Текст книги "Безликая королева"

– У тебя была на то веская причина?

– Да, ваше величество.

Лонгрен развернулся, чтобы лучше видеть собеседницу. Мисора наблюдала за движением широких плеч. Короля практически целиком скрывала вода, но он все равно внушал трепет. Женщине казалось, что мужчина красив и ужасен одновременно. Мокрые, слегка вьющиеся пряди спадали вдоль хмурого лица с треугольным, заросшим длинной щетиной подбородком. В карих глазах читалась не то заинтересованность, не то злость. Может, все сразу. Мисоре подумалось, что эти глаза не способны излучать радость. Они принадлежали садисту, человеку, чьи мысли трудно разгадать и от которого ждешь подвоха. Женщина никак не могла представить с ним ту, что стояла позади. Хрупкая, по-детски сложенная Наоми совсем не подходила королю. Не с ее блеклым, фальшиво-горделивым лицом и тонким, не умеющим обольщать голосом. Мисора отчетливо чувствовала запах страха – королева провоняла им.

– Если бы я снова приказал тебе сражаться, ты бы это сделала?

– Да, ваше величество.

– Ты бы убила невинного?

– Если бы такова была ваша воля.

– А если бы я велел тебе не защищаться, а твоему оппоненту тебя убить? Как бы ты тогда действовала?

Мисора молчала, думая, как правильно ответить. Лонгрен усмехнулся.

– Колеблешься?

– Думаю, я защищалась бы, ваше величество. В этом есть смысл, когда уже нечего терять.

Жалкое подобие улыбки мелькнуло на лице мужчины.

– Наоми… Пусть ее отмоют, дадут другую одежду и отправят на кухню. Там как раз не хватает рук.

– Конечно, ваше величество. – Девушка взглянула на рабыню с неприкрытым отвращением и досадой. Она только что призналась в убийствах, а теперь будет помогать слугам? И как Наоми должна есть, зная, что где-то поблизости крутится эта грязная грешница? – Благодари короля. Он сохранил тебе жизнь и отвел угол в замке. Ты будешь обязана ему до конца своих дней.

Мисора наблюдала за тем, как Лонгрен усмехается, как мелкие прозрачные капельки стекают по его шее и торсу. Он повернулся к женщинам спиной и ушел под воду с головой. Наоми велела встать, и Мисора охотно подчинилась.

Глава 10

Светоносцы

Эддут осмотрел дом четыре раза, трижды обошел деревню, но не нашел никаких следов. Собаки вели их до места, где обнаружили трупы, но дальше начинали суетиться, терялись. Возможно, виной тому дожди, шедшие последние дни. Если и были зацепки, теперь их смыло. Мужчине хотелось сыпать проклятиями, но он воздержался от богохульства. Эддут не особо любил деревушки: безбожные места, ни одного храма, только хилые домишки, отведенные под молельни. Невозможно чувствовать себя посланником божьим, когда стены давят, а вечно протекающая крыша криво залатана в пяти местах. Молиться в Арходре – другое дело, но Эддут не был в столице уже больше двух месяцев. Обзаведись он женой, она умерла бы от тоски.

Дорога отнимала большую часть жизни мужчины и тех, кто ему служил. Эддуту казалось, что он был частью Светоносцев всегда, хотя все обстояло иначе. Все они выросли из хилых мальчишек, которых били, которым указывали, что нужно делать и говорить, как двигаться. Но теперь картинка детства смазывалась, превращалась в неясное серое пятно.

Давно они не забредали так далеко на восток. И Эддут с удовольствием не делал бы этого, если б не тот пацан. Относиться к людям, приносящим дурные вести, можно по-разному. Долг велел мужчине вселять в них надежду. Вашу мать убили? Выпотрошили сестру? Не переживайте, Светоносцы придут, и все виновные будут наказаны. В большинстве случаев так и происходило. Убивать магов не слишком трудно, главное – по одному. Приятно лишать их силы, выжигая на груди позорное клеймо. Без магии они не представляют опасности, многие даже охотно соглашаются служить. Маг без силы – удобный раб. А строптивому магу лучше быть мертвым.

Ряды Светоносцев редко пополнялись. Их орден образовался тогда, когда в Льёс обнаружили металл, воздействующий на магов, способный подавлять их. Однако было его мало, и добыча стала настоящим испытанием. Люди редко заходят так далеко на север. Горы покрывал снег, растопить который не смог бы даже самый яркий костер. Там хотелось только одного – умереть. Эддуту понадобилось три года, чтобы вернуться с «красной карой» в достаточном количестве для меча – единственного в своем роде. Многие думали, что он сгинул в холоде, давно вмерз в лед, однако у мужчины были другие планы на жизнь.

– Что будем делать?

Эддут не закончил молитву, когда на пороге возник жующий яблоко Вильсон. Проклятый мужлан, не уважающий чужое личное пространство. Эддут проигнорировал его. Не хватало разборок в святом месте, пусть даже столь убогом. Вильсон ждал, пока командир поднимется. Сочный хруст и чавканье сбивали Эддута с мыслей. Наконец встав, он холодно посмотрел на подчиненного.

– Пришел, чтобы раздражать меня?

– Нет. Староста возмущался, что мы только жрем и бездействуем.

– Так и сказал?

– Возможно, чуть мягче.

Эддут хмыкнул.

– Здесь нечего ловить. Думаю, маг ушел. Либо еще восточнее, либо северней. Придется разделиться.

– Что думаешь насчет метода убийства? Очевидно, не оно было истинной целью.

– Геул пока не дал ответ. Если он или они готовятся к какому-то ритуалу, будем молиться за его провал. Я не хочу знать, какова цель этого извращения.

– Север или восток?

– Восток.

Эддуту не хотелось отправляться туда, но интуиция подсказывала: маг ушел в том направлении.

– Возьми шестерых, через час выдвигаемся.

– Так скоро?

– Разве не ты пришел сообщить о жалобах старосты?

– Я думал, ты разозлишься.

– Я зол. И успокоюсь только тогда, когда решим проблему.

Вильсон посторонился, выпуская Эддута из молельни. Капитан действительно был не в духе: мрачнее самого греха, он почти сливался со слезливым небом.

Глава 11

Лакуда

Дни медленно сменяли ночи. Казалось, время нарочно застопорилось, чтобы терзать. Если сначала боль досаждала, то постепенно Хаара перестала чувствовать ее. Она брела точно во сне, иногда представляя, как всадит нож в глотку каждому из ее похитителей. Колебалась бы она? Нет. Точно не с главным ублюдком. Девушке хотелось, чтобы он умирал подольше, а отходя в мир иной, хорошенько запомнил ее лицо. Наверняка неприятно, когда последнее, что ты видишь в жизни, – твой враг.

К середине пятого дня пути пограничный замок возник на горизонте, отчего Хаара одновременно обрадовалась и напряглась. Это оказалось не самое большое и высокое строение, обнесенное крепостной стеной с широкими воротами, расположенное у реки и с одного края упирающееся в густой лес. Развевающиеся на ветру знамена цвета охры были единственным украшением трех серых, одинаковых по размеру башен.

Лошади ускорились, почувствовав близость дома, сулящего отдых и корм, так что Хааре пришлось быстрее передвигать ногами. От каменного строения веяло угрозой.

«Неужели будет еще хуже? Все думают, что Хизер мертва. Могут ли меня узнать? Что тогда? Убьют сразу? Отдадут на суд королю? А может, помилуют? Не прикончит же меня судьба теперь, когда я наконец решила, что выжила не просто так? Или в этом вся суть издевательства?»

Врата Лакуды открылись, словно хищная пасть, готовая заглотить добычу. Всадники въехали во двор, и как только остановились, Хаара рухнула на разбитые колени. Ей хотелось просто опуститься, однако ноги подкосились так резко, что кости пронзила боль.

– Хэй, что у вас там?

Мужчины спешились, и главный ублюдок дернул за веревку.

– Это подарок Ридесару.

– Мне?

Девушка сморщилась от мысли, что придется встать. В других обстоятельствах она сочла бы свою позу унизительной, но сейчас ей было все равно. Стопы горели, отчаяние тщетно пыталось пробиться сквозь тупое смирение. Хаара подняла голову и без особого интереса осмотрелась. Источник звука обнаружился сразу. Он стоял на каменной лестнице, держа левую руку у пояса, а правой опираясь на незамысловатые перила. Мужчина среднего роста, не молод и не стар. Черноволос, небрит и, как подобает воину, отмечен кровью. Хаара сразу заметила длинный зарубцевавшийся шрам на его шее. Кажется, с их последней встречи мужчина порядком изменился, хотя образ в сознании был далек и расплывчат. Хаара не думала, что может вспомнить, как он выглядел раньше, однако ей казалось, что командующий должен быть выше. Наверное, будучи девчонкой, она все и всех воспринимала в увеличенных масштабах, а теперь мир приобрел нормальные размеры. Мужчина медленно спустился и обошел лошадь, к которой привязали девушку.

– Мой подарок замучен и идет пешком?

– Она буйная, – пояснил главный ублюдок, – и показалась странной. Забрали у нее меч. Шаталась с ним по дорогам. Встань! – Он потянул за веревку, а затем схватил Хаару за плечи и рывком поставил на ноги. Девушка пошатнулась. Ридесар приблизился и смерил ее оценивающим взглядом. Хаара ожидала прочесть в нем презрение, но увидела лишь любопытство и эмоцию, которую не смогла угадать. «Только бы он меня не узнал!» И Ридесар не узнал, несмотря на то что долго всматривался в перепачканное лицо и как будто был готов выпалить всем знакомое имя. Ложная тревога. Слишком много лет прошло.

– Ну… и как тебя зовут?

– Не все ли равно? Ваши люди напали на меня спящую. Трое вооруженных мужчин против одной девушки. Этому их здесь обучают? Наверное, нейтрализовали глобальную угрозу, ведь я выглядела так подозрительно. Больше бы таких ответственных людей, и Ревердас не будет знать горя.

– Тебе задали конкретный вопрос, сука… – Главный ублюдок схватил ее за волосы, но Хаара лишь поджала губы. Сейчас или повезет, или нет. Сделать ставку на воинскую честь – разумно ли это?

Ридесар едва заметно улыбнулся, затем протянул руку. Ублюдок отпустил волосы Хаары, вытащил клинок из ножен и отдал его командующему. «Сейчас ударит», – подумала девушка и уже мысленно прокляла себя за непослушный язык. Ридесар сжал рукоять, пристально смотря Хааре в глаза, затем перерезал веревку на запястьях. Девушка охнула от внезапной свободы, сморщилась и опустила взгляд. Как же больно! На руках остались багровые полосы. Онемевшие пальцы едва гнулись.

Ублюдок удивился, что командующий не наказал нахалку, но спорить не решился и протянул руку, чтобы забрать клинок. Резкий взмах – и лезвие прилетело ему в глотку. Кровь хлынула на руку Ридесара, и несколько капель брызнули на Хаару. От неожиданности девушка вскрикнула, а затем стиснула зубы, стыдясь собственной трусости. Пару секунд она не находила сил оторвать взгляда от зрелища, пока не почувствовала привычную тошноту.

Глаза ублюдка вылупились, он попятился, нелепо схватившись за горло, отчаянно захрипел и свалился на землю. Столько времени Хаара представляла эту сцену – и вот она воплотилась в жизнь. Главный мучитель сдыхал, пусть и не от ее руки. Командующий на него даже не посмотрел. Он протянул Хааре ладонь. Девушка почувствовала себя неуютно. Сир Ридесар… его имя было на слуху у многих, и оценить мужчину за несколько минут знакомства оказалось трудно. Вид крови отрезвил принцессу. Страх за собственную жизнь все-таки вырвался наружу. То, что ее не убили сразу, еще не значит, что не убьют вовсе. И почему командующий прикончил ублюдка? Из-за ее слов? Неужто проявление благородства? Нет, не может быть… Хаара уже не верила в его существование.

На лице Ридесара застыло равнодушие. Сколько человек нужно убить, прежде чем это перестанет беспокоить? Хаара не могла вообразить, что, отняв жизнь, отреагирует подобным образом. А для командующего проще, чем в кошку плюнуть. Стараясь не показать страха, девушка подала слабую дрожащую руку.

– Пойдем. – Ридесар шагнул к лестнице, увлекая Хаару за собой, а на ходу бросил оставшимся: – Приберитесь тут.

Дозорные сразу зашевелились, решив не испытывать терпение командира. Сцена молниеносной казни произвела на них должное впечатление. Хаара подавила приступ тошноты и взглянула в сторону Седриуса. На его лице читался неподдельный ужас. Затем ее взгляд скользнул по Нору, стоящему среди остальных скакунов. «Куда они денут моего коня?»

Ридесар молча провел Хаару по лестнице, затем по сети мрачных и однотипных на вид коридоров. Принцесса едва переставляла ноги, благо командир не торопился. Его понимание пробудило в девушке некую приязнь. Может, удастся разрешить конфликт благополучно? Худшее осталось позади? Коридоры окутывал холод, несмотря на то что на улице палило солнце. Замок продувал сквозняк, и Хаара поежилась от ледяного каменного пола. Она пыталась вспомнить, как попала сюда в первый раз. Память смешала все события, но, кажется, мрачная атмосфера, пыль и прохлада были постоянными атрибутами Лакуды. Складывалось впечатление, будто дозорные живут в тюрьме.

Хаара ожидала чего угодно: от камеры допросов, неволящей решетки до какой-нибудь относительно уютной комнаты, но Ридесар проводил ее в купальню. Перед девушкой открылось крохотное пространство, в котором не нашлось даже ширмы. У дальней стены стояла длинная низкая лавочка. Полумрак, сырость. Мужчина указал девушке на бочки с водой и кусок неказистого темного мыла, которым пользовались все обитатели замка.

– Холодная, но другой нет. Умойся. Выглядишь отвратительно.

– Благодарю.

Мужчина вышел из комнаты. Хаара услышала, как он запер дверь, вздохнула и осмотрелась. Окно слишком маленькое – не выбраться. Да и куда бы она бежала сейчас, если бы могла? Снаружи высокий забор. Через него не перебраться. И сил уже нет, каждую клеточку тела ломит.

Хаара сняла перепачканную одежду, брезгливо откинула ее и залезла в ледяную бочку. Тело сразу же покрылось мурашками, и она дернулась. Неприятно, но это лучшее, что ей предоставили. Хаара пыталась отмыться быстро, но в волосах застряло много мусора, кровь на разбитых коленях запеклась вместе с грязью, так что пришлось отрывать корочки. Из глаз снова катились слезы. Вода обжигала открывшиеся раны. Хаара не понимала, отчего плачет: от жалости к себе или счастья, что пытка почти завершилась.

Кое-как отмывшись, она прополоскала одежду, с трудом облачилась в нее и стала ждать. Рубашка и брюки прилипли к озябшему телу. Девушку знобило. Так хотелось к костру… или укутаться в сухое. Что будет, если она простынет? Умрет жалкой смертью?

Мужчина вскоре вернулся и вошел без стука. Хаара даже не удивилась. Он бросил ей полотенце и сменную одежду, великоватую, но держащуюся, если затянуть потуже ремень. Хаара вытерлась и быстро переоделась. Стало гораздо легче. Признательность лишь укрепилась, но она не знала, стоит ли нарушать молчание и благодарить.

Ридесар провел ее в небольшую залу, усадил за один из длинных столов и предложил скромный, но сытный обед: кусок вареной говядины и ломоть хлеба. В пути Хаару морили голодом, какие-то объедки перепадали через раз, и организм уже истосковался по нормальной пище. Девушка склонилась над тарелкой, едва не уронив туда мокрые волосы, и с жадностью уплела все, что ей дали. Ридесар уселся напротив, поставил два кубка и наполнил их вином из темного графина.

– Пьешь?

– Нет.

– Так… как тебя зовут? Мы попробуем начать знакомство заново. Как видишь, я постарался создать условия, чтобы ты не чувствовала себя пленницей. Откуда ты взялась? И почему привлекла внимание моих подчиненных?

Девушка помедлила с ответом, как-то дико смотря на мужчину, прожевывая мясо и пытаясь подобрать нужные слова.

– Хаара. Я помощница лекаря, ехала из Архорда. Сейчас самый сезон собирать травы. Запасы за зиму истощились. Ваши люди напали в лесу, пока я прилегла отдохнуть. Вы же не поверили, что я действительно вызвала подозрения?

– Помощница лекаря, значит… путешествующая с мечом.

– Как-то же надо обороняться. На дорогах, как видите, опасно, а я была одна.

– Я взглянул на вещицу, пока ты мылась. На ней нет печати столицы, стало быть… меч выкован где-то в другом месте. Видишь ли, я внимателен к деталям, в отличие от моих подчиненных. И мне хотелось бы, чтобы ты говорила правду.

Хаара внимательно разглядывала мужчину, пытаясь прочесть на его лице хоть какие-то эмоции. Но Ридесар оставался недосягаем. Нужно осторожнее подбирать слова. Прежде девушка не оказывалась в ситуациях, где нужно искусно лгать.

– Меч действительно был сделан не в Архорде, я ведь этого и не утверждала. Его привез мне отец из какой-то деревни, пока ездил к дальней родне.

– Кем был твой отец?

– Горшечником.

– А кто научил тебя владеть оружием?

– Никто. Я наблюдала в столице за сражениями, иногда тренировалась на чучелах. Мечом овладеть сложно, особенно девушке. Я не так уж хорошо с ним обращаюсь.

Мужчина понимающе кивнул.

– Значит… помощница лекаря, которая плохо обращается с мечом, решила поехать за травами, зная, что на дорогах опасно. И часто ты так делаешь, Хаара?

– Обычно я не уезжаю одна, однако в Архорд пришла странная лихорадка, и господину пришлось остаться. Сир Ридесар, я слышала о вас раньше… кое-кто в столице говорил, что вы честный и благородный воин.

– Кое-кто в столице хорошо врал.

– Так слухи о вас лживы?

– В большинстве случаев, – мужчина сделал глоток вина.

Хаара попыталась улыбнуться, чтобы не выдать беспокойства. Она плохо помнила этого человека, но лелеяла надежду снискать его расположение. Пока что он не сделал ничего, что могло бы ей навредить, но расслабляться в его присутствии девушка не собиралась.

– Вы бы описали себя как-то иначе?

– Пожалуй.

– Удивите меня.

Мужчина отставил кубок в сторону и некоторое время пристально смотрел принцессе в лицо. Хаара напряглась. Слишком в открытую ее рассматривали.

– Твои черты кажутся мне знакомыми.

– Уверяю, мы не встречались, хотя если вы бывали в столице, то не исключено, что я однажды могла пройти мимо.

– Сомневаюсь, что в моей памяти остался бы образ девушки, некогда случайно прошедшей мимо.

– Вы уклонились от вопроса. Как бы вы себя описали? – чувствуя опасность, Хаара попыталась сменить тему.

– Я достаточно жесток, раз дожил до сорока. Могу убить и женщину, и ребенка, и старика, если к этому принудят обстоятельства. – Ридесар смотрел Хааре в глаза, пытаясь разглядеть ужас или недоверие, но девушка осталась бесстрастна. – Мне все равно, кого убивать. И я не очень люблю слушать оправдания. Ты же хорошо рассмотрела ту маленькую казнь?

Хаара вспомнила, с какой легкостью командующий вспорол глотку подчиненному, и согласно кивнула.

– Это было заслуженно, мне следует вас поблагодарить. Но при всем уважении… вы прикончили ублюдка быстро – это милосердие, а не жестокость, если человек виноват.

– А ты лично предпочла бы его пытать?

Хаара задумалась. Да, ей хотелось. Но хотеть и делать – разные вещи.

– Возможно.

– Возможно?

– Да, я предпочла бы пытать.

– Любопытно.

Воцарилась недолгая пауза.

– Я благодарна вам за оказанное гостеприимство, но что теперь? Я смогу вернуться домой?

– Разумеется. Как только ответишь на последний вопрос.

Хаара облегченно выдохнула. Слава Геулу, ее не собираются держать в плену.

– Можно ли прикладывать смесь серого мха, караги и цветка плакуна к кровоточащей ране?

Принцесса задержала дыхание. Серьезно? Он решил проверить ее? Нет, быть не может… Хаара напрягла мозг, вспоминая книги, которые читала еще во дворце.

– Да, можно. Серый мох помогает предотвратить заражение, а карага останавливает кровь. Цветок плакун… он снимает боль.

– Верно. Вот только сок караги и цветка плакуна в сочетании образуют яд, быстро проникающий в кровь, вызывающий галлюцинации и судороги у раненого. Поэтому их не смешивают. Надеюсь, отдохнув, ты вспомнишь, кем являешься на самом деле, и будешь больше расположена к разговору. Я не люблю ложь, и очень не хотелось бы выспрашивать столь простые вещи по-другому.

Глава 12

Право на свободу

– Отдохнула? – Ридесар показался на пороге крохотной, скромно обставленной комнаты. Он по обыкновению зашел без стука и прикрыл за собой дверь. Сапоги шаркнули о каменный пол. Хаара, стоявшая в то время у окна и наблюдавшая за внутренним двором, обернулась. Отдохнула, как же… Ее так просто уличили во лжи, а придумать новую, чтобы командующий не задал провокационных вопросов, оказалось непростой задачей. Что случится, если Ридесар вновь поймет, что Хаара обманывает? Проверять не хотелось.

Спальня, в которой она находилась, немногим отличалась от других комнат в Лакуде. Четыре серые стены, безвкусный, совершенно безликий интерьер: односпальная кровать, застеленная темным шерстяным пледом, небольшой круглый стол, на котором лежали нераспечатанные письма и огарок свечи; под задвинутым железным стулом валялась пара старых сапог, а напротив стоял маленький, потемневший от времени комод. Судя по всему, комната принадлежала самому командующему, и девушка решила воздержаться от сладких снов на его ложе. Хотя предложение об отдыхе было заманчивым, Хаара знала, что не сомкнет глаз. Она внимательно присмотрелась к мужчине, что не был красавцем, но и особого отвращения не вызывал. Яркий шрам на шее притягивал взгляд, и девушка решила при удобном случае осведомиться об этом. Когда Ридесар успел его получить? Видела ли она этот шрам раньше, когда приезжала сюда с отцом? Или мужчина заработал его годами позже?

– Спасибо, не жалуюсь.

– Я думал, ты спишь.

– Не могу здесь спать. Послушайте, сир, я очень благодарна за все, что вы сделали, но мне нужно вернуться…

– Куда же?

Девушка задумалась, не решившись бездумно выпаливать ответ. Мужчина остановился в метре от нее, и Хаара насторожилась. Он снова пристально глядел, и от этого взора хотелось спрятаться. Внутри нарастало тревожное чувство.

– Я заложница в этой башне, сир?

– Ты здесь гостья.

– Гостья может уйти когда пожелает?

– Нет.

– Но разве таковы законы гостеприимства?

Ридесар лукаво прищурился.

– Ты слишком напряжена. Разве тебя что-то беспокоит? Кто-то обижает?

– Я чувствую себя в безопасности со столь благородным воином, но мне хочется домой, не обессудьте.

– Ты замужем?

– Нет, сир.

– Значит, тебе не к кому возвращаться. Идем, – он протянул ей загорелую мозолистую руку, – я покажу то, что тебе понравится.

Хаару предложение ввело в замешательство, но любопытство вынудило согласиться. «Чего он добивается? – недоумевала девушка, протягивая ладонь, – что хочет получить? Думает о выкупе? Или пытается соблазнить? А может, он меня узнал? Нет, невероятно… Это какая-то игра?»

Рука Ридесара оказалась шершавой, и Хаара слегка поежилась. Ее собственная кожа успела огрубеть, но не настолько. Мужчина вывел девушку из комнаты и провел по узкому, полнящемуся тенями коридору к лестнице. Принцесса озиралась по сторонам, стараясь делать это незаметно, и оценивала обстановку для возможного побега. Они миновали ступени, а оказавшись на первом этаже, вышли во двор. Хаара отметила, что построена башня немудрено.

– Здесь тренируются мои подчиненные, – похвастался мужчина, указав Хааре на небольшую огороженную площадку. – Чтобы достойно выполнять работу, воин не должен лениться, не должен забывать о том, как выглядит оружие и как его нужно применять. И главное, с какой целью. Даже в мирное время льется кровь. Известно ли тебе, Хаара, что каждый человек, хоть раз взявший в руки оружие, проклят?

– Нет, сир, не слышала о таком.

– Я думал, ты понимаешь, хотя то, что у тебя был меч, вовсе не значит, что ты пускала его в ход. Тебе доводилось убивать?

– Нет, сир.

– Оно и к лучшему. Стоит раз убить человека, и оружие всегда будет звать тебя. Меч, он как пес… требует внимания, крови и, если ты не дашь, возьмет сам. В этом заключается наше проклятье, проклятье этой страны.

Хаара сомневалась, что когда-нибудь сможет насладиться убийством. Да, всегда будут люди, чьи жизни ей захочется отнять, но какова вероятность, что принцесса действительно переступит черту? Она чувствовала себя комфортно и без клинка, если ситуация к тому располагала, и проливать чью-то кровь не собиралась вплоть до арены. Девушка не думала о том, что прежде чем удастся добраться до Лонгрена, ей придется отправить в Аридон немало людей. Не хотелось переживать об этом раньше времени. Они приблизились к тренировочной площадке, и Ридесар махнул кому-то рукой.

– Вардис, начинайте! Сейчас ты увидишь, – обратился он к Хааре, – как сражаются настоящие воины, а не смазливые сверры, за которыми ты наблюдала в столице. – Хаара почувствовала, как мужчина сжал ее руку, и попыталась унять тревогу.

– Считаете, что сверры сражаются недостойно?

– А ты другого мнения? Они сражаются как девчонки. Единственные, кто еще достоин уважения в этом прогнившем месте, – велары. Они хотя бы осознаю́т, насколько серьезна их битва. И то… лишь победителей турнира я бы счел достойными противниками.

– Думаете, они так сильны? – Хаара невольно усмехнулась, лишь мгновением спустя сообразив, что этим могла оскорбить мужчину. Ридесар пристально посмотрел на нее.

– Исход сражения не всегда зависит от силы, девочка, эта наука будет посложнее.

– От чего же еще зависит?

– От ума, ловкости, восприимчивости, состояния, от погоды и даже настроения. Факторов много. Тебе проще понаблюдать и составить собственное мнение.

На площадку вышли двое крупных мужчин. Хаара поразилась тому, насколько устрашающе они выглядели: у одного была оторвана часть ноздри, у второго вдоль выбритого черепа тянулся длинный шрам. В глазах пылало что-то зверское, вызывающее желание содрогнуться и убежать. Так бы Хаара и поступила, окажись перед ней одно из этих чудовищ. Действительно, ничего общего со смазливыми личиками сверров при дворе. Мужчины держали в руках стальные мечи и покручивали ими, как будто собирались продемонстрировать не тренировочный бой, а сразиться насмерть. Девушке стало не по себе, она нервно сглотнула.

– Вы уверены, что это должно мне понравиться?

– Да, если ты из столицы. Там ведь самые заядлые ценители побоищ. К тому же ты сказала, что училась обращаться с мечом. Значит, тебе должно быть интересно, как это делают те, кто прошел уже не одну схватку. А делают они это хорошо.

Хаара не стала спорить, хотя и не горела желанием видеть кровь. «Это все не по-настоящему», – сказала она себе и, почти окаменев от напряжения, стала наблюдать. Вскоре мужчины скрестили клинки. Хааре показалось, что от железа посыпались искры, – со столь лютой быстротой и яростью сражались оппоненты. Лязг, взмах, удар. Они ревели, как звери, нападая и парируя атаки. Человек без ноздри все время наступал, а его противник защищался, двигаясь танцующим шагом. В какой-то момент он уклонился от летящего сверху меча и сделал выпад. Настало время меняться местами. Разворот, взмах, лязг, касание, треск. Мужчина без ноздри продолжал кидаться, стремясь разрубить противника, тот, в свою очередь, парировал атаки и лишь изредка нападал.

– Они же убьют друг друга, – ужаснулась девушка, для которой происходящее перестало быть показательным сражением. Мужчина едва заметно усмехнулся.

– Смотри, – сказал он, и Хааре пришлось продолжить наблюдать. Она потеряла счет времени, когда лысый человек оступился и пропустил удар. Лезвие вошло ему в плечо и, вскрикнув от боли, он согнулся, выронив меч. Хаара вздрогнула, видя, как брызнула кровь и как человек без ноздри снова занес оружие.

– О господи… – Хаара вовремя отвернулась: клинок опустился, нанося рубящий удар в шею, и лысый мужчина замертво свалился на землю. Девушка услышала хруст, но не хотела представлять деталей.

– В чем дело? Разве не привычное для тебя зрелище?

– Привычное не значит приятное.

– Нет, не значит. Но если часто видишь смерть, очередная тебя не смутит.

– Зачем вы позволили случиться убийству? Чтобы впечатлить меня?

– Поумерь самомнение. Они нарушили устав, и я дал им шанс исправиться. Один выжил и усвоил урок, второй погиб, понеся наказание за них обоих. Так распорядился случай. Воины не должны совершать ошибок, но я привел тебя сюда для того, чтобы ты наблюдала, как иной раз коротка и немилосердна жизнь. Она никого не щадит: ни славных юношей, ни красавиц с тонкой шеей, ни уродов, вроде них. Теперь скажешь мне, кто ты?

– Пытаетесь запугать?

– Разве?

Хаара взглянула на мужчину, но не смогла распознать, о чем он думает.

– Я никто. Человек, если вам угодно.

– Никто – это не определение.

– Жаль. Многие ему соответствуют.

– В таком случае мне не стоит быть учтивым с пустым местом?

Хаара поджала губы. Существует ли ответ, который устроит командующего?

– Что вы хотите за мою свободу?

– Свободу? – удивился Ридесар. – Разве ты можешь мне что-то предложить? Что? Деньги? Дворец? Красивую женщину?

– Если вы понимаете, что такого я предложить не могу, то зачем держите меня здесь?

– Мне тебя подарили. Почему нет? Ты ведь не назвала веской причины тебя отпустить.

Мужчина протянул руку, чтобы снова схватить девушку, но Хаара увернулась и отступила.

– При всем уважении, сир Ридесар… мне не улыбается мысль стать заложницей этих стен. И если отпустить меня из чувства благородства вам не велит натура, решим вопрос, как принято. Поединком. Если одержу победу, то смогу уйти без препятствий. Если проиграю, останусь…

Мужчина вскинул брови, и Хаара впервые увидела на его лице искреннее удивление. В следующий миг он издевательски хохотнул. Девушка, и без того утонувшая в страхе и отвращении, теперь ощутила себя оскорбленной и униженной. Он ни во что не ставил ни ее, ни необдуманно брошенный ею вызов. Придать голосу уверенности оказалось непросто. Хаара знала, что подписывает себе приговор, но не могла не попытаться. Врать получалось скверно, а испытывать терпение Ридесара – небезопасно. Физическая форма оставляла желать лучшего, но… может, за смелость над ней сжалятся?

– Твое чувство юмора такое же дрянное, как и способность выдумывать небылицы.

– Попрошу относиться к моим словам серьезно.

– Девочка… – буквально выплюнул он, – за кого ты меня держишь?

– За человека чести и доблестного воина. Не заставляйте меня думать о вас хуже. Я наберусь наглости просить обратно мой меч. Если вы откажетесь от вызова, то…

– …ты решила, что имеешь право бросить мне вызов? – Тон мужчины изменился, а лицо помрачнело. Хаара отступила еще на шаг. – Никто бросает мне его, да? Ты ведь так назвалась. Зачем мне принимать вызов от пустого места, которое не выстоит и пары минут?

– Не проверите – не узнаете. Я хочу отсюда уйти, какая разница, кто я? Или вы боитесь, что окажетесь неправы?

Хаара пытливо смотрела на мужчину, пытаясь не выдать ужаса. Она не понимала, зачем на это шла. Может, скопившаяся за дни плена злость решила вырваться наружу? Или страх, что станет только хуже, велел ухватиться за первую же возможность? Слова вырывались спонтанно, будто что-то толкало их изнутри. В воздухе смешались запахи крови, пыли и пота.

«Карлайл никогда не сражался со мной в полную силу. И тот случай на дороге доказал, что убийца из меня посредственный. – Хаара облизнула нижнюю губу. – Конечно, мои шансы против него ничтожны, но разве может идти речь об Арене, если уступлю даже командующему Лакуды? Как я буду сражаться с королем, если не одолею дозорного? С одной стороны, время подумать есть. Но что будет, если я проиграю? Последний наследник Дефоу умрет здесь, в пограничном замке? Я не должна позволить убить себя. Мне нужно выбраться».