Книга: Посмотрите на меня. Тайная история Лизы Дьяконовой - Павел Басинский

Mimosa Sensitiva '

Так что же представляет собой «Тайная история Лизы Дьяконовой»? Почти на всех портретах взгляд Лизы как направлен как-бы внутрь. Тяжёлый взгляд. Басинский объясняет это не только особенностями доставшейся от отца внешности, но и рано проявившейся болезнью Лизы, передавшейся ей, единственной, старшей из детей, от него же. Всю жизнь болезнь эта подтачивала здоровье Лизы, вызывая в ней, как физические, так и моральные мучения. Лиза, Лиза, Лиза… Как же тяжело было с тобой! Упрямая, умная, эгоистичная, одинокая. Искажающая каждое сказанное собеседником слово. Воспринимающая всякое общее высказывание как личное оскорбление. Наполеон и Толстой были её кумирами. Наполеон – не больше не меньше! «Дневник одной из многих» называет вначале свой дневник 11-летняя Лиза. Но одной из многих она не будет. В ней тогда уже зреют поистине Наполеоновские планы. Павел Басинский неспешно ведёт нас по страницам её дневника, объясняя при этом, какие события происходили в это время в жизни Лизы, как влияли они на неё. Описывается время примерно с 1885 по 1902 год. Автор делится с нами далеко не детскими мыслями Лизы о смерти, и о том, что душа бессмертна, и от того страдания её никогда не закончатся. И о бессмысленной бренности существования всего живого. О неравноправии женщин (Лизу можно назвать первой феминисткой). О том, сколь важно было выдать дочь замуж до 20 лет, и какие неравные права на наследство имели сыновья и дочери. Здесь и о закате (декадансе) дворянства и духовенства, и о так называемом «третьем сословии» — купеческой среде, в которой родилась Лиза. Купечество тоже испытывало декаданс: «Почему-то в третьем поколении во многих купеческих династиях происходил генетический сбой. Грандиозное дело вдруг кончалось крахом по совершенно иррациональной причине. Не дети, а внуки вдруг предавали «дело» своих предков. Они уходили в монастыри, в революцию, в радикальное искусство, начинали барствовать, сходили с ума, кончали с собой» И вместе с тем это время было прогрессивным, полным просвещённых идей. Я наконец-то поняла, откуда пришла к нам революция. Она вызревала в университетах, на Бестужевских курсах, вперемешку с идеями о женском равноправии. О Толстом, и о том, как повлияла на Лизу его «Крейцерова соната». О «Толстовщине» как об образе жизни. Здесь и о людях, настоящих, невыдуманных. О бедном поэте Балтрушайтисе, тайно венчавшимся с лишённой наследства двоюродной сестрой Лизы, и прожившем с ней счастливых 45 лет. И о Марии Ветровой, красивой молодой революционерке, которая подожгла себя после одного из допросов. И о том, как умерла неузнанной новым швейцаром можно сказать «прямо на рабочем месте» Надежда Васильевна Стасова – одна из «патронесс» русского женского движения, и как пришлось тайно перевозить её тело в футляре, похожем на футляр для скрипки. Интересно описан в книге Парижский период жизни Лизы. Всемирная выставка и больница Сальпетриер для душевно-больных. И любовь Лизы… Лиза как-бы смотрит на себя со стороны, страдая от того, что понимает, сколь ничтожен объект её любви. Но чувства её от этого не ослабевают. В одной из рецензий я прочла, будто «опытный критик» смеётся над литературным языком Лизы. Скажу честно, я не увидела этого. Да, кое-где он указывает на литературные штампы, но тем самым как-бы говорит о том, что Лиза порой заигрывалась со своим дневником, стараясь придать ему некий литературный ореол. В конце концов, она не была писательницей. Мне же, напротив, показалось, что вся эта книга пропитана любовью к Лизе. С любовью. С любовью. С любовью.. Будто звучало внутри меня во время прочтения. На 113 странице Басинский пишет: «В дневнике Лизы вы не найдёте ни одного случая (выделено курсивом), чтобы она испытывала к кому-то не то, что ненависть, но даже обычное злое чувство. Такого чувства не было в природе этой девушки. Но мать она ненавидела». А вот цитата из дневника Лизы, приведённая автором на странице 45: «Плакать я не умею, как по-настоящему плачут. Вот злиться умею, до того, что всех, кто разозлит, могу зарезать; руки себе до синяков кусаю и перочинным ножом режу». Простим Павлу Басинскому такое желание обелить свою Лизаньку (именно так через А принято было писать раньше имя Лизы). Если бы не он, знали бы ныне о Лизе Дьяконовой несколько литературоведов, да и только. «Она смогла поставить красивую точку в своей судьбе! Заставила всех посмотреть на себя, черт бы их побрал! Она доказала, что она героиня романа, который будут читать и через сто лет!" Павел Басинский, а ведь это Вы поставили красивую точку в судьбе Лизы. Вы создали ей бумажный памятник, в количестве 9000 экземпляров, а может, будет и больше. И памятник этот хорош, и стоит того, чтобы его прочесть!

Вы и есть тот прекрасный Ланселот, тот Вертер, который появился спустя столетие, чтобы воспеть свою Даму. Тот, кого так ждала ваша Лиза.

Так вот, возможно, действительно стоит, но делать этого в ближайшее время я не буду. Приведенных отрывков мне хватило, чтобы понять, что это было бы тяжелое чтение - наблюдать за мыслями женщины, вероятно, психически больной, всем неудовлетворенной, мало что любящей в своей жизни. Да, характер у нее был ого-го - одно описание ее зачисления на Бестужевские курсы чего стоит, ничего и никого не боялась, и это, конечно, достойно уважения. Но чем дальше я читала, тем чаще задавалась вопросом: а за что еще ее уважать? В целом о ней сложилось ощущение, что она ни рыба ни мясо. Ее называют одной из первых русских феминисток, но в чем это заключалось, кроме того, что до определенного возраста она боялась, ненавидела и одновременно превозносила мужчин. Да, мысли, записанные в дневник, порой удивительно глубокие, но аналитическая часть книги, в которой автор рассказывает о ее биографии более отстраненным взглядом, посвящена скорее не тому, что она сделала, а тому, что она не сделала.

Лиза Дьяконова парадоксально неприятна и симпатична в то же время. Смотреть на нее не хочется. Хочется обнять и... ничего не говорить, потому что глупо говорить, что все будет хорошо, человеку, у которого никогда не было все хорошо. Да - снаружи все более чем прекрасно, учебные успехи, далеко идущие амбициозные планы. Но как же знакомо это состояние, когда ничего из этого не радует.

Наверное, в какой-то мере Лиза Дьяконова - идеальный человек, на примере которого можно воссоздавать панораму определенного исторического периода, что Басинский сделал вполне успешно. Она не настолько отличается от людей ее поколения, чтобы нельзя было составить эту самую панораму, поместив ее в центре событий. Но в то же время она настолько иная, что читать совершенно не скучно.

В то же время книга неровная, как и дневники, самой Лизы Дьяконовой. Дневник русской женщины, который она готовила под публикацию, оттолкнул меня, хотя, возможно, Басинский намеренно выбрал из него самые спорные и слабые отрывки, спрятав то глубокое и сильное, что оценили в нем первые читатели. Зато поневоле задумаешься о том, что чужая душа действительно потемки. И как бы мы ни старались реконструировать эпоху или жизнь отдельно взятого человека, вряд ли получится это в полной мере. Казалось бы - вот дневники, раскрытая душа, бери и понимай, что происходило. Прямое свидетельство! Но все равно непонятно - а что происходило на самом деле.

Интересное и тягостное чтение получилось.

Минусы. Расстановка акцентов мне показалась, честно говоря, неприятной. Вроде бы автор и на стороне Лизы, и не боится слова «феминизм». Но что-то чудится нездоровое в фиксации на внешности Дьяконовой, на ее достаточно невинном желании распускать при случае волосы и даже на самой ее физической возможности учиться. Что бы она там не писала в дневнике, уж наверное её не стали бы переводить с курса на курса просто так, если б болезнь настолько пагубно действовала на мозг - вплоть до дислексии. В конце концов, дневник свой она отлично вела все эти годы.

Другая второстепенная тема книги, где я увидела нездоровые авторские интонации, касается ее поддержки мужчинами. Все-то хотели ее поддержать, кроме матери, на ее дороге к образованию, а мать, дрянь такая, была против. Ну может быть, просто потому, что всем этим мужчинам было наплевать на случайную барышню, а мать как раз переживала и хотела уберечь? Что реально-то эти мужики для нее сделали? Разрешили в итоге обучаться на Бестужевских курсах? Ну офигеть. Плюсы. Это, конечно, история из серии «перевал Дятлова»: загадочная смерть, вызывающая множество вопросов, заставляющая задумываться об этом снова и снова. Но я точно не ждала, что книга будет еще и про феминизм! Перед смертью Дьяконова написала еще и большую статью, озаглавленную «О женском вопросе», но я не нашла ее в сети (если у кого-то есть, киньте в мою сторону ссылкой, пожалуйста!).

И да, «Дневник русской женщины» я тоже теперь прочитаю. Просто чтобы сделать собственные выводы.

А вы знали, что первые феминистки на Руси появились давным-давно? Это даже вкратце - интереснейшая история. Я, кстати, хочу теперь почитать и о других феминстках, упомянутых в книге Басинского, и развеять хотя бы в своей голове популярный миф о том, что русским женщинам большевики дали все права (на самом деле нет, правами никто просто так не делится). Что бы вы посоветовали прочесть на эту тему?

Это история незаслуженно забытой широкой публикой писательницы Елизаветы Дьяконовой, автора совершенно замечательного «Дневника русской женщины», где из полубеллетризированной собственной «ЖЖешечки» рубежа веков, эта действительно неглупая и одаренная девушка смогла создать широкую панораму русской и французской студенческой жизни конца 19 века. Это была одна из первых настоящих феминисток, не из серии приковывавших себя цепями к полицейскому участку истеричек, которым зачастую банально не хватало внимания со стороны, а то и лечения, а в первую очередь человек, которому действительно было сложно реализоваться и душно в тогдашней действительности. Она была умна, целеустремлённа, мечтала стать первой в России женщиной-юристом и защищать в судах права крестьян и мещан, будучи самой выходцем из обедневшей и достаточно косной купеческой семьи. И всю свою 27-летнюю жизнь она была вынуждена бороться с маниакально-депрессивным психозом - последствием врожденного сифилиса - непониманием окружающих (в том числе собственной матери), безответными чувствами и глубоким одиночеством. А потом ее жизнь (всего лишь в моем нынешнем возрасте) нелепо и странно оборвалась в горах Тироля, и до сих пор неизвестно, что это было - суицид ли, несчастный случай? А может быть, убийство?

Почему эта книга интересна и достойна прочтения? Потому что она до сих пор актуальна. Она не только о частной жизни давно погибшей молодой девушки, она и об обществе, окружавшем ее. А общество, как ни грустно признавать это, за почти 120 лет с момента ее гибели, не так уж и критически изменилось. Разве сейчас мы не слышим насмешки над «белыми воронами» и не сталкиваемся с убеждениями, что женщина, особенно не очень красивая внешне, которая по какой-то причине не смогла найти свою любовь и выйти замуж, ущербна? Это книга об одиночестве, но только не в сети, а об острой изоляции действительно опередившего своё время человека. И это стоит прочтения.

И особенно грустно, что тот самый рыцарь Ланселот, «мужчина, который смог бы быть и моим другом», мужчина, которого так остро не хватало моей бедной и местами очень похожей со мной по характеру тёзке, объявился лишь несколько лет спустя после ее смерти, прочтя ее опубликованный дневник....

Предчувствие того, что книга будет настоящим событием в моей личной интеллектуальной жизни и в этот раз не обмануло. Мастер исторического художественного исследования Павел Валерьевич Басинский умеет так бережно раскрыть детали времени, так увлечь за собой по коридору реальной человеческой истории, будь то история Льва Толстого или провинциальной девушки Лизы Дьяконовой, что каждая книга — это настоящее культурное явление. Автора всякий раз интересуют в большей степени духовные поиски героя, а обстоятельства его жизни становятся сопутствующими условиями интеллектуальных исканий. При чтении каждой книги П. Басинского не покидает чувство эмоциональной и интеллектуальной насыщенности текста. Жизни героев становятся составными частями русской истории, истории поистине бездонной и великой. Всякий раз книги Басинского становятся интеллектуальной историей человека и страны. Через судьбу Лизы Дьяконовой в своей очередной книге Басинский дает возможность понять, что происходило в России на рубеже XIX – XX веков. Первое чувство, которое испытываешь едва, начав читать, – это щемящее чувство жалости к Лизе. Она совершенно незаурядное создание и при этом несчастный человек. В свои 12 лет, потеряв отца, она рано поняла, что такое смерть. Смерть двух соучениц по гимназии дополнили это знание. Очень суровый характер матери вынудил Лизу погрузиться в свой внутренний мир, жить в явном духовном одиночестве. Девочке с малых лет не хватало ласки, как, собственно, и всю последующую жизнь ей не хватало любви. Ее бабушки, «две старинные русские купчихи» воспитали Лизу верующим человеком. Она искренне верила в Бога. И это в то время, когда в семье родители насмехаются и над верой, и над священником. А в гимназии стоит ученице заявить (проговориться), что она верит в Бога, как ее тут же поднимали на смех и не давали жить, всячески издеваясь. Иоанн Кронштадтский, с которым встречается Лиза, настоящий народный святой, но именно в это время его имя у одних вызывает радость, а у других раздражение и даже ненависть. Тогда же великий Толстой «выносит приговор браку, как союзу мужчины и женщине, освященному христианской традицией». Когда Лиза заканчивала учебу в Ярославской гимназии, ее мать думала о том, как выгодно выдать дочь замуж. Однако она, отказывая Лизе в образовании, натолкнулась на ее непоколебимую волю учиться дальше на Высших женских курсах. Отношения матери и дочери так и не наладились никогда. Очень часто говорят, что Е. Дьяконова была одной из первых русских феминисток. Да, она ненавидела неравенство между мужчиной и женщиной: экономическое, правовое, социальное, любое другое. Но она готова была подчиниться любящему ее мужчине. Потому что, она хотела любви, как всякая женщина. И я не вижу здесь никакого противоречия, потому что мужчина тоже подчиняется любящей его женщине. Это жизнь и мудрость. Мужчина может то, чего не может женщина. А женщина может то, чего не может мужчина. И это и есть Равенство.

Некоторые детали женского неравноправия в России: – при разделе наследства на две сестры и два брата, сестры получали седьмую часть, а братья остальное (это были те гроши, на которые Лиза обучалась за границей); – замужняя женщина не могла выехать даже на территорию другой губернии без нотариально заверенного разрешения от мужа; – женщины не имели паспорта, по своим правам они приравнивались к несовершеннолетним детям, сведения о жене вписывались в паспорт мужа; – замужняя женщина могла работать только с письменного разрешения мужа; – если жена до замужества принадлежала к высшему состоянию, то при выходе замуж это преимущество мужу не передавалось; – к женщинам в заключении применялось в качестве дисциплинарного наказания битье розгами. Оно было отменено только в 1893 году; – женщины моли участвовать в избрании гласных городской думы или в земские избирательные собрания только через родственников уполномоченных-мужчин. В выборах в первую Государственную думу 1906 года женщины уже никак не участвовали, то есть положения об уполномоченных из Закона убрали; – женщина не могла быть избранной никуда; - женщины не имели права учиться в университетах вместе с мужчинами, для них на частные пожертвования создавались Высшие курсы. – женщин запрещалось принимать на какие бы ни было должности в правительственные и общественные учреждения. Они могли только преподавать и директорствовать в женских гимназиях. Лиза с течением жизни задается многими вопросами, теми что болело общество на «переломе» веков. Она размышляет о женской моногамии и мужской полигамии. При этом в ее душе «на равных правах поселились бабушки и Наполеон, Толстой и Иоанн Кронштадтский. Она верит в то, что женское «я» не равняется мужскому и не должно ограничиваться деторождением, воспитанием потомства и служением мужу. Но не равенство между женщиной и мужчиной объясняется не ее биологическими особенностями (интеллектом), а не равноправным развитием. При этом ей не понравились суфражистки в Англии и Франции. Она ненавидит крепостное право и дворянство, которое, как она считала нанесло глубокую обиду поколениям ее предков и ей лично. Хотя она родилась в купеческой семье, и ее отец был третьим поколением купеческой династии, но предки были крепостными. Преподаватель на Высших женских курсах в Петербурге профессор Введенский А.И. своими лекциями сумел убедить Лизу, что смысл жизни в исполнении нравственного долга, который предписывает служение всеобщему счастью. Но поскольку всеобщее счастье на земле не осуществимо, то мы вправе верить, что оно осуществится в посмертной жизни. Поскольку ответа на вопрос о смысле жизни не существует, но «сама его постановка возможна только в случае признания бессмертия души или продолжения личного существования за пределами земного бытия». И все же она так и не прикрепилась ни к чему: ни к купеческой, ни к научной, ник юридической среде Уникально прогрессивная для своего времени девушка, она была тонким, нежным, ранимым человеком. Едва только кто-то задевал ее чувства она немедленно замыкалась в себе. Точно цветок, точно, как Mimosa sensitiva…

Лиза закончила свою жизнь загадочно и страшно. Автор книги разгадал загадку ее жизни и смерти. Читателю остается или согласиться с ним или предложить свою версию.