Текст книги "Рейдер-2"

Неоспоримые доказательства

С утра Павлову позвонил Дрозд и сообщил, что намеревается предъявить обвинение Соловьеву в новой редакции.

– У нас, то есть у вас прибавились новые статьи? – спросил Артем. – Надеюсь, это не измена Родине, господин следователь?

– Ваш сарказм неуместен, – процедил сквозь зубы Геннадий Яковлевич. – И по телефону подобные вопросы не обсуждаются. Приезжайте.

Он кинул трубку, а Павлов улыбнулся. Все только начинается.

Как он и предполагал, никаких новых пунктов обвинения Аркадию Алексеевичу не добавили. Сам Соловьев сидел спокойно. Он был немного помят, лицо покрыла щетина, но в целом банкир держался нормально, учитывая, что находился в СИЗО уже четвертые сутки. Адвокат поинтересовался его здоровьем.

Глядя на него, Павлов лишний раз убедился, насколько все-таки велика человеческая способность адаптироваться к ситуации независимо от условий. Люди разные, и остается только догадываться, через какую психологическую ломку нужно было пройти каждому из арестованных, чтобы в итоге принять удар судьбы и относиться к происходящему как к неизбежности.

– Это результаты экспертизы пистолета, – сказал Дрозд, протягивая Соловьеву стопку листов. Банкир принялся сосредоточенно читать.

– Смотрите в самый конец, – подсказал Павлов, хотя уже на сто процентов знал, каков будет результат.

– …отпечатков пальцев Соловьева А.А. не обнаружено.

Он исподлобья посмотрел на Дрозда.

– И что дальше? Конечно, не обнаружено, это ведь не мой пистолет.

– Это еще ни о чем не говорит, – пожал плечами Дрозд. – Вы могли их предварительно стереть. Их там вообще могло не быть; может, вы в этом пакете его все время хранили. Главное – он найден в вашем сейфе.

– Я не вижу никакой связи с преступной группировкой, – вмешался Павлов. Он помахал в воздухе постановлением о привлечении Соловьева в качестве обвиняемого. – Где этот мифический, наводящий ужас ОАО «Зигзаг»? И где связь моего клиента с террористами?

– Вы допрашиваете меня? – спросил Дрозд, и в его глазах вспыхнул недобрый огонек. – Господин адвокат, вы забываетесь!

– Стоп. Мой клиент сообщил, что вы обвинили его в том, будто эта фирма брала у него кредит и деньги якобы ушли на финансирование террористической деятельности. Так ведь?

Дрозд кашлянул и встал из-за стола. Когда он начал ходить взад-вперед, Павлов подумал, что это признак волнения и озабоченности.

– Но где документальное подтверждение ваших слов? – продолжал наседать он.

– Работа ведется, – пробурчал Дрозд. – Прицепились к несчастному пистолету, а сами на рожон лезете. Вы бы, господин Павлов, шире мыслили.

– Благодарю за совет, – с иронией проговорил Артем.

Неожиданно зазвонил телефон, оставленный Дроздом на столе. Павлов взглянул на дисплей, и, поскольку сидел близко, ему, обладающему острым зрением, не составило особого труда разглядеть имя абонента. Он хмыкнул, и в этот момент рука Дрозда сграбастала телефон.

– Я занят, перезвоню, – рыкнул он, кинув неприязненный взгляд на Павлова.

– Могу я поинтересоваться вашими ближайшими планами в отношении моего подзащитного? – невинно хлопая глазами, спросил Артем.

– Вам позвонят. Закон здесь соблюдают, – холодно ответил Дрозд и нажал кнопку вызова конвоя.

Прежде чем Соловьева увели, Павлов с удовлетворением отметил, что впервые за все время на лице Аркадия Алексеевича появился проблеск надежды.

– Кстати, поступил ответ из РКЦ, – неожиданно сказал Дрозд.

– Интересно, а почему вы не сообщили это в присутствии Соловьева? – поинтересовался Артем.

– Можете не волноваться, он видел этот документ, – поспешно сказал Дрозд.

– Можно? – спросил Павлов, и Дрозд передал адвокату справку.

– Значит, деньги поступили? – спросил он, изучив документ. – В таком случае, почему обвинение в присвоении кредита осталось в новой редакции?

– Потому что следствие с него это обвинение не снимает, – отрезал Дрозд, забирая справку. – Думаете, после поддельных кредиток и пистолета я поверю, что ваш Соловьев еще что-нибудь не выкинет?

– Вы нарушаете принцип презумпции невиновности, – заметил Павлов, на всякий случай переписав данные компании, получившей кредит. – Ваши догадки не являются основанием для выводов о виновности Соловьева. У вас в руках документ, подтверждающий, что деньги переведены на счет компании «ЛУЧ». Какие у вас доказательства, что мой подзащитный все еще причастен к этому преступлению?

– Господин адвокат, вы меня утомили, – кисло улыбнулся Дрозд, показывая всем видом, что разговор окончен. – Хотите – пишите ходатайства, не хотите – не пишите, это ваше право.

– И я им воспользуюсь, – одарил его ответной улыбкой Павлов.

Он вышел на улицу, раздумывая. Из головы не выходило слово, высвеченное на дисплее мобильника Дрозда.

«Блин» – вот что там было.

«Блин. Блин горелый».

Павлов покачал головой, словно отгонял нехорошие мысли. Неужели?.. Он почти не сомневался, что этот ник мог принадлежать только одному человеку. И адвокат хорошо его знал.

Анатолий Блинков – опытный юрист, однако свои навыки и знания этот человек всю жизнь применял исключительно в корыстных целях, прочно встав на рельсы криминала. Насколько был осведомлен Артем, особое предпочтение Блинков отдавал юридическому сопровождению рейдерских захватов, и дела у него шли более-менее неплохо – вплоть до случая с «Микроточмашем», после которого этот юрист получил свой срок, но умудрился освободиться досрочно.

«Значит, решил за старое взяться, Толя?» – подумал Павлов.

Ракитин

В полдень Артем встретился с Марией Максимовной, женой погибшего Ракитина.

– Если вы не возражаете, мы поговорим в машине, – сказала она.

– Конечно.

Женщина изучающе смотрела на Павлова. Очевидно, она еще сомневалась, стоит ли откровенничать с этим молодым, но довольно преуспевающим адвокатом, тем более, как это ни печально, мужа больше не было в живых.

– Мария Максимовна, я соболезную вашему горю, и, возможно, если мы будем сотрудничать, я смогу как-то помочь вам. Мой помощник сказал, что вы хотели встретиться?

– Я недовольна работой Сальской, – поджала губы вдова. – Этой овце лишь бы перед камерой покривляться. Я хочу, чтобы этим делом занялись вы.

Павлов молчал, предоставляя Марии Максимовне полностью выговориться.

– Слава всегда был принципиальным. Наверное, он выбрал не совсем удачный вид бизнеса – все-таки, работая в банке, нужно быть более гибким, уметь разруливать конфликты и так далее. Слава же пер, как танк, и, если считал себя правым, никогда ни на какие уступки не шел.

– Почему вы думаете, что его убили? – осторожно спросил Артем.

– У нас было свидание, и он намекнул, что следователи хотят выбить из него какую-то информацию. Он очень плохо выглядел, жаловался на боль в почках. Говорил, что никогда не оставит меня и чтобы я обязательно его дождалась. Я и его сын.

Она подняла мокрое от слез лицо.

– Понимаете, Артем Андреевич? У нас маленький сын, ему только четыре с половиной года. Неужели он бы повесился из-за того, что не выдержал обвинений? Вы сами-то верите в это?!

«Нет», – ответил про себя адвокат. Вслух же он спросил:

– Он когда-нибудь говорил о Соловьеве А.А.? Это генеральный директор банка «Сатурн».

Ракитина покачала головой:

– У Славы было очень мало друзей. Один-два, и то армейские сослуживцы. И про банк «Сатурн» я никогда не слышала.

– Дело в том, Мария Максимовна, что ваш супруг сообщил о работе в одной связке с этим самым Соловьевым, – сказал Артем. – И что именно Соловьев выступил в роли подстрекателя в деле о присвоении кредита.

Мария Максимовна замахала руками:

– Да вы что? Слава скорее на себя вину возьмет! Вы уж извините, но я в это никогда не поверю! Это все выдумки Коренко!

– Коренко? – переспросил Артем.

– Он вел дело моего мужа, – пояснила женщина, и голос ее снова задрожал.

Коренко, Коренко… Тьфу, да ведь это именно тот самый, что приезжал на задержание Соловьева!

Помолчав, Артем сказал:

– Значит, так, Мария Максимовна. Если вы приняли решение, тогда будем действовать сообща. Сам я вашим делом заниматься воздержусь, но обеспечу вам квалифицированного специалиста по уголовным делам и буду контролировать каждый его шаг. Сейчас вы напишете отказ от услуг Сальской. Затем нужно будет написать заявление о повторной судебно-медицинской экспертизе вашего супруга.

От него не ускользнуло, как дернулось лицо женщины, и мысленно обругал себя. Действительно, для нее каждое упоминание о погибшем муже равносильно тому, что сыпать соль на рану. Но и он ничего поделать не мог – времени было в обрез.

– Далее мы напишем заявление о проведении почерковедческой экспертизы протоколов допроса Вячеслава. Вполне возможно, что подписи поддельные. В общем, работы предстоит много.

…Сразу после того, как увели Соловьева, Дрозду позвонил Блинков.

– Что-то срочное? – отрывисто спросил Геннадий Яковлевич.

– Ты чего такой недовольный? – вместо ответа поинтересовался Анатолий. – Как дела?

– Сейчас опять Павлов был.

– Что-то накопал?

Дрозд самодовольно ухмыльнулся.

– Пока только коготки пытается показать. Ходит, что-то вынюхивает…

– Ты бы поосторожнее с ним, Гена. Он как мина замедленного действия. Ты сейчас расслабишься, а он с тылу зайдет…

Блинков хихикнул, но Дрозд оборвал не в меру развеселившегося соучастника.

– Ладно, Гена, остынь. С РКЦ все в порядке?

– Да. Концы в воду. Запарятся искать ниточки, – коротко ответил Дрозд. – И вообще, Толя, ты слишком часто суешься. Если будут проблемы, ты первый об этом узнаешь.

– Это моя работа, – сказал Блинков, перестав хихикать. – И помни, кто тебе платит. Лучше перестраховаться.

«Благодетель нашелся», – подумал Дрозд, когда Блинков отключился от линии.

Террорист «Зигзага»

Попрощавшись с Марией Максимовной, Артем поехал в свой офис, где дал указание Олегу Еремину, наиболее перспективному и опытному юристу, защищать интересы Ракитиной. Затем ему позвонил Шамиль.

«А про прицел я опять забыл», – мелькнула у Артема запоздалая мысль. Оказалось, что его друг совсем рядом, и Павлов предложил заехать прямо к нему.

Они расположились в кабинете адвоката.

– В общем, дела такие, – сразу перешел к делу Шамиль. – ОАО «Зигзаг» действительно существует. Слабенькая, третьесортная конторка, едва сводящая концы с концами. Они на самом деле занимаются поставкой спортивных снарядов и тренажеров. Не более того.

Саффиров отхлебнул ароматного чаю.

– Шамиль, не томи, – не выдержал Павлов.

– Я же сказал, не более того, – невозмутимо повторил татарин, взял сушку и макнул ее в чай. – Что касается подрывника… Да, был такой. Руслан Дзауров, двадцати трех лет от роду. Какое-то время он трудился на этом «Зигзаге», после чего его переклинило на исламе, он стал общаться с себе подобными в Интернете… Короче, у парня поехала крыша. Потом он уволился, и никто ничего о нем не знал, пока его не задержали в Махачкале с двумя килограммами тротила. Вот, собственно, и вся связь.

Павлов постукивал кончиком карандаша по столу.

– Разумеется, этот несчастный «Зигзаг» перетрясли с головы до ног, тут Блинков особенно постарался, но фирмочка оказалась чистой. Вот и все. То, что они брали кредит и тратили его на подготовку смертников, – не более чем страшная байка, – закончил Шамиль и допил чай.

– Я так и думал, – произнес Павлов. – Ну, Дрозд! За уши к делу собственную задницу притянет.

– Ты сказал «Дрозд»? – удивился Шамиль.

– А ты что-то знаешь о нем? – в свою очередь удивился Павлов.

– Так он давно в разработке у ребят из департамента по экономическим преступлениям ФСБ. Они на него уже который год зуб точат, все ждут подходящего момента, когда он «раскроется».

Павлов машинально рисовал схемы. Итак, Дрозд, Блинков… Коренко вел дело Ракитина… Забавная ситуация вырисовывается. Артем и предположить не мог, что придет к подобным выводам, занимаясь защитой Соловьева. Что ж, отступать он не намерен. Поглядим, куда приведут концы этих ниточек.

Странный свидетель

Ближе к вечеру адвокат позвонил Валееву и договорился о встрече. Заместитель Соловьева дал согласие, но Павлов уловил в его интонации едва сдерживаемое раздражение и даже какую-то агрессию. Это его удивило. Вроде они все из одной команды, Соловьев в тюрьме, а его воспринимают как врага?

Артем приехал за десять минут до закрытия банка. Посетителей уже не было, и он прошел в кабинет Соловьева, ловя себя на мысли, что буквально кожей ощущает, насколько воздух в помещении банка переполнен отравленными миазмами. И хотя он находился в чистом, светлом помещении, в котором работал кондиционер, его не оставляло ощущение, что он попал в глухое болото. Слишком негативная аура здесь ощущалась.

– Заходите, – сказал Валеев, впуская Артема в кабинет.

Павлов огляделся, с удивлением сделав вывод, что с тех пор, как Соловьева задержали, в его кабинете произошли значительные изменения – на окнах новые жалюзи, шкаф передвинут к двери, стол тоже изменил расположение. Нетронутым остался лишь сейф.

– Фэн-шуй осваиваете? – пошутил Павлов, но Валеев юмора не оценил.

– Я вас слушаю, – сухо сказал он.

– Что вам известно о пистолете? Том самом, который нашли у Соловьева?

Валеев замялся, и Артем не мог этого не заметить.

– Я скажу, но, боюсь, это вряд ли поможет моему шефу. Наоборот, может принести еще больше неприятностей, – наконец сказал Валеев.

– Я само внимание. И не волнуйтесь насчет последствий – я все-таки адвокат, – подбодрил Павлов своего визави, не сводя с него пристального взгляда.

– Он показывал его мне, – заговорил после паузы Сергей. – Мы как-то задержались на работе перед Новым годом, немного выпили, сами понимаете… Аркаша спрашивает: хочешь, покажу кое-что? И достает из сейфа ствол. Я в шоке. А он: «Это мне благодарные клиенты подарили». Вы ведь слышали про «Зигзаг»?

Артем кивнул.

– Почему вы не говорили об этом следователю?

Валеев изобразил на лице изумление:

– Как я могу подставить своего шефа? Вы бы так поступили на моем месте?

– Не знаю. Но вы должны осознавать, что совершали преступление. А кроме того, почему именно вы рекомендовали Соловьеву дать кредит этому «Зигзагу»?

Валеев вздрогнул.

– Кто вам сказал об этом?

– Разве это неправда? – удивленно поинтересовался Павлов.

– Нет, – резко ответил Валеев, выдержав взгляд Артема. Минуту они молчали, словно играли в «гляделки», после чего Павлов спросил:

– А что вам известно о кредите? Том самом, целевом?

Лицо Валеева сморщилось, словно он надкусил лимон.

– Этим занимался исключительно Аркадий Алексеевич. Я лишь знаю, что деньги поступили на счет нашего банка в пятницу вечером, а в понедельник они исчезли.

– А вам не кажется странным, что задержание Соловьева совпало с исчезновением денег? – задал вопрос Павлов.

– Не знаю, – с легким раздражением ответил Валеев и заерзал в кресле. – У вас ко мне все?

– Пожалуй, пока да, – сказал Артем, понимая, что польза от этого разговора нулевая. Вот только зачем он «сдал» Соловьева с пистолетом? Или Аркаша действительно о чем-то умалчивает?

Он вышел наружу и чуть не столкнулся с главным бухгалтером.

– Ой, извините, – поспешно сказала женщина.

– Кажется, я вас знаю, – сказал Павлов. – Вас тогда на допрос отвозили? Верно?

Светлана Викторовна отвела взгляд.

– У меня тоже есть к вам разговор. Если хотите, можно пообщаться в моей машине.

– Мне нечего вам сказать, – глухо сказала главбух, отводя взгляд в сторону.

– Почему? Вы что-то скрываете? – Павлов в упор смотрел на нее и видел, что ее в прямом смысле трясет. – Поймите, как вас…

– Светлана Викторовна, – чуть слышно представилась женщина.

– Вашему начальнику предъявлены очень серьезные обвинения. В этом деле важна каждая деталь, любая мелочь.

– Нет! – вдруг выкрикнула она и уже собиралась развернуться, чтобы уйти, однако Павлов мягко, но в то же время решительно схватил ее за руку.

– Пожалуйста, одну секунду. Я не имею понятия, почему вы так негативно настроены по отношению ко мне, человеку, который пытается защитить вашего начальника и, между прочим, смыть пятно с репутации вашего банка. Но я вам дам свою визитку. Вот, возьмите.

Женщина медленно, как зомби, взяла из рук Павлова визитку.

– Вы можете позвонить в любое время. Прошу вас, вспомните. Подумайте, что, вероятно, вы сможете сыграть решающую роль в судьбе Аркадия Алексеевича.

Светлана Викторовна сжала визитку и, не прощаясь, быстрым шагом направилась к автобусной остановке. Павлов проводил ее внимательным взглядом.

Еще одна загадка. Было видно, она что-то знает. Определенно. «И еще она чего-то боится», – подумал Артем.

Шульга

С самого утра Александр Васильевич Шульга был не в духе. Началось с того, что на совещании у министра его хорошенько пропесочили по поводу волокиты в отношении бюджетного контроля ряда банков, которые должны были получить целевые кредиты. Как начальника Департамента бюджетного регулирования и контроля Министерства экономики и промышленности, в его функции входило определение банка, участвующего в государственной программе, и конечного адресата, то есть получателя кредита. Александр Васильевич с непроницаемым лицом выслушал несправедливые, как ему показалось, упреки руководства, пообещав исправить ситуацию в самые кратчайшие сроки. В заключение ему недвусмысленно дали понять, что вот уже третий банк, получивший кредит, влипает в какую-то историю, а деньги непонятным образом исчезают. Речь шла о банке «Сатурн».

После обеда у Шульги началась изжога, хотя он заказывал все то же, что и всегда, – украинский борщ, отбивные с рисом, яблочный сок и пирожок с творогом. Александр Васильевич глотал пилюли, запивая их минералкой, и, мысленно матерясь, отрыгивал, прикрывая рот. Может, все дело не в еде, а в возрасте? Хотя нет, глупости все это.

Третья плохая новость – человек, с которым он весь день пытался выйти на связь, куда-то пропал. Шульга очень надеялся, что тот просто чем-то занят или куда-то уехал, хотя внутренний голос настойчиво твердил, что на самом деле все хуже, этот человек на месте. Просто он обо всем догадался, и теперь Александру Васильевичу вообще ничего не светит. Разве что уютная камера с крохотным оконцем и намертво приваренная к бетонному полу шконка. Шульга попытался избавиться от неприятных мыслей и стал разбирать бумаги, касающиеся банков.

– Деньги, понимаешь, исчезли, – проворчал он, когда его взгляд упал на документы, представленные банком «Сатурн». Он ухмыльнулся, не удержавшись, и снова рыгнул.

Конечно, исчезли. Тю-тю, как говорят дети. Ведь он сам вышел на этот «Сатурн» и, практически оставаясь в тени, провернул эту изящную операцию. Как все-таки стало удобно это делать в век тотальной информатизации и цифровых технологий! Это только недалекие дебиловатые отморозки в масках тормозят инкассаторов и, рискуя собственной шкурой, отбирают пару-тройку «лямов» под дулом «калашей». А грамотные люди все делают иначе.

Ноутбук, стоящий на журнальном столике, «пикнул», извещая о том, что на почту Александра Васильевича пришло сообщение. Он встрепенулся и кинулся к нему, раскидывая по дороге бумаги. В голове птицей билась мысль: «Это он… Он!»

Но это был не тот, кого бы он хотел в этот момент услышать. Шульга заскрежетал зубами – день был окончательно испорчен.

«Есть новости? – прочитал он. – Кто следующий?»

Шульга на минутку задумался. Этот Голд окончательно сбрендил, совсем страх потерял.

«Пока рано. Пусть с «Сатурном» все уляжется», – отстучал он на клавиатуре.

«У меня нет времени. Определяйся с банком, и вперед».

– Пошел бы ты к черту, – пробормотал Александр Васильевич и стал быстро набирать текст:

«Простите, но я не хочу видеть небо в клеточку. Каждый месяц по банку – это слишком. Это может вызвать подозрения».

Некоторое время сообщений не приходило, и Шульга решил, что Голд внял его опасениям. С губ чиновника уже готов был сорваться вздох облегчения, как на мониторе снова мигнул огонек.

«Ищи банк. Даешь задний ход – я запускаю диск. Или у тебя отбило память?»

Шульга с такой силой сжал зубы, что у него заболела челюсть.

«Тварь», – подумал он, затем начал печатать ответ, с отвращением заметив, как дрожат его холеные пальцы с аккуратно подстриженными ногтями.

«Давайте подождем хотя бы неделю. Банк найду раньше».

Ответ пришел незамедлительно:

«Ок!»

Александр Васильевич горестно вздохнул и вытер взмокший лоб.

Что у него на уме? Зачем ему столько денег? Шульга знал, что Голд «оприходовал» уже как минимум восемь банков, в том числе и «Сатурн». Неужели он думает, что это никогда не вскроется?! Он самый натуральный псих!

Впрочем, сейчас его волновало другое.

Даешь задний ход – я запускаю диск, – эти слова словно выжигали его мозг кислотой. Так больше не могло продолжаться. Пока этот козырь будет у Голда, он, Александр Васильевич Шульга, просто обречен извиваться у него на крючке как червяк, на которого даже самый занюханный карась не клюнет.

Нужно что-то делать. И делать немедленно.

Он посмотрел на часы. Фамилия нужного ему человека, с которым он не мог связаться, не выходила из головы. Шульга нашел в почте его адрес и, с удовлетворением увидев, что статус этого пользователя активен, торопливо защелкал клавишами:

«Митя, привет! Что делаешь?»

Затаив дыхание, он ждал ответа, и вдруг сердце его радостно забилось – тот отозвался!

«Вовка, привет! Мои предки заколебали и все время смотрят, куда я иду, блин. Отец вчера засек, как я с тобой списывался, и орал на меня».

Шульга облизнул пересохшие губы.

«Не ругайся с батей. Они желают нам добра. А ты что вечером делаешь?»

«Не знаю. Отец говорит, чтобы ты прислал свои фотографии, он боится, что ты голубой. Я же знаю, что это чушь, но пойми меня».

«Я вышлю», – написал ответ Шульга, про себя думая, что в Интернете нужно будет раздобыть пару фотографий мальчика лет двенадцати. Да это не проблема. Уж точно это проще, чем выполнить требования Голда, и главное – куда приятнее. При мысли о подростке, у которого оказался такой подозрительный папуля, Шульга почувствовал растущее возбуждение.