Текст книги "Слова. Том III. Духовная борьба"

– Геронда, когда я испытываю приражение хульного помысла, но без сосложения с ним[19]19
  В аскетическом лексиконе «приражением» (греч. προσβολή) называется помышление ума или движение сердца, не сопровождаемое образами. Появление и замедление греховных образов и мечтаний свидетельствует о «сосложении» (греч. συγκατάθεση) с помыслом, которое является внутренней уступкой греху и требует уврачевания покаянием. См.: Прп. Марк Подвижник. 200 глав о духовном законе. Главы 139-142; и Добротолюбие (в русском переводе). Том I. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1992. С. 532. – Прим. пер.


[Закрыть], то ложится ли на меня вина?

– Если ты огорчаешься и не принимаешь этого помысла, то вины нет.

– Геронда, а когда человек сам виновен в хульном помысле?

– Он виновен, если не огорчается, что имеет такой помысел, а сидит сложа руки и собеседует с ним. И чем больше он будет принимать хульные помыслы, тем большему диавольскому смятению подвергнется. Ведь, разглядывая появившийся хульный помысел и собеседуя с ним в уме, ты в малой степени подвергаешься беснованию.

– А как прогнать такие помыслы?

– Если человек огорчается, что такие помыслы к нему приходят, и не собеседует с ними, то, не получая пищи, они отпадают сами собой. Дерево, которое не поливают, засохнет. Однако, начав хотя бы немного услаждаться этими помыслами, он даёт им пищу, «поливает» своего ветхого человека. В этом случае помыслы «отсыхают» нелегко.

– А со мной, геронда, иногда случается следующее: я принимаю хульные помыслы, сослагаюсь с ними, потом понимаю это, но уже не могу их прогнать.

– Знаешь, что с тобой происходит? В какой-то момент ты на что-то отвлекаешься, рассеиваешься и с разинутым ртом начинаешь считать ворон. Тогда к тебе подкрадывается тангалашка и вбрасывает в твой разинутый рот карамельку. Ты начинаешь вращать её во рту, чувствуешь её вкус, и тебе уже тяжело её выплюнуть. Нужно выплёвывать сразу – едва-едва почувствуешь её «сладость».

– Геронда, а если я ненадолго принимаю появившийся хульный помысел, но потом его прогоняю?

– В этом случае диавол даёт тебе леденец, ты его выплёвываешь – но не сразу, а спустя какое-то время. Выплёвывать нужно немедленно. В противном случае, обманув тебя вначале с помощью леденца, диавол впоследствии напоит тебя горьким зельем и поглумится над тобой.

Глава третья. О доверии помыслу

Геронда, я, когда рассержусь, становлюсь как бурный поток – не могу себя удержать.

– А почему ты не можешь себя удержать?

– Потому что верю своему помыслу.

– Ну раз так, то у тебя своё собственное «верую», собственный «символ веры»! Всё дело в эгоизме. Не оправдывай своего помысла. Выбрасывай дурацкий помысел сама, не принимай его.

– А как я могу понять, что помысел «дурацкий»?

– Э, раз ты этого не понимаешь, тогда открывай его матушке-игуменье. И выбрасывай помысел одним махом – слушаясь её во всём, что она тебе скажет. Если духовный человек доверяет своему помыслу, это начало прелести. Его ум омрачается гордостью, и он может впасть в прелесть. Уж лучше ему тогда повредиться в рассудке, потому что в этом случае он будет иметь смягчающие вину обстоятельства.

– Геронда, а разве другие не в состоянии помочь такому человеку?

– Чтобы человеку, находящемуся в таком состоянии, пошла на пользу чья-то помощь, он и сам должен себе помочь. Должен понять, что верить своему помыслу, который внушает ему, что он лучше всех, что он свят и тому подобное, – это прелесть. От такого помысла, если сам человек его удерживает, не отобьёшься даже из пушки. Чтобы этот помысел ушёл, нужно смириться. Иногда люди, находящиеся в таком состоянии, просят меня помолиться о них. А чем поможет такому человеку моя молитва? Если он сам оставляет в себе бикфордов шнур, который просунул в него диавол, то опять взлетит на воздух. Всё равно как если бы человек сидел на пороховой бочке, держал в руках фитиль и при этом просил тебя помочь ему избежать взрыва!

– Геронда, я стала просто ненормальной…

– Это кто же тебе такое сказал? Уж не твой ли помысел? Не бойся. Я со Святой Горы за тобой слежу. Помню о тебе. Не стала ты ненормальной, не стала. Но вот если начнёшь верить своему помыслу, он точно сведёт тебя с ума. Не верь своему помыслу: ни когда он говорит, что ты пропащая, ни когда величает тебя святой.

– Геронда, если человек мучается помыслом, что все вокруг якобы только им одним и заняты, то как ему этот помысел прогнать?

– Этот помысел от лукавого, который стремится сделать человека больным. Надо относиться к такому помыслу с безразличием, не обращать на него внимания. Ему нельзя верить ни на грош. Например, человек мнительный, увидев, как два его знакомых тихо разговаривают между собой, думает: «А ведь это они мне косточки перемывают! Не ожидал от них такого!» А люди беседуют совсем о другом. Если дать такому помыслу волю, то постепенно он «наберёт обороты» и человек дойдёт до того, что станет думать, будто за ним следят, его преследуют. Даже если кто-то имеет «неопровержимые данные» о том, что окружающие заняты им одним, он должен знать, что эти «факты» подтасовал столь хитрым образом не кто иной, как сам враг, желая убедить человека в истинности внушаемого помысла. Какой же диавол хитрый подтасовщик!

Я знаком с одним юношей. Будучи весьма умным, он верит своему помыслу, который внушает, будто он психически неуравновешен. Принимая помыслы, которые приносит ему тангалашка, молодой человек создал себе целую кучу комплексов. Он пытался покончить с собой, совершенно измучил своих родителей. Бог дал ему силы и дарования, но враг всё это приводит в негодность. Так парень мучается сам и мучает других. Я не могу понять: ну зачем люди принимают эти тангалашкины помыслы и сами делают свою жизнь невыносимой? Потом они даже Бога начинают обвинять в том, что с ними происходит, а ведь Он так нам благодетельствует и так нас любит! Что ни говори таким людям – толку не будет. Пока сам человек не перестанет верить помыслам, которые приносит ему враг, все разговоры с ним вымотают силы, и больше ничего.

– Геронда, впечатлительность – это душевная немощь, болезнь?

– Нет. Любочестие и впечатлительность, чуткость, – это естественные дарования, однако, к несчастью, диаволу иногда удаётся использовать их в своих целях. Диавол часто внушает чуткому, впечатлительному человеку сгущать краски, чтобы он был не в силах перенести какую-то трудность или же, чуть понеся её, надорвался, разочаровался, измучился и в конце концов покалечился. Если с пользой употребить врождённую впечатлительность, чуткость, то она станет небесной. Если же позволить, чтобы ею воспользовался диавол, то она выйдет человеку боком. Ведь если человек не употребляет своих дарований на пользу, то ими пользуется диавол. Так человек выбрасывает Божие дары. Вместо того чтобы благодарить Бога, он понимает всё шиворот-навыворот. Если впечатлительный человек верит своему помыслу, это может довести его даже до психиатрической лечебницы. Конечно, не за что похвалить и человека равнодушного с его постоянным припевом: «Мелочи жизни!» Но, по крайней мере, в психбольницу такие люди не попадают. Поэтому тангалашка и охотится за людьми впечатлительными.

А другие люди мучают себя помыслом, что они якобы обременены тяжёлой наследственностью. Вернее, это тангалашка приносит им такой помысел и старается убедить их, будто так оно и есть. Враг нагоняет на таких людей страх, желая заморочить им голову и без серьёзных причин вывести из строя. Да хотя бы в человеке действительно было что-то наследственное – перед благодатью Божией не может устоять ничего. Помните святого Киприана[20]20
  Память священномученика Киприана совершается 2 (15) октября.


[Закрыть] – бывшего колдуна, который стал иерархом Церкви и мучеником Христовым? А преподобный Моисей Мурин[21]21
  Память преподобного Моисея Мурина совершается 28 августа (10 сентября).


[Закрыть]? Поначалу был разбойником, а в монашестве превзошёл чуткостью многих великих отцов. Какой высокой степени устроения он достиг! Когда его навестил святой Макарий, преподобный Моисей спросил его: «Что мне делать? Меня беспокоят люди, и я не могу сохранить безмолвия». – «Моисей, – ответил ему авва Макарий, – ты очень чуток. Иди в Аравийскую пустыню, потому что прогнать людей ты не можешь»[22]22
  Ср. Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1993. С. 107.


[Закрыть].

Святой Моисей – этот бывший разбойник – превзошёл тонкостью душевного устроения даже преподобного Арсения Великого, который происходил из знатной семьи, был человеком образованным, культурным. Видишь, что творит Божия благодать! Но о преподобном Моисее необходимо сказать и то, что он имел великое смирение…

– Геронда, откуда появляется брезгливость?

– А чем ты брезгуешь?

– Да всем чем угодно.

– Ну тогда тебе и будет попадаться всё что угодно: и червячки в яблоках, и жучки в фасоли, и волоски в хлебе…

– Геронда, мне как раз всё это и попадается!

– Слава Тебе, Господи! Видишь, как Бог помогает тебе преодолеть эту немощь?

– Геронда, а разве всё подобное начинается не с помысла? Предположим, сестре попался в тарелке волос. Ну так пусть она его выбросит – и дело с концом.

– Да ты что, ни в коем случае нельзя выбрасывать! Ведь этот волос достался ей как благословение! Пусть она обязательно отдаст его мне, я отвезу его с собой на Афон – как благословение!.. Помню, как-то на Синае мы шли куда-то вместе с одним монахом. По дороге я дал ему два персика. Смотрю – не ест. Он хотел их сперва помыть, но в карман положить боялся – чтобы ещё и те микробы, что сидят в кармане, на них не перебежали. Так и продержал всю дорогу в руках. Его брат о нём рассказывал: «У меня восемь детей, и жена, всех их моя и обстирывая, изводит мыла меньше, чем он один на мытьё рук!» И поглядите, что с ним произошло. Там, на Синае, каждому монаху выделяли бедуина – помогать, приносить еду и тому подобное. Бедуин, которого выделили брезгливому монаху, был самый грязный из всех. Чёрный, как трубочист! И его одежда, и он сам издавали страшное зловоние. Чтобы отмыть грязнулю, пришлось бы целую неделю отмачивать его в корыте! А что у него были за руки!.. Лучше даже не спрашивай. Можно было брать шпатель и соскабливать с них грязь целыми кусками. Неряха хватал миску с едой и спешил к своему «подшефному» монаху. Два грязнущих больших пальца его рук при этом обязательно оказывались погружёнными в суп или в кашу. «Прочь, прочь!..» – кричал монах, едва видел его на пороге. В конце концов он сбежал, не пробыв на Синае и двух недель.

А в общежительном монастыре, где я жил раньше, был монах, который в миру работал участковым полицейским. Он был образован, и поэтому ему дали послушание чтеца в храме. Он прожил в монастыре немало лет, но, несмотря на это, брезговал всем вокруг. К дверным ручкам он даже и не притрагивался, а открывал двери ногой. Если требовалось поднять щеколду, он делал это ло́ктем, а потом ещё протирал рукав спиртом. Он открывал ногой даже дверь церкви. Когда он состарился, то, по попущению Божию, его ноги стали гнить и в них завелись черви – особенно в той, которой он открывал двери в храм. Когда я нёс послушание в монастырской больнице – помогал фельдшеру, он как раз впервые пришёл туда с перевязанной ногой. Фельдшер велел мне развязать его ногу, а сам пошёл за бинтами. Ох, что же я увидел, сняв повязку! Вся нога кишмя кишела червями! «Иди на море, – сказал я ему, – и промой свою ногу, очисти её от червей. Потом приходи, и мы сделаем тебе перевязку». До чего же он дошёл! Какое наказание его постигло! Я был просто потрясён. «Понял, в чём причина?» – спросил меня фельдшер. «Как не понять! – ответил я. – Причина в том, что он открывает дверь храма ногой».

– Геронда, даже находясь в таком состоянии, он продолжал открывать дверь ногой?

– Да, ногой! А состарился в монашестве!

– Он так ничего и не понял?

– Не знаю. Я потом ушёл из того монастыря в обитель Стомион в Конице[23]23
  Ко́ница – городок в западной Греции, где прошли детские и юношеские годы старца Паисия. – Прим. пер.


[Закрыть]. Кто знает, какой смертью он умер? А между тем, некоторые молодые иноки из того же самого монастыря подъедали за старыми монахами остатки с их тарелок – как благословение. Они собирали после них «избытки укрух». Другие монахи от благоговения целовали дверную ручку, потому что к ней прикасались руки отцов. А этот, прикладываясь к иконам, только чуть-чуть касался их усами, которые после тщательно тёр ваткой со спиртом!

– Геронда, когда человек относится к святыне подобным образом, это неблагоговение?

– Начинает-то он просто с брезгливости, но потом заходит ещё дальше. Как этот монах: он дошёл до того, что не прикладывался к иконам от страха, что тот, кто прикладывался к ним раньше, был чем-то болен!

– То есть, для того чтобы не быть брезгливым, надо не обращать на подобные вещи внимания?

– Люди едят столько всякой заразы, не видя её. Но если человек, который опасается болезней или чего-то ещё, творит крестное знамение, то ему помогает Христос. Знаете, сколько разных больных проходят через мою каливу на Афоне? И вот некоторые простецы осеняют себя крестным знамением, берут общую кружку и пьют из неё воду. А другие прикоснуться к ней – и то боятся. Несколько дней назад ко мне приходил человек, занимающий очень высокую должность в одном учреждении. Несчастный испытывает столь великий страх перед микробами, что от постоянных протираний спиртом его руки стали белыми как мел. Он протирает спиртом даже свой автомобиль. Мне стало жаль бедолагу. Представляешь: занимать столь высокую должность и так себя вести? Я взял из коробки кусочек лукума и подал ему, но он отказался, потому что я дотронулся до лукума своими руками. Однако предложи я ему самому взять лукум из коробки, он всё равно отказался бы, думая о том, что кто-то мог укладывать лукум в коробку немытыми руками. Ну что же, тогда беру я этот кусочек лукума, нагибаюсь, обтираю им его ботинки и потом съедаю. Пришлось проделать с ним подобную штуку несколько раз – и только тогда, с большим трудом, мне удалось немножко освободить его от этой немощи. Да вот и сегодня сюда приходила девушка, испытывающая страх перед болезнями. Войдя в комнату, где я принимаю людей, она не стала брать у меня благословения, боясь подхватить микробов. Я хотел ей помочь и сказал ей много полезного, а она после всего этого, уходя, опять не стала брать у меня благословения. «Я не целую тебе руку, – объяснила она, – потому что боюсь заразиться микробами». Что тут скажешь? Так люди сами делают свою жизнь чёрной, невыносимой.

Самая страшная болезнь – это когда человек поверил своему помыслу о том, что он чем-то болен. Этот помысел душит человека тревогой, расстраивает его, лишает аппетита и сна, заставляет принимать лекарства, и в конце концов здоровый человек действительно заболевает. Я понимаю, когда лечится человек, который действительно чем-то болен. Но быть сперва здоровым, а потом, посчитав себя больным, действительно заболеть, не имея на то никаких причин, – такого я понять не могу. К примеру, бывает такое: человек обладает и телесной, и духовной силой, но, несмотря на это, не может сделать ничего, потому что поверил своему помыслу, внушающему, что он нездоров. В результате человек угасает и телесно, и духовно. И он не врёт – это действительно так. Поверив в то, что у него какая-то хворь, человек поддаётся панике, надламывается и потом не в силах ничего сделать. Так, без всякой уважительной причины, он приводит себя в негодность.

Иногда ко мне в каливу приходят всерьёз надломленные люди. «Помысел говорит мне, что у меня СПИД», – говорят они и верят в это. «Может быть, у тебя в жизни было то-то и то-то?» – спрашиваю я. «Нет, – отвечают, – ничего подобного не было». – «Тогда, – говорю, – ты расстраиваешься зря. Пойди сдай анализы, чтобы выгнать свой помысел». – «А если, – отвечают они в страхе, – анализы покажут, что СПИД у меня всё-таки есть?» Так они не слушают меня и мучаются. А вот те, кто послушно идут на обследование, убеждаются в том, что у них нет никакого СПИДа. И поглядите: их лица меняются, к ним возвращается вкус к жизни. А первые от расстройства могут слечь в постель и даже есть ничего не будут. Ну ладно, допустим, у тебя и вправду СПИД. Но ведь для Бога нет неразрешимых проблем. Если ты будешь проводить более духовную жизнь, исповедоваться, причащаться, станешь настоящим христианином, то тебе поможет Господь.

– Геронда, а отчего человек начинает думать, будто бы он болен?

– Он сам потихоньку взращивает этот помысел в себе. Часто для таких подозрений может действительно существовать какой-то небольшой, несерьёзный повод, используя который, помысел внушает человеку что-то ещё и раздувает из мухи слона. Когда я жил в монастыре Стомион, в Конице был один семейный человек, который думал, будто у него туберкулёз. Даже свою жену не подпускал близко. «Не подходи, – говорил он ей, – а то заразишься». Несчастная женщина подвешивала на край длинной палки корзину с едой и подавала ему издалека. Бедняжка совсем истомилась, зачахла. Несчастные дети смотрели на своего «чахоточного» отца издали, а у него на самом деле никакого туберкулёза и в помине не было. Дело было в том, что он не выходил на солнце, а постоянно находился в запертой комнате закутанный в одеяла. Поэтому он пожелтел и поверил в то, что у него чахотка. Ну что же, когда мне обо всём этом рассказали, я пошёл к нему домой. Увидев меня, «больной» простонал: «Не приближайся ко мне, монах, чтобы не заразился ещё и ты… Ведь к тебе в монастырь приходят люди… Видишь, совсем меня чахотка скрутила…» – «Да кто тебе сказал, дурачок, что у тебя чахотка?» – спросил я. Тут его жена принесла мне угощенье – варенье из грецких орехов. «Ну, – говорю, – давай открывай рот. Сейчас ты будешь меня слушаться». Ну что же, открыл он рот. Он ведь не знал, что я собирался сделать. Тогда взял я из блюдечка сладкий орех, вложил ему в рот, повозил там несколько раз, потом вынул, положил себе в рот и съел. «Нет, нет! – закричал „чахоточный“. – Не делай этого! Заразишься!» – «Чем я там заражусь! Ведь у тебя ничего нет! Что я, очумел что ли, такое делать, если бы у тебя и вправду была чахотка? Давай поднимайся, пойдём на воздух!» – ответил я ему и, повернувшись к его жене, сказал: «Выбрасывай все эти лекарства, одеяла…» Поднял я его, и мы вышли на воздух. После трёх лет «заточения» он с удивлением глядел на мир. А потом потихоньку и на работу стал ходить. Вот что такое помысел, когда его взрастишь!

– Геронда, как помочь человеку, который безосновательно подозревает, будто он чем-то болен?

– Чтобы такой человек получил помощь, он должен иметь духовника, доверять ему и оказывать ему послушание. Он будет открывать духовнику свой помысел, а тот будет его наставлять: «Этому не придавай значения, а вот на то обрати внимание…» Если человек не доверяет своему духовнику и не слушается его, то помысел не уйдёт. Знаешь, что такое, когда люди просят тебя о помощи, а сами не ударяют палец о палец? Вот, например, молодой человек, живущий распущенно и страдающий от душевной неустроенности, приходит ко мне в каливу с глазами, краснющими от табачного дыма, и просит, чтобы я ему помог. Вдобавок ко всему у него есть и некое ложное благоговение: он просит, чтобы я дал ему в благословение иконку из иконостаса храма моей кельи, но в келью при этом заходит с сигаретой в зубах. «Брат ты мой, – говорю ему, – да у тебя от этих сигарет глазищи стали красными, как у бешеной собаки. Я у себя в келье даже старикам курить не разрешаю. Дым бывает здесь только от ладана». Но он упёрся – и всё тут. Приходит просить помощи, а от помысла своего не отказывается. «Почему, – спрашивает, – ты не хочешь меня исцелить?» Хочет стать здоровым, но магическим способом, не прилагая никаких усилий. «Ты, – говорю ему, – не годишься для чуда. Ведь у тебя нет никакой болезни. Ты просто веришь своему помыслу». А если бы этот малый оказывал послушание, то и помощь получил бы. Я заметил, что тот, кто слушается советов, быстро продвигается вперёд, и всё у него становится на свои места. И сам такой человек, и его родные обретают спокойствие.

Как-то раз некий священник приехал в монастырь, и там его попросили поучаствовать в пении. Он отказался. «Почему, – спросили его, – ты не поёшь?» – «Потому, – ответил он, – что в псалме говорится: Возноше́ния Божия в горта́ни их, и мечи́ обою́ду о́стры в рука́х их»[24]24
  Пс. 149:6.


[Закрыть]. Он настаивал на том, что петь – это плохо, потому что боялся «обоюдоострого меча» за то, что он «вознесёт» свой «глас»! «Родненький ты наш, – говорили ему монахи, – золотце ты наше, это всё не так, как ты думаешь». Но он упёрся и ни в какую. Ну как с таким человеком найдёшь общий язык? Что с ним сделаешь? Да хотя бы его «толкование» и было правильным, но если бы при этом он оказал послушание чужой ошибке, то принял бы благодать, и благодать немалую, которая была бы дана ему за то, что он смирился.

Сколько же людей годами мучаются подобным образом от того, что верят своему помыслу и не слушаются других! Что бы ты им ни говорил, что бы ни делал, они всё истолковывают шиворот-навыворот. И ведь зло не останавливается на том, что человек единожды верит своему помыслу. Зло умножается и растёт. Человек всё возделывает и возделывает в себе доверие собственному помыслу, и это может довести его до умопомешательства. К примеру человек строит дом. «Как же ты его строишь? – говорят ему. – Ведь он рухнет и похоронит тебя под обломками!» Если он послушается совета в начале строительства, то неправильно построенное можно будет легко сломать и возвести новое. А уже законченное здание – как у него поднимется рука разрушить его? «Оно тебя задавит», – говорят ему. Да он и сам видит, что здание долго не простоит, осознаёт опасность, однако мысли о том, сколько средств и сил он затратил на строительство, его останавливают. Таким образом, он не решается ломать творение собственных рук и в конце концов оказывается задавленным обломками.

– А такому человеку можно помочь?

– Можно, если он сам этого хочет. Однако, как ты ему поможешь, когда ты говоришь ему о том, что что-то неправильно, а он оправдывает себя? К примеру, некий молодой человек болен сахарным диабетом и, не зная, какие серьёзные последствия это может для него иметь, думает, что всё это шуточки. «Сахарный диабет, – говорит ему врач, – это серьёзное заболевание, и ты должен соблюдать диету». Если юноша послушает врача, то болезнь пройдёт без серьёзных последствий. Однако, как можно прийти с ним к взаимному пониманию, если он будет говорить так: «Ну и что за важность этот диабет? Я буду есть сладкое, потому что, когда я ем сладкое, мне становится жарко, а раз мне жарко, то я могу спать без одеяла и даже ходить по снегу босиком». Как прийти к взаимному пониманию с человеком, если он настаивает на своём?

– Геронда, а, если юноша верит своему помыслу, это естественно?

– Если юноша верит своему помыслу, то у него много эгоизма.

– А как он может это понять?

– Он поймёт это, если, к примеру, вспомнит некоторые случаи из своего детства, которые показывают, какой процент эгоизма был у него тогда. Случилось мне как-то наблюдать за двумя мальчуганами. Один взял подушку, набитую поролоном, и легко её поднял. Подошёл и другой, чтобы её поднять, но сделал вид, что ему очень тяжело, словно вместо подушки был мешок с цементом. В этом, втором, мальчугане есть эгоизм. Однако когда он немного подрастёт, то поймёт, что это его действие вызвано эгоизмом. Он исповедует его как грех, к нему придёт благодать Божия, и он получит избавление от своей страсти и помощь. А как же иначе? Ведь Бог не несправедлив.

– Геронда, предположим, у меня имеется некий опыт. Если, основываясь на этом опыте, я примерно вижу, какое развитие получит то состояние, в котором я нахожусь, то в этом тоже есть самоуверенность?

– Ты не делай выводов сама. Когда Господь позвал к Себе апостола Петра, тот пошёл к Нему по водам. Однако, как только помысел стал говорить апостолу, что он может утонуть, он и стал тонуть[25]25
  См. Мф. 14:28-31.


[Закрыть]. И Христос попустил это: «Раз ты говоришь, что утонешь, тогда тони».

Посмотри на смиренного человека: он не верит своему помыслу, даже если творит чудеса. В Иордании был один очень простой священник, который творил чудеса. Он читал молитвы над больными людьми и животными, и те становились здоровы. Даже мусульмане, страдавшие каким-нибудь недугом, приходили к нему, и он исцелял их. Перед служением Божественной Литургии этот священник выпивал что-нибудь горячее с сухариком и после этого целый день ничего не вкушал. Слух о том, что он ест перед Божественной Литургией, дошёл до патриарха, и тот вызвал его в Патриархию. Не зная, зачем его вызвали, священник пришёл в Патриархию и вместе с другими посетителями ожидал вызова в приёмной. На улице стояла страшная жара, окна были закрыты ставнями, и сквозь дырочку в приёмную пробивался солнечный луч. Приняв луч за натянутую верёвку, обливавшийся потом священник снял с себя рясу и повесил её на луч. Люди, сидевшие в приёмной вместе с ним, были потрясены. Кто-то из них пошёл к патриарху и сказал: «Священник, который завтракает перед Литургией, повесил свою рясу на солнечный луч!» Патриарх позвал его к себе в кабинет и начал расспрашивать: «Ну как твоё житьё-бытьё? Часто ли служишь Литургию? Как ты к ней готовишься?» – «Да как, – отвечает ему священник, – сперва вычитываю утреню, потом совершаю поклоны, потом готовлю чай, кушаю что-нибудь лёгкое и иду служить». – «Зачем же ты ешь перед Литургией?» – спрашивает патриарх. «Если, – отвечает тот, – я немножко перекушу перед Литургией, то после потребления Святых Даров[26]26
  После причащения мирян, отпуста Литургии и раздачи антидора священник или диакон потребляет оставшиеся в святой Чаше Святые Дары.


[Закрыть] Христос оказывается сверху. А вот если я ем после Божественной Литургии, то Христос оказывается снизу». Оказывается, он завтракал перед Литургией с добрым помыслом!.. «Нет, – говорит ему патриарх, – это неправильно. Сперва потребляй Святые Дары, а после – немного ешь». Священник положил патриарху поклон и со смирением принял сказанное.

Я хочу сказать, что, хотя этот священник достиг такого высокого устроения, что творил чудеса, он принял сказанное ему просто. Своеволия у него не было. А если бы он верил своему помыслу, то мог бы сказать так: «Да кто он такой, чтобы указывать мне – тому, кто исцеляет людей и животных и творит чудеса! Нет, мои побуждения более правильны. Ведь если я его послушаюсь, то завтрак будет попадать сверху на Христа!»

Я понял, что послушание очень помогает человеку. Даже человек, который не блещет умственными способностями, оказывая послушание, становится философом, мудрецом. Будь человек умным или глупым, здоровым или больным (духовно или телесно), если он оказывает послушание, то от мучения помыслов он освободится. Послушание – это освобождение.

Самый большой эгоист – это тот, кто живёт по своим помыслам и никого не спрашивает. Такой человек разрушает сам себя. Если у человека есть своеволие, самоуверенность и самоугождение, то, и будучи умным – даже семи пядей во лбу, – он будет страдать постоянно. Он запутывается, связывает себя по рукам и ногам, у него возникают всё новые и новые проблемы. Чтобы найти свой путь, он должен раскрыть своё сердце какому-то духовнику и смиренно попросить его о помощи. Однако некоторые вместо духовника идут к психиатру. Если психиатр окажется верующим, то он приведёт их к духовнику. А неверующий психиатр ограничится тем, что даст им какие-нибудь таблетки. Однако сами по себе таблетки проблемы не решают. Для того чтобы люди смогли правильно отнестись к тому, что с ними происходит, для того чтобы их состояние улучшилось и они перестали страдать, им необходима и духовная помощь.