Текст книги "Dualitate II"

«Я спалъ…»

 
Я спалъ.
Одиноко, подъ новымъ
Разсвѣтомъ – страхъ;
Ощупывалъ темный
Свой крикъ.
Я зналъ —
Безформеннымъ узоромъ
Не выстоитъ мой прахъ.
Навѣки съемный
Влетаетъ пикъ
 
 
Переполоха свѣта
Надъ истиной не лицедѣйства.
Мигъ темнотою сталъ.
Щадя рукой въ крестѣ
И замеръ.
Разрывъ сонета
Сильнѣе боли чародѣйства.
И я привсталъ.
Не находя себя въ звѣздѣ,
Пошелъ мой таймеръ…
 

«Навѣяно Лао Цзы…»

 
Навѣяно Лао Цзы…
 
 
ВОДА
 
 
Глаза звѣря ждутъ добычу.
Но. найдя ее, падаютъ ницъ.
Ибо пища – водная гладь.
Она не боится погибели,
Зарождается въ новомъ цвѣткѣ,
Родственной силой тучъ
Къ другому спускается.
 
 
ЗЕМЛЯ
 
 
Глаза звѣря ттаютъ дни.
Но, найдя ихъ. себя забываютъ.
Ибо все еще крутится небо
По темному панно.
Его вдыхаютъ маленькія птахи
И грозные орлы —
Различій между ними нѣтъ.
 
 
ОГОНѣ
 
 
Глаза звѣря боятся огня.
Но. найдя его. становятся имъ.
Ибо угли въ однообразныхъ одеждахъ
Умѣютъ скрыться въ себѣ.
Но, переплывъ даже ручей,
Уже обрекутъ
Смерть свою на золотое блюдо.
 
 
ВОЗДУХЪ
 
 
Глаза звѣря ищутъ перемѣнъ.
Но, найдя ихъ. строятъ свой домъ,
Ибо только въ камнѣ и деревѣ есть постоянство.
Однако лучшее стекло —
Узоръ придорожной травы
На камнѣ, съ Луны попавшемъ
На бычьемъ пузырѣ въ забытое поле.
 
 
Я
 
 
Глаза звѣря умираютъ:
Мой взглядъ отъ стихій отразился:
Близокъ конецъ мірозданья.
 

«Я немного необитаемъ…»

Я немного необитаемъ…

Въ шортъ-листъ бѣгущія обиды

Становятся мнѣ сладкимъ къ кофе краемъ.

Что держатъ скучные Давиды.

Ты даже спишь съ надменнымъ капслокомъ.

Всѣ сходятъ съ ума отъ тоски.

Давясь одолѣвшимъ на сходѣ порокомъ.

Вбиваешь въ ограды безумства броски.

«Какъ не бывать межъ этажами…»

 
Какъ не бывать межъ этажами;
Сидѣть, не вѣдая ни словъ,
Ни даже дѣлъ съ потертыми моржами?
Ну вотъ и вечеръ. Будь здоровъ!
 
 
Кряхтя безъ умолку и толку
На грани странныхъ строкъ и знаковъ.
Я говорю съ сѣтями втихомолку.
Но мнѣ не вѣрятъ. Вѣрятъ въ раковъ.
 
 
Во все: въ закатныя равнины.
Въ восторженную ложь на пустырѣ.
Не мнѣ… По метражу квартиры С
хожу съ ума. Похоже, это лучше мнѣ.
 
 
Зима смѣняется зимою.
За рядомъ рядъ безчисленныхъ высотъ.
Я здѣсь, у кипятка открою
Ненужный лазъ (идетъ наоборотъ).
 
 
Гдѣ грань стола, чернильно не нова?
Гдѣ возрастъ стаи, сбившейся съ пути?
Не въ часъ я рвался, гдѣ молва
Дозволитъ прахъ другихъ скрести!
 

«Герои рвутъ по строчкѣ каждый…»

 
Герои рвутъ по строчкѣ каждый;
Пройти ужъ негдѣ, Жить – печально.
Но въ сердцевинѣ очень важной
Всѣ пишутъ риѳмами случайно.
 
 
Кто дверь не взялъ съ собой въ тома;
Другой – на обездоленномъ вокзалѣ
Кричитъ изъ тамбура въ дома,
Гдѣ дымъ словами привязали
 
 
Къ сердцамъ людей, идущихъ въ переулкѣ
Отъ дней, сидящихъ у бойницъ.
Всѣ геніи однажды кончатъ въ дуркѣ —
Вотъ идеалъ среди больницъ.
 
 
Подпишутъ приговоръ тупымъ карандашомъ.
Отправятъ вспять по ровнымъ отношеньямъ.
И маленькій окажется въ большомъ
По праву и назло рѣшеньямъ.
 

«Я не зналъ своего Дня рожденія…»

 
Я не зналъ своего Дня рожденія.
Дна ностальгіи своей Не касался
До поры, принесенной съ Солнцемъ.
До конца этихъ бревенъ.
До своего послѣдняго часа…
 
 
Я – прожитое лѣто
Изъ изначальнаго страха;
Каменный тупикъ полета
Птичьихъ гнѣздъ на облака.
Откроется моя дверь —
Въ вашей системѣ координатъ
Наступить гробовое молчаніе…
 
 
Я говорилъ съ ангеломъ.
Живущемъ на стѣнѣ по ночамъ:
Проходилъ по окну,
Не ломая идущихъ дней.
Я уснулъ
И проснусь не съ вами.
О комъ пѣла моя борьба…
 

«Театръ либеральный кто смотрѣть …»

 
Театръ либеральный кто смотрѣть
Приставленъ жесткости билетомъ?
Въ тѣняхъ на входѣ ловятъ сѣть
И обрамляютъ то съ сосѣдомъ.
 
 
Но мягкій звукъ, довольный кресла
Чужимъ воротникомъ, съѣдаетъ кредо талька.
Вводя къ концу развѣянныя чресла
Какъ береговъ ручьи – обглоданная чайка.
 
 
А завтра будетъ Петербургъ одной
Изъ кражъ отставшей карой дня.
Колонны время жмутъ весной:
Въ пыли читается коня
 
 
Отсрочка бубновъ. Той же стань!
И не вчитаются въ другое
Ни левъ, ни молодая лань.
Гуляющая днемъ у кромки моря!
 

«Мой другъ! Ты слышишь это море?…»

 
Мой другъ! Ты слышишь это море?
Ты видишь тотъ закатъ за лошадьми?
Я сплю иль отъ Москвы на волѣ
На радость признанъ здѣсь людьми?
 
 
Который часъ? Который день идетъ?
Я вслушаюсь въ утоптанные сны.
И облаковъ неслыханный полетъ
Кидаетъ тѣнь на толчею весны.
 
 
Увы… Нѣтъ правды для меня опять.
А дни идутъ, сбиваясь снова въ кучу.
Себя ножомъ желаю покорять
И брать билетъ въ синѣющую тучу.
 

«Кто глянетъ въ сторону мою? Никто!..»

 
Кто глянетъ въ сторону мою? Никто!
Кто вспомнитъ обо мнѣ? Я не увѣренъ.
Что тѣло, погруженное въ пальто.
Останется на мигъ у старой двери.
 
 
Здѣсь только я… Смотрю за снѣгомъ,
Летящимъ черезъ мартъ вѣтрами.
Пять дней мой другъ со мною не былъ
И столько же томлюсь я взглядомъ между нами.
 

«По проволокѣ…»

 
По проволокѣ.
Выкрученной поперекъ дорога;
По золотому усу,
Въ собственномъ снѣ почившемъ…
Я убѣгаю.
Я одиноко смотрю наверхъ
И въ блюдцѣ моемъ
Рождается Сверхновая.
 
 
На балконѣ внѣ дома.
Спрятавшемъ въ себѣ осень:
На старомъ бревнѣ.
Утонувшемъ, рождая себя…
Я подытожу,
Я выслѣжу море насквозь
И день мой
Закроетъ старыя двери.
 

«Закаты…»

 
Закаты
Странъ
Далекихъ
 
 
Не спятъ
… Со мной.
 
 
Покатый
Ранъ
Глубокихъ
 
 
Океанъ
 
 
Ни живъ,
Ни мертвъ.
 
 
Трубятъ
… Отбой.
 
 
Пришивъ.
Приперъ
 
 
Баранъ
 
 
Косые
Красные
Угли
 
 
Въ огородъ.
… Чей?..
 
 
Гусыни —
Въ маслѣ.
Пали.
 
 
Король!
 
 
Ни живъ,
Ни мертвъ.
 
 
Мой поворотъ
… Мечей
 
 
Отрѣшивъ.
Коверъ —
 
 
Сѣдой пароль…
 

«Про…»

 
Про
… Пропитаніе.
….. Про
……. Процвѣтаніе.
Про
… Прологъ
……. Прошлаго…
 
 
Не
… Неожиданность.
….. Не
……. Непредвидѣнность
Не
… Некрологъ
….. Нерона
 
 
По
… Поколѣніямъ,
….. По
……. Полнолуніямъ
По
… Положеніямъ
….. Порванныхъ.
 
 
На
… Наполненіи.
….. На —
……. Наказуемымъ
На
… Нарожденіи
….. Надбровныхъ —
 
 
Изъ
… Изысканій.
….. Изъ
……. Изотопныхъ.
Изъ
… Изразцовыхъ
….. Извилинъ.
 
 
Про
… Продолженіе,
….. Про
……. Проклннаніе.
Про
… Прохожденіе
….. Прочныхъ…
 

«Твореніе…»

 
Твореніе
Обезумѣвшаго генія,
Продавшаго руки
За послушаніе
Самодвижущегося,
Самоклеющегося
Откровенія
Исцѣленія —
Квадратные внуки
Обветшанія
Ока видящаго,
Ненавидящаго
 
 
Внутриутробнаго,
Богу угоднаго.
Ты прими мой покой
И открой
Недовѣрчивое.
Покалѣченное.
Болью проданное,
Отданное
На раскрытый грозой
И благой
Отъ безцѣльнаго
Драгоцѣннаго
 
 
Единенія.
Прахъ живого мнѣнія
Въ вѣрѣ зеркалъ
Передвинутаго
И покинутаго
Поколѣнія
Хоровода оленьяго.
Кромѣшный залъ
Немного малъ
У не раскинутаго.
Въ себя задвинутаго…
 

«На лунномъ дискѣ…»

 
На лунномъ дискѣ
… Ежились до истерики
Нѣмыя артистки.
… Сжигая вѣники.
 
 
На роли чердачныя
… Уйма стоитъ лѣсовъ.
И гримы удачные:
… Матери ждутъ отцовъ.
 

«Въ шагахъ нѣтъ жалости къ пути…»

 
Въ шагахъ нѣтъ жалости къ пути.
Вернись, отшельникъ, къ остановкѣ,
Гдѣ волю можно наскрести
И всю продать, кидаясь на обновки.
 
 
Твой томъ не смогъ стихи достать.
Что были писаны въ больницѣ.
Газеты страстно полистать —
Ввергать въ песокъ пустыя колесницы.
 
 
Но слово каждое – то презентація, теплично
Вползающая и въ любой моментъ кино
Отъ роли, что караетъ не критично
Того, кто понялъ хоть чего.
 
 
Но сонъ тотъ уговаривать не стану.
Достоинъ многихъ полусловъ.
Я къ содержанію немедленно пристану
И сотворю обязанность узловъ.
 

«Мы говоримъ…»

 
Мы говоримъ.
Рождая новыя слова.
Мы жжемъ колючее,
Не поддаваясь боли.
Мы по ночамъ тихонько спимъ.
Гоняя острова.
Мы пьемъ пахучее —
И сказалъ бы кто, что ли
 
 
О томъ, что тамъ —
На днѣ
Раскрашеннаго блюда.
Повернутаго къ лицамъ.
О цѣломудріи вѣтрамъ
Не говори, какъ мнѣ.
Въ безуміи навѣшаннаго пуда
Само все скатится къ границамъ.
 

«Господинъ Маяковскій!..»

 
Господинъ Маяковскій!
Гдѣ страницы стиховъ
Вашихъ новыхъ?
Говорятъ, что Вы – трупъ.
Не поэтъ – обезумѣвшій, конскій.
Я здѣсь вижу нависшій покровъ
Изъ поэмъ – вѣковыхъ и суровыхъ,
Передѣланныхъ въ нѣжности крупъ.
Кои съѣдены въ новости Солнца.
 
 
Господинъ!.. Маяковскій!..
Гдѣ печаль Вашихъ словъ
На шпорахъ?
Говорятъ, во сравненіяхъ глупъ
И московскій актеръ, и крестьянинъ задонскій.
Но мы знаемъ весь книжный уловъ
И экранъ на опорахъ:
Намъ за маски подаренный супъ
Не укажетъ на картѣ японца.
 

«Въ тебѣ что-то отъ сосенъ…»

 
Въ тебѣ что-то отъ сосенъ…
Въ закрытыхъ дверяхъ негодуя
Слипаются дни, что уходятъ на край.
Вотъ нежданно пришла эта осень,
Всѣхъ людей у парадныхъ риѳмуя,
Прикрѣпляя къ посланникамъ стай.
 
 
Ты сидишь, паруса зажимая
Между рукъ, что озябли давно ужъ.
Не въ цилиндрѣ упрятана злость.
И вѣтровъ громкій крикъ ублажая
Листья къ берегу словомъ ты гонишь.
Ибо плыли по озеру врозь.
 
 
Кто ты есть? Я не знаю отвѣта.
Я сталъ пусть въ этотъ утренній часъ.
Заслоняя проснувшійся городъ.
Но въ тѣни есть немного отъ свѣта.
Что приходитъ, стесняясь. для насъ,
И ломая доставшійся холодъ.
 

«Болитъ голова…»

 
Болитъ голова.
Денегъ ужъ мало —
Что за напасть!
Уже не фактъ,
Что завтра къ утру
Найду я Шамбалу здѣсь —
 
 
Въ перегороженномъ коридорѣ,
Въ старой проводкѣ.
Крича и одновременно смѣясь.
Откроюсь себѣ:
Отъ себя откушу
Пластмассу пуговицъ.
 

«Повозки вдоль дорога въ сумрачномъ строю…»

 
Повозки вдоль дорога въ сумрачномъ строю…
Луны печаль ложится на сукно.
О продолженіи временъ я не пою;
Молчу вопросомъ: дальше – кто?
 
 
У стѣнъ иныхъ спалось неблагодарно.
Скрипѣло по ночамъ серебрянымъ перомъ.
Бумагѣ странной кинулось ударно
Живымъ въ укоръ: а что потомъ?
 
 
Шагами мелкими (заснято по порѣ)
Разсказано благополучно о моемъ.
По обездоленной березовой корѣ
Вопросы выбираются живьемъ.
 
 
И, осѣдая легкимъ потомъ,
Стремясь впитаться до краевъ.
Скрываются отвѣты страннымъ гротомъ.
Гдѣ не смолкалъ когда-то ревъ.
 
 
Чьимъ былъ – листай тома иные.
Не то для чтенья берегу.
Поклоны безполезны. Хоть земные,
Хоть тѣ, что положить могу.
 
 
Все видно кладкою стѣны.
Стремящейся къ рѣкѣ гранеными вѣками.
Гдѣ ты? Въ концѣ концовъ! Гдѣ ты?
За азіатскими ли тростниками?
 
 
Иль здѣсь, въ невидимомъ бренчаньѣ
Высокихъ ставней старыхъ настроеній?
Въ уютной лжи про царское вѣнчанье
Настрою разумъ для рѣшеній.
 
 
Въ трехцвѣтномъ полотнѣ не скроется влеченье
Зимы упитанной и злой.
Въ письмѣ сирійскомъ заточенье
Не страшно такъ, какъ день иной.
 
 
Зачемъ же врать второю половиной
Земныхъ мнѣ лекцій обѣщаньемъ?
И ложь, и тьма… И все лавиной
Скрываетъ счастье лепетаньемъ
 
 
Прошедшихъ облаковъ на плошадн высотъ?
По модѣ отдадимъ капитуляцій
Свѣршившійся и полноцѣнный бродъ
Въ вѣка неслышимыхъ овацій.
 

«Одна капля…»

 
Одна капля…
Вторая…
Третья…
Вотъ и кофе – утренній ангелъ.
 
 
День…
Ночь…
День…
Ночь… Ахъ! Въ чемъ смыслъ жизни?
 
 
8-903…
8-909…
8-916…
8-926… Нумерологія общенія!
 
 
А…
В…
С…
D… То be or not to be?
 

«Человѣкъ идетъ по номеру…»

 
Человѣкъ идетъ по номеру.
По надеждѣ на мечту.
Все бросаетъ нынѣ по міру;
Даже жизнь въ равнинахъ ту.
 
 
Ту, что стала удивляться:
Какъ онъ осмѣлился просить
Въ домъ родимый возвращаться
И при этомъ всѣмъ не мстить?
 

«За чашкой и цвѣткомъ суть небеса?..»

 
За чашкой и цвѣткомъ суть небеса?
Наоборотъ? Все ночь накроетъ!
Кому я снился, успокоить;
Въ ней есть огромная краса.
 
 
На поединки выходіггь – идіотизмъ!
Мы «здравствуй» рѣдко произносимъ
И разное, закинувъ голову, мы просимъ.
Давя въ себѣ геоцентризмъ.
 

«Сила выйти, надавивъ на пустоту…»

 
Сила выйти, надавивъ на пустоту.
Даритъ часъ на новыя высоты.
Краемъ глазъ спускаясь по мосту
Въ людяхъ видятся и бегемоты.
 
 
Гдѣ тамъ толпа автографовъ удачныхъ?
Гдѣ шкуры бешеныхъ собакъ?
Въ поляхъ не находя аборигеновъ дачныхъ.
Придумаю безъ пафоса зевакъ.
 
 
Никто не смѣетъ говорить.
Что часъ за поворотомъ нескончаемъ.
И такъ приходится мнѣ жить.
Боль запивая крѣпкимъ чаемъ.
 

«Пусть будетъ весною ломящійся столъ…»

 
Пусть будетъ весною ломящійся столъ
И хлѣбомъ единымъ – вечерняя стать
Слѣдовъ на снѣгу. Можешь ихъ распознать?
Готовъ ли для чувства суровый престолъ?
 
 
Изъ-подъ пера – нелѣпыя ошибки;
Все видно, какъ ни щурь глаза.
Одна въ хору проходить стрекоза
По жалости истерзанной за звуки скрипки.
 

«По бритвамъ…»

 
По бритвамъ…
Ахъ. эти загоны старости!
Все вѣчно плыветъ и крошится.
И лишь не хватаетъ той самой малости;
По ритмамъ,
По всему, что на руки ложится,
Намъ срокъ отмѣряетъ по вечеру,
Когда у окна и заняться-то нечемъ.
 
 
На кости!
А что еще ждать отъ угловъ?
Намъ много не надо, повѣрь.
Вечера онѣмѣли отъ темныхъ дворовъ
Въ извилинахъ трости.
Ее ждетъ эта старая дверь,
Душу вывернувъ тугъ наизнанку.
Въ корень суясь любому останку.
 
 
Въ дыму…
Начала нѣтъ, какъ нѣть конца, застолью.
Пора ужъ расходиться по глаголамъ.
Слѣды свои посыпьте на ночь солью,
Оторванной отъ берега въ Крыму
Назло несвѣдущимъ монголамъ.
Я рву закатъ. Со мною – мой огонь.
И, уходя, святое для меня не тронь.
 

«Грѣшите?..»

 
Грѣшите?..
… Грѣшите. Я знаю.
…Я самъ ваше занялъ мѣсто.
… Но не за васъ на крестѣ умираю.
… Не въ полночь измѣняется невѣста.
Спѣшите!..
 
 
Боитесь?..
… Боитесь. Я знаю.
…Я самъ ваши нош выпиливалъ.
…Въ отчаянный воздухъ сползаю
… Колѣнями терпеливыми.
Молчите!..
 
 
Умрете?..
… Умрете. Я знаю.
…Я самъ помашу вамъ рукою.
… Единственной вѣтви причалъ я познаю
…И трону усталыя кости я вашей доскою. Споете!..
 
 
Воскреснете?..
… Воскреснете. Знаю.
…Я самъ васъ приму подъ дубовымъ крестомъ.
…Я знаю! Я знаю! Я знаю!
… Вы все еще ищете правду хлыстомъ?
Воскреснете!
… Воскреснете!
….. Воскреснете!
 

«Кричу…»

 
Кричу…
Страдаю…
Невидимымъ вѣтромъ
Иду на покой…
Я счастливъ!
 

«Я посвяшаю бѣлому лицу…»

 
Я посвяшаю бѣлому лицу
Не потеряться въ коридорахъ.
Постичь стремленіе къ концу
На нивѣ выѣденныхъ споровъ.
 
 
Писать не то, что ждутъ у врать:
Стремиться стать собою живо.
Картинами перевести на матъ
Кроватей прочныя пружины.
 
 
Обидъ на слово не держать,
Вести свой счетъ рожденьямъ скоро.
Не перестанетъ идоловъ сажать
Съ капустой въ садъ и мѣсто вора
 
 
Займетъ и май. и мѣсяцы иные.
Картины кофе поглотятъ.
За первыми появятся вторые
Учителя разы подрядъ.
 
 
Наечатъ видѣть все. какъ есть:
По правшамъ обшаривать пустынно
И благородную нечаянтто жесть.
И безпардонность очень длинно.
 
 
Все сложится летомъ въ очерченномъ окнѣ
Проводникѣ усталости отъ скуки.
Дай часъ любви сегодня мнѣ.
Приму ее я на пореки.
 
 
Кто насъ простить, закрывъ отъ океана
Людскихъ просторовъ и печали?
Мы у Вселенной въ образѣ дивана
Нѣмыя сцены точно намѣчали…
 

«Замыслилъ духъ безсмысленный свой бѣгъ…»

 
Замыслилъ духъ безсмысленный свой бѣгъ.
Отчаявшись найти непостижимый міръ.
Но снова землю эту скроетъ подъ собою снѣгъ.
Устроивъ холода неумолимый пиръ.
 
 
Не убѣжать съ земли, покинувъ вдохновенье
Усталыхъ глазъ, слѣпящихъ суету.
Даруй мнѣ, Богъ, унылое прощенье,
Оставивъ въ этомъ мірѣ страхъ и пустоту.
 
 
Пусть тихій мигъ забудетъ сонъ грядущій,
Незыблемость оковъ пусть превратится въ прахъ.
Ты знаешь, гдѣ мнѣ будетъ лучше —
Въ жестокой жизни или же во снахъ.
 
 
Сзѣтъ утренній умретъ, чтобъ возродиться,
И высохнетъ рѣка для наполненія водою.
Я не могу на землю опуститься,
Я здѣсь хочу остаться – съ Богомъ и съ собою.
 

«А вы…»

 
А вы,
… Уважаемые,
….. Ложась спать,
……. Закрываете оба глаза
Сразу?
 
 
Или держите
… Стѣну у рта,
….. Пританцовывая?
……. Непонятны вы мнѣ.
Сокъ-держащіе!
 

«Въ молчаніи шестого скрипа ночь…»

 
Въ молчаніи шестого скрипа ночь
Ужъ наступаетъ, не неся обремененья.
Всѣ дни въ безуміи не прогоняя прочь.
Стирая грани вязаннаго мнѣнья.
 
 
Иль то – другое сказано при мнѣ?
Однажды вспомню, смазавъ поворотъ
На то, что видится на днѣ
Отъ лицъ, у коихъ оживаетъ ротъ
 
 
На разговоры, къ дому проводя.
Не въ этой жизни радость прикоснется
Къ устамъ, языкъ переведя
На ложъ земли, что тамъ сотрется.
 

«Здѣсь есть присутствующіе?..»

 
Здѣсь есть присутствующіе?
Кто изъ васъ закрылъ глаза?
Здѣсь есть живые?
Покоритесь часу.
Вы всѣ сегодня – мнѣ сопутствующіе;
Молчаніемъ разрѣзавъ свѣта «за»
Смотрите тѣни роковыя.
Довѣрьтесь плясу.
 
 
Вы видите меня? О, нѣтъ!
Я самъ не знаю, кто идетъ
Къ обрыву. Но не тамъ
Я зажигаю Рай.
Сидите. Стѣнъ оплаканный билетъ
Разсвѣтъ сегодня не вернетъ.
Все – выдумка, ночной убогій хламъ.
Себѣ пишу: «Языкъ узнай».
 
 
Вамъ не хватаетъ креселъ.
И не хватало, помню, вамъ именъ.
Кому же говорю на очертаньѣ дня?
Откиньтесь. Покажу вамъ кругъ.
Ну… Что? Міръ все еще не тесенъ?
Тогда идите, какъ и мы идемъ.
Подруга! Гдѣ дорога вся твоя?
Меня въ ней нѣтъ. Я одинокій тугъ.
 
 
Вамъ не хватаетъ дѣйства?
Кто обѣщалъ, что буду я летать,
Кружиться, какъ Земля.
Втыкать перо въ песокъ?..
Я ненавижу лицедѣйство.
Въ него хочу ножи метать.
Но въ зеркалахъ уже давно не я.
А въ трехъ квадратахъ ужъ второй мой срокъ.
 

«На Невскомъ скошенъ полумракъ…»

 
На Невскомъ скошенъ полумракъ.
Идутъ томящіеся къ ряду.
Но что-то стало тамъ не такъ
Со дня словесныхъ променадовъ.
 
 
Куда все дѣлось? Не найду.
И поднимать тѣ звонкія ухмылки
Не стану. Пусть идутъ ко дну.
Я радуюсь ихъ вынужденной ссылкѣ.
 

«Я вѣрю въ талый разсвѣтъ…»

 
Я вѣрю въ талый разсвѣтъ
Какъ въ полетъ безвкуснаго снѣга.
Я знаю, что Лопе де Вега
Коммунизмъ приравнялъ маразму,
Источая съ утра испанскую фразу,
Которой въ Латинскомъ источникѣ нѣтъ.
 
 
Я вѣрю въ жесткій туманъ
Какъ въ паденіе черныхъ волосъ.
Я знаю – погибшій колоссъ
Дефолтомъ начинялъ пироги,
Увлекая туда, гдѣ враги
И своихъ и чужихъ каллиграфію ранъ.
 

«Часъ…»

 
Часъ
… Дома
….. Заваленъ.
Насъ
… Скоро
….. Считаютъ.
 
 
Крестъ,
… Кругъ,
….. Звѣзда…
Лѣсъ,
… Лугь.
… Борозда…
 
 
Ложе
… Тепломъ
….. Колегь.
Можетъ
… Вѣсомъ
….. Боли
 
 
Вентиль?
… Можетъ
….. Проснемся,
Встрѣтимъ
… Ноженъ.
….. Отмѣтимъ
 
 
Ихъ.
… Насъ.
….. Двоихъ?
Чихъ,
… Анфасъ.
….. Грифъ…
 
 
Пепелъ
… Страданій
….. Святъ.
Мѣломъ
… Скитаній —
….. Назадъ!
 
 
Ромбомъ
… Рисую
….. Чернь.
Тромбомъ
… Смакую
… Трель
 
 
Соловья,
… Вороны.
….. Кукушки…
Семья —
… Вагоны.
….. Старушки…
 
 
Крыша
… Бѣлыхъ
….. Обоевъ
Слышитъ
… Лѣвыхъ
….. Героевъ.
 
 
Слѣдъ
… Оставляетъ
….. Кровью,
Монетъ
… Мѣняя
….. Вволю.
 
 
Трусость —
… Рельсы
….. Надира.
Уксусь
… Мечеть
….. Пиво:
 
 
Кость
… Соберетъ
….. Погоны.
Гвоздь,
… Полетъ
….. Ровный…
 

«Меланхолично…»

 
Меланхолично
…По пальцамъ предательства.
… Считая площадь лишь площадкой
… Для гольфа съ дырами отъ онѣмѣвшихъ пальцевъ
Ищу любовь.
 
 
Всѣ судороги опьяняетъ чай —
… Странный подростокъ, непонимающій словъ:
… Мудрый старикъ съ перепитымъ прошлымъ
…И одиночество джокера въ крапленой колодѣ,
Мнѣ ли жить этимъ днемъ?
 
 
Кашель на разъ-два-три.
… Пустой стаканъ на мертвомъ этажѣ;
… Все здѣсь некстати. Только дождь
…Съ безымяннымъ отчествомъ
И тонкими пальцами…
 

«Вранья изысканный купажъ…»

 
Вранья изысканный купажъ
Изъ комнаты влечется по туману.
Понадѣлали деревьевъ и пряжъ.
Но не то по душѣ растаману.
 
 
Кто купился назвать его такъ?
Онъ лишь хочетъ вернуться до дома.
Но. повѣривъ однажды, дуракъ
Жизнь начнетъ на углу гастронома.
 
 
Хлѣбъ изученъ на вкусъ и на цвѣтъ:
Ровно шагъ отдѣляетъ отъ Рая.
На землѣ оправданія нѣтъ.
Что не слышитъ его. принимая.
 

«Смѣхъ безысходности… Смѣлѣе, другъ!..»

 
Смѣхъ безысходности… Смѣлѣе, другъ!
Годамъ нѣтъ края ожиданья!
Никто не видитъ сумеречныхъ мукъ
И всѣ полны отъ злопыханья.
 
 
Есть утро, заоконный садъ
И простота въ теплѣ чужой руки…
Немногому на свѣтѣ былъ я радъ.
Но меньшее начертано съ тоски.
 
 
Особый годъ… Особый жизни страхъ…
Все крутится на мѣстъ окаянномъ.
Мои стихи останутся, какъ прахъ.
Но кто прочтетъ ихъ въ домѣ деревянномъ?
 
 
И будетъ онъ? Мнѣ силы не даются
Годами ждать распахнутыя двери.
Надъ одиночествомъ пускай и куры посмѣются:
Надъ остальнымъ – невѣдомые звѣри.
 

«Я создалъ себя, соединивъ смиреніе и похоть…»

 
Я создалъ себя, соединивъ смиреніе и похоть;
Я ждать устахъ, когда увижу бѣлый свѣтъ.
Я считаю ступени вопроса и вздоха.
Я скажу этому міру: «Привѣтъ!»
 
 
Я замѣченъ въ надеждѣ на роды:
Я повернутъ къ единственной Меккѣ.
Я – лицо и вся сущность природы.
Я – все то, что находятъ въ простомъ человѣкѣ.
 

«Я ставилъ радости стаканъ…»

 
Я ставилъ радости стаканъ
На столъ во имя разставанья
Съ мечтой, въ которой истуканъ
Изматывалъ до крѣпости мечтанья.
 
 
Я билъ окно до вскрытой вены:
Кидалъ осколки по снѣгамъ…
И круассаномъ теплымъ перемѣны
Дарилъ заросшимъ берегамъ.
 
 
Но въ нихъ отвѣта не дождался.
 Съ котомкой старой на плечѣ
Ушелъ туда, гдѣ мнѣ встрѣчался
Порѣзъ въ расплавленной свѣчѣ.
 
 
Я воленъ сотворить свое прощенье
Всѣму. что было здѣсь всегда.
Но гдѣ изволитъ воскрешенье
Застать забытые года?
 
 
Кто ходить по водѣ – себя забылъ;
Кто сжегъ свой домъ – не опечаленъ.
Въ плѣну не прикрѣпленныхъ крылъ
Одинъ закатъ ничтожно изначаленъ.
 

«Ты не шелъ…»

 
Ты не шелъ…
Ты гдѣ-то тамъ, за темнотой ночей:
За звуками дворовъ и россыпью роскошныхъ
Безумствъ, слѣдовъ и вѣрностью дотошныхъ
Мнѣ идеаловъ. Но не ставятъ тамъ свѣчей
За дружбу разныхъ дней и споровъ.
За общее всезнающихъ миноровъ…
 
 
Ты не шелъ!
Не могъ ты такъ оставить эту память,
При разныхъ звѣздахъ убаюканную нами.
Прости несовѣршенство связи межъ дѣлами
И силъ кулекъ, гдѣ по-иному намъ стать
Всѣмъ передѣланнымъ ко дню
Въ иномъ десяткѣ, гдѣ тебя люблю.
 
 
Ты не шелъ?
Сейчасъ ты былъ бы кстати очень.
Мой лѣкарь, другъ, прошедшій каждый шагъ.
Зла не держи. Иди въ свой Рай собакъ.
Мнѣ не туда… Я знаю – каждый проченъ
Пробить себѣ одно мгновенье встрѣчи.
Такъ жди меня. Подольше. Человѣчнѣй.
 

«Снѣговъ довольная армада…»

 
Снѣговъ довольная армада
Сажаетъ здѣсь молчать и удивляться.
Одинъ разскажетъ, что мнѣ надо:
Другой – какъ надо появляться.
 
 
Билетовъ нѣтъ. Однажды всѣ сойдутъ
Листвою ближней въ ровный часъ.
Бумагъ попутности нарвутъ.
Уберегутъ въ проемахъ насъ.
 
 
Сейчасъ не стоитъ здѣсь кричать.
Ломать кирпичъ о ровныя тревоги.
Есть время въ носъ себѣ ворчать
И отмѣрять всѣ сколы на дорогѣ.
 
 
Смотрю я въ вашемъ домѣ изъ окна,
Не удивляясь врущимъ о полетѣ.
Мнѣ жизнь веселая видна
Въ нескладно выписанной Іотѣ.
 
 
И новымъ сортомъ убѣленныхъ нотъ
Отважится пройти, не говоря
Про вдоль исписанный блокнотъ.
Что выкинутъ безславно за моря.