Текст книги "Живой ты не вернешься"

– Ну, привет! – Я склонилась над ним. – Знаешь, не привыкла за парнями бегать…

Он молниеносно очухался, едва уловимым движением пальцев уничтожая мое плетение. Не беда, сотворила новое – посильнее. Заодно рассмотрела его во всплеске света получше. Не молод, но мелковат во всех смыслах. Второго удара ведром хватит, чтобы дух из него вышибить.

– Что тебе надо от принца? – спросила я, наблюдая, как при упоминании его высочества никакого изумления на лице мага не появляется. Знал, кого атаковал. – Он и твою гулянку как-то испортил или дело в другом?

– Много болтаешь, – хмыкнул тот, зарядив темным опутывающим облаком вкупе с темной стрелой, которая метила прямо в сердце.

Серьезно… Убить хочет. Я ее отбила, попутно развеивая облако. От юных магичек не ждут подобной прыти, как и четких контрзаклинаний. В его глазах мелькнуло удивление, а рука дернулась колдовать – что-то помощнее, наверное. Пинок в живот помешал ему закончить, но облаком едкого дымчатого мрака нас окутало. Он потянулся схватить меня за ногу, я отпрянула – от него и тянущихся щупалец дыма.

– Если ты меня прибьешь, Велизар не обрадуется. – Я оградила себя щитом, глядя на то, как маг озадаченно хмурится. – Он это сам мечтает сделать, разве не говорил тебе об особенных девочках?

Адепт определенно не понял, о чем это я. Да и вряд ли имел честь с ним побеседовать на такие темы. Не вытрясу ответа, почему главарь к переходящим неровно дышит.

– Для чего Культу смерть принца? – вернулась я к более насущным вопросам.

– Считаешь, я что-то скажу? – выплюнули в ответ.

Что-то да скажет обязательно, я уж постараюсь… Или тайная служба, которой я его сдам. Если обмолвится им насчет моих слов о Велизаре, отвечу, что сбить с толку хотела. Неплохой прием в бою, между прочим.

Послышался шорох, из приземистого домика, во двор которого мы вторглись, вышла тоненькая девчушка лет двенадцати, с масляной лампой наперевес. Ойкнула и попятилась. Отвлеклась я на нее напрасно, маг перекатился в траве, сложив ладони в пассе. Темное, вытягивающее жизнь облако улетело прицельно – не в меня. Закашлявшись, девчушка рухнула, как подкошенная. Выпавшая из ее рук лампа покатилась по крыльцу на землю, воспламеняя траву. Адепт кинулся прочь, я ринулась наперерез, впечатав его магическим импульсом в забор.

– Выбирай, или я, или она, – ухмыльнулся он, – у тебя пара минут, чтобы ее спасти.

Внутри заклокотала злость, жгучая, бесконтрольная. Ладони сжались в кулаки, но я силой воли их расслабила. Стукнула о забор, зацепив торчащий оттуда гвоздь, выступила кровь. Секундное погружение в себя, нырок через бурлящую реку – от света к тьме. Пальцы сплелись в заученном не так давно пассе, касаясь вмиг пропитавшегося тленом воздуха.

– Проклятия любишь, значит?.. – прошипела я, направляя приливший гнев в сотканное из тьмы кружево.

Следом с губ полушепотом сорвались древние, давно забытые в Империи слова, довершая дело. Сочащаяся из раны кровь усилила проклятие, не оставив магу шансов. Он широко распахнул глаза и бездыханно стек вниз. Вот так просто?..

Не мешкая, я поспешила к колодцу. Откинула крышку, торопливо зачерпнула ведром воды. Погасив не успевшее разгореться в траве пламя, подбежала к девчушке. Спокойно, минута у меня еще осталась… Сосредоточиться, вернуться к свету, коснуться ее медленно вздымающейся груди. Искристая волна энергии уничтожила наложенные адептом губительные чары, влив в тельце тепло. Выживет… А когда очнется, то и не вспомнит эту ночь. Заклинание вытягивания жизненных сил вышибает обычным людям память намертво.

Дом ожил звуками, в окне зажегся огонек. Надо же, кто-то еще проснулся! Какого было отправлять ребенка одного проверять, что здесь творится? Хотя она могла и сама выйти… Я поспешила убраться со двора незамеченной, пользуясь темнотой. Вытерла кровь, благо она не успела попасть на платье. Меня тут не было, пусть докажут обратное. По пути обратно мне снова никто не встретился. А если кто из местных мельком и видел из окна в ночной мгле, то потом не признает. Надеюсь. Не поход в кабак, а сплошное бедствие! Нащупанный в кармане медальон немного успокоил. Все было не зря.

Принц с придворными магами стоял на том же месте, и в том явно была лишь его заслуга.

– Никуда я не пойду, пока она не вернется, – говорил упрямо, растеряв куда-то весь былой задор. – Лучше идите за ней, вдруг догнала его и нуждается в помощи.

Заботливый какой, подумать только!

– Помощь мне не нужна, – я вынырнула из темного переулка, – потеряла нападавшего, извините.

– Зачем вообще ты за ним бросилась?! – взревел темный маг. – Жить надоело?

– Инстинктивно, – развела я руками. – Это было покушение на его высочество смертельным проклятием, разве не чувствуете остаточные эманации?

– Чувствуем, – мрачно подтвердил целитель.

– Покушение? – апатично поинтересовался Герман. – Ясно…

Больше никакой реакции. Во взгляде у него была полнейшая пустота, даже пугало.

– Оно не первое? – единственное, что пришло в голову.

– Первое, – дернул плечом темный.

Логично, иначе принца бы по кабакам шляться не отпускали.

– Должно быть, адепт ждал, пока цель останется одна, – вывела я, – и такой момент подвернулся.

– С этим разберутся, – целитель заозирался, – пора уходить, возможно, у него где-то недалеко есть сообщники.

Герман отмер, уставился на темного и, подцепив пальцами рукав его накидки, приказал:

– Снимай. – Следующий взгляд достался мне. – Нельзя ей в таком виде возвращаться во дворец.

Ну и ну, впору умилиться! Накидку я взяла, надела поверх платья, вернее того, что от него осталось. До экипажа мы шли молча, я погрузилась в собственные мысли. Чем Культу мешает младший принц? Анелию исцелить хотели, а ее брата сейчас чуть не пришибли. Что за?.. Впрочем, за пять лет многое могло измениться. Сложные у императорской семьи отношения с Культом! Если они вообще есть. Все-таки это были лишь мои догадки. Для меня прекрасно, что неоправданные. Страх перед адептами отступал. Только что одного из них убила. Убила человека, да… Угрызений совести не ощущала, для него-то чужая жизнь ничего не стоила. Справедливо получил. А я смертельное проклятие испробовала – и очень удачно. Хорошо выучила, Мора гордилась бы.

Культ действительно в столице, и Северин предлагал помочь их выловить. Затея опасная, но… Правда в его словах была: в Культе отнюдь не десяток человек, с которыми нам довелось столкнуться в Пустошах. Да и цель возложенной миссии мне нравится. Если тайная служба накроет здесь логово адептов, то при должной работе и к Велизару однажды смогут подобраться. Схватят и казнят, как давно собираются. А это было бы решением всех моих проблем.

Глава 12

В уединенный кабинет Северина я ворвалась с утра пораньше и, опершись обеими руками о заваленный свитками массивный стол, за которым он сидел, без лишних предисловий объявила:

– Я согласна.

Уточнять, на что именно согласна, не стала. В конце концов, в тайной службе мне только одно предложение делали – втереться в доверие к городскому стражу, связанному с Культом.

Взгляд мне достался странный – вроде и довольный, но недоверчивый.

– Понятно… – Северин отложил свиток, который просматривал, и припечатал ехидно: – После вчерашнего выдающегося похода с принцем в кабак ты запереживала, что он тебя в свою личную охрану заберет.

– А может забрать?

Высказанная им версия мне понравилась. Вот только было бы глупо надеяться, что такое объяснение его устроит.

– Без твоего согласия – не может, – успокоили меня. Однако обманчиво мягкий тон тут же сменился жестким и далеким от понимающего: – Так что перебирай спокойно бумажки у Ванды и не волнуйся.

Ну прекрасно. Теперь еще и уговаривать надо меня к расследованию привлечь?

– Да, передумать заставил вчерашний поход, но не та его часть, где кабак разгромили, – ответила я честно. – Ты уже наверняка наслышан. Осознала, что бессмысленно избегать встречи с Культом, когда адепты орудуют в столице и покушаются на принца. Лучше быть с теми, кто с ними борется. Это безопаснее, чем прятать голову в песок и надеяться, что меня не заметят и пройдут мимо.

Северин обескураженно изогнул бровь, явно растеряв заготовленные язвительные слова. Искренность обезоруживает, и ее не сыграть. А мою он чувствует, еще в гарнизоне подметила. Значит, буду добавлять правду по щепотке. Главное – не переборщить и вместе с тем не поскупиться… Все как в зельеварении.

– О покушении наслышан, – Северин откинулся на спинку стула, не сводя с меня внимательных глаз, – и о том, как ты рванула за пытавшимся наслать проклятие магом.

– Разозлилась. Надоело бояться. – Я выпрямилась и сложила руки на груди. – Готова заняться стражем, которого вы подозреваете в связи с Культом. Или моя помощь больше не требуется?

– Смотря насколько сильно ты их боишься. Страх – не то, что способствует успеху в нашем деле.

– Зато он отлично мотивирует. И ненависть тоже.

– Многовато у тебя к ним чувств.

– Это личное.

– Из-за подруги?

И это выяснил. Но тут не нужно быть шпионом, мой перевод на юг так официально и объяснили – травмой от ее потери. Она не давала мне покоя, подорвала душевное, а затем и физическое здоровье. Паршивая получается характеристика для будущего «полевого» сотрудника тайной службы, но в деле он меня видел и точно ранимой девицей не считает. А прошлое есть у всех, и оно способно как выбить почву из-под ног, так и закалить.

– Да, из-за подруги, – я стиснула зубы, не скрывая, как мне неприятно это обсуждать, – нам и пятнадцати лет не исполнилось в тот год… На нее адепты в лесу близ Академии напали. И убили. Ее и моего наставника.

– Мне жаль, что я разбередил тяжелые воспоминания, – сказал с неожиданным сочувствием Северин. – Тебе тогда нелегко пришлось, раз решила из целителей в боевые маги перейти.

– Полезно уметь защищаться, а в случае чего и надрать вражеские задницы. – Я вздернула подбородок, бросив на него уверенный взгляд – сверху вниз, красиво повела плечом. – Неплохо в этом преуспела. Никого лучше меня тебе не найти.

От подобной наглости он опешил. Секунду спустя его губы тронула чуть заметная улыбка. Можно считать, что предложение по-прежнему в силе? Но так откровенно проситься обратно было подозрительно и ниже моего достоинства, поэтому я гордо фыркнула:

– Впрочем, если ты считаешь, что мои таланты пригодятся при перекладывании бумажек…

– Считаю, что тебе не повредит немного остудить пыл, талантливая ты наша. Неосмотрительно в одиночку преследовать адепта, владеющего запретной магией. Вдруг догнала бы, а он с друзьями?

– Один был, других аур с магией я поблизости не засекла, когда за ним бросилась. Отстав на незнакомой местности, быстро вернулась.

– Он видел тебя рядом с принцем. Помнится, ты отказывалась разведывать здесь насчет Культа, поскольку переживала, что тебя узнает какой-нибудь адепт из Пустошей. А этого столичного не опасаешься?

Едва не выдала себя скептическим хмыканьем. Вовремя опомнилась и сделала озадаченное лицо. Мертвым он опасности не представляет, но я могу быть в курсе его скоропостижной кончины, только если сама ей и способствовала. Надеюсь, свидетелей погони в переулке не было… В любом случае уличить меня не в чем, я светлый маг, а он погиб от темных чар.

– Выдохни, его бездыханное тело нашли ночью, – сообщили мне, закончив с играми, – во дворе жилого дома рядом с кабаком.

– Надо же. – Я изобразила заинтересованное удивление. – Он так расстроился из-за неудавшегося покушения, что не вынес позора и покончил с собой?

– Смертельным проклятием? Вот уж сомневаюсь.

– Выходит, ты прав! Маг был с друзьями. Хотя такие себе друзья, раз его прикончили.

– Вряд ли это они, – обронил Северин, однако прозвучало его «вряд ли» как категоричное «нет». – Адепты дружны и своих берегут.

– Мало ли что у них там случилось, – не отступилась я. – Кто мог его проклясть? Кроме Культа, никто запрещенную магию не практикует.

– Случилось что-то занятное, – произнес он задумчиво. – Девчонку, которая во двор некстати вышла, темными чарами приложили до беспамятства, но не добили. Обычно никого не жалеют. Надо разобраться, что творит Культ и зачем, а тот городской страж на них выведет. Если не оплошаешь, конечно.

Я в деле? Отлично! Однако радости я не показала – снисходительно кивнула, вызвав у него новую усмешку. Обошла стол сбоку, встала у добротного дубового шкафа с замками на дверцах. Славный у господина высшего магистра кабинет. Светлый, в меру просторный, не вычурно обставленный. Всюду порядок, не вылизанный, а какой-то уютный. Ноль бесполезных украшательств и вообще ничего лишнего, из окна виден живописный пригорок, увенчанный маленьким храмом. Но вид полок с документами прельщал меня гораздо сильнее, руки так и тянулись к ним.

– Раз мне нельзя ударить лицом в грязь, то необходимо знать полный расклад, – заявила я, – хочу ознакомиться с материалами тайной службы по Культу.

– А чего еще ты хочешь? – спросил Северин ласково.

– Красивую комнату во дворце, личный кабинет и секретаря, – проворковала я, рассудив, что хотеть-то не вредно, – и обед по расписанию.

– Обойдешься. В моем кабинете посидишь.

Он сгреб со стола подшитую стопку бумаг, вручил мне и указал на кресло в углу. При нем изучать? Да пожалуйста. Заодно вопросы задам, если появятся.

Стопка была скудной – десяток экономно исписанных мелким почерком листов. С печатями тайной службы, как положено. Содержание сложно назвать захватывающим, скорее обезличенный отчет. За последний месяц в столице зафиксировали несколько аномальных магических всплесков, которые способны оставить лишь запретные чары. Там, где это происходило, ничего подозрительного не находили: ни следов ритуалов, ни свидетелей, ни каких-либо улик. Так аккуратно колдуют или после кто-то подчищает? Среди быстро прибывающих на место городских стражей всегда оказывался один и тот же маг. Без выходных, бедняга, трудится и с завидным энтузиазмом кидается на подобные вызовы. Неосторожный. Это хорошо, мне же проще будет за ним следить.

Имя стража заставило меня поерзать в кресле. Богдан! Уж не посетитель ли лучшего столичного заведения, с которым мне довелось поболтать по приезде? Детальное внешнее описание в бумагах прилагалось, даже схематичный портрет набросали. Мужчина среднего возраста, улыбчивый, с пышными усами. В числе его излюбленных мест для посещения значились несколько, включая то самое. Убедилась: он! Замечательно, просто подарок судьбы. Мы свиделись до моего прибытия во дворец, ему не с чего подумать, что меня к нему подослали. К тому же я ему тогда приглянулась, наверняка захочет продолжить знакомство, если подвернется возможность. Еще и выпить любит, а затем делиться шепотом тем, о чем следовало бы помолчать. Со мной об императорской семье сплетничал, думаю, и о Культе сумею его разговорить. Но делиться радостью с Северином я не стала: нечего обесценивать удачей мои будущие успехи. От того, как все пройдет, зависит, дадут ли мне записи поинтереснее. Пока надеяться на это не приходится, не зарекомендовала себя полезной.

За эти полчаса к нему в кабинет заходили трижды. Спрашивали о готовности какого-то заключения, просили подшивку с донесениями, звали на совещание. Он отвечал скупо и по делу, не поднимая головы от стола, на нужные бумаги указал молча кивком и никуда не пошел. Занят, и точка. Действительно был поглощен свитками, которые перебирал. То хмурился, то усмехался чему-то. Мое внимание невольно переключилось с предстоящего задания. Шурша вдоль и поперек зачитанными листами, я украдкой рассматривала вздутую полосу шрама на сгибе его локтя, видимую благодаря закатанным рукавам рубашки. Давно он у него и откуда? Похоже на ожог от светлых боевых заклинаний, причем очень сильный. Должно быть, один из патрулей в Пустошах закончился стычкой с племенами. Или охранять принцессу было не так уж просто. Хотя не исключено, что еще раньше с кем-то схлестнулся, Северин не сразу после выпуска попал в придворные маги.

Впервые задумалась: каково ему тут? Вернули во дворец спустя пять долгих лет, которые заставили провести в опасной глуши, вдали от цивилизации и без надежды на прощение. Оттуда чаще увозят вперед ногами, если вообще увозят, а не прикапывают за крепостью. Сложно чувствовать себя комфортно по возвращении, и он определенно не из тех, кто радуется милостям с императорского плеча. Честно говоря, мне казалось, что Северину не захочется снова здесь служить. Выгнали так выгнали, до свидания. Оставаться в Пустошах никто не жаждет, конечно, даже из-за оскорбленного самолюбия, но в Ковене достаточно вариантов распределений. Нет же, согласился на повторное назначение в тайную службу, пусть и не в личную охрану правящей семьи. Почему?

– Вижу, читать ты закончила, – произнес он с лукавым прищуром.

Я ничуть не смутилась, наоборот, расплылась в не менее лукавой улыбке. Раз заметил, что на него посматриваю, значит, тем же занимался.

– Закончила, – подтвердила я и встала с кресла. Под неотрывно следящим взглядом синих глаз прошла к столу, опустила подшивку на стопку бумаг. – Вечером пройдусь по столичным заведениям, надеюсь, встречу Богдана. Не в одном, так в другом.

– Похвальное рвение.

– А мне эти походы оплатят? – практично осведомилась я. Не тратить же свои кровные, когда можно тратить императорские. – Готова подойти к делу со всей ответственностью и качественно изображать развлекающуюся деву.

– Насчет оплаты не переживай. Только слишком рьяно не развлекайся, а то страж задастся вопросом, откуда у приезжей выпускницы возможности, несоизмеримые с обычным жалованьем.

– О, много тратить и не намерена, меня обычно угощают. Так что потери скорее понесет страж, чем казна. Постараюсь создать условия, чтобы со мной захотели поделиться тайнами.

Северин помрачнел, уголок его губ недовольно дернулся.

– Когда я просил втереться к нему в доверие, не имел в виду ничего такого. Это было бы непозволительно с моей стороны. Я против. И запрещаю.

Растерялась, право слово. Не знала, то ли зардеться от столь неравнодушного отношения к моей девичьей чести, то ли негодовать из-за предположения, что я ради достижения цели прыгну в чужую постель. Впрочем, сама двусмысленно выразилась.

– Я тоже ничего такого не имела в виду. А что еще мне запрещено?

– А что ты хочешь, чтобы тебе разрешили?..

– Быть свободной на сегодня. – Я отступила от стола. – Раз уж вечером и до поздней ночи мне предстоит заниматься твоим заданием, справедливо засчитать это время как рабочее.

На сей раз Северин моему нахальству удивляться не стал. Лишь с неприкрытой иронией сказал на прощанье:

– Понимаю, после вчерашнего нужен отдых.

Я просочилась за дверь, пока не услышала что-нибудь, на что непременно захочется ответить. Пререкаться с ним надо дозированно, а по возможности вообще свести общение к минимуму. Больно умный. Сегодня я его бдительность вроде усыпила, но неизвестно, что будет завтра.

Отдыхать я, само собой, не собиралась. Путь лежал в библиотеку, в кармане был надежно спрятан медальон Германа. Открывать мне доступ ко всем местам во дворе он сможет всего несколько дней, потом энергетический заряд, отпирающий защитные барьеры, рассеется. Необходимо успеть пробраться в покои Юстина, а для начала выяснить, когда это лучше сделать. Права на ошибку нет, попадаться нельзя.

Безлюдный общий зал библиотеки хранил тишину, редкую пыль и сотни книг, не представляющих для меня ровно никакого интереса. В Академиях лежит то же самое, неоднократно читанное мною и перечитанное. Справочники по базовой магии, несодержательные труды географов, талмуды по истории с восхвалением первого императора. Все, что не жалко выставить на обозрение широкой публике.

Из любопытства полазив по приставленной к высоченным шкафам лестнице и ознакомившись с выведенными на корешках названиями, я направилась к дежурному библиотекарю – древней сгорбленной старушке, по которой угадывалось, что она давно и прочно замужем за книгами и это ее единственная любовь. Строгий взгляд за выпуклыми стеклами очков прошелся по мне настороженно, пришлось на полную катушку включить актерское мастерство. Ох, как я пела… О том, что наслышана об императорской библиотеке, о которой на юге легенды ходят, и я всю жизнь мечтала в ней оказаться. Глаза блестели от навернувшихся слез счастья, даже подумала, что переигрываю. Однако старушка прониклась и разразилась польщенной речью, что это похвально, когда молодежь интересуется книгами, а не гулянками. Судя по тому, что, кроме меня, здесь уже второй раз других посетителей не было, обитатели дворца мало увлечены чтением.

– А зря, книги – это кладезь мудрости, наши самые верные друзья, и у нас их столько, что вашей Академии и не снилось, – в запале вещала она, поправляя очки. – Ты заходи почаще. Спрашивай меня, если что, я тут каждую книгу прочла от корки до корки и вообще все знаю!

Сразу начать узнавать рабочее расписание Юстина было бы неосторожно, да и велика вероятность, что отправят прямиком к нему. Он еще в прошлый раз напрягся и заподозрил меня в интересе к запретной магии, лучше на глаза ему не попадаться. И хотелось бы отыскать какие-нибудь занятные книги, раз уж пришла.

Я нащупала верную тактику: щедро осыпала новую знакомую комплиментами, заставив ее почувствовать себя истинным хранителем библиотеки, ненавязчиво поделилась знаниями о бережном обращении с редкими изданиями и предложила помочь с наведением порядка, поскольку местные служанки явно не справляются. Потом посновала по лестницам с тряпкой, подкрепляя слова делом и протирая полки от остатков пыли. Помощью и восхищенными речами выпросила дозволения сунуть нос в закрытый читальный зал – всего на час, зато без присмотра.

– Видно, что ты милая девочка, – доверительно сказала старушка, – и не проблемная. Недозволенного делать не будешь.

Зрение ее подводит… Я вернула тряпку на место и прошла в отдаленный зал в конце библиотеки, запертый на замок и дополнительно защищенный магией. Замок легко взломать, а охранный барьер сейчас на меня вовсе не среагирует, но незачем рисковать, когда и так пускают.

Этот зал был куда теснее основного и сверкал чистотой, большинство книг прятались под стеклом. К счастью, их можно было оттуда вытащить, что я и проделала с томом под названием «Магический дар: разновидности и классификация». В нем излагались всем известные истины, что светлых и темных магов примерно поровну, самый обыденный дар – боевой, а самый редкий – прорицательство. Двойная специализация у магов встречалась нечасто, а тройная в исключительных случаях.

Прилагались результаты исследований, посвященные тому, какие сочетания в одном одаренном более распространены: связка боевой магии с оккультной у темных и боевой с целительской у светлых. Официально я не уникум. А неофициально и по-настоящему… На последних страницах нашлось упоминание о переходящих – именно так мы в этом издании и назывались. Составитель знал о столь редком явлении ровно столько же, сколько и все: это некое отклонение в энергетической структуре. Непринятие нас ни светом, ни тьмой считалось ущербным, хоть наш дар и был силен. Изучить переходящих детальнее никто не порывался: видимо, мы так быстро умираем, что не успеваем привлечь внимание. Исследователи обычно скупо отмечали, что «странность» крайне нераспространенная, а значит, разбираться в ней смысла нет. И слава Высшим Силам, иначе меня бы еще в детстве на опыты пустили.

Орлин, забрав меня в семь лет из семьи и привезя в западную Академию, в первый же месяц обнаружил эту мою особенность. Сказал: сочувствую, Сияна. И посоветовал выбрать что-то одно, чтобы не распыляться. Мы часто говорили с ним о моем даре, и он не видел в нем плюсов, скорее наоборот. Полноценно не будешь ни светлым, ни темным магом, а большая сила – не столько преимущество, сколько огромная ответственность. Орлин мне поблажек не давал, держал в ежовых рукавицах и требовал усердия на занятиях по самоконтролю.

Очень помог, многому научил и дал понять, что важнее заниматься тем, к чему лежит душа, а не слушать тогдашнего главу Академии, считавшего, что надобно идти в заклинатели духов, по которым наблюдался недобор при высоком спросе. Выше только на целителей, но тяги к созиданию у меня не было, а вот к разрушению – сколько угодно. Чего стоил хотя бы разгромленный случайно сарай с садовыми инструментами… Попало мне тогда знатно, в том числе по заднице.

Несмотря на суровость и взыскательность, Орлин тираном не был. Чередовал кнут с пряниками – теми вкусными, с городской ярмарки, в форме кривых диковинных зверей, с узорами из помадки и сахарной пудрой. Я жадно их ела, измазываясь подобно хрюшке, он добродушно посмеивался и вытирал мое лицо заранее заготовленным платком – белым, с вышитым сбоку гербом западного королевства. Наставник в каком-то смысле заменил мне отца, который не хотел обо мне слышать. В моей родной маленькой деревеньке магов не любили. Верили по старинке, что это не дар, а наказание. Горевала я насчет оборванных связей с семьей недолго: если им до меня нет никакого дела, почему я должна переживать? У меня был Орлин… А потом его не стало, и Дарины тоже. Больше я не повторяла таких ошибок. Не привязывалась ни к кому и никогда. Брала, что надо, и шла своей дорогой.

Бесполезный том отправился обратно под стекло, отняв у меня половину отпущенного времени. Я побродила по залу, разглядывая другие книги. При взгляде на одну из них пробрала дрожь… «Исследования закрытых границ Империи». Уж не те ли, которыми занимался Велизар?.. Я вытащила ветхую, но хорошо сохранившуюся книгу дрожащими пальцами, раскрыла. Это были они, его материалы, собранные для императорской библиотеки. В предисловии так и значилось: создано лично верховным архимагом Ковена Велизаром. Тогда еще архимагом и из Ковена, да… Единственное издание, если верить отметке на стекле. Выходит, именно он книгу и написал, раз указано, что «лично».

Не поблекшие от времени чернила покрывали листы неэкономно, с размахом. Приметный, но твердый разборчивый почерк. Буквы, выведенные его рукой без единой помарки. Ровные, каллиграфически выверенные, хоть и с излишними закруглениями. Вчитывалась в них, а смысл ускользал. Казалось, на горле вновь сомкнулась хватка его пальцев. Да чтоб меня! Как я буду сражаться, если меня даже почерк Велизара пугает?! В нем, к слову, зловещего не было, общеизвестные символы. Строчки не пытались на меня наброситься, мирно покоились на страницах. Я выдохнула, постояла немного с закрытыми глазами и наконец взялась за чтение.

Велизар писал об экспедициях к границам Империи вековой давности. О смелых путешествиях по восточным горам, западному заливу, южной пустыне и северным Пустошам, о которых знал не понаслышке, поскольку участвовал в них. Ни одно не увенчалось успехом, результатами стали лишь погибшие и без вести пропавшие. Чего он тоже без вести не пропал?.. Никаких проблем бы у меня сейчас не было, и мои предшественницы бы живы остались.

Любой в Империи знал, что пройти за пределы знакомых территорий не удалось никому. В книге описывались дикие и опасные места, абсолютно непроходимые. Сама природа противилась людям, не пропуская их через свои владения. Со всех сторон карты исследователей ждало буйство стихии. Сумасшедшие штормы в заливе, смертоносные ураганы в пустыне, зверский холод и нехватка воздуха в горах, трясины в проклятом лесу Пустошей. Велизару ли не знать: попадал и в морскую бурю на границе, и пустыню пытался пересечь, и далеко в горы забирался, и с Ивой неоднократно наведывался в проклятый лес.

Он рассказывал о встреченных препятствиях откровенно, с пробирающими подробностями, способными напрочь отбить исследовательский пыл даже у самого рискового и любопытного человека. Его же эти путешествия вправду увлекали, сухим отчетом и не пахло. Почти художественное изложение, ему бы баллады слагать! Текста было немного, листов с лихвой, а буквы крупные, как и расстояние между строчек. Неэкономно! Последний абзац заинтриговал: «Рассуждения о причинах природных аномалий изложены в приложении номер один». Каком еще приложении? И если есть первое, то может существовать второе, третье и прочие? Под стеклом их не было, я обратилась к архивной книге, где перечислялись имевшиеся в зале материалы. Оказалось, что все пять приложений к трудам Велизара семьдесят лет как уничтожены Надзором. Хм… Что же там такого было?

Скрипнула входная дверь, порог перешагнула старушка-библиотекарь и сердито уставилась на оставленную на стекле книгу. Я бережно убрала ее обратно, но причина продемонстрированного мне недовольства оказалась не в этом.

– Ишь какую гадость решила трогать, – поморщилась она, – у нее энергетика плохая. Ее писал этот… душегуб проклятый!

Про душегуба не могла не согласиться. Но, как по мне, никакой энергетики у старинной книги не было, и старушка не маг, чтобы ее чувствовать.

– А зачем ее сохранили? – спросила я, ведь странно хранить что-либо, созданное Велизаром. Заклятый враг Империи все же. – Уничтожили бы, и дело с концом.

– Лучше него никто о границах не писал, – посетовала та, – и сколько их сейчас, тех экспедиций, дураков нынче не водится – туда отправиться и сгинуть. Бумага хорошая, вон второй век лежит, не портится. Копия в Ковене есть, а оригинал нам оставили. Тьфу… Руки вымой с мылом.

– Всякие гадости отчего-то внимание привлекают, – покаялась я, – любопытно было.

Любопытного-то в зале мало. Явно не тут хранится шокирующая и полная запретных знаний литература. Думаю, есть в библиотеке и другие, еще более закрытые для посторонних залы. Я уточнила:

– Это единственный читальный зал?

– Нет, но в другие я тебя не могу пустить без дозволения хранителя. А ты его не получишь. Во-первых, у тебя не имеется на то оснований, деточка, и не пытайся. Во-вторых, он в отъезде.

– В отъезде?..

– До завтра, – поделилась старушка сама, и спрашивать не потребовалось. – В городке близ столицы раскопали сундук с уникальными древними записями, он вызвался проконтролировать, чтобы в сохранности к нам довезли.

Отлично! Юстина нет во дворце, значит, и в его покоях пусто. Но времени у меня всего до завтра, затем такой замечательной возможности может не представиться. Идеально пробраться в жилище архимага ночью, меньше вероятность быть кем-либо замеченной. Что ж… Выспаться мне снова не грозит.