Текст книги "Вероломная обольстительница"

Но дело было даже не в ее физическом совершенстве. В ней было что-то, заставлявшее его желать поглотить ее целиком. Он никогда еще не испытывал такой тяги, такого возбуждения. Он хотел распластать ее, броситься в нее…

Но он еще понимал, что не стоило делать этого. Даже если она сама этого захочет. А она, похоже, хотела того же самого.

Obrigado, minha beleza.

Голос Рафаэля был хриплым от желания. Он назвал ее «моя красавица» на языке своей матери. Большинство гостей не были бразильцами, но он был уверен: она поймет. Лишь этот язык казался достаточно интимным для столь значимого момента.

– З-за что?

Его дыхание прервалось. Она поняла, хотя и ответила на английском. Хорошем американском английском. Ее голос – мягкий, страстный, нежный – словно создан был для того, чтобы шептать любовные заклинания ему на ухо, прижавшись к его плоти долгими, наполненными наслаждением ночами.

– За то, что пришла, когда я позвал тебя.

– Позвал меня? – Она заморгала, словно очнувшись.

Но он больше не мог говорить. Он должен был коснуться ее. Продолжая смотреть ей в глаза, он протянул руку и положил ладонь ей на щеку.

Он чуть не застонал, когда коснулся ее тела, жадно впитывая кожей его жар и нежность. Она задрожала, и от этого его возбуждение, казалось, достигло пика. Затем ее глаза потемнели, словно подернувшись пеплом, лишая его последних остатков самоконтроля.

Спотыкаясь, он сделал два шага к ней – и с силой прижал ее к стене своим телом. Он ощутил ее жар и гибкость, и его возбуждение стало почти болезненно непереносимым. Он издал короткое рычание. Ее ответный глубокий вздох наполнил его ноздри ее запахом. Аромат жасмина, туман феромонов… он больше не мог ждать, он жаждал ощутить ее вкус.

По-прежнему не отводя от нее взгляда, он наклонился над ее трепещущими губами и, подарив себе еще один миг предвкушения, поспешил приникнуть к ее рту.

Но не успел он коснуться ее губ, как между ними словно проскочила молния, заставив его вздрогнуть. В ее глазах тоже отразилось потрясение, ее губы задрожали. Но, судя по тому, как бурно вздымалась ее грудь, ее охватил не страх, а возбуждение. В ее глазах плескалось возбуждение, ее веки опустились, а губы вспухли, будто он уже терзал их поцелуем.

Она хотела этого. Хотела его. Как и он хотел ее.

И ему уже нужен был не просто поцелуй. Он жаждал обладать ею целиком.

Они едва обменялись парой слов. Он совсем не знал ее. Но эта игра не подчинялась общепринятым правилам. Их смело волной страсти, охватившей их обоих.

Сначала он овладеет ею. Она ведь тоже хочет этого. Все остальное – потом. Сейчас он мог думать лишь об одном – о том, чтобы утолить голод, терзавший его тело.

Он крепко сжал ее в объятиях. Коротко простонав, она обмякла в его руках. В ее огромных распахнутых глазах сияла готовность сдаться на его милость.

Триумф и эйфория охватили Рафаэля. Придержав девушку, он захлопнул дверь и крепко прижал ее к ней. Лихорадочное пламя в ее глазах подтверждало: она хочет этого. Пойти с ним до конца. Прямо сейчас.

И он приник к ее губам.

Глава 2

Элли тонула в волнах наслаждения. Наслаждения от поцелуя этого мужчины. Мужчины, с которым она встретилась лишь несколько минут назад.

Но она не видела в этом ничего постыдного. Ведь это, должно быть, сон.

В реальном мире она и помыслить не могла о том, чтобы потерять голову при виде мужчины, сходить с ума от одного его прикосновения. Там, должно быть, вовсе не существовало столь всепоглощающего наслаждения. По крайней мере, для нее. Она была не той, кто мог бы сойти с ума от любовной вспышки. До того, как увидела его. Один его вид доказывал, что это сон. Он не мог существовать на самом деле.

Ни один мужчина не мог бы так захватить ее. Даже то, как он вдруг возник ниоткуда, из темноты, казалось волшебством.

Да, всему этому было лишь одно объяснение. Она, должно быть, задремала в машине, и ее посетил этот безумный эротический сон.

В конце концов, она имела полное право заснуть. Она два дня работала не поднимая головы. Усталость была еще одной причиной, по которой она не хотела ехать на этот бал. Она буквально засыпала на ходу, когда, притащившись домой, заставила себя надеть что-нибудь поприличнее и поехать на Армакао-дос-Бузиос, в район шикарных особняков. Чтобы добраться в такую даль, она потратила два часа и еще тридцать минут безуспешно искала дом.

В шесть она, наконец, добралась до места и, оставив машину слуге, двинулась через изысканный, тщательно ухоженный сад, расположившийся террасами, к великолепному четырехэтажному особняку площадью явно не меньше нескольких тысяч квадратных метров. Искусно выполненная подсветка подчеркивала изящество многочисленных арок, колонн и карнизов этого шедевра архитектуры в стиле неоренессанса, придавая зданию величественность королевского дворца или собора. Внутри здание было залито светом многочисленных хрустальных канделябров и старинных бронзовых торшеров, превращавшим прекрасный стильный интерьер в португало-французском стиле в подобие волшебной сказки. Не менее сказочным оказался и бальный зал. Она помнила, как остановилась на пороге, не в силах совладать со своей нелюбовью к толпе, как, наконец, устроилась в тихом уголке… И тут ее словно ударила молния. А когда она недоуменно оглянулась, она увидела его глаза.

Когда он элегантным и в то же время полным силы жестом позвал ее к себе, ее сердце судорожно забилось. Она огляделась, пытаясь понять, кому он машет, а поняв, что ей, и не подумала сопротивляться его зову. Она двигалась к нему словно помимо собственной воли. Вот она уже на расстоянии вытянутой руки от него, и… в голове стучит лишь одна мысль: «Вот это да!»

Даже со своим немаленьким ростом в сто семьдесят сантиметров, на восьмисантиметровых шпильках, она казалась миниатюрной рядом с ним. Он был очень высок, с мощными плечами, руками и торсом, узкой талией и бедрами и мускулистыми длинными ногами. Темно-серый костюм не скрывал его стати, и она могла себе представить, как великолепно выглядит его тело без одежды.

Но примечательнее всего было его лицо.

Лоб, нос и нижняя челюсть словно целиком состояли из жестких линий и острых углов. Острые скулы так резко выделялись на гладкой смуглой коже щек, что о них, казалось, можно было порезаться. Очертания губ отличались глубокой чувственностью с налетом порока.

И все же главным в нем было не физическое совершенство и не сексуальный магнетизм. И даже не его неистовые глаза в окружении угольно-черных, как и его густые волосы, ресниц, с их необычным разрезом и странным изломом бровей.

Главным была душа, глядевшая на нее сквозь внешнюю оболочку.

Затем он поблагодарил ее за то, что она пришла на его зов. В его магическом голосе звучала бесконечная самоуверенность. А потом он дотронулся до ее щеки…

И мир перестал существовать.

Она чувствовала лишь его прикосновение и нестерпимое желание большего. И он дал ей большее. Словно голодный леопард, он пригвоздил ее к стене и остановился в миллиметре от ее губ, дразня своим сводящим с ума запахом – бесконечно мужским, наполненным желанием.

Она дрожала, боясь, что, если он не поцелует ее, у нее остановится сердце. И он поцеловал ее. И это было как удар молнии, лишивший ее последних остатков разума. Она взглянула ему в глаза, признавая, что не может сопротивляться ему. И тут в нем произошла разительная перемена.

До этого, несмотря на всю его уверенность, он все же был несколько скован. Но теперь все границы пали. Он не остановится на поцелуе. Он пойдет до самого конца. И именно это он сказал ей: «Да, моя красавица, да. Все, что можно. Со мной. Сейчас».

Краем сознания она понимала, что это безумие. Но когда он обнял ее, она обмякла в его руках, полностью отдаваясь в его власть.

Он затащил ее в полутемный роскошный кабинет и всем телом прижал ее к двери. Прежде чем она успела сделать вдох, его язык уже исследовал ее рот, а руки вытаскивали шпильки из волос. Ее волосы хлынули ему в руки, и он начал перебирать пальцами золотистые пряди, наполняя каждый уголок ее тела невыразимым наслаждением. Тем временем другой рукой он нашарил молнию на платье и потянул ее вниз.

Когда ее грудь освободилась из-под корсажа, она застонала, и в этом стоне смешались шок и облегчение. Его губы ловили каждый звук, срывавшийся с ее губ, дрожавших в экстазе. В голове билась лишь одна мысль: ведь она может проснуться в любой момент!

Но сон не кончался. И она уже понимала, что он не закончится.

Это было слишком удивительно для сна.

Значит, это было на самом деле.

Его пальцы пробежали по ее спине, заставив кожу запылать, словно в огне. Она отпрянула, как от ожога, но мгновение спустя вновь прильнула к нему, словно моля о продолжении. И он продолжил. Приподняв юбку и крепко сжав ее ягодицы, он еще сильнее притянул ее к себе. Она судорожно задышала, затем застонала, ощутив, как его твердое, как железо, мужское естество прижимается к ее плоти, обдавая ее волной жара.

Потянув ее ногу к себе, он обернул ее вокруг своего бедра. Его язык яростно двигался у нее во рту, и его тело, сотрясаясь в том же ритме, вжимало ее в стену. Его мощная грудь терлась о ее бюст, и напрягшиеся соски тянуло невыносимо сладкой болью. Она дрожала в его объятиях. Его рот медленно двинулся от ее губ вниз, вдоль шеи, покрывая ее поцелуями, от которых ее кровь вскипала жидким огнем. Казалось, весь мир сосредоточился в нем, в его теле, дыхании, пальцах, губах. Она словно исчезла, растворившись в своем желании, центром которого был он. Между ее ног колотился жар почти невыносимого желания, требовавшего немедленного удовлетворения. Когда оно достигло стадии почти невыносимой боли, она закричала. Его тело затряслось, словно наэлектризованное ее криком, и он вновь обрушил свои губы на ее рот.

Она вновь окунулась в волну его запаха, их языки яростно сплетались. Его губы и зубы яростно впивались в нее. Это не было медленное, волнующее соблазнение, такое, как она воображала, фантазируя о первом интимном свидании с мужчиной. Это было вторжение, варварский набег. Но сейчас ей хотелось именно этого.

Как будто откликнувшись на жар ее желания, он подхватил ее на руки и отнес в глубину комнаты, на огромную кровать. Уложив ее, он встал, глядя на нее сверху вниз в проникавшем откуда-то тусклом свете, пожирая ее сверкающим взглядом. Ее глаза, затуманенные наслаждением, скользили по его внушительной фигуре.

Наконец он лег, намертво прижав ее своим мощным телом к кровати.

– Estou louco de desejo por você, minha beleza única. Я схожу с ума от желания, моя звездная красавица…

Она сказала бы то же, если бы была в силах. Но она могла лишь выгнуться ему навстречу, когда он, подсунув руку ей под спину, потянулся к застежке бюстгальтера. Расстегнув его, он накрыл ее груди ладонями. Она вздрогнула, когда он, зарычав, сжал их. Ее лихорадочное желание усиливалось с каждой секундой, она дрожала, словно в агонии, от невыносимого желания. А он, склонившись, нежно прикусив зубами сосок, несколько раз обвел его языком, а затем начал посасывать. Она извивалась под ним от болезненного, почти невыносимого наслаждения, отвечая на каждый мощный толчок его тела. А он жарко шептал ей в ухо:

– Лишь взглянув на тебя, я потерял разум. Теперь я трогаю тебя, чувствую твой вкус, чувствую, как ты лежишь подо мной, распахнутая, ждущая…

Она могла лишь кивнуть в ответ. Просунув руки ей под ягодицы, он стянул трусики с ее дрожащих ног, сбросил с себя пиджак и рубашку и вновь навалился на нее всем телом. Прикосновение его кожи, ощущение волосков на ней чуть не заставили ее потерять сознание. И вдруг он остановился. Приподнявшись на локте и с тревогой глядя на нее, он прошептал:

– Ты вся дрожишь. Тебе страшно?

– Только что у меня остановится сердце, – прошептала она в ответ. – Или я потеряю сознание.

Он улыбнулся улыбкой голодного хищника:

– Я тоже. Но не обморока. Боюсь, что у меня остановится сердце, если…

Однако он не стал стягивать с нее платье, вместо этого сдвинув и верхнюю и нижнюю части на талию.

– В следующий раз я буду ласкать тебя всю – от ресниц до пальчиков на ногах. Но сейчас я хочу тебя. Скажи, что хочешь меня. Скажи, что ты вне себя от нетерпения. Скажи это!

Но она была не в силах вымолвить ни слова. Она словно растворялась в пространстве, безумное, громадное желание колотилось у нее внутри. Она лишь кивнула в ответ.

Склонившись к ней, он коснулся губами ее лба, осушив ими капельки пота. От первого же его прикосновения она закричала, выгнувшись дугой и разбросав ноги, словно призывая его войти и овладеть ею.

Тяжело дыша, он встал на колени и высвободил член. При взгляде на его устрашающий размер она задохнулась. Она лежала, крепко зажмурившись, и ждала, готовая на все, чтобы утолить его голод. Сердце у нее колотилось, как сумасшедшее. Она ждала, когда же он войдет в нее и заполнит сводящую ее с ума пустоту, радуясь предстоящей боли. Но он медлил. Она открыла глаза, вновь задохнувшись от его взгляда. Раздвинув ей ноги, он подложил ладони ей под ягодицы, пожирая глазами ее женское естество. Не в силах отвести взгляд, она смотрела, как он осторожно раздвинул пальцами ее набухшие половые губы и, не делая попытки войти в нее, стал медленно двигать член между ними.

Она закричала от невероятного наслаждения. Свободной рукой он стиснул ее ягодицы и вновь впился ей в губы поцелуем.

– Ты чувствуешь, какая ты горячая, влажная, как ты готова принять меня? – шепнул он.

Его член скользил вдоль ее половых губ, крепко прижимаясь к самой чувствительной точке ее плоти. Она глухо вскрикивала сквозь поцелуи, охваченная невыносимым блаженством. А он, приподнявшись, ласкал головкой члена ее клитор до тех пор, пока, казалось, все наслаждение мира не слилось для нее в этой горячей, сладкой муке.

– Пожалуйста, пожалуйста…

Она молила его овладеть ею, не зная, сумеет ли вместить его огромное мужское достоинство. Да, именно этого она ждала… ждала всю жизнь. Вот почему она еще ни разу не захотела разделить постель с мужчиной. Потому что она еще никогда не испытывала ничего, подобного этой жаркой, всепоглощающей страсти.

Он вновь закрыл ей рот поцелуем, продолжая содрогаться на ней, вновь и вновь лаская членом ее клитор. Наслаждение наливалось почти невыносимой болью. И вот, когда она почувствовала, что не может больше выносить эту сладостную пытку, он задвигался быстрее – и ее возбуждение, наконец, излилось фонтаном блаженства.

Он продолжал двигаться, пока она извивалась и вскрикивала, охваченная волной наслаждения.

Наконец ее тело обмякло. Опустошенная и измученная, она лежала, не отрывая от него затуманенных глаз. Тогда, встав на колени между ее раскинутых ног и придерживая член пальцами, он зарычал, наконец излив на нее волну оргазма. Она смотрела на него не отрываясь, словно завороженная этим зрелищем. Она с радостью думала о том, что сумела дать ему такое же наслаждение, что он подарил ей. Ее дыхание становилось все медленнее, и, наконец, она с наслаждением вытянулась на мягкой постели…

Реальность понемногу возвращалась к ней. Она почувствовала, как он аккуратно вытер ее живот, и затем вновь приник к ее губам в долгом поцелуе. Казалось, сбросив пелену лихорадочного желания, он, наконец, не спеша наслаждается каждой каплей ее вкуса. Этот поцелуй словно скреплял их близость, обещая, что этот эпизод страсти будет лишь началом долгих и глубоких отношений.

Он приподнялся, щелкнул выключателем. Мягкий свет показался ей ослепительно-ярким. Она зажмурилась, а когда открыла глаза, обнаружила, что он мягко, нежно смотрит на нее.

– Что… что это было?

Дурацкий вопрос вырвался у нее помимо воли. Его гипнотические глаза посерьезнели.

– Не знаю. Раньше со мной такого не было. Но если подумать, я бы сказал, что это чудо.

Она облегченно вздохнула. Значит, он не считает ее ни глупой, ни безрассудной. Он сам чувствует то же, что она.

– В отсутствие других объяснений, я склонна согласиться с этим.

И все же теперь, когда безумный морок желания рассеялся, она ощущала неловкость.

Что она наделала?

Лишь теперь она увидела, что лежит на огромной кровати, обитой темно-зеленой и золотой парчой. Она глубже вжалась в подушки, вдруг заново ощутив свою наготу и его тело, прижимавшееся к ней.

И вновь он будто угадал ее чувства. Поднявшись, он спрыгнул с кровати, не без труда втиснул все еще вздыбленный член в брюки и, подняв ее трусики, не спеша натянул их на ее все еще подрагивающие ноги, попутно покрывая их поцелуями. Наконец, он запечатлел финальный поцелуй на ее лобке, снова пробудив в ней жаркую волну желания. Пока она думала, стоит ли давать ему волю, он опустил и одернул ей юбку и, нежно усадив ее, взялся за лиф. Но прежде, чем поправить его, он запечатлел на каждом ее соске по нежному поцелую. Она со стоном упала ему на грудь. На секунду прижав ее к себе, он оправил на ней лиф и застегнул молнию. Убирая ее волосы, он положил руку ей на подбородок и, не сдержавшись, снова впился губами в ее рот, уронив ее обратно на кровать. У нее кружилась голова, а тело вновь горело как в огне.

– От тебя невозможно оторваться. – Рафаэль решительно стиснул зубы. – Думал, если между нами будет одежда, мы сможем сделать перерыв хотя бы для знакомства. Но я, кажется, ошибся.

– Меня зовут Элли.

– Элли. – Он нахмурился, словно пробуя ее имя на вкус. Затем покачал головой. – Тебе не идет.

– Почему?

– Как твои родители могли дать столь прекрасному ребенку такое невыразительное имя?

– На самом деле имя у меня довольно пышное. Я просто сократила его, чтобы меня не принимали за героиню средневековой пьесы.

– Что ж, прошу прощения, что возвел на твоих родителей напраслину. Как же тебя зовут?

– Элиана.

– Элиана. – Его взгляд смягчился. – «Бог ответил». – Он был первым, кто знал, что значит ее имя. – Это тебе подходит. – Он запечатлел нежный поцелуй на ее ладони. – Ты, должно быть, стала ответом на их молитвы. Как и на все мои мечты.

Щеки Элианы зарделись.

– Ты еще и поэт? Неужели недостаточно… всего остального? – Она дотронулась до его груди, и он тут же потянулся к ней, но она отдернула пальцы. – Мы еще не познакомились, и если ты опять поцелуешь меня, я…

– Ты опять загоришься.

– Я больше так не могу. Дай мне возможность…

Он аккуратно взял ее за подбородок:

– Я так и думал. Ты скромница.

– Понимаю, это смешно после… после того, как…

– После того, как ты билась в моих объятиях? Но даже тогда я видел твою скромность. Но тебе нечего стесняться. Ты ведь действуешь на меня так же. Meu Deus… Ты сдалась мне, как будто не могла противиться, как будто я околдовал тебя…

– Безо всякого «как будто». – Она спрятала лицо у него на груди, теснее прижимаясь к нему. Желание мешалось в ней с облегчением.

Значит, вот она какая – страсть! Вот чего она ждала всю жизнь. Его.

– Наверное, из-за такой вот тяги друг к другу люди творят безумства? – шепнула она.

– Великолепные безумства. – Его красивые губы изогнулись в усмешке. – Но, хоть я и сдался этому безумию, я все же сдержался от того, чтобы овладеть тобой без защиты.

Она ахнула. Ей это даже в голову не пришло! Он нежно погладил ее по щеке:

– Только ради тебя. Раньше со мной такого не было.

– То есть обычно ты не думаешь о… партнерше? – выдавила она.

– Я всегда думаю о партнерше… и о себе. Но сегодня я думал только о тебе. Все случилось так быстро… как вспышка. Я вдруг подумал, что ты сама не понимаешь, чем рискуешь. И решил защитить тебя.

– О… – У нее не было слов. Это было… здорово. Он же мог просто получить удовольствие. Но не стал. Она благодарно сжала его пальцы. – Спасибо.

– Но теперь я приму все необходимые меры предосторожности. Только пообещай мне кое-что.

– Что?

– Провести ночь в моих объятиях. И еще одну. И еще.

У Элианы перехватило горло.

– Может, ты сначала посмотришь, как пройдет первая ночь, а потом подумаешь насчет остальных? – пробормотала она.

– Я знаю, как она пройдет. Я доставлю тебе столько наслаждения, что ты непременно попросишь повторить. – Он приподнял бровь. – Неужели ты считаешь, что может быть иначе?

– Я просто не знаю, смогу ли я сделать так, чтобы ты просил повторить.

– Может, у тебя до сих пор голова кружится от удовольствия? – Он лениво улыбнулся и нежно дотронулся пальцем до ее макушки. – Только этим можно объяснить столь странные сомнения.

– Я верю тебе, – пробормотала она.

– А может, ты считаешь, что я просто сумасшедший?

Элиана закашлялась:

– Даже не думай об этом.

– Значит, ты мне доверяешь? – Рафаэль с жадностью вампира прикоснулся зубами к ее шее, словно выбирая место укуса. Голова Элианы безвольно откинулась, она вновь вздрогнула от наслаждения.

– Я вообще не могу думать логически с тех пор, как ты… позвал меня, – призналась она. – Это все инстинкты. И они велят мне верить тебе.

– Целиком и полностью?

Элиана кивнула.

– Ты не испугаешься, если в постели мне захочется чего-то необычного?

Элиана распахнула глаза. Под хищным взглядом Рафаэля ее сердце билось, как сумасшедшее.

– Что именно ты считаешь необычным? – спросила она.

– Необычное – я имею в виду количество. Что касается качества… если только немного.

– Но я не уверена, что смогу соответствовать твоим ожиданиям.

– Положись на меня. – Рафаэль усадил ее к себе на колени, оглаживая все ее тело. – Или тебе не нравится?

– Если только одно…

– Что же?

Элиана ощущала под ягодицами его твердеющий член, и горячая волна вновь залила ее с головой.

– То, что ты выпустил на свободу монстра.

– Ты хочешь еще. – Его зубы сверкнули в торжествующей улыбке.

– Я хочу тебя, – простонала она.

– Но не сильнее, чем я тебя. – Рафаэль крепче прижал ее к своей твердеющей плоти. – Что ж, ты обещала.

Элиана с усилием разжала его руки и поднялась с его колен:

– Я не могу. Все это было…

– Слишком быстро? Слишком сильно?

Она кивнула, страшась его реакции. Но в глазах Рафаэля она видела лишь самоотречение и сочувствие. Ни один мужчина не был способен на это. Но он был не таким, как другие. Он был единственным.

– Для меня это не было ни слишком быстро, ни слишком сильно. Каждая минута с тобой идеальна. Но теперь я больше не буду так спешить – ради тебя. – Он вновь прижал ее к себе, и с коротким вздохом она нырнула в его ласковые объятия. – Но мне слишком многим нужно с тобой поделиться. У нас еще осталось много неизведанных наслаждений. Мне нужно целовать тебя, касаться тебя, говорить с тобой. Поэтому, когда все уйдут, останься.

– Ладно. – Кивнув, она вдруг недоуменно нахмурилась. – То есть… в смысле – останься?

– На ночь. В моей постели. В моих объятиях.

– Остаться – где?

– Здесь, конечно.

– Ты живешь здесь?

– Ну да. Это мой дом.

И вдруг множество мелочей, не замеченных ею, – в том, как он держался, о чем говорил, – сложились в единый узор. Невозможный, немыслимый… От неожиданности она вновь вырвалась из его рук:

– Значит, ты… он?