Текст книги "Лекции по искусству профессора Паолы Волковой. Книга 3"

Лекции по искусству профессора Паолы Волковой
Книга 3
Паола Дмитриевна Волкова

© Паола Дмитриевна Волкова, 2017

ISBN 978-5-4485-5836-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Вы держите в руках третью книгу, в которую вошли уникальные лекции профессора искусствоведения Волковой Паолы Дмитриевны, прочитанные ею в Сколково в 2012 году.

Волкова Паола Дмитриевна

Те, кому посчастливилось побывать на лекциях этой удивительной женщины, не забудут их никогда.

Паола Дмитриевна – ученица великих людей, среди которых были Лев Гумилев и Мераб Мамардашвили. Она не только преподавала во ВГИКе и на Высших курсах режиссеров и сценаристов, но и являлась крупнейшим мировым специалистом по творчеству Тарковского. Паола Волкова не только читала лекции, но и писала сценарии, статьи, книги, проводила выставки, рецензировала, вела телевизионные программы по искусству.

Эта необыкновенная женщина была не просто блестящим педагогом, но и великолепным рассказчиком. Через свои книги, лекции, да и просто беседы, она прививала своим студентам и слушателям чувство красоты.

Паолу Дмитриевну сравнивали с Александрийской библиотекой, а ее лекции становились откровением не только для простых обывателей, но и для профессионалов.

В произведениях искусства она умела видеть то, что обычно скрыто от постороннего взгляда, знала тот самый тайный язык символов и могла самыми простыми словами объяснить, что в себе таит тот или иной шедевр. Она была сталкером, проводником-переводчиком между эпохами.

Профессор Волкова была не просто кладезем знаний, она была мистической женщиной – женщиной без возраста. Ее рассказы об античной Греции, культуре Крита, философии Китая, великих мастерах, их творениях и судьбах, были настолько реалистичны и наполнены мельчайшими подробностями и деталями, что невольно наталкивали на мысль, что она сама не просто жила в те времена, но и лично знала каждого, о ком вела повествование.

И сейчас, после ее ухода, у вас есть великая возможность окунуться в тот мир искусства, о котором, возможно, вы даже и не подозревали, и, подобно, странствующему путнику, испытывающему жажду, испить из чистейшего колодца знаний.

Лекция №1

Волкова: Давайте обсудим, что мы с вами можем сделать за эти 10 лекций. Читать я буду, включая сегодняшнее занятие, без перерыва. Перерывы я не делаю. Смешно, это же не школа. Длительность: полтора – два часа. Столько, сколько надо. С картинками. За исключением сегодняшнего дня. Вашей подготовки я не знаю, как и уровня ваших знаний. Что вас интересует? Я слушаю.

вопрос из зала: Я читал о том, что вы занимались творчеством Андрея Тарковского?

Волкова: Я занималась и занимаюсь. Но это не история искусства. У нас курс по истории искусства. Буквально, в течение недели, выйдет моя третья книжка и мы сделаем специальное занятие. Я, с большим удовольствием, презентую ее вам, потому, что, действительно, могу считать себя ну, до какой-то степени, специалистом по его творчеству. Кроме того, я не просто специалист по его творчеству, я была основателем и десять лет возглавляла фонд Андрея Тарковского. И мы очень немало сделали для всего этого. И, конечно, эта тема для меня не чужая. Не говоря уже о том, что я сделала четыре книги о Тонино Гуэрро, что не менее интересно, чем Андрей Тарковский. Но! У нас история искусства.

вопрос из зала: Я смотрела недавно телепередачу «Наблюдатель» с Вашим участием, и вы говорили, что цикл передач «Мост над бездной» сделан без периодизации, то есть просто показаны яркие моменты.

Волкова: Для такого рода передач не яркие. Точечные. А теперь, вот, что я хочу вам сказать. У нас с вами будет несколько лекций и я предлагаю распорядиться со временем следующим образом. Сегодня, для всех нас есть одна, очень важная проблема. Она важна для меня, она важна для вас, и она важна для многих. Это необходимость понять – кто мы с точки зрения духовного истока. Что такое наше художественное сознание и что такое наш художественный выбор, наша ментальность. Откуда она? Вы подумайте, какая интересная вещь. На самом деле, мы с вами все, являемся до сих пор наследниками средиземноморской цивилизации. Средиземноморской! Те цивилизации, что были до неё – не наши. То есть, не европейские. Я имею в виду только европейскую, а не мировую. Вы меня хорошо поняли? Ведь речь идет о том, что мы с вами включены в европейскую культуру, потому что единственным предметом изображения является человек. Что в литературе, что в искусстве, а коль скоро так, то это значит, что мы включены в европейскую цивилизацию. Ведь только в европейской цивилизации человек является основным предметом изображения. Весь интерес только к человеку, который содержит в себе все: и микрокосмос, и макрокосмос. Все это и есть человек. Но это не восточная культура. Культура китайская, мусульманская – абсолютно другая, а это европейская. И вот, европейский корень – в средиземноморье. Это Египет другая цивилизация. Понимаете? Вообще, другая. Мы просто знаем о ней, как о некоем предмете. Приблизительно. Меня очень смешат бесконечное количество лекций на тему «Кто построил пирамиды?». И вот их крутят, и крутят. Бесконечно. Кто построил пирамиды? Кто построил пирамиды? Ответить никто не может, ни на один вопрос. Однажды, я была во Франции, в Гран Пале, на выставке египетского искусства. Она была совершенно необычной и меня потрясла абсолютно. Потому что кроме пирамид, там – внутри них, еще есть росписи. А сколько этих росписей? Погонные километры. И вот на этой выставке показывали фрагменты росписи. А французы, ну очень высокомерны, поскольку они главные египтологи. А главные они из-за Шампольона. А Шампольон пришел туда с Наполеоном. И он был абсолютный гений. Просто совершенный. И таких гениев мало. Поразительно, но, когда он родился, все решили, что он древний египтянин, потому что он был красного цвета. У него была красная кожа. И Египет краснокожий. Они не белокожие. Это цивилизация краснокожих людей. Они были совершенно другими. И то, что им было ведомо, не ведомо нам.

И нам предстояло пробираться через незнание, потому что незнание – это то, что мы не можем увидеть. Так вот, об этой выставке. Привезли они кусок такой стены, который, кто-то, откуда-то, где-то выломал. Ну, естественно, французы – им тогда все можно было. Это сейчас нельзя. А тогда – будьте любезны, ломай! Они, значит, выломали кусок и привезли. Причем, привезли не древнеегипетское искусство, а совсем древнеегипетское, шикарное, до невозможности. И что же я увидала? А увидала я то, чего не читала никогда, ни в одной книге и никто мне никогда не рассказывал. Я этого не знала, до этой выставки. Оказывается, что это вовсе не росписи – они ничего не расписывали. Это совершенно другая техника изображения, которую они потом стали называть росписью. И мы тоже. Значит, что происходило. Вот, идут они с ведерком, с веревкой, и размечают стенку в клеточку, как тетрадку. Потом, идет еще какая-то партия людей – бригада такая и делает трафарет. Трафарет для письменности. А вы знаете, что их письменность и изобразительную культуру мы можем назвать иероглифической? А почему? А потому, что они и изображение, и письменность наносят трафаретом. После того, как трафарет нанесли, они начинают выскабливать стену. Понимаете? Выбивать стену по трафарету. Не писать по загрунтованной стене, а выбивать. И поэтому, благодаря трафарету, у них получается такое вдавленное изображение, вогнутое. Потом они делают специальные цветные пасты – из чего, мы не будем спрашивать друг друга, и начинают ими замуровывать, инкрустировать стену. Вы представляете, что это за техника? Они ее воскуют. А мы говорим: какая роспись! А потом смотришь и думаешь – этого не может быть, потому что этого не может быть никогда. Как же мы можем обсуждать эту цивилизацию? Что мы можем о ней сказать? Решительно – ничего. Это величайшее, гениальное искусство консервной промышленности. Да, консервной. Они консервы делали. Мойва – это консервы. И пирамида – консервная банка, вот они и консервную промышленность довели до такого состояния. Миллионы лет лежит и всё. Мы ничего не может о них говорить. Мы можем только любоваться и констатировать.

Мы очень любим строить гипотезы. Практически на таком ровном месте. Гипотезы – замечательные вещи, они носят фантазийный характер. Особенно я люблю, когда говорят про инопланетян. Всё списать на инопланетян. Замечательно, и, вообще, я согласна, пускай будут инопланетяне. Правда, ведь? Что нам? Легче же от этого? Поэтому говорить о египтянах не стоит, просто потому, что мы можем только их описывать. Мы можем описать. Мы даже не знаем хронологии сейчас. У меня всегда было очень сильное подозрение, что этой самой пирамиде Хеопса совсем не три с половиной тысячи лет до новой эры, а намного больше. Сейчас объявили, что там, чуть ли не все восемь. А потом скажут, что десять, а потом скажут, что шесть. Какой-то углеродный метод, не углеродный. Зачем этим заниматься? Мы вот путешествуем и описываем. Говорим: ах, ну, конечно, исследование идет. Это я так немножко иронично об этом говорю, потому что нам не надо этим заниматься. Это очень острые, совершенно неизученные и закрытые проблемы. Я, конечно, не могу заниматься с вами этим вопросом. Наш с вами корень – это средиземноморье. Мы с вами родом из средиземноморья. И по нему маленький обзор, конечно, сделать надо.

Когда я говорю про средиземноморье, угадайте, что я имею в виду? Древнюю Грецию и Рим. Потому что Греция и Рим – это средиземноморская античность. Две руки. Одна рука, скажем, правополушарная. Другая – левополушарная. Это две совершенно разные культуры. Абсолютно. Очень мало имеющие общего между собой. Это очень большое заблуждение считать, что они, как бы, имеют общий корень и общую традицию. Это не так. Вот об этом я и хотела бы с вами поговорить, чтобы вы умели это различать и понимать.

Рим строил государство. Рим строил право. Рим строил гражданские сооружения, канализацию, дороги, водопроводы. Они строили государственную правовую систему. И они – те системы общественных отношений, как государство до сих пор продолжаются. То есть: империя, тирания и демократия. Всё! Что же касается греков, то они были совершенно другими. И какими, об этом мы с вами сегодня уже и начнем говорить. Мы до сих пор являемся их наследниками. Куда ни чихни, а повсюду, в театрах, идет своя Антигона. А во всех ли театрах мира ставят Антигону? Нет, не ставят.

А что вы скажете по поводу эдипового комплекса? Из всяких других тонкостей и их завиральных идей. Как замечательно сказал один, из самых великих философов нашего времени, Мераб Константинович Мамардашвили: «Вся история европейской философии есть лишь комментарий к Платону». И он сказал правильно. Они создали европейскую философию, основу европейской философии. Они создали основы европейского театра, которые сейчас и продолжаются. Я бы сказала, что, может быть, философия и театр имеют гораздо большее значение для Греции, нежели искусство, а мы просто больше воспринимаем Грецию через искусство. Но, на самом деле, более глубокое основание есть и в драматургии, и в философии, которая является основой сознания, и, вообще, основой европейской философии. Можно, я задам вам один вопрос? Была ли когда-нибудь Греция государством?

голоса из зала про Александра Македонского.

Волкова: Значит так. Никогда. Потому что он пришел для того, чтобы, создав государство, разрушить Грецию. Это был самый гениальный грек, который ее разрушил. Это было самое великое политическое имя Греции, но он был ее разрушителем. На нем Греция закончилась и начался эллинизм. А эллинизм, это уже другое. Значит, Греция государством не была. Не была, правда? Из чего она состояла? Что она представляла собой? Если она не была единым политическим государством, то кем она была?

голоса из зала.

Волкова: Конечно, правильно, разными полисами, в разных провинциях. Там Пелопоннес, здесь Фессалия. Но, самое интересное в том, что эти провинции, территориально, были не очень-то связаны между собой, потому что существует малоазийская Греция – это там, где сейчас находится Турция. Существует Аттика, Пелопоннес, Лакония. Вот полуостров, который мы называем Грецией. И существует Балканская Греция. В виде подковы. И, единственная общая территория – Эгейская лужа. Это не Средиземное море, как у римлян, а это маленький эгейский бассейн. И, что они делают между собой, там, в этом бассейне? Они непрерывно воюют. Ни покоя, ни мира, ни на один день. Почитайте античную историю, хотя бы, для 5 класса, и вы будете с ума сходить, потому что запомнить все это невозможно. Они живут, как в общежитии – у них, все время, какие-то огромные коммунальные квартиры. Они все время объединяются между собою. Перешушукиваются. Эти с этими, а те с другими. И так до бесконечности. У них было две очень большие войны, между которыми заключена и хронология – то, что мы называем Древней Грецией. Это и война с персами, Греко-персидская война, и Пелопоннесская война. Между этим, всё это и располагается. Это общее, так сказать, уже межполисное пространство. И, вот, уже создан Пелопоннесский союз, Лаконский, Спартанский. Глядишь, а они все объединились в союз против персов. Так ответьте мне, пожалуйста, только внимательно: каким образом Греция, не имеющая единого земельного пространства, а мы с вами только что установили, что у них общая акватория, но земли у них нет, создали культуру, которая до сих пор обслуживает весь мир? Нет границ, нет единой политической системы, воюют друг с другом постоянно, все время. Так как же они ее создали? Единую. Вам никогда не приходил в голову такой странный парадокс?

голоса из зала: Наличие общего языка.

Волкова: Ой, кто вам это сказал? Что такое вы говорите? Чтобы я такого ответа никогда больше не слышала! Они говорили, как итальянцы. На диалектах! Всё! Наличие общего языка. Привет! У них был язык, но, об этом потом. Так, как они создали? Что у них было общее?

голоса из зала: Они торговали друг с другом.

Волкова: Они не только друг с другом торговали, они много торговали, но наличие торговых связей не является основанием для абсолютной, феноменальной, поэтически-художественной гениальности, где вы не можете различить, какой полис, что делает. Для создания, я вам скажу по секрету одну очень серьезную вещь – только вы мне не верьте – это как раз тот случай, когда не бытие определяет сознание, а сознание определяет бытие. Подумайте над этим. Там была создана единая культура. Она, до сих пор, обслуживает весь мир. Для XX века античная, греческая идея имеет значение или нет? Для XX века? Да ужас какой-то просто! Просто ужас какой-то, все помешаны на античности. Все художники. Все, все, все. Театральные художники, гениальные художники. А поэты? Это просто можно сойти с ума, что они делают. Экзистенциалисты переписывают античность. И Ануй, и Сартр. Что они делают-то!? И Камю. Они все переписывают античность. Я уж о Бродском не говорю – тот через каждые два слова – третье, но, что-нибудь античное ляпнет. Понимаете, какая интересная вещь? А сколько лет было этой античности? Всего-то? При отсутствии государства, границ, единого управления (что самое страшное). А культуру она создала. А сколько лет? Давайте посчитаем хронологию. Хотите? Хотите, посчитаем, сколько она работала?

Значит так. Поскольку у нас сейчас вступительное занятие, я специально не буду брать такой феномен, как крито-микенская культура. Если вы откроете книжку, то увидите, что в каждой книжке есть такая часть «крито-микенская культура». Вы знаете, об этом? Знаете, или нет? Видели, когда-нибудь в книжке? Крито-микенская культура, которая считается предшественницей высокой греческой культуры. Это, как бы культура, связанная с эпохой троянских войн. Правильно или неправильно говорю? Не знаем, значит, верим мне! Крито-микенская культура: Крит – это одна культура, Микены – это другая культура. Просто их немножечко сводит хронология.

Я вам должна рассказать страшную тайну. Ужасную. То, что греки писали о Крите: лабиринт, Минотавр, Тесей. Помните? То, что писал Мандельштам: «Греки сбондили Елену по волнам, ну а мне соленой пеной по губам». Вот то, что они писали. А помните, как бык увез Европу? Помните этот греческий миф? Как Зевс стал быком и увез Европу на Крит, и что-то там с ней замечательное делал, от чего она родила непонятно кого. То ли, кого-то хорошего, то ли плохого. Так это греки говорили! А сами критяне про это не знали. Ни-че-го. Это критская история, написанная греками о Крите. А когда вы начинаете приближенно смотреть критскую культуру, то в ней ни Елены, ни Зевса, ни Тесея, ни Ариадны нет. Это все античная мифология. Так вот, есть период крито-микенский культуры. А считать ее прямой предшественницей совсем античной культуры, очень сложно.

Однажды, когда я путешествовала по Греции, то заехала в одно место. Оно называется Тиринф. Кто-нибудь, из вас, был когда-нибудь в Греции? Нет? Если будете, то, пожалуйста, поезжайте в этот Тиринф. Это в 15—18 километрах от Микен. Едете, въезжаете в Тиринф, а он входит в цикл крито-микенской культуры и там, сначала даже не понимаете, что это. Камни, камни, куча камней. Потом, когда вы подходите ближе, вы начинаете понимать, что это и не камни вовсе, а фантастическое сооружение, сложенное невероятным образом. Как-будто из скал выломали куски. Ну, случайно. Подошли, отколупали и так положили нешлифованными друг на друга. Где-то края острые. И вы даже не можете вообразить, где у них цементирующий материал. И вы начинаете понимать, что перед вами огромное городище. И оно стоит. И ничего ему не сделалось. Ни война, ни бомбежка. И вы начинаете идти по этой эспланаде туда, по этим самым переходам. Кто это строил? Они говорят: «Как, кто строил? Циклопы». И нечего улыбаться, потому что это, действительно, строили циклопы. Так и называется: циклопическая кладка. Но это к античности отношения не имеет. Античность на этом месте. А вот потом, когда встает вопрос: а к какому периоду это относится? И мы отвечаем – примерно XV—XII век до новой эры, потому что это считается век Троянской войны. XII век – расцвет крито-микенской культуры. Они воюют: эти – с теми, через море-океан. То есть, микенские греки. Пелопоннесские воюют с малоазийскими, с Троей, и шастают туда-сюда, со своими героями. Это XII век. Гомер жил в IX. Это надо знать. Между событиями Троянской войны и Гомером, рубеж IX и VIII. И Гомеру – 300 лет. Что у нас было 300 лет тому назад? У нас. Кто у нас был 300 лет тому назад?

голоса из зала: Крепостничество.

Волкова: Крепостничество у нас и сейчас. Ну, отсчитаем. Что было 300 лет назад? Ну, от XX века отсчитайте 300 лет – XVII век. Как бы Алексей Михайлович, до Петра. Между IX и XII – 300 лет. Знаете, пойдем просто на уступки и скажем – 250. Сблизим. А это уже и есть та культура, которую мы можем считать основой европейской цивилизации. Основой. Потому, что, конечно, Гомер не только описал исторические события, но он, будучи аэдом, оформил античную мифологию.

Я видела, как изображали аэдов того периода. Я, даже, в книге «Мост через бездну», привожу картинку этакого аэда с арфой. Знаете, кто такие аэды? Это странствующие певцы. Барды. Гомер положил основу бардовой традиции – всей мировой бардовой традиции. Он же ничего не писал – он рассказывал. Он был сказителем, трубадуром, как Высоцкий с гитарой. И говорил. Везде ездил.

Аэдов было много. Эта культура подразумевала аэдов, таких вот певцов с маленькими арфами – так они их изображают. Но, конечно, Гомер был фигурой столь неординарной, что само время называет его имя. Само время его выделяет. Я сейчас не буду останавливаться на этом. Выйдет моя книжка, а там более подробно обо всем рассказано. Я, даже, описываю его поэтические диалоги с другими поэтами. И он сделал одну, очень важную вещь для нас с вами. Он первый, кто оформил, практически оформил, античную мифологию, как систему, как космос. Если ранее она существовала, как-то разлито, то он первый, кто создал и назвал ее. Описал античную философию. А когда это всё было записано? Он же не записывал. Так кто-то же записывал? Значит, Троянские войны XII век, Гомер жил в IX, а записано в VI. Вы понимаете, как это по времени все растянуто? Это все формировалось постепенно.

А теперь, попробуйте, спросить меня: Паола Дмитриевна, скажите, а что представлял собой мир Древней Греции – тогда, в то время, когда жил Гомер? Что он собой представлял? И я скажу: не знаю! Не очень знаю. Почему? Архитектуру мы не знаем. Её не осталось. Нет архитектурного прецедента. Его очень мало. А вазопись – да! Это такие глиняные диплоиды, которые потом исчезли. Их датируют IX веком, иногда VIII. Их в музеях очень много. Но по одним только диплоидам нам трудно судить, о чем бы то ни было. И, практическое отсутствие пластики. Она очень условна, скорее амулетна – такие маленькие амулетики, с очень условными изображениями. Между тем, троянская культура, то есть культура догреческая, представляет собой образцы невероятно высокоразвитой цивилизации. То, что Шлиман и другие археологи, как Эванс, предъявили миру в качестве образцов крито-микенской культуры, вызывает потрясение. Так же, как Египет, с чисто технической точки зрения. Они там, знаете, как под лупой работали.

И, если говорить о том, что такое наш источник – наш, европейский, в полном смысле этого слова (абсолютно, как мир, как культура, как идеология, единая идеология), то можно сказать – этот мир был разный: политический, говорил на разных диалектах, воевал. Но они имели единую духовную идеологию. Ею, конечно, была мифология. Но и она далеко не всё. Я вам могу сказать одно – хотя, конечно, неправильно то, что я сейчас делаю – но, именно в этом месте, где существуют эгейские бассейны (государства малоазийские, балканские, где Македония, Фессалия, Пелопоннесы, Аттика, Лакония), сложилась – употреблю такое слово, «некая феноменальность», которая больше никогда не повторялась и повториться не может. Это невозможно. И, как она сложилась, мы точно сказать не можем. Мы можем описывать целый ряд феноменальных вещей: приход дорийцев с Балканского полуострова, вливание дорийского начала и дорийского алфавита на аттическую культуру – такой совершенно новый коктейль. Но я не буду об этом говорить. Я хочу сказать, что в этом месте создались условия, которых больше никогда не было в мире, и они никогда не повторятся. Это культура, которая была единой и создались условия для создания культуры. И этими условиями являются единые территории, как это было в Риме. Государство. Политика определенная, как в Риме – она же уже была, когда там ставили императоров, еще что-то. А тут – ничего. И, все-таки, получилось нечто, что до сих пор обслуживает весь мир. Весь мир!

А существовало это «нечто» с очень большой натяжкой целых 600 лет. И начало складываться то, что мы сейчас называем античностью. И все учебники начинаются с этого. Там архаический период, там еще какой-то период, и еще какой-то. Вот, где-то рубеж VII – VI веков. Ну, я, вообще, такая щедрая и говорю, ну пусть будет VII век! VII, VI, V, IV, III, – всё! Всего 500 лет отсутствия государства, территории, непрерывные войны, черт знает, что, и создана единая культура, которая на сегодняшний день обслуживает весь мир. Вот это и есть феноменальность. Как это могло получиться? Самое страшное, что я вам хочу сказать: я не знаю, как в ваших профессиях – я не берусь судить, потому что ничего в них не понимаю. Вот я сяду, а вы встанете передо мною, мне все расскажите, и я с удовольствием буду слушать. Но в той области, в которой работаю я – я, все больше и больше, прихожу к такому выводу, что самое страшное ответить на вопрос: «Как это началось и как закончилось». Понимаете? Это тайна!

голос из зала: Вы говорите, что за эти 500 лет, войн и т.д., сложилась культура. А можно сказать, что в эти 500 лет была попытка найти какую-то другую форму жизни человека, кроме как в государстве? Потому что мы привыкли к тому, что государство есть.

Волкова: Я сейчас хочу ответить на этот ваш вопрос. Я уже подползаю к этому ответу. Существуют простые вещи. Все знают, как родятся дети. Правда? Восемь, одиннадцать лет в подворотне – и он уже все знает. Мы с вами знаем не больше. Биологи тоже больше не знают, потому что, на самом деле, как получается, никто не знает. Хоть разложи все это на наноэлементы. Есть какой-то момент, который, все равно, остается тайной. Тайной бытия. Это я пример такой, конечно, вульгарный привожу. Но там случилось именно так… Что самое главное? Это хронология. На самом деле мир регулируется летоисчислением. Такой-то царь, в такой-то год, вручил России свой народ. Хронология. Хронология – это вещь очень интересная. Мы живем по юлианскому календарю, григорианскому. Весь мир, как говорил Петр, празднует Новый год. Новая хронология! А самые интересные люди, самые гениальные люди – это те, которые переставляют стрелки часов. Вот Цезарь взял и переставил стрелки часов. Юлианский календарь. Ну, Наполеон – так тот просто устроил нам, так называемую, новую историю. Он перевел стрелки часов. Пришло новое историческое время, которое мы называем Новейшая история. Всё! Какой бы он не был: плохой – хороший, глупый – умный, гениальный – нет, а стрелки часов перевел. Македонский стрелки часов перевел. Это очень серьезная вещь.

И в Греции была особая хронология. У них возникла и была создана совершенно особая хронология, которой больше нигде не было. Раз в четыре года у них проводилось празднование. И это называется: олимпийская хронология. На самом деле, единство Греции – в Олимпийских играх, в Олимпиадах. Там, где она – Греция, была едина – это Олимпиада. Вот через Олимпиады и была создана единая культура. Олимпиада раз в четыре года. И такое место есть специальное – Олимпия, где проводились Олимпиады, но там люди и не жили. Там стоял такой алтарь с сухими всякими штучками: вереском, хворостом, и Феб своим лучом, в определенное время – там за этим надзирали – обслуживание было очень серьезное, начинал зажигаться огонь. Огонь нерукотворный, его никто не зажигал! У них там была какая-то механика, стояли какие-то линзы или что-то вроде этого. И начинал этот вереск тлеть, а они факелы туда совали и посылали гонцов с этими факелами. Так вот, те, кто принимал участие в Олимпийских играх, это и есть Древняя Греция, а остальные – варвары. Те, кто был впущен в олимпийский круг, кто принимал участие в Олимпиадах, называли себя эллины. Они себя греками не называли. Нет. У них для себя было одно название – я фессалиец. А было и другое название для тех, кто принимал участие в Олимпиадах. Это и есть самое главное. Об этом и стоит говорить. Они называли себя ЭЛЛИНЫ.

Поэтому, когда мы говорим Древняя Греция – это просторечье, на самом деле, это эллинская культура. Это культура, созданная вот таким искусственным путем – путем искусственного регулятора. И что интересно. На время Олимпийских игр заключалось священное перемирие: всё, ребята, мы больше не воюем, мы соревнуемся. Значит, для них Олимпиада важнее войны. Это был олимпийский мир. Вы знаете, очень часто говорят о греческой демократии. А, когда спрашиваешь, ну что такое греческая демократия, где вы ее видели? Афины! Нет, позвольте, Афины – это Афины, а остальные-то что? Лакония – это, вообще, совершенно аристократическое место. Македония – патриархальна. Так у них еще и разные свои уклады. Нет! Греческая демократия – это Олимпиады. Вот это олимпийская демократия и есть демократия. Все имели равные права, одинаковые права и так далее, и так далее, и так далее. Олимпийский устав. Это, конечно, невероятно просто, потому что Олимпиада нужна была всем. Просто про одну Олимпиаду я могу читать 10 часов, совершенно не закрывая рта. Но у нас нет на это и часа. Поэтому я вам могу сказать, что Олимпийские игры развивались постепенно. А кто был основателем Олимпийских игр и когда они были основаны? Ну, ходят там всякие разные сплетни, что об Олимпиадах, между собой, договорились два правителя больших полисов – Полидевк и Солон (?). Но мы этим сказкам не верим. Я верю грекам. А греки говорят так: основателем Олимпийских игр был Геракл. Я свято в это верю. И основал он их, где-то в 789 году. Все-таки в VIII веке до Новой эры. А, когда бы Македонский все это сделал? Какие Олимпийские игры, если, извините, они все были в походах? И, как только начались игры – началась Древняя Греция. А как только они закончились – так закончилась и она. И вот этот самый период – между началом и концом Олимпиады – это и есть олимпийская хронология. Те, кто жил по ней – эллин, а кто жил не по ней – варвар. А почему он варвар? Потому что Олимпиады – это форма. Главное – это форма. Главное, что создала древнегреческая культура или эллинская культура – она создала форму. Она создала идею. А варвар – это человек, не имеющий языка и форму. Это не потому, что он глупый или какой-то другой, а просто он не эллин. К Олимпиадам отношение не имеет. А что они делали на Олимпиадах? Вы знаете – бегуны, прыгуны, метатели диска, метатели копья. А какой самый главный олимпийский вид спорта? Это квадрига. Соревнование на квадригах. Человек стоит на площадочке, тут еще такая приступочка. На ней, как в гоночной машине сидит второй человек для баланса. Спорт смертников! А, где важнее победить? В какой-то там третьестепенной войне или на Олимпиаде? Как вы считаете? Ну, конечно, на Олимпиаде. На войне что: сегодня ты победил, завтра проиграл, потом опять победил, потом снова проиграл. А тут, на Олимпиаде, с тобой, что делается? Куда ты идешь с Олимпиады? Ты идешь в бессмертие! Ты с Олимпиады шагаешь прямо в бессмертие! И они очень заботились о том, чтобы это движение – от Олимпиады в бессмертие, было идеально соблюдено. Там целый ритуал. Но Олимпиада, это же не только соревнование, это еще и театр, это еще и соревнование аэдов – мальчиков играющих на арфе. А вы знаете, что были женские Олимпиады? Вообще не понятно, как они там жили: раз в четыре года перемирие олимпийское, а раз в три года пифийское. Пифийские игры равны Олимпиадам и называются Дельфийские игры, потому что проходят в городе Дельфы. И это большая разница. Олимпийским играм покровительствует Зевс, а пифийским – Аполлон. Значит, Аполлон ведает одним, а Зевс ведает другим. А теперь вы задайте мне вопрос: Паола Дмитриевна, а кто принимал участие в Олимпийских играх? Почему вам в голову не приходит такая мысль задать мне этот вопрос? Поднять руку и сказать: Паола Дмитриевна, а в Олимпийских играх, кто участие-то принимал? Так прямо подряд все эллины?