Текст книги "”Daddy's Hobby”"

Лек швырнула в нее пробкой от бутылки, и они, смеясь, выбежали на улицу.

Лек осталась одна со своей старой подругой Ной, ночной охранницей, – не в первый раз.

Работой Ной было присматривать за баром, когда весь персонал уходил. Она спала здесь, но если ночью какой-нибудь бродяга заваливался выпить, она должна была ему налить. Бар был ее примерно пятнадцать часов – с часу ночи и до четырех вечера. Ной была из того же района, что и Лек, но из другой деревни, и они рассказывали друг другу про свои семьи, оставшиеся дома, и делились последними сплетнями.

Сегодня Лек была занята в то время, когда она обычно звонила дочери спросить, как прошел ее день и пожелать спокойной ночи, и она злилась на себя, что не могла найти на это времени. Сумсомай приходилось засыпать без благословения матери не в первый раз, но это случалось редко.

– Уверена, Сумсомай понимает, что тебе нужно работать. Она – умная девочка, – утешила ее Ной. – Что она хочет делать, когда закончит школу? Она что-нибудь об этом говорила? Врач, учитель, что-то вроде того?

– Нет, она никогда не говорила про работу, – ответила Лек и вылила остатки из бутылки в свой бокал. – Она еще маленькая, у нее достаточно времени. Я не стану возражать против ее выбора, главное, чтобы она была счастлива и не пошла в бар, как я. Ей нравится возиться с животными. Она присматривает за мамиными курами и в дядином стаде свиней у нее есть несколько своих. Она идет к ним сразу после школы, кормит их и разговаривает с ними. Может, она захочет стать ветеринаром.

Ее любимый школьный предмет – информатика. Ее школе подарили несколько компьютеров, и дети на них учатся, но ты же знаешь, как это происходит. Детей в классе слишком много, а учителя, даже если они исполнены благих намерений, сами плохо умеют обращаться с компьютерами.

Некоторые учителя плохо знают английский, и с компьютером у них проблемы. Как бы они не старались, они не могут преподавать ни английский, ни информатику, которая наполовину на английском. Все команды управления компьютером же на английском! Возможно, мне нужно найти ей репетитора и достать подержанный компьютер, чтобы она училась дома. Это даст ей задел на будущее, так ведь? Как думаешь, сколько он стоит? Ты что-нибудь знаешь о компьютерах?

– Прости, нет…

– Я точно не знаю. Я даже не знаю, как его включать. А Интернет? Ей нужен и он?

– Меня, милая, спрашивать бесполезно, – сказала Ной. – Я такая же, как и ты. Когда я училась в школе, у нас не было компьютеров. Я даже не знаю никого, у кого он есть. Моей дочке, Са, уже шестнадцать, и она говорит только о детях и домах. В этом году она закончит школу и, думаю, выйдет замуж. Она не хочет работать. У нее нет амбиций. Ей нравится приезжать ко мне раз в год на каникулы, но в городе ей не нравится, даже в Паттайе.

Она счастлива дома, в деревне. Не волнуйся так, с Сумсомай все будет хорошо. Почему бы тебе не уйти с работы пораньше? Похоже, сегодня кровать будет вся в твоем распоряжении. Воспользуйся этим. Я здесь немного приберусь и устроюсь почитать журнальчик, если только ко мне не забредет какой-нибудь прекрасный принц. Вот мне повезет!

Лек улыбнулась подруге и соскочила с барной стойки.

– Ммм, да, ты права. Я это знаю, но ты же знаешь, каково это – быть матерью. Я чувствую себя виноватой, что мне приходится работать вдали от ребенка. Я не видела, как она выросла, и иногда это просто убивает меня. Обычно все нормально, но иногда… иногда я просто не могу этого вынести. Иногда мне хочется только плакать и плакать… бросить все и вернуться домой, поджав хвост, как виноватый щенок. Зачем все это, Ной?

– Чшш, я знаю. Мы все иногда такое чувствуем, когда у нас плохое настроение. Ты сделала для своей семьи все, что могла, и не можешь сделать большего, так ведь? И никто не может. Иди домой и выспись хорошенько. Увидимся завтра вечером, – утешила ее Ной.

Они крепко обнялись, а затем Лек подняла свою сумку и побежала к одному из мототакси, которые стояли вдоль улицы в ожидании клиентов день и ночь.

Лек хорошо знала таксистов. Они часто укрывались от дождя под крышей ее бара или забегали на чашечку кофе, если было затишье. Они присматривали за «девочками» как старшие братья – что-то вроде «крыши».

– Привет, Нонг, – сказала она. – Подкинешь меня до дома, а? Я совсем замоталась. Где сегодня босс? Загулял?

– Привет, Лек, как ты? Ты все такая же красивая. Достаточно красивая, чтобы тебя съесть, если ты понимаешь, о чем я. Какая жалость, что ты видишь во мне только способ добраться до дома. У меня между ног не только мотоцикл, знаешь ли. Шучу-шучу. Конечно, забирайся. Я не знаю, где Бонг. Ну, ты его знаешь. Он – босс, и делает, что захочет. А я – всего лишь наемный рабочий, и делаю, что скажут, – ответил тот.

Лек шутливо хлопнула его по плечу и боком села за его спиной.

– Эх, ты! – сказала она. – Когда-нибудь я поймаю тебя на слове, и ты умрешь от шока.

Десять минут спустя она стояла перед своим домом и раздумывала, пойти ли ей куда-нибудь перекусить или нет. Она чувствовала себя грустной и одинокой, но решила не идти есть – в таком состоянии она – плохой спутник.

На самом деле, многие мужчины заплатили бы, чтобы просто поговорить с ней, даже если она пребывала в меланхолии, но она этого не понимала.

Поднявшись в квартиру, она почувствовала себя совсем одиноко. Ее подруги были с какими-то пьянчугами, но, по крайней мере, не одни. Она включила вентилятор и телевизор и сняла блузку и шорты. Она завернулась в полотенце и посмотрела на себя в зеркало.

«Ничего, – подумала она, – но надолго ли?»

Не снимая полотенце, она сняла бюстгальтер и трусики, хотя вокруг никого не было. Так она привыкла. Она села на кровать и заходила по каналам. У них не было кабельного или спутникового телевидения, так что она остановилась на музыкальном канале и пошла в душ.

Она подумала о своей матери, которой было уже шестьдесят один. Сколько ей еще осталось жить? Может, однажды ей позвонят с ужасными вестями о смерти матери, и ей не удастся провести ее последние годы с ней? Может, Сумсомай выйдет замуж и уедет из дома, и Лек не сможет помочь ей вырасти? О таких вариантах было страшно даже думать, но в последнее время она думала о них слишком часто. Она включила душ и попросила воду смыть эти мысли.

Но они не ушли, и Лек легла на кровать и плакала, пока не уснула – в одиночестве.

1 3 ПАЛКА О ДВУХ КОНЦАХ

Лек просыпалась несколько раз за ночь от повторяющегося кошмара, в котором ее мать лежала мертвой у подножия лестницы, а ее дочь плакала и звала ее на помощь. Такие сны уже снились ей раньше, но теперь они случались все чаще и чаще. Когда-нибудь ей позвонят и скажут, что так и произошло. Она была уверена, что это – пророчество.

Она лежала без сна, вспотев от волнения, вызванного сном, и пыталась смотреть полуденные новости, когда вернулись Айр и Гунг. Их хорошее настроение вскоре передалось и Лек, а ужас сна остался на задворках сознания, как застарелая мозоль, дожидаясь следующего раза, когда ее можно будет застичь врасплох.

Шотландцы оказались куда большими джентльменами, чем казалось на первый взгляд, и с девушками обращались хорошо. Джок был прямым и говорил без экивоков, но вдобавок добрым и щедрым. Дугал был спокойнее, даже стеснительным, что, как сказала Гунг, ей в мужчинах нравилось. Айр считала Джока смелым и храбрым потому что он говорил, что думал. Он не боялся никого и был, по его собственным словам, «сам себе хозяин». Айр он понравился.

Лек задавала обычные вопросы: куда они ходили? Что делали? И наконец, самый важный: встретятся ли они снова? Они ушли с Сои 7 и уехали на частном такси в ресторан «Naam Chai» на Сои Буакао, а потом шли через пабы до отеля мужчин – они остановились в «Siam Bay View» на Секонд Роуд. Они даже позавтракали и пообедали в отеле; к тому же мужчины купили им по купальнику, чтобы они могли искупаться в бассейне отеля. Лек была рада за подруг – в последнее время им не везло, и деньги кончались.

Но их, кажется, недостаток денег не беспокоил. Их, кажется, вообще ничего не беспокоило. Их жизненной философией было «Зачем волноваться? Что будет, то будет», и Лек любила их за это и завидовала им. У них были семьи, но своих детей не было, и они верили, что карма все устроит. Карма их родителей, их собственная карма и карма их семьи со временем сложатся так, как нужно. Так зачем волноваться? Лек знала, что это – правда; она верила в карму. Она была практикующей и верующей буддисткой Тхеравады, но все равно волновалась. Она просто не могла оставить все на волю судьбы. Она считала это слабостью, одной из своих ошибок.

Она спросила снова:

– Как думаете, вы еще с ними увидитесь?

– Не знаю, – ответила Айр. – Думаю, да. Они сказали, что работают в Таиланде, чинят и продают копировальные машины компании «Ксерокс». Пока мы разговариваем, они едут в Бангкок, а потом улетают на две недели по делам в Чиангмай. Они подвезли нас досюда на такси. Они сказали, что, когда вернутся, поищут нас.

«Если», а не «когда, – подумала Лек, но вслух этого говорить не стала, чтобы не расстраивать воодушевленных подруг. – Может быть, они поехали в Бангкок, чтобы вернуться в Англию», – подумала она. Некоторые люди лгут просто чтобы солгать, или чтобы набить себе цену. В свое время Лек довелось наслушаться чудовищной лжи, и совершенно безо всякой причины. Одной из загадок жизни для нее было то, почему некоторые люди лгут, если для этого у них нет никаких оснований.

Лек встала, завернулась в полотенце и пошла в душ.

Когда она вернулась, кто-то приготовил для нее чашку чая, а ее подруги заснули прямо в полотенцах. Лек выключила телевизор, легла рядом с ними и обняла Айр. В считанные минуты она снова заснула, но на этот раз спокойным сном. Довольная, что не одна.

Они проснулись в два часа благодаря выработанному режиму дня. Лек оделась и вышла на улицу, чтобы принести что-нибудь поесть, пока девочки мылись, одевались и готовились к работе. Лек планировала встретиться с ними на работе, потому что у нее были дела в «Bangkok Bank» на Секонд Роуд. Она заказала маленькую порцию зеленого карри с курицей и рисом и бокал воды со льдом, наелась на тридцать батов, и запрыгнула в мимопроезжающий сонгтео в надежде, что он едет в нужную ей сторону. Она знала, что, скорее всего, он едет, и так и вышло – до конца Сои Буакао, налево на Паттайя Кланг, а потом, у «Tops Supermarket» – направо, на Секонд Роуд. Она остановила сонгтео на Сои 6, заплатила положенные пять батов и пересекла оживленную улицу к банку.

Конец месяца, а значит, время сделать кое-какие платежи. Она вошла внутрь и выстояла в по обыкновению длинной очереди, пока не пришел ее черед. Обслуживание заняло минут пятнадцать. У окошка она заполнила четыре похожие формы: одну – чтобы отправить матери шесть тысяч батов; вторую – чтобы положить на счет дочери тысячу батов; третью – чтобы положить четыре тысячи на собственный счет; и последнюю – чтобы оплатить две тысячи за кредит. Затем она отдала формы и тринадцать тысяч батов. Для многих это был заработок за два месяца, для некоторых – за четыре.

Она всегда старалась откладывать как можно больше – не только для себя. Она хотела, чтобы ее мать жила с комфортом и присматривала за ее дочерью, Сумсомай, не переживая из-за денег, хотя ее мама работала на неполную ставку и зарабатывала пятьсот батов в неделю, пока девочка была в школе, а по выходным ходила в ват пить чай с другими женщинами «постарше». У нее были припрятаны деньги на образование Сумсомай и на выход на пенсию. Чтобы выплачивать кредит, ей и пришлось уехать в Паттайю.

Ее отец был заботливым отцом и трудолюбивым человеком, но, увы, финансовым гением он не был. Сейчас он был мертв, упокой Господь его душу, мертв вот уже десять лет. Он умер рано – в пятьдесят один год – мучимый болью и раскаянием. В один неурожайный год он взял кредит на сто тысяч батов, чтобы «привести дела в порядок» и купить больше земли, «пока она дешевая».

Банк обвел его вокруг пальца, и он, не понимая ничего в финансах, согласился на процентную ставку в 1,5% в месяц – грабительский процент, поскольку в качестве залога банк оформил его землю и дом. Дела не улучшились, и, когда у него обнаружили диабет второй стадии, он забеспокоился, что его семья обречена. Волнение из-за залога его и убило.

Волнение и нехватка денег на необходимый ему инсулин.

Через несколько недель после похорон из банка пришло письмо, угрожающее взысканием, и только тогда семья и узнала про залог – как будто снаряд из ада. Те несколько недель стали самыми ужасными в истории ее семьи, никто не знал, что им делать. Но однажды мать Бэу предложила им обратиться к Бэу – чтобы она устроила одного из детей на работу в Паттайе. Бэу рассказывала матери, что в Паттайе можно неплохо заработать, и дела у нее шли хорошо. Как решила мать, она говорила правду, потому что ежемесячно присылала домой не меньше пяти тысяч батов.

Семья устроила собрание, чтобы решить, как поступить. Продать ли им часть земли? Но вырученных денег не хватит. Кроме того, чтобы доход превысил расходы, им нужно было больше земли, а не меньше. Ее братьям, Лонгу и Нгату, было соответственно восемнадцать и шестнадцать лет, а сестре, малышке Чалите, всего тринадцать. Лонг уже бросил школу, чтобы помогать отцу, теперь придется бросить школу и Нгату, чтобы помогать Лонгу.

Что можно требовать от Чалиты? Она и так расстроена смертью любимого отца. Мать уже работала в поле, большего она не могла. Единственным вариантом было найти для Лек высокооплачиваемую работу, так что, после тяжелых размышлений, было решено заплатить за билет для Бэу из Паттайи в деревню, чтобы она объяснила, что за «работа в Паттайе» ее ждет.

Бэу, кузина Лек, приехала сразу же и объяснила, что Паттайя – это рай, но для иностранцев. Все здесь было ориентировано на них. Поэтому работа в основном была в сфере туризма и развлечений. Бэу сказала, что им прямо сейчас требуется три-четыре новых девушки, и, если Лек и ее семья согласны, назад они поедут вдвоем, и Лек сможет остановиться в ее доме. Это все и решило. У них не было других вариантов, а гарантированная зарплата в две тысячи батов в месяц плюс бонусы, какими бы они не были – это больше, чем она сможет заработать здесь. Ей пришлось уехать.

Тем же вечером ее семья устроила прощальную вечеринку, на которую собралась почти вся деревня. Еду и напитки они принесли с собой. На вечеринке две ее лучшие подруги, Айр и Гунг, так сильно плакали при мысли о расставании с ней, что Бэу предложила временную работу и им. Они как будто отправятся в приключение. К тому же, Лек сможет перестать страдать по мужу.

На следующий день четверка уехала на такси в Пхитсанулок, где они сели на ночной автобус в Паттайю. Так началось их приключение.

С тех пор Лек выплачивала кредит. Узнав, что платить будет Лек, банк поднял процентную ставку до 1,75% в месяц, потому что они решили, что у них теперь меньше гарантий на возврат кредита. Теперь, спустя девять лет и одиннадцать месяцев ежемесячных выплат, ей, если она подсчитала правильно, осталось выплатить 1,725.95 батов. Но точно меньше, чем две тысячи. Какой счастливый это будет день! Она решила, что отправится домой и зажарит свинью, чтобы отпраздновать его с семьей, и, может быть, возьмет с собой Айр и Гунг.

Из банка Лек вышла в приподнятом настроении, как и каждый месяц: платить еще на месяц меньше из тех ста двадцати, что предстояли ей вначале; она сдерживала слово отца выплатить кредит; она заботилась о семье; оплачивала обучение дочери и даже откладывала кое-что для себя. Но не всегда все протекало так гладко – иногда ей удавалось только заплатить по кредиту и отправить деньги матери. Но сейчас все будет в порядке. Она проскакала по ступеням и свернула налево, на Секонд Роуд.

– Может, пойдет дождь, – заметила она. – Но какая разница?

Лек пришла в «Daddy’s Hobby» в пятнадцать минут четвертого; Ной все еще дремала в кресле. Лек зашла и начала накладывать рис в рисоварку, чтобы спасти подругу от потери работы.

– Я не сплю, знаешь ли. Я как раз собиралась готовить, но все равно, спасибо, – подала голос Ной.

– О, не волнуйся. Я пришла рано и мне все равно нечем заняться. Поспи еще, а я пока приготовлю нам кофе. Пирога хочешь? Можешь не отвечать, я все равно принесу.

Лек налила воды в рисоварку и чайник, положила в чашки по ложке кофе и отправилась в супермаркет за пирогом. Когда она вернулась, ее подруга умывалась, и они сели выпить кофе.

– Ночью что-нибудь случилось? – поинтересовалась Лек.

– Нет, все как обычно, тихо и спокойно – как мне нравится, – ответила Ной. – Только около трех ночи пришли трое мужчин. Тихо выпили по паре кружек пива и ушли. Но они были нормальными – не то, что некоторые. Немного раздраженные, но нормальные. Сказали, что, может, еще зайдут посмотреть на местные таланты. Я ответила, что у нас тут работают настоящие звезды. Ну и они неплохо выглядели.

Бывают и похуже, а эти были симпатичными и вежливыми британцами лет сорока. Что еще нужно? И обручальных колец я на них не заметила. И даже следов от колец. Впрочем, они, наверное, еще спят. Они остановились в отеле за углом – где-то там, – она махнула рукой в сторону Секонд Роуд.

А ты нормально добралась до дома? Нонг к тебе не приставал? Я видела, как он тебе что-то втирает. Мы все знаем, что он пытает счастья с каждой девушкой. Он думает, что настоящий донжуан. Но я думаю, что ты ему нравишься по-настоящему. Ночами он часто приходит поговорить, когда идет дождь или нет клиентов. Он всегда спрашивает о тебе. Он говорит, что его боссу, Бонгу, ты тоже нравишься. Вау! Он-то красавец, никаких сомнений. Тебе он не нравится? И кошелек у него толстый. Вариант лучше многих. Если бы я сбросила килограммов десять, я бы сама за ним приударила, но с такими размерами меня никто не принимает всерьез. Не могу придумать лучшей мотивации, чтобы сбросить вес, а ты? – рассмеялась она.

Ной была чудесной женщиной. Ей было около тридцати пяти, но она, как и многие люди с лишним весом, выглядела на пять лет моложе. Лишнего веса у нее было килограммов двадцать, но она была высокой и ширококостной, и выглядела бы симпатично, если бы сбросила десять килограммов, что она знала. Она всегда или улыбалась, или в шутку хмурилась. У нее всегда была наготове шутка или комментарий, она сразу же всем нравилась.

Мужчинам тоже, но все, вне зависимости от пола, видели в ней скорее «любимую тетю», чем потенциальную любовницу. И действительно, никто не мог вспомнить, чтобы в прошлые десять лет ее хоть раз видели с любовником или любовницей. Но у нее была пятнадцатилетняя дочка, так что тогда что-то все-таки было. Лек знала, что Бэу в курсе дела, но ни разу не спрашивала. Если Ной захочет, то сама все расскажет.

В мире баров Паттайи чрезмерный интерес к чужим делам не приветствовался.

Но все равно, у Лек иногда складывалось впечатление, что Ной была бы не против с кем-нибудь познакомиться. Она часто шутила, что заведет любовника; ей явно нравилось разговаривать с мужчинами; свистеть им, когда они проходили мимо; она любила с ними выпить, но всякий раз превращала ситуацию в шутки и спешила прочь. Говорили, что раньше она была очень привлекательной.

Здесь была логика, некрасивые девушки в Паттайю просто не приезжали – конкуренция была слишком высока. Лек посчитала, что она набрала вес специально, чтобы не найти себе мужчину. Но зачем ей это? Недостатком уверенности она не страдала, но, возможно, она только притворялась. Может быть, дело не в похудении.

Они обе встали. Лек отнесла чашки в раковину и помыла их. Ной прошла к кассе и пересчитала выручку. Она расписывалась и оставляла в кассе только две тысячи, остальное она отвозила Бэу домой, а потом заканчивала работу и шла домой к дочери – около пяти часов вечера.

Шестнадцать часов в день, семь дней в неделю, каждый день месяца. На личную жизнь у нее почти не было времени.

Ной забрала ключи от своего мотоцикла и указала Лек на улицу.

– Вау! Это они. Смотри! Это они. Я же сказала, что они вернутся. Интересно, произвела ли я на них хорошее впечатление. Я думаю, останусь еще на чуть-чуть, чтобы тебе помочь. Хе-хе. Я тебя представлю, – с улыбкой прошептала она.

Хей! Хеей! Хей! Красавчик! Куда спешишь? Выпей со мной и моей красавицей-подругой, Лек. Прошлая ночь я вам наливать. Вы мау, но я наливать. Вы сказать, вернуться, искать красавица. Вот одна – моя подруга Лек. Она очень красивая, да? Десять минут прийти еще, – изо всех сил закричала Ной, обращаясь к трем мужчинам метрах в десяти от их бара.

В то же время в бар зашли Айр, Гунг, Мотт и Фа, которых они встретили по дороге на работу.

– Хей! Смотреть – четыре красивый дама говорить с вами сейчас. Которая вы любить? Выпить пива. Может, палацетамон? Не похмелье? Говорить со мной, я познакомить с дама. Говорить тихо, – она подмигнула Лек.

Мужчины подошли и сели. Ной сделала вай⁵ над каждым, пожала им руки и представила Лек. Лек взяла с нее пример, тоже сделала вай и пожала руки.

– Три пиво? – спросила Лек, предоставляя подруге право вести разговор.

Один кивнул, и Лек ушла за напитками, и чтобы записать заказ в книгу и выписать чек. Остальным девушкам было любопытно, кто эти мужчины, но они пока были слишком заняты нанесением «боевого раскраса» и не подходили. Ной это знала, и держала оборону. Лек с широкой улыбкой принесла пиво.

– Откуда вы приезжать?

– Из Англии, город Портсмут. Слышала о таком? Портсмут? На юге Англии, у моря. Очень известный. Лорд Нельсон. Корабль «Victory». Знаешь такой? – ответил один из мужчин, пытаясь помочь.

– Ты чего, Эд. Она не глупая, но, пари держу, ни о чем таком она раньше не слышала, – сказал другой.

Его предположение попало в точку, но Лек ответила:

– Полтсму? Да, я слышать раньше. Южный Англия. Там очень красивый, да? У моря. Да, чудесный, я думать.

Третий мужчина присоединился к разговору:

– Да, там неплохо. Есть, где развлечься. Ты была там, Лек?

– Ну разумеется, нет. Так ведь, куколка? Большинство из них никогда не покидало страну. Ты что, Дейв, совсем болван? У большинства тайцев даже паспортов нет, мало денег, и они никогда не бывали за границей, не говоря уж о Европе. Правильно, куколка? Ты раньше не бывать в другой стране? – он снова был прав.

– Нет, нет, – лукаво улыбнулась Лек. – Я не бывать раньше. Не бывать в Англия, Евлопа. Я хотеть поехать однажды. Вы в отпуске? Как долго вы здесь быть?

Тут они разговорились, и Ной ушла, глазами указав девушкам в строну мужчин, призывая их поспешить. Фа подошла к ним, поздоровалась и ушла за кассу. Она включила музыку и телевизор, и заходила по каналам в поисках футбола. Мотт подскочила, поздоровалась, а затем вскочила на подиум, к своему шесту. Айр и Гунг подошли следом, притворяясь, что хихикают над какой-то шуткой, но каждая с улыбкой смотрела на одного из мужчин.

Начиналась битва.

– Привет, дамы! Привет, – обратился к ним Майк. – Садитесь. Подходите, садитесь. Ной сказала правду. Здесь работают прекрасные девушки. Слушай, Лек. Прости, что эти дураки задавали глупые вопросы. Я прошу прощения и за свое поведение. На самом деле, мы не такие. Мы просто немного мау – пьяны, мы выпили прошлой ночью, сегодня у нас похмелье. Простите. Можем ли мы угостить вас, красавиц, напитком? Давайте представимся друг другу как следует.

Встаньте, джентльмены. Слева стоит лейтенант Дэвид Мюррей, посередине – лейтенант Эдвард Райли, а я, ваш покорный слуга – лейтенант Майкл Смит. Три офицера и джентльмена на службе во флоте Ее Величества. Приятно с вами познакомиться, – тут они одновременно поклонились, как явно уже натренировались.

Все шестеро девушек восхищенно разулыбались, особенно Айр и Гунг, которые пытались снова взять Дейва и Эда за руки. Каждая девушка представляла себе бравого и подтянутого красавца-офицера в белой форме и с кошельком, полным денег. Лек тоже была довольна, но она слышала много историй от мужчин, пытавшихся ее впечатлить.

Теперь она воспринимала каждую историю скептически. Может быть, с возрастом она стала слишком критично ко всему относиться, но может и нет. Она спросила, нет ли у них с собой фотографий. У них не оказалось, и она совсем не удивилась.

– Сколько ты лет? Ты женатый? – выпалила Мотт.

– Им – по тридцать восемь, мне – сорок, – ответил Майк. – И мы все женаты на герцогине Йоркской. – Девушки шутку не поняли.

– Герцогиня Йолкская? Это королева? – с наивной надеждой спросила Мотт.

– Не королева, – пошутил Эд. – У нее стальной зад.

Никто из девушек не понимал, о чем говорят мужчины, но они были заинтригованы, особенно Мотт – она со всей серьезностью закричала со своего шеста:

– Не стальной зад, стальной трусики, да? Не видеть раньше стальной трусики. Я думать, нехорошо.

Мужчины были в восторге, как и девушки.

– Нет, милая, это шутка. Мы не женаты. Я пошутил, что мы женаты на своем корабле – HMS The Duchess of York⁶. Только пошутил. О боже, стальные трусики. Ты всерьез? Но ты потрясающая красавица, знаешь?

Все рассмеялись, и Майк позвонил в колокольчик. «Значит, – подумала Лек, – у них водятся деньги и они не бояться их тратить.» Еще один хороший знак. Мотт слезла с шеста и приняла их заказ, а потом обошла девушек и других посетителей, чтобы узнать, что хотели они.

В Таиланде позвонить в колокольчик значит, что вы угощаете всех посетителей бара. К шести часам в колокольчик позвонили и остальные двое, но вечеринка неожиданно закончилась, когда Майк объявил, что уже восемнадцать пятнадцать, им пора. Все были разочарованы, кроме самого Майка, который следил за временем.

– Вот черт, Майк! Это обязательно? Мы всю предыдущую неделю здесь так не веселились. Я лучше останусь здесь. К черту. Давайте, товарищи моряки, выпьем еще. Что ты думаешь, Дейв?

– К сожалению, я думаю, что Майк прав, – возразил тот. – Мы обещали, а обещание есть обещание есть обещание. Вернемся позже. Вы же останетесь здесь, девочки? Никуда не уйдете?

Он всегда не сразу понимал ситуацию.

Девочки слабо улыбнулись в ответ.

– Куда ты идти? – спросила Айр. – Ты мотылек? У тебя другой девушка? Ты нравиться мне. Мы идти с тобой? Айр, Гунг и Лек, да? Один, два, три, четыре, пять, шесть человек. Мы пить в другой бар с тобой.

– Счет, краап, – попросил Майк, показывая, что он знает тайский по крайней мере чуть-чуть. – У нас есть дела, которые мы не можем отложить. Вот и все. Мы еще вернемся. Если можете, подождите нас. Ну а если нет – что ж, такова жизнь, а? Мы прекрасно провели пару часов, и нам хотелось бы остаться или взять вас с собой, но это, к сожалению, невозможно. Увидимся позже. Адью! Адью! Адью! Пойдемте, братцы.

И они отправились туда, куда направлялись, когда их зазвали в бар, построившись змейкой, положив руки на плечи впереди идущему, как гномы из мультфильма, и распевая:

– Хэй-хо! Хэй-хо! Работать мы идем, с лопатой и ведром…

Девушки, мягко говоря, были разочарованы, но такое случается.

– Ну что ж… – нарушила молчание Лек. – Я так и думала, уж слишком все это хорошо. Но выше головы! Нам всем удалось заработать на напитках и чаевых, и мы неплохо провели время. Ну, те из нас, кто пришли пораньше. Я получу сто пятьдесят батов плюс часть чаевых. Айр и Гунг – то же самое. Мотт и Фа получат как минимум по девяносто батов плюс чаевые. Так что давайте посмотрим на ситуацию с положительной стороны и продолжим работать.

Так она воодушевила свое «воинство» и собрала его у входа в бар заманивать иностранцев.

Мотт вернулась к шесту.

Вечер выдался тихим, как и обычно в это время года – официальный сезон отпусков в Паттайе начинался в конце октября. К декабрю цены в отелях удваивались, а остановиться было негде, если турист не зарезервировал комнату заранее и не заплатил за нее. Но до сезона было еще долго, а в следующем месяце ей оставалось внести последний платеж по кредиту. У нее не было больше причин оставаться в Паттайе дольше, чем на следующие пять недель.

Это ее сильно беспокоило.

Она хотела вернуться домой к семье, но знала, что она больше не та крестьянская девушка, какой была десять лет назад. Она привыкла требовать от жизни больше. Она посмотрела на Мотт, все еще танцующую у шеста, на Фа за кассой. Мотт нравилось менять мужчин. Фа была больше похожа на нее. Фа было двадцать один-двадцать два, она была замужем за паттайцем, который работал доставщиком цветов.

Денег у них было немного, но они были счастливы. В следующем году они планировали завести ребенка. Фа не уходила с мужчинами. Она завлекала их, пила с ними, смеялась над их шутками и делала все, чтобы они не ушли из бара – но с ними не уходила. Ее муж все равно приезжал за ней после работы.

На всякий случай.

Лек начинала почти так же. Когда она только приехала в Паттайю, она была замужем; если уж на то пошло, замужем она была и сейчас. Она не хотела спать с разными мужчинами только потому, что у них были деньги. Люди в ее деревне так не делали, но к ним и иностранцы не заезжали. Она приехала в Паттайю только чтобы работать «за барной стойкой» – а не перед ней, как описывалось в буклетах.

Она работала за две тысячи батов в месяц, отдавала их банку, а сама жила за счет чаевых и милости Бэу, которая предоставляла почти бесплатную еду и жилье. Она была перед Бэу в неоплатном долгу, хотя та отмахивалась, возражая, что они – семья, и никаких благодарностей ей не нужно.

Она приехала сюда с двумя своими лучшими подругами, Айр и Гунг, которые не пожелали с ней расставаться. Пару месяцев все шло нормально, а потом она поняла, что находится на четвертом месяце беременности от своего мужа, Тома. Она работала, пока до срока рожать не осталась всего неделя, и уехала домой – и там у нее родилась ее милая девочка Сумсомай.

Спустя месяц, когда они могли обойтись без нее, она вернулась в Паттайю работать, оставив мать растить свою дочь. Насколько она знала, отец Сумсомай никогда не видел свою дочь и даже не пытался с ней встретиться. Он точно не присылал им ни бата на содержание ребенка, и закон его не обязывал. По возвращении на работу она приняла предложение «сходить поужинать» от первого же мужчины.

Теперь у нее был ребенок, а ее мать не могла работать, поскольку за ним присматривала.

Такова была ее история; у многих девушек были похожие. Обычно у них был кредит, или долг, или ребенок, а то и все сразу. У Айр и Гунг все произошло по-другому. На прощальной вечеринке Лек трое подруг так сильно плакали из-за того, что впервые в жизни им предстоит расставание, что Айр и Гунг молили Бэу взять с собой и их, «чтобы Лек устроилась, и чтобы заработать денег перед свадьбой».

Их родители уступили, и Бэу согласилась. Итак, все трое делили крошечную комнату в доме Бэу и работали в ее баре. Тогда они тоже спали в одной кровати, но когда они решили работать по-полной, им пришлось искать себе квартиру; Бэу помогла им и тут. Бэу не могла позволить им приходить и уходить, когда им вздумается, да еще и, возможно, приводить с собой мужчин. В конце концов, у нее тоже было две дочери.