Текст книги "Я и Путь in… Как победить добро"

Толпа есть толпа, она всегда выглядит угрожающе, даже если в ней много томных девиц, которые там торчат от нечего делать.

Ну вот, добрались до главного. При всей показной сурьезности, мальчики и девочки там от нечего делать. «А чё? По приколу!» – это ж их реплика, их речь, не умеющих с диктантами справиться чертовых ревизионистов, весело лезущих в любой кадр… Банку за собой убери, сука! Говорят, убрали. Ура! Я там сегодня с дочерью старшей погуляю, она у меня пиво не пьет и слово «прикол» не любит.

Не про лейкоз. (Про НАС)

Пока Юлию Тимошенко то ли арестовывают, то ли нет; пока в высшей степени раскрепощенная Ёлка поет про вожделенный «Прованс»; пока группа А-Ха решает – распадаться или нет; пока актеры Театра на Таганке воевали с Юрием Любимовым за гонорары; пока мы следили за каверзными влечениями сластолюбивых отростков-каверзников из «Безумцев»; пока в Роберто Карлоса швырнули банан, а он был олицетворением метафоры «комок нервов», умеющий себя обуздать; пока кинокритики спорили по поводу Михалкова раннего и Михалкова теперешнего; пока Онищенко искал источник свиной чумы (и нашел, натурально, в Грузии) и предостерегал от эскимо; пока Прохоров открывал всем, что дважды два – четыре; пока на Московском фестивале показывали фильмы, нужные только режиссеру и двум его дружкам из медиа; пока публицист Минкин писал бесконечные письма Президенту о нетвердых походках оборзевших чиновников; пока глянцевые журналы посвящали спецномера исследованию золотых 90-х с их приблатненной артикуляцией; пока Андрей Колесников раздавал литпремии «Русского пионера» плохо пишущим Глуховскому и Собчак; пока поп Охлобыстин мутировал в поп-звезду; пока в «Доме-2» тараканы менялись партнерами для потных строительств чистейшей любви; пока Стас Костюшкин из «Чая вдвоем» в 45 лет говорил корреспонденту популярной газеты, что он понял, «что любовь – это очень сложное чувство», вслух размышляя о 35 своих неудачных браках; пока газетные статьи заканчивались резюме кромешной безнадежности словом «коррупция»; пока решали, где должна быть федеральная столица России; пока гадали, кто выведен в последнем романе Аксенова: Евтушенко, Вознесенский или Рождественский; пока Никита Михалков носил на руках Джеральдину Чаплин; пока судили убийцу болельщика Свиридова, ведущего себя в зале суда по-геройски; пока…

В Петербурге в Институте детской гематологии и трансплантологии им. P.M. Горбачевой умер пятилетний Игорь Кривчук из Волынской области.

У него был острый МИЕЛОИДНЫЙ ЛЕЙКОЗ.

Ему пытались помочь.

Немногие.

Но пытались.

Я знаю, что нельзя так писать, но я напишу.

Будьте вы все прокляты.

Я тоже.

P.S. Просто поплачьте о Нем.

Убить крестоносца

Психа в костюме зовут Андерс Брейвик, и я один из миллионов растерянных людей, которых он не убил и которые вынуждены произносить его имя; АБ улыбается, его оружие – его искренность; он убил людей, потому что защищал христианские ценности… Я стоял в норильском ресторане после концерта, на котором надорвал голос, кашлял, смотрел это вонючее кино, как АБ, откормленное ничтожество, появляется в зале суда и вежливо со всеми улыбчиво здоровается, и сзади кто-то произнес: «А что? Если задуматься…»

Эта реплика была произнесена не просто, а была произнесена со значением, вызывающе. То был человек с сигарой, большой, толстый, моя покойная, которая чужую боль воспринимала как свою, про таких говорила – перевод с грузинского – безвозвратный урод.

Еще раз про очень скорый и праведный суд

Я сидел в киевской ресторации, кстати говоря, с тремя чеченцами, моими товарищами пятнадцатилетней выдержки, когда до крайности глупый адвокат Хасавов выдал свою до крайности тупую и очень опасную речь про сами знаете что. Я тут же прошипел апокалиптически самое в нашей местности знаменитое экспрессивное проклятие с ключевой идиомой «…твою мать!». Мои товарищи, еще, как и я, не зная, что в Москве, как всегда, вместо того, чтобы мигом унять дурака, начнут анализировать, что да как, рассмеялись и сказали, что этот невеликий кусок дерьма нуждается в лечении, скорее всего, посредством карательной медицины.

Проблема с такими квазиадвокатами в том, что большинство слишком много им, ущербным чмырям, уделяет внимания, а меньшинство считает, что большинство вконец потеряло волю к сопротивлению. Такие адвокатишки, «смрадно дыша», сверкая глазом и не умея справляться с раздувающимися ноздрями, стравливают нас, уставляя при этом в упор свои взыскательные кривые пальцы.

Они знают, что мы слабаки, что мы расстраиваемся донельзя, когда слышим, что горечь и боль сдавливают наши сердца, когда они картинно несут кровопролитную ересь.

Знаете, к чему эти невероятные умники НЕ ГОТОВЫ? К веселому отпору с избиением до бесчувствия, вызывающим необратимый паралич. Это, конечно, звучит невероятно троглодитски с позиций цивилизованного общества, пережравшего политкорректности. А чё? Этот образчик дебиловатого человечества алкал ведь суда скорого, на букву Ш. Так пусть получит. Как выразился его земляк Ахмат в Киеве: «Хотел умыть кровью всех, пусть сначала умоется своей». Мой товарищ Ахмат, между прочим, юрист.

Труп убийцы жены и ребенка надо отдать на съедение волкам

Меня безгранично воодушевляет, с каким энтузиазмом все бросились обсуждать состав нового правительства, и бесконечно угнетает, оскорбляет, пугает, унижает и приводит в ярость рост числа детоубийц.

В моем лексиконе более-менее просвещенного вашего современника есть, конечно, слова «ублюдок», «мразь», но мне за них достается, я вынужден подбирать слова.

Житель Санкт-Петербурга, 41-летний Олег Филатов, зарубил топором по причине ревности жену и дочь, и я вчера весь вечер доказывал либеральным умникам, что его нельзя предавать земле, а нужно надругаться над трупом и швырнуть на съедение волкам. «Весь вечер спор, а вам еще не вдоволь», и я выслушивал, какой электромеханик Филатов был трудяга, как из кожи вон лез, чтобы семья процветала, и какой сукой надо быть, чтоб объявить такому парню о том, что полюбила другого. Нет, вы только вслушайтесь в то нечто несусветное, что плетет теперь свёкор: семиклассница Милена была полностью на стороне папы, хотела жить в своей семье.

Папа из благодарности зарубил девочку, не желая ее делить и желая отомстить изменнице.

Скоро будут говорить про уродов: нет за ними вины, это всё состояние аффекта, чрезвычайно редко способствующее осмысленности поступков. Филатов, говорили мои собеседники, наверняка ходил дерганый, был на взводе, и, как будто речь шла о пустяках, заказывали весело бурбон и снедь. Я сказал этим придурковатым живчикам и говорю вам.

Давайте с этой минуты, а вы с этой строчки уясним краеугольное: человек, который делает больно ребенку, – не человек, а ублюдок.

Человек, который убивает ребенка, – кто он? Падаль. Этот, правда, опередил меня, сам себя укокошил, будучи ничтожеством и трусом. Его труп… да ну его в преисподнюю, я уже сказал, что с его трупом делать. Мы, с нашим непомерным эго, отбрасываем слишком большие тени, и наши дети съеживаются, потом нас замыкает, и мы убиваем.

Скажите, зачем я дожил до времен, когда эти наблюдения, эти слова перестали быть метафорой?!

Важнее свадьбы Джима Керри

Когда вы имеете дело с детоубийцами, слово «гуманность» теряет всякий смысл.

Еще не отпустила трагическая история жестоко убиенной Анечки Шкапцовой, как над нами, анемичными и политкорректными, уверенными, что все по определению будут соблюдать установленные нами же, слабаками, правила цивилизованного человеческого общежития, как над нами во главе с омбудсменом Павлом Астаховым снова надругались.

Я буду писать о выродках до тех пор, пока мы не начнем их распинать.

Вы смотрели фильм-катастрофу Стивена Содерберга «Заражение»? Фильм, после которого душу душит безысходность? Вы, которые вступили со мной в полемику по поводу смертной казни, напоминаете мне Содерберга, который виртуозно снимает про вселенское горе – и до такой степени виртуозно, что сразу видно, что ему наплевать на людей, главное – снять «покрасивше». Вам – сказануть. Один договорился до того, что, упрекая меня за кровожадность, провозгласил: убийство в ответ может вредить только физическому воплощению, но не душе.

Дядя, вы – идиот, невозможно навредить тому, чего нет, у этих нелюдей нет души, одно физическое воплощение, тождественное, наверное, вашему.

Еще раз: я хочу уничтожить как раз их физические воплощения, их приветливые, лучистые даже после поимки хари. То, что делают ублюдки с детьми, и причины того, почему они это делают, заставляет пасовать и самое гибкое воображение. В Амурской области 25-летние родители забили до смерти двухлетнюю дочь: она, больная, плачем не давала им отдыхать… Эти упыри, которых, по-вашему, нельзя казнить, уродливы настолько, что это уже превращается в какую-то специальную форму уродства. «Говорите мне прямо в лицо: кем пред вами слыву?» Можете не ерзать, знаю, что числите меня пещерным скандалистом. На кой нам усугублять и без того говенное расположение пронзительными драмами. Пусть они с грохотом и свистом мимо проносятся. А мы почитаем, как Джима Кэрри захомутала наша баба.

Удар, еще удар

Может, программа о футболе, даже и в исполнении выдающегося при царе Горохе ЭТО'О, за каковое теперешнее исполнение его нужно подвергнуть карательной медицине в виде троекратного прослушивания песен ростовских рэперов, – может программа о футболе обернуться программой о ЖИЗНИ? Может – если ведущий Юра Дудь начнет душевный разговор о том, как славный парень, игравший за Ростов в воротах, лишился на посту почки, а родной клуб ему, еще и главе фамилии, не платит без малого год.

А тот же ЭТО'О, какую бы околесицу он ни нес, что деньги не главное, разве не являет собой тип застенчивого жадюги, за злато готового мать родную продать?

Про нонешний наш футбол метафорами: «Барышни чепчики бросали в ультрамарин неба, позлащенного лучами»: неба не видно, лучей тоже, ультрамарина ждать вечность, а если какая Марина и добирается тоже, ультрамарина ждать вечность, а если какая Марина и добирается поболеть, то ругается и пьет она не хуже пацанов. Зато он сермяжный, а у программы есть идол. Увы, это не я, а знатный писатель-твиттерянин Роман Широков, который, будучи натурой тонкой, старательно делает вид, что его не сжигают рефлексии…

А тренер «Спартака» В.Г. Карпин, пропитанный феллиниевской неустроенностью и маскирующий ея грубостью и нарочитой надменностью, – разве не жизненный архетип? Или полпреды клубов с их экзальтированной ерундой, объяснимо запуганные штэмпсы с суконным языком? Это норма, когда в студии звучит хохот или звучит окрик: футбол – это жизнь, а в жизни мы все самоназначенные оракулы. Я там время от времени с надлежащей нигилистической ухмылкой толкаю веселые речи, не просто говоря напрямки, а говоря залихватским тоном одного из братанов Березуцких, в интервью ведущему УГ так нарочито говорившему, что на критику ему накакать, что сразу было понятно: не накакать… Удар головой производится на РОССИИ 2 по четвергам и пятницам. Ударное, башковитое толковище.

Удивительный народ

Я однажды увидел Костю Хабенского в обычном ресторане, без пышного интерьера. Я хотел тогда подойти к нему и сказать, что я, будучи человеком далеким от него, плакал, когда узнал о кончине его жены. Но этого не сделал…

Хабенский – между нами говоря, актер плохой. Но я исхожу из критериев человека, на которого я хочу безуспешно быть похожим, – это Шон Пенн. Но человек он (это видно по его лицу) замечательный. Пересекать континенты, чтобы поддерживать жену… Я даже не знаю, как это комментировать.

Потом через людей я узнал, что он положил много сил на то, чтобы его теща отдала ему на воспитание сына. Он стоял перед ней на коленях, говоря, что если она не перепоручит мальчика ему, то ему незачем будет жить, и он покончит жизнь самоубийством.

Мне абсолютно не нравится Хабенский-актер. Но мне интересен Хабенский-отец, потому что я многодетный папаша.

Я как-то снимал сюжет на улицах Москвы про актера Алексея Панина, алкоголика и наркомана. На обложках федеральных газет он всегда в зюзю пьяный. Но все люди говорили, что именно он, а не родная мама, должен воспитывать ребенка. Как они рассуждали? Панин не может быть плохим парнем, потому что, судя по его ролям, он хороший.

Да! У нас все-таки удивительный народ!

За что родителям-убийцам из Брянска такая милость, как пожизненное?

Меня упрекнули на ток-шоу в том, что я вышел за рамки этической приемлемости. Мне, вообще-то, через день говорят подобное, но на сей раз речь шла об убиенной Анечке Шкапцовой и ее родителях-ублюдках, и я сказал ведущему, которого моя «Комсомолка» каждый год записывает в самые сексуальные и умные, что нелюдей, для которых убить ребенка – это аргумент в споре-ссоре, как сожрать макароны и запить пивком, надо казнить, желательно публично.

Формально Павел Астахов прав. Брянских монстров-ублюдков, Шкапцову и Кулагина, убивших дочь, а после инсценировавших похищение, надо сурово наказать. По Астахову, таковое наказание – это пожизненное заключение. После этого я вижу нисколько не потерянную харю гниды К., который говорит, что ему нравится бить, ему, гондону, нравится, когда его боятся. Я все ждал, когда этот токсикозный высерок инфернально загогочет, но запись прервалась. Я готов лишиться вами же мне дарованного звания первейшего ироничного интеллектуала страны, но я требую, чтобы этим шершавым отродъям отрубили головы.

Я мечтаю, к ужасу трепетных гуманистов, лично принять участие в казни.

Я уже научаствовался в порожних дискуссиях на тему возрождения смертной казни, «налицезрелся» ваших постных рож, когда вы умничаете, рассуждая о симметричной жестокости. Я вот что думаю про этих мутантов: ни он, шакал, ни она, гиена, не ведали периода созревания, вызревания: они народились склизкими тварями сразу. Это очевидно по их манере разговора, по тому, что они учинили фотосессию, когда уже весь Брянск, вся страна моя немаленькая и избыточно гуманная искали маленькое беззащитное существо с огромными глазищами, из-за которых, собственно, и пишу.

Это – КАЗНЬ – будет, конечно, никакой не победой, мы тут все проигравшие, но мой интеллект, да простит меня нижеозначенный гуманист, который помощнее астаховского стократ, не будет унижен знанием, что выродки ЖИВЫ.

Девочка мертва, а я сижу в студии, куда все пришли сводить друг с другом счеты и себя выпятить.

Я, семикратный (есть подозрение, что грядет продолжение) папа, пришел с требованием, чтобы возродили смертную казнь. Ее-то, безвинную кроху А., ангелы взяли в небесный свой приют, а за каким мы отдаляем мрази КУЛАГИНУ переселение в ад, в страну кипящих котлов, где корячатся такие же, как он и его жена-тварь, мутанты?!

Среди наших родных, но неухоженных осин ролевыми моделями давно стали оборотни, депутаты-воришки, горе-спортсмены, оборотистые, продувные проститутки, ангажированные телецицероны, олигархи, меняющиеся в лице, когда их спросишь про последнюю прочитанную книгу, актрисульки, монетизирующие свои деланые сиськи через депутатство…

Кто выключит это кино, исполненное психозов и неврозов?! Вот эти двое, грёбаные уроды, убившие дочь, а после поставившие целый спектакль, – за что такая милость, как пожизненное заключение?! Оставьте ваши порожние разговоры бесконечной утонченности о том, что мы не должны превращаться в животных или о том, что нельзя терпеть мужей-тиранов!

Чем эта тварь Светлана лучше-то?! Она не заслуживает даже памяти об Анечке, как мы не заслуживаем всех анечек Земли, я бы повырывал разговорные устройства у всех, кто говорит о С. Шкапцовой как о жертве. Нелюди, уже погрузившись в чистилище, тянут нас, медленно погружающихся в безумие, за собой. Я туда не хочу. Я хочу их казнить. За Анечку.

В Бой за молодых идут одни старики

Человек и без того-то конструкция довольно незамысловатая, но и эта конструкция по незамысловатости знает только регрессию, причем геометрическую. Будучи неизлечимым сентименталистом, я опешил, прочитав итоги нижеозначенного опроса.

Настал ваш черед быть потрясенными или, это слово вполне уместно, напуганными, и пышность моей риторики не спасет.

Лидирующие отрицательные черты молодежи – равнодушие, злость, хамство, зависть, лень, жадность.

Сказано так сказано!

Молодежь, которую, тоже умным сказано, не задушишь, не убьешь, хочет воздаяние получить, только не знает, за что.

Но вопреки всему, что вы, люди, об этих людишках думаете, они не лишены чувств. Чувства же касаются баблоса. В возрасте, когда я упивался строчкой: «А в садике роса развешивала стразы», молодые дебилы отмахиваются от книг, как от заразы.

Давняя, несмотря на сопливость, и верная любовь к «Клинскому», клею и музычке бум-бум оставила на этих… личиках неизгладимый след. Парни хотят рыбку золотую из пруда заполучить без труда, девчонки стать Примадоннами без видимых усилий

Умные люди до начала рабочего дня и после рабочего дня всё чаще говорят слово «деградация».

Каждого второго изрядно штормит – «от выпивона и наркоты»… Ну хорошо, напишу «каждого двадцать второго» – вам полегчало?

Игорь Михайлович Ильинский, ректор Мос ГУ, в ужасе.

Он криком кричит об онкологии, ожирении, диабете, нервах ни к черту. А уж чтобы кто-нибудь из них пытался добиваться Абсолюта, говорить нечего.

Если только речь не про абсолютный кайф.

Сошлись Сочинская Олимпиада и неуверенность в завтра. Уже 21 % молодых хотят уехать, думая, что Эдем – там, где нас нет. Пока.

По Ильинскому, они имитационно задорны, а на деле обречены на грусть и одиночество.

Ильинский считает принципиальной причиной тому нижайший уровень жизни; какая тут дисциплина жизни?!

Но сами-то себя они числят мейнстримовыми орлами и орлицами, которым не надо делать прививку образованием, каковое слово само по себе порождает протестные настроения.

Но взращенная на духовной и буквальной бескормице, какой эта молодежь может быть?

Ильинский полагает (как и я), что миф о молодежи, светлой и трудолюбивой, рухнул. Хорошо, если на вопрос «А принял ли ты Иисуса Христа как своего личного спасителя?» – вы получите смешок, а не в глаз или плевок.

Сгущает краски Ильинский, полагая, что молодежь нашенская – с высоким коэффициентом умственной отсталости? И может стать первопричиной грандиозной социальной катастрофы, во главе которой будут хвостатые оппоненты Бога, распевающие свои песни потерянности и отчуждения.

При потерянном государстве, при отчужденных родителях.

Ильинский, которому летом исполнилось 75, призывает к интенсивной работе по прекращению деградации.

Но лично я такой проблемы не знаю.

You know why?

Я – хороший папа. У моих детей – распрекрасные мамы.

Простите меня за то, что я мыслю так узко, несчастная я пустельга, но только что я вам напомнил, как решается проблема.

P.S. Стереотип ли – что молодежь дебильна? У меня для вас нет отрицательного ответа.

Обыкновенная жестокость

Вся эта кровавая баня, как утверждают ее участники, длилась от трех до пяти минут. За это время любой человек, посвященный в детали этой истории, потеряет способность соображать. После эти парни спустились в подвал, где находились ценности и наличность семьи Викторовых. Забрали их и (вслушайтесь!) стали обсуждать с подъехавшей невестой Евгения Викторова, как они распределят деньги. Там же вспыхнула небольшая ссора. Они ее замяли. В этот раз обошлось без жертв, потому что (возвращаемся к началу) к дружбе они относятся как к самому святому и конфликты между собой разрешают бескровно.

Они встретились утром. Поделили деньги, и девушка сказала, что теперь ее Женя – настоящий мужик.

Я после этой антропологической истории позвонил своему товарищу и спросил его, сколько таких эксцессов происходит по стране. Он не хотел меня огорчать. Так прямо и сказал: «Не хочу портить тебе настроение». Но таких городков, как Усолье-Сибирское, остающихся не замеченными медийной махиной и московскими журналистами, в стране – 8 миллионов.

И в каждом поселке городского типа ежедневно происходят такие истории, когда дети, не нашедшие общего языка с родителями, заказывают их тем, кто сделает это за несколько грошей. А может, и просто так. Суть не в этом.

По телевизору выступил психолог и сказал, что не может обвинить детей, которые обделены родительской любовью. Психолог – женщина, и это единственный момент, который ограждает ее от моих проклятий. Психолог нашел какие-то мудреные слова, очень долго строил формулировки и говорил, что если бы не обделенность любовью – эти дети не получились бы такими. Потом я узнаю, что у всех трех участников этой истории, настоящих друзей, были уже случаи издевательств над собаками, кошками, а потом, по восходящей, и над беззащитными сверстниками. Я этого психолога убил бы, если бы она не была женщиной.

Наступление на нас всех этих людей, презревших теорию Дарвина, наступление по всем фронтам этих ублюдков, которые попадают в номинацию «Имбецилы года», эта гоповская уверенность в безнаказанности – вот что я полагаю антисобытием всей моей жизни.

До настоящего момента я всю свою жизнь, понимая иногда, что это – законченные люди, говорящие обо мне как о прекраснодушном подростке, не выросшем из розовых очков; я всю свою жизнь посвятил тому, что дважды два четыре, вода мокрая, а плохой человек – достоин смертной казни. Но вы-то понимаете, что я такой же неполиткорректный ублюдок. Не надо быть Ларсом фон Триером, чтобы не заблуждаться по поводу человеческой природы. Не нужно смотреть, как он изображает нам нас и себя (потому что Триер – дол***б). Вот те печальные увальни с Антарктидой в глазах, которых вокруг стало больше, чем седых волос у меня на голове. Вот в эту секунду появляющиеся совершеннейшие зомби, насмотревшиеся американских ужастиков, которые стоят подле истекающей кровью мамы и говорят: «Давай, заканчивай быстрее». Вот с этим – что вы будете делать?..

В каждой семье, по классификации готического романа (а я, между прочим, главный по ним в Российской Федерации), есть роман необъяснимой тревоги и неизбывного напряжения.

Когда по телевизору история про Евгения Викторова перебивалась полными восхищения роликами о пробившейся на чемпионат-2012 нашей сборной – мне страшно.

Я ни в коем случае не Евгений Викторов, печальный увалень лет 20 с неандертальской харей, появился на экране телевизора и сказал, что сам бы он этого никогда не сделал. Потому что (вслушайтесь, это всплывет в конце!) слишком хорошо относился к своим родителям и многое им прощал.

Двадцатилетний Евгений Гапонов – друг и тезка печального увальня с харей неандертальца. Этот человек ублюдочной физиономии появляется на экране телевизора и говорит, что он никогда не отказывает друзьям, и просьба друга – самое святое, ради чего он, ублюдок, живет.

Человек по фамилии Гадонюк (имени я не помню), похожий на мою немытую жопу, появляется третьим на экране телевизора и говорит, что если друзья зовут в бой, то он не находит в себе сил сказать друзьям «нет».

Центральную роль во всей этой истории играет Евгений Викторов. Уроженец города Усолье-Сибирское, что в Иркутской области, накануне поссорился с мамой, которая упрекнула его в том, что он все 20 лет своей бессознательной жизни ничем не занимается, а они с папой вынуждены вкалывать день и ночь.

Он поссорился с мамой, которая предъявляла весь антиджентльменский (как ему казалось) набор претензий, каковые предъявляют мамы всё большему количеству наших дебильных детей.

Женя Викторов, будучи человеком в высшей степени самолюбивым, обиделся и поехал поделиться бедой к своей девушке, очень похожей неандертальским видом на своего полублаговерного. И девушка (вслушайтесь, это всплывет в конце!) сказала: «С этим надо кончать! Они тебя шпыняют каждый день, а ты уже взрослый. Нам с тобой жить не на что, а они богатые и не помогают нам!»

Маленькая предыстория. Евгений Викторов был за деньги определен в Иркутский институт, где познакомился с этой девушкой. Ее дневник был обнаружен после того, о чем чуть ниже. В этом дневнике она написала: «Как только Женя внемлет мне, мы получим свободу и деньги. И у нас будет все хорошо». Я не читал этот дневник, его цитировали с экрана телевизора. Но я подозреваю, что по уровню грамматической оснащенности девушка вполне подходит под определение «неандерталка». Но страшнее, если ее текст, напротив, в высшей степени грамотный. Бывает и такое. Но далее…

В тот день, когда Евгений вернулся в Иркутск и девушка сказала что «с этим пора кончать», он позвонил двум вышепоименованным ублюдкам и сказал, что собирается приехать и разобраться с мамой. Папа тоже будет дома. Но папа в этот пятничный вечер будет не в силах участвовать в ссоре, потому что папа после тяжелой трудовой недели обыкновенно нажирается.

Все трое бойцов поехали в город Усолье-Сибирское, дождались полуночи или часа ночи (это не суть важно), проникли в дом и беспощадно, одного за другим, убили родителей Евгения Викторова.

Всё, что я знаю об этой истории, – это цитаты из уголовного дела. Мама Евгения Викторова, которая определила его в институт, умоляла не добивать ее. Сын стоял в шаге от Евгения Гапонова и говорил: «Главное, чтобы крови было мало».

Не умаляя достоинств нашей команды, я рад пасам Аршавина и остроумному твиттеру Широкова. Но в городе Усолье-Сибирское растут люди, которые на допросах отвечают: «Я бы сам этого не смог сделать, потому что и так им многое прощал». Мама и папа этого ублюдка уже на небесах. Их поймали. Всех. Дали по 20 лет. И не спрашивайте меня, слишком тонко устроенного для вашего циничного мира, где главнее матч России по футболу, почему я требую смертной казни. Почему не повернуть вспять эту историю. И почему мой товарищ, работающий в МВД, говорит: «Перестань истерить! Это происходит каждый день и никому на *** не нужно в этом разбираться». Но я хочу в этом разобраться. И когда я готовил эту колонку, то заглянул в умную книжку, в которую никто из участников этой истории не заглядывал, а если и заглядывал – то тем хуже наши дела: «Я верю не в непобедимость зла, а только в неизбежность поражения», Георгий Иванов. Мы уже проиграли битву с нашими детьми.

Но что бы мне ни говорили, тех, кого я могу спасти, – я спасу. А кого смогу уничтожить – уничтожу прямо в зале суда. И делайте со мной потом, что хотите.

P.S. После таких историй начинаешь верить в то, что страна попала в сумеречную зону.

Звездочка по имени Ванечка

Я всё-таки надеюсь, что не у одного меня, пусть на время, померк свет в глазах от истории Валентина Сивоконя, самоубийцы, труса, ничтожества, мрази, ублюдка. Убийцы.

Я начитался и наслушался ваших идиотских рассуждений и предположений насчет, зачем и почему он забрал в свое смердящее никуда кроху-сына. Какие, мать вашу, тут могут быть объяснения?!

Существо, которое, чтобы насолить давшей ему отставку даме, убивает сына, – что он такое? Концентрированное воплощение всего самого худшего в человечестве.

Это если по-вашему. По мне…уесос и говножуй разом. Сестра Руслана, сокрушаясь, говорит журналистам, какой это был грандиозный человек – тонкий, добрый, свет источающий… Непостижимо. Тетя! И все вы! Когда душной ночью вы вдруг проснетесь, всмотритесь, ублюдки, в темень: это призрак маленького Ваньки, убитого придурком-отцом, а теперь четвертуемого вами скальпелями бездушия и ханжества. А потом взгляните на звездное небо, вон там, справа и слева, мерцают наши маленькие Ваньки, наши дети, наши звездочки, убитые взрослыми, которых жрут черви.

Был просто хороший парень, который не смог противостоять толпе

До того как посвятить вас в суть этой малоприятной истории, обладающей огромным потенциалом общественного раздражения, обращаюсь с просьбой перечитать очерк «Как живая». Если кто не помнит, там я описал атмосферу, которую, в общем-то, описать невозможно. Атмосферу душевной глухоты, из-за которой маленькая девочка бросилась под поезд.

История, которую я расскажу сегодня, не то чтобы тождественна тому случаю. Но в смысле вышеозначенного душевного убожества, проявленного людьми, она вполне может стать в один ряд с той историей, из-за которой, кстати говоря, меня многие упрекали в восхвалении нигилизма и отчаяния. Мне-то как раз казалось, что история, описанная мною в очерке «Как живая», преподнесена мною в определенном свете и как раз-таки говорит обо мне как о человеке не столь уж душевно нездоровом, каким многие из вас меня, несомненно, полагают. Этим самым очерком я показывал, что на свете есть гораздо больше людей здравомыслящих и вменяемых, нежели вы, почтенная публика, себе представляете. Еще мне казалось, что очерк содержит те вещи, вооружившись которыми, можно попытаться противостоять силам тьмы.

Впрочем, давайте согласимся хотя бы с тем, что я имею право высказывать свою точку зрения по поводу того, чем живет моя страна.

Я пересмотрел фильм «Древо жизни». Потому что сегодня в одном ток-шоу я вынужден был схлестнуться с некоторыми, возможно, не знакомыми с очерком, сомнамбулическими юношами и девицами, которые выпендривались посредством предъявления мне энциклопедических познаний того, о чем снимают кино Вуди Аллен и Кшиштоф Кесьлевский. Хотя они даже не знают того, что в фамилии Кесьлевский после «с» пишется мягкий знак.

Суть дискуссий была в том, что для многих из тех, кто пишет колонки, народные интересы – это сугубо эстетическая категория. Вот такими словами они бросались в мой адрес. Но эстетическая категория и народные интересы могут быть только для тех, кто не ездит по стране, а я-то езжу! В отличие от этих юношей и девиц, щеголяющих знаниями о том, о чем они представления не имеют.

Огромным камнем преткновения стал фильм «Древо жизни», имеющий прямое отношение к нашей сегодняшней истории. «Древо жизни» вовсе не о том, о чем написал уважаемый мной критик Андрей Плахов, и вовсе не о том, о чем написали журналы и киноведческие рубрики в газетах или где-нибудь еще, где исследовались особенности режиссерского стиля Теренса Малика и тонкости операторской работы. Да, все это имеет место быть. И оба этих компонента – филигранны. Но сам фильм потрясает (похоже, лишь меня одного) отнюдь не Брэдом Питтом, на склоне своей карьеры блистательно сыгравшего астматика, парадоксально любящего своих детей, но при этом беспощадно к ним относящегося. А тем, что фильм – о том же самом, простите за аналогию, о чем и очерк «Как живая».

О том, как слова любви застревают в безвоздушном пространстве, о том, что нет кислорода, а есть только курс доллара, курс евро и надвигающаяся катастрофа.

Катастрофа не душевная, о чем никто не задумывается, а под названием «якобы Уолл-стрит расстарался».