Текст книги "Горный ангел"
Автор книги: Патриция Макаллистер
Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 3
– Что ты имеешь против Нила?
Эйнджел увидела, как при этих словах брови Холта сошлись на переносице. Длинные пальцы крепче сжали вожжи, взгляд устремился на дорогу, петлявшую по склону горы.
– Ведь он твой брат, – настойчиво продолжала Эйнджел. – Если ты действительно считаешь меня своей женой, я имею право знать, в чем тут дело.
– Какая ты любопытная женщина, – пробормотал Холт, раздраженно взглянув на нее.
– Я не любопытная, просто хочу понять, почему ты так враждебно относишься к нему. На мой взгляд, он очень приятный молодой человек.
Холт ухмыльнулся.
– Твоя голубая кровь сродни его голубой крови.
Под тенью широкополой ковбойской шляпы, которую Холт нахлобучил на блестящие черные волосы, не возможно было разглядеть выражение его лица. Но Эйнджел чувствовала, что надвигается гроза, и приготовилась достойно встретить ее. Наконец, Холт вздохнул:
– Если ты действительно хочешь это знать, мы с Нилом всего лишь сводные братья, у нас были разные матери. Но тебе знать об этом незачем.
Ну конечно, это все объясняло! Вот почему они были совершенно не похожи друг на друга. Но к чему такая враждебность со стороны Холта? Эйнджел вопросительно молчала, и он нехотя пояснил:
– Мать Нила, Вирджиния, была замужем за Ар туром пятнадцать лет. Нил был их единственным ребенком. Когда мне было десять лет, Вирджиния умерла от чахотки, я помню ее похороны.
– Помнишь ее похороны... но каким образом? – озадаченно спросила Эйнджел.
– Я там был, – неожиданно низким голосом сказал Холт. – Артур заставил меня пойти на похороны из уважения к нему. Тогда я впервые и увидел Нила, он был всего лишь на год старше меня.
Только тут до Эйнджел дошел смысл сказанных Холтом слов, и на ее щеках вспыхнул яркий румянец.
– Но ведь ты тоже... Мерфи, – заикаясь, сказала она.
– О, Артур никогда не отказывался признать меня своим сыном, – совсем тихо произнес Холт. – Хотя ему потребовалось немалое мужество, чтобы объявить законным сыном метиса. Мне кажется, он по-своему любил мою мать. Но она так и не смогла жить с ним в его мире, так же как и я не могу жить в нем полностью.
Чувствуя себя виноватой в том, что всколыхнула своим вопросом печальные воспоминания и вызвала гнев Холта, Эйнджел молчала. Но ей было приятно услышать подтверждение своей догадки о том, что Холт действительно был наполовину индейцем, что отчасти объясняло загадочную атмосферу вокруг него.
Холт неожиданно ухмыльнулся:
– Теперь тебе должно быть понятно, почему я вполне допускал мысль о том, что у Артура могла быть где-то припрятана и третья жена.
Эйнджел резко выпрямилась:
– Я слишком горда для такой роли.
– Неужели? – насмешливо откликнулся Холт, взглянув на нее своими серо-стальными глазами. – В свое время мой отец умел быть весьма обходительным с женщинами, и в этом смысле Нил – его точная копия, хоть он и стал проповедником.
– Тот факт, что у твоего брата хорошие манеры, еще не говорит о том, что он дамский угодник! – воз мутилась Эйнджел. – Мне кажется, тебе бы следовало кое-чему поучиться у него. Совершенно очевидно, что он не питает к тебе той вражды, которой ты так пере полнен. Он нашел путь к примирению с этим миром и обрел успокоение. Теперь очередь за тобой.
– Интересно, как это я могу обрести успокоение, если со мной рядом ты? – проворчал Холт. Он хлестнул лошадь, и повозка с удивительной скоростью начала подъем в гору.
Эйнджел запрокинула назад голову, чтобы полюбоваться уединенной красотой горы Элберт, вершина которой была скрыта белыми облаками. Где-то там, на верху, был ее прииск, от которого она рассчитывала получить достаточно денег, чтобы спасти Бель-Монтань. Она поежилась, ощутив порывы свежего предзимнего ветра и почти физически чувствуя ледяное молчание спутника, сидевшего рядом с ней. И что на нее нашло, когда она решила поехать в округ Колорадо? Впрочем, теперь это уже не имело значения. Она была рядом с прииском и собиралась тут остаться, нравилось это Холту или нет.
– Тпру, мальчик!
Повозка остановилась у крутого подъема на полпути к вершине, и Эйнджел встревожено посмотрела на Холта:
– Почему мы остановились?
– Потому что дальше повозка не пройдет, и оставшийся путь нам придется проделать пешком. – Он махнул рукой в сторону уходившей вверх дороги, где несколько стволов сосен лежали поперек пути.
– Наверное, есть какая-нибудь другая дорога к прииску, – начала было Эйнджел, с сожалением разглядывая свои ботинки на тонкой подошве.
– Нету. Только если полететь туда на крыльях. Поджав губы, Эйнджел осторожно выбралась из повозки и расправила складки юбки. Было приятно раз мять ноги после долгого сидения, но ей совсем не нравилась перспектива пешего восхождения на гору.
– Сколько нам еще осталось? – прикрыв глаза ладонью, она стала всматриваться в сосновые заросли. Кругом была только густая зеленая хвоя.
Холт пожал плечами в ответ и стал распрягать лошадь.
– Несколько миль. Надеюсь, ты сумеешь дойти. В конце концов, иного выбора у тебя нет.
– А как же мои вещи? Не могу же я оставить их тут, на дороге!
– Да кто их возьмет? Медведь? Не смеши меня, женщина. Вещи останутся в повозке, а потом я заберу их.
– Да, но на это может уйти несколько дней! – Эйнджел обошла повозку и взяла в руки несколько своих саквояжей. – Я не собираюсь оставлять их здесь!
Удивленно подняв брови, Холт наблюдал, как она пыталась выгрузить свои вещи из повозки. Один за другим ее саквояжи с глухим стуком падали на землю. Тяжело дыша, Эйнджел взяла в руки по саквояжу и с трудом шагнула вперед. Она прошла всего лишь несколько метров и уронила их на землю, почти задыхаясь от тяжести.
– Ты мог бы, по крайней мере, предложить свою помощь!
– Зачем? – возразил Холт. – Ты и сама пре красно справляешься. Еще несколько миль, и ты доберешься до цели.
Уперев руки в бока, Эйнджел прищурилась:
– Мы не договаривались о том, что мои вещи будут брошены на склоне горы. По всей видимости, эти сосны лежат здесь уже давно. Значит, тебе было известно, что повозка не пройдет и нам придется идти пешком!
В ответ Холт пожал плечами:
– Ты сама хотела поработать на прииске, Эйнджел Макклауд, а это означает, что будут не только прибыли, но и определенные лишения и испытания. Оставь ты свои кружева и шелка, там тебе они не понадобятся.
– К вашему сведению, мистер Мерфи, в этом сак вояже лежат совершенно необходимые каждой женщине принадлежности туалета – нижнее белье!
Эйнджел вдруг стало стыдно оттого, что она должна посвящать его в интимные детали своего гардероба, и, когда Холт язвительно усмехнулся, она не выдержала.
– Ты что, хочешь, чтобы я все так и оставила? – возмутилась Эйнджел.
– Избавь меня, пожалуйста, от бабьих истерик, – вздохнул он. – Ну, хорошо, так и быть, возьми один саквояж, но тебе придется самой нести его.
– Ну конечно! – Эйнджел взяла в правую руку саквояж и потащилась за Холтом по дороге, то и дело спотыкаясь о камни и чуть не проваливаясь в рытвины и колдобины. Холт распряг лошадь, оседлал ее и с кошачьей грацией уселся верхом.
Эйнджел удивленно посмотрела на него:
– Так ты поедешь верхом?
– Это же моя лошадь. Я поеду медленно.
На лице Холта мелькнула дьявольская улыбка, и он, тронув поводьями своего мерина, двинулся вверх по тропе. Сердито ругаясь, Эйнджел тащилась за ним с тяжелым саквояжем в руке. Холт слышал ее ругательства и тихо улыбался сам себе. Теперь-то она наверняка откажется от своей смехотворной идеи поработать на прииске и быстренько улепетнет обратно в Миссури танцевать на балах. Он был уверен, что ждать этого придется недолго. Улыбаясь своим мыслям, он стал напевать ирландскую песенку, умышлен но не щадя слуха Эйнджел и четко проговаривая все ругательства и соленые шуточки.
– Подожди... хоть минуту...
Эйнджел совсем запыхалась и с трудом выговаривала слова, но Холт не услышал ее и скрылся за поворотом дороги.
У нее кружилась голова и горели легкие от разреженного горного воздуха, хотя Эйнджел была достаточно вынослива, как любая женщина, регулярно ездившая верхом и часами вальсировавшая на балах. Но сейчас она чувствовала, как силы быстро оставляют ее. Они продвинулись вперед всего на несколько сотен футов, а она уже вся вспотела и с трудом заставляла себя идти, не отставая от Холта.
Она не сомневалась, что он слышит ее тяжелое дыхание, слышит, как она спотыкается, падает и с трудом поднимается, но даже ни разу не оглянулся, чтобы помочь ей.
Эйнджел была готова поклясться, что ему доставляли удовольствие ее страдания. Неужели он рассчитывал этим отпугнуть ее от прииска раз и навсегда? Что ж, женщин семьи Макклаудов не запугаешь!
Размышляя таким образом, она гордо вздернула подбородок и тут же упала, наткнувшись на большой валун и больно ударившись о него бедром. Саквояж выпал у нее из рук, ударился о камень, и его замок открылся. Белоснежное белье рассыпалось по грязной дороге. К своему удивлению, Эйнджел расплакалась. Это была последняя капля, переполнившая чашу ее терпения. Тем временем саквояж перевалился на бок и покатился вниз по склону, увлекая за собой все свое кружевное содержимое.
Все ее старания сохранить хотя бы один саквояж пропали даром. Она была уверена, что какой-нибудь тип вроде Холта Мерфи стащит оставшиеся в повозке вещи без всякого зазрения совести. А те немногие вещицы, что были в этом саквояже, теперь были безвозвратно испорчены. С трудом дотянувшись до саквояжа, она осмотрела замок – он был безнадежно сломан. Эйнджел яростно стерла со щек слезу и с каким-то непонятным удовольствием пнула бесполезный саквояж так, что он с грохотом покатился вниз по склону. Она стала собирать рассыпавшееся на дороге белье. Внезапно ост рая боль пронзила икры ног, и колени ее подогнулись сами собой. Не понимая, что произошло, Эйнджел упала лицом вниз прямо на ворох белоснежного шелкового белья. Из-за поворота появился Холт.
– Какого черта... – начал он со смехом, но тут же осекся. Вскочив на ноги, Эйнджел швырнула ему в лицо кружевные панталоны.
– Ни слова! – яростно прокричала она, сердито расправляя платье. – Я уже иду.
– Эйнджел, – проговорил Холт, готовый спрыгнуть с лошади и посадить ее в седло. Но Эйнджел только с яростью замотала головой.
– Поезжай! Я догоню тебя, – почти шепотом сказала она. Щеки раскраснелись от напряжения. Холт видел, что она буквально выбилась из сил и начал спешиваться.
– Поезжай же! – Она швырнула в него корсет из китового уса, который попал в лошадиный круп. От неожиданности лошадь рванулась с места и помчалась вверх по тропе. Холт старался удержаться в седле, по лицу его хлестали сосновые ветки.
Черт бы побрал эту гордячку! Пусть идет пешком, если ей этого так хочется! Наконец Холту удалось остановить лошадь почти у поворота на прииск. Он поднял норовистую лошадь на дыбы и оглядел цветущий луг.
Снова дома! Никогда ему не надоест эта маленькая долина с пышной растительностью, где он добывал свой хлеб насущный из груди горы Элберт. Прииск везучего дьявола располагался в маленьком подобии рая, окруженном со всех сторон остроконечными горными вер шинами. Последние пять лет он жил совсем один, лишь изредка спускаясь в город за провизией и прочими при пасами, а иногда чтобы слегка поразвлечься.
Холту было приятно вернуться домой. Услышав далеко за спиной громкие женские проклятия, эхом раз носившиеся по ущелью, он вновь посерьезнел. Возможно, зря он поверил в эту историю с браком по доверенности, которую рассказала ему Эйнджел? Его благовоспитанная жена ругалась, словно старый горняк. Он снова засмеялся, но тут услышал женский крик.
Сосновые иголки хрустели под его мокасинами, издавая острый пряный запах. Холт склонился над упавшей женщиной. Глаза Эйнджел были закрыты, и если бы не слезы, катившиеся по грязным щекам, Холт решил бы, что она успокоилась навсегда.
Он осторожно приподнял и ощупал ее правую ногу. Эйнджел вскрикнула от острой боли.
– Слава Богу! – облегченно вздохнул Холт. – Ну ты и дура! – вдруг взорвался он, увидев в кровь израненные ступни через огромные дыры в подошвах ее ботинок.
Эйнджел лежала на подтаявшем раннем снегу между двумя огромными валунами. Очевидно, она ударилась об один из них, и теперь ее лицо было запачкано кровью. Явно оглушенная падением, она только тихо застонала, когда Холт просунул под нее руку и поднял, прижав к груди.
Эйнджел почувствовала запах замши. Что-то щекотало ее щеки. Перья? Она чуть приоткрыла глаза и увидела, что прядь его шелковистых черных волос касалась ее лица. Значит, Холт все же вернулся за ней. Ей стало легче на душе, но она тут же вскрикнула от боли.
– Перестань воевать со мной, – повелительно сказал Холт.
Он донес ее до лошади, осторожно подсадил в седло и сам ловко устроился позади нее. Прижав Эйнджел к себе, он одной рукой обнял ее покрепче, чтобы она не упала с лошади, а другой взял поводья. Повинуясь хозяину, лошадь тронулась мягкой рысью.
Голова Эйнджел покачивалась из стороны в сторону на его груди. Она время от времени открывала глаза и поворачивалась, чтобы посмотреть на Холта. Вместо одного лица теперь у него их было целых три, но он все равно был красив. Эйнджел бессмысленно хихикнула, и все три Холта хмуро посмотрели на нее.
– Глупая женщина! – сказал он.
Это были не самые романтические слова, которые она когда-либо слышала от мужчин в свой адрес, но для начала это было совсем неплохо. Внезапно изнутри подступила тошнота, и она поспешно закрыла глаза.
– Только не на меня, – сказал Холт и наклонил ее голову в сторону, чтобы ее как следует прочистило.
Эйнджел не помнила, что было потом. Когда она наконец пришла в себя, то увидела, что лежит совершенно голая на узкой кровати, до самого подбородка укутанная подозрительно пахнувшими лоскутными одеялами. Она попыталась поднять гудевшую голову, но тут же застонала от боли, пронзившей ее. Дощатый потолок над ней стал вращаться. Проглотив комок в горле, она закрыла глаза, борясь с приступами тошноты.
– Здорово же ты упала, – сказал кто-то.
Она снова открыла глаза и не сразу узнала Холта. В этот раз у него было только одно лицо, но очень сердитое. Склонившись над ней, он положил ей на лоб что-то влажное и прохладное.
– Я недооценил тебя, Эйнджел Макклауд. Уж чего-чего, а гордости в тебе хватит на десяток ирландцев. И при этом ни единой капли здравого ума!
– Что случилось? – хрипло спросила она.
– Я услышал твой крик и поехал назад. Оказалось, что ты чуть не свалилась с горы. Очевидно, ты в своих бальных туфельках поскользнулась и со всего маху грохнулась на камень.
– Теперь я припоминаю. – Она слабо покачала головой. – Я пыталась забраться на большой валун.
– Забраться на... Какого черта?
– Там было так красиво, – совсем тихо проговорила она. Слабость в ее голосе насторожила Холта, и какое-то время он молча вглядывался в ее голубые глаза. – Облака рассеялись, и выглянуло солнце. Внизу я увидела долину. Ничего более прекрасного я еще в жизни не видела. И мне захотелось получше все рассмотреть...
– И едва не поплатилась за это жизнью, – сурово прервал ее Холт, отходя к окну. Только теперь она заметила, что на нем не было рубашки. В лучах солнечного света, проникавшими сквозь окно, его смуглая кожа отливала бронзой. Замшевые штаны плотно обтягивали мускулистые бедра, не доходя до талии. Внезапно она почувствовала чудный запах готовившейся пищи и глубоко втянула в себя воздух.
– Где это я, – спросила она, пытаясь приподняться на локтях. Неожиданно одеяла, которыми она была укрыта, сползли вниз, и Эйнджел поспешно легла снова, натягивая их на себя чуть ли не до подбородка.
– Боже... где моя одежда?
– Сохнет. – Холт ткнул пальцем в сторону. Ее одежда, развешанная на деревянных крючках, приделанных к стене хижины, была в таком же плачевном состоянии, что и сама хозяйка. Холт подошел к плите, на которой шипел, закипая, черный котелок, и помешал его содержимое. – Ты вся насквозь промокла и дрожала. Мне вовсе не хотелось, чтобы ты простудилась.
Холт осторожно попробовал горячие бобы, а Эйнджел еще выше натянула одеяла, оставив незакрытыми лишь широко распахнутые глаза. Значит, это Холт раз дел ее догола? Так он видел все ее женские прелести? Эйнджел представила себе, как это все происходило, и щеки вспыхнули ярким румянцем. Муж он ей или нет, все равно было неприятно даже думать о том, как его серые холодные глаза лениво разглядывали ее тело.
– И ты... смотрел? – прошептала она.
– Угу, – невнятно, но утвердительно промычал Холт, прожевывая бобы и недоуменно глядя на Эйнджел.
– Так да или нет? – не хотела понимать она. – От тебя просто можно сойти с ума!
– Ты ведешь себя как старая дева. – Он положил ложку обратно в котелок. – Что из того, смотрел я или нет? Ты же сама мне заявила, что мы с тобой муж и жена.
Эйнджел нахмурилась.
– Мне не нравится, что ты притащил меня в этот... этот хлев и раздел меня без моего согласия!
– Этот хлев, женщина, отныне и есть твой дом, – язвительно отозвался Холт. Его стальной взгляд приковал ее к постели. – Это хижина, которую построил Артур вместе с твоим отцом, чтобы жить в ней во время работ на прииске. Сдается мне, что она совсем не так уж плоха, особенно теперь, когда твое маленькое измученное тело...
– Хорошо! – оборвала его Эйнджел. – Считай, что я беру свои слова обратно.
– Что же касается того, что мне пришлось раздеть тебя, так это было совершенно необходимо, чтобы обсушить и согреть тебя. К тому же это облегчило перевязку твоих нежных ножек.
Удивленная Эйнджел приподняла край одеяла и увидела забинтованные ноги. Ступни еще болели, но эта боль не шла ни в какое сравнение с той, что была раньше.
– Спасибо, – неохотно пробормотала она.
Холт промолчал в ответ и с кошачьей грацией направился к двери. Когда он вышел из хижины и Эйнджел увидела через крошечное двойное окно, что он уда лился на порядочное расстояние, она привстала в постели и, скинув одеяла, осмотрела свои раны. Ее ноги были сплошь покрыты синяками и ссадинами, все тело ныло от ушибов и переутомления. Похоже, она чудом не сломала себе шею! Стараясь удержаться от падения, Эйнджел в кровь стерла ладони, и теперь они нещадно горели. Внимательно разглядывая их, Эйнджел заметила следы зеленоватой мази, втертой в кожу. Она подозрительно обнюхала свои ладони. Да! Это от них так ужасно пахло, а не от одеял! Больше всего на свете ей захотелось как следует вымыться с головы до ног.
Шатаясь, она поднялась с постели. Ступни ног были так туго забинтованы, что она никак не могла удержать равновесие. Сделав всего один шаг к одежде, она почувствовала, как колени подогнулись. Холт вошел в хижину как раз в тот момент, когда она уже почти упала на горячую плиту.
– Осторожно! – Холт схватил ее за талию, инстинктивно прижимая к себе, чтобы она не обожглась, но Эйнджел, как дикая кошка, стала вырываться из его объятий, до смерти напуганная прикосновением мужских рук к нагому телу. Золотистые волосы рас сыпались по плечам.
Пытаясь усмирить Эйнджел, Холт даже не смотрел на божественную красоту тела, оказавшегося в его руках, но его огрубелые ладони ощущали шелковистость ее нежной кожи. Он вспомнил, как давно у него не было женщины, и дрожь пробежала по всему телу...
– Эйнджел, – проговорил он хриплым голо сом, – сейчас же ложись в постель.
– Почему? – сопротивлялась она. – Я хочу одеться!
– Если ты сейчас же не ляжешь, то я...
– То ты что? – сердито спросила Эйнджел. – Что ты еще можешь сделать, чтобы унизить и оскорбить меня больше, чем ты это уже сделал?
– А вот что, – пробормотал он, крепко целуя ее в губы.
Пошатнувшись, она вцепилась в его плечи, слишком напуганная, чтобы продолжать сопротивление. Сначала губы Холта были жесткими, наказывающими, но потом в них появилась нежная страсть. Эйнджел застонала, и Холт поднял руку, чтобы ласково коснуться ее тела. Его пальцы быстро нашли розовый сосок и стали нежно ласкать его. Дрожь пробежала по телу Эйнджел, и она с трудом перевела дыхание, когда губы Холта переместились к ее затвердевшему от возбуждения соску. Го лова откинулась назад так, что длинные волосы почти касались пола. Холт продолжал языком и губами ласкать грудь, пока Эйнджел не застонала от наслаждения. Тогда его рука коснулась шелковистого треугольника между ее ног. Ее тело выгнулось дугой, одним боком прижатое к его бедрам. Пальцы Холта осторожно раз двинули ее бедра, прикасаясь к самому интимному месту и нежно проникая все глубже. Волна острого возбуждения пробежала по телу Эйнджел, она снова громко застонала, но Холт страстным поцелуем закрыл ей рот.
Она уже не сопротивлялась, когда он внезапным движением поднял ее на руки и понес к постели. Наоборот, она обняла его шею, нежно гладя иссиня-черные волосы.
Холт бережно уложил ее в постель и прикрыл одеялами. Затаив дыхание, Эйнджел ждала, что он снимет свои замшевые штаны и ляжет рядом.
– Пожалуйста, – прошептала Эйнджел, не понимая, хочет ли она, чтобы он продолжил, или прекратил свои ласки.
Казалось, он услышал ее просьбу и отнял свою руку, гладившую ее по щеке. Встав во весь рост и глядя в ее затуманенные страстью глаза, он хрипло произнес:
– Неплохо. Ты была бы хорошей актрисой, Эйнджел. Но если ты действительно хочешь получить свою долю от Прииска везучего дьявола, тебе все же придется поработать киркой и лопатой. Надеюсь, у тебя это получится так же хорошо – просто так эта гора ничего не отдаст.
Ошеломленная и недоумевающая, она взглянула в его жесткие серые глаза.
– Но я твоя законная жена, и я подумала...
– Я знаю, о чем ты подумала, дорогая. Но надо быть полным идиотом, чтобы поддаться на такую уловку. Ты заявляешь о том, что мы с тобой муж и жена, чтобы запустить свои когти в прииск и в конечном счете оттяпать его у меня целиком! Так вот, я не собираюсь подтверждать свои права мужа, тем самым признавая наш так называемый брак законным.
Словно пелена спала с ее глаз. Эйнджел почувствовала, как внутри нее закипает гнев. Равнодушно отвернувшись от нее, Холт направился к двери.
– Ненавижу! – закричала она ему вслед. Каждая клеточка ее тела все еще трепетала и дрожала, охваченная пламенем страсти. Эйнджел схватила подушку и швырнула ею в Холта, но не попала. Подушка мягко шлепнулась рядом с дверным косяком.
Боже, что она натворила! Эйнджел закрыла лицо руками. Наверняка Холт решил, что она нарочно соблазняла его, чтобы потом иметь полное право утверждать, что брачные отношения были осуществлены до конца, а раз так, то она могла претендовать на все имущество своего мужа. Откровенно говоря, такая мысль пришла однажды ей в голову, но она тут же отбросила ее точно так же, как и мысль о том, что когда-нибудь она будет желать другого мужчину так же сильно, как теперь Холта Мерфи.
Он был ее мужем, но не хотел близости с ней. Всю ночь Эйнджел ждала возвращения Холта, мучаясь не известностью и обидой, но он так и не пришел.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?