Текст книги "Османская империя. Шесть веков истории"

Право собственности на землю, принадлежность к благородному сословию и налоги

В отличие от Монгольской империи, территория Османского государства не была поделена между наследниками, выбравшими верховного хана в качестве правителя, родственники бея (bey или beğ) не делили бейлик на уделы. Государь имел право на трофеи, ему принадлежала их пятая часть. Однако в отличие от русских князей или византийских императоров султан не отдавал значительную часть своих территорий старой или новой элите, чтобы заручиться их лояльностью. Исключительная собственность государства – пахотные земли (где возделывались популярные сельскохозяйственные культуры) – были выделены из обширного недвижимого имущества, на которое, согласно нормам исламского права (фикх; fikh), распространялось право собственности. Иногда за государем оставались целые города и обширные территории. Порой он жертвовал их на богоугодные дела (вакф; vakf). Иногда передавал в дар сановникам и частным лицам. После завоевания Салоник в 1430 году Мурад II уступил турецким поселенцам дома, конфискованные у христиан, но сохранил за собой бóльшую часть лавок[24]24
  Beldiceanu, 1989. P. 126.


[Закрыть]. На закате империи во владениях Абдулхамида II были крупные наделы земли, особенно в Ираке. Возможно, он был самым крупным землевладельцем в мире. Понятие султанской собственности связано с довольно необычной для европейцев старого режима характеристикой: игнорирование принадлежности к благородному сословию. Политическая идеология унаследовала эгалитарные идеалы пограничных беев – братство по оружию и отказ от родословных. Если в первом веке существования государства османский бей выступал в качестве primus inter pares[25]25
  Первый среди равных (лат.).


[Закрыть], то в последующие века он уже не считал себя таковым. В этом состояло его отличие от римского императора[26]26
  Montlahuc, 2017. P. 72–77.


[Закрыть]. В русской традиции на смену боярам, подчинявшимся князю и называвшим себя его холопами, пришли дворяне, способные оставить своим потомкам гигантские имения. В Османской империи рабы Порты уступили место бюрократам, владевшим большим количеством собственности. После смерти их имущество обычно подлежало конфискации. И если в Российской империи признание служилого дворянства стало системообразующим для формирования аппарата власти[27]27
  Lieven, 2006. P. 227–230; Lieven, 2003. P. 243–244.


[Закрыть], в случае Османской империи знать к управлению государством никогда не допускалась. При этом большие семьи устанавливали свое господство на многих территориях.

Государство налагало на подданных налоговый сбор[28]28
  Michel, 2018. P. 87.


[Закрыть]. Власти устанавливали налог для всех производителей, они распределяли часть государственных доходов и оставляли на усмотрение бенефициаров распределение налогового бремени между производителями. Уровень личных налогов устанавливался в соответствии с трудоспособностью и размером владений; размер налоговых обязательств и освобождение от налогов были определены договорами, что формировало риторику прошений и приводило к непрерывному написанию петиций, адресованных Порте. Конечно, существовали так называемые вакуфные земли, доходы от которых (земельный налог на пахотные угодья) собирались в пользу семьи или вакфа. Однако государство стремилось ограничить рост подобных земель и даже сократить количество, тем самым уменьшив упущенный доход. В свою очередь, государство неохотно пользовалось правом на земельную собственность, запрещало присвоение иностранцами доходов от королевских владений и препятствовало формированию земельной аристократии[29]29
  İnalcık, 1997. P. 149–150; Michel, 2018. P. 419–421.


[Закрыть].

Введение. Османские владения

Необъятный и многообразный: география османского мира

«Владения под защитой султана» (memalik-i mahruse) раскинулись на необъятные расстояния – примерно три миллиона квадратных километров при максимальной площади (во второй половине XVII века), почти шесть Франций или больше четырех современных Турций. Империя простиралась от предгорья Атласа до края Иранского нагорья. Она раскинулась от истоков Днестра до первого нильского водопада в Асуане. Во власти империи находились две трети побережий Средиземного моря – более 12 000 километров лишь континентальных побережий, не включая острова. Империя занимала целиком или частично в течение нескольких столетий или нескольких десятилетий территории многих современных государств: на Балканах и в Восточном Средиземноморье – Болгарии, Сербии, Боснии и Герцеговины, небольшой части Хорватии, Косова, Черногории, Македонии, Албании, Греции и Кипра; в Центральной Европе – Венгрии, Румынии, Молдовы, Приднестровья и юго-запада Украины; в Азии – Турции, Армении, Грузии, Азербайджана, Сирии, Ливана, Иордании, Израиля, Палестинской автономии, Ирака, Кувейта, Саудовской Аравии и Йемена на побережье Красного моря; в Африке – Египта, Северного Судана, побережья Эритреи, Туниса, Северного Алжира и части Ливии.

Упоминания о необъятности империи встречаются в рассказах путешественников, руководствах мореплавателей и военных путевых заметках. В картине мира османских географов империя располагалась не на пяти континентах, а в семи «климатических поясах» – продольных зонах между северным полюсом и экватором. Долгое время подобная космография скорее являлась продолжением мистических и эсхатологических традиций, нежели соответствовала практическим целям. В 1646 году «Джихан-нюма» Кятиба Челеби[30]30
  Челеби Кятиб (ок. 1609–1657) – османский ученый, автор сочинений по географии, истории, политике, философии.


[Закрыть] стала первым последовательным, систематическим и эмпирическим описанием земного шара[31]31
  Hagen, Dankoff, 2021.


[Закрыть]. И хотя в XIX веке школьные учебники по географии и атласы уже издавались, география как научная дисциплина утвердилась только в эпоху юнионистов (1908–1918). Не по этой ли причине историки не всегда могли объяснить пространственные особенности изучаемых обществ?

Стремясь подчеркнуть особенности имперских институтов, успехи завоеваний и красоту величайшей из столиц, а также исследовать логику господства или антагонизма, историки-османисты использовали аналитические модели, основанные на дихотомии (город / сельская местность, оседлый / кочевой, центр / периферия и т. д.), при этом не учитывая реалий «эффективной географии»[32]32
  Michel, 2005. P. 14.


[Закрыть]. Конечно, новая история окружающей среды подталкивает историков работать в этом направлении[33]33
  См., например İnal, Köse, 2019.


[Закрыть]. Однако в строгом смысле атласа Османской империи на сегодняшний день до сих пор не существует. Более того, в имеющихся работах катастрофически не хватает карт. Обращение к «географической истории», как говорил Фернан Бродель, помогло бы в крупных континентальных и морских системах вычленить характерные для османских земель региональные отклонения.

Да, горы для них представляли собой «громоздкий, непропорциональный, вездесущий скелет, проткнувший кожу»[34]34
  Braudel, 1990. P. 30.


[Закрыть]. Да, на их территории была только одна «лакуна» – протянувшийся на тысячи километров и омываемый морскими водами от Южного Туниса до Сирии щит Сахары. Но будем придерживаться следующей точки зрения: османы, наследники средневековых тюркских народов, умели жить на высоких плоскогорьях и использовать ресурсы равнин и гор. Подчеркнем, до какой степени они приспособились к неровностям степей, по которым продвигались. Вспомним безмерно богатый и разнообразный характер занимаемых территорий и наметим сухопутные и морские границы империи в период ее территориального расцвета.

Два моря

Мехмед II (правил в 1444–1446 и 1451–1481) любил называть себя «владыкой двух морей» (Черного и Эгейского) не меньше, чем «султаном двух земель» (Анатолии и Румелии) – он приказал выгравировать эти титулы над входом в свой новый дворец, построенный в Топкапы. Спустя столетие Средиземное море стало внутренним морем, османской территорией, через которую лежал путь из Алжира в Бейрут (1620 морских миль, или 3000 километров) или из Салоник в Александрию (650 морских миль, или 1200 километров). Черное море можно было бы назвать османским озером. Развитие империи было тесно связано с его торговой ролью (до XVI века) и стратегическим значением (до XVIII века).

В отличие от Эгейского или Красного морей, в окруженном суровыми землями Черном море нет островов. С востока и юга оно окружено могучими горами, через которые некогда проходили средневековые торговые пути, ведущие из Месопотамии, Персии и Армении в порты Трапезунд (Трабзон) и Синоп. Торговые пути из Китая вели в генуэзскую колонию Каффа (Кефе[35]35
  Современная Феодосия. – Прим. пер.


[Закрыть], в Крыму) и армянскую колонию Тана (Азак[36]36
  Современный Азов. – Прим. пер.


[Закрыть], в устье Дона), обе колонии существовали на севере Черного моря в XIV веке. Дальше простирались обширные равнины России. Через эту переходную кочевую зону к Балтийскому морю разными путями везли пушнину. Османы часто вторгались в эти земли. Они постоянно подчиняли или устраняли претендентов на трон Золотой Орды (наследников Чингисхана, обосновавшихся в Крымском, Казанском и Астраханском ханствах). В конце XV века османы прогнали генуэзцев из черноморских портов. Они оттеснили венгерских соперников на западе и стремились поддерживать связи с Туркменистаном на востоке. Последняя территория стала пристанищем кочевых военных кланов, силы которых были жизненно важны для проводимой османами в Европе политики завоеваний.

Для достижения военных целей было необходимо одержать верх над русскими в низовьях Волги и взять под контроль два военных пути, соединяющих Азак и Каффу с Дербентом (на Каспийском море, у подножия гор Дагестана), речь шла об обходе персов с севера[37]37
  Bennigsen, Lemercier-Quelquejay, 1986. P. 16.


[Закрыть]. Поэтому османы основали торговый путь, ведущий в Бухарский эмират с запада на восток. В этой схеме контроль над Тереком предназначался для ослабления оси север-юг, которая соединяла Москву с новой империей сефевидов. Однако османам не удалось сохранить дорогу в Туркестан открытой, тем самым они уступили статус ведущего тюркского народа. С тех пор и торговля, и культура в Средней Азии пошли своим путем; связи между регионами поддерживались лишь благодаря суфизму и возродились в конце XIX века в результате новой халифской политики. Кроме того, османским позициям угрожали войска Ивана Грозного, в 1552 году захватившие Казань, а после, в 1556 году, и Астрахань, расположенную в дельте Волги. Тем не менее в последующие два столетия султаны сохраняли контроль над Кавказом и оборонительным треугольником, связывающим Астрахань, ставший в 1475 году османским Азак и Дербент (в 1578 году его постигла та же участь).

Черное море стало первым домашним морем османов. Местные земли были богаты пшеницей, древесиной и рабами. Эти территории стали пространством торговой экспансии и в более широком смысле – одной из точек опоры османского экономического и городского развития. Основные торговые пути из Средней Азии и Ирана шли уже не в Крым, а в Стамбул. Новая имперская столица не могла добиться заметного роста без богатых морских грузов, курсирующих по Черному морю. Производство шелка в Бурсе, хлопка в Токате, Чоруме, Мерзифоне, Кастамону, Борлу и Конье, мохеровой шерсти в Тосье и Анкаре и конопли в Трабзоне не развилось бы так сильно, если бы часть продукции не экспортировалась в порты Каффы, Аккермана[38]38
  Современный Белгород-Днестровский на территории Украины. – Прим. пер.


[Закрыть] и Килии. В период с 1470 по 1570 год империя жила за счет степных товаров: зерна, мяса, рыбы, кож и шкур, лошадей и рабов, а также сухофруктов, мяса и хлопка с юга – с Эгейского моря и Малой Азии. Подобную торговую активность обеспечивали купцы-мусульмане и немусульмане, молдаване, татары и тюрки, которые обменивались товарами и торговались в порту Аккерман[39]39
  Ostapchuk, Bilyayeva, 2009. P. 141.


[Закрыть]. Крымские татары хозяйничали здесь до середины XVI века. Однако все чаще на западный берег Днестра наведывались казаки, угонявшие овец, коров и пастухов. В XVII веке в погоне за богатствами они достигли берега Черного моря и предприняли множество пиратских набегов на берега Османской империи вплоть до Босфора.

Средиземное море было географически и коммерчески связано с Черным морем и являлось вторым домашним морем османов. Османы называли его «белым» (следуя тюркской традиции, ассоциирующей стороны света с цветом). Освоение Средиземного моря они начали с изучения Эгейского моря, совершив вылазки с Галлипольского полуострова через северный выход из Геллеспонта[40]40
  Современные Дарданеллы. – Прим. пер.


[Закрыть]. Здесь находились опорные пункты венецианцев, генуэзцев и представителей франкских княжеств. Завоевание островов далось османом нелегко и произошло довольно поздно. Они воспринимали Средиземное море как опасное пространство – предназначенную для каботажного плавания череду водных равнин. Лишь бывалые моряки решались бросить вызов суровым мысам и внезапным штормам[41]41
  Cabantous, Buti, 2018.


[Закрыть]. Для османов море было прежде всего интегрированной в империю областью налоговых сборов; таким образом, прибрежные районы входили в островную губернию. Море являлось театром суверенитета, каждый год гросс-адмирал с большой помпой совершал осмотр островов. Порта настороженно относилась к островному населению, находя его мятежным; стараясь оставаться гибкими, власти ослабили канун и перевели некоторые острова на фиксированную налоговую систему (maktu); радикальной мерой стало увеличение присутствия мусульман на Крите. Места изоляции, изгнания и депортации, территории, управляемые в соответствии с географией острова и близостью побережий, сферы деятельности, неоднородно интегрированные в имперскую экономику – османские острова до сих пор не до конца изучены[42]42
  Vatin, Veinstein, 2004; Hadjikyriacou, 2018.


[Закрыть]. В любом случае Османское государство нельзя назвать морской империей – таков ответ Колина Хейвуда Фернану Броделю[43]43
  Heywood, 2008. P. 176.


[Закрыть]. За исключением каботажа вдоль побережья Эгейского моря и плавания на короткие расстояния между берегами Южного Туниса и Триполитании или между Дамиеттой и Ливаном, в XVII веке большая часть внутренних перевозок осуществлялась на европейских кораблях (французских, венецианских, рагузских), так называемым морским караваном. Тем не менее не стоит сомневаться в существовании дальних плаваний: жители острова Патмос, ввозившие дуб в Венецию и привозившие оттуда качественную парчу, являлись подданными именно Османской империи.

В XV веке султаны осознали важность унаследованных с античных времен портов для развития внутренних территорий. Османы понимали, что в результате ущерба, нанесенного Тимуридами торговым факториям в Тане, Астрахани и Сарае (в низовьях Волги) в 1395–1396 годах, часть большой трансконтинентальной торговли ушла в сирийские порты. В 1516 году порты были захвачены Османской империей. В XVI веке османские султаны намеревались связать их с сухопутным путем, пролегавшим вдоль левантийского побережья в Египет, и в более общем плане – с оставшейся частью Восточного Средиземноморского бассейна. Крупные купцы (tüccar) осваивали обширное торговое пространство, создавая сеть меновой торговли, – египетский рис покупали в Стамбуле и Северной Африке; македонский табак курили в Египте и Анатолии; древесина из Юго-Восточной Анатолии экспортировалась на Ближний Восток; тунисские фески носили в Леванте. Сирийские шелка производились в основном на анатолийских ткацких станках, рабов переправляли из Каира и Триполи на рынки по ту сторону Средиземного моря, соду из сирийского, египетского и триполитанского сырья смешивали с золой из пелопоннесской древесины, а затем продавали в Смирне и Стамбуле.

Торговлю необходимо было обезопасить любой ценой, в начале XVI века португальская экспансия в Азию положила конец многовековому обмену с индийскими купцами, гуджаратцами, поставив под угрозу поставки специй и других продуктов, необходимых для имперской продуктовой экономики. Не имея возможности изгнать португальские корабли из северных районов Индийского океана, османские султаны пытались закрыть им доступ к Красному морю. С этой целью они оказывали материально-техническую поддержку мамлюкам в Каире. Османские правители прекрасно понимали, что для того, чтобы превзойти венецианцев в начале XV века, испанцев в XVI веке, а затем и русских в XVIII веке, им необходим сильный флот. Османским султанам удалось превзойти своих предшественников, поскольку они приложили все усилия, чтобы их империя стала морской державой в Средиземноморье[44]44
  İnalcık, 1997. P. 19.


[Закрыть]. Кроме того, как только был открыт выход к Эгейскому морю в середине XIV века, а османы обосновались в Галлиполи в 1354 году, они наняли турецких, каталонских и провансальских моряков, а также генуэзских специалистов для обучения лоцманов. Позже султан посоветует своему гросс-адмиралу учиться у тех, кто владеет «наукой о море» (ilm-i derya). В 1416 году произошло первое морское сражение против венецианцев. Тридцать кораблей оказались зафрахтованы; большая часть из них – захвачена. В 1430 и 1453 годах у султанов было достаточно судов, чтобы осуществить осаду Салоник и Константинополя. В 1484 году флотилия из сотни кораблей отправилась на завоевание Килии и Аккермана.

Во второй половине XVI века западная часть Средиземного моря стала испанской. С тех пор Османской империи удавалось сохранять контроль над Северной Африкой лишь при помощи корсаров. Ионическое море на востоке Средиземноморья оставалось османским. Может показаться, что в отличие от Византии Порта не спешила обрести господство в Эгейском море. Однако это далеко не так: в XVII веке пиратство достигло таких масштабов, что Османская империя была близка к тому, чтобы потерять контроль над Кикладскими островами. Ей постоянно угрожали морские набеги. Мальтийские и тосканские корсары представляли угрозу для османских торговых кораблей. Во время Критских (1645–1669) и Морейских войн (1684–1699) Венеция неоднократно перекрывала доступ в Дарданеллы. В начале XVIII века Османская империя взяла под свой контроль Восточное Средиземноморье. В 1792 году на западе был отбит у испанцев Оран. Впрочем, данное военное достижение является скорее результатом внутренней ситуации в Магрибе, нежели смены военной стратегии.

Две суши

Румелия и Анатолия – названия, которые османы использовали для обозначения «двух суш», правителем которых провозгласил себя Мехмед II. Начнем с Анатолии («восток» на древнегреческом), то есть Малой Азии, той части света, где сформировалось государство беев. В европейской литературе термин «Малая Азия» используется для обозначения полуострова, расположенного на краю Азиатского континента напротив другого полуострова – Балканского. Он отделяет Черное море от Средиземного к западу от линии, соединяющей Искендерун (Александретту) и Трабзон (Трапезунд). К востоку от этой линии лежали континентальные ближневосточные земли, соединявшие Кавказ с Плодородным полумесяцем. Здесь центральное пустынное плоскогорье сменяла более пересеченная местность – территория сформировавшейся в поздней Античности Армении. Спасаясь от вторжений азиатских народов, армяне поселились в предгорьях Тавра неподалеку от древнего Харпута и Малатьи и южнее, на Киликийской низменности – эта территория называлась Малой Арменией. Заселенные земли были краем пустынных в центре степных плоскогорий, обладавших естественными границами и отделенными от морей вокруг. Климат и сформировавшийся в третичный период почвенный слой позволяли заниматься неорошаемым земледелием и круглогодичным или сезонным пастбищным животноводством между циклами орошаемого сельского хозяйства.

Для Анатолии характерен географический контраст между высокогорным центральным степным плато, лесистыми, гористыми прибрежными районами на севере и юге и изрезанным Эгейским побережьем на западе. Внутри Анатолия усеяна караван-сараями (caravansérail), городами местного значения и большими дорогами, доставшимися османам от Сельджукидов. Эта территория, зажатая между полями сражений в тисках изменчивых границ халифата сперва Омейядов, а затем Аббасидов, некогда окруженных вассальными государствами, столкнулась с последствиями великих нашествий в середине Средневековья.

Пришедшие из Средней Азии исламизированные тюрки-огузы (oghouz; oğuz) дошли через Иран до Верхней Месопотамии. В XI веке они осели в Анатолии, где проживали вплоть до нашествия новых орд из кочевой Азии. Здесь образовалась самая «первая Турция». Сильно отличаясь от современной, она занимала лишь центральные части Анатолии. После Четвертого крестового похода 1204 года оставшаяся часть полуострова перешла под власть Никейского царства на северо-западе и Трапезундской империи на северо-востоке. С конца XII века Восточная Анатолия находилась под контролем Армянского Киликийского царства.

Датой официального рождения Турции в Анатолии можно считать битву при Манзикерте (Малазгирте) 1071 года[45]45
  Cahen, 1988. P. 11.


[Закрыть]. Впервые византийский правитель Роман IV Диоген попал в плен к мусульманской армии. Победоносный сельджукский султан Алп-Арслан (ум. 1073) не собирался вторгаться в Малую Азию, его целью была Сирия. Но начиная с этой битвы Византийская империя была не в состоянии ни преградить путь турецкому населению, стекавшемуся в ее провинции из Малой Азии, ни свергнуть воцарившиеся там династии: Данишмендиды (1071–1178) на северо-востоке центрального Анатолийского плато; Артукиды из Диярбакыра (конец XI века – 1408 год) в верхнем течении Тигра и Евфрата; Мангуджакиды (1118–1252) в Эрзинджане, Дивриги и Кемахе.

Самой могущественной и блестящей турецкой династией стали Румские Сельджукиды. Младшая ветвь Великих Сельджукидов (1038–1194), она осела на территориях, завоеванных Алп-Арсланом. После Первого крестового похода франков династия была вынуждена отступить на равнины Конья-Кайсери. Однако к началу XIII века она нарастила военную мощь, захватила древние торговые пути и прославилась мусульманскими правителями, которые высоко ценили эллинскую культуру (многие из них были рождены гречанками[46]46
  Shukurov, 2013. P. 133.


[Закрыть]), а также архитектурными достижениями и расцветом ремесел.

Побежденное монголами в 1243 году, а после подчинившееся владычеству Ильханидов с 1277 по 1308 год, Turquie regnum[47]47
  Турецкое царство (лат.).


[Закрыть] (по выражению доминиканского путешественника Симона де Сен-Кантена) постепенно распалось[48]48
  Peacock, Yıldız, 2013. P. 2. Оригинальный текст рассказа об экспедиции 1245 года, посланной папой римским к монголам (Historia Tartarorum), утерян. Частично восстановлен в «Зеркале истории» (Speculum Historiale) энциклопедиста Венсана де Бове.


[Закрыть]. Происходившая от Чингисхана (ум. 1227), исламизированная монгольская династия правила Ираном с присоединенными к нему Ираком и Восточной Анатолией. Этот период вошел в историю как период «монгольского мира» (1260–1345). Ильханиды передали свою власть наместникам, которые объявили себя независимыми. Таким образом, Анатолия распалась на множество полукочевых вождеств. Среди наиболее важных – Караманиды. В конце XIII века они поселились на северо-западе Тавра, затем достигли Коньи, почитаемого города, где жил и умер великий поэт, основатель мистического ордена мевлеви, Джалаладдин Руми (ум. 1273). Если арабский язык, язык ислама, преподавали и использовали в медресе (medrese), персидский язык был языком культуры в Румском султанате, то грекоязычная Малая Азия стала тюркоязычной. Чем больше времени проходило, тем больше людей говорили, правили и писали на турецком языке.

Из своей цитадели – Вифинии – на северо-западе Анатолийского полуострова османы продвигались к берегам Мраморного моря, покоряя византийские Никею (Изник), Никомедию (Измит) и Прусу (Бруссу), ставшую их первой столицей (Бурса). Во второй половине XIV века им хватило сил присоединить несколько соперничавших эмиратов. Османам удалось уцелеть после нашествия Тимуридов в начале XV века и, восстановив свои силы, объединить всю Анатолию. В 1923 году на карте мира появилось новое государство, Лозаннский договор установил границы националистической Турции – границы, которые в течение первого тысячелетия беспрерывно пыталось расширить население Анатолии. В новое государство вошли две части Анатолии и то немногое, что осталось (Восточная Фракия) от Балкан – другого полуострова, на котором Османская империя хозяйничала с конца XIV века.

Термин «Балканы» использовался в основном в конце османского периода и широко распространился после войн 1912 и 1913 годов. На турецком языке слово «Балканы» означает «горы». Вслед за античными авторами западные ученые называли Балканы Гемусом – гористой местностью, пересекавшей Центральную Болгарию с востока на запад, к побережью Адриатического моря, запертого на севере и соединенного со Средиземным морем проливом Отранто. Многие арабские географы IX–X веков называли этот край с его сложным и изрезанным рельефом и узкими водоразделами страной болгар.

Расположенное вдоль Динарского нагорья, балканское побережье с изрезанной береговой линией защищено вереницей длинных и узких островов. Два разных мира существуют друг напротив друга: на западе – католические Неаполитанское королевство и Папская область; на востоке – в основном православное греческое, албанское и славянское население, а также редкие католики, проживавшие, например, в Рагузе (Дубровник). Море между ними принадлежало Венецианской республике – владычице северо-востока Итальянского полуострова и большей части балканского побережья, Истрии, Далмации, а также Ионических островов.

В 1330-х годах тюркские и, вероятно, османские войска предприняли первые набеги на Фракию и Македонию. Во второй половине XIV века османы под началом «походных вождей» (удж-беи; uc beyi) обосновались в этом регионе. Ранее на этих территориях проживал другой малочисленный тюркоязычный народ. В 1261 году сельджукский султан Кей-Кавус II (Изз ад-Дин Кей-Кавус) был свергнут с престола византийским императором, который предложил ему поселиться в степях в устье Дуная – местности, которую затем начали называть Добруджа. Историки выдвинули гипотезу, оспоренную болгарской историографией: гагаузы, тюркоязычные православные христиане, в настоящее время проживающие в основном на территории Республики Молдова, вероятно, являются дальними потомками тюрков (от 10 до 20 тысяч, согласно эпосу Yazıcıoğlu Ali, написанному в 1424 году), последовавшими за султаном Кей-Кавусом (откуда и произошло слово «гагаузы»). Во всяком случае, некоторые из них позднее перешли на службу к новому султану.

В течение XV века османы разорили сербское и боснийское княжества и притесняли венгров. Но прибрежная зона оставалась под властью Венеции и, южнее, Рагузы – чтобы укрыться от амбиций «Светлейшей» (Sérénissime), динамично развивавшаяся республика начинает сотрудничать с османским султаном и с 1458 года соглашается платить ему дань. Дальше на запад османы не продвинулись, после разграбления и захвата на пару месяцев Отранто в 1480 году они дважды терпели неудачу под Веной (1529, 1683), и им не удалось пересечь северные рубежи Динарского нагорья. Тем не менее они установили господство на всем Балканском полуострове. В конце XIV века османы оказались в Боснии и Герцеговине – холмистом крае с хорошо орошаемой и дренированной почвой в центральной и северной части (Босния), более сухими и скалистыми землями на юге (Герцеговина). На севере он граничил с Хорватией по реке Саве, а на востоке – с Сербией по реке Дрине. Османы проникли и в Албанию – гористую местность, разделенную на княжества после исчезновения Анжуйского королевства, Эпирского царства и падения Сербского королевства. Они столкнулись с народами, проживавшими в прибрежной зоне. Именно эти земли являлись настоящим осиным гнездом: в Дураццо (Дуррес), Авлонье (Валона, Влёра) и Дульчиньо (Улцинь) базировались моряки и пираты, контролировавшие близлежащие побережья Апулии и Калабрии. Османам потребовалось столетие, чтобы завершить завоевание Албании в 1479 году. Они также посягали на соседнюю Черногорию – гористую территорию вокруг гор Ловчен и Цетинье. Споры за нее с конца XIII века вели Венеция, сербы и несколько знатных семейств. К концу XV века она тоже стала данником османов. Наконец, они покушались на Морею (полуостров Пелопоннес). В 1349 году византийский император Иоанн Кантакузин создал здесь деспотат со столицей в Мистре, неподалеку от древней Спарты. В 1460 году османы захватили и эти территории, за исключением нескольких оставшихся венецианскими крепостей. В течение следующих двух столетий Светлейшая не оставляла попыток вытеснить османов из Мореи.

Границы Балкан менялись на севере, особенно с конца XVII века, когда османы начали терять европейские территории. Проведем линию по берегам Дуная, Савы и Купы. За ней располагалась «Румелия» – «земли римлян» – территории, отвоеванные османами у Византийской империи и славянских государств. Османы подчинили своей власти румынские земли – Молдавию и Валахию. Затем присоединили регионы, расположенные между Савой и Дравой, Темешварский банат (Темешвар) и Трансильванию и – еще позднее – обосновались в Подолье. С середины XVI и до конца XVII века в эпицентре конфликтов между Габсбургами и османами находились венгерские земли. Именно они стали новым рубежом империи османов; впрочем, и его часто пересекали жившие за счет грабежа османские бандиты.