Текст книги "След сна. Книга 2"

Путь на вокзал с учетом пробок выдался длиннее запланированного, найти место для парковки оказалось немногим легче, чем этого ментального маньяка. Роберт с Давидом вскоре отписались, что тоже на местах. Не опоздали – вестей не было, ничего подозрительного не происходило. Доехавший до Аниты Влад строчил в созданный в месседжере канал, что «гад упорно ныкается». Час ныкался, второй. Странная ситуация. Крис в отключке мимо Москвы проехал? Как-то очень хитро.

Свет фонарей изгонял с улиц темноту, празднично блестел влажный асфальт. С елки стекала вода, напрудив на половину площади мутную лужу, в которой бесследно исчезал стряхнутый с сигареты пепел. Можно подумать, наш вселенец не понимал, что его заметят, и где станут ждать. Пять тысяч лет – не то чтобы наивный возраст. Специально засветился перед нами? Мы на вокзалах, а он явно в другом месте. В каком? Разведет активность – узнаем. Только будет слишком поздно.

Было решено разъезжаться, но оставаться на связи. Выяснил от Аниты по телефону, что Влад клюнул на ее щедрое предложение заняться исследованиями, камеры наблюдения в офисе сегодня загадочно отключались на час, а врачи в центральной клинике понятия не имели, что с Максимовой. По неведомым причинам отказывало сердце, состояние оценивалось как тяжелое, не исключался летальный исход. Определенно не по медицинской части у нее проблемы. Друзья из-за границы ментальный привет передали? И что это? Сердечный приступ замедленного действия?…

Лужа полыхнула ярко-красным, вслед за обмотанной гирляндой елкой. Я покончил с сигаретой и вернулся в машину, громко хлопнув дверью. Лера вздрогнула, протерла глаза. Около часа дремала на заднем сидении – то ли таблетки подействовали, то ли снующая за бортом толпа. Впрочем, не жаловалась. Вообще не обронила ни слова. Рассматривала людей в окне или набирала сообщения с телефона. Можно было бы проверить – что и кому, но сто процентов это не имело никакой ценности.

– Не объявился? – пробормотала она, видимо, спросонья забыв про игру в молчанку. – Есть новости?

– Про него – нет, – я провернул ключ зажигания. – А твоя подруга угодила в реанимацию.

Лера отрешенно кивнула и выбралась на улицу. Хм… Последовал хлопок дверцей, затем еще один. Оказалась на соседнем сидении, хмурясь и пронзая вопрошающим взглядом.

– Что с ней? – осведомилась она требовательнее всех прокуроров Европы.

– Точный диагноз даже лучшие врачи поставить не могут, но вроде сердце. Ей стало плохо три часа назад, примерно в то же время, когда Крис начал подъезжать к городу.

Лера вцепилась в ремень безопасности, лихорадочно его дернув, охнула.

– Успокойся, – пристегнул ее сам, пока не вырвала с корнем, – она сейчас в другой клинике, под пристальным наблюдением медиков. Все, что можно сделать, они сделают.

– Мне надо туда!

– Перестань паниковать и включи мозги. Дежурство под дверями реанимации выздоровлению не способствует, как и истеричная беготня по коридорам клиники.

– Да поехали уже! Соне хуже некуда… Еле светится!

– Ты ее за ручку перед смертью подержать хочешь или реально помочь? Думай: что это за воздействие с подобного расстояния и каким образом им помешать. В прошлый раз Крис зачем в клинику к ней лез? Тебя выманить?

Она набрала полные легкие воздуха, медленно выдохнула. Сцепив пальцы в замок, относительно спокойно ответила:

– Наверное. Но ментально Крис на Соню влиять не умеет. У нее связь с Тео, и вот он…

– Стала не нужна, решил избавиться? Именно этим вечером. Совместно с другом действует?

Лера неопределенно качнула головой. Получается, Тео все это время в ментальном логове отсиживается. Но вчера она его кандидатуру смело отмела. Интересно… Точно же он не просто так Максимову отпустил. Либо хотел что-то взамен, либо рассчитывал использовать. Лучшая подруга избранной, как-нибудь да пригодится.

– Слушай… – Лера подалась вперед, ремень безопасности с треском натянулся. – Крис обещал начать с нее, если я не скажу, кто Вестник. В прошлый раз пробраться в клинику не вышло, вынудить меня говорить – тоже. Нашел новый способ навредить Соне… Не знаю какой. Отсюда сложно понять. Возможно, энергетическое истощение ей устроил, в Поток затащив. Она теперь уязвимее из-за беременности. Мне необходимо ее увидеть. И побыстрее!

Я пожал плечами и завел машину, рассудив, что доводы у нее в принципе логичные. И пусть сядет уже смирно. А то, еще чего, оторвет этот ремень к чертям.

По поводу Тео она темнит – удивляться нечему, от него напрямую зависит жизнь Максимовой. Вариант первый. Он вернул ее в реальный мир, рассчитывая получить взамен от Леры нечто, что в итоге не получил. Избранные нынче пошли суровые. Теперь ее хотят припугнуть для профилактики. Только при чем тут Крис с поездом? Откровенно лишнее лицо при таком раскладе. Нет, не подходит. Другой вариант. Ментальные сожители хотят дожать Леру, которая нашла Вестника, чтобы не искать самим. Делают из Максимовой приманку, полагая, что, будучи при смерти, она окажется в менее защищенной клинике. Крис затаился, и скоро должен выскочить со всеми фейерверками. Но где носит этого Тео? Не видно, не слышно. Влад бы хоть раз да приметил. В любом случае ловить обоих стоит у Максимовой. Что до нее – если врачи и Лера не справятся, то вряд ли что-то поможет.

Пара звонков по пути, и все, кто мог нам пригодиться, направились в клинику. Охрана там обычная, но на шум среагирует – тихо поточные мигранты не умеют. Их массовое внушение при Владе не сработает, окружающих сильно не заденет, а с остальным разберемся согласно регламенту.

Холл реанимации был пропитан больничным запахом, выделялись яркими пятнами расставленные вдоль белых стен оранжевые диваны. Ничего подозрительного: запертый вход в отделение, несколько ожидающих людей, суетливый персонал в цветных халатах, у кофейного автомата – два охранника. Надеюсь, не его охраняют. Лера встала как вкопанная, из угла ей помахал небритый тип той степени помятости, которая обычно почему-то зовется стилем.

– Ты! – выпалила она обличительно. Видимо, и этот не понравился. – Ты-ы-ы…

– Я, – подтвердил он. По-идиотски взмахнул ресницами и приглашающе похлопал по дивану сбоку. – Тс-с-с… Ну держи себя в руках, не реви. Иди сюда, обниму! Соню привезут в палату только через пять минут, заканчивают еще какое-то обследование.

Лера сжала ладони в кулаки и опустилась рядом с ним, с таким выражением лица, будто ему следовало срочно озаботиться поиском свободного места в реанимации. Обнимать ее он благоразумно не стал.

– Анита сообщила, сразу приехал, – с тяжелым вздохом объяснил то ли ей, то ли мне. Значит, это тот причастный к интересному положению Максимовой эспер. – В список посетителей внесли.

– Учти… – прошипела она. Покосилась на меня и бросила ему: – Если вдвоем нас не пустят, я первая пойду!

– Пустят, – пообещал я и пошел прочь из холла, искать главного врача.

И в столовую заодно. Подальше от этих милых семейных разборок.

Глава 3

Лейка

Холодный свет ламп резал глаза, стены давили, как и тяжелый, пропитанный больничным напряжением воздух. Черт! Соня была там, за бликующими стеклянными дверьми, где-то очень близко, но непреодолимо далеко. С трудом проглядывался двойной, страшно приглушенный отпечаток, словно мерцал на последнем издыхании. Возможно, так оно и было!

– Это ты сделал с ней?… – дала я себе волю, как только мы с Тео остались вдвоем. – Что? Зачем?!

Встретилась со взглядом горящих бешенством глаз. Холл затопило обоюдно хлынувшей жгучей яростью, но его была сильнее, в разы.

– Сладкая, заткнись и слушай, – процедил он. Рот невольно захлопнулся. – Все это время Соня жива из-за нашей энергетической связи, которую вы осенью фанатично пытались разорвать всеми умными и неумными способами. У вас, дур упертых, даже получилось бы, но… Поди догадалась, уже что помешало. Ребенок – как прочный узел, и пока существует, канал передачи энергии не перекрыть. Ей оно на пользу, иначе бы вообще никакого источника для восстановления не было. Однако, чем меньше я применяю бонусную силу, тем слабее связь. Кто-то этим воспользовался, чтобы добраться до Сони. Подозреваю, что Крис.

– Он, – решила я не скрывать. – Его видели… на границе города. Затем пропал.

– Ага, – издевательски протянули в ответ, – пассивно воинственный динозавр снова одарил кого-то супербиноклем и прогрессирующим безумием? Повезло-о-о…

– Отвлекаешься от темы! Как ей помочь?

– Тебя это не касается.

– Что?… – опешила я. Вот уж чего не ожидала услышать! – Крис хочет заставить меня рассказать, кто Вестник. Давно обещал взяться за моих близких!

– Думаешь, все вертится исключительно вокруг тебя? – растроганно усмехнулся Тео. – Детка, ты неисправима. Разочарую – у него счеты ко мне. Видишь ли, жители нашего маленького уютного мирка с вопиющим непониманием отнеслись к моему грядущему уходу.

Я нервно сглотнула. Да уж… Следовало догадаться. Он вырвал меня из лап кровожадной компании и Криса, решил отказаться от бессмертия и помочь Вестнику победить. Пошел против своих. Конечно, им это не понравилось. Но что же получается… Тео на самом деле на нашей стороне? Не уловка?

– И приз тугодума года получает… – с чувством продекламировал он.

Во рту растеклась горечь, холл странно отдалился.

– А теперь ты послушай, – произнесла я, совершенно себя не контролируя, и цапнула его за воротник рубашки. Наклонилась к самому уху, чтобы получше расслышал: – Раз ты, идиот, перестал тянуть из сердца Потока то, к чему однажды без спросу присосался, не удосужившись рассчитать последствия для Сони, то сильно сомневаюсь, что сумеешь в одиночку все исправить. Крис прекрасно понимает – не будет канала с узлом, прочно удерживающим тебя в реальности, не будет этого тела, плакал твой план переселения. Значит, переметнешься обратно, что вполне в твоем паскудном характере. А Соню надо спасать. Поэтому мы делаем это вместе. Понял?

– Ого, – присвистнул Тео и резко отстранился. Воротник чуть мне в подарок не оставил. – Гляжу, ты многое вспомнила.

– Не о том сейчас речь! – вернула я над собой контроль, даже не успев толком испугаться. – Давай к делу.

– В принципе, толк от тебя может быть, и Крису сюрприз устроим, энергии-то твоей не видно. – Он посмотрел на меня так внимательно, будто впервые видел, и уважительно хмыкнул: – Экстремально ты с Советом сработалась. И не каждый из них сможет… Уж больно занятными вещами сначала нужно заняться.

– Ты про секс? – глубоко озадачилась я.

– Вообще-то, я про подавление дара. – Тео широко улыбнулся. – Но спасибо за интересные подробности…

Смущением залило до кончиков ушей, благо, они были скрыты под волосами. Весь холл пропитался соответствующими эмоциями, а еще чужим неприкрытым весельем. Ляпнула же… Впрочем, тоже мне, тайна. Осталось только табличку повесить.

– А ну, не отвлекайся! – рявкнула я. – Какой план?

– Для начала – попасть к Соне. И понять, что именно Крис сделал.

Рядом пиликнуло, загорелся зеленым замок на стеклянных дверях. Они наконец отворились, на пороге возник мужчина в белоснежном халате и поманил нас к себе.

Глубоко вдохнуть, беря себя в руки, встать. Идти в залитый светом коридор, на предательски ватных ногах. Круговорот давящих эмоций, бесконечная плитка кафеля под ногами, шум слов в ушах. «Соблюдать тишину… к приборам не прикасаться… отключить телефон». Отключила. За очередным поворотом – пожарный шкаф, приткнутая у стены каталка и дверь палаты. Врач толкнул ее, сотворив сотканный из белизны прямоугольник. Вроде бы что-то спросил. Я кивнула, даже не зная чему, и шагнула вперед как во сне. Когда-то давно, половину жизни тому назад, Соня сказала – никогда мы здесь больше не окажемся, ни за что. Не сбылось. Хорошо, что она не видит… Капельница, трубка, какие-то провода, дрожащие цифры и прыжки линий в мониторах. Я сжала Сонины пальцы, такие же ледяные, как и утекающая сквозь них энергия. Ребенок ее больше не подпитывал, наоборот. Плохи дела! Ни одной знакомой солнечной искры, бледная тень. Как раньше, те длинные и одинокие четыре года. Она снова была далеко от меня, но не настолько далеко, чтобы я не сумела ее отыскать. Верхний Поток! Глубоко, очень. Но след уходил туда!

– Чего смотришь? – вклинился нетерпеливый голос. – Вытаскивай ее.

Я подняла глаза от разметавшихся по подушке светлых прядей, меня бесцеремонно отодвинули. Зеркальные стекла окон отразили металлического цвета тумбочку и стул с высокой спинкой, стоящий прямо за мной. На автомате присев, я сфокусировала взгляд на Тео, он утомленно изогнул бровь. Конечно. Ему в верхние миры нельзя, на то и был расчет Криса. Как у него получилось выкинуть ее в Поток против воли, на расстоянии?… Хотя Хранитель отлично проворачивал подобное при помощи Вениамина, почему бы и этому гаду не смочь! Тем более, Соня слаба… Надеюсь, не в первородный мир выкинул?! Нет… Тогда бы она уже была мертва.

– У нее не хватит сил очнуться, – озвучила я то, что считывалось само. – Ей бы энергии передать…

– Этим и займусь. – Тео уверенно взял ее за руку. – А ты забери Соню оттуда. Быстрее! Там, где она оказалась, ей не рады.

Вестник не рад гостям в своем мире? Крис организовал, или причина в энергии ребенка?… Черт! Я прислонилась к спинке стула, поймала ускользающий за границу реальности след, не утруждаясь контрольным рассматриванием палаты. Никогда ее не забуду, даже если захочу… Потолок со свистом сорвало, по небу расползлись кроваво-красные сумерки. Больничное пространство закрутилось вихрем и исчезло. В глаза бросились тяжелые рыжие грозди, воздух пропитался горьковатым запахом. Всюду – деревья. Десятки, сотни окруживших со всех сторон рябин. Мир глубже некуда! Мало кто доберется, еще меньше выберется. Соня была где-то за пределами первого сада, вдали от точки входа. Неужели гулять ушла?… Обычно мертвенно-спокойная роща тревожно колыхалась. Ветер трепал изогнутые ветви, катая по земле неестественно алые шарики ягод. Будто буря на подходе. Что-то не так…

Я побежала – настолько быстро как могла. На едва теплый свет, не разбирая дороги, между норовящих прильнуть друг к другу деревьев. Горел закат, плотно сгустившаяся энергия ощущалась непрогремевшей грозой. Мелькание хлестких веток, дрожь земли, липкое ягодное месиво под ногами. Мир волновался, злился, откликаясь на мои призывы неохотно. Занят… Небо нависало все ниже и окрашиваясь все ярче, в пронзительно багровые тона. От него веяло опасностью, сознание царапало нехорошим предчувствием. Хоть бы обошлось! Соня ведь уже бывала под бонусами от вечножителей в верхнем Потоке. Не кидались на нее Вестники, напротив – истории свои рассказывали. С чего бы в этот раз ее атаковать? К тому же она фактически беспомощна, какая с ее стороны может быть угроза?…

Я притормозила перед забором. Отпечаток был за ним, в соседнем саду. Сколько их, и разные ли они на самом деле – одному лишь Вестнику ведомо… Посланная миру настойчивая просьба – и ограда дрогнула, стала пружинистой, податливой. Протиснувшись между прутьями, я запустила в небо сигнал. Искры энергетического салюта, залп сверкающих зигзагов. Соня поймет, как только увидит. Должна увидеть. И ждать помощи, не предпринимая ничего рискованного. Молния отгремела, кровавые облака вновь сгустились. Теперь – бегом дальше, к ней. Треск упавшего за спиной дерева напугал до чертиков, окружило чередой новых, более мощных и высоких. Если ветер усилится – и эти вырвет с корнем… След запылал близко, ближе некуда. Я встала под рябиной, что была размером с древний дуб, глядя в оба и прислушиваясь. Где она? Где?…

Сверху неправдоподобно прокуковала кукушка, на голову рухнула целая гроздь. Я подняла взгляд ввысь.

– Вот зря это я, – признались сокрушенно, – и напрасно говорила всегда, что здесь тоска и скукотища.

Из листвы вынырнула Соня, свесившись с ветки. Жива, обезьяна!.. Надо хватать ее срочно и тащить обратно в реальность. Причем хватать буквально, крепче получится крючок.

– Слезай!

Сад тряхнуло, и я с трудом удержала равновесие. Она спустилась ниже, протянула мне руку.

– Лучше ты залезай. На дереве безопаснее, честное слово. Жаль, дупла никто не продолбил…

Ну да, только дятлов тут и не достает. Я ухватилась за ее ладонь, подтянулась. Очутилась на той же ветке, а спустя мгновение – в цепких объятиях. Окутало теплотой, хотя в шею уткнулся холодный-прехолодный нос. Дара у нее негусто… Еще меньше прежних крох. Но моих сил хватит, чтобы вдвоем убраться отсюда. Я сконцентрировалась, готовясь рвануть из Потока, но Соня резко отодвинулась.

– Лейка, подожди!

– Пока сад о землю размажет? – Я невольно сбилась, потеряв нащупанную прослойку между мирами. – Как бы мир не схлопнулся!

– Да не, – она поморщилась. – Девочка, конечно, расстроена из-за моего появления, но не настолько, чтобы убиваться… Который час бесится, а дальше бури дело не идет.

Я неуверенно глянула вниз. Рябиновый ковер укрыл землю почти целиком, над кронами деревьев плыли кровавые облака – казалось, подними руку, и пальцы в них утонут. При этом нельзя было не признать – самоуничтожением не пахло. Мир даже не пытался нападать, просто красочно выражал негодование. Крис в перекидывание Сони вложил своей энергии, которая и раздразнила Вестника. Специально расщедрился, сволочь…

– Что происходит? – Соня ткнула меня в бок. – Чувствую, энергии у меня понемногу прибывает. Знакомой такой, знаешь ли, энергии! Ни с чем не спутаю! Неужели вы…

– Спасаем тебя вдвоем, да. Хоть я ему и не верю ни на грамм, – вздохнула я. – Без тебя и ребенка его постоянная прописка в теле Арсения под угрозой. Родная энергия в реальности – это надежная связь, можно легко удерживать себя в здравом уме и избегать растворения в чужом захваченном сознании.

– М-м-м, – протянула Соня с непонятной радостью. – Выходит, я… ему нужна! Чтобы выжить. Отлично.

Действительно… Вот он – залог крепких отношений.

– Вдруг друзья его отговорят, – скептически отметила я. – Крис вон на подходе.

– Фиг! Тео давно осточертело… сугубо ментальное существование. Я удачно подвернулась, появился шанс.

– Романтично.

– Ой, я тебя умоляю, – она закатила глаза. – Не я, так другая бы сгодилась. Главное, что он поможет – и мне, и тебе. Здорово ты разобралась в энергетических тонкостях переселения.

– Не я… – К горлу подкатил ком, голос дрогнул. – Она.

Соня положила ладонь на мое плечо и наклонилась, столь привычно и обезоруживающе заглядывая в глаза.

– А ну колись, что за проблемы?

Я сглотнула чертов ком. Кому еще рассказать, если не ей? Она поймет. Только она всегда и понимала. С первого дня – теплота доверия, уютные вечера, нашептывание девичьих секретов под одеялом, прерываемое бабушкиным сердитым: «Спите уже, болтушки». Беседы перетекали в Поток – личные, вечные. Но все важное не требовалось произносить вслух, оно было ясно и так, само по себе. Одно чувство на двоих, однажды и навеки разделенное. Скучаю по нему. Можно ведь снова говорить прямо, честно, открыто? Хоть о чем-то. Как раньше. До похода за границу, до Вестника, до Тео, до всего…

– Я разбудила Эсте, кажется, – призналась я, – знаком и жаждой ответов. Ты подсказала тогда, напоследок, что границу открыла я. Это было не единственное, что мне не следовало открывать. Теперь много путаницы, чужих снов и воспоминаний. Не отвязаться ни от них, ни от нее. Они полезны и проливают свет на то далекое прошлое, но…

Соня слушала, не моргая, и даже бушующая на расстоянии вытянутой руки буря не могла сбить ее. В голубых глазах плескалась тревога и крупица непонимания – до боли обидная.

– Иногда я будто исчезаю, и меня нет. Есть она, а я в лучшем случае – зритель, в худшем – никто. Боюсь ужасно пропасть. Не вернуть контроль и раствориться в ней, исчезнуть. Сама виновата, конечно…

Соседняя рябина хрупнула и накренилась, ягоды посыпались на землю вместе с гроздьями и ветками. Сонина ладонь обхватила мою, то ли утешая, то ли не давая свалиться с дерева.

– Вы… как-то общаетесь?

– Да пошла она! – высказалась я от души. – Ненавижу ее. Тварь древняя!.. Чего лезет?! Без спросу к тому же. Что ей надо? Может, план такой был – уйти на пять тысяч лет и переродиться на манер триумфального воскрешения? Помочь друзьям убить Вестника, да жить потом припеваючи, пользуясь благами цивилизации. Лишь я мешаюсь!

Соня закусила губу. Яростно мотнув головой, заговорила тихо:

– Слушай, Эсте и в ловушке-то жрать никого не захотела, не то что чужие тела занимать. Друзей послала, и довольно грубо, кстати! Тео до сих пор помнит дословно… Все они помнят. Сразу просекли, кто меня впустил. Допрос учинили с пристрастием, исключительно подлянки ждали. Когда я Базиля вопросами доставала – вопить начинал, что Эсте специально меня послала, над ним поизмываться или прикончить наконец…

– Мило, – хмыкнула я. – К слову, силу из глубокого Лектума она брала годами не стесняясь. Источник открыла лично, с подругой. Не святая ни разу.

– О, и как оно было? – Соня придвинулась ближе, излучая любопытство – более жгучее, чем налитые красным облака. – Ей нравилось? Гордилась собой?

– Нет, сожалела. Но именно она превысила лимит использования силы, после которого по души хапуг является Вестник. Это Эсте призвала Нири, понимаешь?

Бросило в дрожь, в памяти вспыхнула темная пещера, и то признание Каме – неожиданно для них обеих прощальное.

– Ох ты ж… – выдернуло из короткого транса бормотание, – такого я не ожидала…

– Эсте все испортила, – подытожила я, – и обещала исправить.

– Свалив в закат и бросив дорогих полудохлых друзей разбираться с пачкой следующих Вестников? Крутой план…

Ветер хлестнул меня по лицу листьями, подло и больно. Концентрация ни к черту! Пора брать себя в руки.

– Здесь должно быть что-то еще. – Она задумчиво нахмурилась. – По-моему, история рассказана не до конца…

– В конце все умерли.

– А-а-а, спойлеры! – простонала Соня и добавила уже серьезнее: – Я бы ее дослушала. Эсте неспроста столь откровенна. Вдруг… ей нужно не твое тело, а твоя помощь?

Сверху раздался треск надломленной ветки, горстями посыпались ягоды. Мне с легкостью удалось увернуться, а вот Соню присыпало знатно. Хоть варенье вари!

– Зараза, – прошипела с ветки рябиновая кучка. – Жизнь с низким уровнем дара – отстой!

– А я думала, тебе тут нравится, – не сдержалась я. – Не скучно.

– Забери меня отсюда, – взмолилась она, отряхиваясь и отфыркиваясь.

С этим я была полностью согласна. Затянулся аттракцион, самое время уходить. Крепко сжатая ладонь, подцепленное на крючок сознание. Рывок. Сквозь раздвинутые границы мира, на поверхность. Замельтешили волны энергии, вынырнула белая стена. Следом – металлическая тумбочка и очертания больничных приборов. Заныла затекшая спина, стул подо мной скрипнул.

– Думал уж, вы застряли, – ввинтилось в ухо ехидное.

Я вскочила с места, осмотрелась. Палата, такая же, какой и была. Реальность, без сомнений. Тео отпустил Сонину бледную руку, прибор сбоку пикнул, на мониторе замигали цифры. Это плохо?… Разлитая в воздухе мощная энергия сгустилась, стала плотной, почти осязаемой. Соня дернулась на подушке и приоткрыла глаза. Очнулась! Переданной энергии хватило?… Тотчас распахнулись двери, внутрь хлынули врачи. Переговариваясь и раздавая указания. Как это нам уйти? Мы же ее вытащили, мы! Надо убедиться, что она в порядке! Нас беспощадно отрезало от Сони, я попыталась шагнуть обратно. Врач рявкнул кое-что отнюдь не вежливое, Тео сгреб меня в охапку и вытащил в коридор.

Под сапогами заскользила вычищенная до блеска плитка, дверь палаты отдалилась. Хватка ослабла, я вывернулась. Слишком резво, пожалуй… В боку тотчас стрельнуло болью, воздух кончился. Сползла по подвернувшейся чудом стене на пол.

– У-у-у, – прокомментировал Тео, изучающе глядя сверху вниз. – Где это ты умудрилась?

– Лучше спроси с кем, – огрызнулась я, безуспешно пытаясь встать.

– По этой части вопросов не возникает, – невесело усмехнулся он и невозмутимо присел рядом, словно пол был самым удобным местом в клинике. – Не верь в везение, если бы Крис ставил такую цель, ты бы легко не отделалась. Пугает, как обычно, а интересное готовит напоследок.

– О, убить себя тоже специально дал? Какое коварство!

– Детка, на тебя это произвело куда большее впечатление, чем на него. Гарантирую. И обошлось дороже.

Да уж, и не поспоришь – чертовых психов подобное не особо выбивает из колеи… А мне наверняка в кошмарах приснится не раз. Даже сейчас в ушах снова звучал тот захлебывающийся смех. Я молча стиснула зубы, размеренно вдохнула, прогоняя тошнотворные воспоминания.

По коридору пробежала медсестра, мазнув по нам вопросительным взглядом, но не остановилась. Не до того, видимо. Однако расселись мы не лучшим образом. Вопрос времени, как быстро нас попросят покинуть отделение.

– Определись, – вдруг заявил Тео и поднял меня на ноги. Придерживая за локоть, подвел поближе к палате. Из-за двери доносились короткие обрывочные фразы врачей, разбавленные Сониными недовольными возгласами, веяло суетой и замешательством. – Либо мы действуем по-моему, либо ты нудишь и пререкаешься в любимом морализаторском режиме, существенно понижая ее шансы выжить.

– Согласна, – я высвободила свою руку, – но только чтобы спасти Соню. Тебе я по-прежнему не доверяю.

Он нахмурился и резко развернулся. Толкнув дверь палаты, перешагнул порог. Оглянувшиеся было врачи синхронно рухнули на пол, Соня села в постели, поджав ноги и ошарашенно моргая. В Лектум их с размаху окунул?… От такого сразу сознание теряют, и надолго.

– Совсем уже?! – высказалась я и вошла в палату, плотно прикрыв дверь. – Зачем…

– Они под внушением, – бросил Тео, наклоняясь и снимая с попавшегося на пути врача халат. – Крис в здании.

– Чтоб его! – Я нащупала в кармане телефон, до упора вжала кнопку включения. Ну же, быстрее! Завис. – Что делаем?…

– Уходим. – Он метнулся к кровати, накинул на Соню халат и стащил с постели. – Чем дальше я от нее, тем слабее энергетический канал. Снова могут этим воспользоваться. Нам надо быть рядом. Следовательно, я ее забираю.

– Нормально, – возмутилась я. – А ее ты спросил?

– Сонечка, хочешь остаться в живых? – вкрадчиво протянул Тео. Та дергано кивнула. – Она не против.

– Тьфу, белая… – отрешенно отметила Соня, оттягивая рукав сорочки. Чем ее тут накачали?! – Надеть абсолютно нечего.

– В гардеробе что-нибудь выберем, – подмигнул он ей.

Угу… А неплохая из них пара может получиться!

Телефон, наконец, включился, выплюнув на дисплей пропущенные звонки от Влада трехминутной давности и сообщения: «Крис снова появился», «Ехать нам до вас еще минут двадцать» и «Держись, спешим». Значит, и Феликс знает. Как он отнесется к идее Тео забрать Соню? Сомневаюсь, что с пониманием! Будет ли у них возможность улизнуть? Если Анита с Владом не успели приехать, то других пока нет.

– Совет в курсе, что Крис здесь, – сообщила я Тео, который помогал Соне нацепить неизвестно где добытые тапочки. Врачи на полу выглядели мирно и безмятежно, будто просто переработали да уснули. – Что-то не похоже, что они под внушением были… Я никакой посторонней энергии не чувствую.

– Внушение не обязано быть прямым и топорным, – пояснил он торопливо. – Можно действовать тоньше, без явных приказов атаковать, крушить или танцевать до упаду. Без понятия, что вложили в их головы, но лучше не дать им возможности совершить это. Вырубай всех, кого встретишь.

Вот к чему разговоры про морализаторство были! Впрочем, в данном случае так проступить гуманнее: и мы целее будем, и они. Соня поболтала ногами, непринужденно разглядывая тапочки. Дурацкий откат… Тео прихватил у врачей еще и пропуска, один прикарманил, другой ткнул мне в руки. Затейливо ругнулся и огорошил:

– За дверью прячься. Уйти не успеем.

Я сосредоточилась. Заметила отпечаток человека с даром – рядом, и он приближался. Черт!.. Точно Крис. Откуда он вообще тут взялся, еще и внезапно?! Не с поезда же, мимо проезжая, выскочил! Колени подогнулись, перед глазами поплыло. Меня взяли за плечи, легонько, но ощутимо встряхнув.

– Он тебя в расчет не берет: по энергии не чувствует, и сразу не увидит. Как войдет, приложи чем сможешь. Импульсом помощнее, со всей силы.

Я не только этим могу! Осмотревшись, схватила с тумбочки поднос, металлический и вполне тяжелый. Сойдет.

– Во вкус вошла? – ухмыльнулся Тео.

Фыркнув, я отошла к стене. Едва слышным шепотом поинтересовалась:

– А ты разве не можешь? Внушением и прочим?

Он скривился. Ну да, может – в обмен на несколько лет жизни. Использование бонусной силы ощутимо вредит физически, а занятые чужие тела и так служат недолго. Плакало тогда его переселение…

В коридоре раздались шаги. Эмоциями светить нельзя, иначе прощай моя невидимость. Глубокий вдох. Успокоиться, поставить чувства и мысли на паузу. Смогу, справлюсь! Поворот ручки, и дверь отворилась. Выдох, приготовиться. В палату никто входить не спешил, отпечаток застыл за порогом. Тео выжидающе посмотрел в его сторону, Соня ойкнула и закуталась в одеяло. Я замерла, не позволяя себе бояться и считая удары собственного сердца.

Колючая тишина, разлитое толстым слоем напряжение. Секунда, другая, третья. Слова из-за двери – хриплым, почти севшим голосом. Непонятные, странные. Совсем чужое звучание, ни на что не похожее. Тео отозвался тем же набором жуткой тарабарщины, Соня испуганно втянула голову. На каком это языке вообще?… Услышанное распалось по слогам, эхом ушло в глубину сознания. «Возвращайся, и она не пострадает». Добрый какой, подумать только. «Ты входи, а не болтай». Что же это… Я… понимаю?! Из коридора прилетели фразы позлее. «Ничего не скажешь ей на прощанье?». Ответ Тео по экспрессии не отстал. «Тебе скажу…». Далее нецензурно. Очень. Хороший язык, и выражения интересные…

Неодобрительное хмыканье за дверью, гулкий звук шага. Палату расчертили всполохи ярости, Тео проворно заслонил Соню. Приближение отпечатка, растущая тень фигуры. Гад, ненавижу! Нутро откликнулось жгучим согласием. Моим, ее? Неважно. Жара нестерпимая. Россыпь искр, жгуты энергии, туго скрученные. Ну, иди сюда… Посланный импульс, двойной размах. Н-на! Незнакомая физиономия была удивленной, за секунду до. Попала… Зазвенело в ушах, коренастый мужик в больничном халате повалился на пол. Поднос выпал туда же. Еще больше звона… Мгновение, Тео рядом. В объятия впихнули Соню. Толчок, и пинком за дверь. Захлопнулась перед носом, из палаты донесся грохот. Нам удирать? Да легко! Соня шмыгнула носом. Я схватила ее за руку, потащила за собой по коридору. К выходу, подальше от Криса! Совесть не мучила. Тео без балласта в виде двух хрупких девиц будет гораздо легче, а нам оставаться в клинике опасно. Неизвестно, сколько людей под внушением. Возможно, что все.