Текст книги "Тень Гегемона. Театр теней (сборник)"

– Именно. Мне это понятно, а язык с виду не похож на общий. – Он продолжал переводить. – Дальше я долго не мог понять, пока не допер, что шесть и сорок – это числа. Уже почти все буквы разобрал, когда догадался. Дело в том, что числа эти важны, но без контекста их вывести невозможно. Так что следующие слова как раз дают контекст для чисел. Там говорится «Bean’s toon 6» – «взвод Боба 6», потому что Эндер разделил армию Драконов на пять взводов вместо обычных четырех, но мне дал что-то вроде резервного взвода, и если добавить его, то получается шесть. Кто это может знать, кроме учеников Боевой школы? И лишь кто-то вроде меня мог понять, что это за число. То же самое и со следующим – «Army size 40». Каждый ученик Боевой школы знал, что в армии сорок солдат. Если не считать командира, тогда получается сорок один, но это не важно, потому что последняя цифра не имеет значения.

– Почему ты так решил?

– Потому что следующая буква «n» – «north». В письме указано их местонахождение. Они знают, что они в России. И по тому, что они видят солнце или хотя бы тени на стене и знают дату, они могут примерно вычислить широту. Шесть-четыре-ноль север. Шестьдесят четыре градуса северной широты.

– Если это не значит чего-нибудь другого.

– Нет, сообщение должно было быть очевидным.

– Для тебя.

– Да, для меня. Конец строки означает «try sabotage» – «пытаемся саботировать». Думаю, это значит, что они стараются делать ошибки в работе, которую русские им поручают. То есть делают вид, что подчиняются, но на самом деле саботируют. Очень разумно это зафиксировать. То, что Граффа после войны с жукерами отдали под военный трибунал, наводит на мысль, что лучше иметь документальные свидетельства, подтверждающие, что сотрудничества с врагом не было, – на случай победы противной стороны.

– Но Россия ни с кем сейчас не воюет.

– Полемарх был русским, а войска Варшавского пакта были ядром его сил в войне Лиги. Не стоит забывать, Россия была самой сильной страной, когда началась война с жукерами, вынудившая человечество объединиться под властью Гегемона и создать Межзвездный Флот. Русские всегда чувствовали, будто их обманом лишили великой судьбы, и теперь, когда нет больше жукеров, видят смысл в том, чтобы вернуться на прежний курс. Они не считают себя плохими парнями – они считают себя единственным народом, который обладает волей и мощью объединить мир по-настоящему и навсегда. Они считают, что творят добро.

– Люди всегда так считают.

– Не всегда. Но, в общем, чтобы вести войну, нужно уговорить свой народ, что он либо защищает себя, либо сражается потому, что достоин лучшего, либо ради спасения других людей. Русский народ отзывается на альтруистические стимулы не хуже любого другого.

– А вторая строка?

– «Bean find Wiggin Peter» – «Боб, найди Виггина Питера». Они предлагают мне разыскать старшего брата Эндера. Он не улетел в колонии вместе с Эндером и Валентиной. И он действовал в сети под именем Локка. И думаю, он теперь и Демосфена тоже использует, когда Валентины нет.

– Ты об этом знаешь?

– Я много чего знаю. Но главное здесь то, что они правы. Ахилл охотится за мной и за тобой, и у него в руках весь джиш Эндера, но он даже не знает, что у Эндера есть брат, а знал бы, так ему было бы все равно. А мы с тобой оба знаем, что Питер Виггин оказался бы в Боевой школе, если бы не некоторые недостатки характера. И по всему, что мы знаем, эти недостатки могут быть как раз такие, которые обеспечат Ахиллу достойного противника.

– Или такие, что победа Питера окажется ничем не лучше победы Ахилла – в смысле количества страдания в мире.

– Ведь этого нам не узнать, пока мы его не найдем?

– Чтобы его найти, Боб, тебе придется открыть свою личность.

– Ага, – подтвердил Боб. – Захватывающая перспектива, не правда ли? – Он изобразил карикатурный восторг ребенка, которого обещали повести в зоопарк.

– В этой игре ставкой будет твоя жизнь.

– Разве не ты хотела, чтобы я нашел себе цель для служения?

– Питер Виггин – не цель, он опасность. Ты просто не знаешь, что может рассказать о нем Графф.

– Еще как знаю, – возразил Боб. – Как ты думаешь, откуда я вообще знаю о нем?

– Но он может оказаться ничуть не лучше Ахилла!

– Во многих смыслах он уже лучше Ахилла. Во-первых, он не пытается нас убить. Во-вторых, у него широкая сеть связей по всему миру, и кто-то знает, что он так молод, но остальные понятия не имеют, а их большинство. В-третьих, он честолюбив не меньше Ахилла, но Ахилл уже собрал почти всех детей, признанных военными гениями, а у Питера Виггина будет только один – это я. Ты думаешь, он такой дурак, что не станет меня задействовать?

– Задействовать. Слово из оперативного жаргона. Оно означает «использовать».

– А разве тебя не используют в твоем великом деле?

– Использует Бог, а не Питер Виггин.

– Ну я готов поспорить, что Питер Виггин всяко будет выражаться яснее Бога. И если мне не понравится, что он делает, я всегда могу выйти из игры.

– С такими, как Питер, не всегда можно выйти.

– Он не сможет меня заставить думать о том, о чем я думать не хочу. Если он не самый большой дурак среди гениев, он это знает.

– Интересно, знает ли это Ахилл, который хочет гениальных решений от захваченных ребят?

– Вот именно. Если выбирать между Питером Виггином и Ахиллом, сколько шансов, что Питер окажется хуже?

– Такое трудно себе представить.

– Тогда давай начнем думать, как связаться с Локком, не выдав, кто мы и где мы.

– Надо будет купить еще мексемерики до того, как уедем из Бразилии, – сказала сестра Карлотта.

Только тут они заметили, что корзина пуста.

– Вот с этим я согласен.

Выходя, Карлотта остановилась у дверей:

– Ты отлично разгадал загадку с драконом, Джулиан Дельфики.

– Спасибо, бабушка Карлотта.

Она вышла улыбаясь.

А Боб снова прочитал письмо. Единственное, что он не до конца перевел Карлотте, – это последнее слово. На самом деле Боб не думал, что «ptr» означает «Питер». Это было бы лишним – фамилии Виггин уже достаточно. Нет, это была подпись. Петра. Письмо написала Петра. Она могла бы попытаться написать прямо Питеру, но написала Бобу и зашифровала так, что Питер ни за что бы не понял.

«Она надеется на меня».

Боб знал, что прочие члены джиша Эндера его недолюбливали – не явно, но чуть-чуть. Когда весь джиш собрался в Командной школе на Эросе до прибытия Эндера, начальство ставило Боба командиром во всех испытательных боях, хотя он был самым младшим из всех, даже моложе Эндера. Он знал, что справился и заработал уважение товарищей, но получать от него приказы им все равно не нравилось, и все были очень рады, когда Эндер приехал и Боб снова стал рядовым. Никто никогда не говорил: «Классно, Боб» или «Нормально, Боб». Никто, кроме Петры.

На Эросе она сделала для него то же, что сделал в Боевой школе Николай, – время от времени говорила доброе слово. Боб наверняка знал, что ни Петра, ни Николай даже не догадывались, насколько важна для него эта их случайная щедрость. Но он помнил, что, когда ему был нужен друг, эти двое были рядом. Николай волей не всегда слепой судьбы оказался его братом. Значит, Петра – его сестра?

Именно Петра сейчас связалась с ним. Она верила в его способность узнать письмо, прочесть и действовать.

В файловой системе Боевой школы хранились записи о том, что Боб не человек, и Боб знал, что Графф хотя бы иногда и сам так говорит, потому что подслушал эти его слова. Он знал, что Карлотта любит его, но больше любит Иисуса, и вообще она слишком взрослая и считает его младенцем. Он на нее может положиться, но она не полагается на него.

Единственным другом Боба на Земле, еще до Боевой школы, была девочка по кличке Проныра, и Ахилл убил ее очень давно. За несколько секунд до того, как Боб, поняв свою ошибку, бросился ее предупредить, но нашел уже только ее тело, качающееся на воде Мааса. Она погибла, пытаясь защитить Боба, и погибла, потому что на Боба тогда нельзя было положиться. Нельзя было рассчитывать, что он хотя бы попытается ее спасти.

Письмо от Петры могло значить, что есть еще один друг, которому Боб сейчас нужен. И на этот раз он не повернется спиной. На этот раз он спасет своего друга или погибнет сам. Как тебе такое дело, сестра Карлотта?

Кому: Demosthenes%[email protected],

Locke%[email protected]

От: [email protected]

Тема: Ахиллесова пята

Уважаемый Питер Виггин!

Ко мне попало сообщение от похищенных детей, которое подтверждает, что они находятся (или находились в момент написания сообщения) все вместе в России в районе шестьдесят четвертой параллели и стараются саботировать приказы тех, кто пытается эксплуатировать их военный талант. Поскольку они, несомненно, содержатся раздельно и часто перевозятся с места на место, точное их местоположение не важно, а я вполне уверен, что Вы уже знаете, что Россия – единственная страна, имеющая как необходимые амбиции, так и средства, чтобы собрать под своей властью всех членов джиша Эндера.

Я не сомневаюсь, что Вы осознаете невозможность освобождения этих детей путем военного вмешательства – при любом намеке на попытку их освобождения они будут убиты, чтобы не достались противнику. Но может оказаться возможным убедить либо правительство России, либо кого-то, если не всех, кто держит этих детей, что их освобождение наилучшим образом отвечает интересам России. Это может быть достигнуто разоблачением лица, которое почти наверняка стоит за этой возмутительной акцией, и два Ваших псевдонима обладают уникальными возможностями для того, чтобы обвинения против этого человека были восприняты серьезно.

Поэтому я предлагаю, чтобы Вы предприняли некоторые исследования относительно случая вооруженного нападения на одно хорошо защищенное учреждение тюремного типа для душевнобольных преступников во время войны Лиги. Это было в Бельгии. Трое охранников были убиты, заключенные освобождены. Всех, кроме одного, быстро поймали. Тот, кому удалось сбежать, когда-то был учеником Боевой школы. Именно он стоит за этим похищением. Когда будет объявлено на весь мир, что именно этот психопат командует детьми, это породит серьезное неприятие в самой командной системе России. Кроме того, это даст им козла отпущения на случай, если они решат вернуть детей.

Не стоит пытаться определить сетевую личность автора этого письма – ее уже нет и никогда не было. Если после исследования, которое я Вас просил провести, Вы не сможете сообразить, кто я и как со мной связаться, то говорить нам не о чем.

У Питера упало сердце, когда он, открыв письмо, адресованное Демосфену, увидел, что оно послано и Локку. Приветствие «Уважаемый Питер Виггин» только подтвердило: кто-то еще, кроме людей Полемарха, расколол его псевдоним. Он ожидал худшего – какого-нибудь шантажа или требования поддержать то или иное предприятие.

К его удивлению, в письме ничего такого не было. Автор утверждал, что получил сообщение от похищенных детей, и предложил Питеру заманчивый вариант. Конечно, Питер тут же поискал в архивах и нашел историю нападения на психиатрическую больницу Генка. Найти имя сбежавшего было куда труднее, но он от имени Демосфена попросил своего корреспондента из правоохранительной системы Германии, а потом как Локк получил дополнительную помощь от друга в одном из комитетов кабинета Гегемона.

Полученное имя вызвало у Питера смех, потому что оно было в теме письма, которое побудило его к поискам. Ахилл произносится «Ашиль» на французский манер. Сирота, спасенный с улиц Роттердама католической монахиней, которая работала на сектор отбора Боевой школы. Мальчику была сделана операция по исправлению увечной ноги, потом его взяли в Боевую школу, где он продержался всего несколько дней, пока его не разоблачили как серийного убийцу другие ученики, хотя в самой Боевой школе он никого не убил.

Заинтересовал список его жертв. Он убивал всех, кто когда-либо заставил его чувствовать себя или казаться беспомощным или уязвимым. В том числе врача, который вылечил его ногу. Ахилл явно не был особенно благодарным.

Сопоставив всю эту информацию, Питер понял, что его корреспондент прав. Если этот псих действительно командовал операцией, в которой детей использовали для военного планирования, то почти наверняка работающие с ним русские офицеры не знают о его преступном прошлом. Какое бы ведомство ни освободило Ахилла из больницы, оно не поделилось бы информацией с военными, которым предстояло с ним работать. Вспыхнувшее возмущение дошло бы до самых верхов русского правительства.

И если даже правительство не станет избавляться от Ахилла и освобождать детей, русская армия очень ревниво оберегает свою независимость от правительства, особенно от его структур, занимающихся разведкой и грязной работой. И есть хороший шанс, что некоторые дети смогут «сбежать» раньше, чем правительство отреагирует, – а такие самовольные действия могут заставить правительство официально заявить, что это было сделано по его указанию.

Возможно, конечно, и то, что Ахилл убьет одного или нескольких детей, как только его разоблачат. Ну, по крайней мере, Питеру не придется иметь их противниками в бою. Зная теперь кое-что об Ахилле, Питер был лучше подготовлен к битве умов с ним. Ахилл убивал собственными руками. Поскольку это большая глупость, а Ахилл глупцом не был, значит это у него неодолимое побуждение. Люди с неодолимыми побуждениями могут быть страшными противниками – но эти же побуждения могут и привести их к поражениям.

Впервые за много недель у Питера забрезжила надежда. Вот как окупилась его работа под масками Локка и Демосфена: обладатели определенной секретной информации, которую они хотят опубликовать, находят пути передать ее Питеру даже без просьб с его стороны. Его сила во многом опиралась на некоординированность информаторов. Его гордость не уязвляло, что его «используют» анонимные корреспонденты. На самом деле они использовали друг друга. А кроме того, Питер заработал право на получение таких полезных подарков.

И все-таки он всегда смотрел в зубы дареным коням. Выступая как Локк или Демосфен, он списывался с друзьями и корреспондентами в разных правительственных ведомствах в поисках подтверждения сведений, которые собирался публиковать. Возможно ли, что нападение на психбольницу было организовано русскими агентами? Показало ли спутниковое наблюдение какую-либо активность возле шестьдесят четвертой параллели, которая могла бы служить признаком прибытия или отбытия десяти похищенных детей? Известно ли что-нибудь о местонахождении Ахилла, что могло бы противоречить гипотезе о его главенстве в операции с похищением?

Чтобы выверить статью, понадобилась пара дней. Сначала Питер попытался написать колонку от имени Демосфена, но вскоре понял, что Демосфена, все время предупреждающего о кознях России, никто всерьез не воспримет. Это должен написать Локк. И это будет опасно, потому что до сих пор Локк тщательно следил за тем, чтобы не выглядеть противником России. Поэтому, если Ахилла разоблачит Локк, это скорее воспримут всерьез – но это может стоить Локку его лучших корреспондентов в России. Как бы русские ни возмущались действиями своего правительства, преданность России-матушке лежит глубже. Это была черта, которую переступать нельзя. Для многих, очень многих из его корреспондентов статья Локка выведет его за эту черту.

И вдруг Питер нашел очевидное решение. До того как послать статью в «Международные аспекты», он отправит ее своим корреспондентам в России, чтобы предупредить их. Конечно же, текст дойдет до российских военных. Возможно, что отклик последует даже раньше, чем статья выйдет официально. А его корреспонденты будут знать, что он не желает вреда России – он дал им шанс навести порядок в собственном доме, по крайней мере, оставил открытую лазейку для выхода.

Статья была короткой, но в ней назывались имена и открывались двери, куда могли пойти за продолжением другие репортеры. А они пойдут. Динамит был заложен уже в первом абзаце.

Организатором похищения джиша Эндера был серийный убийца по имени Ахилл. Во время войны Лиги он был вывезен из психиатрической больницы людьми, желающими использовать его темный гений для разработки российской военной стратегии. Он неоднократно убивал собственными руками, и сейчас десять талантливейших детей, спасших некогда мир, отданы на его милость. Каким местом думали русские, вручая власть подобному психопату? Или кровавое прошлое Ахилла было скрыто даже от них?

Здесь, в первом абзаце, и была эта лазейка – одновременно с обвинением Локк великодушно открывал выход, который позволил бы русскому правительству и военным отречься от этой грязи.

На рассылку письма российским корреспондентам ушло двадцать минут. В каждом письме Питер предупреждал, что через шесть часов колонка уйдет в «Международные аспекты». Редакторы «МА» задержат материал еще часа на два, но найдут полное подтверждение всем фактам.

Питер несколько раз нажал кнопку «Отправить».

Потом сел подумать над данными, чтобы понять, как по ним вычисляется его корреспондент. Другой пациент психбольницы? Вряд ли – их всех посадили обратно. Служащий больницы? Из них никто не мог бы выяснить, кто прячется за псевдонимами Локка и Демосфена. Кто-то из полиции или секретной службы? Более вероятно – но в новостях приводилось немного имен следователей. Кроме того, как он тогда мог бы узнать, кто из них его зацепил? Нет, корреспондент обещал, что решение единственное. Что-то в этом письме должно сообщить Питеру, кто именно ему пишет и как с ним связаться. Все специалисты по исследованию почты только создадут риск разоблачения Питера без всякой гарантии, что хоть кто-нибудь из них выйдет на нужного человека.

Пока Питер изучал данные в поисках личности своего корреспондента, единственным событием было отсутствие ответа от всех российских друзей. Если бы в статье была неправда или если бы русские военные знали о прошлом Ахилла и хотели бы его скрыть, он бы уже получал поток писем сначала с уговорами не публиковать статью, потом с требованиями и, наконец, с угрозами. Так что отсутствие писем было тем подтверждением из России, которого Питеру не хватало.

В роли Демосфена он был русофобом. В роли Локка он был в разумной степени справедлив ко всем нациям. Но как Питер Виггин он завидовал русским с их чувством национальной идентичности, их сплоченности, когда они чувствовали, что страна в опасности. Если у американцев и были когда-то такие мощные связи, они исчезли куда раньше, чем Питер родился. Для русского быть русским – одна из самых доминантных сторон личности. Для американца быть американцем – это примерно как быть членом ротари-клуба: очень важно, если баллотируешься на высокий пост, и почти ничего не значит во всех остальных случаях. Вот почему Питер, планируя свое будущее, никогда не имел в виду Америку. Американцы заняты своим делом, но ни к чему не имеют настоящей страсти. Пусть Демосфен поднимает гнев и негодование, но они выливаются в злобствование, а не в целеустремленность. Питеру придется искать себе корни в другом месте. Плохо, что Россия для него недоступна. Вот нация с огромной волей к величию, всегда ведомая самым глупым руководством за всю историю человечества – если не считать, быть может, испанских королей. И Ахилл добрался туда первым.

Через шесть часов после передачи письма своим русским корреспондентам Питер еще раз нажал кнопку «Отправить». Как ожидалось, он получил ответ через три минуты:

Это точно?

Питер ответил:

Проверьте. Мои источники подтверждают.

И пошел спать.

И тут же проснулся, почти не успев заснуть. Отложив книгу и закрыв глаза, он через две минуты сообразил, что не туда смотрел. Его подловил не сетевой следователь. Это был кто-то, имеющий связь с высшим уровнем руководства МЗФ, знающий, что Питер Виггин и есть и Локк, и Демосфен. Но это не Графф и не Чамраджнагар – они не стали бы намекать. Кто-то другой, кому они, быть может, доверились.

Но никто из МЗФ не был посвящен в информацию о побеге Ахилла. Кроме той монахини, которая первым его нашла.

Питер перечитал письмо. Могла ли это написать монахиня? Возможно, но к чему бы ей такая анонимность? И почему бы похищенные дети стали переправлять сообщение ей?

Разве что она привела кого-то из них в Боевую школу?

Питер вылез из кровати, подошел к столу и вызвал информацию обо всех похищенных детях. Каждый из них пришел в Боевую школу по результатам обычного тестирования. Никто из них не был найден монахиней, и ни один из них не имел никаких причин тайно ей писать.

Какие тут еще могут быть связи? Ахилл был сиротой на улицах Роттердама, когда сестра Карлотта определила у него военный талант, значит, семейных связей у него тоже быть не могло. Разве что он оказался вроде того греческого мальчика из джиша Эндера, который погиб месяца полтора назад при ракетном обстреле его квартиры. Он тоже считался сиротой, пока не нашлась его настоящая семья.

Сирота. Погиб от попадания ракеты. Как его звали? Джулиан Дельфики. По прозвищу Боб. Это прозвище он получил… где?

В Роттердаме. Как Ахилл.

Не надо было особо напрягать воображение. Сестра Карлотта подобрала обоих – и Боба, и Ахилла. Боб был одним из товарищей Эндера в последней битве. Только его не пытались похитить, а сразу же убили. Все считали, что так вышло из-за плотной защиты мальчика греческой армией, и похитители отказались от своих планов, решив хотя бы не дать противнику использовать такой ценный кадр. Но ведь даже попытки его похитить не было, потому что Ахилл уже знал Боба и, что важнее, Боб знал об Ахилле слишком много.

А если Боб не погиб? Если он где-то скрывается, защищенный свидетельством о собственной смерти? Абсолютно правдоподобно, что похищенные дети попытались бы выбрать его для тайного письма, поскольку он единственный из их группы, кроме самого Эндера, который не сидит с ними в плену. И у кого еще был бы такой сильный мотив их выручить и проверенные умственные способности, необходимые для выработки стратегии вроде той, что изложил в письме его информатор?

Питер понимал, что строит карточный домик, этаж за этажом, но каждый интуитивный переход был правилен. Письмо написал Боб. Джулиан Дельфики. И как же Питеру с ним связаться? Боб может быть где угодно, а связаться с ним способа нет, потому что любой, кто знает, что Боб жив, постарается делать вид, что Боб мертв, и ни за что не примет для него письма.

И снова решение должно быть очевидно по всем данным, и оно действительно очевидно. Сестра Карлотта.

У Питера был контакт в Ватикане – спарринг-партнер по войне идей, время от времени вспыхивающей между постоянными посетителями сетевых форумов по международным отношениям. В Риме уже было утро, хотя и очень-очень раннее. Но если кто-то в Италии и будет сидеть утром за своим компьютером, то это трудяга-монах, служащий Министерства иностранных дел Ватикана.

И ответ действительно пришел через пятнадцать минут.

Местонахождение сестры Карлотты не разглашается. Сообщение можно передать. То, что вы пошлете через меня, я читать не буду. (Здесь нельзя работать, если не умеешь держать глаза закрытыми.)

Питер составил письмо Бобу и отправил его сестре Карлотте. Если кто-то и знает, как связаться со скрывающимся Джулианом Дельфики, – это монахиня, которая когда-то его нашла. Таково единственно возможное решение задачи, которую задал информатор.

В конце концов Питер пошел спать, зная, что все равно долго не проспит – он наверняка встанет и заглянет в сети, посмотреть реакцию на свою статью.

А что, если никто не обратит внимания? Если ничего не случится? И он скомпрометировал личность Локка без всякой выгоды?

Лежа в кровати и притворяясь перед самим собой, будто может уснуть, Питер слышал, как похрапывают родители в своей комнате на противоположной стороне коридора. Слышать их было и странно, и уютно. Странно, потому что человек, который волнуется, что нечто им написанное не вызовет международной реакции, живет в доме родителей – единственный оставшийся дома их ребенок. Уютно, потому что к этому звуку он привык с младенчества, как к гарантии, что они живы, что они рядом, и, когда чудища выпрыгнут из-под кровати, родители услышат, как он зовет на помощь.

У чудищ за много лет изменились морды, и прятались они в углах комнат, очень далеких от комнаты Питера, но звук из комнаты родителей был свидетельством, что мир еще существует.

Питер знал (хотя и не понимал почему), что письмо, посланное Джулиану Дельфики через сестру Карлотту и через ватиканского друга, положит конец этой долгой идиллии – плести международные интриги, пока мама готовит ему завтраки. Он наконец вступал в игру сам, не как сдержанный и серьезный комментатор Локк или горячий демагог Демосфен – электронные конструкции оба, – а как Питер Виггин, человек из плоти и крови, которого можно поймать, которому можно сделать больно, которого можно убить.

Если что-то и давало ему заснуть, так вот эта мысль. Но вместо тревоги Питер ощутил облегчение. Покой. Его долгое ожидание почти закончилось. Он заснул и проснулся, когда мама позвала завтракать.

Отец за завтраком читал газету.

– Па, что там пишут?

– Пишут, что этих детей похитили русские. И отдали под контроль известному убийце. Трудно поверить, но вроде бы про этого Ахилла все известно. Выкраден из психбольницы в Бельгии. Черт, в сумасшедшем мире живем. Это мог быть и Эндер.

Питер заметил, как окаменело лицо матери на миг при имени Эндера. Знаю, мама, знаю, Эндер – дитя твоего сердца, и тебе даже имя его слышать больно. Сердце у тебя болит и по любимой Валентине, которая покинула Землю и не вернется никогда, по крайней мере при твоей жизни. Но твой первенец все еще с тобой, талантливый и красивый сын Питер, которому предстоит подарить тебе талантливых и красивых внуков, а может быть, и еще что-нибудь сделать – например, установить мир на Земле, объединив ее под властью одного правительства. Может, это тебя хоть как-то утешит?

Вряд ли.

– А этого убийцу зовут Ахилл… как дальше?

– Фамилии нет. Как у поп-звезды.

Питер внутренне сжался – не от слов отца, а оттого, что чуть не исправил «Ахилл» на «Ашиль». Поскольку ни в одной газете наверняка не было французского произношения имени Ахилла, как бы он объяснил такую поправку?

– А Россия, конечно, отрицает? – спросил Питер.

Отец снова пролистал газету.

– Здесь об этом ничего не сказано.

– Класс, – протянул Питер. – Это может значить, что это правда.

– Если бы это было правдой, – возразил отец, – они бы точно отрицали. Русские – они такие.

Будто отец все знал насчет того, какие эти русские.

Надо переезжать и жить отдельно, подумал Питер. Я уже в колледже. Я пытаюсь освободить десять пленников, томящихся за полмира от меня. Может, стоит потратить часть гонораров обозревателя на съем квартиры?

Может, даже стоит сделать это сейчас, так что, если Ахилл узнает, кто я, и пошлет ко мне убийц, моя семья не пострадает.

Но в момент, когда возникла эта мысль, появилась и еще одна, темная и очень глубоко скрытая: «Может, если я отсюда съеду, они взорвут дом, когда меня не будет, как было с Джулианом Дельфики. Сочтут меня мертвым, и какое-то время я буду вне опасности.

Нет, я не желаю смерти отцу с матерью! Какой надо быть сволочью, чтобы так подумать? Я не хочу».

Но Питер прежде всего никогда не лгал сам себе, по крайней мере долго. Он не хочет смерти родителям, тем более гибели при покушении на него. Но он знал: если это случится, он предпочел бы не быть дома. Лучше, конечно, чтобы дома не было никого. Но… в первую очередь его самого.

Да-да. Именно это Валентина в нем и ненавидела. Питер почти забыл, но… Именно за это Эндер и был всеми любимым сыном. Да, конечно, он уничтожил целую расу инопланетян, не говоря уже о том мальчишке, убитом в душевой Боевой школы. Но он не был эгоистом, как Питер.

– Питер, ты не ешь, – сказала мать.

– Извини, я сегодня должен получить результаты тестов. Задумался.

– По какому предмету? – спросила мать.

– Всемирная история.

– А правда, странно думать, что, когда в будущем напишут книги по истории, во всех будет имя твоего брата? – спросила мать.

– Ничего странного. Дополнительный бонус, который получает спаситель мира.

Но Питер, отделываясь шуткой, про себя обещал матери что-то гораздо более серьезное. «Еще при жизни, мама, ты увидишь, что если имя Эндера появится в одной-двух главах, то разговор об этом столетии или следующем будет вообще немыслим без моего имени почти на каждой странице».

– Пора бежать. Удачи тебе в твоих тестах.

– Я их уже сдавал, па. Сегодня я только узнаю оценки.

– Я это и имел в виду. Удачи в оценках.

– Спасибо, – ответил Питер.

И приступил к завтраку, пока мать провожала отца до дверей, чтобы поцеловать на прощание.

И у меня это тоже будет, подумал про себя Питер. Кто-нибудь будет провожать меня до дверей. Или кто-нибудь завяжет мне глаза перед расстрелом. Это как дело обернется.