Текст книги "Магия и гипноз"

Апрельский номер 1893 г. «Initiation» сообщает наблюдение г-на Густава Бужано над смертельной раной, нанесенной, как предполагают, ударом сабли астральному телу одной колдуньи. Этот случай удивительно похож на событие, которое произошло в 1894 году в священническом доме в Сидевилле и которое было сообщено со слов г-на де Мервилля г-ном Фижье (Histori de Mervelieux, том IV, стр. 261).

Я сам несколько дней назад произвел следующий опыт.

Один из моих друзей, на несколько лет моложе меня, очень образованный и занимающий большое положение в свете, представляет значительный образчик феномена экстериоризации чувствительности, которая проявляется у него даже в состоянии бодрствования, при простом контакте с моей стороны.

Г-н X., заинтересованный моими исследованиями, захотел подвергнуться им, и я его неоднократно магнетизировал, углубляя каждый раз состояние гипноза с той стадии, на которой остановился в предыдущий раз.

В 4-м нашем сеансе он мне заявил, что покидает свое материальное тело, которое видит инертным; он высказал отвращение к тому, что назвал своим «лохмотьем».

При 6-м сеансе он не только освободился от тела и увидел его, но, еще в стороне, на расстоянии почти 1 метра заметил появившееся светящееся облако, в котором признал свой силуэт.

В это время я установил, что лучеиспускание его материального тела не заключало более чувствительности, исключая места между этим телом и астральным, где оно дошло до своего максимума и совершенно было локализовано. С другой стороны, материальное тело было бесчувственно, светящееся же астральное – чувствительным, и появились лучи, менее чувствующие и недостаточно светящиеся, чтобы быть замеченными субъектом, которые связывали астральное тело с материальным, говорящим со мной.

С этого момента я продолжал над этим астральным телом опыты, о которых еще не время говорить; но вот что произошло 28 апреля 1892 г.

Я попросил г-на X. изменить местонахождение его астрального тела.

Он не мог этого достигнуть, но мог протягивать свою астральную руку и вкладывать ее в мою, при этом он чувствовал мое пожатие и удивлялся, что я не испытываю его в свою очередь. Тогда я ему сказал, чтобы он надавил концом безымянного пальца правой астральной руки на большую иголку, которую я держал, до тех пор, пока не почувствует укола; он исполнил это, почувствовав укол, и я перешел к другим исследованиям. Десять минут спустя г-н X., совершенно разбуженный и по обыкновению ничего не помня о том, что произошло во время сна, разговаривал о совершенно посторонних вещах с некоторыми из членов моего семейства, как вдруг снял перчатку со своей правой руки, на которую она была надета, и внимательно осмотрел конец безымянного пальца. Я его спросил, в чем дело. Он мне ответил, что почувствовал что-то вроде укола, затем, сжав ногтем большого пальца заболевшее место, он выдавил несколько капель крови точно оттуда, где был укол иголкой. Я ему объяснил, что это такое, и он стал осматривать перчатку, не проколота ли она, но, естественно, ничего не увидел.[22]22
  Относительно этого опыта мы расскажем аналогичный, который произвели в госпитале «Charite». Один из наших субъектов, Маргарита, жестоко страдала от нарыва во рту. Приведя субъекта в глубокое состояние гипноза и проэкстериоризировав чувствительность, мы нанесли удар в пустоте лекарским ножом там, где, по нашему предположению, находился первый слой экстериоризированной чувствительности. 5 минут спустя субъект был разбужен, ничего не помня о том, что произошло, как внезапно, когда Маргарита возвращалась по лестнице в зал, нарыв открылся и, так как он еще не был совершенно сформирован, потекла кровь. На следующий день нарыв был вылечен. В явлениях этого рода самое интересное – время, которое проходит между действием в астрале и реакцией в физическом теле. Как можно это видеть, нужно несколько минут между двумя действиями в случае раны. – Папюс.


[Закрыть]

Опыт совершенно ясен, в нем не может быть никакого сомнения. Можно предположить, что выступление крови принадлежит самовнушению г-на X., который предполагал, что он укололся; даже в этом состоянии гипноза феномен очень выдающийся, потому что здесь был не подкожный стигмат вследствие циркуляции крови, но действительно повреждение кожи.

Другой опыт, произведенный за 2 дня, показал, что внушения недостаточно для полного объяснения, и в известных случаях есть действительные ощущения, переданные лучеиспусканием.

26 апреля я возвратился к г-ну Надару с г-жою О., чтобы произвести различные исследования, относящиеся к сосредоточению чувствительности на фотографической пластинке.

Г-жа О., как и г-н X, проявила феномен экстериоризации в состоянии бодрствования при простом контакте. Я предоставил г-ну Нодару опубликовать в его «Revue» феномены, свидетелем которых он был: я же удовольствуюсь ссылкой на следующее.

1) В то время как чувствительную пластинку проявляли в темной лаборатории нижнего этажа, субъект выказывал сильное беспокойство; затем оказалось, что пластинка случайно разбилась.

2) Чувствительный портрет г-жи О. был установлен напротив другой пластинки, перед которой я поместил мою руку на несколько мгновений. В тот же момент субъект, который был в нескольких метрах отсюда, отделенный экраном и не знавший, что сейчас будет произведен опыт и разговаривавший с г-ном Нодаром и со мной, уснул. Я прошел за экран и разбудил г-жу О., дунув на ее фотографию. Опыт был повторен без ведома г-жи О., которая не помнила, что она спала. Он имел тот же успех. Тогда мы все рассказали ей; она очень трудно поддавалась внушению, даже в состоянии гипноза, не хотела этому верить и предложила нам исследовать феномен теперь, когда она была предупреждена. Мой помощник снова приблизился, в этот раз перед ее глазами, к 2 пластинкам; г-жа О. сопротивлялась около минуты, затем погрузилась в сон.

Такие явления, кажется, должны перевернуть все официальные теории, но этого не будет еще долгое время. На многих лиц, даже наиболее интеллигентных, воспитание надело наглазники, подобно лошадиным: они не виновны, что ничего не видят, за исключением дорожной колеи, и то ограниченной наглазниками, по которой двигаются.

Париж, 29 апреля 1893 г.

Альберт де Роша

Все авторы, посвященные в магические традиции, знают возможность действия на астральное тело индивидуума или на месте, или на расстоянии. Достаточно обратиться к нашему параграфу о психургии, чтобы увидеть примеры этого действия. Парацельс часто употреблял этот способ для излечения тяжелых болезней и хронических аффектаций. Элефас Леви много рассуждает о колдовстве и его опасностях. Несчастный, который старается вредить своему ближнему таким низким образом, почти наверное не осуществит свои гнусные попытки. Более того, невзирая на это, он подчиняется опасности подвергнуться закону обратного тока. Поэтому всякий преступный опыт обращается при возвращении против создавшего его, который испытывает все томления, которые бы он хотел заставить испытать свою жертву. Чтобы избежать этой ужасной реакции, нужно, чтобы колдун нашел возможность непосредственно вступить в контакт со своей жертвой, взяв ее за руку, или вступить каким-нибудь образом в общение с ней: если жертва избежит этого контакта, колдун подчиняется страданию на такое же время, сколько он этого желал объекту своей ненависти. Вот несколько явлений, характерных с этой точки зрения.

Я прочел вашу брошюру: «Можно ли заколдовать». По этому поводу посылаю вам рассказы двух явлений, которые были изучены в эзотерическом кружке «Lux».

Один француз – плотник, живущий в Буэнос-Айресе, – приписывал затруднения, которые каждый раз парализовывали его намерения, нанятому им работнику. Доказательства этого предположения заключались в том, что его несчастия начались со времени прибытия этого работника в его дом, что работник имел «дурной глаз», никогда не был ничем доволен, что несколько раз хозяин слышал, как тот бормотал непонятные слова, и наконец, он имел обыкновение выходить последним из дома, в котором под тем или другим предлогом оставался один по возможности чаще. Плотник не осмеливался его рассчитать, боясь его разгневать. Такая пытка для него продолжалась уже несколько месяцев, когда благодаря одному из членов нашего спиритического кружка он узнал, что мы изучаем эти вопросы. Я отметил в нем энергетическую волю, хотя и потрясенную опасностью перед неизвестным, и решил воспользоваться ею, чтобы тотчас же отдать себе отчет, действительно ли другой был колдуном. Я ему приказал не бояться, возвратиться домой, не избегать взгляда своего работника, как это он постоянно делал, но, наоборот, фиксировать его, делать все это спокойно, желая помешать вредить ему, и когда взгляды скрестятся, сжать кулаки, заключая большие пальцы вовнутрь. По его глазам я увидел, что он сомневается в действительности этого средства, говоря мне: «Ах, значит, вы не такой колдун, как он; он, наверное, использует чары».

Его поколебленная воля, уменьшенная еще сомнением, наверное, ничего бы не сделала. Тогда я ему предложил могущественный талисман, с которым, если он исполнит, что я ему сказал, и будет носить его на себе, мы, наверное, окажемся сильнее колдуна. Этот пресловутый талисман был просто куском пергамента, на который я наложил печать мартинистов без какого бы то ни было волевого акта. Спросив, сколько времени нужно для посвящения талисмана, он заключил, что в следующую пятницу начнет попытку: не смея до тех пор быть в обществе своего рабочего, пока не будет покровительствуем талисманом. Я увидел, что его воля окрепла и что могу надеяться на успех. Действительно, он вернулся домой и, поместился напротив подозреваемого: с помощью советов, которые я ему рекомендовал, а главное благодаря своей вере в талисман, он его фиксировал, желая защититься против дурного влияния. Ток был ужасен, работник начал колебаться, запинаться, затем, обливаясь горячими слезами, упал на колени и начал просить прощения у своего хозяина, который благодаря своей вере в талисман сделался сильным и милостивым и позволил уйти, ничего ему не говоря. На следующий день работник не показывался: я очень жалел, так как мне было любопытно узнать, где он научился практической черной магии. Мало-помалу, дела плотника вернулись в нормальное состояние, и он перестал вспоминать о работнике.

Этот случай, который кажется таким странным во многом, я узнал опять, таки от одного из членов названного выше общества. У одного маленького земледельца постоянно появлялись животные, которые уничтожали у него цветы и приводили все в беспорядок: в своем доме он повсюду встречал громадного худого кота, не понимая, каким образом могло сюда попасть это ужасное создание. В то время, когда он менее всего думал о нем, этот кот появился у него в комнате и исчез при закрытых дверях и окнах. Он посоветовался со спиритами, которые в этом, как всегда видели духов. Медиумы в трансе советовали молитвы и т. д.; ничего не помогало. Это приключение было рассказано в кружке спиритов, примыкающем к эзотерической школе, которая и послала меня к угнетенному, уставшему напрасно взывать к добрым духам.

Естественно, я спросил его про его жизнь, связи, ненависть, которую бы к нему могли иметь, и т. д.: он не видел ничего, чем можно было бы мотивировать мщение умершего или воплотившегося. Он сделался спиритом. Наконец, после немногих расспросов, он мне рассказал, что один мулат – близкий сосед, имевший собственный дом, несколько раз предлагал ему купить этот дом и после неоднократных отказов исполнить это угрожал, что принудит его к покупке. Здесь, как в древних колониях, без сомнения, вследствие страданий древнего рабства, все негры немного колдуны. Я не сомневался, что только желание иметь денежную собственность толкнуло его применить на практике свое магическое знание. Я знал также, что у колдунов, столь стремительных в своем желании сделать зло, астрал бессознательно выделяется во время сна, повинуясь привычке. В этом я убедился благодаря жертве, так как, если поздно ночью он видел кота, этот последний исчезал менее стремительно и, казалось, действовал с меньшими предосторожностями, чем днем: очевидно, астрал меньше повиновался воле, исходящей от спящего колдуна. Тогда я решил дать ему наставление, и вот какое. Почти в течение 10 дней я приучал этого несчастного хотеть, чтобы его кот не появлялся больше. Это для того, чтобы иметь возможность, по крайней мере хоть на некоторое время, заставить астрал колдуна во время его сна повиноваться его воле. Чтобы больше уверить его в действенности употребленных средств для защиты от своего беспокойного соседа, а за несколько дней до этого магически (??) срезал крепкую бамбуковую палку около двух с половиной метров, употребляя для этой церемонии новый нож и производя все это ровно в полночь. Вопреки всему этому внушительному приготовлению мой пациент колебался еще. Я видел, что он еще хотел чего-то, но чего? Наконец, побужденный расспросами, он попросил у меня талисман, он знал случай с плотником (см. выше). Тогда совершенно успокоенный и достаточно уверенный в покровительстве, он все приготовил для беспощадной борьбы с магическим котом.

В известный момент, когда его воля была достаточно укреплена, я посоветовал пойти вечером, по возможности поздно, к мулату (он занимался мелочной торговлей), чтобы вызвать в нем своим приходом перед сном сильное чувство ненависти. Он исполнил мой совет; мулат еще раз предложил ему купить свой дом и, после отказа, снова угрожал ему.

Отправляясь к колдуну, он окурил весь свой дом благовонием; так как он был убежденным спиритом, я ему посоветовал помолиться добрым духам; он должен был тотчас же при появлении кота взять в руку восковую свечу, зажженную заранее, и, вооружившись волшебной палкой, принудить кота повиноваться своей воле, зачаровав его обещанием купить дом, чтобы усыпить его осторожность: когда он будет достаточно силен, он должен нанести коту сколько сможет ударов, не выпуская из руки, однако, свечи, полезной только, чтобы нейтрализовать ее, так как благодаря гневу или успеху он кончил бы тем, что убил кота. Результат оправдал мои надежды: астрал появился почти бессознательно; дальше все произошло, как я указал. На следующий день мой пациент, удовлетворенный, пришел рассказать мне об этом, сожалея, что нужно было держать в руке свечу, так как это помешало ему покончить с котом. Он еще ничего не знал о состоянии мулата, не сомневаясь, однако (я это от него скрыл), что, ударяя кота, он наносит удары колдуну.

Я его уверял, что если это было, как я предполагал, мулат, игравший эту плохую игру, должен был быть очень больным и раненым. Он не мог мне поверить. Я отправился вместе с ним к мулату под предлогом узнать о здоровье своего соседа. Мы вошли в лавку. Каково же было его удивление, когда он услышал, что мулат очень болен, очень сильно ранен и контужен; пожелав увидеть его, мы нашли его забинтованным компрессами в очень жалком состоянии; при нашем появлении, которого он не ждал, он начал дрожать и умолять оставить его в покое, обещал не делать больше зла. Он сдержал слово, по крайней мере относительно своего соседа.

Вы должны заметить, что в обоих случаях воли развитой – или препятствиями, или особенно верою – достаточно для доминирования над колдовством и колдунами, чтобы заставить их потерять свою власть.

Примите и пр.

Жиржуа Д. Ж. Е.

После этого мы лично имели случай уничтожить колдовство, создавшее «нечистый» дом (см. «Нечистый дом Валенса в Бри» г-на Папюса).

Глава IV
Магия и спиритизм

Прежде чем идти дальше, повторим вкратце то, что прошли до сих пор.

Определив в человеческом организме существование особенного тела, мы искали не столько в преданиях, сколько в исследованиях современных ученых и в многочисленных недавних фактах доказательства существования этого принципа.

Гипнотизм и внушение показали нам реакции этого принципа на тело посредством стигматов, на разум посредством идеальных образов и импульсивных действий. Учение магнетизма и глубоких состояний гипноза привело нас к замечательному открытию, что этот принцип действует не только в пределах организма, но еще, что он экстериоризируется, и мы шаг за шагом проследили экстериоризацию чувствительности, что и привело нас к вопросу о колдовстве и к реакциям психической силы или астральной эманации, которые мы встретили, доказывая явления угрызения совести и психургии. Теперь мы можем идти еще дальше и присутствовать при полной экстериоризации «двойника» человека. Для этого мы обратимся к новым еще опытам. Эти опыты составляют продолжение «впечатлений замагнетизированного», извлечение из которых мы дали уже раньше.

В майском и июньском номерах 1895 года «Анналов» г-н Лоран описал ощущения, которые он испытал до 3-го состояния гипноза и которые он помнил благодаря моему внушению.

Когда я достиг определения у него состояний более глубоких, я констатировал, что внушение почти не имело более влияния (здесь, впрочем, общий закон), так что при пробуждении Лоран ничего больше не помнил, вопреки моим приказаниям, и не мог продолжать начатую работу.

Этот труд я снова начну с того места, на котором он остановился.

С 4-го состояния экстериоризированная чувствительность казалась сгруппировавшейся с двух сторон Лорана и образовала здесь как бы силовые линии при двух полюсах магнита.

В 7-м состоянии она конденсируется в виде голубоватого светящегося облака на высоте его тела; он его видел на расстоянии одного метра от тела, и я контролирую существование этого облака, потому что оно сделалось местом сосредоточения его чувствительности. Когда сон был углублен, он видит формирование другой колонны, на той же высоте, на том же расстоянии, разной чувствительности, но красноватого оттенка. Наконец, в состоянии еще более глубоком обе колонны соединились перед Лораном в один голубовато-красный фантом, в котором сосредоточилась вся чувствительность; этот фантом приближался или удалялся, следуя его воле, хотя, естественно, стремился удалиться. Эта колонна светилась, она проникала через стены и, казалось, освещала предметы, на которых останавливалась; таким образом Лоран мог благодаря этому отсвету замечать предметы, помещенные в соседней комнате, но не очень определенно.

В этой статье я опишу единственно детали моих опытов, следуя их порядку, по моим заметкам изо дня в день; читатель сможет, таким образом, проследить ряд событий и видеть, как они меня привели естественно и без преднамеренности идеи к гипотезе, которую я предложу позднее.

2 января 1894 г.

Я становлюсь перед Лораном и магнетизирую его пассами в полутемноте. Через некоторое время он видит голубоватую светящуюся колонну, формирующуюся направо от него, затем как она удаляется по мере следования состояний гипноза, разделенных фазами летаргии. В то же время налево от него развивается красная светящаяся колонна, которая появилась позже голубой и удаляется одинаково. Эти колонны становятся все более и более светящимися, но без всякого формирования; это – облака его толщины и вышины, грубо представляющие контуры его тела. Когда Лоран приподнял одну из рук, на облаке с соответствующей стороны появилось утолщение. Тогда я быстро действую на его надбрюшие, как бы сцеживая флюид. Лоран заявил, что он почувствовал себя пустым. Через несколько мгновений он увидел, что обе колонны соединились между мною и ним и образовали одну полукрасную и полуголубую тень, представляя еще форму его тела.

Я приблизил к этой колонне горящую головню; он уведомляет о сильном ощущении ожога. Когда я трогаю рукой его фантом, он чувствует мое прикосновение; если я щиплю мою руку, он испытывает щипок, но ничего не чувствует, когда моя рука не соприкасается с колонной. В течение 30 секунд я продержал руку между фантомом и его ногой: после пробуждения его нога была совершенно омертвелой, и я должен был ее энергично растирать, чтобы вернуть к нормальному состоянию.

Я поместил в фантоме фарфоровую пластинку, покрытую черной копотью, и констатировал, что черный налет заменился рыжим; но нужно было повторить этот опыт, чтобы совершенно удостовериться, что перемена цвета принадлежит поглощению или трению экстериоризированной субстанции.

Так как фантом стремился удалиться, я сказал Лорану, чтобы он не препятствовал ему, тогда он мне рассказал, что фантом отправился в его комнату и уселся в кресло перед столом. Я сказал ему, чтобы он взял карандаш, бумагу и написал: «Я здесь», чтобы иметь материальное доказательство этой экстериоризации. Он мне ответил, что его пальцы не могут держать карандаш.

Тогда я приказал Лорану возвратить своего двойника и разбудил его.

3 января 1894 г.

Я усыпляю Лорана передними пассами. Голубой фантом, правый, начинает развиваться в 7-м состоянии, левый же, красный, появляется в 8-м. Оба фантома еще в виде светящихся облаков, которые освещают предметы, находящиеся спереди или сзади них (субъект видит только последние). Они следуют взглядам Лорана, и только поэтому он может соединить их перед собой вопреки их стремлению удалиться. Когда фантом полный, т. е. представляет то, что можно назвать двойником, он имеет то же стремление.

Я снова помещаю в двойнике фарфоровую пластинку, покрытую черной копотью: цвет слоя изменяется по законам, как если бы он был подвергнут испарениям. Лоран говорит, что в то время как пластинка находится в его двойнике, она светится блестящими точками; однако этот опыт не казался мне достаточно убедительным; в продолжение глубоких состояний Лоран сохраняет неприкосновенно свои способности речи и умозаключений, но не имеет никаких воспоминаний о событиях, которые произошли во время предыдущих усыплений.

4 января 1894 г.

Усыпляю Лорана. Оба фантома развиваются обыкновенным образом, направо и налево. Я предоставляю им удаляться согласно их стремлению. Лоран видит, как они по мере удаления уменьшаются в величине, и, наконец, теряет их из виду. Он чувствует себя ослабевшим. Я предписываю ему вернуть их, он исполняет это с продолжительными усилиями. Я его пробуждаю.

8 января 1894 г.

Усыпляю Лорана передними пассами: при окончании летаргии 7-го состояния оба фантома появляются одновременно, голубоватый направо и красный налево. Я заставляю Лорана послать левый красный фантом к стене, на которой помещаю большой лист бумаги и обрисовываю на нем контур сияния, который он видит; эта светящаяся колонна около 20 см в диаметре оканчивается на высоте его головы и спускается до земли. Я ему говорю, чтобы он отпустил ее еще дальше; фантом проникает в кабинет рядом с моим, который Лоран хорошо знает; теперь он только видит ту часть его, которая освещается фантомом. Я отсылаю его еще дальше: он проходит сад, проникает на внешний двор, поднимается по железной лестнице и т. д. Я приказываю Лорану вернуть его.

В это самое время правый, голубой фантом не покидает своего места; я мог неоднократно констатировать его присутствие благодаря тому впечатлению, которое производили мои прикосновения.

Лоран внезапно сообщил мне, что оба фантома соединились в одну голубовато-красную колонну, он видит своего двойника направо от себя, около камина. Тогда я ищу местонахождение, щипая воздух, и дохожу до зеркала, висящего над камином, не добившись результата. Лоран поворачивается налево и оказывается совершенно удивленным, увидев второго полного двойника, иначе говоря двухцветного. Сначала я тоже был удивлен этим новым феноменом, потом я понял, что феномен, который он видел направо, был только отражением в зеркале того, что налево. Я направляюсь к этому последнему, и тогда Лоран видит меня в зеркале около своего двойника справа. Итак, истинный двойник был перед ним налево и он был действительно материальным, потому что отражался для Лорана в зеркале.

18 января 1894 г.

Я пытаюсь усыпить Лорана широкими боковыми пассами вместо передних. Определяю обыкновенно состояние гипноза, но Лоран чувствует себя неловко. Чувствительность экстериоризируется хорошо в третьем состоянии, только она концентрируется по бокам и не появляется ни спереди, ни сзади тела. Я продолжаю пассы, и в следующем состоянии около субъекта проявляется голубой фантом. Я не продолжаю опыта и бужу Лорана поперечными пассами.

29 января 1894 г.

Я пытаюсь усыпить Лорана током электрической машины, давая один из реостатов в одну руку и другой в другую. Колеблясь варьировать направление тока, я довожу сон до третьего состояния, но с трудом. Лоран, к своему удовольствию, чувствует себя очень плохо и просит меня не возобновлять опыта.

22 февраля 1894 г.

Когда Лоран был усыплен и его чувствительность экстериоризирована, я захотел узнать, какое действие произведет на него электрическая машина Wimsihurst'a. Я начал вращать диски, он последовательно касается обеих ветвей правой рукой; одна из ветвей заставляет неметь руку, другая же дает скорее приятное ощущение.

Тогда с удивлением констатирую, что чувствительность исчезла для моих щипков на расстоянии и появилась на поверхности кожи, хотя он еще глубоко спал.

15 апреля 1894 г.

Лоран берет левой рукой цепочку, зацепленную за ветвь машины, ветер которой отталкивает пламя свечи; его правая рука остается свободной.

Он засыпает и проходит обыкновенные фазы гипноза. Как только он дошел до третьего состояния (состояния связи), он слушает меня, только когда я трогаю цепочку, его чувствительность в то же время экстериоризована для меня, хотя я и не принимал эту предосторожность, так как находился в поле действия машины; но он не чувствовал прикосновения лиц, находившихся в другом состоянии. Он видел красный светящийся снопик, выделявшийся из машины с той стороны, где он ее держал.

К концу времени, почти равному тому, которое предшествует появлению правого фантома под влиянием пассов, показался очень ясно фантом справа, но красный вместо голубого.[24]24
  Эта перемена цветов фантомами казалась мне принадлежащей к феномену перестановки в понятии цветов, который я уже исследовал с другим субъектом (Аналлы. 1894, стр. 148—159).
  Действительно, когда приближаются шарики, субъект в состоянии бодрствования и не видит голубую сторону электрической светящейся дуги, смежную с шариком, который отталкивает пламя свечи в красную сторону, смежную с шариком, который притягивает пламя. В этом мы согласны с Круком, который говорит, что голубой относится к электричеству отрицательному, красный к положительному и что электрическое истечение идет от отрицательного полюса к положительному.


[Закрыть]

Опыт 13 и 16 апр. Лоран также изменил цвета фантомов, как они изменились и при электрической дуге. Он увеличивал электричество у субъекта, который, впрочем, не казался очень утомленным. Вскоре показался голубой фантом слева от него.

Я не осмеливался ни продолжать опыт, ни занимать время анализом феноменов из-за боязни утомить Лорана и трудности пробудить его. В то же время я его пробудил легко, перекладывая цепь из левой руки в правую.

16 апреля 1894 г.

1-й опыт. – Усыпляю Лорана так же, как и накануне, т. е. помещая цепь со стороны, которая отталкивает пламя, в его левую руку. Как и вчера, появился сначала правый фантом – красный, затем левый – голубой.

Я углубляю сон далее, оба фантома соединяются в один поляризованный беспорядочно и представляющий в общем фиолетовый цвет (смешение красного и голубого). Этот двойник не находился между субъектом и машиной, а был довольно далеко сзади, налево.

После новой фазы летаргии двойник дошел до крайней интенсивности, имея совершенно форму Лорана и воспроизводя все его движения, как если бы он был его тенью.

Я его разбудил, вкладывая ту же цепь в другую, т. е. правую руку. Феномены повторились в обратном порядке, но медленно: двойник развивался в 2 фантома, которые последовательно вошли в тело Лорана; затем появились чувствительные слои вокруг всего тела и т. д.

2-й опыт – Я зацепляю один из концов цепочки за ту сторону машины, истечение которой притягивает пламя свечи (которое кажется субъекту голубым), и помещаю другой конец в правую руку субъекта.

Но как ни вращались диски, сон не наступал.

17 апреля 1894 г.

Я прицепляю цепочки к обеим ветвям машины и заставляю Лорана держать их таким образом, чтобы шарик, который отталкивает пламя, был соединен с его левой рукой и шарик, который притягивает – с правой.

Движение машины определяет сон. Чувствительные слои исчезают в 4-м состоянии. В 5-м появляется голубой фантом направо от Лорана, но очень неопределенно, в 6-м – красный налево. В 7-м оба фантома соединяются для образования полного двойника, направо, спереди.

Имея возможность регулировать действие машины без усталости, я продолжаю опыт. В следующих состояниях двойник выделяется все дольше, удаляется и кончает тем, что исчезает из глаз Лорана, который очень похолодел и беспокоится о нем, не зная, где он. Я останавливаю машину и предлагаю ему успокоиться. Он делает напрасные усилия, очень страдает и с трудом видит. Я меняю ток, перекладываю цепи и быстро вращаю круги. Через довольно большой промежуток времени двойник снова появляется, но изменив свою форму. Лоран не узнает его больше: он продолжает беспокоиться; испытывает ощущение холодного и лишнего контакта, который ему противен.

Я ускоряю движение машины и энергично приказываю ему возвратить двойника, который и входит в его физическое тело к его громадному облегчению.

Пробуждение происходит при обыкновенных фазах.

Разбуженный Лоран чувствует себя плохо. Он трет себе лоб, чтобы пробудить сомнамбулические воспоминания, и неопределенно вспоминает неприятные ощущения.

На следующий день Лоран рассказал мне, что после сеанса он чувствует себя неловко, поворачивается каждое мгновение, как если бы чувствовал кого-нибудь позади себя, что ему кажется, что какой-то элемент, чуждый его личности, вкрался в его тело. Два дня спустя все эти ощущения прошли.

25 мая 1894 г.

Лоран уселся на стул, все 4 ножки которого помещены на изолированных подставках. Я помещаю в его руки цепочки машины так, как указано в сеансе 17 апреля,[25]25
  Это расположение, хорошо указанное, будет отныне исключительно избранным. Однако нужно заметить, что мои опыты не позволяют еще формулировать ясный закон о действии электричества; они еще недостаточно многочисленны, и возможны перемены так же, как вид цветов у субъекта, причины заблуждения, которое может исчезнуть только при более подробном изучении вопроса.


[Закрыть] и начинаю вращать круги.

Субъект проходит обыкновенные поверхностные фазы. В 3-м состоянии чувствительные слои формируются вокруг него. В 6-м появились красные и голубые огоньки, которые вспыхивают, как если бы флюидический двойник был очень грубо выброшен из тела. Эти огни чувствительны во всю длину, которая доходит до 6 метров. В 7-м состоянии формируется двойник во всю комнату – голубовато-красный, но неправильный: голубые дорожки углубляются в красную часть и наоборот. Чувствительность субъекта хорошо локализована в этом двойнике. В 8-м состоянии двойник кажется нагроможденным на желудок, красные и голубые отблески вертикально проходят через предыдущие слои. Субъект кажется уставшим, я его бужу.[26]26
  Лоран, которому я внушил помнить при пробуждении то, что происходило, мог после сеанса нарисовать акварелью различные формы фантомов.


[Закрыть]

5 июня 1894 г.

Лоран усыплен машиной «Wimshurst'a» без изолирования. Когда сформировался правый голубой фантом, я констатирую, что он сильно отталкивается цепочкой, зацепленной за ту сторону машины, истечения которой казались субъекту голубыми; и наоборот, фантом легко притягивается, дрожа, как пламя газа, цепочкой, соответствующей красным истечениям машины. Обратное действие происходит для красного фантома. С цельным двойником действия – полны: этот двойник сильно притягивается железом, которое является единственной субстанцией, сохраняющей чувствительность субъекта.[27]27
  Анналы. 1895, стр. 144.


[Закрыть] Субъект видит красное пламя на северном полюсе и голубое на южном намагниченного стального бруска, но магнит утомляет его.

3 июля 1894 г.

Когда Лоран был усыплен обыкновенным образом посредством машины и двойник сформировался, трое наблюдающих, которые сами по себе более или менее чувствительны, заметили, когда в комнате наступила темнота, неопределенный отблеск на месте двойника и испытывали очень ясное ощущение свежего ветра, когда протянули свои руки к этому двойнику.