Электронная библиотека » Оливия Таубе » » онлайн чтение - страница 1

Текст книги "Кабаре «Медуза»"


  • Текст добавлен: 16 октября 2020, 11:09


Автор книги: Оливия Таубе


Жанр: Драматургия, Поэзия и Драматургия


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Кабаре «Медуза»
2 часть
Антония Таубе
Оливия Таубе

Деньги обладают способностью легко менять хозяев и даются в руки каждому: деревенский олух может сорвать куш в лотерее, дебил – получить огромное наследство, бандит – ограбить банк. Но власть… власть нечто совершенно иное. Имеющий её получает во владение весь мир!

Сидни Шелдон, «Тонкий расчёт»

© Антония Таубе, 2016

© Оливия Таубе, 2016


Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1
Пугающие находки

Санкт-Петербург, 1911 год

Талантливый балетмеймтер печально известного кабаре, Славин Невзор Игнатьевич, всегда собранный, энергичный и оптимистически настроенный, – сейчас пребывал в крайне подавленном состоянии, что по жизни ему было абсолютно не свойственно.

Сам того не желая, Славин оказался втянутым в трагический водоворот тяжёлых кошмарных событий, связанных с потерей лучших танцовщиц своего коллектива. До сих пор сердце его щемило от жалости, стоило только представить себе всех их, вспомнить их ясноглазые лица, очаровательные улыбки и голоса, которые никогда больше не прозвучат наяву, – и тоска с новой силой заполняла душу Невзора! Да ведь и сил немало было положено, чтобы создать такой фантастически искромётный коллектив, каким он был в полном прежнем составе, – вместе с теми, которые никогда более уже не выйдут на сцену варьете…

Теперь об этом пишут все газеты. Да так пишут, что читать тошно! И так-то тяжело, а они ещё такого напридумывают, что ни в какие ворота не лезет! И как только совести хватает – создавать на смертях молодых девушек свою пустую популярность! Иуды… Ради выгоды и увеличения тиражей на что угодно готовы пойти, ничего святого за душой, а ведь, думается, в жизни-то все эти газетчики и бумагомараки такие же обычные люди, и у каждого, наверняка, есть или сестра, или просто любимая девушка, или хотя бы верная надёжная подруга, вот и представили бы себе на минуту, – каково это было бы, потерять её? При этих мыслях негодование и возмущение захлёстывали Невзора с новой силой!

Да и на работе ситуация сложилась крайне напряжённая. Прежде хорошая репутация кабаре теперь висела на волоске, и, честно говоря, вообще ни в чём не стало никакой определённости и стабильности. Директор, лишившись помощника Бельского, просто растерялся и до сих пор никак не мог взять себя в руки. Для него было большим ударом то, что Бельский, с которым он проработал много лет и которому доверял как самому себе, оказался на самом деле преступником и убийцей, а довела его до этого – чёрная зависть! Да разве можно было об этом даже подумать?! Тут, пожалуй, любого коснись подобная ситуация – так не скоро от такого оправишься!

Бессменный директор кабаре, Фальчук Пейсих Иосифович и в прежнюю-то пору очень высоко ценил Славина и всегда прислушивался к его советам и рекомендациям, а теперь, после ареста Бельского, и вовсе видел в нём единственном свою опору и поддержку. Пейсих Иосифович никак не мог сообразить, что теперь следует предпринять, чтобы выпутаться из этой непростой ситуации без дальнейших потерь, и потому буквально умолял Славина что-нибудь придумать, лишь бы поправить плачевное состояние дел, и что угодно сделать, лишь бы удержаться на плаву и спасти кабаре!

Но Славина не нужно было уговаривать. Главный танцмейстер и сам прекрасно понимал всё положение вещей. Но кроме того он также отчётливо понимал, что и дурная слава – это тоже слава, и теперь ломал голову над тем, как обернуть этот неприятный, в общем-то, момент во благо кабаре. Да, многие отвернулись от кабаре после последних событий, но ведь это не конец света! Потому что всегда найдутся те, кто придёт в «место с подмоченной репутацией» либо из интереса, – пощекотать себе нервы и душеньку потешить, либо просто из праздного любопытства. Вот и следует сейчас как-то воспользоваться этим и укрепить пошатнувшиеся дела заведения, а там, глядишь, пройдёт какое-то время и новые впечатления опять привлекут в кабаре почтенную и достойную публику! А там – и приличная репутация опять наработается! Жизнь продолжается, а значит – надо думать, работать и двигаться дальше!

Фальчук также понимал всё это, но без блестящей работы Славина он не представлял дальнейшее существование своего предприятия и очень опасался в душе, чтобы Славин не махнул рукой на все здешние передряги, коих навалилось великое множество, и не ушёл в более спокойное место. А ведь его с радостью приняли бы хоть куда, как говорится – оторвали бы с руками, ногами! Потому что Славину как работнику цены не было, потому что Славин мог всё, что угодно! Он всегда умел удивить и руководство и публику…

Но как ни старался Славин сосредоточиться на работе, он по-прежнему пребывал в сильном смятении. Его отточенная безошибочная интуиция дала сбой, и он чувствовал по некоторым признакам, что его единый спаянный коллектив выходит из-под контроля. Да что говорить, – смерть Азы Кирских как будто парализовала его волю! Никак не ожидал он такой страшной развязки! Если раньше он был уверен, что хорошо понимал всех девушек своей труппы, то теперь ему казалось, что он не понимает вообще ничего! Горечь утраты и постоянное чувство растерянности помимо воли давили изнутри, и даже годами отточенная дисциплина ума не помогала собрать волю в железный кулак. Он часто задавал себе вопрос, – как же случилось так, что он, постоянный поверенный всех девушек-танцовщиц, узнал обо всём последним? Да ещё и тогда, когда некоторые из них уже нашли свою насильственную смерть или поубивали друг друга. В какой же момент всё пошло наперекосяк? И почему всё зашло так далеко? Даже Сапфо не сказала ему ничего! Как понять этих женщин? А в результате всех склок, заговоров и обманов погибла ни в чём не повинная Аза. Аза, Аза… Но даже если отодвинуть в сторону личные переживания и посмотреть на ситуацию в целом со стороны, то становится яснее ясного, что с уходом Азы искусство понесло большую потерю, и теперь очень и очень нескоро найдётся ей достойная замена.

Невзору было невыносимо больно видеть, как все рекламные плакаты с изображением «графини-цыганки» уносили на склад, и как вслед за первыми тремя опустели ещё две гримёрки – убитых Азы и Гаянэ. Как будто неожиданно вспорхнули и улетели две ярких бабочки, ничего не сказав и никого не предупредив! И он остался один…

Вдруг нестерпимо захотелось поговорить с Сапфо, уж она-то всегда могла найти нужные слова! Славину вспомнилось стихотворение, которое с большим чувством продекламировала Сапфо, когда не стало Черкесовой, первой из всех ушедших, и строки сами собой всплыли в памяти:

 
Ушла от нас как лёгкий ветер,
Слегка коснувшийся щеки.
Враз помрачнели светлый вечер
И воды чистые реки…
 
 
Пришла с сиреневым рассветом,
Ушла в туман в конце пути…
Как сердце плакало об этом!
Теперь тебя уж не найти…
 
 
Была обласкана Фортуной, —
Вдруг жутким стал её оскал!
И разорвались сердца струны…
Твой смертный час зачем настал?
 
 
Враз перестало сердце биться!
И в нём замолкло навсегда
Эхо любви, которой снится
Путь светлый в долгие года…
 
 
Как рано ты ушла, подруга,
Но буду помнить образ твой!
Ты вырвана из жизни круга
Какой безжалостной рукой?
 
 
По воле чьей ушла, Алиса?
В тумане тает голос твой…
И только ветка кипариса
Хранит безмолвия покой…
 

А вспомнив эти строки, Славин неожиданно для самого себя вдруг почувствовал долгожданный покой! Как будто он и в самом деле поговорил с Сапфо, и ей удалось утешить его. К тому же Невзор не переносил безделье, он всегда работал и он любил работать! Невзор Игнатьевич явно ощутил «творческий зуд», как он сам называл это своё состояние, и ему сразу же захотелось увидеть всех оставшихся танцовщиц. К нему возвращались силы, что, конечно же, очень его порадовало! А силы к нему всегда приходили, несмотря ни на что, когда его призывало искусство, – возникало огромное желание созидать и творить! И это искусство ждало его возвращения! Да и директор просил что-нибудь предпринять буквально в три дня, иначе из этого провала будет уже невозможно выбраться. Время поджимало, – надо срочно что-то делать, иначе – не подняться!

Славин сейчас ощутил себя птицей Феникс, которая бесконечно возрождается из пепла, когда уже всё сгорело и не на что больше опереться, а она раз за разом – поднимается снова и снова! И опять ему вспомнилась Сапфо, ведь она тоже что-то про это говорила! Да что тут думать, ведь в верхнем ящике стола лежит сборник её стихов, – Славин быстро выдвинул ящик, взял в руки книгу, и она сама услужливо раскрылась на нужной странице. Это сборник вышел вскоре после смерти Зинаиды Колосок, второй погибшей девушки.

 
Как трудно прощаться нам с теми,
С кем шли мы одною тропой!
Мы – так же, на той же сцене,
А вам же – уж вечный покой!
 
 
Как больно, подруги! Прощайте!
Мой крик утонул в пустоте…
И всё изменилось. Знайте,
Без вас мы – уже все не те! и дальше про боль утраты…
 

Так-так-так… посмотрим дальше… а вот ещё… Тоже посвещается памяти Черкесовой и Колосок:

 
Всё в одночасье сменилось,
Не будет уже как прежде…
Чтоб это не повторилось,
Мы Небо молим в надежде…
 
 
Ваш образ и чист и светел,
Но горечь утраты душит!
На сердце ложится пепел…
Путь к Господу вашим душам!..
 
 
И в памяти нашей навечно
Вы будете фениксом-птицей,
В память о вас мы, конечно,
Из пепла должны родиться!
 
 
Сегодня в душе нашей пепел,
Но надо нам вверх стремиться.
Ваш образ и чист, и светел,
И все мы – как феникс-птица!
 

Вот оно! Все мы как птица-феникс должны сейчас собраться и отряхнуться от пепла пережитых страданий и потерь! Это не значит, что мы должны всё забыть, совсем нет, никогда не забудем мы светлый образ этих несчастных девушек, – просто мы должны подняться и жить дальше! В сильном волнении Славин несколько раз прошёлся по кабинету, потом всё-таки остановился и опустился в кресло.

В голове его наступила ясность, и все мысли постепенно стали приобретать чёткую направленность. Теперь, когда беспокойство и нервозность отпустили его, Невзор сидел неподвижно и расслабленно, целиком погрузившись в воспоминания и размышления.

Итак, погибли танцовщицы. Вроде бы уже всё известно, да и следствие уже закончено, но не было в этой истории какой-то завершающей точки, ещё какая-то непонятная неопределённость тревожила душу Славина! И он понял, что именно эта незавершённость и недосказанность и мучили его всё это время. Ведь он по-своему любил всех этих девушек как родных – в некотором роде они ведь и в самом деле были его детищем, результатом его каждодневного упорного труда! Он всегда сердцем чувствовал проблемы каждой из них и по мере сил и возможностей старался облегчить девушкам жизнь. Он постоянно стремился к тому, чтобы у них было хорошее настроение! Ведь когда они веселы и беззаботны, то и танец получается другой – лёгкий, искрящийся и неотразимый! Потому и валила публика сюда валом, чтобы полюбоваться на этих красавиц… Он всё старался делать для них, и всё равно не спас, всё равно не уберёг, всё равно не оградил!

Вспоминая этих погибших танцовщиц, Невзор сам себе честно признался – из всех пяти девушек только Аза Кирских так и осталась для него неразгаданной тайной… Гордая, немногословная, высокомерная и надменная, – и вместе с тем, изящная, утончённая и артистичная, и к тому же безумно красивая… Настоящая, истинная Эсмеральда! А какие песни и романсы писала она вместе с Синичкиной! А уж исполняла их – просто божественно!

Хотя, справедливости ради, следовало признать, что все девушки труппы многогранно талантливы, любую назови – не ошибёшься! И для того, чтобы каждому бриллианту дать соответствующую оправу, Славин вкладывал всё свое умение, всё своё старание, – чтобы каждая из них заблистала в своей звёздной роли, чтобы каждая стала неповторимой примой своего мюзикла!

Взять, к примеру, Тамару Киладзе. Как хороша и бесподобна была она в мюзикле «Тамара», который Славин сам придумал и поставил для неё! Такого не было ещё нигде, – это было новаторство!

А Сапфо? Это была непревзойдённая Царевна-лебедь с грацией греческой богини! При виде неё зал сначала замирал, а через минуту взрывался от восторга!

А Кристина Лепко? Эта рыжеволосая красавица была прирождённой Жар-птицей! Никого другого в этой роли даже представить невозможно!

А как зажигательно танцевали девушки озорной легкомысленный кан-кан! Почтенная публика просто выла и стонала от восторга! Во время выступлений со сцены в зал вполне ощутимо излучалась настолько мощная энергетика, что никто не мог оставаться равнодушным. Все поголовно попадали под очарование красавиц кабаре! Их исполнение было выше всяких похвал!

А уж когда на сцену выходила «графиня-цыганка» Аза Кирских с едва уловимой мерцающей насмешкой в колдовских чёрных глазах, – от этих бездонных чёрных озёр уже невозможно было оторвать взгляд! Она завораживала всех своей красотой, – она была прекрасна! У этой необычной девушки было много поклонников, но Аза никогда и никого не подпускала близко к сердцу, потому что у неё была одна постоянная и пламенная любовь – искусство! Ему она принадлежала безраздельно! Она им жила, она им дышала, она любила его беззаветной чистой и преданной любовью, как могут любить только дети. И при всём этом она была скандально известна! Да ведь цыган не напугать скандальной славой, – это свойство цыганской натуры, наверное, от рождения заложено у них в крови! Хотя Аза и была из почтенной семьи оседлых цыган, но – породу не скроешь, она всё равно возьмёт своё.

В комнате уже смеркалось, хотя за окном было ещё светло – наступала пора белых ночей! А Невзор всё сидел неподвижно, вспоминал смуглую красавицу-цыганку, и острое чувство невосполнимой утраты с новой силой захлестнуло его. Горячий ком внезапно подкатил к горлу, и Славину захотелось вдруг заплакать, – просто разрыдаться от души, как это бывает в детстве при сильной обиде. Но ведь он взрослый мужчина, и такое поведение просто недопустимо! Невзор Игнатьевич несколько раз судорожно сглотнул, с напряжением перетерпел какой-то противный спазм в горле и смог, наконец, опять задышать нормально. И подумал, уже не таясь от самого себя, что его как магнитом притягивает к себе глубина жгуче-чёрных глаз, которые он больше никогда не увидит… Такая близкая Эсмеральда теперь навсегда останется бесконечно далёкой…

Ему вспомнился недавний разговор с девушками о жизни вообще, и все они тогда пришли к выводу, что по большей части живёшь не так, как хочется, а так, как приходится. На что Эсмеральда засмеялась, подбоченилась, гордо вскинула свою красивую голову и отчеканила:

– А я не такая! И я живу не так, как приходится, а так, как мне хочется!

У многих возникал вопрос, – как она могла так надолго задержаться в кабаре? Да вот в этих её словах и был весь ответ – ей это нравилось!

Рука Славина опять непроизвольно потянулась к томику стихов Сапфо. Что, интересно знать, она думает по этому поводу? Он внимательно пролистывал страницу за страницей и, кажется, нашёл нужный стих! Называлось оно коротко: «Аза».

 
Твоя нездешняя краса
Столь многим не даёт покою!
Тебя создали небеса,
Чтоб любовались все тобою.
 
 
Непредсказуема, мила!
А вот душа – птенец в капкане…
Ты одинока – как скала,
Одна в открытом океане…
 
 
В душе твоей бушует страсть,
Да только выход не находит…
Что тут сказать? Какая власть
Твоим сердечком верховодит?
 
 
И доведут ли до добра
Твои тропинки и дороги?
Тебе ещё ведь не пора
Попасть в небесные чертоги!
 
 
Живёшь на лезвие ножа,
Но даришь всем свои улыбки…
Где тайны все твои лежат?
Покрыто всё туманом зыбким…
 
 
Счастливой будь в своей красе!
Скажи, – зачем тебе награда,
Которой избегают все?
Зачем тебе ворота ада?
 

Вот это да! Славин даже присвистнул от удивления! Да как же он этого раньше не заметил? Да как же он этого раньше не понял? Ведь стихотворение написано задолго до смерти Азы! Так неужели Сапфо уже давно о чём-то догадывалась? А может быть – знала? Знала и старалась предостеречь своенравную Эсмеральду от чего-то опасного? Ведь здесь совершенно недвусмысленно говорится об этом! Ох, Аза, Аза… И зачем же ты не послушалась дельного совета своей умной подруги?..

И сама Аза тоже много писала. До Славина доходили слухи, что на закрытых вечеринках Сапфо сама хозяйка неоднократно исполняла трепетные романсы, написанные прекрасной Азой. Говорили, что Сапфо и Аза готовили к выпуску совместный сборник, – надо будет спросить об этом у Сапфо. Говорили и про то, что у Сапфо есть серия портретов Азы, только никому постороннему она их не показывает. Кому-то, может, и показывает, но все девушки хранят тайну этих встреч, а мужчин туда не допускают. Даже как-то немного обидно стало за мужчин… м-да… И Славин вспомнил, как он впервые услышал в исполнении Азы её собственный романс. Это было в самом начале её работы в кабаре. На ней было надето белое узкое блестящее платье, а смоляные кудри украшала великолепная диадема, увенчанная страусовыми перьями. Аза выглядела тогда, как Снежная королева… А уж эти огромные чёрные глаза… таких в природе просто не бывает!

Все девушки-танцовщицы работали у Славина с полной отдачей, но даже на их фоне Аза выгодно выделялась своей старательностью и стопроцентной безотказностью в работе. Все девушки, безусловно, были очень красивы, но только под обаяние цыганки все попадали легко и незаметно и оставались там навсегда. Её можно было любить или не любить, но равнодушных к ней – не было! И вообще это была гремучая смесь неукротимо дикого и неуловимо прекрасного с горячей кровью! Без неё наступила пустота…

Но при всём своём взрывном темпераменте Аза обладала поистине чарующим голосом! Низковатый, чувственный, – он в каждой душе задевал какие-то сокровенные струны… Когда она только пришла в кабаре, Тамара с Синичкиной сами составили для неё сольный репертуар, но капризная Аза разнесла его в пух и прах! Сначала она переправила на свой лад тексты песен, а потом и музыку к ним. Она тогда со всеми испортила отношение, обидев девушек своим непререкаемым высокомерием, хотя все стремились всего лишь помочь ей! В конце концов, работать с ней в совместном творчестве смогла только Сапфо. Но в тот раз, когда Аза впервые вышла на сцену с концертом, её пение произвело настоящий фурор! Она пела тогда «Заколдованный лес»…

 
Заколдованный лес
Полон тайн и чудес,
Чёрный ворон пусть здесь не пирует!
Чёрный ворон пусть здесь не пирует!
А в цветы алых роз
Ветер эльфов занёс,
И их нежное пенье чарует!
Нас волнует, манит и чарует!
 
 
Зачарованы мы
Среди света и тьмы,
И хотим все любви без оглядки!
Сердце просит любви без оглядки!
Повторяю любя —
Мне не жить без тебя!
Ах, как жаль, что свидания кратки!
Но зато они страстны и сладки… и т. д.
 

В общем, пелось там про не совсем счастливую любовь… А потом Аза отказалась петь, мотивируя свой отказ тем, что ничего нового она не написала, а заезженный шансон её не интересует, и петь его она не хочет и не будет! Славин тогда не стал настаивать…

Но чувство незавершённости всей этой тяжёлой истории по-прежнему не покидало Славина. Более того, теперь он был просто уверен, что совсем скоро последует её продолжение. Но теперь он, кажется, знал, что делать!

Он медленно поднялся с кресла, разминая затекшие члены – всё-таки несколько часов просидел без движения! – подошёл к журнальному столику, стоящему у противоположной стены кабинета и взял лежавшую там телефонную книгу. Первой он позвонил Сапфо, и она с радостью пообещала быть у него завтра вместе с Тамарой Киладзе, которая как раз в это время находилась у неё. Затем Славин позвонил Белле Марковской, от неё тоже получено было согласие. Теперь осталось только позвонить Аннет. Держа телефонную трубку в руке, Невзор вдруг на мгновение засомневался, – а надо ли ей звонить? Ведь теперь уже не было секретом то, что она всего лишь выполняла поручение Кошко! Однако даже и при таком раскладе Славину очень не хотелось, чтобы Аннет уходила из варьете, – был в ней настоящий французский шарм! А классические черты лица, точёная фигурка и грациозность движений были только дополнением к этому. Славин решительно набрал номер и не без удовольствия услышал голос Аннет. Она сразу же согласилась прийти без малейшего колебания. Итак, первый шаг сделан. Теперь жизнь ставила другие задачи…


Аннет по-прежнему жила в своей маленькой квартирке. Только теперь, после всех трагических событий, у неё появилось устойчивое чувство двойственности относительно этой истории, начавшейся и закончившейся столь драматически. С одной стороны – ей казалось, что сейчас, наконец-то, можно расслабиться, сбросить с себя длительное напряжение и отдохнуть хоть немного после этой ужасной трагедии, из которой она вышла с честью, да к тому же и живой и здоровой! Но с другой стороны – как ни гнала она от себя мысли о кабаре, прекрасно понимая, что ей там больше делать нечего, это ей никак не удавалось! Перед её внутренним взором проходили нескончаемой чередой все девочки из кабаре, как живые, так и те, кого уж нет на этом свете. Как наяву ощущала она себя в гримёрке Горец, на сцене, в переходах кабаре… снова переживала свой первый приход туда, когда сердце её сжималось от страха перед тревожной неизвестностью… А вспоминая великолепного неповторимого Славина и его яркое творчество, непохожее ни на что из того, что Аннет знала прежде, она понимала, что дальнейшая его работа будет ещё интересней, ещё увлекательней, и она честно признавалась сама себе в том, что ей совершенно не хочется уходить из кабаре, и даже совсем напротив – ей очень, очень хочется опять вернуться туда!

С огромной силой желала она снова оказаться в чудесном доме Сапфо на дамской вечеринке, принять участие в её постановке и сыграть хоть самую маленькую роль! Да мало ли чего ей ещё хотелось!.. Но внутри неё что-то словно пробудилось, и Аннет была уверена, что теперь, когда всё закончилось, Славин никогда больше не позовёт её. Поэтому его неожиданный звонок радостно взбудоражил Аннет и подействовал на неё как живительный бальзам! И сразу возник вопрос, – зачем?

В мыслях Аннет снова вернулась к Сапфо – казалось, что у неё есть ответы на все вопросы. Девушка быстро подбежала к книжной полке и вытащила из плотного ряда книг нужную ей в данный момент. Это был, разумеется, сборник стихов Сапфо, тот, что она подарила всем девушкам на своей последней вечеринке. Аннет бегло просмотрела заголовки. Так.. так… так… вот оно! То самое! «Полёт бабочки».

 
Бабочка горестно яркие крылья сложила,
Словно монашка ладони перед распятьем.
Листва от дождя её нежно прикрыла.
Для тех, кто не скрылся, ночь стала сущим проклятьем!
 
 
Злая гроза пронеслась над её хрупкой крышей,
Крылья от влаги очень тяжёлыми стали…
Но хочется бабочке выше и выше!
А многие вовсе наутро так и не встали…
 
 
Всё же рассвет наступил после той страшной ночи, —
Высушив крылья, в небо позволил подняться
Над теми, чья жизнь оказалась короче…
За что? Почему? Хотелось вопросом задаться.
 
 
Не суждено было им дотянуть до рассвета…
Радость и горечь у бабочки были в полёте!
Но только остался вопрос без ответа:
Боги, за что всем увидеть рассвет не даёте?
 

– Вот так и у нас получилось, – в раздумье проговорила Аннет. – Над всеми нами гроза прошумела. Да только мы крылышки обсушили и дальше полетели, хотя горечь утраты и осталась с нами, а они никогда уже не увидят своего рассвета!

А ещё Аннет подумала о том, что сейчас Сапфо как раз составляет новый репертуар, а может и составила уже, и обаятельная Белла Марковская репетирует новые песни… Поток мыслей и воспоминаний с головой захлестнули нашего «тайного агента» и взволнованная девушка долго проворочалась в постели, будучи не в силах даже сомкнуть глаза. Однако она решила не изменять своей привычке и завра прийти к Славину пораньше.

Но не одна Аннет не могла уснуть в эту ночь. От Сапфо сон тоже бежал… Потрясение последних месяцев было настолько сильным и глубоким, что теперь ей просто хотелось побыть одной – отдохнуть душой, собраться с мыслями, да и вообще как-то постараться перенастроить себя на новый лад, жизнь-то продолжается, несмотря ни на какие потери. А сейчас – сейчас всё валилось из рук и даже небольшой шум раздражал её… Одной только Пелагее, – улыбчивой, умной и доброй служанке Сапфо – удавалось хоть немного расшевелить свою хозяйку. У бедной девушки просто сердце кровью обливалось при виде того, в каком состоянии находится её горячо любимая барышня, и она всячески стремилась сделать для Сапфо что-нибудь приятное. То это был нежнейший пирог с капустой, то баночка варенья из райских яблочков, то просто сказанное во время доброе слово…

Сапфо встала с постели, взяла альбом с фотографиями, закуталась в одеяло и с ногами забралась в глубокое кресло. Перелистывая плотные страницы альбома, и вглядываясь уже в который раз в хорошо знакомые лица, Сапфо погрузилась в размышления. Вот красавица Аза… её последняя фотография… Вот другая красавица, Нинель Аглинцева, это она обнаружила убитую в собственной гримёрке Александру Горец… А вот и зеленоглазая красавица-лисичка Кристина Лепко… А что это она тут подписала? Странная какая… Напряжённо вглядываясь, Сапфо прочла слова, написанные мелким бисерным почерком. Написано было: «На долгую память пламенной Азе от подруги. Мы неразлучны ни в этой жизни, ни в следующей», ниже стоял затейливый завиток подписи.

Мягко ступая, вошла Пелагея:

– Барышня, Вы хоть чаю попейте! Совсем себя извели!

– Ты права, Пелагеюшка. Принеси, что там у тебя есть, – устало махнула рукой Сапфо.

Пелагея проворно вышла из комнаты и быстро вернулась c подносом в руках:

– Вот, пожалуйста! Ромашку заварила, выпейте, Вам и полегчает!

И Сапфо действительно с наслаждением выпила чай, так приятно пахнущий знойным летом. И вправду вроде полегчало… А совсем скоро после горячего травяного напитка её сморил крепкий сон…

…Потому что Пелагея вместе с ромашкой заварила ещё и головку мака, и теперь радовалась тому, что наконец-то её красавица-хозяйка крепко уснула и спит спокойным сном. Уходя, она осторожно приоткрыла дверь в комнату Сапфо, с любовью перекрестила её на ночь и тихонько притворила дверь за собой, очень довольная результатом своих трудов.

В полном душевном упадке пребывала и Тамара Киладзе. Её сегодняшний визит к Сапфо лишь усилил депрессию. И только звонок Славина за одну секунду вывел её из этого морального «одеревенения»!


Утром следующего дня Аннет особо тщательно готовилась к встрече со Славиным. Она одевалась, завивала волосы, а сама всё перебирала в уме, – что он ей скажет, да что она ему ответит…

В кабаре она пришла, как и планировала, заблаговременно, немало удивив своим ранним появлением зевавшего на посту швейцара. С трепетом в груди открыла она дверь своей гримёрки, но задерживаться тут не стала. Быстро сбросив шляпку и стянув с рук перчатки, Аннет так же быстро устремилась по коридору и решительным рывком распахнула дверь в до сих пор пустующую гримёрку Азы Кирских. Прикрыв за собой дверь, она с бьющимся сердцем бегло осмотрелась вокруг, – всё здесь было, как прежде. Ничего особенного – костюмы, парфюм, грим… Все вещи находились на своих местах и терпеливо ожидали возвращения хозяйки…

Не теряя ни секунды, Аннет начала быстро открывать тумбочки и выдвигать один за другим ящики стола. Однако на глаза не попадалось ничего, привлекающего внимания! Закончив досмотр, она остановилась и ещё раз обвела всю гримёрку внимательным взором. Увидела в зеркале своё бледное взволнованное лицо… И тут как молния вспыхнула в мозгу, – зеркало! Аннет осторожно просунула руку за его холодную поверхность и… нащупала там не очень толстый бумажный пакет! Осторожно ухватив его пальчиками, Аннет извлекла этот пакет на свет божий. С интересом взглянула, – что же это такое она тут раздобыла! В её руке была тщательно завязанная тонкая картонная папка. Девушка быстро стряхнула с неё пыль и, не разглядывая, сунула в свою сумку, а затем так же быстро и незаметно покинула чужую гримёрку.


Аркадий Францевич Кошко был с головой погружён в новое расследование. На это раз – произошла непонятная череда самоубийств, как лиц состоятельных, так и из более низкого сословия. На первый взгляд эти люди не имели между собой ничего общего, но отчего же тогда в этих смертях были общие узнаваемые черты? Вот в этом и надо было разобраться! Но пока что Аркадий Францевич даже и не предполагал, что нить расследования совсем скоро снова приведёт его в злополучное кабаре «Медуза»!

Итак, с разницей в две-три недели четыре человека подряд покончили с собой выстрелом в голову из пистолета, причём последним самоубийцей был Абаянцев Филипп Андреевич, бывший покровитель танцовщицы кабаре «Медуза» Азы Кирских.

Первым был студент Клюев Лев Радимович, двадцати семи лет, которого неоднократно видели за игорным столом этого же кабаре. Там он за один вечер проиграл всё отцовское состояние. Его знакомые полагают, что это и стало причиной самоубийства молодого человека.

Второй была молодая тридцатидвухлетняя женщина, Хрипова Марина Олеговна, недавно устроившаяся на работу швеёй в маленькое ателье господина Лукьянова по пошиву модной одежды и шляп. Она никогда не бывала в кабаре, но по иронии судьбы – это ателье располагалось прямёхонько напротив кабаре на противоположной стороне улицы. Семьи у Хриповой не было, с соседями по дому, где она снимала комнату, женщина близко не общалась, а в ателье никто не смог сказать ничего вразумительного, что могло бы пролить свет на её странное и пока необъяснимое самоубийство.

Третьим самоубийцей был двадцатишестилетний санитар из психиатрической лечебницы Груздев Дмитрий Фёдорович. Женат он не был, но ходили слухи, якобы была у него связь с некой танцовщицей кабаре «Медуза». В этом направлении велась следственная работа, но ничего конкретного пока выяснить не удалось. Сам Груздев посетителем кабаре не являлся и, по словам соседей, вёл достаточно замкнутый образ жизни.

Выяснением обстоятельств этих трёх смертей занимались разные люди, но когда Кошко узнал о таком же самоубийстве заводчика Абаянцева, то понял, что всё это «яйца из одной корзины», поэтому он объединил все три дела в одно и решил лично заняться его расследованием. Его гениальный мозг автоматически просчитывал разные варианты – и все варианты уходили корнями в злополучное кабаре «Медуза». Но в настоящий момент полиция располагала крайне малым количеством фактов для того, чтобы объяснить все эти случаи, – требовалась дополнительная информация. Причём – как можно скорее!

Не без удивления узнал Кошко о том, что молодая француженка Аннет Булон по-прежнему работает в кабаре. Об этом сообщил ему сам Владимир Гаврилович Филиппов, начальник петербургской сыскной полиции, так что сомневаться в его словах не приходилось.


Аннет вернулась домой поздно. Репетиции были очень напряжёнными, и сильная усталость буквально валила её с ног. Но, тем не менее, это была приятная и радостная усталость, ведь Аннет опять была в том коллективе, который уже успела полюбить всем сердцем! Девушка наслаждалась тишиной своей маленькой квартирки, давая покой натруженным мышцам, и потому не сразу видела повестку из полиции, в которой её завтра просили прийти в участок. Она удивилась, покрутила листочек со всех сторон – нет ли там ещё чего написанного, и аккуратно положила повестку в сумочку.


Страницы книги >> 1 2 3 4 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации