Текст книги "Необычайные приключения разбойника Хотценплотца"

Отфрид Пройслер
Необычайные приключения разбойника Хотценплотца

Otfried Preußler

Hotzenplotz-3

© 1973, 2012 by Thienemann in the Thienemann-Esslinger Verlag GmbH, Stuttgart

Text by Otfried Preussler, illustrated by F. J. Tripp

Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

Художник Франц Йозеф Трипп

* * *

Эту книгу я посвящаю всем девочкам и мальчикам, которые спрашивали меня, что приключилось дальше с Касперлем, Сеппелем, Васти и Хотценплотцем.

Иллюстрации Франца Йозефа Триппа

Разбойник в саду

Однажды чудесным сентябрьским днём бабушка Касперля вышла в сад. В руке она держала корзинку с бельём, собираясь развесить на просушку пару рубашек и несколько полотенец.

Денёк выдался солнечным, цвели астры, у забора выстроились в ряд подсолнухи, а в дальнем углу сада на компостной куче зрели тыквы: пять больших, девять средних и шесть маленьких. Бабушка выращивала их давно позабытым дедовским способом, которому научила её свекровь. Маленькие тыковки должны были получиться на вкус как абрикосы, средние – как шоколад, а большие – как взбитые сливки снаружи и малиновое мороженое внутри.

Касперль и Сеппель не проявляли к тыквам ни малейшего интереса.

«Что ж, – подумала про себя бабушка, – тем больший сюрприз мальчиков ожидает. Только бы тёплая погода продержалась ещё несколько дней – сейчас это самое главное».

Почтенная фрау опустила корзинку на траву и только собралась натянуть бельевую верёвку, как услышала: «Псс». Бабушка обернулась на звук и в зарослях золотарника и орешника увидела мужское лицо. Хорошо знакомое лицо. Этот негодяй в чёрной шляпе с длинным пером уже дважды грабил несчастную старушку, а как-то раз и вовсе похитил её.

«На сей раз этот номер у него не пройдёт», – решила бабушка. Она собрала всё своё мужество и твёрдым голосом, который лишь изредка дрожал и только в конце сорвался фальцетом, вопросила:

– Кажется, вы снова решили посетить мой сад, господин Хотценплотц?

– Как видите, фрау, – кивнул головой тот, пытаясь выбраться из кустов.

Похоже, грабитель совсем не заметил, что старушка находится на грани нервного срыва.

Бабушка потянулась к мешку с прищепками для белья.

– Не двигаться! – взвизгнула она. – Не то я так отделаю вас этим мешком, что вы не сможете натянуть свою дурацкую шляпу на свою дурацкую голову. Руки вверх!

Конечно, Хотценплотц не мог догадаться, что в последнее время бабушка взяла за правило читать перед сном разбойничьи истории. То есть в вопросах противодействия бандитам была большим знатоком.

На всякий случай он поднял руки вверх и заверил почтенную фрау, что прибыл в её сад безо всяких злых намерений.

Однако бабушка оказалась не из тех, кому можно заговорить зубы, она прервала бандита на полуслове, рявкнув:

– Меня не интересует этот лепет. Я желаю знать, как бездельники из полиции проморгали ваш побег. Ведь они заверяли меня, что окружная тюрьма абсолютно надёжна.

– Это чистая правда, фрау.

– Тогда каким же образом вы оказались здесь?

– Не далее как сегодня утром меня освободили за примерное поведение. Досрочно.

Бабушка ушам своим не поверила.

– Горазды же вы сочинять, господин Хотценплотц.

Разбойник в подтверждение своих слов приложил три пальца к сердцу.

– Чтоб мне заболеть скарлатиной и свалиться замертво прямо здесь, если я лгу! – поклялся разбойник. – А кроме того, вот моя справка об освобождении, там всё написано. Прочтите сами, если уж не верите мне на слово. – Хотценплотц вынул из кармана жилетки сложенный листок бумаги и протянул старушке.

Та оказалась не так проста, как, вероятно, рассчитывал бандит. Она отступила на пару шагов, судорожно соображая, что же такое предпринять. И тут старушке пришла в голову идея. Главное, чтобы разбойник не раскусил её маленькую хитрость.

– Я ничего не могу прочесть без своего пенсне, – заявила бабушка.

– Что? Да вот же оно, у вас на носу. О-хо-хо-хо, – расхохотался Хотценплотц.

– Которое, это? – почтенная фрау даже бровью не повела. Голос её был совершенно спокоен, она сама подивилась, насколько хорошо умеет притворяться. – Нет-нет, это пенсне годится только чтобы смотреть вдаль, а мне нужно другое – для чтения, – и старушка с озадаченным видом принялась рыться в карманах фартука, разыскивая несуществующее пенсне.

И хотя она была не слишком опытна в искусстве обмана, но отлично справлялась со своей ролью.

– Ох, иметь два пенсне совершеннейшее мучение, доложу я вам. Вечно одно из них куда-то девается в самый неподходящий момент. Скорее всего, я оставила нужное в прачечной, слева за дверью, на полке, рядом с умывальником. Не будете ли вы, господин Хотценплотц, так любезны принести его мне?

– Конечно-конечно. – Хотценплотц сунул обратно в карман справку и направился к прачечной.

Бабушка тихонечко двинулась за ним следом.

Для замысла почтенной фрау этот домик подходил как нельзя лучше – там имелись всего два крошечных зарешеченных окошка матового стекла и одна дверь. Но разбойник-то этого не знал! Едва он переступил порог прачечной, как услышал, что дверь за ним захлопнулась. А следом заскрежетал засов и дважды щёлкнул замок.

Бабушка опустила ключ в карман фартука и удовлетворённо произнесла:

– С остальным и полиция справится.

До этого момента у бедной старушки просто не было времени, чтобы как следует испугаться. Теперь же, когда Хотценплотц был обезврежен, престарелая фрау почувствовала, как её бросает то в жар, то в холод от страха. У неё закружилась голова и подкосились ноги. Из последних сил бабушка крикнула: «Спасите! На помощь!» А потом закрыла глаза и упала без чувств.

У госпожи Шлоттербек выдался неудачный денёк

В последнее время Касперль и его приятель Сеппель частенько заглядывали в гости к вдове Шлоттербек. Дело в том, что они обещали хозяйке вернуть прежний облик её крокодиловому псу, который до известных событий был обыкновенной длинношёрстной таксой. Вдова всегда радовалась приходу мальчиков и щедро угощала их бутербродами с колбасой и чаем.

Вот и сегодня друзья наслаждались чаем с бутербродами, в то время как хозяйка сидела печально у окна и дымила толстенной чёрной сигарой. Васти лежал у её ног, довольно рычал и вилял хвостом.

Сам пёс, похоже, не чувствовал никаких неудобств в связи со свалившимися на его собачью голову превращениями, и только хозяйка собаки безутешно страдала от того, что с ним приключилось. Касперль и Сеппель знали историю Васти наизусть, но смиренно слушали рассказ вдовы. Фрау Шлоттербек в надцатый раз поведала им о том, как по ошибке превратила пса в крокодила, а потом не смогла расколдовать, хотя и испробовала все известные ей средства.

– Последняя попытка привела меня в такое отчаяние, что я с горя сунула книгу заклятий в печь и сожгла её, – подошла к концу своей трагической повести хозяйка. – Я всего лишь простой экстрасенс, хотя и сертифицированный. А такими вещами должна заниматься настоящая ведьма. С дипломом. Если в этих делах ничего не смыслишь, то лучше держаться от них подальше.

– Очень жаль, – вздохнул Касперль. – Лучше бы вы отдали книгу нам с Сеппелем.

– Отдать вам? – переспросила хриплым голосом фрау Шлоттербек и высморкалась в полу своего пеньюара, который не снимала в течение всего дня.

– Да, тогда бы мы точно смогли помочь Васти. Но что сгорело, то сгорело, и теперь вам придётся набраться терпения.

На чердаке у бабушки Касперля хранилось множество мешочков: одни были набиты травами и кореньями, в других почтенная фрау держала сушёные листья и древесную кору. Всё это были надёжные и испытанные средства, которые бабушка использовала при лечении самых разнообразных болезней.

Друзья были уверены: если уж эти снадобья могут избавить от болей в животе и озноба, то с такой чепухой, как колдовство, точно справятся. Пусть даже и не наверняка, но попытаться-то всё равно стоит, вреда ведь от этого никакого не будет.

И мальчики стали испытывать бабушкины зелья на Васти. Уже в течение нескольких недель они скармливали крокопсу целебные снадобья строго в алфавитном порядке, чтобы не запутаться.

Сначала они применили анисовый порошок, потом дали Васти корни арники, затем в ход пошли бадьян, сушёный барбарис, валериана, горечавка и кора дуба. К сегодняшнему дню юные знахари добрались до буквы «М» и напоили пса отваром из сушёных листьев мяты.

В итоге Васти обзавёлся свежим дыханием, но этим лечебный эффект и ограничился.

Всё, чего добились друзья своими экспериментами над собакой, так это то, что их подопечный с позапрошлого четверга напрочь отказался есть мясо. Он стал убеждённым вегетарианцем: пристрастился к салату, не отказывался от помидоров, редиса и лука. А уж за солёные огурцы готов был душу продать. Равно как за копчёные колбаски до превращения.

– Бедный Васти, – горько вздохнула фрау Шлоттербек. – Ко всем несчастьям, ты стал ещё и крокодилом-вегетарианцем. Я не уверена, что выбранный вами, мальчики, курс лечения не закончится чем-нибудь похлеще. А вдруг пёсик начнёт каркать или мычать, а то и вовсе орать «иа»?

– Нет-нет, – заверил хозяйку Касперль, – наш экспериментальный курс абсолютно безопасен. Он может превратить Васти только в таксу. Если повезёт, – добавил он менее уверенно.

– Да-да, – подключился Сеппель. – Вам нужно всего лишь набраться терпения.

Но у фрау Шлоттербек денёк сегодня выдался не из лучших и к оптимизму не располагал.

Вместо того чтобы утешиться обещаниями гостей, вдова вдруг разрыдалась.

– Это я виновата во всех страданиях моего пёсика. Да-да, я, и только я! – причитала она, заламывая руки и орошая слезами сигару.

Касперль и Сеппель попытались её успокоить, но всё было тщетно: фрау ревела белугой и останавливаться не собиралась.

Друзьям ничего не оставалось, кроме как быстро доесть бутерброды, потом они ласково потрепали Васти по спине, распрощались с хозяйкой и поспешно удалились, оставив рыдающую вдову наедине со своим горем.

Не было ли тут чего-то ещё?

Касперль и Сеппель как раз подходили к калитке бабушкиного сада, когда услышали трель велосипедного звонка. Обернувшись, они увидели начальника полиции Алоиса Димпфельмозера, который на полном ходу вырулил из-за ближайшего угла. Одной рукой гауптвахмистр управлял велосипедом и трезвонил в звонок, а другой приглаживал усы. Серебряные пуговицы его мундира сверкали на солнце, сапоги и ремень были начищены до блеска. И вообще, полицейский производил впечатление человека отполированного и налакированного с ног до головы.

Касперль и Сеппель сразу же смекнули, в чём дело. Ещё за завтраком бабушка прочла им вслух из газеты, что господину Димпфельмозеру присвоено внеочередное звание гауптвахмистра, и во всём городке наверняка не нашлось бы человека, который не был бы искренне за него рад.

– Добрый день, господин Димпфельмозер, – друзья приветливо помахали полицейскому: один – колпаком с кисточкой, а другой – тирольской шляпой.

– Наши поздравления, господин гауптвахмистр.

– Спасибо. – Полицейский резко затормозил, так что взвизгнули шины, и лихо соскочил с велосипеда. – Выходит, вы уже в курсе?

– Конечно, – ответил Касперль.

– Ну, и как вы это находите?

– Что именно? – уточнил Сеппель.

– Вот это, – и господин Димпфельмозер гордо указал пальцем на воротничок мундира. – Третья звёздочка. Фрау Пфундсмихель, моя квартирная хозяйка, пришила мне её только что.

– Очень мило с её стороны, – тут же отозвался Касперль, а Сеппель добавил, что три звёздочки, несомненно, лучше, чем две, и что более красивой звёздочки господину гауптвахмистру и пожелать нельзя.

– А уж как бабушка будет рада вас видеть, – подвёл итог Касперль.

Полицейский прислонил велосипед к ограде, разгладил складки на мундире, поправил шлем и только после этого направился в дом бабушки.

Дверь дома была не заперта, кухонное окно распахнуто настежь, но сама бабушка отсутствовала.

– Скорее всего, она в саду, – предположил Касперль. – Или, может, в прачечной.

Когда прибывшие нашли бабушку в саду, они едва дар речи не утратили: почтенная фрау лежала на траве, раскинув руки, неподвижная, точно бревно, глаза закрыты, нос торчит кверху.

– Бабушка, бабушка, – бросились к ней мальчики. – Что случилось, почему ты молчишь? Ты что, и словечка нам сказать не можешь?

– Не могу, – чуть слышно отозвалась старушка, – видите, я в обмороке.

Сеппель помчался за лейкой, Касперль достал садовый шланг. Процедуры оживления бабушка избежала чудом – ровно за мгновение до того, как Касперль включил воду, она открыла глаза.

– Касперль, Сеппель! – воскликнула бабушка. – Как хорошо, что вы здесь!

Тут только она увидела гауптвахмистра.

– О, гоподин Димпфельмозер, – слабым голосом произнесла старушка, – я должна извиниться за то, что не сразу заметила вас, – всё же не каждый день доводится падать в обморок.

Бабушка поправила фартук и озабоченно нахмурилась, словно пытаясь что-то вспомнить.

– Господин Димпфельмозер, – наконец сказала она. – Мне совершенно необходимо сообщить вам кое-что очень важное. Только я забыла, что именно.

Касперль и Сеппель стали подавать бабушке тайные знаки. Один теребил воротник, второй оттопырил три пальца, показывая на полицейского.

– Что это с вами? – ничего не поняла бабушка. – Кривляетесь, словно деревенские дурачки.

Касперль был вынужден идти напролом:

– Разве ты не хочешь поздравить господина Димпфельмозера с повышением?

– Разумеется, – не моргнув глазом ответила старушка. – Я как раз собиралась это сделать.

Бабушка коротко поздравила полицейского и снова впала в раздумье.

– Ведь было же ещё что-то, – бормотала она. – Точно было.

Её мучения прервал громкий стук в дверь прачечной.

– Откройте! – раздался изнутри грубый мужской голос. – Удерживать меня тут противозаконно! Сейчас же отоприте дверь, леший меня побери!

С печатью и подписью

Касперль, Сеппель, бабушка и полицейский застыли, словно громом поражённые. Все были так ошарашены, что некоторое время не могли понять, что происходит. Первым пришёл в себя гауптвахмистр – он глубоко вздохнул и вытащил саблю.

– Хотценплотц, – проревел господин Димпфельмозер, – ты окружён! Немедленно выходи оттуда и сдавайся! Ты понял меня?!

– Так точно! – ответил разбойник. – Только как же я выйду, если бабушка Касперля меня заперла?

– Бабушка Касперля?

Почтенная фрау схватилась за голову.

– Точно, господин Димпфельмозер! – воскликнула она. – Теперь я всё вспомнила: да, моя работа!

Бабушка гордо посмотрела на полицейского:

– Небось не ожидали, что я на такое способна?

– В любом случае это похвально, – дипломатично ответил тот.

Гауптвахмистр вложил саблю в ножны и достал блокнот с карандашом.

– Давайте занесём всё в протокол.

Бабушка собралась было поведать полицейскому, как хладнокровно она перехитрила преступника и заперла его под замок, но тут вновь раздался голос Хотценплотца:

– Откройте немедленно! Мне тут уже порядком надоело, прах меня побери! Меня сегодня выпустили из окружной тюрьмы, и я могу это доказать!

Гауптвахмистр подмигнул мальчикам, как бы говоря, что подобные заявления могут обмануть разве что совсем наивного человека.

– Вас досрочно освободили? – язвительно произнёс полицейский. – Ничего смешнее не слышал. Какую ещё глупость вы можете придумать?

– Но это святая правда, господин обер-вахмистр! Поверьте же мне, наконец!

Полицейский скрестил руки на груди:

– Во-первых, Хотценплотц, я с сегодняшнего дня гауптвахмистр. А во-вторых, у меня нет ни малейшего желания выслушивать ваши фантазии. Морочьте голову какому-нибудь простофиле.

– Но это не фантазии, – взмолился разбойник. – Хотя бы взгляните на мои бумаги. Для этого требуется всего лишь отпереть дверь.

Но провести стража порядка было непросто. К радости бабушки и мальчиков, он строго отчеканил:

– Об этом не может быть и речи, Хотценплотц. Дверь останется запертой.

– Как же я тогда покажу вам мою справку об освобождении? – отчаялся разбойник.

– Можете просунуть её под дверь, – подсказал полицейский.

– Точно, это идея! – возликовал узник прачечной.

Вскоре послышалось какое-то шуршание и в щели между дверью и порогом показался сложенный вдвое листок бумаги.

Мальчики уже наклонились, чтобы взять его, но их остановил приказ гауптвахмистра:

– Отставить! Это дело полиции.

Господин Димпфельмозер сам поднял бумагу, развернул и стал читать, приглаживая пальцами усы.

По мере прочтения выражение лица его становилось всё более мрачным.

– Что там написано? – нетерпеливо спросил Касперль.

Гауптвахмистр засопел и расстегнул верхнюю пуговицу воротника, будто ему недоставало воздуха.

– К сожалению, справка настоящая, – наконец выдавил из себя полицейский. – Мы должны выпустить его.

– Кого? Хотценплотца?! – не поверила своим ушам бабушка.

– Документ составлен должным образом – печать, подпись, всё как полагается. Вам придётся отпереть дверь, дорогая фрау.

Старушка со вздохом достала из кармана фартука ключ.

– Под вашу ответственность, – сказала она и нехотя вставила его в замочную скважину. Проскрежетал засов, дважды щёлкнул замок, и путь на волю был открыт.

Касперль и Сеппель затаили дыхание.

В следующее мгновение дверь распахнулась и на пороге появился Хотценплотц в своей неизменной разбойничьей шляпе. После долгого сидения взаперти он немного щурился от солнечного света.

– Как вы проникли в сад? – строго спросил у него полицейский.

– Обыкновенно, через калитку.

– А с какой целью? – продолжал допрос гауптвахмистр.

– Чтобы извиниться перед почтенной фрау за мои былые выходки. Ведь тогда, как вы знаете… – стал пояснять разбойник.

– Ещё бы мне не знать! – прервал его страж порядка. – А ещё я знаю, что ежели хоть раз уличу тебя в том, что ты даже на капельку нарушил закон, то отправлю тебя снова туда, где тебе самое место, – в тюрьму!

Хотценплотц понуро свесил голову:

– Можете мне не верить, господин гауптвахмистр, но я решил стать честным человеком.

– Разумеется, я так и подумал. Что ещё ты нам собираешься наплести? – фыркнул господин Димпфельмозер. – Вон с глаз моих!

Разбойник протянул руку:

– Сначала верните мою справку об освобождении.

– Вот! – рявкнул полицейский. – А теперь убирайся отсюда хоть к самому дьяволу! И помни – ты под моим наблюдением. У полицейских всегда найдутся средства, чтобы отслеживать каждый твой шаг. Например, при помощи некоей дамы и её хрустального шара.

– Но я же сказал, что распрощался с разбойничьим ремеслом. Сколько раз надо повторить это, чтобы вы мне поверили? А теперь мне пора идти. Желаю всем здравствовать, – попрощался Хотценплотц, сунул справку обратно в карман, надел шляпу и вышел из сада.

Мальчики, бабушка и полицейский растерянно застыли, глядя вслед разбойнику. Из оцепенения их вывело звяканье велосипедного звонка.

Господин Димпфельмозер сначала побледнел, а потом покраснел до самых кончиков усов:

– Это же мой велосипед! Хотценплотц угнал его! Причём уже второй раз!

Нособол

Однако подозрения полицейского оказались ошибочными – Касперль и Сеппель уже готовы были броситься в погоню за разбойником, но тот самолично вошёл обратно в сад. Рядом с собой он катил полицейский велосипед, который потом аккуратно прислонил к садовой скамейке.

– Вы оставили свой транспорт на улице без присмотра, господин гауптвахмистр, и я решил, что будет лучше переместить его сюда. – С этими словами Хотценплотц отсалютовал присутствующим своей разбойничьей шляпой и удалился.

Господин Димпфельмозер застыл на месте, словно его удар хватил, и обрёл дар речи лишь через минуту и тридцать семь секунд. Подобных потрясений с ним давно не случалось. И хотя гауптвахмистр был служакой дисциплинированным и ответственным, особенно когда находился при исполнении, он произнёс:

– Знаете, дражайшая фрау, мне бы сейчас был очень кстати глоточек чего-нибудь крепенького.

Бабушка подумала, что ей тоже не повредит глоточек, ибо «нет ничего лучше, чтобы успокоить нервы». С этой мыслью она заторопилась в дом, а господин Димпфельмозер повернулся к мальчикам:

– А вы немедленно ступайте к фрау Шлоттербек и скажите, чтобы она приготовила всё необходимое для слежки за разбойником. Я через минуту отправлюсь следом за вами.

Господин Димпфельмозер хотел приковать велосипед к скамейке на замок, но не сумел отыскать ключ в своих многочисленных карманах. В итоге он решил обойтись простой верёвкой.

– Полагаю, четыре двойных узла будет достаточно, – заявил он, привязав свой транспорт, после чего вошёл в дом.

– Не торопитесь, подлечите нервы как следует! – прокричали ему вслед Касперль и Сеппель.

Друзья отправились к фрау Шлоттербек коротким путём – через калитку в дальнем конце сада, мимо компостной кучи.

– А не прихватить ли нам чего-нибудь вкусненького для Васти? – предложил Касперль, взглянув на плантацию тыкв. – Вдруг они ещё и целебную силу имеют?

– Почему бы и нет, – ответил Сеппель. – Не попробуешь – не узнаешь.

И сорвав парочку самых маленьких тыковок, мальчики помчались дальше.

Друзья не знали, что у бабушки все тыквы наперечёт.

К тому же они не догадывались, что тыквы эти особенные – вот как хорошо бабушка умела оберегать свой секрет.

Фрау Шлоттербек была, как всегда, нетороплива. Мальчикам шесть или семь раз пришлось звонить в колокольчик у садовой калитки, пока хозяйка наконец вышла к ним.

Лицо её сохранило следы бурных рыданий, однако в целом фрау уже взяла себя в руки.

– Вы снова принесли какое-то зелье для Васти? – спросила она гнусавым голосом, точно страдала от насморка.

– Нет, мы пришли по поручению полиции. Господин Димпфельмозер нуждается в вашей помощи. Вот что ему требуется…

Фрау Шлоттербек только руками всплеснула, когда услышала рассказ мальчиков. Хотя она и была сертифицированной ясновидящей, но предугадать нынешние события всё же не сумела.

– Без нас, ясновидящих, полиция как без рук, – гордо заявила фрау.

Вдова выразила полную готовность прийти на помощь полиции в трудную минуту, тем более что с хрустальным шаром это для неё была пара пустяков. После чего хозяйка направилась в дом, а мальчики последовали за ней.

Васти встретил друзей радостным лаем и стал хватать их зубами за руки.

– Приличные собаки себя так не ведут, – сделала ему замечание хозяйка.

Пока фрау ходила в гостиную, чтобы достать там из шкафа хрустальный шар, мальчики развлекались с Васти в коридоре.

– А мы тебе гостинец принесли, – сказал Касперль, протягивая крокопсу тыкву. – Вот, попробуй.

Тут надо сказать, что Васти был сыт до отвала. Он буквально перед приходом гостей умял два десятка картофельных клёцок с тушёной зелёной фасолью и гарниром из огуречного салата. Но врождённый такт и нежелание обидеть друзей заставили пса надкусить кусочек гостинца.

– Ну и как тебе?

– Аф-аф, – ответил Васти, что в переводе с собачьего означало «Ничего себе!».

После этого пёс буквально заглотил всю тыкву целиком.

– Хмм, вот тебе вторая, – сказал Сеппель.

Васти понюхал вторую тыкву, однако грызть не стал – он просто покатил её носом сначала через коридор, а потом через сад в сторону своей будки.

– Только посмотрите! – изумился Сеппель. – наш Васти умеет играть в нособол! Сейчас он засандалит мяч в ворота!

А крокопёс тем временем подогнал тыкву к своей будке, на мгновение остановился, а потом мощным ударом носа вогнал снаряд точнёхонько в цель.

– Гол! Оле-оле! – друзья бурно выражали восторг, они аплодировали псу и требовали повтора.

Однако Васти повторять номер не стал. Он развернулся и потопал в дом, прорычав по пути: «Вафф-вафф», что означало примерно следующее: «Отстаньте от меня. Я устал и желаю отдохнуть».

Друзья поняли пса, можно сказать, с полуслова.

– Пойдём, – сказал Касперль, – наверняка фрау Шлоттербек нас заждалась.

Шторы в гостиной были, как всегда, задёрнуты. Комната освещалась единственной свечой, находившейся в центре круглого, разрисованного таинственными знаками стола. Рядом со свечой лежала чёрная бархатная подушечка, на которой покоился знаменитый хрустальный шар. С его помощью можно было наблюдать за всем происходящим вокруг в радиусе тринадцати миль. Разумеется, только за тем, что происходит под открытым небом.

До сегодняшнего дня мальчикам не доводилось видеть шара госпожи Шлоттербек.

«Хм, – подумал Касперль, – а ведь он точь-в-точь как бабушкины тыквы, те, которые поменьше. Только они зелёные, а шар – голубоватый…»

Действительно, за исключением этой малости бабушкины тыквы и хрустальный шар ясновидящей были схожи как две капли воды.