Книга: На краю земли - Патрик О`Брайан

Стивен, кстати, отличается от стереотипного литературного образа лекаря-чудотворца, способного вылечить любую хворь. При всех его умениях, снискавших ему заслуженное уважение его соплавателей (он запросто может провести трепанацию черепа, заклепав получившуюся дырку трёхшиллинговой монетой), у него плохо получается вырывать зубы, не говоря уже о том, чтобы лечить их. Любопытно, что то, что является тяжкой неудачей, пусть и временной, для экипажа корабля и его капитана, для Стивена оказывается источником тихого, но явного счастья. Я говорю о тех эпизодах, когда корабль садится на мель, как здесь, или получает повреждения по другим причинам (как в «Острове Отчаяния»), и команда вынуждена заниматься ремонтом, как всегда, спешным. А доктор Мэтьюрин в это время, не подгоняемый ненавистным ему флотским воплем «Нельзя терять ни минуты!», в своё удовольствие проводит наблюдения, описывает птиц и составляет коллекции, по итогам которых потом сделает очередной невнятный доклад, встреченный аплодисментами, в Париже или Лондоне.

Забавным получился адмирал Айвз. Этот старый вояка и служака против присутствия женщин на кораблях своей эскадры не из-за того, что это угрожает беспорядками, венерическими болезнями или будет попросту отвлекать моряков от их прямых обязанностей, а потому, что эти изнеженные существа осмеливаются использовать драгоценную пресную воду для стирки своих никчемных панталон! Позабавило и стремление Айвза выставить фактическое бегство Обри из Маскары как начальный этап блестящей победы королевского флота — правильно, рапортовать в Адмиралтейство о победах-то надо, а то ведь титул пэра можно и не получить.

Вообще, в романе довольно много юморных моментов. Особенно запомнились сцены, связанные с книгой Колнета и первый совместный обед на борту «Сюрприза» в начале плавания.

Довольно впечатляющей получилась история мистера и миссис Хорнер, мичмана Холлома и затесавшегося в эту сюжетную линию лекаря Хиггинса. Выбор миссис Хорнер меня здорово удивил. Понятно, что при таких отношениях с мужем появления любовника вполне можно ожидать, но… Холлом? Он же воплощение всего того, что женщина не хочет видеть в мужчине. Жуткая развязка этой истории (не сам финал, а именно развитие ближе к финалу), не говоря уже о подавленном настроении на борту, — это лишнее объяснение того, почему капитаны в дальних плаваниях так жёстко и непреклонно поддерживали мир и согласие между своими подчинёнными.

В «На краю земли» вновь появляется Говард, офицер морской пехоты, который вроде как погиб в «Острове Отчаяния». И это не его однофамилец — это тот же самый персонаж (и в «Острове», и в «На краю земли» Говард играет на флейте). Что ж, простим О’Брайану эту оплошность.

Американские матросы в романе получились похожими одновременно на шайку необузданных кровожадных дикарей и гопоту с городских окраин. Это, конечно, не значит, что О’Брайан сознательно стремился изобразить их такими — вспомним, какое благожелательное изображение американских моряков он дал в «Военной фортуне». Такое их поведение объясняется несколькими причинами — это и в принципе более слабая, чем у англичан, дисциплина, и отсутствие большей части офицеров, слабость больного капитана и, конечно, экстремальные условия существования, которые быстро сводят на нет принятые в человеческом обществе условности.

История о плавании героев на туземном катамаране вообще в принципе понравилась, а вот сделанный в ней акцент на агрессивном феминизме — нет. Это скорее похоже на отрывок из какого-то низкокачественного фэнтези, к которому О’Брайан отнюдь не относится.

Официальный перевод десятого тома, как ни странно, показался чуть хуже, чем любительский — всех остальных. Мичман Блэйкни по воле переводчика превращается то в Блакнея, то в Блекни. А неразбериха с терминами «судно» и «корабль» сразу обращает на себя внимание человека, сколько-нибудь разбирающегося в теме мореходства и парусного флота. По контексту ясно, что имелся в виду именно «корабль» в узком смысле слова, то есть трёхмачтовое судно с прямым парусным вооружением, но переводчик почему-то предпочёл использовать более общий термин.

Не могу не сравнить книгу с фильмом. Некоторые вещи в фильме здорово углубили — например, историю матроса Уорли, упавшего в море во время шторма: в книге этот случай описывается одним абзацем, в то время как в фильме Уорли превратился в полноценного персонажа. То же можно сказать и про мичмана Блэйкни. Для других персонажей и событий, наоборот, больше понравилась их книжная интерпретация — это история мичмана Холлома, к примеру.