Текст книги "Пьянящий аромат"

Ему следовало бы на сей раз быть готовым, но пощечина вновь стала для Эдварда неожиданностью. Удар оказался тяжелее предыдущего, видно, Пегги вложила в него всю свою страсть. Черт побери, а у нее мощный хук справа!

– Чтобы в Роулингзе ничего подобного не было, – гневно объявила Пегги. – Вы слышите меня? Только поведите бровью в мою сторону, и мы с Джереми тотчас же уедем!

– Несомненно, – уныло согласился Эдвард, потирая скулу. – Вы совершенно правы.

Без дальнейших слов Пегги повернулась и гордо прошествовала из комнаты, инстинктивно – Эдвард был в этом уверен – покачивая бедрами.

– На самом деле было шестнадцать фунтов восемь пенсов, вы, никчемный человек, – бросила она через плечо.

Вспомнив о монетах, которые он засунул в карман Ричлэндза, Эдвард принялся хохотать, качая головой. Чертов священник обсчитал его на фунт.

Глава 5

Под пронизывающим северным ветром широкое платье Пегги плотно облепило надетый под него кринолин. Ветер продувал насквозь новую бобровую шубку и выжимал слезы из глаз. Она отняла носовой платок от огромной ссадины чуть выше лба и приложила чистый уголок этого кусочка полотна с вышитой на нем монограммой к глазам. При этом девушка надеялась, что Джереми не обратит на это внимания и не подумает, что она плачет. Однако она слишком поздно заметила, что мальчик пристально смотрит на нее, широко раскрытые глаза светились на разгоряченном лице.

– Эй! – завопил он, стараясь перекричать завывающий ветер. – Полюбуйтесь, что вы натворили, болваны! Вы заставили мою Пегги плакать!

Трое людей, которые изо всех сил пытались вытянуть из оврага опрокинувшийся экипаж, подняли глаза, их хриплое дыхание вырывалось из ртов белыми клубами пара. Видимо, им, одетым в ливреи зелено-белых цветов Роулингзов, было намного холоднее, чем Пегги, но их лбы блестели от пота, а у лакея волосы просто прилипли к шее.

Пегги мечтала о том – это желание не покидало ее в течение последнего получаса с тех пор, как их карета соскользнула с обледенелой дороги, которая вела к Роулингз-Мэнор, – чтобы они с Джерри никуда не уезжали из Эпплсби. В это время они сидели бы у огня и наслаждались вечерним чаем, а не дрожали от холода среди торфяников, таких пустынных и холодных, что даже грабители предпочитали держаться от них подальше.

Стоявший рядом сэр Артур, потоптавшись на снегу, с занудной заботливостью тронул девушку за руку.

– Мисс Макдугал, мне не хватает слов, чтобы просить прощения. – Сэр Артур не переставал извиняться с того самого момента, как экипаж перевернулся. Пегги очень надеялась, что хоть холод заставит его замолчать. К сожалению, возмущение Джерри по поводу того, что Пегги заставили плакать, вновь пробудило в управляющем имением чувство вины. – Вы уверены, что не хотите присесть? Вам не холодно? Позвольте предложить вам мою накидку.

– Конечно, нет, – решительным голосом заявила девушка, хотя на самом деле никакой решимости не ощущала. Она не стала объяснять, что даже если бы захотела сесть, то все равно подходящего места не было, поскольку экипаж наполовину торчал из оврага, а других пригодных для сидения предметов вокруг не наблюдалось. – Со мной все в порядке, сэр Артур. Джереми ошибся, я вовсе не плачу.

Повернув голову так, чтобы за опушенным мехом капором сэр Артур не мог разглядеть ее лица, Пегги, сдвинув брови к переносице, бросила на мальчика строгий взгляд. Она собралась улучить момент и сказать ему пару слов, как только они доберутся до поместья. С тех пор как Джереми узнал, что он новый герцог Роулингз, с ним стало совершенно невозможно ладить.

Новоиспеченный герцог взглянул на лицо своей тетки и завизжал:

– Пегги, у тебя опять голова в крови!

Черт побери. Пегги прижала к ране платок лорда Эдварда. Было почти не больно, и она не понимала, к чему весь этот переполох, – подумаешь, маленькая ранка под волосами. Однако она кровоточила достаточно обильно для того, чтобы Герберт побледнел, а лорд Эдвард настоял на том, чтобы пешком отправиться за помощью.

– Так-то лучше, – задорно улыбнувшись ей, сказал Джереми. Она не видела племянника таким счастливым с тех пор, как началось их долгое путешествие на юг. Даже недельная остановка в Лондоне не так захватила Джереми, как эта авария экипажа. Глаза мальчика сверкали, он вновь и вновь рассказывал, как лорд Эдвард спас Пегги, которую чуть было не задавил своей массой сэр Артур в накренившейся карете.

– Когда экипаж стал опрокидываться, – с придыханием говорил Джереми, дергая Пегги за рукав темно-зеленого дорожного платья, – дядя Эдвард рванул тебя к себе на грудь, ведь правда, Пегги? Я считаю, что он спас тебе жизнь. Мне кажется, если бы сэр Артур упал на тебя, то раздавил бы, как ягоду.

– Довольно, Джерри, – мягко сказала Пегги. – Я уже наслышана, что лорд Эдвард спас мне жизнь. И я его уже поблагодарила.

Управляющий прокашлялся. Он выслушивал комментарии юного герцога по поводу своего веса с нараставшим смущением, и, похоже, это ему надоело.

– Ваша светлость, а почему бы вам не забраться на вершину того холма и не посмотреть, не возвращается ли ваш дядя с людьми?

Джереми не нужно было повторять дважды, чтобы он продемонстрировал свою, казалось, неисчерпаемую энергию. Мальчишка припустился к заснеженной гряде холмов, подобно камню, пущенному из рогатки, а Пегги воспользовалась моментом, чтобы вновь промокнуть глаза. Ветер задул сильнее, швыряя в лицо снег и крупицы льда, ее щеки и нос начали замерзать. Во время аварии волосы Пегги, собранные в пучок, рассыпались, и теперь ее пальцы настолько онемели от холода, что она не могла привести непослушные локоны в порядок. Зато кудри спасали ее уши от мороза. Девушка, почувствовав, что ноги в лайковых сапожках начинают неметь, потопала по земле. Среди этих Богом забытых торфяников негде было спрятаться от ветра. Похоже, они уцелели во время аварии, чтобы замерзнуть всего в нескольких милях от места назначения.

– Дорогая мисс Макдугал, – увещевал сэр Артур, – вы просто посинели от холода. Пожалуйста, позвольте мне уступить вам мою накидку. Я вполне обойдусь пледом из экипажа…

– Не смешите меня, сэр Артур, – ответила Пегги, выбивая зубами дробь. – Со мной все в порядке. Сколько еще раз я должна сказать это, чтобы мне, наконец, поверили?! – Голова ее раскалывалась от пульсирующей боли, но чего ради давать сэру Артуру повод для новых причитаний? Девушка прикусила губу и молча терпела.

– Кажется, мы почти вытащили карету, сэр, – подал голос кучер, и Пегги с надеждой посмотрела в его сторону. Лакей держал под уздцы коренника и подбадривал криком коней, а кучер и другой слуга изо всех сил упирались плечами в стенку тяжелой, украшенной черненой медью кареты на дне оврага. Пегги подумала, что человек таких габаритов, как сэр Артур, был бы очень полезен там, в овраге, но управляющий, видимо, полагал, что его место здесь, возле нее. Даже сейчас он бормотал, поглаживая девушку по плечу:

– Ну, вот видите! Им осталось совсем немного. Они хорошие ребята. Знаете, лорд Эдвард нанимает только лучших…

Однако троих молодцов лорда Эдварда было недостаточно, чтобы вытянуть экипаж. Испуганные лошади то и дело шарахались на обледенелой дороге, и в тот самый момент, когда передние колеса оказались на поверхности, копыта коней начали скользить и экипаж покатился вниз. Испугавшись, что людей может покалечить, Пегги предостерегающе крикнула, и слуги в последний момент успели разбежаться.

– О Господи, – всхлипнула девушка. Теперь она готова была разрыдаться по-настоящему. – Это ужасно. Бедные люди! И бедные кони! Сэр Артур, а сколько может понадобиться времени, чтобы пешком добраться до поместья Роулингзов? Сейчас только пять часов, а уже темнеет…

– Крепитесь, мисс Макдугал. – Сэр Артур, как и она, выглядел удрученным. Он явно тоже предпочел бы попивать чай, устроившись у жаркого камина. – Крепитесь. Лорд Эдвард не оставит нас в беде.

Такой веры у Пегги не было. Хотя в течение двух недель, которые прошли с того ужасного дня в Эпплсби, когда они познакомились, лорд Эдвард воздерживался от попыток заигрывать с ней, девушка все еще не была полностью уверена, что ему можно доверять.

Правда, он показал себя истинным джентльменом во время их пребывания в его чудесном лондонском доме. Он послал за сэром Артуром и его супругой, чтобы они сопровождали Пегги, и хоть ей не было никакого дела до управляющего, леди Артур Герберт оказалась на редкость милой женщиной. У нее было все, чего недоставало ее мужу – привлекательность, чувство юмора и здравомыслие. Мать пятерых дочерей, она спокойно переносила казавшуюся бесконечной череду портних, которая явилась результатом обещания лорда Эдварда по поводу нового гардероба, и после визитов к полдюжине модисток держалась много лучше, чем Пегги. В промежутках между примерками леди Вирджиния сопровождала Пегги в прогулках по Лондону. Она согласилась посетить и палату общин, хотя сессия парламента еще не началась, и с таким энтузиазмом ходила по музеям, будто никогда там раньше не бывала.

Лорд Эдвард позаботился о том, чтобы юный герцог тоже не скучал, и организовал ему уроки верховой езды, походы в зоопарк и магазины. Посещение магазинов завершилось несколькими покупками, буквально взбесившими Пегги, которая никак не могла смириться с тем, что у десятилетнего мальчика может быть собственное ружье, не говоря уже о скакуне в шестнадцать ладоней ростом.

Но долго дуться на человека, который каждый вечер сопровождал их на обеды в дорогие рестораны, о которых Пегги только читала, даже не помышляя о том, чтобы там когда-нибудь оказаться, было просто невозможно. И разве можно было продолжать обижаться на лорда Эдварда, когда после каждой порции сочных лобстеров, шампанского или меренг он неизменно доставал из кармана самые дорогие билеты в оперу или театр? А до того, что каждый раз вскоре после обеда галантный кавалер исчезал в неизвестном направлении, – до того ей не было никакого дела. Как заметила, пожав плечами, леди Герберт, Эдвард Роулингз – человек светский, ему довольно скучно проводить все вечера в компании старой супружеской пары и, добавила про себя Пегги, поскольку леди Герберт была слишком хорошо воспитанна, чтобы упомянуть об этом, стыдливой дочки священника.

Пегги особенно неловко чувствовала себя по утрам, когда лорд Эдвард завтракал вместе с ними. Хотя одет он бывал всегда безукоризненно, под глазами явно проступали темные круги, а иногда, она в этом была совершенно уверена, от него исходил запах выпитого накануне виски. В общем, Пегги полагала, что лорд Эдвард проводит время так, как принято в кругу мужчин его возраста и положения в обществе. И ее интересовал вопрос, сколько именно денег он оставлял каждую ночь на зеленом сукне и сколько точно любовниц облагодетельствовал.

И все же, несмотря на уверенность в том, что лорда Эдварда засасывают разврат и гедонизм, Пегги была с ним неизменно любезна. Она не хотела, чтобы Джереми ощущал ее неприязнь к новоявленному родственнику. Для нее было важно, чтобы ее племянник, в семье которого никогда не было мужчины, за исключением деда, учился у своего дяди, чего мальчик, конечно же, не стал бы делать, узнай он, насколько плохо она относится к лорду Эдварду. Поэтому впервые в жизни Пегги старалась держать свое мнение при себе. Каждый раз, когда девушка видела лорда Эдварда недовольно склонившимся над утренним кофе, она внимательно следила за тем, чтобы с ее язычка не сорвалась какая-нибудь колкость по поводу его образа жизни.

Однако Пегги все же должна была признаться себе, что на нее произвело впечатление мужество, которое лорд Эдвард проявил во время аварии. Когда экипаж начал опрокидываться, он обнял ее, чтобы защитить, а потом буквально выдернул девушку из-под падавшей туши сэра Артура. Увы, он не смог уберечь ее от довольно сильного удара головой о масляный фонарь, висевший на стенке кареты. Но забота, которую проявил лорд Эдвард, нежно вынесший ее из экипажа и приложивший свой платок к ране, которую она не могла видеть (и не верила, что настолько опасна, как все пытались показать), его твердое решение самому идти за помощью в поместье – все это намного улучшило мнение девушки о нем. У нее даже не хватило смелости сетовать на холод, так она была тронута его обеспокоенностью.

Но его не было уже довольно долго. Пегги промерзла до костей, к тому же у нее разболелась голова. Сколько миль отсюда до Роулингза? И сколько времени понадобится, чтобы до них добрался высланный на помощь экипаж?

Пегги подумала о леди Герберт, их пяти дочерях и о том, как тепло и радостно ей было, когда прошлой ночью они останавливались в их пришедшем в упадок имении, расположенном в каком-нибудь десятке миль от Роулингза. Если бы только знать об этой ужасной метели, когда в полдень они выезжали оттуда. Если бы только… если бы только ее ноги не замерзли так сильно!

– Эй, там! – Сэр Артур поднял руку и помахал кому-то. Но он смотрел не туда, куда убежал Джереми, а в противоположную сторону. – Эй!

Пегги повернула голову, жмурясь от ветра, и увидела одинокого всадника, приближавшегося крупной рысью. Очень глупо было так гнать животное в такую погоду по такому льду. Девушка вдруг с испугом подумала, что только человек, спасающийся от кого-то или чего-то, будет лететь с такой скоростью и что сэр Артур, быть может, машет разбойнику. С забившимся сердцем Пегги спряталась за спиной толстого как бочка рыцаря и обнаружила, что его импозантная фигура очень хорошо защищает от свирепого ветра.

– Эй, там, – позвал сэр Артур. – Вы не могли бы нам помочь, сэр?

Конь и всадник появились из кружащейся завесы снега и льда, и Пегги поймала себя на том, что зачарованно уставилась на огромного жеребца с налитыми кровью глазами и пышущими паром черными ноздрями. Всадник казался не менее страшным. Одетый во все черное, широкоплечий, с глазами, отливающими сталью, мужчина усмехался, глядя на нее сверху вниз… и девушка вдруг поняла, что это не кто иной, как лорд Эдвард. Он управлялся с массивным животным, верхом на котором сидел, с грациозной силой, посвистывая сквозь ровные белые зубы, когда конь начинал переступать в глубоком снегу тяжелыми копытами.

– Лорд Эдвард! – вскричал, не скрывая радости, сэр Артур. Он притронулся к своей шляпе и положил руку на уздечку. Это было ошибкой. Конь рассерженно мотнул черной как ночь головой, испятнав накидку сэра Артура пеной с губ и мокрым снегом.

– О, прошу прощения, – пробормотал сэр Артур, обращаясь главным образом к коню, и это заставило Пегги спрятать улыбку в воротник шубки. – Но откуда вы приехали, лорд Эдвард? Я видел, как вы и Боб тронулись совершенно в противоположном направлении.

– Так и есть, – скрипнув кожей, лорд Эдвард одним движением спрыгнул с седла и тяжело приземлился в снег рядом с сэром Артуром. С самой первой встречи управляющий казался Пегги весьма крупным мужчиной, но лорд Эдвард был на голову выше и возвышался над девушкой почти на целый фут. В сапогах для верховой езды и в бриджах лорд Эдвард Роулингз выглядел особенно стройным рядом с толстым сэром Артуром, но при этом он всем своим видом внушал почтение.

– С ветром, который дует с торфяников, не следует шутить, – пояснил Эдвард. – Пешему с ним не справиться. Поэтому мы сделали крюк и добрались до Эшбери-Хауса. Я позаимствовал коня и вернулся так скоро, как мог. А экипажу потребуется некоторое время, чтобы подъехать сюда. Все дороги замело.

– Господи, – в смятении проговорил сэр Артур. – Вот беда… Рана на голове мисс Макдугал все еще кровоточит, милорд, и я опасаюсь, что ей ужасно больно.

– Все еще кровоточит? – эхом отозвался Эдвард, не обратив внимания на возглас протеста, слетевший с губ Пегги и унесенный ветром. Его глаза, серые, как небо над ними, осуждающе глянули на нее:

– Уберите платок, – приказал он. – Дайте мне посмотреть.

– Нет ничего страшного. Это все Джереми. Он проявляет обо мне чрезмерную заботу. – Девушку смущало то, что все вокруг разволновались, скорее всего, из-за пустякового пореза.

Кроме того, она постоянно ощущала на себе напряженный взгляд лорда Эдварда. Отчего это он все время на нее так смотрит? Он же должен понимать, что она никогда не сможет быть для него никем иным, кроме как свояченицей… и при этом не особенно дружелюбной. Ну и чушь! Это опасный человек. Больше всего Пегги не хотелось, чтобы он, держа ее голову в руках, разглядывал в упор. Его прикосновения лишали ее сил, а взгляд – ох, лучше бы ему так не смотреть на нее, а то придется преподать свояку хорошенький урок.

Но Эдвард не отставал от девушки до тех пор, пока она, неохотно отняв платок ото лба, не подставила ему лицо. При этом она старалась не встречаться с ним глазами. Он взял Пегги за подбородок рукой, затянутой в черную перчатку, и стал пристально рассматривать ее лоб, меж темных бровей легла глубокая морщина. Она без проблем перенесла бы это испытание, если бы Эдвард не счел необходимым провести другим чистым носовым платком – на этот раз платком сэра Артура – вдоль границы волос.

У Пегги вырвался крик боли. Она закусила нижнюю губу, но не смогла сдержать слез, когда Эдвард надавил на рану. У нее все поплыло перед глазами, земля как-то сразу начала уходить из-под ног. Роулингз немедленно отпустил ее подбородок и, несмотря на беззвучный протест, обхватил рукой тонкую талию. А у нее кружилась голова, правда, девушка не могла понять, от чего: от раны или от того, что он был так близко.

Сэр Артур принялся бранить Пегги за то, что она не сказала ему, как плохо себя чувствует, а та могла только умоляюще моргать, не в силах вымолвить ни слова. Девушка припала к лорду Эдварду, столь же благодарная за тепло его тела, как и за поддержку. Он укрыл ее тяжелым черным плащом, и Пегги, пригревшись, вновь начала ощущать свои пальцы и нос.

Только когда головокружение прекратилось, она почувствовала через шерстяную материю, на которой покоилась ее голова, твердость мускулов Эдварда. Девушка бессознательно вынула руки из муфты и положила их на его широкую грудь. Она была такой маленькой и слабой, что он почти не обратил внимания на это легкое прикосновение.

– Должно быть, ей и на самом деле очень плохо, – тараторил сэр Артур, – но бедняжка и словом не обмолвилась об этом.

– Чепуха! – удалось наконец ей произнести, хотя дыхание было еще прерывистым, а сердце отчаянно билось под корсетом. – Всего-то легкий ушиб…

– Пегги! – Рев Джереми мог бы поднять и мертвого. Пегги удивленно вскинула голову и увидела, как он катится по заснеженному склону холма, маленькое лицо горело от злости, а изо рта вылетал пар, словно из трубы локомотива.

– Что это вы делаете с моей Пегги? – требовательно закричал мальчик. – Сейчас же отпустите ее! – Давно считавшийся грозой Абердина, Джереми Роулингз участвовал в стольких стычках, что Пегги сбилась со счету, причем часто потасовки возникали из-за нее. Она очень надеялась, что приезд в дом предков поможет приучить его к цивилизованным отношениям…

Но пока по всему было видно, что дядя Эдвард под стать Джереми.

– А ну замолчи, молокосос, – рыкнул Эдвард, – а то я тебя отшлепаю.

– Ты не можешь этого сделать, – объявил Джереми. – Я – герцог!

– О, Джерри, – простонала Пегги. Ей меньше всего хотелось покидать тепло объятий Эдварда и вновь подставлять лицо безжалостному ветру, но оставаться в таком положении было по меньшей мере неблагоразумно. Да и честно говоря, в этом больше не было нужды. Рана опять напомнила о себе противными, но терпимыми толчками, а головокружение полностью прекратилось.

Однако, когда девушка посмотрела вверх, приготовившись попросить Эдварда отпустить ее, она вдруг обнаружила, что тот не обращает на нее ни малейшего внимания. Он с непроницаемым видом смотрел в небо.

– Снег усиливается, – заметил Эдвард. – Думаю, будет лучше, если я отвезу мисс Макдугал в Роулингз прямо сейчас. Ей не стоит дожидаться экипажа.

Пегги окинула черного жеребца нерешительным взглядом, пар клубами валил из его ноздрей.

– Милорд, я в полном порядке. Вполне могу подождать экипаж. И не надо держать меня, будто меня может унести ветром.

– С вами вовсе не все в порядке, и вы сделаете так, как я скажу.

Пронзительный взгляд Эдварда, казалось, сверлил ее насквозь, и Пегги отвела глаза, а на ее щеках вновь заиграл легкий румянец. Еще ни один мужчина, если не считать тайных воздыхателей на улицах Эпплсби, так беззастенчиво не разглядывал ее. «Неужели, – заволновалась девушка, – я выгляжу смешной?»

Будто ощутив неловкость ситуации, Эдвард убрал руку с тонкой талии Пегги. При этом, однако, он снял плащ и, невзирая на все протесты, набросил на плечики девушки. Плащ был таким большим, что Пегги буквально утонула в нем. Освободившись от нескромного объятия, она качнулась от ветра, ощущая жжение в тех местах, которых касался Эдвард. Щеки горели, и девушка потупила взгляд, чтобы не встретить ничьих глаз.

Тем не менее, Джереми знал свою тетушку слишком хорошо, чтобы его могли обмануть попытки Пегги вести себя как ни в чем не бывало.

– Ты больна, – заявил он, подойдя вплотную. – Почему же ты молчала?

– А что бы это изменило? – Она протянула руку и поправила мальчику шапку, натянув ее на уши. – Это не ускорило бы прибытие помощи.

Джереми смутился:

– Нечего меня опекать. Это о тебе надо позаботиться. – Выпятив грудь, он обратился к лорду Эдварду: – Думаю, дядя, тебе лучше увезти ее. Она не так сильна, как хочет казаться.

Услышав это заявление, Пегги чуть не рассмеялась, но поперхнулась, когда подняла глаза и увидела, что лорд Эдвард направляется к ней с выражением мрачной решимости.

– Вы едете со мной, – проговорил он не терпящим возражений тоном.

Пегги инстинктивно попятилась, со страхом посмотрев на жеребца.

– Ну нет, – запротестовала она, как оружие подняв свою муфту. – Все нормально. Я подожду здесь с сэром Артуром. Берите Джереми. Ему скорее понравится ехать верхом на… на… вот этом.

Но все ее протесты были напрасны. Хоть она и успела отступить на шаг, пальцы Эдварда поймали ее запястье, а в следующее мгновение девушка вдруг оказалась у него на руках. Эдвард подсадил Пегги в седло с такой легкостью, будто она была не тяжелее младенца, при этом его пальцы практически сошлись на туго затянутой в корсет талии. Пегги, очутившись на огромном коне так высоко над землей, не смогла удержаться, чтобы не вскрикнуть.

– С вами все в порядке? – спросил Эдвард, вглядываясь в лицо девушки.

Она с трудом проглотила вдруг вставший в горле ком и кивнула, пряча охвативший ее ужас за внешним безразличием, и с деланным спокойствием принялась укладывать свои юбки на крупе животного. В душе же Пегги лихорадочно молилась, чтобы не выкинуть какой-нибудь глупости вроде обморока.

Эдвард бросил свое мощное тело в седло позади нее, снял с девушки плащ, набросил себе на плечи и укрыл им Пегги. Его рука вновь бесстыдно обвила ее талию, но на сей раз девушка была благодарна за поддержку – это добавляло ей уверенности. Так, если бы она все же лишилась чувств, лорд Эдвард успел бы подхватить ее, прежде чем она упала бы на землю.

– Герберт, – сказал лорд Эдвард, разбирая поводья, – вы с его светлостью дождетесь здесь повозку. Она должна вскоре подойти.

– Конечно, – закричал сэр Артур. – Превосходно, милорд. И быть может, по пути нам удастся заехать к лекарю. Привезем его в поместье, чтобы он осмотрел рану мисс Макдугал.

Оказавшись сжатой сильными ногами Эдварда, Пегги постаралась сесть как можно ровнее, ее щеки пылали румянцем. Даже через платье и кринолин она ощущала прижатое к ее ягодицам массивное естество мужчины, а ее спина прикасалась к его твердой груди. Их недавнее объятие, по ее мнению, излишне интимное, было совершенно безвинно по сравнению с бесстыдством, с которым седоки сейчас прижимались друг к другу. Пегги попыталась унять свое бешено заколотившееся сердце, полностью сознавая, что для Эдварда с его опытом все это привычное дело. А что такого, всего-то поездка через торфяник. Что может быть скучнее?

– Ну, тогда прощайте, – обратился Эдвард к сэру Артуру и Джереми, подобрав повод захрапевшего коня. – До встречи в Роулингзе.

И они тронулись в путь, причем жеребец рванул с такой скоростью, что у Пегги вновь перехватило дыхание. Отбросив муфту, она что было сил вцепилась пальцами в обнимавшую ее руку лорда Эдварда, и тот, отвечая на ее порыв, с удовольствием сильнее прижал к себе девушку.

– Похоже, вы не амазонка? – прокричал он.

Пегги с усилием сдержалась, чтобы не ответить колкостью. Было бы крайне неумно вступать в перепалку с единственной опорой, которая удерживала ее от неминуемой смерти под копытами.

Они неслись вскачь по бездорожью, их, словно плетью, хлестало снегом, а ветер творил нечто невообразимое с волосами Пегги, несмотря на ее новый капор. Девушка сильнее вжала голову в грудь лорда Эдварда и принялась молиться. В первую очередь она молила Бога, чтобы он сохранил ее от падения с коня. Во-вторых, Пегги желала лорду Эдварду умереть от самой вульгарной болезни, однако, как она зрело рассудила, с этим вполне можно было повременить до их приезда в поместье Роулингзов.

Когда храпящий жеребец перешел на легкий галоп, Пегги почувствовала, как рука Эдварда чуть ослабила объятие. Он спросил ее в меховой капор:

– Вы хорошо себя чувствуете? Не устали?

– О, конечно, – ответила Пегги сквозь зубы. – Спасибо, я в полном порядке.

– Вы не очень убедительно лжете, я прав? – усмехнулся лорд.

– Я ведь дочь священника, – парировала Пегги. – Не стоило ожидать, что я могу быть хорошим лжецом. С другой стороны, мой племянник умеет лгать просто восхитительно.

– И эта особая черта, должно быть, унаследована со стороны отца, – с ухмылкой проговорил Эдвард.

Пегги покачала головой. У нее стучали зубы, но она надеялась, что лорд Эдвард спишет это на холод и не подумает, что она до такой степени испугана скачкой.

– О, я не стала бы утверждать это так категорично. Кэти всегда была склонна к выдумкам.

– Да нет, Джереми сын своего отца, это точно. Копия Джона в этом возрасте. – Голос лорда Эдварда зазвучал сухо. – Для вашего отца, должно быть, явилось ударом то, что ваша сестра и мой брат сбежали. Вы помните, как это было?

– Конечно, помню, – сказала Пегги и охнула – вовсе не из-за воспоминаний, а из-за того, что конь перескочил через большую канаву. Когда к ней вернулся дар речи, она продолжила: – Тогда мне было столько же лет, как теперь Джереми. Знаете ли, у десятилетних детей все хорошо укладывается в памяти.

Если лорд Эдвард и услышал, что у нее задрожал голос, то сделал вид, что не заметил этого.

– Что собой представляла ваша сестра? Ясно, что на вас она не походила, раз была отъявленной лгуньей.

Пегги в смущении постаралась отодвинуться от него. Впереди она по-прежнему не могла разглядеть ничего, кроме белой пелены и тяжело нависшего свинцово-серого неба.

– Похожа на меня? Нет, нисколько.

– Совсем не похожа на вас? Трудно поверить. Наверняка Кэтрин была прелестна, как вы.

Пегги, если бы только могла, вытянула бы шею, чтобы заглянуть Эдварду в лицо, поскольку по тону никак не могла сообразить, издевается он или нет. Однако при попытке обернуться ветер бросил ей в лицо целую пригоршню снега. Девушка быстро спрятала голову на груди Эдварда. Ну и черт с ним! И с какой стати ему пускаться во флирт сейчас, когда она совершенно беспомощна? У него была целая неделя в Лондоне, чтобы попытаться добиться ее, но вместо этого лорд Эдвард совершенно ее игнорировал. Отвратительные существа эти мужчины.

– Кэтрин очень привлекательна, – кивнула она, немного помолчав. Хоть в такую погоду, да еще верхом, поддерживать разговор было нелегко, Пегги должна была признать, что беседа отвлекает ее и от холода, и от навязчивого опасения упасть с коня. И неуверенно добавила: – Но красивое лицо не обязательно говорит о красоте души.

Эдвард рассмеялся:

– Слышу речь истинной дочери священника. Вы не одобряли поведение Кэтрин, да? Она и Джон, как я понимаю, ничуть не жалели о содеянном…

– Наверняка нет, – фыркнула Пегги. – Для них это был бесконечный праздник. Беспутный образ жизни в конце концов уничтожил их, оставив невинное дитя сиротой…

– Которое вы приняли на воспитание. – Эдвард теперь смотрел на нее сверху вниз, задумчиво улыбаясь. – Неудивительно, что вы придерживаетесь либеральных взглядов. Вы, должно быть, невысокого мнения о дворянстве, если судите обо всем сословии только по моему брату. Джона вряд ли можно было назвать ответственным, касалось ли это финансов или любой другой области жизни…

– А кто из представителей вашего класса за что-нибудь отвечает? – рассердилась Пегги. – Я даже представить себе не могу какого-нибудь члена палаты лордов, который больше пекся бы о простых людях, чем о своем кармане!

– Не очень-то мне нравится спорить о политике с зеленоглазой дочерью священника среди пурги, – заметил Эдвард, и теперь в его голосе явственно звучал смех. – Но в оправдание моей семьи должен сказать, что если бы у вас или вашего отца возникла мысль связаться с нами, мы бы по крайней мере проследили, чтобы у вас были средства на содержание Джереми.

– Ничего себе! – вскричала Пегги, позабыв обо всех своих страхах. – Вы ожидали, что мы приползем из Эпплсби на коленях как попрошайки, когда ваша семья ясно дала понять, что после женитьбы Джона и Кэтрин не желает иметь с нами ничего общего? Почему, совсем ничего не зная о нас, вы все с самого начала нас возненавидели?

– Ну-у, полегче, – со смехом произнес Эдвард, он будто успокаивал ретивую кобылу. – Вы все свалили в одну кучу. Я не отвечаю за действия моего отца, как бы я им ни противился. – Услышав, что Пегги недоверчиво хмыкнула, он с горячностью продолжал: – Истинный Бог, я говорю правду, мисс Макдугал. Я был в Оксфорде, когда Джон и ваша сестра сбежали.

– В самом деле? И он ничего не рассказывал вам о своих планах?

– Мы никогда не были близки. Мы были не совсем похожи…

Эдвард замолчал в недоумении, услышав, что девушка, забыв о хороших манерах, грубо фыркнула. Она не могла смолчать, хотя ее отец вряд ли одобрил бы такое поведение.

– Какое преуменьшение!

– Я что, так сильно отличаюсь от Джона? – неуверенно поинтересовался Эдвард.

Пегги стало интересно, о чем говорит Эдвард. Разве он не знал, что его брат Джон был неуравновешенным пьяницей-сквернословом? Пегги так и не смогла понять, что Кэтрин в нем нашла, за исключением смазливого лица… и, как казалось, бездонного кошелька.

– Вы же знаете, что у вас с ним нет ничего общего. – Пегги не желала щадить самомнение Эдварда. Она была уверена, что у него хватает подружек, которые могут ублажить и его душу, и другие части тела. Девушка не собиралась просто так поддаваться его обаянию. Она прервала свою обличительную речь, увидев, как что-то мелькнуло сквозь завесу летящего снега. Девушка непроизвольно напряглась в объятиях Эдварда. Он вопросительно посмотрел вниз на Пегги и проследил за направлением ее взгляда.