Текст книги "Черный Валет"

– Обручены с убитым, миледи, – кратко и безучастно отметил Камберленд. – Он был предателем. Так же, как вы сами и ваш брат.

Пока речь шла о ней, Элизабет не волновало, что говорит герцог, но, когда он упомянул о ее брате, сердце девушки забилось сильнее. Ее младшему брату было всего одиннадцать лет, но он уже обладал мужеством и отвагой зрелого воина. Не побоявшись оскорбить Камберленда, он даже назвал его жалким псом. Бет была полностью согласна с братом, однако она понимала, что им в столь шатком и безнадежном положении лучше всего было бы помалкивать.

Этот замок стал для них настоящей тюрьмой. Их с братом привезли сюда, заперли в одной из комнат под самой крышей и заставили ждать милости Камберленда. Два старших брата Элизабет погибли в битве при Каллодене. Единственным, кто мог бы сохранить имя одной из ветвей их клана – клана Макдонеллов, был ее младший брат Дугал. Ведь, кроме имени, у них почти ничего не осталось. Их имения были конфискованы, а родственники либо убиты, либо находились в бегах, поскольку на них велась настоящая охота.

Ее жених, Ангус Макинтош, тоже остался лежать где-то среди холмов на Каллоденском поле. При мысли о нем сердце Элизабет болезненно сжалось. Высокий и страстный, даже немного путающий, Ангус всегда был добр к ней. Ее чувство к нему нельзя было назвать большой любовью, но Бет нравился этот человек. Ангус был настоящим воином. В нем было все, что могло восхищать в мужчине, – и мужество, и отвага. Юной девушке казалось, с ним она станет по-настоящему счастлива.

Бет усилием воли подавила навернувшиеся на глаза слезы. С тех пор как закончилась та страшная битва, она не позволила упасть ни одной слезинке – ни тогда, когда услышала о смерти своих братьев и жениха, ни тогда, когда люди Камберленда вытащили ее и младшего брата из их собственного дома, а затем у них на глазах сожгли их замок со всеми оставшимися в нем родственниками. Элизабет Макдонелл поклялась быть такой же сильной, как и мужчины ее клана. Она не станет показывать свою слабость.

– Вам повезло, миледи, – сказал Камберленд. – Оказывается, при дворе у вас есть друг, который попросил меня позаботиться о вас. Но приказ короля вполне ясен. Он не желает больше якобитских отпрысков. Те, кто выжил, могут и дальше остаться в живых, только если будут подчиняться его воле, – заявил герцог, внимательно изучая Бет своим пронзительным взглядом. – Вам понятно?

У нее хватило сил мужественно выслушать все сказанное герцогом. Она должна была защищать Дугала, чего бы ей это ни стоило.

– Его величество уже выбрал вам мужа, – сообщил Камберленд. – Это маркиз Бремор. Его семья доблестно сражалась при Каллодене. Он уступчивый и безвольный человек. Я уверен, он согласится.

Уступчивый. Слабый. Предатель, сражавшийся на стороне английского короля и тем самым предавший всех храбрых и сильных мужчин Шотландии, выступивших на стороне принца Чарли!

– Вы уверены, что он согласится взять в жены женщину, которую никогда не видел? – спросила Бет, в глубине души надеясь, что маркиз все-таки откажется. Она не была красавицей, да и приданого у нее теперь не было никакого.

– Король устроит все так, чтобы у вашего жениха не было причин отказываться, – самодовольно заметил Камберленд. – Его величество возвращает вам конфискованные владения. Форбсы надежно сохранят их от возможных притязаний оставшихся в живых отпрысков вашего клана.

Ее даже не продавали. Человек, которому предлагали жениться на ней, возьмет ее просто как придаток к ее землям.

Элизабет напрягла память, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь, что могла когда-нибудь слышать о Форбсах. Конечно, она знала о лорде Ричарде Форбсе. Благодаря его влиянию некоторые кланы шотландцев-горцев отказались встать на сторону принца Чарльза. Имя лорда было предано анафеме среди тех кланов, которые все же не побоялись поддержать принца.

– Так я передам королю, что вы согласны?

Бет едва сдерживала себя. Ее мысль лихорадочно работала. Если бы только можно было забрать брата и убежать!

Ведь есть же люди, которые помогают якобитам. Принц Чарльз, несмотря на огромную награду, обещанную за его голову, был все еще на свободе. А еще до них доходили слухи, что появился некий человек, помогающий беглецам. Если бы она отважилась на побег, они с братом могли бы исчезнуть в то время, когда их повезут в Бремор. Она хорошая наездница, а Дугалу в этом вообще нет равных.

– Я ничего не знаю об этом человеке, – в отчаянии произнесла Элизабет. Но в мозгу у нее уже возник план – она не может сдаться так легко.

– А вам и не нужно знать ничего, кроме того, что ваш будущий муж является верноподданным его величества и что сам король заинтересован в заключении этого брака.

Бет опустила голову, ей больше нечего было возразить герцогу, который, разумеется, расценил ее молчание как согласие.

– Вы отправляетесь в Бремор через час, – услышала Элизабет.

– Нет! – Это слово предательски сорвалось с ее языка еще до того, как она могла сделать что-нибудь, чтобы сдержать свои чувства. Она попыталась немного сгладить ситуацию. – Я должна собрать вещи брата.

– А кто вам сказал, что ваш брат поедет вместе с вами? Нет, миледи, он остается здесь. Вас будет сопровождать лорд Крайтон.

Бет стояла не шелохнувшись и не мигая смотрела на герцога. Это было единственное, на что в тот момент у нее хватило сил.

– Я должна его видеть, – наконец произнесла она после долгой, паузы.

– Его уже перевели в другое место. Идите и соберите все, что вам нужно. Будьте готовы отправиться в путь через полчаса.

– Пожалуйста… – Это слово казалось самым тяжелым из всех, что Бет когда-либо произнесла в своей жизни. Она поклялась никогда ничего не просить у своих врагов, но, боже милостивый, Дугал! Как могла она оставить его одного после всего того, что ему пришлось пережить? Как могла она просто исчезнуть? Особенно теперь, когда брат становится заложником ее замужества.

Замужество. Сердце Элизабет сжалось. Замуж за предателя. За слабого человека, который согласится жениться на ней только в обмен на деньги.

Но не это беспокоило ее. Ее брат – вот кто действительно занимал сейчас все ее мысли.

Она взглянула на Камберленда:

– Как я могу быть уверена, что мой брат будет в безопасности?

– Мое слово, – просто ответил он.

Его слово ничего не значило для нее. После битвы при Каллодене всем стало известно, насколько жесток и кровожаден герцог. Он повел настоящую охоту на оставшихся в живых якобитов, включая женщин и детей. Целые семьи были сожжены заживо. Бет наклонила голову, чтобы скрыть боль, исказившую ее лицо.

– Так вы будете готовы к назначенному времени?

– Да, – едва слышно сказала она.

2

Как она презирала себя за свой страх! Но, увы, как ни старалась, Элизабет не могла унять дрожь, которая тем сильнее сотрясала ее тело, чем ближе они подъезжали к Бремору.

Нетрудно было понять, что ее просто использовали в какой-то нечестной игре, превратили в вещь, ставшую по чьей-то злой воле объектом торга. В этом не было ничего удивительного. Увы, женщина в Шотландии никогда не имела никакой власти или влияния, если только ее отец или братья не давали ей такой возможности. Однако Элизабет повезло. Отец позволил ей самой выбрать себе жениха. Бет всегда знала, что отец любил ее и хотел, чтобы его единственная дочь сделала правильный выбор, выбор на всю жизнь.

Но отец был мертв, погибли старшие братья и Ангус, и теперь, чтобы защитить последнего мужчину их рода, Бет была вынуждена подчиниться приказу короля. Видит бог, есть от чего прийти в отчаяние. Но при мысли о человеке, который должен был стать ее мужем, Бет и вовсе становилось не по себе.

Ради всего святого! Как могла она поклясться в верности протестанту? Еретику? Человеку, который мог быть повинен в гибели одного или даже обоих ее братьев? Ее душа леденела от ужаса при мысли об этом.

Мрачные стены с высокими башнями по углам, показавшиеся впереди, отнюдь не развеяли ее уныния. Это была скорее крепость, а не замок. В пути Элизабет старалась прислушиваться к разговорам офицеров Камберленда. Иногда они переговаривались, думая, что она спит. По их словам, маркиз был слабаком. Пьяницей, игроком и бабником. Поговаривали также, что, спасаясь, он удрал с поля сражения и, возможно, даже ранил сам себя. И это был человек, за которого ей предстояло выйти замуж!

Если бы не брат!..

Подъезжая к замку, Бет постаралась придать своему лицу безразличное выражение. Крепостной стены как таковой не оказалось, вместо нее вокруг замка теснились какие-то небольшие строения, среди которых размерами выделялось одно, служившее скорее всего конюшней. Двор был неубран, нигде не было видно ни кустика, не говоря уже о более-менее приличном саде. По сравнению с ее родным домом, где царили теплота и уют, Бремор казался безжизненным. Но о родном замке придется забыть. Он больше ей не принадлежит.

Помоги ей бог! Отныне дом Элизабет Макдонелл будет здесь. Во всяком случае, до тех пор, пока ей не удастся убедить маркиза, что ему досталась самая ужасная жена на свете. Внезапно ей на ум пришла одна идея. Девушка прекрасно понимала, что сегодня после двух дней пути, ночевки под открытым небом, она выглядит не лучшим образом. Герцог не распорядился отправить с ней в дорогу горничную. Јеки будущей невесты покраснели от солнца и ветра, а одежда испачкалась. Может быть, она еще не понравится маркизу и он отвергнет ее, несмотря на большое приданое. Если бы только…

Во дворе замка несколько мужчин состязались на мечах. Обернувшись, они с грубой бесцеремонностью смотрели на проезжавшую мимо молодую женщину, окруженную свитой из десяти солдат Камберленда. Их хмурые взгляды ясно говорили о том, что членам клана Форбсов идея этого брака нравится еще меньше, чем ей.

Один из них указал гостям на массивную дверь и сам проскользнул внутрь, очевидно, спеша сообщить об их прибытии. Стражников у входа не оказалось, замок никто не охранял. Да и зачем? Форбсы предали своих предков. Они предали честь шотландцев! Им нечего бояться короля. Непреодолимое отвращение охватило Элизабет, когда она подумала о всех тех людях, которые перешли на сторону короля Англии, чтобы спасти свои жизни и сохранить имущество.

Ее продали человеку без чести, заставили жить в клане, членам которого были чужды какие-либо принципы. Такую цену она должна была заплатить за свою жизнь и за жизнь брата. Король должен быть уверен, что никогда и никто из Макдонеллов не поднимется снова против него.

Наконец путники подъехали к замку. Элизабет напряженно выпрямилась в седле, когда высокий мужчина в пледе показался в дверях и направился к ним. Он был аккуратно одет и, как отметила про себя Бет, довольно хорош собой. Темно-каштановые волосы обрамляли его лицо, а карие глаза искрились и сверкали из-под густых бровей. Плед клана Форбсов зеленого, черного и пурпурного цветов указывал на то, что это отнюдь не простой слуга.

Офицер, сопровождавший Бет, подъехал к мужчине.

– Маркиз Бремор? – спросил он.

Странное выражение боли мелькнуло в глазах встречавшего.

– Нет. Его здесь нет. Я Нейл Форбс.

Капитан кивнул в сторону Бет:

– Я привез его невесту. Мы посылали гонца предупредить о нашем приезде…

– У моего кузена были другие, более неотложные дела.

Элизабет отметила выражение глубокого презрения, промелькнувшее на его лице. Презрения к своему родственнику, своему лэрду!

Капитан покраснел от ярости.

– Но почему?! – воскликнул он.

Нейл Форбс казался весьма расстроенным.

– Маркиз говорил мне о вашем возможном приезде. Но прошлой ночью он ускакал, и с тех пор от него не было никаких вестей.

– Мне приказано оставаться здесь до тех пор, пока клятва не скрепит их союз, – заявил капитан, нахмурившись еще сильней.

Нейл Форбс перевел взгляд на Элизабет:

– Вы, должно быть, устали, миледи?

Да, она устала. Последние трое суток она почти не спала. А последние два дня они ехали вовсе без остановки. Но она ни за что не покажет Форбсам своей слабости. Молчание было ее ответом.

Нейл подошел и протянул ей руку, помогая спуститься с лошади. Бет пришлось принять его помощь, иначе она просто упала бы без сил. Элизабет Макдонелл не могла позволить себе такого позора. Но, ощутив под ногами твердую землю, она тут же отдернула руку, за которую Нейл поддерживал ее, чем ввергла его в некоторое замешательство.

Кузен ее жениха обратился к капитану:

– Комната для леди Элизабет готова. Для вас тоже. Ваши люди могут располагаться здесь, внизу.

Капитан стоял в нерешительности.

– Его величество приказал доставить известие о заключении брака немедленно, – напомнил он.

– Я уверен, мой кузен скоро вернется, – успокоил его Нейл Форбс.

Бет стояла поодаль, сжав кулаки. Потрясение было слишком сильным. Жених сбежал. Он так мало думал о своей невесте, что даже не посчитал нужным встретить ее. Ну что ж, она желает видеть его не больше, чем он ее. Как хотела она надеяться, что он не появится никогда. Может быть, он охотился на кабана. И может быть, если ей повезет, в живых останется именно кабан.

Но сейчас единственное, что она могла сделать, это стиснуть зубы и последовать за одним из Форбсов в холодные покои этого неприветливого замка.

Внутреннее убранство Бремора было не менее удручающим, чем его внешний вид. Повсюду паутина и грязь. Гобелены выцвели и покрылись толстым слоем пыли. Бет ясно почувствовала тоску, безнадежное отчаяние, поселившиеся здесь, похоже, уже давно.

Невольно вздрогнув, девушка оглянулась в надежде, что никто не заметил ее слабости. Она выпрямилась и наконец-то смогла разжать онемевшие руки.

Ее дом. Когда-то Элизабет мечтала, что день ее свадьбы обязательно окажется теплым и солнечным, полным смеха, радости и надежд. Многочисленные родственники будут поднимать бокалы за здоровье ее будущих детей, а ее братья станут произносить тосты.

– Миледи? – Красавчик Форбс смотрел на нее откровенно оценивающим взглядом, в его глазах явно читалось любопытство и… кое-что еще. Ревность? Зависть? Но как это могло быть? В каком виде стояла она сейчас перед ним? Растрепанная, в грязном помятом платье.

– Я бы хотела пройти в свою комнату, – произнесла Бет, стараясь не терять лицо.

Форбс кивнул и что-то сказал одному из сопровождавших его мужчин. Через минуту в зале появилась молодая девушка, почти девочка. Элизабет решила, что ей не больше четырнадцати лет.

– Это Трилби. Она покажет вашу комнату и принесет все, что пожелаете.

– Позвольте мне проводить вас, миледи, – сказала девушка, поклонившись.

Наконец-то она одна! Целых два дня она не могла остаться наедине со своими мыслями. Одному богу известно, как она устала и измучилась. Все эти мужчины в военной форме, в пледах клана Форбсов – она больше не может их видеть. Только одно желание осталось у Элизабет – спрятаться от всех. Скрыться и спрятать свой гнев и стыд. Никто не должен увидеть ее унижение из-за того, что ее жених попросту сбежал. Этот ничтожный человек хотел показать ей, что ни во что не ставит ее гордость, ее достоинство, что ему наплевать на нее.

Что ж, она постарается, чтобы он не узнал, что добился своего, унизив и разозлив ее.

Вслед за служанкой Бет побрела вверх по каменной, продуваемой со всех сторон лестнице и дальше по длинному темному коридору, пока не дошла до своей комнаты, находившейся в самом его конце. Горничная отворила тяжелую деревянную дверь, приглашая свою новую хозяйку войти. Здесь было так же безрадостно и неуютно, как и внизу. Лишь широкая кровать с пуховой периной выглядела более-менее удобной.

Следом за ними слуги принесли небольшой узелок с вещами Элизабет. Две накидки, две юбки из грубой шерсти, шелковые чулки и несколько пар туфель – вот все, что позволили взять с собой будущей невесте. И еще темное платье для верховой езды, которое было на ней сейчас и которое от долгого пути превратилось в нечто мятое, бесформенное и грязное.

– Могу я принять ванну? – спросила Бет, сомневаясь, что ее просьба может быть выполнена.

– Да, миледи. Маркиз приказал нам сделать все возможное, чтобы вам было удобно.

Интересно, как можно расценить эти слова? Пока еще ничто здесь не заставило ее почувствовать себя желанной гостьей. Но, с другой стороны, разве она сама не боялась встречи со своим женихом? Почему же тогда она удивлена и раздосадована, что он не пожелал встретить ее?

Ответ уже был ей известен. Грубость и невоспитанность хозяина Бремора не сулили ничего хорошего его будущей жене.

– А где маркиз?

– Я не могу сказать, миледи. – Трилби слегка покраснела.

Элизабет тут же догадалась, что девушке известно гораздо больше, чем ей дозволено говорить, и больше ни о чем не спрашивала. Бет нужен был друг, хотя бы просто союзник. И Трилби подходила на эту роль как нельзя лучше.

– Хорошо, ванна сейчас была бы очень кстати. – Бет попыталась изобразить подобие улыбки.

– Конечно, миледи, – ответила девушка, направляясь к двери.

Наконец Элизабет осталась одна. Она подошла к узкому окну и выглянула во двор. Итак, это ее дом. И хотя маркиз явно не желает жениться на якобитке, его невеста всем покажет, что не собирается предавать свои убеждения и не станет скрывать, как противен ей этот брак.

Но похоже, что это уже не имеет никакого значения. Он готов жениться на ней, хотя и против своего желания. Единственное, на что Бет могла еще надеяться, это на свои силу и мужество, которые позволили бы ей спасти единственного оставшегося в живых младшего брата.

– Леди уже в Бреморе, – сообщил Алистер. Он нашел Рори в доме Мэри, затерявшемся в глухой чаще к северу от поместья. – Она приехала вчера.

Форбс чертыхнулся. Он рассчитывал вернуться домой еще до приезда своей невесты. Но, к сожалению, дела задержали его. В эти дни он помогал скрыться нескольким якобитам. Войска герцога опять принялись обыскивать окрестности, и он должен был отправить мятежников в более безопасное место. На днях ему наконец-то удалось спрятать людей в небольшой рыбацкой деревушке, а затем переправить на французский корабль. Обычно он договаривался с одним из капитанов, и тот забирал беглецов на борт своего судна один раз в две недели.

Вчерашние беженцы были переодеты шотландскими крестьянами, возвращавшимися домой после гонений, которым они подверглись со стороны якобитов. Молодого графа постарались превратить в шестидесятилетнего старика, а его жену переодели служанкой.

Форбс не переставал с благодарностью вспоминать Анну Макком, актрису из Эдинбурга, в свое время научившую его, как следует гримироваться. Постепенно и у него стало получаться совсем неплохо, он даже мог состарить себя на пару десятков лет.

Но сейчас у Рори почти не осталось сил. Последние двое суток он вообще не спал. Считалось, что маркиз проводит время у Мэри, играя в карты и предаваясь любовным утехам. Алистер приехал, чтобы отвезти его назад в Бремор. Никто, кроме кузнеца, не отважился сделать это, поскольку новый хозяин предупредил всех своих слуг и домочадцев, что никто не смеет беспокоить его, пока он, по его словам, «занят».

Может быть, Форбс, грешным делом, надеялся, что и до его будущей жены дойдут слухи о его похождениях.

Все складывалось, увы, не лучшим образом. Сложностей и так было предостаточно, а с приездом этой женщины появлялась еще одна, новая проблема. Как теперь сможет маркиз объяснять свои частые отлучки?

Что же придумать, чтобы избежать этой неуместной свадьбы? Оставалось надеяться, что его отвратительное поведение заставит леди отказаться от этого брака. Сам он не мог этого сделать, не навлекая на себя подозрений. Ведь все считали молодого маркиза слабым и безвольным человеком. А такой человек не стал бы упускать случай присоединить к своему имению еще более значительные владения. Он предполагал, что и его невесте было сделано некое предложение, от которого она не могла отказаться.

Будь проклят Камберленд со своими интригами!

Мэри вышла из комнаты, пока Рори переодевался. Он быстро стер с лица остатки грима, отклеил фальшивую бороду и тщательно умылся, стараясь, чтобы на волосах не осталось следов белой пудры, делавшей их совсем седыми. Алистер помог другу снять старый, запачканный плед и поношенную рубаху, после чего маркиз быстро надел панталоны из дорогой ткани и модный ярко-желтый камзол. Старые башмаки вмиг уступили место дорогим остроносым туфлям.

Побрившись, Рори надел тяжелый напудренный парик. Как же он ненавидел все эти вещи, ненавидел этот модный английский костюм, делающий его похожим на праздного щеголя с Пелл-Мелл. С каким удовольствием надел бы он сейчас свой старенький клетчатый килт, но, увы, его величество не одобрял традиционную одежду горцев. А Рори Форбс слыл одним из самых рьяных верноподданных короля Англии. Когда Рори наконец вышел к Алистеру, тот одарил его ехидной усмешкой.

– Настоящий щеголь! – отметил кузнец.

– Думаешь, моей будущей супруге это понравится?

Алистер не ответил.

– Боюсь, я очернил имя Мэри, и ей еще долго придется жить с этим, – сказал Рори извиняющимся тоном.

– Это было ее собственное решение, – произнес Армстронг, но усмешка исчезла с его лица. Рори знал, как возмущала Алистера та история, которую они сочинили. Но, к сожалению, друзья не могли придумать ничего более правдоподобного, чтобы объяснить частые отъезды маркиза. Тем более что о Мэри Фергюсон все знали как о падшей женщине. Тут, к сожалению, не обошлось без его старшего брата.

Ярость закипала в груди у Рори при воспоминании о том дне, когда он застал Дональда насилующим Мэри. Набросившись на своего старшего брата, Рори заставил того поклясться, что он никогда больше не тронет девушку. Но тот раз был далеко не первым, и Дональд уже успел распустить слух, что пятнадцатилетняя девушка не такая уж недотрога. Этого было достаточно, чтобы очернить имя беззащитной сироты.

Младший брат пригрозил Дональду, что не задумываясь проткнет его шпагой, если он будет обижать Мэри, и Дональд поверил. Поверил, потому что, несмотря на дурную славу, преследовавшую Рори, все знали, что трудно было найти равного ему в искусстве фехтования. Он обучался у одного из лучших фехтовальщиков Англии, и когда вернулся в Бремор, то старший брат вызвал его на бой, после которого долго не мог прийти в себя от позорного поражения. С тех пор Рори редко тренировался на людях, предпочитая роль ленивого распутника, зля и раздражая своего отца. Но шрам на правом боку не давал Дональду забыть той далеко не шуточной схватки.

Старший брат отомстил Рори за то, что тот заступился за Мэри, повторяя всем и каждому, что младший Шорбс не нашел ничего лучше, как спутаться со шлюхой. Но Мэри он больше не трогал, и девушка смогла жить спокойно в небольшом домике в лесной чаще, где когда-то ее мать, а также раньше и бабушка выращивали лекарственные травы и готовили всякие снадобья. Некоторые были уверены, что Мэри колдунья, и обходили ее жилище стороной.

Но Рори всегда нравились и Мэри, и ее покойная мать. И хоть девушка не обладала несказанной красотой, у нее было то, что делает любую женщину милой и привлекательной, – ласковые серые глаза, длинные темные волосы и доброе сердце. Она умела общаться со зверями и птицами и знала силу трав. И неудивительно, что Алистер при первой же встрече по уши влюбился в нее.

Первый раз Рори попросил Мэри помочь, когда один из детей якобитов тяжело заболел. С тех пор девушка самоотверженно делала все, что было в ее силах, спасая невинных от страшной участи, уготовленной им королем Георгом. Слава о Черном Валете распространялась все дальше, и до домика, спрятавшегося в лесной чаще, стали доходить слухи о беглецах. А Мэри, в свою очередь, сообщала о них Алистеру и Рори.

Когда все это только начиналось, друзья и представить себе не могли, что Черный Валет настолько прославится, что за его голову будет обещано щедрое вознаграждение. Больше его величество давал только за голову принца Чарльза.

И вот теперь Рори Форбс попал в капкан, который поставил собственными руками.

Появление жены только ухудшило положение. Конечно же, он не сможет доверять ей, даже несмотря на то что она якобитка. Он вообще никогда не верил в женскую способность хранить секреты, разве что за редким исключением, которое представляли Мэри и Анна, заслужившие его доверие. И теперь он не мог подвергать опасности этих бесстрашных женщин, так же как не мог и вовлекать других в это рискованное дело по спасению мятежников. Один промах, и головы их всех окажутся на плахе.

Если бы Камберленд подождал хотя бы еще несколько месяцев!

Единственное, на что Рори мог надеяться, это на негласный договор со своей будущей женой, по которому их брак будет пустой формальностью.

– Бренди, – попросил он Алистера. Тот безмолвно протянул ему флягу. Сделав несколько глотков, Рори окропил свой жилет и капнул чуть-чуть крепкого напитка себе на руки. Теперь маркиз благоухал так, будто провел ночь в винной бочке.

А потом с любопытством, которого он от себя никак не ожидал, Рори вдруг спросил своего друга:

– А она хорошенькая?

– Честно сказать, выглядела она неважно, когда приехала. Грязная и уставшая. Волосы растрепаны. И казалась не слишком счастливой.

– А как еще она могла выглядеть? Ведь ее выдают замуж против воли, за врага, имеющего скандальную репутацию, – тихо сказал Рори. – Не нравится мне все это. Но я постараюсь, чтобы моя будущая жена не слишком страдала из-за этого. Я попросил Трилби присмотреть за ней. Она хорошая и послушная девушка.

– А как насчет брачной ночи?

Рори выругался про себя.

Конечно же, он думал об этом. Как вести себя с этой женщиной? Идея силой овладеть женой совсем его не прельщала. Конечно, нет ничего особенного в том, что у супругов будут отдельные спальни, но все же иногда им придется оставаться наедине, чтобы не сеять подозрений среди родственников и слуг, знающих все обо всех. Он решил и дальше играть роль распутника и глупца. Это был бы замечательный выход. Но и здесь нельзя переборщить, так как у глупца Нейл, безусловно, постарается отнять власть.

Подойдя к Мэри, маркиз наклонился и нежно поцеловал ее в лоб. За последние несколько месяцев она стала ему почти как сестра.

– Я не знаю, когда вернусь, – сказал он ей.

Мэри кивнула в ответ. В ее глазах явно читалась тревога. Тревога за него. Только она да Алистер были теми единственными людьми, которым было не все равно, что с ним случится.

Тронув Мэри за плечо, Форбс постарался, как мог, успокоить ее.

– Может быть, нам придется сделать передышку, – сказал он и, обернувшись, посмотрел на Алистера.

Кузнец собирался припрятать шпагу Рори и его кинжал и пистолет. Все оружие Алистер бережно завернул в плед, а затем расчистил участок пола, где они давно уже выкопали внушительных размеров яму, дно и стены которой выстлали материей, чтобы не запачкать хранившееся там оружие и одежду. Сверху яму прикрыли доской, снова засыпали землей и притоптали земляной пол. В довершение всего на это место передвинули стол.

Своего коня Рори оставлял в наспех сколоченном загоне на задворках дома, и люди, приходившие к Мэри за лекарствами, знали о том, что Форбс гостит в лесном домике. Этот гнедой всегда был на виду. Совсем по-другому дело обстояло со старенькой, но бодрой лошадкой, скрытой от любопытных глаз в пещере неподалеку. Компанию пегой старушке составлял блестящий черный жеребец, украденный в свое время у беспечного британского офицера, проворонившего своего коня за кружкой эля в придорожной таверне.

Алистер наконец закончил свои дела. Рори протянул ему руку, и кузнец сжал ее в своих широких жестких ладонях.

– Ты задержишься? – спросил его Рори.

– Да, – кивнул Алистер, переводя взгляд на Мэри.

Рори улыбнулся, сначала другу, потом девушке. Форбс знал, что Мэри и Алистер любят друг друга. Но маркизу нужно было сохранять видимость романа с Мэри хотя бы еще какое-то время. А потом… Потом ничто не сможет доставить ему большей радости, чем видеть их счастье. Мэри достаточно настрадалась в жизни.

– Ну что ж, а я поеду встречаться с этой девицей, – вздохнул маркиз.

– Она не такая уж уродина, – попытался успокоить его Алистер. – Может быть…

– Жена, мой друг, любая жена, заметь, – это настоящее проклятие. – И, не дав своим друзьям ни малейшей возможности возразить ему, Рори вышел из дома, быстро оседлал лошадь и ускакал прочь.

Жена. Он никогда не думал о женитьбе. Брак его матери был заключен в аду, и Рори вырос, постоянно ощущая, как отец и мать ненавидят друг друга. В Эдинбурге он также не знавал счастливых в браке людей. И в общем, дожив до тридцати лет, Форбс так и не повстречал ни одной благополучной семейной пары. Верные жены составляли редкое исключение, да и почти каждый мужчина обязательно имел любовницу. А потому совсем не удивительно, что Рори совершенно не стремился к браку. Одна только мысль о нем вызывала в его душе ощущение безысходности.

А тут еще ему придется начать свою семейную жизнь вместе с женщиной, которую против воли заставляют выйти за него замуж.

Будь они все прокляты!

– Маркиз вернулся, – робко сообщила Трилби. – Он желает встретиться с вами у себя в кабинете. Я пришла помочь вам одеться.

Вот и день прошел. Все это время Элизабет провела в комнате, завернувшись в плед и почти не двигаясь. Вчерашнее приглашение Нейла Форбса на ужин она принять отказалась. Ее руки были холодны как лед, а сердце билось, как у приговоренного к смертной казни. Надежды на то, что хоть что-нибудь сможет помешать этому браку, больше не осталось. Бет скучала по Дугалу, по погибшим братьям, ей так их не хватало. Старшим она уже ничем не поможет, но Дугала нужно спасти. Хотя бы попытаться. Думая об этом, девушка даже не заметила, как Трилби убрала ее густые волосы в высокую прическу и украсила их цветами.

Бет поразило ее отражение в зеркале. Лицо будущей невесты побледнело и осунулось. С тех пор как она покинула родной дом, она почти ничего не ела. Как могла она есть после того, когда на ее глазах были убиты все ее родственники? Когда ее младший брат, единственный уцелевший после этой резни, находился в плену?

– У вас прекрасные волосы, миледи, – застенчиво заметила Трилби.

Бет попыталась улыбнуться. Девушка старалась быть доброй к своей госпоже, прошлой ночью принесла ей сладости. Но отчаяние так глубоко проникло в душу Элизабет, что она почти ничего не чувствовала, словно втянутая в какую-то черную бездну. Она снова взглянула в зеркало. Где тот былой дух, который так нравился братьям? Куда исчезла отвага, гнавшая ее на поиски приключений, когда она без седла носилась на своей лошади по вересковым пустошам? И все же ни одному из проклятых англичан или шотландских предателей не удастся сломить ее.

Элизабет выпрямилась и поблагодарила Трилби за прическу и добрые слова.