Текст книги "Эпоха и Я. Хроники хулигана"

Лазарев

Серега, дорогой!

Остаться сердечным в этом бизнесе – вот что самое трудное.

Мы – ты, я, та же Лера – в заложниках у этой восхитительной, но все-таки людоедской профессии.

Будь всегда Стильным и Дерзким: где наша не пропадала!

Кучи денег я тебе желаю, сладких звуков я тебе желаю, я тебе желаю не тратить время на идиотов.

Я склонен думать, что твое отношение к жизни должно обезопасить тебя от краха!

С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!

P.S. Сергею Лазареву 28 лет.

Лазарев рад позору Воробьева, а «Ранетки» – своей славе

На экране разухабистая (ТНТ, сериал «Счастливы вместе»), а в жизни рафинированная, Наталья Бочкарева сетует на судьбу субботним утром: оказалась в одном со мной самолете. Ее опасения можно понять: я такой птице жития-то не дам.

Для начала поглумился над семейной ситуацией. Спросил, правда ли, что Н. развелась в четвертый раз? Н.Б. моментально: «Это устаревшая информация. Не в четвертый, а в шестой. И не забудь приписать, что все это в поисках более толстого бумажника у ухажера – избранника».

Потом я стал донимать ее по поводу образования. Дескать, сериальные актеры малообразованны, образовываться им некогда, штампуют халтурку. Начал вслух сочинять: «Популярная телезвезда Н.Б., кое-как учившаяся ремеслу…», Н.Б. и тут не растерялась: «…вообще нигде не учившаяся – так читателям больше понравится».

Мало ли что читателям понравится. И зрителям. Я снялся в «Прямом эфире» с Михаилом Зеленским. Чудовищная история: в мордовской деревушке намечалась свадьба, накануне молодая барышня, работавшая в магазинчике, застращала жениха, который ей якобы приходился любовничком, что расстроит торжество, а тот, убоявшись огласки, зарубил ее.

В студии появилась мама убитой, потом мама жениха, вся семья жениха, брат убиенной. И покамест я не встал и не выразил соболезнования, никто и не планировал этого сделать. Напротив, обсуждали, шлюхой была убитая или нет.

Я далек от мысли придать сумасшедший размах противостоянию Воробьев – Лазарев, но факт, что Воробьева задела критика Лазарева после его матерных реплик в камеру.

Лазарев резко осудил молодого коллегу, на радостях выпалившего непристойности. После позора в финале А. В. едко заметил, что кого-кого, а Лазарева его поражение наверняка обрадовало.

Увижу – спрошу.

Шоу-бизнес облучает всякого, кто имеет дерзость и глупость с ним связаться. «Ранетки» сидят в студии «Сити ФМ», ведущий у одной из девчонок, ладных и складных, но известных только детям в трех районах Челябинска, спрашивает:

– А брат не ревнует тебя к СЛАВЕ?

– Нет, нисколечки, – ничтоже сумняшеся отвечает девочка, подтверждая наличие славы.

Если у «Ранеток» слава, то что тогда у певицы Шер?

Кафка вечен. Силикон – нет

У меня устойчивое ощущение, что весь прошлый, неудачный для вас и триумфальный для меня, год весь шоу-бизнес играл в Кафку. Не исключаю, даже уверен, что и Кафку я понял по-своему, на стариковский салтык, не как вы, посему объяснюсь пунктирно.

Это когда мороз и солнце, но день – похмелье!

Когда мужчина бьет женщину, а женщина хлеще мужчины. Киркоров соберет в этом году аншлагов больше, чем в предыдущем, а Яблокова обеспечила себе славу до заката. И вообще обеспечила…

Когда А. Агурбаш по-прежнему верит, что она певица, и эта бесконечная приверженность химерам сообщает даже уважение к ней.

Когда Нарцисс в России больше, чем Нарцисс. Басков продолжит стрелять из пушки по воробьям, и никто не удивится, если в близкой будущности он станет (читайте «Собеседник»!) министром культуры. Кафка так Кафка.

Почему Билан смог покорить Европу?

Билан был ярчайшим! Как он развивается сейчас – это его проблемы. Но когда-то его тогдашний продюсер Айзеншпис сказал: «Будет из него толк!» Я спросил: «Почему?» Он ответил: «Током бьет!» Он был не красивее других, не глянцевее. Но что-то в нем было! А это «что-то» не имеет сейчас ни один «фабрикант».

Если верить в мою трактовку Кафки, Собчак таки выйдет замуж за олигарха Капкова, возьмет интервью у Медведева и прекратит здороваться со всеми, кроме меня, потому что только я оборонил ее от героя коммунальной страны В. Соловьева.

По свежим разведданным, альбомы напели такие сильные личности, как Лера Кудрявцева и восставший из праха футболист Дмитрий Булыкин. Ничего, перетопчетесь: Куценко же приняли в эстрадной ипостаси. Скажите спасибо, что – по Кафкашвили это было бы идеально – доктор Хренов не выпустил альбом больничного рэпа. Хотя… Может, еще и выпустит.

Гомосексуализация шоу-бизнеса в режиме геометрической прогрессии побуждает таких, как я (а нас в «Останкино» осталось трое), к еще более тщательной организации личного пространства. Чего и вам желаю. Не будьте легковерными – читайте Кафку.

Но и лучики света пробиваются чрез мрак тоннеля. В кафкианском же стиле.

Одним из главных событий года стало – не знаю, какие слова употребить – откачивание силикона Юлией Волковой (напоминаю: «Тату»). Ее возвращение к естеству видится мне символичным.

Жду того же от Маши Распутиной.

С Чапман начинается Родина

Не ищите подтекста: рыжеволосая шпионка, воплощение времени перевертышей, времени трагифарсового с явным перевесом клоунады, совершила поступок до очевидности не безотчетный.

Выставила нас дураками. У нас тоже форма и содержание на ножах. Теперь у нее своя территория, она со своей делает набеги на нашу.

Она учинила фотосессию, подалась в телевизионную епархию, посетила Байконур, вербализировала свою программу перед детьми, красовалась на Неделе моды; и понятно, что та железа, которая отвечает за выработку представлений о том, как себя выгоднее преподнести, у нее работает отменно, а та, которая за выработку самоиронии, – плохо, а у этой железы, которая за самоиронию, нет даже синтетического заменителя.

Говорит она мало, а все, что говорит, звучит безнадежным фейком. Ее бывший муж Апекс, идиот, продающий журналам интимные подробности жизни со шпионкой, места себе не находит из-за того, что проворонил Михаила Любимова в юбке, а ведь какое-то время владел ею!

АЧ – человек. Истовой увлеченностью гонорарами выводящий из себя Катю Гордон, посещающий с преподношениями детский дом, если визит снимается на камеру, само собой.

Чистый помыслами человечек, за столом с кем надо поющий Песнь о Родине. Уже понявший, что красные даты календаря здорово структурируют жизнь: 9 Мая повяжем ленточку – и на Красную, День космонавтики – нагрянем в Звездный городок, День ребенка – к сиротам.

Знает, знает девушка, что такое таранная экспансия и что такое точечные удары!

Есть люди, которых нужно вздувать до размеров, сколько-нибудь годных для разговора об особости.

АЧ из тех, кто активно помогает в этом сама.

Вот уже предложение стать почетным гражданином г. Волгограда подоспело.

Возможности безграничные.

Депутатство (магия статуса дает себя знать).

Но юная леди не знает (ВВП не сказал), что в неофитской радости надо соблюдать пределы.

Грубо выражаясь, сначала надо книжки читать и шишки набить. Чисто физически и чисто ментально пострадать.

Тогда бы сейчас она понимала, что поклонение носит иронический характер, иначе бы в камеру смотрела без веры в собственную добродетель.

Ей больше идет фамилия Кущенко.

Но нет, надо что-нибудь не русское соловьиное, а тамошнее, чтоб время за ч-ч-чмокало, трагическое и комическое.

Время медленного и главного дрейфования в сторону правильного репертуара, где важны два момента: какую песню ты поешь и с кем ты поешь. АЧ знает, какую и с кем.

Р.S. АЧ стала главным редактором чего-то там.

Михаилу Козакову мешали мозги, а у Михалкова – сплошная неловкость

Роман Григорьевич Виктюк не упражняется в остроумии, он остроумный, человек-Игла.

Я спросил его, что он думает по поводу опроса, проведенного политическим журналом на тему «Кто для вас сегодня Герой?» (названы были японцы, Чубайс и Рошаль).

Виктюк: «И что же, эти собаки меня не упомянули ни разу?»

– Ни разу, Маэстро. Даже меня ни разу.

– Суки.

Кстати говоря, сам маэстро не активный игрок в пространстве сетевых откровений, находя его даже для себя, сверхраскрепощенного, избыточно эксгибиционистским, но наблюдатель тире обозреватель он наистрастный.

– Какую чушь пишут про Мишу Козакова!

А правда такова: режиссер он был лучше, чем актер, потому что актеру Козакову мешали мозги, а режиссеру Козакову помогали. Были два момента: он много пил, и когда выпивал, был несносен, выпивка его и сгубила. А не трубка никакая. И – Бродский.

РВ делает паузу.

– Миша вообще не понимал, ЧТО он читает. Я тепло и нежно к нему относился, но с Бродским он пальцем в небо. Он читал его так, будто у него начинались панические атаки.

Я говорю маэстро, что многие решили, что, сняв то самое кино и открыв тот самый видеоблог, Михалков либо исчерпал себя, либо повредился в уме.

При этом я оговорил, что люблю Михалкова.

– Понятно, что он замахивался на Большое, но очевидно и то, что вышла сплошная неловкость.

Михалков напрасно фарширует собой окружающее пространство. Вместо того чтобы «овеществлять лирику».

Для РВ нисколько не ново михалковское себялюбие, но надо и «честь знать». Строго рассуждая, НМ – находка для прессы, и он этим дорожит.

– Иначе на кой ему видеоблог, который превращен в трибуну для взаимных оскорблений – с той стороны межеумков, с этой – Его Сиятельства?

Человек такого калибра должен быть НАД временем, над собой, тем паче над сворой, над сварой.

А Он…

…И – напослед – если фильм такой хороший (а это неправда), зачем его так неистово оборонять?

Р. S. Не подготовленный к великолепию РВ может запросто угодить в сумеречную зону. Надо просто знать, что даже песочит он – с любовью. Из благих н.

Ваенга

«Каждая маленькая девочка мечтает о большой любви», – спела, когда была маленькой, Наташа Королева, которая получила-таки свою большую любовь, а потом с этой любви большие дивиденды. Но еще больше – говорю как ее экс-друг – она хотела быть, мечтала быть Аллой Пугачевой, но вышла сплошная неловкость.

Алла – ну очень большая.

Если кому-то и удастся если не быть ею, но побыть ею, так это Елене Ваенга.

Первая за долгое время певица, которой поверили.

В результате скрещения незатейливой, но красивой мелодики, антигламурной поэтики и того типа женского сознания, которое во все времена считалось нормальным и которое синонимично сумасшедшему желанию любить, и любя больше отдавать, чем получать, – в результате означенного скрещения в нашей жизни появилась Елена Ваенга.

Земфира гениальна, но надменна. Орбакайте мешает генеалогия. Варум воплощение грузинской мечты об идеальной жене. Ротару молодится. Долина обидчива. Любаша подавала надежды, ударение на слове подавала. Распутина карикатурна, ну и так далее.

Ваенга – другое. По крайней мере, пока.

Она вкладывает в четыре минуты все изломы собственной судьбы, не всхлипывает, не визжит, играет, но в меру, никого ничему не учит, дерзкая, но игриво дерзкая, с пока не отрепетированным, не инерционным восторгом от пребывания на сцене, где можно плакать и смеяться не потому, что это амплуа, а потому, что хочется, не заботясь о политике против морщин.

Мощно стартовав, Ваенга должна понимать, что кофеином эту мощь не подпитаешь. Кофеин – это полумера, на признание тебя лучшей певицей надо ответить азартом легкого исполнения нелегких песен о тяжкой общечеловеческой доле. Острота высказывания, а песня есть высказывание, зависит от остроты ума и любви к любящим тебя.

До 2011-го Ваенга была ходячей декорацией полной и не подотчетной никому свободы, хмельным воздухом которой она с очевидным удовольствием наслаждалась.

Теперь, после признания, она в известном смысле предводитель.

Таксист сказал про нее: «И лицо у нее хорошее».

Господи, я закончил два университета, а главных слов не нашел.

И лицо у нее хорошее, вот что самое важное.

Каждый большой мальчик мечтает о девочке с таким хорошим лицом.

Гришковец против Ваенги

Е. Гришковцу не понравилась Е. Ваенга, он сообщил об этом миру в своем блоге в Интернете. Многие после этого сообщили Е. Гришковцу, что им не нравится он. Надо ли говорить, что объявлено сие было в стилистике грузинского базара: оглашенно, наперегонки, взапуски, по-иерихонски.

Люди упивались собой, топча ногами Е.Г.

Потом настал черед Е.Г. упиваться жалостью к себе.

Он накатал длиннющий то ли пост, то ли манифест сознательного нарциссизма, где нудно и долго рассказывал, какой он славный и что, например, он не говорит о других через левое ухо, а прям и упрямо честен; что он «долгой жизнью в искусстве заслужил…»; что он предрасположен к добру, как яблоня к плодоношению; что худое отношение к нему есть знак морально-социальной чуждости… Я утрирую, но не очень. В конце письма не хватало: «Засим прошу любить меня и жаловать». То есть буквально: он перечислил заслуги свои перед мировой культурой и поручил себя, как говорили встарь, не строгости, а любви. И я сердцем понимаю, что Е.Г. наш, кутаисский, но сколько ж ему лет, чтоб писать в ответ на благоглупости такие (непред) намеренно фарсовые ответы? Почему он держится так нелепо перед лицом анонимных левиафанов, почему не держится дальше от расходившихся дураков с моим призывом «ну вас на, то есть в… п-п-реисподнюю»?! Человек, равняющий себя с Ираклием Андрониковым, обидчив, как солистка группы Hi-Fi!..

Человек, который, если прочесть его пьесы, эссе, послушать то, что он называет музыкой, призван помочь мне противостоять медленному интеллектуальному угасанию, не разумеет, что кому-то Ваенга может нравиться, кому-то она помогает сохранить сердечный жар.

Страшно представить, что будет, когда Е.Г. узнает, что некоторым людям нравлюсь даже Я; я тоже эту симпатию жизнью своей, никчемной для Е.Г., оплачиваю.

И непонятно, с чего вдруг поэт взаимопроникновения миров – внешнего и внутреннего – вдруг забыл, что миры эти сложны: вдруг выяснится, что Ваенга – поклонница Гришковца?

…Судя по небоскребному самолюбию последнего, за это он Ваенге все простит, и в сложном мире воцарится гармония.

Новая тройка

Мы люди умеренно простые, ты нам, брат, мозг-то не е-тра-та-та, ты скажи, кто лучше: Лепс, Михайлов или Ваенга?

Вы зря смеетесь, в поездах и в самолетах меня такими вопросами как раз и атакуют.

Я тоже, знаете, непрост. Отвечаю: кого, мол, любите, тот и лучший.

Когда речь об артистах, самое главное, чтоб соединились три ингредиента – моральный, сакральный, сексуальный – и не просто соединились, а в правильной пропорции.

Сейчас разгар времен страшного дефицита – при наружном изобилии – артистов нормальных, хотя бы с одним ингредиентом.

Один из этого трио (догадайтесь, кто) рожден был для того, чтобы стать королем трэш-забегаловок с нулевым сервисом.

Точно подмечено, что все трое культивируют стиль «пост-шансон». Та же, мягко если, недорогая музыка, только сыгранная составом в подразделение и на дорогущих инструментах: «Получите изображение высокой четкости». О вечных как мир человеческих страстях – поэтическими штампами, доведенными до абсурда.

Это городской фольклор, модернизированный, но неизменно служащий объектом показательной порки.

Дом – работа – дом. Женщины в возрасте, живущие по такому маршруту, и малахольные мужики – вот аудитория Лепса – Михайлова – Ваенги, певцов нервического сердцебиения и одиночества посреди вымирающей страны с пугающей пропастью между богатеями и этими самыми дамочками.

Их сталкивают лбами, и, например, Лепса это злит до крайности. Ибо аналогии нелогичны, поскольку даже логика прожитого вопиет, что более разных людей представить невозможно.

Двое мужчин непонятного возраста и барышня, которую отвергают эстеты (мужиков, впрочем, тоже не особо привечают).

Постшансон – это саундтрек для души и душа, госпоп для чинодралов и бандосов; для людей, любящих указательный перст и уверенных, что слово «амплуа» – это прибалтийское имя.

Все они талантливы. По-своему.

ЕВ – «культурная баба»; СМ – «хороший мужик», защитит, если надо; ГП – «фирмач», Джо Кокер наоборот.

Но кто лучше?

Никто.

Ваенга – утром, Михайлов – на свидании с девушкой, любящей волосатую грудь, Лепс – в застолье, когда рюмка водки на столе и – «гори все огнем!».

Любите на здоровье!

Любимец Боженьки и Натали

Я не думаю, что ВАШ Гриша Лепс верит в прапамять, флюиды, метание молний и прочее коллективное бессознательное.

МОЙ – верит. ВАШ – делает вид, что нет.

МОЙ Гриша Лепс насквозь командный игрок, ВАШ из идиомы вышеприведенной вычленил второе слово и воплощает его, чтобы вы не приставали.

Моя знакомая, представляющая себе жизнь, как ткань из причинно-следственных нитей, подозревает, что у Гришиного зрения главная забота – как бы не воткнуться в горизонт. Перевожу.

Он хочет всего и сразу. Он даже на телефонные разговоры не желает тратить время.

Его уже знают в разных точках планеты как незаурядного вокалиста, многозначительно хмыкающего при вопросе «откуда ЭТО в вас?».

Для симметрии он всегда берет паузу, как будто застегивается на все пуговицы, и скорлупу его идеала не пробить, а он, поверьте мне, в скорлупке.

В отдельные моменты, когда я слушал его, добивающегося абсолюта, мне казалось, что вот он – квант божественного света.

В каком-то смысле ГЛ жертва диссонанса душевного – хочется выступать на лужайке перед Белым HOUSE, да в компании Боно, а приходится перед… с их изрядно декольтированными девицами… Ну а как прикажете построить дом? Вокал, панибратство и гаерство. Верность позиции чуть брезгливого аристократизма, аристократизма, вы же понимаете, надуманного, который позволяет смотреть на нас, суетливых и пошлых, рутинно живущих.

Такие песни «должны быть целебны от туберкулеза», но штука в том, что самому ГЛ надо лечиться от «туберкулеза».

ГЛ постигал мораль и грамматику жизни в сочинских подворотнях; там же он получил право носить крест и научился орудовать шпагой, делая особые успехи в изучении психологии. Тогда-то он уяснил, что из всех глаголов совершенного вида главными являются два – «поверить» и полюбить».

Об этом нужно петь, не забывая про четко выверенную дозу небрежности.

При всей своей декларируемой небрежности ГЛ очень заботится о том, чтобы ангелы взяли его в небесный свой приют: он поворачивает к месту, чаще не к месту, разговор на Бога, следует всем ритуалам, не догадываясь, что тут, как у Галича: «Промолчи – попадешь в первачи». Отчего его песни, чем дальше, тем больше утрачивают налет эксклюзивности и стремительно становятся рингтонами времени перевертышей, пропасти, все ширящейся между богатыми и париями, нефти вместо крови по венам. Времени обращения к Богу запанибратски Боженька, а к Высоцкому – Вован. И конечно, непременной рюмки водки на столе, без которой к Натали не подкатить.

Шнуров

Презентация нового альбома Сергея Шнурова – это, безусловно, событие. Каждый его альбом хуже предыдущего, каждый альбом – ступенька вниз. Но!!! Говоря о Шнурове и его новом альбоме, выпущенном под эгидой группы «Ленинград», а не грузинского лари, в простонародье называемого «Рублем», надо иметь в виду следующее: Сергей Шнуров, даром что научился играть на гитаре, подаренной ему мною возле питерской кочегарки, и хотя в игре на этой гитаре он продвинулся на семь миллиметров вперед, не является музыкантом в чистом виде.

Он не студийный, не сессионный музыкант (я особенно люблю слово «сессионный», оно как будто бы образовано от глагола «соси»), он не музыкант, засевший в студии и выпускающий музыку на носителях.

Сергей Шнуров (а после концерта, который я посетил, это стало еще более очевидно) – животное. А животным нельзя сидеть в вольере, читай – в студии. Он, конечно, обязан выпускать носители, публиковать песни и так далее, но понять, почему Шнура так любят разом маргиналы и эстеты, невозможно, не сходив на его концерт.

Те же песни, одна х**вее другой, на носителе звучат как заурядное мычание в душевой кабинке какого-то перепившего накануне парня. Но на концерте есть абсолютная гарантия того, что вы попадете в сумеречную зону, потому что группа «Ленинград» – и есть сумеречная зона.

Это такое искаженное временное пространство, когда ты вдруг понимаешь: парень из той же страны, что и ты, много скудоумнее тебя (я говорю сейчас про себя), но много умнее других (я говорю про вас), он сделан из того же теста: у него наверняка были такие же ссорившиеся родители, и, судя по его альковным приключениям, паренек он неровный даже в лирике.

Наверняка он так же, как Полупанов, чувствует себя гением. Наверняка считает, что он недооценен, хотя в богатстве ему не откажешь. Нам кажется, что он такой же, как мы. Но он не такой же. Он выходит и говорит: я могу в любом виде быть счастливым. И вот этот мощный поток животной энергии доказывает очевидное в отношении группы «Ленинград» и самого Шнура: он необыкновенно харизматичен, хоть и уродлив.

Иногда под харизмой я подразумеваю не Пирса Броснана, не нового любимца Америки Брэдли Купера, не полупидореныша Бибера. Харизматичен тот, кто показывает: а вы научитесь делать праздник, как я! Вот что такое «Ленинград».

Что до Роджера Уотерса с его «Пинк Флойдом», с его стеной, зае**вшей меня с детства, могу сказать, что ему не стоит ездить с гастролями вообще. Не потому, что я люблю Таkе That, а потому, что идея о сносе стены в себе самом прежде, чем ты снесешь Берлинскую, уже не работает.

Времена Эзопа прошли, времена жопы настали. Если ты хочешь что-то сказать – говори, твою мать! Я понимаю, что тебя нужно любить, потому что ты старше Эдиты Пьехи. Но это все уже не работает. Сейчас группа «Звери» играет лучше.

И последнее на сегодня. Я посмотрел «Путь домой», в котором идет речь в том числе о наших соотечественниках, в 40-м году сбежавших из колонии и проделавших путь в несколько тысяч километров. Там снимаются Колин Фаррелл и американский король эпизода Эд Харрис, который играет загадочного молчаливого американца.

«Путь домой» снял Питер Уир, а все знают, что я за Питера Уира башку разломаю тому, кто скажет хоть одно плохое слово про его фильм «Общество мертвых поэтов».

Некогда выдающийся режиссер (я говорю об этом с грустью, потому что даже Дима Билан был некогда выдающимся певцом, что уж говорить про Питера Уира – человека гораздо меньшего таланта) снял фильм, и я ждал от этого фильма эпического размаха и доказательства того, что в жизни не все так безнадежно.

Кино нужно снимать для поцелуев и для понимания, что в жизни все не безнадежно. Вот для чего снимается кино. А вы думали, для чего? Для того, чтобы премьер-министр пожал культяпку? Нет, кино снимается для Отарика.

Я посмотрел фильм. Очень смешно. Дождитесь момента, когда Колин Фаррелл, который играет русского уголовника Вальку, скажет: «пи**ц, иди на х**, пахан». Жаль, что колонка на ТорРор. ru не передаст речевого строя, каковым я надиктовываю эти строчки по телефону.

Когда же он запоет песню «Судьба во всем большую роль играет», я думаю, вы признаете не просто Колина Фаррелла, не просто Питера Уира, но и то, что Comedi Club – действительно смешные ребята.

Фильм должен был повествовать о величии человеческого духа – если уж позволить себе штамп, то только такой. Но он получился слишком газетным и прямолинейным – а это все то, против чего протестует борец за чистоту жанра О. К.