Текст книги "Ангел Элли"

Глава 7
Элли

18 августа 2019 г

Я всё же решилась пойти с Кларком на свидание. Я не стала сильно заморачиваться с одеждой или краситься полдня, как это принято у девочек. Надела синие джинсы, босоножки на ноги и голубую футболку с изображением одного города из Норвегии.

Прозвучал сигнал машины. Выглянула в окно, увидела Кларка, он уже приехал за мной. Я не стала заставлять его долго ждать и через пару минут уже была внизу у двери. От волнения уронив ключи от квартиры, я поставила себя в неудобное положение перед ним. Кларк уже вышел из машины и встречал меня.

– Прекрасно выглядишь! – сделал он мне комплемент и открыл дверь машины.

– Спасибо! – ответила я, покраснев.

Надеюсь, что не испортила вечер своей неуклюжестью, и он быстро про это забудет.

Он заглушил двигатель машины и, повернув голову в мою сторону, спросил:

– Куда ты хочешь поехать?

– Куда хочешь! – сказала я, а он ухмыльнулся и завёл машину.

Мы поехали в бухту Мар-да-Палья, в нескольких километрах от Атлантического океана. Там нас ждала лодка, оснащённая подвесным мотором. Управлял ею Кларк. Он прокатил нас с ветерком и, встав далеко от берега, заглушил мотор. Вокруг стояла плотная тишина и это было прекрасно. Здесь царит особенный звук и непредсказуемое желание совершить что-то безумное. Кларк начал снимать с себя футболку. – Что ты делаешь?

– Хочу нырнуть в воду, ты со мной?

Я промолчала. Он снял футболку и тапочки и прыгнул в воду щучкой в своих белых шортах. Я лишь наблюдала.

Он вынырнул, движением кисти уложил свои волосы назад, протёр руками лицо от воды и сказал мне:

– Давай же, не бойся, я ведь рядом.

Не прошло и полуминуты, и я была уже в воде. Мы кружились в полуметре друг от друга и не говорили ничего. Кларк взял меня за руки под водой и пристально смотрел в глаза. Я чувствовала его дыхание, а волны, ударяя по нам, бились в такт с моим сердцем.

– Ты прекрасна, – сказал он, не отводя глаз. Я промолчала. И он добавил: – Становится холодно, нам нужно возвращаться, ты можешь заболеть.

Мы поднялись на лодку. Я завязала волосы в пучок, но Кларк так и не завёл мотор. Я догадывалась, что после всего этого последует разговор, но о чём он будет, я не знала. Кларк начал рассказывать мне о своём детстве, о своих родителях, как он жил, что ему пришлось пережить. Было это всё правдой или нет – я не хотела об этом думать, а хотела наслаждаться этим чудесным моментом, который мы сейчас переживаем с ним вместе. Заговорившись о семье и тяжёлом детстве, мы даже не заметили, как наступил вечер. Лодка медленно покачивалась на волнах.

Луна скрылась за облаками, и мы потеряли берег. Я впервые видела такую темную ночь, видимо, мы отплыли слишком далеко. Я терялась, не понимая, что сейчас важнее. Свет от луны или понимание, где берег? На небе проходили чередой тёмные облака, закрывая луну толстой пеленой, вокруг было настолько темно, что было ощущение, что дальше темнеть некуда. Но всё сгущалось куда сильнее, и облака плотно прятали от нас луну, и когда она в следующий раз нам улыбнётся, как прожектор на тёмном стадионе, мы могли только догадываться.

Кларк что-то искал на полу мокрой лодки, я поняла, что он искал зажигалку, наконец найдя, он посветил огоньком за край лодки. Огонёк мигнул и погас, Кларк попробовал ещё раз и теперь в другую сторону посветил, огонёк опять дал лишь доли секунды света. Кларк перестал делать попытки зажечь зажигалку, наверное, он понял где берег или смог его увидеть. Он бросил зажигалку на пол лодки. После завёл мотор, и мы потихоньку начали двигаться. Мне становилось всё холоднее, тёплый ветерок поменялся на холодный, я гладила свои плечи и руки, пытаясь сбить с них мурашки.

– Потерпи милая, мы скоро будем дома, – говорил мне Кларк.

А я молчала. Я думала лишь о том, чтобы мы шли в правильном направлении. У меня начали трястись колени, потели ладони, появилась дрожь в теле и пересохло в горле. От волнения моё сердце было готово выпрыгнуть из груди.

– Элли, не молчи, поговори со мной! Расскажи мне, о чём ты мечтаешь, – Кларк продолжал разговаривать со мной.

Я начала зевать и меня вдруг потянуло ко сну. Я понимала, что лечь спать я не могу. И поддержала разговор Кларка.

– Я мечтаю встретить своего ангела в облике человека, – ответила я.

Никогда об этом не мечтала, никогдадаже не задумывалась о подобном, но сейчас именно это пришло мне в голову, и было такое чувство, что я действительно только этого и хочу, ведь никакие другие желания или цели мне в голову не приходили.

– Что бы ты ему сказала?

– Спросила бы, как там на небе мои родители, и правда ли, что они смотрят на меня, – произнеся это, я поняла, почему сказала про ангела. – Порой я чувствую себя одинокой, ненужной, и в такие моменты мне нужен тот человек, который никогда меня не оставит, а кто это может быть, если не ангел. Да, есть подруги, есть родственники, но это всё не то, – добавила я и начала думать над своими словами.

Кларк, чуть-чуть помолчав, сказал:

– Они смотрят на тебя, и с ангелом своим ты тоже обязательно встретишься, просто можешь не узнать его. Не всегда наши ангелы с крыльями. Если у тебя есть хорошая подруга или хороший друг, то даже он может быть твоим ангелом, если он рядом, когда нужен тебе, а не когда ты нужна ему.

Кларк понял мои слова неправильно, но и объяснять ему желания никакого не было. И только Кларк закончил говорить, как в просвете между облаками показалась луна. Выглядывая из темных туч, она ненадолго осветила темную ночь и вновь спряталась за тучи. Кларку и этого хватило, он повернул лодку немного правее и добавил скорости, уже точно зная, куда держать путь. Вскоре перед нами показался пляж. Прямо на лодке он въехал на песок.

Я слезла с лодки и упала на теплый нежный песок. Закрыв глаза на секунду, я открыла их лишь спустя час. Не заметила, как уснула. Я подняла голову и посмотрела на Кларка, который лежал рядом. Он где-то добыл два пледа и укрыл ими меня. Я слышала плеск волн недалеко от себя и чувствовала себя в безопасности. Спустя некоторое время Кларк хотел отвезти меня домой, но я попросила подкинуть меня до дома моего отца, хотелось пройтись пешком, подумать. Когда мы уже подъезжали, в окошке я увидела свет. Выйдя из машины, я поблагодарила Кларка за столь необычное свидание, а он извинился, что всё пошло не так. Я поцеловала его в щёчку и пошла к дому.

Глава 8
Ангел

19 августа 2019 г

Прозвенел дверной звонок, и я открыл дверь. За ней стояла Элли, видимо, она следила за мной. Как мне объяснить, что я делаю в доме её отца? Она взмахом руки толкнула дверь и, подойдя быстрым шагом, поцеловала меня страстным поцелуем. Я обхватил кистью руки её шею и продолжил целовать, прижав её к уже закрытой двери. Она тут же просунула руки ко мне под рубашку и принялась снимать её, оставив меня с голым торсом. Я сделал то же самое и оголил её тело, оставив её в одном лифчике. Я опустился к её груди, приспустил чашки лифчика, приподнял на ладонях её грудь и, затаив дыхание, начал теребить язычком её розовые возбужденные соски. С нетерпением она потянулась за спину и сняла оставшуюся ткань. Я начал нежно гладить её хрупкую спину. Поцелуй был сильным и настойчивым. Оторвавшись от горячих губ Элли, я начал целовать её шею, плавно переходя к ушам.

Взяв её за талию, я поднял её и отнес в спальню, не переставая целовать, медленно и плавно отпустил её на кровать и лёг сверху. Я отпустил руки вниз, чтобы снять с неё остатки одежды, продолжая целовать её шею, губы спустились к её груди, затем они соскользнули на её стройную талию. Её тело с радостью принимало эти прикасания, я понял это, посмотрев на неё, – она прикусывала губу и закатывала глаза. Её пальцы настойчиво играли в моих волосах, она позволяла целовать её там, где мне хочется. Счастье и удовольствие переполняло нас двоих. Когда я снял с неё последнюю нить одежды, то почувствовал, как от её тела исходил пламенный жар, и легкое дрожание в её коленках. Её рука на моей груди мучительно медленно опускается к моему члену, она берет его в руку. Я весь покрылся мурашками и взял её двумя руками за обе ноги и поднял их повыше, и тогда она подчинилась мне полностью, отдав себя в мою власть. Как только я вошел в неё, она начала плавно крутить бедрами. Это было самое странное и в то же время приятное ощущения, что я когда-либо испытывал.

Меня охватил жар, я подумал, что сейчас взорвусь, эти непередаваемые чувства, ощущения меня в ней, выходили за рамки простого сексуального удовольствия. Кровать начинает скрипеть, её дыхание становится прерывистым. Элли переложила руки над головой упираясь в стену. Я, обняв обе её ноги, начинаю вгонять себя в неё ещё глубже, чувствую, что эрекция всё сильнее и сильнее, всё твёрже и твёрже. Я пристально смотрел на неё, переводя взгляд сверху вниз, не оставляя без внимания ни один изгиб её тела. Её стон усилился, и в миг, когда она перестала стонать, но рот остался в открытом положении, она своими длинными ногтями вцепилась в мою кожу, и лишь спустя несколько секунд, получив удовольствие, она осознала это, и разжала пальцы.

Мы оба почувствовали, как растворились друг в друге. Весь мир перевернулся с ног на голову. Она велела мне лечь на спину, я послушался. Она начала расцеловывать мою грудь, медленно спускаясь вниз, её теплое дыхание, скользящее по коже, поднимало во мне бурные волны страсти, огромный пожар эмоций. Жёстко взяв меня за возбужденную плоть, она продолжила поцелуи вокруг него. Её губы зависли в воздухе над головкой члена, она потянулась взять его в рот, и в момент прикосновений её губ я проснулся в своей кровати. Один. Весь вспотевший, оглядываясь по сторонам и понимая, что это всё был сон.

Я встал, в горле всё пересохло, сходил в ванную, открыл холодную воду, но из крана шла теплая невкусная вода, я пил её мучительно. Она не утоляла жажды, только противно наполняла мой желудок. Пошел к холодильнику, взял бутылку холодного пива и наполнил живот этим вкусным газированным напитком. Затем сходил в душ, переоделся и подошел к окну, чтобы открыть его и проветрить комнату.

На подоконнике заметил небольшой сборник стихов. Мне стало интересно, и я решил прочесть, о чём там написано. В большинстве стихов я видел самого себя. В голове появлялись вопросы. «Почему не я это написал? Это ведь так легко». Поэт писал простыми и понятными народу словами. Практически все его стихи написаны о невзаимной любви. У меня появилось желание написать нечто подобное, не скопировав его.

Вновь проведя несколько часов с чистой бумагой и ручкой в руках, но уже в трезвом состоянии, понял, что ничего не получается. Решил сходить в издательство, офис, где работает Кевин. Он обещал работу и нужно с ним поговорить. Доехав до офиса, я зашел внутрь и подошел к администратору. У стойки был молодой человек в костюме, лет тридцати.

– Добрый день, не подскажете, где я могу найти Кевина Барта? – спросил я у администратора.

– День добрый! Мы рады вас видеть, но, к сожалению, таких людей у нас нет, – ответил парень с широко натянутой улыбкой, будто-то он действительно рад был меня видеть.

– Как это нет? У нас с ним встреча, он взял меня на работу.

– Прошу прощения, но ничем помочь не могу.

– Я здесь работаю!

– Покажите, пожалуйста, ваш пропуск, – любезно попросил мужчина.

– У меня его нет.

– Может, тогда документ, подтверждающий личность, чтобы я мог пробить вас по компьютеру?

– Нет с собой.

– Простите, а кем вы работаете здесь? Я вас не припоминаю.

– В издательстве, я писатель, – после предыдущих моих ответов этот был самым неуверенным.

– Прошу прощения, но здесь нет никакого издательства.

– Как нет? А девушка? Она здесь стояла вместо вас. Свяжитесь с ней, она его знает и меня тоже наверняка помнит, – настоял я.

– За стойкой администратора на протяжении последних двух лет не было женщин, – убедительно сказал он.

Я не мог понять, что происходит. Меня обманули здесь или это бездомный подшутил надо мной? Я вышел из офиса, собираясь поехать в тот ресторан, где официанты знают Барта. Его там узнали и предложили ему вместо меню «как обычно». Они-то мне скажут, по каким дням он приходит. Думая о Кевине, я остановился у светофора и смотрел по сторонам, машинально взглянув прямо перед собой, я заметил девушку. Она шла на дорогу, не заметив красного цвета, потому что увлеченно что-то читала в своём телефоне. Я попытался свистом привлечь её внимание, но она не замечала меня. Я выбежал на дорогу, чтобы предотвратить аварию. Мне сигналили водители машин, но даже звуки сигналов не смогли оторвать её от экрана. Она вышла на дорогу, я накинулся на неё, обхватив и свалив на тротуар. Девушка встала на ноги и, наконец-то убрав телефон в карман, поняла, что её чуть не сбила машина.

– Будьте осторожнее, – сказал я.

Девушка стояла, замерев, ещё несколько секунд и смотрела по сторонам, а затем осмотрела себя с ног до груди и принялась трогать своё тело.

– У вас всё в порядке? – спросил я.

– Я в порядке, – ответила девушка неуверенно, продолжая трогать своё тело и осматриваться по сторонам.

Смотря в разные стороны, она остановила свой взгляд на мне и начала теперь проводить глазами по мне, будто оценивала мою одежду или же не могла понять, кто я.

– Могу я вас как-то отблагодарить? – спросила она, наконец поняв до конца, что произошло и, видимо, уже придя в себя, раз так уверенно взглянула мне в глаза, больше не водя ими в разные стороны.

– Спасибо, не стоит.

– Вас сам Бог сюда отправил.

– Да, это был он.

После того как я произнёс эту фразу, я понял, что говорил её со сжатой челюстью, и по мне прошла искра злости на доли секунды.

– Всё же мне так неудобно, – продолжала девушка, чувствуя свою вину.

– Не волнуйтесь об этом, – сказал я, думая о Боге, будто только что понял, что на земле я из-за него.

– Составите мне компанию? – вдруг предложила она.

– Что, простите?

– Выпейте со мной чашку кофе.

Я ненадолго замолчал, а затем согласился.

– Да, конечно.

Я согласился, не потому что рассчитывал на какое-то общение с ней, а лишь чтобы занять себя чем-то другим и перестать думать об отце. Я понимал, что зря виню его, во всех своих бедах виноват только я сам и никто больше. И всё это – лишь временное наказание, по крайне мере, я так думал. Девушка выглядела загруженной, будто какая-то проблема не отпускает её. Я почувствовал, что могу быть ей полезен, ей словно нужно выговориться. Мы пошли с ней в ближайшую кофейню. Это была небольшая кофейня с двумя маленькими залами. Наш зал был в темных тонах: столики были накрыты скатертями цвета какао с молоком, стулья коричневого цвета, обои цвета каштана.

На входе я почувствовал насыщенный аромат зёрен и ноты жёлтых тропических фруктов.

Пока бариста готовил нам два заказанных девушкой латте, мы уселись за столик, стоявший в углу кофейни, у самого окна, куда попадало меньше всего света.

– Спасибо вам ещё раз, – повторила девушка.

– Перестаньте меня благодарить, всё нормально.

– Я Наоми.

– Майлз, – представился я.

– Чем ты занимаешься, Майлз? – спросила она.

– Уже, видимо, ничем.

– Это как?

– Недавно я ещё работал в издательстве, хотел написать книгу, выпустить её, пытался писать стихи.

– А сейчас?

– И сейчас хочу, но в издательстве больше не работаю.

– У тебя всё получится. Хорошему писателю не нужна работа в издательстве. Чтобы писать, ему нужны лишь лист бумаги и карандаш.

– Спасибо, Наоми, ты говоришь приятные вещи.

– Ты ведь пишешь в первую очередь для себя, ведь так?

После её слов мне вспомнились слова бездомного. Вот что он имел в виду, говоря «Если не получится выпустить книгу». Но зачем тогда всё это было? Показать мне, какие бывают люди? Что они обещают и не делают, что слова бывают пустыми? Тогда почему он не объяснил это на словах, зачем было давать надежду? Всё больше появляется вопросов и всё меньше ответов на них.

– Чем ты была так увлечена в телефоне, что не слышала гул машин? – спросил я, съехав на другую тему.

– Выясняла отношения с другом.

– Отношения с другом?

– Там всё сложно.

– Он тебе нравится?

– Не совсем, – сказала она неуверенно.

– Это как?

– Он хороший, добрый, милый, и мне с ним хорошо рядом, мы можем вместе сходить куда-нибудь, отдохнуть, выпить, поговорить о личном. Даже тогда, когда у меня умер дедушка, он поддерживал меня больше всех, и я знала, что это не потому, что он любит меня, а лишь потому, что переживает за меня.

– Если он такой хороший, почему ты не дашь ему шанс?

– Я ничего к нему не чувствую, люблю его как друга, но он этого не понимает. Мы много раз целовались, но до секса не доходило, как бы он этого не хотел, как бы близко мы не были к этому. Мы даже пытались построить отношения. Я была выпившая и сказала ему «да». На следующий день я поняла, что мне это не нужно.

– Тебе нравился другой?

– Не сказать, что мне нравятся плохие мальчики, но дело и не в хороших, просто к кому-то тянет, а к кому-то нет. Я бы переспала с ним, если бы он сам этого так сильно не хотел.

– Я не понял – это как?

Что имела в виду эта девушка, я не мог понять. Она запуталась в себе или даже так и не разобралось.

– Я не знаю, как тебе сказать об этом, чтобы ты понял меня правильно. Он думает, я легкодоступная, клубная зажигалка, и меня можно напоить и переспать со мной, и он пробовал это сделать не раз.

– Раз он такой хороший, может, тебе это кажется? Кажется, потому что все хотят это с тобой. А он хочет не твоё тело, а тебя.

После моих слов девушка задумалась на секунду, отвела глаза в сторону и продолжила говорить:

– Я не хочу терять его как друга, но и девушкой его я быть тоже не хочу. Порой я скучаю по нему, хочу его увидеть и обнять и хочу это сделать, как с другом. Он очень умный, начитанный, а мне этого не нужно… Это тяжело объяснить. Я никогда не смогу его полюбить, а сейчас он написал, что не хочет со мной дружить, потому что ему больно от этого, больно понимать, что мне пишут другие люди и зовут меня гулять, и они нравятся мне как мужчины, а он нет.

– Как у вас, девушек, всё тяжело. За недолгое время, проведенное в Лиссабоне, я начал понимать людей. Порой мне кажется, что нужно быть не с теми, кого мы любим, а с теми, кто любит нас. Те, кто нас любит, – они сделают всё, чтобы осчастливить нас, а те, кого любим мы, вешают на нас ноги и пользуются этим.

– Ты не веришь во взаимную любовь? – спросила Наоми, подперев рукой щеку и внимательно прислушиваясь ко мне, ей стало интересно моё рассуждение.

– Так, как я, никто не верил в любовь, но теперь и я перестаю в нее верить. Любовь может быть только невзаимная. По какой-то причине люди не могут быть вместе. Нация, расстояние, смерть. Любви нет, как и дружбы.

– Я верю в дружбу. У меня есть лучший друг, друг детства, и у него есть девушка, поэтому я точно знаю, что не в его вкусе, а он не в моём, и он это знает, – сказала она. – Давно у него девушка?

– Что, прости? – переспросила Наоми.

– У друга твоего давно ли появилась девушка? – повторил я.

– Год, может, полтора.

– Так где вероятность, что до неё он не любил тебя и до сих пор не любит тебя? – спросив её об этом, я продолжил объяснять: – Если он тебе об этом не говорил, это не значит, что это не так. Может, он боялся, что ты откажешь или что всё пойдет не так, и он потеряет тебя и как девушку, и как друга. Тем более ты говоришь, что он знает, что не в твоем вкусе. Может, он боялся отказа и не решался признаться тебе, чтобы не испортить налаженную годами дружбу и не оттолкнуть тебя. Вот не будет у него девушки, он будет один, и тогда ты пофлиртуй с ним, подойди ближе, потянись к его губам – и что он скажет? Вряд ли он скажет «Извини, но мы друзья», он захочет поцеловать тебя, захочет чего-то большего, и даже если не отношения, то захочет сделать тебя своей постельной подругой.

Она отвела голову к окну и засмотрелась на пару, стоящую на улице, я смотрел на них же. Они держали друг друга за руки и о чем-то говорили, сидя на скамейке. Мы молчали с Наоми минуты две, а может, и больше.

– Спасибо. Возможно, ты прав, – сказала она, посмотрев мне в глаза.

Не знаю, почему я не сказал, что это лишь моё мнение, и говорил все это так уверенно, будто я начал верить в то, что все люди поступают плохо с теми, кто их любит. Наоми начала рассказывать мне какую-то историю о своём лучшем друге, пытаясь этой историей доказать, что у него была возможность переспать с ней, но он не стал пользоваться ею пьяной. Половину из того, что она говорила, я пропускал мимо ушей. Сказав ей всё, о чём я думаю, я задумался и начал вспоминать о бездомном, имя которого я даже не знаю, и о его брате, имя которого я знаю, но такого человека никто не знает, даже те, кто его знают. Звучит странно, как и происходит всё вокруг странное. В один момент, когда я вслушался в слова Наоми, мне стало её жалко. Ну что с этой Землей не так?

Мы с Наоми неплохо посидели, она рассказала мне о себе, о том, чем занимается, о хобби и пару историй из жизни, и при этом я даже не спрашивал ничего, она будто говорила сама с собой. Обо мне она ничего больше не спрашивала, ей нужно было поговорить с кем-то, и она поговорила. У выхода из кофейни, уже прощаясь с ней, мы договорились как-нибудь увидеться здесь, в кофейне, и продолжить разговор на интересные темы.

Выйдя на улицу, я заметил вдали знакомый мне силуэт. Это был мужчина, с которым целовалась Элли у своего дома, когда должна была прийти на встречу ко мне. Я сразу подумал об Элли, но её с ним не было. Но был мальчик, лет четырнадцати. Я подошел поближе, чтобы разглядеть его, хотел убедиться, что это он. И тут он что-то передал мальчику, а тот ему взамен протянул пару купюр. После чего они разошлись в разные стороны.

Я последовал за мальчиком, мы зашли в глухой переулок, показавшийся мне очень узким. В середине переулка стоял мусорный бак, за который он сел. Я медленно шел к нему, оглядываясь вокруг. Заметил на земле грязную растрепанную куклу, а чуть дальше расколотое на мелкие осколки зеркало, в которых чёрный кот пытался рассмотреть своё отражение. Дойдя до мусорного контейнера, я взглянул на мальчика. Худенький, с тонкими чертами лица, бесцветная рубаха на два размера больше, с двумя последними пуговицами. На ногах его были старые кроссовки, и судя по нему, они ему малы и сжимают пальцы ног. Чёрные волосы, бледное лицо и ярко-голубые глаза, упавшие в темень. Он сильно и активно сжимал челюсть и отпускал ее, постоянно повторяя это движение, а остальная часть лица была расслаблена. Нос постоянно шмыгал, словно ему было тяжело дышать. Осматривая его, я вновь посмотрел на его глаза и увидел страх, будто он боится меня. Мальчик быстро потупил глаза в землю и снова посмотрел на меня. Я заметил манёвр его глаз и посмотрел туда же, куда и он. На земле лежал использованный шприц, а мальчишка держал правой рукой свою левую руку, закрывая место укола. Это был наркотик.

– Кто продал тебе это? Кто?

– Кларк… – сказал он тихим голосом, закрывая глаза.

Его рука ослабла, он полностью расслабился. Взяв мальчишку на руки, я выбежал из переулка, оглядываясь вокруг. Я начал звать на помощь. Мальчишка у меня на руках, весь дрожащий и сильно вспотевший, начал проявлять признаки сильной паники. Он напоминал человека, поймавшего судорогу в холодной воде, вот только у него судорога была не только в ноге, а во всём теле. Я выбежал на дорогу, остановилась машина, водитель автомобиля вышел и открыл заднюю дверь.

– Что с ним случилось? – спросил водитель испуганным голосом.

– Быстрее, отвезите его в больницу, – крикнул я и побежал в ту сторону, куда ушел Кларк.

– Ты куда побежал!?

Услышав крик водителя, я продолжил бежать, не останавливаясь. Я бегу сквозь переулки, оглядываясь вокруг, глаза слезятся, в мыслях судьба мальчика. Кларка нигде не видно, я понимаю, что забежал в другую часть города и здесь я заблужусь. Остановился, не заметил, что стою на проезжей части, пока не услышал сигнал машины. Я не успел оглянуться, как почувствовал сильную боль в ногах от удара. Я потерялся в пространстве, ноги не чувствуют землю, видимо, это мой конец. Мои глаза закрыты, слёзы размываются по щекам, перед глазами, как во вспышках, появляются воспоминания. Я вижу мальчика, что летел в падающем самолёте и видел, как падаю я, а сразу за ним мальчика из переулка.

Он, еле открывая рот, прошептал:

– Ты и меня не смог спасти.

Я очнулся от жёсткого удара головой о землю и пришел в себя. Оглянувшись, я увидел вмятину на машине, которая меня сбила, и её напуганного хозяина. Тяжело вставая на ноги, я испытывал сильную боль в коленях и звонкий гул в ушах, глаза слезились, я не слышал ничего, кроме звона, но видел размазанные силуэты людей, которые подбегали ко мне и что-то говорили. Я начал убегать в сторону, одной рукой держась за правую ногу, а другой вытирая глаза, чтобы видеть хоть что-нибудь.