед ней звезда. Катя то ли оценила это, то ли ей просто понравилась владелица рынка, где она закупалась, но они подружились. И близко, раз Эльзу пригласили на званый ужин для узкого круга.

* * *

Ее позвали на допрос, когда покойника уже сняли с рога Боливара и вынесли из замка в черном мешке. Беседовать с Эльзой вознамерилась сама госпожа Светлова, женщина довольно молодая, но выглядящая значительно старше своего возраста. Кожа и фигура тридцатипятилетней, руки вообще девичьи, а взгляд старухи. И уголки рта опущены, а под ними складочки, хотя морщин на лице практически нет.

– Меня зовут Валерией Павловной, – представилась Светлова.

– Эльза Майкова. Можно без отчества.

– Интересное имя у вас.

– В честь бабушки-немки назвали.

– А меня в честь дедушки, – усмехнулась Валерия. – Присаживайтесь, и давайте побеседуем. Как хорошо вы знали покойного?

– Мы пару раз пересекались, и только. – Эльза опустилась на стул из красного дерева, в замке Аникяна нельзя было встретить ничего из той же «Икеи», все спецзаказ или антиквариат. – Так что нет, совсем не знала.

– Но вы же подруга Екатерины?

– Да, но я, если можно так сказать, из новой волны. Когда мы познакомились, она уже была в разводе.

– Кто мог его убить, как считаете?

– Без понятия. Я и с остальными общалась мало. Разве что со Светулей. Но она не способна на преступление. Милая, добрая дурочка.

– А Екатерина способна?

– Тоже нет.

– Хотя не дурочка, – подперев щеку рукой, проговорила товарищ подполковник.

– И не милая, пожалуй. Но добрая. Сколько всего для деревенских сделала.

– Это не показатель. Можно дарить радость посторонним, теша свое эго, но желать смерти близким. Особенно тем, что намерены испортить твою жизнь.

– Смерть Арарата ничего не изменила. Проблемы со сделкой купли-продажи неизбежны в любом случае.

– Но они решаемы. Если земли, не принадлежащие госпоже Могилевой, записаны на фирму Аникяна, она легко их выкупит. А если бы был жив Арарат, то ни за что не позволил бы бывшей жене их приобрести.

– Катя не стала бы убивать человека, которого до этих пор по-своему любила, ради клочка земли, – уверенно проговорила Эльза.

– Был бы клочок, – хмыкнула та. – Полгектара, кажется.

– Все равно.

– А как вам жених подруги? – Эльза пожала плечами. – Домоправительница уверена, что это он убил Арарата.

– Из ревности?

– Если бы. Она считает, что причиной всему мани-мани, как бы это ни было банально. Игорь Панович видится ей охотником за богатством Екатерины. Барбара Леопольдовна слышала, как он разговаривал с кем-то по телефону и сообщал, что совсем скоро разживется денежками.

– Он что, по-русски говорил? – Эльза заподозрила Барбару в неискренности.

– По-сербски. Но у нас похожие языки. Понять легко.

Эльза вынуждена была не согласиться с товарищем подполковником:

– Деньги по-сербски «новац». Как можно понять это слово, не зная его?

– Наговаривает на Пановича? Но зачем?

– Тут два варианта. Первый – Барбара отводит подозрение от себя, второй – она обезумела от горя.

– Ей был так близок хозяин?

– Они были любовниками.

– Вы точно это знаете?

– Свечку не держала, но я наблюдала, как смотрела Барбара на Арарата, а он на нее. И как они мимолетно друг друга касались. Между ними совершенно точно были не только деловые отношения. И Михельсон была в Аникяна влюблена.

– Вы психолог? – поинтересовалась Валерия.

– Да, – коротко ответила Эльза. Профильного образования у нее не было, но ее опыт работы в эскорте мог «побить» любой диплом.

– Если любила, зачем убивать?

– Взревновала. Мало того, что ей пришлось мириться с двумя женами, бывшей и настоящей, так Арарат еще и первую любовь свою привел, Розу.

– А по факту у вас есть что сказать?

– Увы. Я даже не видела, как господин Аникян покинул залу. Только был – уже нет его. А минут через десять крик официантки услышала. Мы все выбежали и увидели покойника. Точнее, сначала жопу Боливара, за которой скрывался Арарат, висящий на роге… – Эльза передернулась. – У вас ко мне все?

– Да, можете идти.

– Ничего подписывать не надо?

– Я не следователь. И не вела допрос. Просто с вами беседовала.

– Тогда до свидания. Или прощайте?

– Как получится.

Валерия Павловна сухо улыбнулась Эльзе. Та встала и вышла из комнаты, надеясь, что никто не узнает о том, что с Араратом она познакомилась давным-давно. Когда их свела судьба, она даже не была в курсе того, что его жена Дуся-лапуся. Ее ей небеса послали гораздо позже. Вселенная сделала все, дабы Эльза вновь встретилась с Араратом. Зачем? Неужто для того, чтобы их соединила еще одна смерть…

И на сей раз – Аникяна.