Текст книги "Живой ты не вернешься. Книга 1"

Глава 13

Во втором заведении из списка мне повезло: Богдан оказался там. Сидел с двумя другими стражами у полукруглой питейной стойки и гоготал так, что его сложно было не заметить. Даже любопытно стало, в чем таится причина столь бурного веселья. Однако направиться к нему с порога – все равно что кидаться с воплем: «Я тебя нашла!» Справедливо заподозрит в некоем интересе, а это плохо сказывается на плодотворном продолжении знакомства.

В украшенном полевыми цветами зале не было ни одного свободного стола. Сплошь шумные и не очень сборища народа, расположившегося под витиеватыми медными люстрами, которым в столичном театре самое место. Странноватый интерьер, чего стоит хотя бы камин из розового мрамора, с огромным дымоходом, уходящим в потолок. При этом всюду волчьи шкуры и ветвистые головы оленей в рамках, на входе – чучело зубастого медведя. Тоже мне охотничий домик, скорее обитель помешанного чучельника.

Меня сразу поманили к себе парни из-за самого людного стола, один недвусмысленно подмигнул. Я покачала головой, мол, не ищу компании, и прошла мимо. Выбрала свободный стул у питейной стойки, не вблизи Богдана, но так, чтобы ему было меня прекрасно видно. Заказав любимого слабенького вина, устало облокотилась о стойку, как делают те, кто просто хочет спокойно посидеть после тяжелого дня. Подобное выражение лица у дамы напрочь отбивает желание к ней подходить, а уж заговаривать тем более. Трактирщик поставил передо мной изящный бокал, я придирчиво его понюхала и громко спросила, якобы пытаясь перекричать смех за соседним столом:

– Это точно урожай с южных плантаций?

Совершенно справедливо спросила, букет ароматов был непривычным, еще и корицы зачем-то насыпали.

– Обижаете, – хмыкнул он с видом оскорбленного достоинства. – Есть у нас, конечно, вино получше, но там и градус соответствующий.

– Учтите, я с юга, – предупредила строго и таким же повышенным тоном, – надеюсь, на вкус ваше вино более южное, чем по запаху.

Трактирщик немедля забрал бокал, не дав проверить, и заменил на другой, содержимое которого было больше похоже на то, что я заказывала. Нужного эффекта добилась: Богдан уставился на меня, в его глазах мелькнуло узнавание. Я тепло ему улыбнулась, намекая, как приятно увидеть кого-то знакомого в новом для меня городе. Он мгновенно бросил товарищам пару слов и переместился ко мне вместе со стулом и кружкой эля. Отлично, что долго ждать не пришлось.

– Дарина! Какими судьбами?

– Искала хорошее вино, – я отпила и довольно кивнула трактирщику, – нашла.

– Прошлое тоже было хорошее, – буркнул тот, – оригинальная рецептура.

Ну да, такая оригинальная рецептура, что на юге о ней и не слышали. Получив положенные монеты, трактирщик переключился на клиентов с другой стороны стойки, оставив нас с Богданом вдвоем. Ну, насколько можно было остаться вдвоем в людном зале.

– Правильно, так его, – одобрительно усмехнулся он в усы. – Вечно норовит шибко оригинальное подсунуть, затейник. Потом и не знаешь, что в итоге пил и стоило ли это делать. Ты как? Сложный денек выдался, наверное.

– О да! – Я склонила голову набок, продолжая расточать улыбки и всячески показывая, что наша встреча неимоверно скрасила мой день. – Загоняли во дворце, только вырвалась. Спасибо за твои рассказы в прошлый раз, помогли не чувствовать себя совсем уж несведущей.

– Не за что, обращайся, – зарделся он. – Куда распределили-то, в дворцовую стражу?

– А вот и нет, – загадочно протянула я и, продержав интригу целых пять минут, в течение которых от меня активно допытывались ответа, сдалась. Сообщила пониженным голосом: – Бумажки зачаровываю охранной магией от рассвета до заката там, где их очень и очень много. Целое здание бумаг, как бы секретных, но ужасно скучных.

– Ого, – присвистнул Богдан обрадованно. Видимо, знакомые «секретарские» девы из тайной службы ему были полезны. Ну или Культу, который хочет быть осведомлен о том, что происходит в ее стенах. Особенно после вчерашнего неудачного покушения на принца. – Расскажи.

– Клятва же…

– Я в курсе. Да и зачем мне содержание скучных бумаг? Любопытнее, что там в стенах творится.

Глаза у него засверкали, сразу видно: не из праздного любопытства спрашивает. Дурак. Его счастье, что тайная служба не выловила и не допросила с пристрастием. Если это сделать, людей из Культа можно спугнуть, заставив залечь на дно. Потому и подослали меня, предполагая, что хотя бы местом службы Богдана заинтересую.

– Сегодня какой-то переполох у них, срочные отчеты да совещания, – поделилась я, – уж не знаю, в норме ли это, или случилось что из ряда вон.

– Хм, а в столице вроде тихо. – Он так озадаченно поскреб подборок, что почти поверила. – Разве что ночью очередной кабак разгромили, снова младший принц постарался.

– Кстати, о нем… – перешла я на шепот. Богдан взволнованно подался ко мне. – Видела его, представляешь? Утро было, а он в саду валялся с графином чего-то забористого. Удивилась… мягко говоря.

– Нечему, – усы стража сложились в презрительную гармошку, – вот был бы принц с чашкой чая и книгой – стоило бы удивиться.

– Но это же ненормальное поведение, – не согласилась я. – В семье избранных родился, живи и не тужи. А тут такое… Может, у него проблемы?

– А то, – ответили мне с явным намеком, что проблемы у Германа не иначе как с головой. – Я в городской страже десяток лет и семь из них периодически прибираюсь после его гулянок. Вчера еще легко отделались, не сгорело ничего, не рухнуло, и даже голых дев с крыши не доставали.

Его высочество с шестнадцати лет куролесит? Вот это да, впечатляет. До этого Германа, должно быть, просто по кабакам не отпускали. Но смех смехом, а вчера мне смешно не было. Вообще ни разу. Да и ему под конец тоже.

– Лучше уж столкнуться с ним, – оптимистично рассудила я, – чем со старшим наследником…

– Тут ты права, – Богдан помрачнел, будто сталкивался, – не приведи Высшие Силы. Пусть удача будет на твоей стороне.

Не нравится мне русло, в которое разговор зашел. Так у него есть все шансы запомниться неприятным, и третьих совместных посиделок может не быть. Я взялась за бокал, красиво повела плечом и обронила:

– Ну, за удачу?

Богдан охотно поднял кружку и осушил до дна, заказав вторую. Свое вино я допивала, щедро делясь впечатлениями о дворце, его трапезной, садах, конюшнях и, конечно же, тайной службе, где «столько дверей, что запутаешься». Он внимал, потирая вспотевшие ладони, и я прекрасно понимала, что не мое декольте тому виной, пусть оно и удостаивалось немалого внимания. Когда бокал опустел, я на миг устало прикрыла глаза и сказала:

– А неплохое заведение, хоть трактирщик и… затейник.

– Имеются в столице заведения и получше, – произнес Богдан многообещающе. – Как тебя именно сюда-то занесло?

– Наугад зашла. Не знаю ведь города… Даже на площади не погуляла нормально и главный храм до сих пор не посетила.

– Это надо исправить. Предлагаю экскурсию! Завтра. У меня будет выходной.

– А у меня нет, – вздохнула я. Само собой, запросто могла бы устроить себе «выходной» ради обработки объекта своего же задания. Но нечего доставаться на экскурсию так легко. – Свободный день обещали послезавтра.

– Без проблем, я поменяюсь сменами. – Богдан ненавязчиво коснулся моего плеча пальцами и быстро их убрал, видимо помня о моем предупреждении, что руки распускать не стоит. – Итак, согласна провести первый столичный выходной со мной?

Я кивнула – благодарно и без кокетства, чтобы не решил, что его компания интересует меня больше экскурсии. Условились встретиться у фонтана на площади утром, на прощанье мне галантно поцеловали ладонь – левую, уж какую умудрились перехватить. Едва выйдя на улицу, я ее вытерла. Старый шрам от ритуального кинжала противно зачесался, словно его потревожили. Если учесть, что Богдан наверняка связан с Культом, тянуло еще и воспользоваться недавним советом библиотекарши – вымыть руки с мылом.

За дворцовые ворота я прошла, запрещая себе зевать и отгоняя мысли о желанной мягкой подушке. Отправляться спать в планы не входило, записи Юстина сами ко мне из его покоев не придут. Время для проникновения туда наступило идеальное – ночь. Темная, безлунная, как по заказу. Мрак оседал на высоких каменных стенах, могучих сводах, краеугольных башнях, растекался по садам и галереям, окутывал ответвления мощеных дорожек, слабо освещенных фонарями. Конечно, я свернула на них с главной дороги, подальше от глаз тех, кто патрулировал территорию по долгу службы. Затем окольными путями добралась до библиотеки, вдоль глухого забора и густых живых изгородей. Спасибо дню в дворцовой страже, выучила, где можно ходить максимально незамеченной. Ну а если все-таки увидит кто – гуляю, это не запрещено. Собственно, наследить у архимага я не намерена, чтобы стража потом искала забравшегося к нему нарушителя. Но перестраховаться не помешает.

Жилище Юстина – изящный одноэтажный флигель, стоящий рядом с библиотекой, – радовало тишиной и отсутствием человеческих аур поблизости. На крыльцо я не сунулась. Надев на шею медальон принца, обошла здание сзади. Охранный барьер охранным барьером, а замок на двери никто не отменял. Взламывать его под светом фонаря рискованно, к тому же имелись замечательные окна. Я отперла самое широкое проникающим за стекло магическим импульсом. Защелка поддалась лишь с третьего раза, зато удалось провернуть все беззвучно. Ловко уцепившись за подоконник, я перемахнула через него и приземлилась на ковер.

Спальня… Опять. В темноте просматривались застеленная кровать с балдахином, огарок свечи на тумбочке и длинный шкаф, из приоткрытой дверцы которого торчал край мантии. Жаль, что это не кабинет. Уж точно Юстин не хранит дневник под подушкой, строча в него что-нибудь эдакое перед сном или зачитываясь прошлыми записями. И почему я именно сюда угодила? Ладно, спальня архимага – эка невидаль. А кабинет найду.

Я шагнула к выходу. Прежде, чем коснулась медной ручки, дверь скрипнула, заставив меня отпрянуть. В голове вихрем пронеслось: Юстин вернулся раньше?! Он что, тоже способен ауру скрывать? Но зачем ему делать это в собственном доме? Додумать мысль не успела, дверь распахнулась, явив на пороге рослый силуэт. Я прищурилась, привыкшие уже ко мраку глаза различили знакомые черты лица. Серьезно, он?.. Какого…

– Не ожидал столь скорой встречи, – обронил Северин. – Ну, здравствуй.

Следил за мной? Сомневаюсь, не настолько я ему сдалась. И когда бы он умудрился меня опередить, оказавшись внутри.

– Здравствуй, – решила я тоже быть вежливой. – Как дела?

Не ответил. Перешагнул порог и, встав прямо передо мной, спросил:

– Что ты здесь забыла?

Довольно жестко спросил, как пойманную с поличным взломщицу. Кем я, собственно, и являлась! Не придумала ничего лучше, кроме как жеманно протянуть:

– А что тебя смущает? Почему бы красивой молодой девушке не быть ночью в покоях немолодого, но все еще привлекательного архимага?

– Его нет в столице.

– Вот незадача… Ну тогда я пойду.

Северин сцапал меня за локоть, хотя я и не шевельнулась. Куда идти-то, обратно к окну? Можно было бы, конечно, сказать, что у нас с Юстином такие игры. Но было очевидно: мне не поверят.

– Что ты здесь делаешь? – повторили вопрос настойчивее.

– А ты? – не стушевалась я.

Да-да, что он здесь делает? Под сокрытием ауры, глубоко за полночь, когда хозяин дома в отъезде.

– Секретное задание, – заявил Северин. – А зачем тут ты, я внимательно слушаю.

Секретное задание, значит. Даже если и врет, как я проверю? По статусу не обязан передо мной отчитываться. Чего не скажешь обо мне!

– Я тебя предупреждал. О том, что будет, если ты выкинешь что-нибудь…

Его пальцы сжались на моем локте плотнее, неласково встряхивая, медальон на груди странно нагрелся. По спальне заметались энергетические линии – и светлые, и темные, проявляясь узорчатыми сетями, покрывающими все вокруг. Потревоженный барьер! Северин тут же отдернул руку, медальон остыл. Линии не исчезли, вибрировали, искря и дымясь. Магическая защита в доме активировалась!.. Сорвавшиеся с его пальцев корректирующие чары выключили светлую часть охранного плетения и успокоили темную. Она не стала атаковать, но густо заклубилась – особенно в окне, обещая скорую явку стражей. Я кинулась задернуть шторы, Северин отсыпал затейливых ругательств. Для хранителя библиотеки его вторжение всяко несанкционированное. Попадаться или оставлять следы ему нельзя… А мне тем более! Снести барьер боевой магией не вариант, Юстин поймет, что к нему вламывались.

– Что делать? – торопливо спросила я.

– За охранную сеть отвечает артефакт в кабинете, – Северин пролез под заполняющим спальню узором и шагнул в коридор, – только оттуда и получится ее обезвредить.

Из кабинета? Как удачно, мне туда и надо…

Время поджимало, но по узкому, завешенному гобеленами коридору мы ступали осторожно, стараясь не задевать ни сеть барьера, ни вещи. Нужно, чтобы они оставались нетронутыми! Уронив их случайно, не сумеем потом вернуть на место в прежнем положении. Тогда хозяин дома и без охранной магии заподозрит визитеров. Хоть бы ее удалось вырубить с помощью артефакта! Успокоить темные линии светлым магам не под силу. Не переключаться же на тьму… Представляю реакцию Северина! Потащит меня прямиком в Ковен, а то и Надзор – выяснять, кто такая.

Кабинет был большим, заставленным шкафами и оборудованным десятком полок. Из образцового порядка выбивалась тетрадь – на углу письменного стола, распахнутая рядом с источником света. Ее Северин и читал? Усеянное темными узорами пространство освещала масляная лампа, которая определенно чадила здесь не первый час. Его целью тоже был кабинет. М-да. Имела я во все места такие совпадения!

Северин ловко обогнул барьерные линии и направился прямиком к стене, дотронулся до висящего у шкафа продолговатого кристалла, вливая в него магию. Тот протестующе вспыхнул, охранные узоры заметались четче. Мощная штука, одному не хватит магии ее отключить…

– Помогай, – велел он.

Я юркнула между темных линий, коснулась артефакта, вплетая в нейтрализующие чары Северина свои, один в один повторяя его выверенные плетения. Запомню их на будущее, вдруг пригодятся… Кристалл погас, линии пропали, тьма развеялась. Пронесло. Приближающихся аур у дома не наблюдала: видимо, стражи заметить безобразие не успели.

– Чуть не попались. – Северин смахнул со лба проступившие капли пота. – Чтоб тебя…

– Между прочим, я помогла. Сам бы ты не справился.

Его лицо приблизилось к моему, палец поддел цепочку медальона, заставив тот вынырнуть из декольте и предательски заблестеть магией. Я отпрянула, пряча его обратно. Хорошо, что амулет Ивы не на мне, а лежит в кармане.

– Сам бы я барьер и не разбудил! Он из-за медальона на тебе сработал, уловив угрозу. У Германа стащила?

– Чего сразу стащила? – оскорбилась я. – Честно выиграла в карты.

– Да ладно… – Северин недоверчиво прищурился. – Ты что-то делаешь честно? Пробралась в покои дворцового архимага, стража из тебя за это душу вытрясет.

Кто бы предъявлял! Не верю, что он здесь по делам тайной службы. Я молниеносно бросилась к столу, подхватила тетрадь. Северин запоздало ринулся за мной, но вырывать у меня ее было чревато. Порвется еще, тогда Юстин точно узнает об обыске в кабинете. В синих глазах мелькнул гнев, явственно отражая мысль, что я охренела.

Хватило и нескольких бегло выхваченных из длинного абзаца строк. «Потусторонний мир не позволил призвать дух усопшего. Его смерть была насильственной, от светлой магии – колющее проникновение прямо в сердце осколком хрусталя, пропитанным губительной энергией». Ни имен, ни конкретики. Но речь шла о жреце Анелии. Его я остатками хрустального кулона Дарины и убила. Северин снова за старое взялся и про смерть бывшей подопечной разнюхивает?! Чтоб ему память на буквы отшибло! А я-то думала, с чего он при всей оскорбленной гордости согласился во дворец вернуться. Вот зачем!..

– Тайная служба подозревает Юстина в чем-то нехорошем? – изумленно ахнула я, что стоило мне немалого актерского мастерства.

Хотелось засунуть тетрадь господину высшему магистру в то место, до которого приличные девы редко добираются. Пальцы невольно впились в листы, те отозвались шелестом.

– Не твое дело, – отчеканил он. – На место положи, и аккуратно.

Послушалась, хотя почитать была не прочь. Пока ясно лишь, что Велизар позаботился о том, чтобы императорского жреца, проводившего со мной ритуал жертвоприношения, допросить не удалось. Анелию-то не спросишь. Любые проклятия уничтожают не только тело, но и дух. А ее проклятие на последней фазе было, еще и я ускорила процесс вливанием светлой энергии.

Северин закрыл тетрадь, и я увидела надпись на ней: «Попытки призыва упокоенных духов». Запись о жреце ее высочества – просто одна из описанных попыток. Логично, не стал бы Юстин о загадочной гибели принцессы писать, вон максимально обезличенно изложил. Я поняла, о ком там, и Северин понял по каким-то косвенным признакам. Правда, шокированным не выглядел. Давно подозревал, что со смертью подопечной что-то нечисто, а теперь получил тому подтверждение. Приставленного к Анелии жреца и убили, и предусмотрительно упокоили, какое уж тут «скончалась от болезни». В один день с ним… Для знающих о ее проклятии могли сказать, что он по долгу службы до последнего пытался ослабить смертельные чары, из-за чего частично перенял их на себя и героически погиб. Но светлая магия с осколком в сердце подобное исключает.

Я забегала глазами по шкафам и полкам. Сколько бумаг, свитков и книг – не счесть. Нечестивые духи Юстина разбери, не мог поменьше всего у себя хранить? Пока найду нужные записи, утро наступит! Свидетель в лице Северина мне был, само собой, совершенно ни к чему, но какой теперь выбор? Либо искать дневник при нем, либо отказаться от возможности получить долгожданную подсказку о моем даре. На второе я пойти не готова.

– Что именно тебя тут интересует? – осведомился он. – Редкие артефакты нигде под половицами в мешках не припрятаны, сразу огорчу.

Злопамятный! Но вдруг не только из язвительности спрашивает? Думаю, достаточно в кабинете покопался, прежде чем найти конкретную тетрадь. Может подсказать. Не по доброте душевной, конечно. Проще посмотреть, что я буду делать, чем стоять и допытываться. Рискну. Пробраться к архимагу второй раз шансов мало. А выдать меня для Северина равнозначно тому, чтобы подставиться самому.

– Ищу записи про личные исследования Юстина, – призналась я, рассудив, что раз уж мы вместе тут оказалась, то ни к чему усложнять себе поиск. – Про неземную любовь оккультиста и целительницы.

Его брови красиво улетели наверх, в глазах отразилось недоумение вкупе с немым вопросом: мне что, общедоступных сентиментальных историй не хватает? Однако он ответил:

– Видел что-то похожее в последнем шкафу на средней полке.

Я прошлась вдоль шкафов к замыкающему ряд, аккуратно перебрала тетради на указанной полке, стараясь каждую возвращать обратно так же, как она лежала. Северин за мной наблюдал недолго, сел на кресло за столом и сосредоточился на содержимом тетради. Вскоре я обнаружила подшитые листы с исследованиями о любви как пути магического слияния. Сердце екнуло от выцепленных взглядом слов: «Сочетание противоположного достижимо». Я взволнованно сжала подшивку пальцами, боясь уронить от большой радости и прищуренно вчитываясь в мелкие, выведенные как попало буковки первого абзаца.

– Не ломай глаза, – прилетело из кресла снисходительное. – Иди ко мне, тут читай.

Очевидно, решил, что выставлять меня насильно из дома чревато новым пробуждением барьера. Добровольно-то не уйду. Предложением я воспользовалась, глаза-то одни. Присела на край стола и погрузилась в чтение.

Жрец-оккультист с супругой целительницей встретились Юстину очень давно, лет шестьдесят назад. Служила пара в родном ему восточном королевстве, причем отличилась во время восстания местных фанатиков, желающих истребления магов. Вечно на этом востоке все неспокойно… Ее свет и его тьма друг друга гасили в разы меньше, чем полагалось, чем архимаг заинтересовался и хорошенько поисследовал обоих. Жрец мог проводить различные ритуалы, которые супруга смягчала лекарской магией, позволяя ему тратить меньше энергии, но не терять в силе. Абсолютно несочетаемые плетения, а работали. Успех связки напрямую зависел от их отношений, то есть стоило им хоть немного поцапаться, как результат страдал или вовсе нивелировался. «Слияние душ устраняет препятствия; враждебные стороны примиряются и становятся заодно». Целительница не считала мужа злом, несмотря на его способность проклинать и нести магию смерти, а он не видел в ее природе лишь созидание и источник энергии жизни. Каждый принимал партнера со всеми недостатками, за которые, напротив, любишь, а не осуждаешь. Здоровые такие отношения, ничуть не романтизированные. Сроднились полностью, отчего и достигли поразительного единения.

Все это было занятно, однако на себя не примеришь. Их двое, я одна. В раздвоении личности не замечена, свою темную и светлую суть всегда разделяла. Это два противоположных берега! Юстин же настаивал: «Разделять тьму и свет неверно, магия едина и имеет общее начало, даже если после идет разными путями». Исследуемая пара, сама того не осознавая, вернулась к истокам. Они видели в любимом человеке продолжение своего я, а не отдельный инструмент. И эти инструменты слаженно играли сообща, наплевав на законы отторжения противоположной магии. «Состояние равновесия есть полное принятие». Те жрец и целительница предпочли чувства, а не рассудок. Они не делали сознательный выбор и действовали по наитию, не считая дар партнера чужим. Вот он у них и откликался обоюдно, темная и светлая магии соединялись.

Несделанный выбор, слияние… Выходит, мне не надо выбирать сторону? Но это нереально! Мне требовалось переплыть к тьме или свету, иначе магия просто не переключалась. Толку барахтаться посередине реки никакого, напрасная трата времени и сил. Голова потом болит, слабость в теле, и чувствуешь себя старой разбитой тумбочкой. Плавала, знаю! Впрочем, не так уж много плавала. Если суть в истоке, значит, к нему мне и надо. Моя река тоже берет где-то начало. Плыть туда против течения я не пробовала. Честно говоря, она казалась бесконечной или закольцованной. Что, если это не так?..

Я закусила губу и поудобнее пристроила кипу листов на коленях, над ними нависла тень. Привставший из кресла Северин беззастенчиво уставился в подшивку, пробегаясь глазами по строкам. Наскучила ему тетрадь, видимо! Раз оставил ее на столе раскрытой на той странице, которую последние минуты напряженно перечитывал.

– Дай-ка угадаю, – изрек он ехидно, – ищешь темного мага своей мечты, чтобы никакой Культ не был страшен?

– Не твое дело, – огрызнулась я.

– Зачем тебе эти записи? – с напором спросил Северин, указав на подшивку. – На романтичную дуру ты не похожа.

А жаль. Многовато ему уже обо мне известно. Благо и я не отстаю, что в теории может помочь прижать его в ответ.

– Я же не спрашиваю, зачем ты про заклинание духов зачитываешься.

Потому что прекрасно знаю. А откровенничать с ним не собираюсь, чем бы ни угрожал. Теперь-то уверена: сдать меня не сможет, пойдет ко дну следом. По личному делу сюда забрался, причем по тому самому, из-за которого его уже однажды сослали.

– Да мне просто обидно, – нахально сказал Северин. – Тебя отныне исключительно темные маги привлекать будут?

Вот уж никогда у меня прежде проблем не было с тем, чтобы верно расценить подобные слова. А сейчас затруднялась понять, приставание это или изощренное издевательство.

– Ну что ты, – вызывающе проворковала я. – Главное, чтобы человек был хороший.

– Как хороший человек, скажу, что проникновение со взломом – не лучшее начало карьеры во дворце. Здесь дерзких и непослушных не любят.

– На себе проверил пять лет назад?

– Было такое, – не стал отрицать он. – Впредь буду умнее.

Раньше лез на рожон, а теперь в покои архимага. Действительно, поумнел.

Озвучила бы это с удовольствием, но перепалки совсем не вписывались в план свести наше общение к минимуму. И Северин искомую тетрадь уже изучил целиком, а мне до конца подшивки оставалось несколько листов.

– Дочитывай, и уходим, – скомандовал он. – Скоро светать начнет.

Встал с кресла и отправился возвращать тетрадь на место, а заодно подчищать рассеивающими чарами кабинет от следов своей энергии. Предусмотрительный… Если рылся по всем шкафам и полкам, то необходимо все подчистить, чтобы Юстин по возвращении не заметил чего. Я придвинула лампу поближе и сфокусировалась на заключительной части исследований.

Целительницу и жреца Юстин называл образцовым объектом исследований, однако отмечал, что слияние двух отдельных личностей в единое целое немыслимо. В одном человеке свет и тьма ужились бы гораздо интереснее. Сердце подскочило к горлу, глаза жадно впились в следующие строки. Там говорилось обо мне… Не конкретно обо мне, само собой, а о переходящих. «Множественный дар Камены был очень редким случаем, жаль, что в то время я не обратил на него должного внимания». Что еще за Камена?! Подшивка содержала ответ: светлая магичка разума Камена, умевшая обращаться во тьму, сгинула в экспедиции по западному заливу, в шторме, из которого немногим удалось спастись. Смельчаки тогда заплыли слишком далеко, корабль в щепки разнесло, лишь пара человек спаслась на шлюпках. Дата экспедиции прилагалась… Именно в ней сотню лет назад участвовал Велизар. Выходит, плавал с Каменой и знал ее? Ива не первая его переходящая?.. Вот же…

Материалы обрывались комментарием, что тут поле непаханое и требуются более детальные исследования. Которым не суждено было продолжиться, поскольку Надзор счел их потенциально опасными. Поэтому Юстин и не разыскивал других переходящих? Запретили ведь, а он сильно ратовал за соблюдение законов, ну или просто боялся потерять все, что имеет. Дослужиться до архимага и поставить на кон собственное благополучие не каждый способен.

– Ну что там, они жили долго и счастливо и умерли в один день? – вырвал из размышлений голос Северина. – Клади обратно, нам пора.

Я поспешно вернула подшивку на место, убедившись, что именно так она в шкафу и лежала. Сплела рассеивающее мою энергию заклинание, прошлась им по всей полке. Отлично, никаких следов. Северин забрал лампу, мастерски развеяв магией то, что она начадила, и направился в коридор. Видимо, с собой ее принес. Я вот не догадалась… А искать и жечь хозяйскую было бы, пожалуй, рискованно. Есть польза от того, что мы здесь столкнулись. Не пришлось ни блуждать в потемках, ни рыться долгие часы в кабинете. Но это единственные плюсы, а в остальном – одни минусы! Теперь он точно с меня не слезет. Я ему и прежде покоя не давала, а сегодня убедился, что чутье его не подводит.

Дом мы покинули через дверь под заклинанием отвода глаз. У Северина была копия ключа. То ли в тайной службе хранятся все дубликаты, то ли заранее подсуетился. В любом случае это было приятнее, чем вылезать в окно.

На мощеной дороге я попыталась распрощаться, но он вызвался меня проводить.

– Хочешь убедиться, что не заплутаю? – язвительно поинтересовалась я.

– Что больше никуда не проникнешь, – в тон отозвался Северин, – по крайней мере, этой ночью.

Ну да, во дворце еще столько не посещенных покоев.

– Завтра не раньше обеда на службу приду, – предупредила я, не сдержав сонного зевка.

Усталость наваливалась многопудовым грузом в наказание за две бессонные ночи.

– Я сам не планирую раньше обеда просыпаться, – уведомил Северин. – С тебя завтра отчет по Богдану.

– Пока не о чем отчитываться. Я работаю над этим, на днях он мне обещал экскурсию по столице.

– Промежуточные успехи меня тоже интересуют. Так что жду тебя в своем кабинете вечером.

Сдается мне, разговор не столько пойдет о Богдане, сколько обо мне и проигнорированных предупреждениях…

К счастью, за поворотом показалось крыло, в которое меня поселили. У входа на лавке резались в карты стражи-полуночники, Северин выразительно покосился на них, потом на меня, будто подбивал присоединиться к ним и выиграть все, поставленное на кон. Я отвернулась и быстро прошла внутрь, он – за мной. Довел до самой двери в безлюдном коридоре, встал перед ней, перегородив путь, и поставил лампу на пол.

– Так не хочется прощаться? – хмыкнула я, пытаясь взяться за дверную ручку, но дотянуться до нее за его широкой спиной не получилось.

– Прощаться рано, – произнес Северин, не сводя с меня пронзительного взгляда.

Наклонился ко мне, я вздернула подбородок. И без того скудное расстояние между нами сократилось, бросило в жар. Резко набранный в легкие воздух заставил грудь заметно подняться, моей шеи коснулась теплая ладонь. Щелкнула застежка цепочки, медальон соскользнул. Северин тут же его сцапал и отстранился.

– Это тебе больше ни к чему, – сообщил он, отступая от двери вместе с поднятой лампой. – Спокойной ночи.

От возмущения я растеряла все слова, а когда нашла, сплошь нецензурные, его и след простыл.