Текст книги "Пламя любви"

Элинор спрятала лицо в ладонях и заплакала.

Когда она наконец успокоилась, рыцарь протянул ей платок. Пока девушка вытирала слезы, он не сводил с нее сумрачного взгляда.

– Прошу простить меня, леди, но я должен знать… Вы тоже пострадали?

– Нет, – быстро ответила Элинор, избавив обоих от нескромных вопросов. – Меня решили приберечь для лондонского борделя.

Рыцарь не удержался от возмущенного возгласа.

– Слава Богу, мы вовремя прибыли. Я пришлю вам служанку. Здесь есть относительно чистая хижина, где вы сможете переночевать. Не бойтесь, – поспешно добавил он, заметив страх на лице девушки. – Хотя почти все мои товарищи в подпитии, вам ничто не угрожает. Они знают, что со мной шутки плохи.

– Благодарю вас, сэр Джордан, – улыбнулась Элинор. – Вы так добры.

Он принес ей кружку эля и кусок пирога, прихватив заодно подбитый мехом плащ. И, пообещав скоро вернуться, направился к костру, где расположились остальные рыцари.

Элинор никак не могла поверить в свое неожиданное спасение и была сильно возбуждена. Все ее беды закончились. Доблестные рыцари, поклявшиеся служить идеалам справедливости и добра, не дадут ее в обиду.

Ее уверенность, однако, несколько поколебалась, когда она окинула взглядом разоренные хижины и мертвые тела. Священные обеты не помешали рыцарям истребить обитателей лагеря. Но это были разбойники, вероотступники, негодяи. Элинор перевела взгляд на пьяных рыцарей, развалившихся у костра. Неужели это герои ее грез?

Элинор отпила немного эля. За несколько дней, проведенных в пути, она узнала о жизни больше, чем за все прошлые годы. Она идеализировала людей и не была готова к встрече с реальным миром. Зверства разбойников, мерзость их логова, разлагающееся лицо Пег заставили Элинор содрогнуться. А леди Бланш, заверявшая ее в своей привязанности?..

Элинор плотно сжала губы. Милая леди Бланш, которую девушка считала чуть ли не святой, без колебаний пожертвовала ею, только бы заполучить Гая.

А как насчет ее спасителя, такого смелого и мужественного? Неужели и он разочарует ее со временем? Нахмурившись, Элинор поискала глазами Джордана, и сердце ее снова екнуло. Нет, этого не случится. Его сияющий образ останется незапятнанным.

Когда Джордан наконец вернулся в сопровождении плачущей женщины, Элинор с улыбкой поднялась. Рыцарь принес пуховые подушки.

– Пора спать, леди… – Он вопросительно вскинул брови.

– Элинор. Леди Элинор Десмонд из замка Мелтон. Он слегка поклонился:

– Сэр Джордан де Вер, рыцарь из Эссекса. Жаль, что нам не довелось познакомиться при более счастливых обстоятельствах.

Пока Элинор повторяла про себя его имя, показавшееся ей восхитительным, он подтолкнул вперед всхлипывающую горничную.

– Мэб, что они с тобой сделали? – встревожилась Элинор. Мэб едва ли была девственницей, как и все крестьянские девушки старше тринадцати лет, но ее вид до глубины души потряс Элинор.

– О, леди Элинор, – зарыдала горничная, приникнув к ее плечу. – Слава Пресвятой Деве, с вами все в порядке.

Элинор обняла девушку. Она сама нуждалась в утешении, однако бодрилась.

– Не плачь, – успокаивала она горничную. – Этот добрый рыцарь позаботится о нас.

Мэб подняла голову и, всхлипнув, улыбнулась.

– Благослови вас Господь, леди, за вашу доброту, – прошептала она.

Джордан проводил их до хижины, но внутрь не вошел, остановившись у двери.

– Не тревожьтесь, леди Элинор, – сказал рыцарь. – Никто не побеспокоит вас ночью, а утром мы тронемся в путь.

Элинор присела в глубоком реверансе:

– Благодарю вас, сэр. Я хотела бы как можно скорее присоединиться к моим спутникам.

Они расстались, и Элинор последовала за горничной в хижину. Мэб приготовила для госпожи постель, расстелив ее плащ на куче папоротника, а сама легла в противоположном углу.

Элинор прочитала благодарственную молитву. У нее слипались глаза от усталости и от выпитого эля. Из угла, где расположилась Мэб, доносились приглушенные всхлипывания.

Закрыв глаза, Элинор представила себе своего спасителя, но его образ был вытеснен жуткими сценами насилия. Отчаянные крики Дайкона все еще звучали у нее в ушах. Невыносимое чувство вины охватило Элинор, и вскоре ее рыдания и всхлипывания Мэб слились в один горестный дуэт. Прошло много времени, прежде чем горничная и ее госпожа забылись тревожным сном.

Глава 4

Элинор разбудил птичий гомон и низкий рокот мужских голосов. С содроганием вспомнив о пережитых ужасах, она окинула взглядом убогую хижину. На земляном полу валялось скомканное одеяло Мэб, но самой девушки не было.

Через разбитую дверь можно было видеть рыцарей, их слуг и оруженосцев, деловито сновавших по лагерю. От восхитительного аромата жареного мяса у Элинор потекли слюнки, а желудок откликнулся голодным урчанием.

Мэб принесла воду для умывания и дымящееся блюдо с тушеным кроликом. Лицо девушки было покрыто синяками и ссадинами. Она поздоровалась с Элинор и принялась прислуживать ей с тем же усердием, с каким прислуживала леди Бланш.

Умывшись и спрятав под чепец аккуратно заплетенные косы, Элинор выбралась из хижины.

– Надеюсь, вам уже лучше, миледи? – любезно обратился к ней один из рыцарей.

– Да, сэр, благодарю вас, – отозвалась Элинор. Все головы повернулись к ней.

– Доброе утро, леди Элинор. Погрейтесь у огня. Сегодня прохладно.

Сердце Элинор замерло. Этот звучный голос она бы узнала из тысячи.

Джордан предложил ей руку и подвел к костру. Мужчины подвинулись, усадив девушку на бархатную подушку, прикрыли ее колени теплым одеялом и подали кружку подогретого эля.

Джордан, опустившись рядом на корточки, поддерживал огонь. При свете дня он ничуть не напоминал чужестранца. И хотя лицо его было смуглым от загара, видневшаяся в вырезе рубахи кожа оставалась светлой. Несмотря на молодость, он был вполне зрелым мужчиной. В отличие от многих рыцарей, бривших затылки, Джордан носил длинные волосы. Элинор невольно представила себе, как запускает пальцы в его густые завитки, и губы ее тронула улыбка.

Внезапно Джордан поднял голову и посмотрел на нее.

– Помнится, вы сказали, что путешествовали с паломниками? В Кентербери, полагаю?

– Да. Моя госпожа любезно согласилась доставить меня к своему деверю, сэру Ричарду Тьери.

– Так вы служите у леди Бланш Райзвуд? Я хорошо знаю сэра Ричарда. Мы с ним участвовали во многих турнирах. И куда же, осмелюсь спросить, вы направляетесь?

– В Бордо. Ко двору принцессы Уэльской. Джордан удивленно вскинул бровь.

– Я позабочусь о том, чтобы вы не задерживались в пути. Откуда вы отплываете?

– Из Сандвича.

– Ах да. Мне тоже приходилось оттуда отплывать. Если понадобится, я доставлю вас прямо на корабль, – сказал он.

– Благодарю вас, сэр Джордан. Вы очень добры. Элинор проводила взглядом его гибкую фигуру, отметив решительную походку и гордую осанку, говорившую о благородном происхождении.

Этот краткий учтивый разговор привел девушку в замешательство. При свете дня Джордан казался не менее красивым, чем вечером, и столь же загадочным. Он воплощал в себе все черты отважного рыцаря, являвшегося ей в мечтах. Однако чувства, которые он пробудил в ней, были совсем иного свойства. Каждый раз, когда Элинор ловила на себе его взгляд, ее охватывало необъяснимое томление. Здравый смысл подсказывал ей, что надо быть осторожной. Она совсем не знала мужчин. У нее не было ни матери, ни старших сестер, которые могли бы научить ее обычным женским уловкам.

Элинор печально вздохнула. Как жаль, что придется расстаться с мечтами. Элинор не могла представить себе Джордана де Вера на коленях с букетом цветов. Он был пугающе мужественным, совсем не таким, как томные, страдающие от любви герои баллад.

К полудню лагерь был очищен от следов побоища. Трупы разбойников зарыли под деревьями. С дороги подогнали телеги и погрузили на них все ценное, что имелось в разбойничьем логове. Мужчины работали под звуки баллад, которые исполнял чистым дискантом юный оруженосец, аккомпанируя себе на лютне.

Элинор провела приятное утро. Несмотря на занятость, Джордан позаботился о том, чтобы она чувствовала себя непринужденно и ни в чем не нуждалась. Его товарищи вели себя сдержанно, однако Элинор не могла забыть их буйного поведения во время ночного налета.

К ее удивлению, в отряде оказалось всего восемь рыцарей. Они путешествовали в сопровождении слуг и оруженосцев с двумя повозками и несколькими вьючными животными, груженными оружием и припасами. Увидев побоище в лагере, Элинор испытала глубокое разочарование. Неужели баллады, воспевающие благородных рыцарей, отважных воинов, не более чем сказки? И о каком благородстве может идти речь, если эти воины так же жестоки, как и разбойники, над которыми они учинили расправу?

– Вы чем-то озабочены, леди Элинор? Надоела наша компания?

Элинор вздрогнула. Ее бросило в жар. Джордан легко коснулся ее плеча.

– Не в этом дело, сэр Джордан. Просто я хотела бы отправиться в путь. Каждый проведенный здесь час отдаляет меня от аббатисы.

– Зачем вам аббатиса? Разве я не обещал доставить вас в Кентербери целой и невредимой?

Элинор улыбнулась:

– Не уверена, что аббатиса сочтет это приличным. Когда мы отправляемся?

Джордан пожал плечами.

– Скоро, – уронил он и зашагал прочь.

Элинор прошлась по лагерю. В стоявшей на отшибе хижине на куче тряпья спал Дайкон. Судя по слипшимся ресницам и грязным разводам на бледных щеках, он плакал, пока не забылся сном. Элинор ласково коснулась руки мальчика:

– Дайкон, как ты себя чувствуешь?

Открыв глаза, он в ужасе отпрянул, прежде чем сообразил, кто перед ним. Затем отвернулся, не решаясь встретиться с Элинор взглядом.

– Прости, что не смогла тебе помочь, – промолвила девушка.

Он кивнул.

– Хочешь пить, парень?

В дверях стоял Джордан с кожаной флягой в руках. Он вошел в хижину и, опустившись на колени рядом с мальчиком, поднес флягу к его губам.

– Сможешь ехать верхом?

Дайкон попытался сесть и охнул от боли.

– Ну, тогда завтра. – Взяв Элинор за локоть, Джордан вывел ее из хижины.

– Почему завтра? Я думала, вы сворачиваете лагерь. Джордан попытался скрыть улыбку.

– Собирается гроза. Если мы отправимся сейчас, то вымокнем до нитки. Лучше переночевать здесь, под крышей. К тому же мальчик страдает от боли. Я добавил в эль сонное зелье. Пусть выспится хорошенько.

Джордана окликнули, и он, извинившись, отошел. Элинор наблюдала за мужчинами, пытавшимися усмирить громадных боевых коней, обеспокоенных приближением грозы. Как долго они здесь пробудут? Утром она слышала, как рыцари обсуждали предстоящий турнир, который должен состояться где-то неподалеку. Оруженосцы чистили оружие и полировали доспехи, рыцари упражнялись, тренируя лошадей.

Размышляя над этой новостью, Элинор занялась конем, которого купила у трактирщика. Это был гнедой жеребец.

– Как его зовут? – подойдя к ней, поинтересовался Джордан.

– Даже не знаю. Наших лошадей украли, так что пришлось купить коня у трактирщика. Этот мошенник был заодно с разбойниками.

– Теперь понятно, почему он отправил нас на поиски несуществующей гостиницы. А когда мы разбили лагерь у дороги, нас тоже попытались ограбить. Чем это кончилось для грабителей, вы видели.

– Вы направляетесь на турнир?

– Да, устроители не поскупились на призы, а я порядком поиздержался. На турнир съедутся рыцари со всей Англии. Вы оказали бы мне честь своим присутствием.

– Похоже, вы забыли, что я спешу в Кентербери.

– Ах да, простите.

Он улыбнулся, и сердце Элинор учащенно забилось. Она словно завороженная смотрела на смуглого красавца, вместо того чтобы выяснить, скоро ли они отправятся в путь. А когда опомнилась, он уже шагал прочь.

Только сейчас девушка поняла, что влюбилась в своего спасителя!

Начался дождь. Рыцари, собравшись у костра, распевали непристойные куплеты. Эль лился рекой, но Джордан следил за тем, чтобы никто не позволял себе лишнего.

Улучив мгновение, когда Джордан остался один, Элинор подбежала к нему:

– Сэр Джордан!

Он обернулся, изогнув губы в полуулыбке, но взгляд оставался настороженным. – Да?

– Я хотела бы поговорить с вами.

– Разумеется, только давайте спрячемся от дождя. Они зашли в полутемный сарай, где хранилось сено.

– Вы что, не намерены ехать сегодня? – настойчиво спросила девушка.

– Ехать под дождем бессмысленно.

– Бессмысленно ждать, – заявила Элинор, едва сдерживая негодование. – Мне необходимо догнать аббатису Сесили. Вы же обещали проводить меня к ней.

– И сдержу свое обещание.

– Хотелось бы в это верить.

Джордан усмехнулся:

– А вы сомневаетесь?

– Когда состоится турнир?

– Через два дня.

– Тогда нужно спешить, иначе опоздаете!

– Не опоздаю, леди Элинор, даже ради вас, – бросил он и направился к выходу.

– Постойте! – воскликнула она, схватив его за рукав. – Значит, вы и не собирались выезжать сегодня?

– Мы отправимся в Кентербери сразу же после турнира. Я не могу пропустить событие, ради которого проехал полстраны. Не думаю, что святой Фома будет возражать против нескольких дней задержки.

Фиалковые глаза Элинор вспыхнули, губы плотно сжались. Никогда еще она не испытывала подобной ярости.

– Вы сознательно обманули меня!

– Никто вас не обманул. Я просто не назвал точного времени.

– Вы… вы… – Не находя слов, она подняла кулак, словно собиралась его ударить.

Джордан рассмеялся, обхватив своими длинными пальцами ее запястье.

– Не сердитесь. И не считайте меня врагом. Думаю, я еще пригожусь вам этой ночью. – Он кивнул на сидевших у костра рыцарей. Их пьяные голоса и смех становились все громче, а песни – все более непристойными.

Джордан ушел. Элинор отвела душу, стукнув кулаком по деревянной стене за неимением более подходящего объекта. Он ничем не лучше других! Заставил ее поверить, что ему небезразлична ее судьба, а сам только и думает, как бы попасть на турнир со своими непутевыми дружками.

Элинор смахнула с лица непрошеные слезы. С нее достаточно! Раз так, она отправится в Кентербери одна. Разбойники, слава Богу, перебиты, и в ближайшее время ей ничто не грозит в пути. Стемнеет лишь через несколько часов. Наверняка по дороге в Кентербери имеются постоялые дворы или монастыри, где можно остановиться на ночь.

Решительно выпрямившись, Элинор шагнула наружу. Она даже не заметила, что дождь усилился, до того была рассержена. Запахнув поплотнее плащ, Элинор нырнула в заросли кустарника позади сарая.

Мэб нигде не было видно. Но девушка не стала звать горничную, дабы не привлекать к себе внимания. Едва ли ей удастся выбраться из лагеря, если Джордан догадается, что она задумала. Он просто невыносим! Совершенно не считается с ней, словно она капризный ребенок.

Девушка проворно оседлала своего жеребца. Недаром она провела столько времени в конюшнях Мелтона. Ее вещи находились в одной из повозок, но она не стала их искать. Чем меньше багажа, тем легче ехать.

Утром она обнаружила тропинку, которая вела к дороге, а из подслушанных разговоров знала, что главный тракт пролегает неподалеку, за неглубокой лощиной. Взяв гнедого под уздцы, Элинор потихоньку вывела его за пределы лагеря, надеясь, что шум дождя и свист ветра заглушат стук копыт. Впрочем, мужчины так расшумелись, что не услышали бы отхода целой армии.

Она уже выбралась на дорогу и пустила жеребца рысью, когда сзади раздался сердитый окрик. Сердце Элинор испуганно забилось. Джордан! Наверняка это он! Остальные рыцари так захмелели, что вряд ли могли заметить ее отсутствие.

Услышав за спиной приближающийся топот копыт, Элинор пришпорила коня. Мимо проносились убогие хижины, коровники и овечьи загоны. Наконец впереди показался тракт, петлявший по широкой равнине.

– Стой, глупая! Остановись!

Оглушительный окрик застал Элинор врасплох. Она и не подозревала, что Джордан так близко. И хотя ей не хотелось удаляться от тракта, выхода не было. На открытом пространстве ее гнедой конек не имел ни единого шанса против могучего жеребца Джордана.

Повернув коня, Элинор пронеслась галопом через березовую рощу и углубилась в лес. Ей пришлось пригнуться, чтобы уклониться от мокрых ветвей. Развевавшийся за спиной плащ почти не защищал от дождя, и шелковое платье Элинор быстро промокло. Конь споткнулся, и она едва удержалась в седле. Тропинка, по которой они мчались, вела в трясину, и девушка снова повернула.

Деревья расступились. Выскочив на опушку, Элинор потрясение ахнула, обнаружив прямо перед собой Джордана. Он уставился на нее с не менее ошарашенным видом, затем поднял руку, приказывая остановиться.

В панике Элинор развернулась и помчалась сломя голову, предоставив жеребцу выбирать дорогу. Вокруг высились вековые деревья с могучими стволами, поросшими изумрудным мхом. Вскоре гнедой выдохся, и никакая сила не могла заставить его продолжать бешеную гонку. Элинор чуть не заплакала от досады, когда сильная рука Джордана выхватила у нее поводья.

– Проклятие! Элинор Десмонд, вы самая несносная девица из всех, кого я встречал! – прорычал он и, соскочив на землю, сдернул ее с коня.

Грудь Элинор бурно вздымалась, кулаки сжимались от ярости. Она и сама не понимала, что с ней творится.

– Вы обманули меня! – Это было единственное, что она могла сказать в свое оправдание.

– Достаточно, женщина!

Он так встряхнул Элинор, что на глазах у нее выступили слезы. До чего же у него свирепый вид! И как только ей могло прийти в голову, что он похож на сэра Ланселота?

– Пустите меня! – выкрикнула девушка. Дождь заливал ее запрокинутое лицо, волосы растрепались от ветра.

Джордан выругался, натянув ей на голову капюшон.

– Глупая девчонка! Вы хоть понимаете, что я не имею ни малейшего представления о том, где мы находимся? И все по вашей милости! Неужели нельзя было потерпеть? В лагере сухо, полно еды.

– Для вас главное – собственные удобства! – вскинулась Элинор. – Никто не заставлял вас ехать за мной. Я могу добраться до Кентербери и без вашей помощи.

– О да, леди Элинор. Вы это доказали, – с сарказмом заметил Джордан. – Иисусе, – пробормотал он, когда дождь с новой силой обрушился на них, – мы попали в настоящий потоп!

– Я видела заброшенную хижину за березняком, – виноватым тоном произнесла Элинор, ежась под порывами ветра. – Там найдется место и для лошадей.

Глинобитная лачуга оказалась вполне надежным укрытием. Деревянная перегородка отделяла жилую часть от хлева, где еще сохранилось сено и стоял резкий запах скота.

– Как вам ваши апартаменты, леди Элинор? – ядовито поинтересовался Джордан. – Желаете, чтобы я послал за горничной?

– Если вам не нравится, можете отправляться назад, – заявила Элинор, стряхивая воду с плаща.

– Поверьте, я сделал бы это с величайшим удовольствием. Но тогда вы станете легкой добычей для первого же бродяги. Вы подумали об этом? И вообще, как вы рассчитывали добраться до Кентербери без еды и денег? Вы разве не понимаете, что придется провести в дороге несколько дней? До Кентербери путь не близкий.

Элинор подавленно молчала. Ей нечего было сказать. Гнев настолько ее ослепил, что ни одна из этих простых мыслей не пришла ей в голову.

– Это вы во всем виноваты, – огрызнулась она, усевшись на перевернутую корзину.

– Вот как? Так это из-за меня вы неслись как угорелая под дождем?

– Меня разозлило ваше вранье. Нечего было обещать, что доставите меня в Кентербери.

– Я бы выполнил свое обещание, если бы вы изволили подождать. Вот, набейте его сеном и подложите под сиденье. – Он протянул ей холщовый мешок.

Элинор молча соорудила себе подушку. Мокрая и несчастная, она съежилась в углу, не решаясь поднять глаза на Джордана. Теперь, когда бешеная скачка остудила ее гнев, она и сама не понимала, как могла совершить подобную глупость. И все из-за своих романтических бредней. Но теперь, благодарение Пресвятой Деве, все кончено.

Однако стоило ей взглянуть на хмурое лицо Джордана со сдвинутыми бровями и жестким взглядом голубых глаз, как она поняла, что ничего не кончено. Ее влечение к нему лишь возросло.

– Извините, – произнесла она наконец. – Не думаю, что вы и вправду собирались меня обмануть.

– Благодарю вас. Вы исключительно великодушны. Но к сожалению, ваши извинения не обеспечат нас ни едой, ни теплом.

– Будьте вы прокляты! – взорвалась Элинор, поражаясь силе захлестнувшего ее гнева. – Отправляйтесь к своим пьяным дружкам. А если вам станет скучно, можете искромсать еще одну шайку разбойников.

Губы Джордана дрогнули, и, к ее величайшей досаде, он расхохотался:

– Разве почтенная аббатиса не учила вас кротости? Неудивительно, что вы еще не замужем. Вашему отцу, полагаю, не так-то легко сбыть вас с рук.

– Я не замужем, потому что таков мой выбор, – заявила Элинор с надменным видом. – Но скоро я выйду замуж за очень богатого и знатного лорда.

– А я-то полагал, что вашему любящему отцу придется выложить целое состояние в качестве приданого.

– Вы ошибаетесь. У моего отца нет состояния. Все, что у него было, он отдал, чтобы заплатить выкуп за моего брата. К вашему сведению, у меня вообще нет приданого.

– Видимо, ваш счастливый избранник считает вашу красоту достаточной наградой.

Элинор вспыхнула, застигнутая врасплох этим неожиданным заявлением.

– Не думал, что такая дерзкая девица умеет краснеть. Ведь не я первый говорю вам, что вы красивы.

– Дерзкая? – удивилась девушка.

– Достаточно дерзкая, чтобы перечить мужчине и напрашиваться на неприятности, – хмыкнул Джордан.

– Я всего лишь отстаивала свои интересы.

– И в чем же они состоят? —

Элинор настороженно отпрянула, когда он подошел ближе и разворошил кончиком сапога остывшие в очаге угли.

– Добраться как можно скорее до Кентербери.

– Откуда начнутся ваши грандиозные приключения, в том числе и плавание через Канал. [3]3
  Так англичане часто называют пролив Ла-Манш


[Закрыть]

– А что в этом дурного? В Мелтоне не слишком много развлечений.

– Ничего. И не надо чуть что бросаться на меня, колючка. Давайте лучше подумаем, как согреться. Я видел в углу обломки мебели. Будем надеяться, что они достаточно сухие.

Воодушевленная этой идеей, Элинор отправилась в хлев и принесла солому, а Джордан извлек из седельных сумок трут и кремень. Вскоре невысокое пламя уже лизало сухое дерево.

– Для полного счастья не хватает только еды, – вздохнула Элинор.

– И эля. Посмотрим, что у нас есть.

Он направился к своему коню и вскоре вернулся с узелком.

– Остатки тушеного кролика, черствый хлеб и печенье. Угощайтесь.

У запасливого рыцаря нашлась также фляга с элем. Пища благотворно подействовала на Элинор. А когда она протянула руки к огню, жизнь показалась ей просто прекрасной.

– Вы действительно не знаете, где мы? – обратилась она к Джордану.

– Да. Но не беспокойтесь. Когда мои друзья проспятся, они непременно меня найдут.

– Вы уверены, что вас будут искать?

– Я их надежда на победу. Однако я потрясен, леди. Неужели вы никогда не слышали о непревзойденном Джордане де Вере, победителе рыцарских турниров?

– Я же говорила вам, что жизнь в Мелтоне далека от светских развлечений. А вы и вправду непревзойденный победитель?

Он недовольно фыркнул.

– Вы так и будете подвергать сомнению каждое мое слово? Элинор смущенно потупилась под его пытливым взглядом.

– Простите, – едва слышно произнесла она.

– Извинения приняты. Надо быть неотесанным мужланом, чтобы сердиться на такую прелестную особу, – галантно заявил Джордан, протягивая ей остатки эля. – У меня в сумке есть одеяло, почти сухое. Если не возражаете, я соберу соломы и устрою вам постель.

– Вы очень любезны, сэр.

Улыбнувшись, он стряхнул крошки с туники и поднялся. Элинор не могла оторвать глаз от его длинных ног и мускулистых бедер, обтянутых черными рейтузами. Затем, спохватившись, перевела взгляд на его сапоги с серебряными шпорами и тут увидела, что синюю тунику Джордана украшает серебряный узор.

Рыцарь перехватил ее взгляд, устремленный на эмблему.

– Неужели вы только сейчас заметили, что я дворянин, леди Элинор? Хотя я всего лишь второй сын обедневшего лорда, но состою в родстве с могущественными де Верами.

– Графами Эссексами?

Джордан, криво усмехнувшись, кивнул:

– Да. Тем не менее моя семья едва сводит концы с концами. Вы сказали, леди Элинор, что ваш отец беден. Я не прочь встретиться с товарищем по несчастью. Только моя твердая рука и мастерство позволяют мне помогать близким и содержать боевого коня.

Он говорил обыденным тоном, без тени бахвальства, и сердце Элинор болезненно сжалось.

– В таком случае вы должны быть весьма умелым, – тихо заметила она.

– Благодарю вас, миледи. Да, я достаточно умелый, чтобы не перешагнуть грань бедности. Но этот турнир, о котором вы так презрительно отозвались… О нет, не перебивайте меня, – остановил он девушку, когда она попыталась оправдаться. – На этом турнире меня ждет солидное вознаграждение. А поскольку я намерен последовать за принцем Эдуардом в Кастилию, мне понадобится много денег, чтобы снарядить своих людей.

– Вы друг принца Уэльского?

– Товарищ по оружию… и друг, если вообще люди, занимающие столь разное положение, могут быть друзьями.

– Вы бывали при дворе принца?

– Да. Вам там понравится. Но будьте осторожны, леди Элинор. Жизнь при дворе совсем не похожа на ту, к которой вы привыкли. Придворные – это особая порода людей. Старайтесь не забывать, чему вас учила аббатиса. – Джордан улыбнулся. – И вы совсем не дерзкая, как я вначале полагал. Скорее прямолинейная, но это от чистоты души и сердца.

Он повернулся и направился к своему коню.

Сидя у огня, Элинор размышляла над его словами. Разве чистосердечие и прямодушие не добродетели? Почему же в его голосе ей почудилась насмешка? Она вздохнула.

Порыв ветра распахнул ставни. Джордан закрыл окно, а затем приготовил Элинор постель, сложив у стены охапки сена и прикрыв их своим одеялом. Когда он с улыбкой предложил ей лечь, Элинор покачала головой:

– Нет, сэр Джордан. Мы оказались здесь по моей вине. Ложитесь, я посплю у очага.

– Слышать об этом не желаю. И не зовите меня сэром. Мы друзья – по крайней мере, на сегодняшнюю ночь, – так что обойдемся без церемоний.

Элинор поколебалась, прежде чем пожать протянутую руку. Если она станет звать его по имени, ей будет трудно сохранять между ними дистанцию, как того требовали приличия.

– Вы женаты? – поинтересовалась Элинор.

– А почему вы спрашиваете? Элинор и сама не знала.

– Просто так, из любопытства. Рассказала же я вам, что обручена и бесприданница.

– Нет, я не женат. При моей бедности это непозволительная роскошь. Надеюсь, свара между королем Педро и его сводным братом поможет мне разбогатеть. Говорят, испанский король хорошо платит английским рыцарям.

Элинор была не настолько наивна, чтобы спрашивать, почему он готов сражаться за чужеземного монарха. Цель не имела значения для рыцарей, сделавших войну своим ремеслом.

– А вам не приходило в голову, что вас могут ранить…

или убить?

– Приходило, и не раз. – Он усмехнулся и указал на постель: – А теперь ложитесь. И хватит вопросов, Элинор.

Он произнес ее имя так небрежно, словно обращался к служанке. Преодолев смущение, девушка вышла наружу по нужде.

Когда она вернулась, Джордан сидел у очага, грея руки.

– Прошу прощения, что не подумал о ваших удобствах, – произнес он. – Я не привык путешествовать с дамами.

Элинор подошла к очагу. За считанные минуты, проведенные под дождем и ветром, она сильно продрогла.

– Вы больше не сердитесь на меня? – спросила Элинор.

– Нет.

– А если вы победите на турнире, все равно проводите меня в Кентербери или поспешите в Испанию за принцем Эдуардом?

Джордан усмехнулся:

– Я дал вам слово, Элинор. Но вы, кажется, собирались продолжить путь в гордом одиночестве?

– Считайте, что я поумнела. Джордан спросил:

– Вы любите своего жениха?

Вопрос настолько поразил Элинор, что она ответила со всей искренностью:

– Я ненавижу его! И надеюсь, Господь призовет его к себе раньше, чем мы поженимся, – вырвалось у нее, но она тут же зажала себе рот ладонью.

Джордан тихо рассмеялся.

– Вы не перестаете удивлять меня своей непосредственностью. Это придает вам особое очарование.

– Я рада, что вы находите меня очаровательной, сэр Джордан. Помнится, чуть раньше вы назвали меня несносной девицей.

– Прошу прощения, я сказал это в порыве гнева.

– Извинения приняты.

С бьющимся сердцем Элинор повернулась к нему спиной и расстегнула застежку плаща. Она так остро чувствовала присутствие Джордана, что у нее возникло ощущение, будто он стоит рядом. Вздрогнув, она стремительно обернулась.

– Что случилось?

– Ничего… Я… я просто хотела пожелать вам спокойной ночи, сэр Джордан.

– Спокойной ночи, Элинор. Разве вы не расплетаете на ночь косы?

– Что?

– Я спросил, не хотите ли вы расплести косы.

– Нет… пожалуй, нет. У меня нет ни расчески, ни горничной…

– Жаль, а мне так хотелось посмотреть на ваши волосы. – Он перешел на шепот.

Элинор тут же насторожилась.

– Вашему желанию не суждено осуществиться. Его губы изогнулись в усмешке.

– Я терпелив. У нас впереди еще много ночей, – произнес он и вышел из хижины.

Сердце Элинор бешено забилось, когда она представила себе, как Джордан восхищается ее распущенными волосами, и она поспешно застегнула плащ.

– Элинор.

– Да, – отозвалась девушка, очнувшись от приятных грез.

– Снимите плащ, – произнес Джордан. – Если вы будете так долго раздеваться, то ляжете только под утро.

Он подошел к ней и взялся за застежку. Элинор покорно стояла, не в силах отвести взгляд от его лица. Джордан расстегнул ее плащ, однако не отошел, коснувшись кончиком пальца изысканной линии ее носа, затем нежно обвел контуры ее губ. Прикосновение было настолько легким, что, если бы не кипение в крови, Элинор усомнилась бы в его реальности.

– Как грустно, что такая красота должна быть принесена в жертву ненавистному мужчине, – прошептал он, снимая с ее головы чепец.

Элинор удивленно ахнула, когда тяжелые косы упали ей на спину.

– Сэр Джордан, вы не должны…

Будто не слыша, он развязал ленты, и шелковистые пряди рассыпались по ее плечам.

– Боже, да вы похожи на ангела! – выдохнул он с восхищением.

– Прошу вас, не надо, – запротестовала девушка, пытаясь собрать волосы, но он взял ее за руку.

Элинор замерла, уставившись на него широко распахнутыми глазами. Джордан стоял так близко, что она ощущала на лице его прерывистое дыхание. Ей понадобилась вся сила воли, чтобы оторваться от светло-голубых глаз, обладавших поистине магнетической силой. Губы Джордана были плотно сжаты, напряженное лицо казалось печальным.

– Вы так прекрасны.

Элинор улыбнулась. Она вдруг испытала огромное облегчение. Джордан обвил рукой ее талию и привлек девушку к себе. Все было так, как Элинор представляла себе в своих романтических мечтах.

Внезапно он прильнул губами к ее губам. Не сознавая, что делает, Элинор пылко ответила на поцелуй и обняла Джордана за шею, погрузив пальцы в жесткие завитки на его затылке.

Этот инстинктивный жест воспламенил Джордана. Губы его стали более требовательными, он теснее сомкнул объятия, прижав девушку к своему крепкому телу.