Текст книги "Дневник смерти. Фортуна"

Яна

Прошел, наверное, уже час, а Яна продолжала сидеть на полу. Пухлые пальцы крутили необычную статуэтку, а глаза внимательно осматривали. В школе у них был кружок по мифологии, куда Новикова не просто ходила, а бежала каждый раз. Древние боги, герои, подвиги – все это будоражило сознание. А ведь по телевизору и мультфильмы показывали, и сериалы. Яна обожала смотреть про Геракла, который, казалось, смирился с существованием глупости в этом мире, а также с другом-весельчаком, который вечно попадал в неприятности, из которых они в итоге выбирались вместе. Но больше всего ей нравилась великолепная королева воинов, которая так отважно отбивалась от всех обидчиков. Даже Гераклу дала от ворот поворот.

Но все это было вымыслом, хотя некоторые персонажи из мифов и имели определенный прототип. Яна мечтала изучить эту тему досконально, когда вырастет. Провести расследование, настоящее, грандиозное, отправиться на раскопки и обнаружить доказательства существования того же Геракла или еще лучше – Зевса! Возможно, в этом было ее предназначение. Надо было лишь пережить эти подростковые годы, полные обиды и разочарования, чтобы потом погрузиться в совершенно иной мир.

Девочка отложила статуэтку, продолжая гадать, кто изображен на ней. Книга, которую она осторожно положила себе на колени, выглядела жутко старой. Пыльная, изрядно потрепанная временем и чужими руками, она казалась немного зловещей. Яна успела немного пролистать вперед, но увиденное не впечатлило ее на тот момент: ведомая страхом и обидой после преследования мальчишками, она только сейчас сумела окончательно успокоиться и сосредоточиться на находках.

– Наверное, кто-то оставил, – пробормотала девочка, успокаивая саму себя. Она все еще до конца не верила, что ей в руки попало такое сокровище! Вряд ли это дело рук мальчишек и их желание пошутить. Разве что они сообщат вожатой, а та придет ее ругать за подобные предметы в шкафу. Но обидчики совсем недавно были в комнате и не упоминали ни книгу, ни свечи. Хотя почти сразу убедились, что одни.

В идеале надо было встать и пойти к вожатой, рассказать ей о находке и сдать. Пусть и шутка, но книга со всякими атрибутами выглядела пугающе. Но Яна понимала, что попросту не в состоянии это сделать. Листая страницы и рассматривая рисунки, она вспомнила несколько фильмов, которые ей удалось посмотреть украдкой, и соотнесла узоры с теми, что использовали там. Если верить фильмам, всего-то и надо было, что начертить пентаграмму, расставить свечи, поместить статуэтку в центр и прочитать слова на латыни. Но там была вымышленная вселенная, где за каждым поворотом сидел демон в кустах. Реальная жизнь же была менее интересной и насыщенной.

– Но ведь не только я верю в паранормальное, – прошептала Яна. Она искренне считала, что призраки и духи реальны, что в заброшенных домах живут страшные привидения, а демоны нередко наводят суету в простых домах. А еще они способны вселиться в человека и мучить его! Но Яне казалось, что это все реально лишь по ту сторону океана, и здесь, в родных краях, такого нет. Хоть она и верила, и даже боялась, но ни разу не встречала ничего паранормального. Или, по крайней мере, пока не встречала.

Новикова точно знала, что кто-то из мальчишек жутко суеверный, а кто-то просто боится всяких подобных глупостей. Но если Яна предложит вызвать дьявола, вряд ли они откажутся. Мальчики всегда старались казаться более храбрыми, чем были на самом деле. Нина тоже не всегда была в восторге от таких фильмов, как сама рассказывала.

Яна никогда не была жестокой. Более того, внимая словам матери, она старалась вести себя хорошо, любить людей, быть добрее. С детства обожала животных, улыбалась людям и была открыта к диалогу, но внешний вид изрядно подпортил ее моральное состояние. Девочка и сама понимала, что стоило бы есть поменьше сладкого, но как можно было отказаться от домашней выпечки, которая еще и пахла так вкусно? Как удержаться от любимого мороженого, которое помогало пережить жаркий летний день?

Кусая губы, Новикова пролистала еще несколько страниц. Ей всегда казалось, что Пиковая дама – самая страшная вещь на земле! Мальчишки первым делом побежали ее вызывать, когда все только переступили порог лагеря. И это было вполне ожидаемо, учитывая место и атмосферу. Сколько страшилок на эту тему было известно всем детям! А дальше пошли байки у костра и вечерние пугалки перед сном, после которых хотелось спрятаться даже не под одеяло, а под подушку.

Пролистав до конца, девочка ойкнула, когда ей на колени выпал серый, потертый лист бумаги, где коряво было написано про то, что это все опасно и можно призвать настоящего демона. Яна повертела бумажку, пытаясь понять, когда это было написано. Явно не сейчас, не свежими чернилами: где-то текст был стерт временем, где-то испачкан землей. Вряд ли кто-то постарался намеренно состарить его ради розыгрыша. Но зато мог давно вложить в книгу кто-то очень впечатлительный. И Яна решила, что это отличное дополнение к ее плану. Если вдруг мальчишки засомневаются, она сможет показать им это как доказательство. И хоть это все слишком наивно, но надежда была.

В самом конце книги ее взгляд выхватил вполне понятную схему чертежа круга и расстановки свеч. Первым делом необходимо было выбрать помещение. Вскинув голову, Яна посмотрела в сторону окна, расположенного над кроватью в центре спальни. Она успела неплохо изучить лагерь, пока пряталась от неприятной компании своих обидчиков, поэтому без особого труда вспомнила о старом сарае. Он располагался в стороне от основных зданий, что делало его идеальным местом.

Яна часто поглядывала в сторону одинокой постройки, гадая, почему никто не пользовался ей. Возможно, вожатые берегли какую-нибудь особую историю об этом месте. Последний вечер у костра – и пойдут самые страшные легенды. Новикова повела плечами, стряхивая с себя неприятные ощущения.

Книга на ощупь была теплой, даже местами горячей. А страницы – холодными. Девочка не очень понимала, как такое возможно, но каждый раз, когда она переворачивала следующую, ее пробирал озноб. Неприятный, мерзкий, вязкий. До самой последней строчки, уже по второму кругу она чувствовала одновременно и желание поскорее воспользоваться этим подарком судьбы, и страх неизвестности. Ей могли не поверить, высмеять еще больше, отобрать, даже побить. Хотя, последнее – вряд ли. Все-таки в лагере они были не одни.

Яна резко захлопнула книгу, ощутив, как мурашки захватили ее тело целиком. Где-то в глубине души она понимала, что стоит избавиться от всего этого. Шутки шутками, но вдруг кто-то бы пострадал? Внутри Яна разрывалась на части, до конца не понимая, чего она хочет больше.

Поднявшись на ноги, девочка отряхнулась. Книга казалась не только горячей, но и невероятно тяжелой. И чем больше было сомнений, тем тяжелее она становилась. В конце концов, за попытку ее никто не убьет. Если их поймают, то она примет наказание, как и полагается. Максимум, что ей будет, – выгонят из лагеря, отправят домой. Разве не этого она желала? А если даже запрут на сутки в каком-нибудь домике, то тоже не так уж и плохо: отдохнет от своих обидчиков.

Постепенно в сознании крепла мысль, что все правильно: так и должно быть. Так и надо. Они заслуживают небольшую порцию страха. Даже несмотря на то, что Яна вряд ли успела бы оформить сарай, настроя должно было хватить. Будь у нее больше времени и возможностей, она бы вспомнила все фильмы ужасов, которые видела мельком, невзирая на запреты родителей, и смогла бы придумать что-то интересное. Фантазировать она любила и руками что-то делать тоже. Правда, не всегда получалось, но главное ведь стараться.

Оставалось самое сложное: найти мальчиков и предложить им участие в этом глупом обряде. Пускай это и шутка, но ведь никто из них об этом не знал наверняка. Можно было сыграть на их самолюбии. А в том, что они были самовлюбленными индюками, Яна даже не сомневалась.

Новикова слабо улыбнулась, уже заранее предвкушая реакцию обидчиков. Конечно, был риск, что они совсем не испугаются, а может, и вовсе разозлятся. Но Яна все же верила в удачу. Ей так сильно этого хотелось, что, вставая, она дернулась, не заметив, как платье зацепилось за край кровати. Треск ткани, царапина на бедре. Яна удивленно посмотрела на проступающие пятна крови. Задрав платье, она провела пальцем по свежей ранке, чувствуя, как та горит. Пыль от книги смешалась с кровью, странно пощипывая кожу изнутри.

Девочка несколько секунд разглядывала алый след на ноге, после чего поспешно собрала струйку пальцем. На подушечке образовалась капля, которая, дрогнув, упала прямо на книгу. Яна замерла, зачарованно наблюдая, как кровь впиталась в обложку.

Нет. Обложка жадно вобрала в себя каплю.

Новикова вздрогнула, осторожно отодвигая фолиант ногой. Задвинув его под кровать, девочка вскинула голову. Голоса ребят снова раздались где-то там, за пределами домика.

Но на этот раз Яна не боялась.

Смочив палец слюной, она попыталась вытереть пятно, но вышло не очень. Оно, конечно, стало чуть менее заметным, но это был не тот результат, которого ожидала девочка. Кровь мгновенно впиталась в ткань. Помедлив, она решила, что разберется с этим потом, и поспешила на улицу, где день был в самом разгаре. Яркое, жаркое солнце нещадно палило, заставляя то и дело жмуриться и заслоняться ладонями. Погода в этом году была достаточно капризной: от легкого ветра до резких порывов и от моросящего дождика до адского пекла.

Яна почувствовала, как капельки пота проступили на лбу, и машинально смахнула их пальцами, забыв, что на одном из них оставались следы крови. Бледная розовая полоса появилась на лбу и почти сразу потекла от повторно выделяющегося пота.

– О, смотрите-ка, кто вылез на свет божий, – прокомментировал Серый, замечая Яну первым. Девочка бросила на него быстрый взгляд. – Чего тебе, бочонок? Соскучилась по водным процедурам? – Мальчишка поспешно оглянулся в поисках ведра, но его нигде не было.

– Вообще-то… нет. – Яна судорожно вздохнула и краем глаза заметила хмурую Нину, которая замерла в стороне. Взглядом подав ей знак, Новикова вернула внимание мальчикам, которые смотрели на нее с явной насмешкой. Девочка зябко повела плечами, но очень быстро поняла: надо собраться с мыслями. Вдали от странной книги она чувствовала себя менее уверенно. Но бедро обожгло болью, словно напоминая. – Я хотела предложить кое-что…

Нина подошла ближе, явно заинтересованная и удивленная. Ребята тоже почти синхронно подняли брови, но, очевидно, были заинтригованы. Обычно Яна лишний раз рта не раскрывала и тем более ничего не предлагала.

Неожиданно ее взгляд упал на одуванчики в стороне. Они еще были желтыми, сочными, но некоторые уже рисковали раствориться в небытии с первым же порывом ветра. Зачарованно наблюдая за ними, девочка подумала, что уже очень давно не собирала цветов. Прошлым летом, стоило ей только выйти за порог квартиры и спуститься во двор, как она тут же находила одуванчики и обязательно приносила маме. С самого детства маленькая Новикова верила, что однажды станет такой же легкой и воздушной. Где-то в глубине души эта надежда еще теплилась.

– Ну? – нетерпеливо спросил Серый, нарушив затянувшееся молчание. Яна сообразила, что все это время в упор смотрела на цветы, не сводя с них взгляда. И эти мгновения единения с природой притупили боль, наполнили ее душу теплом и спокойствием. С каким бы удовольствием она сейчас зарылась носом в одуванчики… Но Тим, перехватив ее взгляд, подошел к цветам. Его нога опустилась на растения раньше, чем Яна успела даже вдохнуть. – Что? Нравится, да? Смотри, – с нотками удовлетворения бросил Серый, кивнув другу.

Новикова вспыхнула. Внутри нее загорелось пламя ярости, желание мести захлестнуло, сдавливая горло. Если до этого она еще сомневалась и до конца не была уверена в своем решении, то одно-единственное действие со стороны Серого резко придало уверенности. Девочка покраснела от злости, поджав губы. Хотелось высказать все в лицо обидчикам, накричать на них, завизжать так громко, как только можно. Но вместо этого Яна медленно закрыла глаза, сделала вдох, а затем выдохнула и посмотрела на Серого.

– Как насчет того, чтобы вызвать демона?

Мальчишки удивленно уставились на Яну, а Нина даже задержала дыхание от неожиданности. Сперва ребята хотели засмеяться, перевести все в шутку – это было написано на их лицах и губах, которые попытались расползтись в улыбке, – но Новикова сохраняла спокойствие. Никто не пошевелился, словно боясь сделать лишнее движение.

– Что? Неужели страшно? – уточнила она, словно минуту назад не хотела устроить истерику. Боль в бедре окутала ногу целиком, впиваясь острыми щупальцами в позвоночник и не давая девочке расслабиться и отступить. – Я думала, вам понравится эта затея. – Яна обвела взглядом всех, кто стоял перед ней. – Там сарай, им никто не пользуется, но он и не заперт особо. – Девочка пожала плечами, как бы намекая, что они давно могли уже воспользоваться этим помещением. – Сегодня ночью было бы здорово, праздник же. Говорят, нечисть особо активная именно в этот день, вернее, ночь.

Нина все еще удивленно смотрела на подругу, словно не веря своим ушам, а Яна в этот самый момент, в это мгновение маленького триумфа, была как никогда уверена в себе. Ее переполняло чувство блаженства: эти изумленные взгляды, сомнение и недоверие в глазах, тень страха на лице. Разве не этого она ждала?

– Ну… можно, – осторожно отозвался Серый уже без былой напыщенности. Не нужно было ходить к гадалке, чтобы понять: мальчик растерялся. Отступать сейчас никто не смел, ведь та самая трусливая толстушка предложила им что-то странное, вроде не опасное, но сомнительное. Яна догадывалась, как это выглядит для них и какие эмоции они испытывают. И ей очень хотелось, чтобы ребята подольше метались в нерешительности.

– Если вы боитесь, то ничего страшного. – Яна небрежно махнула рукой. – Я тогда предложу другим ребятам. Скажу, что вы отказались.

В глазах Серого и его друзей отразился страх: потерять репутацию не хотелось. Никому. Даже Нине, которая слыла самой храброй девчонкой.

– Мы в деле. Ты только сильно не кричи от страха там, – перешел в наступление Тимур, подмигнув друзьям. Те закивали. Нина, помедлив, тоже.

– Тогда увидимся ночью. – Яна улыбнулась своим обидчикам и направилась обратно в сторону домика девочек. Внутри нее все дрожало и кипело. Уверенность отступила вместе с болью, и теперь ее сковал ужас. Но дело было сделано, а значит, пути назад нет. Осталось лишь дождаться вечера.

Ник

– Но это невозможно! – Ник начал нервно ходить по комнате. – Почему я о ней не знал? На сколько она меня старше? И где она была все это время?

– На десять лет. – Маргарита опустила взгляд. – Она умерла, когда тебе было три.

У Ника отвисла челюсть. Такого поворота он не ожидал. Но Яна совершенно точно была живая, выглядела как живая, говорила как живая! Никита был уверен, что смог бы отличить мертвеца или духа (если они вообще существуют) от живого человека. А возраст? Девочке из лагеря было не больше пятнадцати. Явно не тридцать. Неужели настолько странное совпадение?

Ник приложил ладони ко лбу, чтобы унять головную боль. Он пытался сложить головоломку, но задача оставалась нерешенной. Мертвая сестра, о которой он ни разу не слышал, в этот самый момент находилась в детском лагере. О чем он, естественно, рассказал матери.

– Нет там никакого лагеря, – в очередной раз повторила мать. – Это было так давно, что…

Мама расплакалась. Она закрыла ладонями лицо и залилась слезами. Ник неуклюже положил руку матери на плечо, не находя слов поддержки. Внутри него бушевала ярость: как родители за двадцать пять лет его жизни ни разу не рассказали о старшей сестре? Почему он сам ее не помнил?

Ник вспомнил свои сны. В них была Яна. Теперь он это знал. Он каждый раз пытался ее спасти, но она умирала. Никита думал, что это обычные ночные кошмары, но правда оказалась куда глубже.

– Почему ты мне о ней не рассказывала? – хрипло спросил Ник.

– Слушай, все это, – Маргарита в слезах развела руками, – бессмысленный разговор. Ничего нельзя изменить. Я не хотела, чтобы ты это знал. Так было бы проще. И оно было проще, пока ты не полез куда не надо.

– И все же мы не можем уйти от этого разговора и сделать вид, что ничего не было. – Ник с упреком посмотрел на мать и приподнял одну бровь, показывая, что ждет ответа.

– Больше двадцати лет прошло, а я никак не могу смириться с тем, что ее больше нет. – Маргарита глубоко вздохнула, выпрямилась и вытерла слезы. – Это моя вина. Не уберегла. Это я ее туда отправила, хотя она была против. Мы ее бросили там на произвол судьбы. И теперь мне до конца дней жить с этой мыслью.

Мать смотрела в окно, но взгляд ее был полон воспоминаний и боли.

– Что с ней случилось? Куда ты ее отправила? – Голос Ника повысился на пару тональностей.

– Хватит. – Мать резко изменилась в лице. Взгляд стал холодным, а плечи расправились. – Эта тема закрыта. Мы не говорим, что случилось в том лагере. Так было на протяжении двадцати лет, и так будет до тех пор, пока я жива!

Маргарита резким движением стерла слезы тыльной стороной ладони и уверенными шагами покинула комнату, оставляя сына наедине с миллиардом вопросов. Снимок, который до сих пор лежал в руках, Никита спрятал в задний карман джинсов и выбежал вслед за матерью. Ему нужны были ответы. Он больше не собирался жить в неведении происходящего в семье.

– Я ее видел! Сегодня. Она была вполне себе живая. – Ник сложил руки на груди и облокотился на подоконник. – Она попросила позвонить ее родителям, чтобы ее забрали. Говорила что-то про день рождения и…

– Тема закрыта, Никита! – отрезала мать и принялась тереть тряпкой и без того блестящий кафель. – Хватит нести какую-то чушь! Ее нет в лагере. Ее нет в городе. Последние двадцать два года Яна находится на одном и том же месте: на городском кладбище в тридцать первом квадрате. Сегодня я это проверила. Ничего. Не. Изменилось!

Мать со всей силы бросила тряпку, повернулась к Нику и поджала губы. Красный цвет ее щек и пульсирующая на лбу вена говорили о том, что Маргарита в ярости и действительно больше не настроена обсуждать тему погибшей дочери.

– Вы с папой разводитесь? – выпалил Никита, сам того не ожидая.

– Что? Откуда ты… – Мама замялась, такого вопроса она явно не ожидала.

– Понял по одуванчикам. – Ник кивнул на обеденный стол.

– Ах, это. Они не имеют к отцу никакого отношения. – Мать выдохнула. – Сегодня день рождения Яны. И день ее смерти. Одуванчики были ее любимыми цветами. Это все, что я готова сказать. Разговор окончен!

Ник вскинул бровь. Ему казалось, что он совершенно не знает женщину, которая стояла напротив. Будто всю жизнь его воспитывала чужая мать. Обман и лицемерие, казалось, пропитали этот дом насквозь. И Нику было тошно от осознания этого.

– Но да, мы с твоим отцом действительно решили развестись, – продолжила Маргарита обыденным тоном.

– Когда ты собиралась мне сказать? – В горле Ника пересохло, говорить стало тяжело.

– Уже не важно. – Женщина обессиленно села на стул. – Извини, но тебе лучше уйти. Я хочу побыть одна.

Никиту разрывало от злости. Собственная мать выгоняла его из дома – это было за гранью. Он не сделал ничего, чем мог бы заслужить такое отношение. Но мать была непреклонна. Разговаривать с единственным сыном она была не намерена.

Схватив ветровку и ключи, Ник вышел из квартиры и хлопнул дверью что было сил. Ему нужно вернуться в лагерь! Нужно разобраться во всем самому. Ему срочно нужно найти Яну!

* * *

– Заходи, чувак. – Изрядно выпивший Дэн еле стоял на ногах, открывая Нику дверь собственной квартиры.

Внутри играла музыка и слышались знакомые голоса: вечеринка была в самом разгаре. Еще недавно Ник с большим удовольствием присоединился бы к веселью, осушил несколько баночек пенного и насладился сырной пиццей. Но сейчас его тошнило от происходящего в прямом смысле этого слова.

Парой широких шагов Никита преодолел путь до ванной комнаты и, едва успев закрыть за собой дверь, припал к унитазу. Содержимое желудка вышло наружу, оставляя после себя неприятную горечь во рту. Это повторилось несколько раз, пока внутри не образовалась пустота. Не меньше той, что поселилась в сердце.

– Ты в порядке? – Голос Леси за дверью звучал, как обычно, заботливо. – Воды принести?

– Все нормально, – пробормотал Ник. – Уже выхожу.

Дождавшись, пока вода из-под крана станет ледяной, Ник набрал ее в ладони и умылся. Прополоскал рот, намочил волосы. Пожалел о последнем, но назад пути не было. Проверив, не осталось ли неприглядных остатков на стенках унитаза, Никита повернул замок и вышел наружу. В прихожей его ждала Леся с чашкой горячего чая в руках. Сладкого, как он любил.

– Сам расскажешь или придется, как обычно, вытягивать? – Девушка взяла Никиту за руку и повела за собой.

Ребята веселились в гостиной, значит, кухня была свободна. Ник сел за обеденный стол и крепко сжал кружку с чаем, словно пытаясь согреться. Сделав несколько глубоких вдохов, он выпалил всю историю, не забывая про значение одуванчиков и мамины красные щеки. Несколько мгновений Леся смотрела на Никиту, после чего облокотилась на спинку стула и поднесла к губам электронную сигарету. Пара затяжек – и кухня заполнилась фруктовым ароматом.

– Я предполагала нечто подобное. Теть Рита всегда была загадочной и скрытной. Было понятно, что есть какая-то, хм, тайна, – не спеша проговорила подруга. – Что думаешь делать?

– Какая, блин, тайна? – возмутился Ник. – Я всю жизнь прожил с этими людьми, а оказалось, что мне врали!

– Ты так говоришь, как будто узнал, что приемный, – фыркнула Леся. – Ну скрыли от тебя этот факт. Не хотели, чтобы ты чувствовал себя вторым или нелюбимым. Что плохого?

– Мать все фотки ее спрятала в коробку из-под обуви, ты прикинь?! – Ник развел руками. – Кстати, взгляни-ка.

Никита достал из кармана семейную фотографию двадцатилетней давности и протянул Лесе. Подруга долго крутила ее в руках, после чего спокойно спросила:

– Ты не ответил. Что планируешь делать?

– Поеду туда. – Ник пожал плечами. – А какие варианты?

– Ты уверен, что девочка из лагеря не была плодом твоего уставшего воображения? – Леся закинула ногу на ногу.

Ник приподнял бровь. Приехали. Неужели самый родной человек, самая близкая подруга встала на противоположную сторону? Не может быть, чтобы девочки не существовало! Иначе как можно все это объяснить?

– Макс, помнишь девочку в лагере? – крикнул Ник, выглядывая из-за косяка дверного проема.

– Какую девочку? – Друг почесал затылок.

– Которая плакала возле забора. – Никита начал закипать.

– Не было там никого. – Макс отмахнулся и вернулся к видеоигре.

Ник резко встал из-за стола, не способный сдерживать волну раздражения. Он должен доказать всем, что Яна существует. Что она не дух, не мертвец и не плод его воображения. Яна вполне настоящий живой человек, и Никите важно в этом убедиться. Прежде всего для себя.

– Да пошли вы все! – прорычал Ник и выбежал на лестничную площадку.

Ему было плевать на удивленные лица друзей. Все было не важно. Кроме желания поскорее с этим разобраться.

* * *

Летняя резина шуршала по асфальту намного громче обычного, мотор ревел, а из колонок на максимальной громкости звучал трек любимой рок-группы. Ник на полной скорости гнал в сторону лагеря. Время близилось к полуночи, идеально круглая луна спряталась за тучи, а на лобовое стекло все чаще стали падать капли.

Когда дождь внезапно усилился, впереди показался указатель. Ник не сразу сообразил, что там написано, и пролетел мимо, но, когда осознал, резко нажал на тормоз. Увиденный мельком прямоугольник сообщал, что через пятьсот метров от него по правую сторону находится поворот на городское кладбище. Возле него Ник и затормозил.

– Квадрат тридцать один, – прошептал он и вывернул руль вправо до упора.

Иномарку слегка заносило на мокрой дороге. По обеим сторонам виднелись кресты, одни свежие, другие покосившиеся. Никита всматривался в таблички рядов, чтобы не пропустить нужный квартал. Спустя несколько минут поиска ржавый указатель с числом «31» показался прямо перед глазами. Ник заглушил двигатель и вышел в ночь.

Дождь лил как из ведра. Крупные капли промочили парня насквозь, но ему не было до этого никакого дела. Он яростно ходил между рядами, всматриваясь в фотографии людей, давно ушедших в мир иной. Мужчины и женщины разных возрастов смотрели навсегда застывшим взглядом с металлических овалов.

Все не то.

Вдруг лунный свет прорвался между туч и упал на черный гранит с изображением молодой девушки. Совсем еще девчонки. Ее волосы вились кудрями и падали на плечи, уголки губ были едва приподняты. С высеченной на камне фотографии на Никиту смотрела его сестра. Яна. Это она. Та самая девочка из снов. Та самая, которой он обещал помочь.

Никита ощутил себя как в плохом кинофильме без какой-либо логики в сюжете. Животный крик вырвался из груди. Парень обессиленно упал на землю возле могилы и начал кричать.

– Ты не можешь быть здесь! – Кулаки сжались так сильно, что побелели костяшки пальцев. – Я видел тебя! Ты не здесь! Это все неправда!

Агония продолжалась до тех пор, пока не плечо Нику не опустилась чья-то ладонь: сухая, морщинистая. Он вздрогнул. Резко обернувшись, увидел старика. В растянутой футболке и гамашах. С тростью и холщовым мешочком в руках.

– Ты нужен ей там, – старик улыбался. – Она ждет.

Не успел Ник ничего ответить, как дедуля достал из мешочка пепел и сдул его прямо парню в лицо. Никита закашлялся, глаза защипало. Запах жженой бумаги, казалось, проник в каждую клеточку тела. Едва он пришел в себя, старика и след простыл. Парень сидел возле старой могилы на мокрой земле в полном одиночестве, а с черно-белого фото пронизывающим взглядом на него смотрела Яна. Его умершая сестра.