Текст книги "С отцом по всем океанам"

Погонщику, первым прошедшему половину дистанции, оргкомитет вручает золотой слиток стоимость 3 тысячи долларов (Golden nugget). Поверьте, это заслуженная награда. Например, в нашей гонке до Крипла не дошло сразу 10 участников.

Далее идет жилой поселок Ruby (Руби) с населением 200 человек. Данный городок основан в 1910 году и также является наследием золотой лихорадки. Этот оплот цивилизации расположился на великой реке Юкон. К слову, победитель гонки Iditarod-1975 Эммитт Питерс родом как раз из Руби. Он прошел маршрут за 14 дней и 14 часов. В то время это было большим достижением, а сейчас лидеры гонки ставят целью пройти маршрут за 8 дней.

СУРОВОЕ И ПРОДУВАЕМОЕ ВЕТРАМИ ПОБЕРЕЖЬЕ БЕРИНГОВА МОРЯ

Следующий поселок – Galena (Галена) – находится вниз по течению реки и регулярно попадает в новостные сводки из-за подтопления. Почти каждую весну Юкон затапливает половину поселка. Галена получила свое название от руды сульфата свинца, обнаруженной в этом районе, известной в химии как галенит. Также поселок известен своей весьма протяженной для этой местности взлетно-посадочной полосой, которую используют военные для полетов над акваторией Берингова моря. Население поселка примерно 500 человек (эскимосы 64 %, белые 30 %).

После Galena идет Nulato (Нулато). Этот поселок, в котором на момент Iditarod-2000 проживало 359 человек, основали наши соотечественники в 1838 году на слиянии рек Нулато и Юкон как торговый пост. Адвент был обнесен защитными стенами из опасения набегов индейцев. В 1841 году Русско-американская компания перестроила торговый пост, но не обнесла его защитными стенами. В 1851 году индейцы коюкан сожгли поселение и убили большую часть жителей и торговцев. В 1853 году пост был заново отстроен на месте нынешнего города, в 2 милях вверх по реке от первоначального расположения.

Unalakleet (Уналаклит). Население 882 человека. Расположен к северу от одноименной реки на побережье Берингова моря. Это самая большая деревня на маршруте между Уасиллой и Номом. Здесь работают два магазина и два ресторана, а также заранее можно забронировать место для комфортного ночлега.

…Упомянутые поселения – это лишь часть «живых и мертвых» деревенек, которые прошли Фёдор и его упряжка.

Из Уналаклита тропа ведет вдоль продуваемого всеми ветрами залива Нортон. За спиной у отца остались скальные и болотистые участки, опасные перевалы, норовистая река Юкон, а впереди – сотни миль сурового побережья Берингова моря с шестью чек-пойнтами. Как я уже сказал, в самом начале гонки мы условились, что я не буду рисковать и пытаться попасть в каждую контрольную точку. Поэтому из Такотны я перелетел в Анкоридж и отслеживал ход гонки с фермы Линды Плетнер. Вылететь в Ном я собирался в тот момент, когда отец окажется за пару чек-пойнтов до финиша.

ФИНИШ

Прибыв в Анкоридж, я весьма обрадовался мощному наступлению весны. Юг Аляски отличался по сезону от Такотны и Мак-Граса, примерно как Крым от Москвы в марте – апреле. Весна постепенно вступала в свои права, солнышко уже начало прогревать скованную морозами землю. А там, за Аляскинским хребтом и на просторах реки Юкон, все еще доминировала зима.

Отдохнув пару дней на ферме, я купил билет на рейс Alaska Airlines до Нома. В эту поездку я пригласил своего земляка из Находки Артура Айгужинова. В 2000 году он учился в Western Washington University (WWU) в городе Белингхем. Оттуда до Анкориджа лететь пару часов. Артур сразу согласился на мое предложение. Мы встретились в аэропорту Анкориджа и отправились в Ном.

Город Ном – знаковое место для гонки Iditarod. В начале 1925 года здесь началась эпидемия дифтерии, грозившая уничтожить все население города. Необходимого для ее предотвращения количества сыворотки в городе не было, а из-за сложных метеоусловий в полярную ночь доставить сыворотку в город по воздуху не представлялось возможным. Было решено доставить сыворотку при помощи собачьих упряжек из города Ненана. Пять суток в условиях штормовой погоды упряжки пробивались в Ном. Караван состоял из 20 каюров и около 150 собак. Впоследствии этот исторический переход получил название Великой гонки милосердия. Последний этап длиной 85 км выпал на долю Гуннара Каасена и его упряжки, ведомой Балто. Фактически Балто и его сородичи спасли от гибели всех детей из небольшого города Ном.

…По прибытии в Ном мы сразу отправились в штаб-квартиру гонки. Там сообщили адрес семьи, где мы можем остановиться. Местные жители охотно участвуют в программе по размещению погонщиков у себя дома. Несколько гостиниц в городе не справляются с таким единовременным наплывом визитеров, и на помощь приходят аборигены. Зачастую это охотники, рыбаки с добротными домами и просторными дворами, что очень важно для участников забега. Ведь гонщик прибывает в город не в качестве туриста с одним чемоданом в руках, а с огромной упряжкой. А еще провизия, разное оборудование, экипировка… В обычной гостинице мало шансов разместить все это добро.

Наш хозяин оказался очень радушным и гостеприимным человеком. После обеда и расспросов о жизни в России он предложил нам с Артуром воспользоваться его снегоходом и выехать в сторону предпоследнего чек-пойнта в Safety. Вот так запросто и сказал: «Берите мой снегоход и поезжайте на юг». Благодаря этому щедрому предложению у нас в семейном архиве есть видео и фотокадры Фёдора и его упряжки на финальном отрезке Iditarod-2000.

Признаюсь, для меня такое доверие со стороны впервые меня видевшего человека было неожиданным. Хотя стоит отметить, что в те далекие 2000-е годы отношения между простыми американцами и нами, гостями из России, были самыми дружелюбными. Мы смело заходили в любой дом на Аляске и говорили: «Привет, мы из России». И всегда слышали возгласы удивления: «Wow! Russians are here! (Ничего себе, здесь русские!)» Мы получали помощь по любому запросу: узнать маршрут, отремонтировать автомобиль, вытащить машину из снежного заноса, позвонить по домашнему телефону на ферму…

Мы, конечно, взяли снегоход. Но куда ехать?

По центральной улице Нома и дальше по вешкам, которые стоят на каждой миле, как объяснил нам хозяин дома.

В общем, сели мы с Артуром на снегоход и поехали. Навстречу нам периодически попадались усталые погонщики, двигающиеся в сторону Нома.

Фёдора и Линду Плетнер мы нашли в гостевом доме в поселке Safety. Название поселка говорит само за себя – «Безопасность». Все тяготы практически позади, осталось всего 25 миль, и такой желанный и долгожданный финиш.

Отец очень удивился, увидев нас в гостевом доме: «Ну вы даете! Рисковые ребята!» Пожурив нас немного, он согласился с тем, что мы будем сопровождать его упряжку на последнем отрезке гонки. Договорились, что снегоход пойдет на небольшом расстоянии, параллельно курсу Фёдора.

УПРЯЖКА ФЁДОРА В ПРИГОРОДЕ НОМА. ПОСЛЕДНЯЯ ПРОВЕРКА ПЕРЕД ПРИБЫТИЕМ В ГОРОД

На снегоходе я мог заезжать чуть вперед и снимать набегающую упряжку, мог отъезжать в сторону и снимать пробег упряжки по горизонту… Уникальная возможность! Пока мы проводили съемки, с побережья пришли снежные заряды. Видимость резко ухудшилась. Визуально мы уже не видели следов обогнавших Фёдора участников, но вожак Канн мог различать дорогу по запаху. Нам пришлось занять место позади упряжки. Так и шли на малых скоростях до самого Нома.

А вот в городе Канн растерялся. Он рвался в каждый проулок, думая, что там и есть место для отдыха. Вожак не мог понять, что люди ради шоу и красивой картинки специально устроили пробег через всю центральную улицу, установив финишную арку на другом конце города.

Последний километр дался с боем. Фёдор регулярно останавливал нарты, шел к вожаку и вытаскивал его из переулка. Под «крепкие» комментарии в адрес вожака и оргкомитета упряжка возвращалась на центральную улицу. Однако через 150–200 метров собаки вновь ныряли «на парковку» в ближайший переулок.

Наконец отец пересек финишную линию и завершил участие в самой протяженной гонке на собачьих упряжках. Он финишировал с 14 собаками, спустя 15 дней и 5 часов после старта. Финиш с 14 собаками – это очень хороший показатель, свидетельство того, что погонщик хорошо заботился о своих подопечных. Например, американец Дэйв Тресино, финишировавший на 15 минут раньше Фёдора, имел в упряжке всего 7 собак. И еще одна показательная цифра: из 81 участника, стартовавшего в Анкоридже, добрались до финиша только 68.

Еще до старта Фёдор сказал, что будет ориентироваться на результат Стива Фоссета. Тот прошел гонку со второй попытки в 1992 году за 14 дней и 12 часов. Фёдор одолел дистанцию за более продолжительное время, зато с первой попытки и на арендованных собаках. За спиной были почти 2000 км маршрута и удовлетворение от пройденного пути и достижения результата.

Завершив гонку, мы загрузили собак в самолет и вылетели в Анкоридж, находясь в отличном настроении. Получен уникальный опыт. Все собаки живы и здоровы. Лишь две собаки были сняты с маршрута, и то по решению Линды Плетнер – хозяйки фермы. И эта «заботливость» тоже сказалась на общем хронометраже отца. Более того, финиш с полным комплектом из 16 собак является значимым достижением. Такие каюры получают специальный и очень престижный приз – «За самое бережное отношение к собакам».

А досадная эпопея с отсутствием запасных нарт на Аляскинском хребте, в которой тоже была прямая вина владельцев фермы? Думаю, если бы не все эти обстоятельства, Фёдор уложился бы в 14 дней.

Тем не менее мы не держали обиды на Линду. Расставаясь с ней, мы спросили, какова дальнейшая судьба собак-ветеранов из упряжки Фёдора. Она ответила: «Будут катать туристов на ферме. В гонку они уже не пойдут по возрасту. Это была их лебединая песня. А совсем старых мы усыпляем, чтобы не расходовать деньги на корм и ветеринарное обеспечение…»

Самой возрастной была 10-летняя Крис – белая шерсть, голубые глаза… Мы попросили Линду продать эту красавицу. Она с удовольствием согласилась.

У Крис были все прививки, она была чипирована. Поэтому на оформление всех бумаг для международного перелета Анкоридж – Сиэтл – Москва (в те времена «Аэрофлот» летал напрямую из Сиэтла в Москву) ушло пару дней.

ФИНИШНАЯ ПРЯМАЯ В ГОРОДЕ НОМ

ПОСЕЛОК НОМ. ФЁДОР БЛАГОДАРИТ ВОЖАКА УПРЯЖКИ КАННА ЗА РАБОТУ

Перед вылетом Фёдор заехал в Консульство Российской Федерации в Анкоридже и проголосовал на выборах Президента России. (Я был занят сдачей дел и подготовкой перелета.) То были необычные выборы и интересные кандидаты: Владимир Путин, Умар Джабраилов, Станислав Говорухин, Элла Памфилова, Аман Тулеев, ну и «штатные» Жириновский, Зюганов, Явлинский. Вот такие были времена!

КРИС В СТЕПЯХ КАЛМЫКИИ

…И вот мы втроем – отец, я и Крис в аэропорту. Конечно, в салон самолета нас с собакой не пустили. Мы сдали клетку-перевозку в багаж. Так наша четвероногая спутница и летела до самой Москвы. Помню, где-то на полпути к нам подошла стюардесса и спросила: «Вы не хотите проверить вашу собаку?» «Конечно, хотим!» – выпалили мы в два голоса почти одновременно. Бортпроводница завела нас в грузовой отсек самолета Ил-96. Крис спокойно дремала в клетке и не выказывала беспокойства.

В Москве Крис жила у нас дома, а в 2002 году приняла участие в первой в истории современной России караванной экспедиции на верблюдах «По следам Великого шелкового пути». Маршрут пролегал по территории Калмыкии, Астрахани, Дагестана, Ставропольского края и Волгоградской области. Крис прошла весь маршрут длиной более 1000 км наравне с привычными к жаркому климату верблюдами и лошадьми. Вот так, родившись в далекой Северной Америке, на старости лет она пробежала по пахнущим полынью жарким степям Калмыкии и напоследок покорила еще и легендарные караванные пути Востока.

В России Крис прожила еще пять лет и ушла из жизни в достойном, преклонном возрасте.

Глава 3
Кругосветная гонка Vendee Globe 2000

ОКЕАНСКИЙ «ЭВЕРЕСТ»

Весной 2000 года, после завершения Iditarod Trail Sled Dog Race (Iditarod), мы бросили все силы на подготовку к единственной в мире кругосветной регате яхт-одиночек Vendee Globe. Как я уже отмечал, из-за исключительно сложных условий Vendee Globe называют «Эверестом парусного спорта». Она проходит в режиме нон-стоп. Заход в порт означает дисквалификацию, любая помощь со стороны запрещена. Яхта приводится в движение только с помощью парусов, двигатель на время гонки опломбирован. Сорванная пломба означает дисквалификацию.

Маршрут гонки пролегает с запада на восток через опаснейшие южные широты Атлантического, Индийского и Тихого океанов. При этом участники обязаны пройти несколько контрольных точек: Канарские острова, остров Херд, три пункта в водах Индийского и Тихого океанов, а также легендарный мыс Горн. После Горна можно идти кратчайшим путем до Франции уже без контрольных точек.

Спонсорами яхтсменов могут быть как частные лица, так и любые сообщества или организации. Стартовый взнос за участие в гонке составляет 10 тысяч долларов США.

Впервые эта легендарная регата состоялась в 1989–1990 годах при поддержке французской провинции Вандея (отсюда название Vendee Globe) и с тех пор проводится регулярно – каждые 4 года. Идея принадлежит французскому яхтсмену Филиппу Джанто, который дважды побеждал в одиночных кругосветных парусных гонках.

В первой кругосветке стартовали 13 яхтсменов, из которых 11 представляли Францию. К финишу пришли только семеро. Быстрее всех за 109 дней вокруг света обошел известный французский художник Титуан Ламазу. Вторая Vendee Globe собрала 14 участников. И опять лишь семеро дошли до финиша. Победу с результатом 110 суток праздновал француз – Алан Готье. На старт в третьей Vendee Globe в 1996 году вышли 16 яхтсменов. Официально гонку завершили только шестеро (пять французов и один британец Пит Госс). Победителем стал француз Кристоф Оген с рекордным результатом в 105 дней 20 часов 31 минуту.

Надо отметить, что третья гонка была полна драматизма. Не обошлось без крушений, многодневных спасательных операций, невероятных историй выживания в опрокинувшихся яхтах… Чего стоит одна история британца Тони Буллимора, яхта которого потеряла киль и перевернулась в южных широтах Индийского океана. Лишь через пять суток в координаты крушения смог пробиться австралийский военный корабль и эвакуировать Тони из яхты.

Четвертая гонка Vendee Globe в 2000–2001 годах собрала под своим флагом 24 яхтсмена, среди которых был и мой отец. За всю историю этой престижной регаты ни один российский яхтсмен не подавал заявку на участие. Даже сейчас, спустя больше 20 лет, когда я пишу эти строки, а в Южном океане проходит очередная Vendee Globe, россиян в ней нет и не было.

…В общем, мы снова были первыми. Без оглядки на «псевдопатриотические ориентиры» отец сразу обозначил четкую позицию – нам нужно пройти гонку до конца. А для этого требуется качественная, всесторонняя подготовка яхты.

В какой-то момент мы рассматривали вариант с покупкой новой лодки. По нашим оценкам, она могла обойтись в сумму около 300 тысяч долларов. Однако с учетом ограниченности по времени и понимания того, что в преддверии Vendee Globe все приличные лодки уже обзавелись хозяевами, мы решили не рисковать и сделать масштабный ремонт имеющейся у нас яхты «Современный Гуманитарный Университет».

Наша «ласточка» дожидалась нас во французском портовом городе Ле-Сабль-д’Олон, куда мы перегнали ее летом 1999 года, перед тем как улететь на Аляску. Этот порт базирования был выбран неслучайно. Именно там дают старт Vendee Globe. Мы решили обосноваться в порту старта гонки.

Вернувшись в Европу, мы сразу начали поиски подходящей верфи. После недельных встреч и переговоров остановились на мастерской Миль-Сабор, расположенной в центре города Ле-Сабль-д’Олон. Из ее окон хорошо были видны понтоны, к которым через год должны были пришвартоваться яхты – участницы кругосветки.

К началу 2000 года вместе с гонкой Around Alone 1998–1999 и всеми техническими перегонами отец прошел на яхте «Современный Гуманитарный Университет» более 30 тысяч морских миль. Он хорошо знал все сильные и слабые стороны парусника, потому объем предстоящих работ понимал предельно ясно. Мы выдали французам полное техническое задание, а они в ответ оперативно подготовили смету.

Общий бюджет предстартовой подготовки оценивался в районе 100 тысяч долларов США. Выделить эту сумму согласились Современный гуманитарный университет (владелец яхты) и Русский океанский парусный клуб (РОПК), возглавляемый нашим другом и партнером Алексеем Ушаковым.

На плановый ремонт яхта встала в сентябре 1999 года. Официальный старт кругосветки – в ноябре 2000 года. Год для комплексной подготовки без спешки и срезания углов.

Свою работу французы сделали неплохо, но пара инцидентов все-таки омрачили наши отношения. Где-то в середине лета, когда на борт загрузили дорогостоящее навигационное оборудование от ведущих мировых производителей Raymarine и B&G, нашу яхту обокрали. В этот момент мы находились в Москве. Известие об инциденте пришло по факсу от нашего менеджера Альберта: «Неизвестные маргиналы проникли на лодку и вынесли всю новую аппаратуру…» Руководство верфи сообщило о краже в полицию. Представители следственных органов составили опись украденного оборудования и открыли уголовное дело.

ЯХТА «СОВРЕМЕННЫЙ ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ» НА ВЕРФИ MILLE SABORDS. ФРАНЦИЯ, ЛЕ-САБЛЬ-Д’ОЛОН, ЛЕТО 2000 ГОДА

ЯХТА «СОВРЕМЕННЫЙ ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ» ГОТОВА К СПУСКУ НА ВОДУ

Нас несколько обнадеживал тот факт, что верфь застрахована перед третьими лицами (своими заказчиками). Но вдруг выяснился один «нюанс». Яхта находилась на территории верфи (на кильблоке), но ее корма свешивалась за забор верфи. То есть часть судна как бы находилась за периметром верфи. А значит, злоумышленники могли приставить лестницу к ограждению и забраться на борт со стороны улицы. Сославшись на эту надуманную, на наш взгляд, причину, французская страховая компания отказалась компенсировать наши убытки.

Такой поворот дела нас, конечно, не устроил. Началась переписка со страховщиками. В ответ шли отписки. Процесс затягивался, верфь сохраняла нейтралитет. Хотя я был уверен, что без участия местных рабочих, трудившихся на нашей лодке и, самое обидное, получавших свою зарплату из нашего бюджета, в этой истории не обошлось. Ну как так: вчера завезли коробки с оборудованием на 10 тысяч долларов, а сегодня ночью их кто-то вынес через приставную лестницу. Совпадение? Вряд ли…

После этого происшествия отношения между нашей командой и верфью резко обострились. Нужно было как можно скорее вырываться из крепких договорных и финансовых «объятий» компаньонов. В сентябре 2000 года мы наконец-то спустили яхту на воду, провели ходовые испытания, подписали акты и разошлись в разные стороны.

Интересно, что представители верфи настояли на том, чтобы их логотип был размещен на борту нашей яхты. Мы не стали возражать, чтобы не усугублять ситуацию перед стартом. Но о дальнейшем партнерстве, как вы понимаете, речи идти не могло. Более того, с 2000 года мы больше не работали с французскими верфями, никогда у них ничего не заказывали и вообще не имели с их представителями никаких дел.

ВЫНУЖДЕННАЯ «РЕКОНСТРУКЦИЯ»

После спуска на воду и ходовых испытаний нашей яхте (как и всем другим лодкам, построенным до 1999 года) пришлось пройти тест на остойчивость. После трагических событий в 1996–1997 годах, когда погиб канадец Джерри Руфс, а несколько других участников едва не утонули в Южном океане и выжили благодаря слаженной работе австралийских и новозеландских спасательных служб, оргкомитет Vendee Globe ввел обязательные предстартовые проверки всех «старых» лодок. Лодок прошлого века.

7 октября 2000 года мы пригнали яхту в порт. Началась многоэтапная процедура контрольных измерений. Вначале лодку с помощью крана «уложили» в горизонтальную плоскость. Затем к топу мачты прикрепили весы, а другим концом весы крепились к палубе портового катера. После этого кран опустил стрелу, лодка начала возвращаться на ровный киль, а международный судья-меритель Жанс Санс, зафиксировав восстанавливающее усилие киля, провел предварительный расчет остойчивости. Выполнялись и другие замеры. В общей сложности мы провели в порту весь день. Все процедуры проводились за наш счет.

СПРАВКА

Масса балластного фальшкиля на парусных яхтах составляет от 25 до 40 % водоизмещения судна, благодаря чему центр тяжести оказывается расположенным достаточно низко (чаще всего под ватерлинией или слегка выше ее). Остойчивость килевой яхты всегда положительна и достигает максимума при крене около 90°, когда паруса уже лежат на воде. Разумеется, в этом случае судно останется на плаву, если оно имеет надежные закрытия всех палубных отверстий и самоотливной кокпит, не сообщающийся с основным помещением. Момент неустойчивого равновесия (восстанавливающее плечо равно нулю) у современных яхт наступает при крене около 125°, когда мачта уже находится под водой. При дальнейшем увеличении крена плечо остойчивости становится отрицательным, а опрокидывающий момент способствует достижению момента неустойчивого равновесия. Яхта переворачивается. При этом мачта с парусами уходит под воду и препятствует возвращению яхты на ровный киль.

Официальный вердикт пришел 17 октября. Для допуска к гонке требовался коэффициент GZ 125. У нас вышло GZ 117. Это означало, что у лодки слишком легкий киль или слишком тяжелый такелаж (кренование проходит со всеми парусами на закрутках: генуя, солент, стаксель).

Такая новость – как удар ниже пояса. Наши доводы о том, что яхта «Современный Гуманитарный Университет» уже трижды участвовала в кругосветных гонках, в том числе и в Vendee Globe (шкипер Нандор Фа), и сам Фёдор на ней прошел больше 30 тысяч морских миль за последние 2 года, в расчет приняты не были.

Делать нечего, мы начали спешно городить кильблоки и думать, как выйти из ситуации. Новый киль сделать за оставшееся до старта время не успеть. Новые закрутки и композитные штаги тоже. Да и бюджета на все это не было… В итоге решили положить на бульб-киль еще 270 кг и убрать два больших передних паруса (геную и солент) с закруток, перешив их под карабины. Таким образом улучшалась остойчивость, но ни в коем случае не ходовые качества и управляемость яхты: вместо того чтобы безопасно закручивать большой передний парус, находясь в защищенном кокпите, шкипер теперь должен был бежать на бак и вручную убирать пару сотен квадратных метров парусины. Кто-то скажет: так работали Фрэнсис Чичестер, Нокс-Джонстон и другие ветераны кругосветок. Да. Но с одной существенной разницей: паруса на их лодках были по 30 квадратных метров, а у Фёдора 120–150!

ФЛОТ VENDEE GLOBE В ОЖИДАНИИ СТАРТА

Сейчас, по прошествии многих лет, мы понимаем, что оргкомитет гонки организовал профанацию, откровенное «парусное фарисейство». Бюрократы от парусного спорта заботились, чтобы все яхты соответствовали требованию по остойчивости. А как там будет выживать шкипер – это никого не волнует. Если его смыло за борт во время уборки парусов в Южном океане – это ошибка шкипера, так называемый «человеческий фактор». Они прекрасно осознавали, что когда лодка идет на автопилоте, она может уйти в брочинг (неуправляемый резкий поворот) и волна может смыть шкипера за борт. При этом оргкомитет гонки вынуждал шкиперов подержанных яхт утяжелять кили и тем самым увеличивать нагрузку на крепежные элементы.

ШКИПЕРЫ КРУГОСВЕТНОЙ ГОНКИ VENDEE GLOBE 2000–2001 УЗНАЛИ, ЧТО СТАРТ ПЕРЕНОСИТСЯ НА ДВА ДНЯ

Сняли алюминиевые закрутки передних парусов, сами паруса перешили под карабины. Положили под 300 кг свинца на бульб-киль. На бумаге теперь все выглядело хорошо, но на деле Фёдору предстояло выступать, будто боксеру на ринге со связанными за спиной руками. В сложившихся условиях мы понимали, что шансов на достойное выступление нет. Но и отказаться от запланированного старта тоже не могли.

«ГОНКА НА ВЫБЫВАНИЕ»

За те месяцы, пока шла Vendee Globe 2000–2001, каждый день на ее маршруте происходили интересные, порой полные опасности события. Многие из них отразились на ходе гонки и распределении финишных мест.

Дату старта четвертого яхтенного марафона организаторы объявили еще в 1996 году, сразу по окончании третьей регаты. Кругосветка нового столетия должна была начаться в воскресенье, 5 ноября 2000 года. Однако, как говорят моряки, «человек предполагает, а океан располагает». В начале месяца на прибрежную Францию обрушился ряд северных штормов с ливнями и ветром под 100 км/ч. Стихия срывала крыши с домов, выворачивала деревья, реки выходили из берегов…

Давать старт океанской регате в таких условиях никто не рискнул. Да и сами гонщики, особенно те, у кого стоимость яхты превышала несколько миллионов евро, договорились бойкотировать старт на тот случай, если организаторы регаты все-таки примут решение дать его под давлением средств массовой информации.

Прессе всегда хочется драмы. Ее представителей в большинстве своем не волнует, что к гонке команды шли целых 4 года, вложили в проект огромные средства, а любая невынужденная поломка может перечеркнуть все планы.

Благо организаторы не поддались этому давлению. Вначале регату перенесли на 7 ноября. Зрители, прибывшие из других городов, потянулись на вокзал сдавать билеты. Но по прошествии двух дней шквальный ветер не утих. Пришлось назначать дату в третий раз, теперь уже на 9 ноября.

24 шкипера все эти дни чувствовали себя как на иголках и нервно расхаживали по причалу. Многие спали на яхтах, чтобы не возвращаться домой, в уют гостиничных номеров, и не сбивать боевой настрой. Многократный перенос старта многим яхтсменам, надо заметить, крайне суеверным, виделся плохим предзнаменованием. В непроветриваемых отсеках яхт начали портиться свежие продукты, припасенные, так сказать, на «первый день в море».

9 ноября, утром, ветер утих, но дождь лил не переставая, а по морю катили огромные валы. Но все уже знали – больше переносов не будет. В 13:00 на старт вышли все 24 яхты (двадцать одна 60-футовая и три 50-футовые). Гонка 2000 года еще допускала два класса. Но это было в последний раз. Начиная с 2004 года участвовать в Vendee Globe могут только яхты класса Open 60.

Предчувствия яхтсменов относительно двойного переноса старта полностью оправдались. В первую же ночь в порт вернулись сразу три яхты. А рано утром в Ле-Сабль-д’Олон «под двигателем» зашел Майк Голдинг (Mike Golding). Ночью в 40 милях от порта англичанин сломал мачту. За 10 дней (старт гонки открыт одну декаду) ему предстояло поставить новую мачту и подогнать комплект парусов.

После Голдинга, временно прекратившего гонку, с дистанции сошел единственный бельгийский участник – Патрик де Радигес. В отличие от англичанина, уже без шансов на возвращение. По рассказу самого шкипера, в ночь с 14 на 15 ноября ему пришлось пережить опасные минуты. «Я начал делать поворот, а нога запуталась в провисшем шкоте от генуи. Парус перебросило, и меня заодно с ним. Я рухнул на палубу, ударился головой о лебедку и потерял сознание. Еще повезло, что я упал в кокпит, а не за борт… В чувство меня привели ребята из Береговой службы Португалии. Как выяснилось, лодку выбросило на пляж. У яхты сломано перо руля. Я сам серьезно поранил голову. Требовалось наложить несколько швов в местном госпитале», – так впоследствии рассказывал об этом происшествии Патрик.

В ОЖИДАНИИ СТАРТА ЗРИТЕЛИ СТОЯЛИ В МНОГОЧАСОВЫХ ОЧЕРЕДЯХ, ЧТОБЫ СПУСТИТЬСЯ НА ПРИЧАЛЫ И ПОСМОТРЕТЬ НА ЯХТЫ, ОТПРАВЛЯЮЩИЕСЯ В КРУГОСВЕТКУ

ЯХТА «СОВРЕМЕННЫЙ ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ» НА СТАРТЕ КРУГОСВЕТНОЙ ГОНКИ VENDEE GLOBE 2000

С выходом Радигеса в гонке осталось лишь две 50-футовые яхты.

17 ноября лишился штурвала швейцарец Бернард Стамм. Около полуночи при непроизвольной смене галса провисшим шкотом вырвало штурвал и выбросило его за борт. На этот момент Бернард занимал позицию в лидирующей пятерке. Оставшись без управления, яхта дрейфовала в Атлантике, а сам он пытался наладить управление. К сожалению, на борту не оказалось необходимого инструмента, и Стамм заявил, что вынужден зайти на острова Кабо-Верде. Как только его яхта пришвартовалась у причала, швейцарец выбыл из состава участников.

18 ноября из гонки выбыл третий яхтсмен, наш знакомый Эрик Дюмон, который продал нам яхту «СГУ» для участия в Around Alone 1998–1999. Эрик – опытный гонщик. За свою парусную карьеру он 30 раз пересек Атлантику. В третьей Vendee Globe он занял 4-е место и в 2000 году считался фаворитом. Но вторая кругосветка оказалась неудачной. Его яхта Euroka на полном ходу врезалась в бревно, которое, вероятно, обронил лесовоз во время шторма. Препятствие разнесло в щепки рулевое устройство. Сам яхтсмен не пострадал. Облачившись в легкое подводное снаряжение, он обследовал перо руля и, убедившись в серьезности повреждений, известил своих спонсоров и гоночный комитет, что прекращает гонку и берет курс на Карибы. Вернуться в Европу против ветра он не может.

30 ноября о выходе из гонки заявил англичанин Ричард Толкинен, повредивший оба передних паруса и закрутки на топ-мачте. Самостоятельно подняться на 25-метровую высоту и исправить положение он не мог и принял решение сделать заход на Канарские острова. Это была его вторая попытка пройти кругосветку. Но, как и в прошлый раз, она закончилась в Северной Атлантике. Кстати, яхту ему проектировали и строили наши знакомые англичане Спад Роуселл и Фил Моррисон. Эти же ребята в 2002 году построили для Фёдора первую весельную лодку «УРАЛАЗ».

…К исходу первого месяца гонки единственный представитель России Фёдор Конюхов успешно прошел Канарские острова, а затем и острова Зелёного Мыса – последнюю географическую точку на маршруте в Северном полушарии. Впереди ждал экватор.

Не менее драматичным оказался и следующий месяц. 3 декабря гоночный комитет в Париже принял звонок с борта яхты француза Рафаэля Диннели. Он сообщил, что на полной скорости врезался в спящего кита. Удар был такой силы, что яхтсмена выбросило из кокпита. Француз ударился настолько сильно, что сломал несколько ребер. Тем не менее Диннели нашел в себе силы, облачился в легкое водолазное снаряжение и обследовал яхту. Выяснилось, что удар пришелся в ребро киля. Серьезно пострадала и пластиковая обшивка. Часть просто вырвало при ударе, а оставшиеся куски размером в 2 метра при движении начали сильно вибрировать. Впоследствии это могло расшатать крепления киля. В таком случае вода начнет поступать в яхту через колодец… Рафаэль повернул яхту к берегам Южной Африки, в Кейптаун, для ремонта, а значит, выбыл из гонки.