Книга: Лев Толстой: Бегство из рая - Павел Басинский

#Урок Литературоведения 140

«Бегство из рая» настолько раздуто, что читается крайне долго и тяжело. Неужели все события, которые упомянуты автором, необходимо было сюда поместить и «из песни слов не выкинешь»? Я ожидала, что это будет история короткого промежутка времени, конкретного события, а не описание всей жизни Льва Николаевича. Павел Басинский написал не одну книгу о Толстом, другие мне пока не довелось прочитать, но стало интересно, там все то же самое о жизни писателя или абсолютно другое? Не переписывает ли автор из книги в книгу одинаковые события разными словами?

Что касаемо описания отношений между мужем и женой, здесь остается двоякое ощущение, не знаешь на чью сторону встать. Меня, как женщину, удивляет некое потребительское отношение к слабому полу в целом, в лице С.А., и огромная неблагодарность Л.Н.– сколько она для него сделала, чем пожертвовала ради мужа, детей, семьи в целом, где бы оказался сам писатель и его семья? При этом С.А. тоже не так проста, как кажется. Что побуждало ее к таким поступкам: безграничная любовь к мужу, страх за будущее свое и детей или чувство собствиничества к супругу, которого она не желала ни с кем делить, тем самым так его допекла, что в глубокой старости, когда надо бы спокойно доживать оставшееся время, он сбежал от этих уз?

Виновата ли С.А. во всей этой ситуации, мог ли Л.Н. просто в свое время поставить ее на место и решать все проблемы самостоятельно, как мужчина и глава семьи? С другой стороны, мы видим, что Толстой явно начал чудить в какой-то момент своей жизни. Наигравшись в семью, ему видимо становится скучно, и он ищет себя в разных сферах. Что оставалось его жене, как ни взять все в свои руки?

Читатель узнает, что с самого своего юношества Лев Николаевич метался от плохого к хорошему, от безнравственности к порядочному и духовному. Мы видим, что поначалу Л.Н. относился к своей жене с любовью и трепетом, но затем стал раздражаться ее словами и поступками и даже стыдится. Что стало с супружеской парой, которая читала личные дневники друг друга, а в разлуке писала ежедневно письма? Что изменило отношение мужа к жене? Повлияло ли окружение, усталость от выходок жены, изменение мировоззрения или попросту писатель начал сходить с ума (почему-то я придерживаюсь последнего варианта) мы можем только догадываться и каждый, наверно, останется при своем мнении. Но личность великого русского писателя (при всем моем уважении к его творчеству) рисуется весьма неприятной.

В данной книге читатель пробивается сквозь факты и домыслы. Есть определенные факты, доказанные дневниками, мемуарами и т.д., а есть определенные выводы, которые делает автор сам или приводит с чьих-то слов. А правда это или нет, мы уже никогда не узнаем. Остается только верить или не верить. Плюс остается простор для читателя делать выводы самостоятельно.

В целом, книга будет полезна тем, кому интересно узнать о жизни русского классика, многое нам никогда не расскажут в школе. Но все-таки слишком затянуто, можно было и опустить многие подробности без потери смысла.

Дальше...

И потому величина и масштаб личности Льва Толстого для меня не подлежит никакой критике. Притом, что его религиозно-этическое учение воспринимаю, но апологетом не являюсь. Для меня он, прежде всего, литератор.

Но ведь и от этих его собственных внутренних преобразований и созреваний тоже не отмахнёшься, Ибо менялся изнутри Толстой-философ, менялся и Толстой-писатель. Но наша книга немного о другом. О том, как воспринимался Лев Толстой его близким окружением — женой, детьми, друзьями и товарищами, коллегами и литературными агентами и издателями. И о том, какая совсем земная и порой кажущаяся мелкой и едва ли не хапужной затевалась возня разными людьми из окружения Толстого. К сожалению, людьми самыми близкими и родными.

Наверное, тут сложно, а может быть и невозможно судить этих людей. Да и нужно ли. А вот просто попытаться понять и тех и других можно. Попытаться.

На мой взгляд, Толстой в этих своих внутренних преобразованиях продвинулся весьма далеко и глубоко, возможно уместной будет аналогия с просветлёнными и прочими людьми уровня пророков. Они уже становятся личностями надмирными, как бы приподнимаются над уровнем земного бытия. И вся вот эта возня вокруг литературного наследства, вокруг издательских прав, вокруг просто материального наследства такому человеку вряд ли интересна. Она скорее раздражает Толстого и отвлекает его от своего внутреннего роста. А они назойливо роятся и непрерывно дёргают его в своих стремлениях получить свою долю, а то и все права на всё наследие стареющего Толстого.

И потому, наверное, понятен мотив этого старца, который в последних своих жизненных волевых устремлениях отправляется в путь, в побег из дома, с тем, чтобы обрести покой и равновесие…

Книга сильная, но весьма непростая для восприятия. Иногда становится неприятно читать про все эти проникновения в личную жизнь людей — личная, она и есть личная. Какой-то нечистоплотностью отдаёт от этого вмешательства и автора, да и нашего, читательского. Тем не менее, совсем не жалею, что прочитал.

В целом получается не просто подборка книг о Толстом, а конструктор, который каждый читатель может собирать в индивидуальном порядке, особенно если не прочитано пока ничего, и можно идти и от частного к общему, и наоборот.

Встречалась еще одна краткая биография — «Жизнь Льва Толстого» Андрея Зорина, где автору тоже удалось втиснуть необъятного гения в менее чем 200 страниц.

И все же остался непроясненным вопрос из разряда «поэт и царь», возможно, тема для еще одной книги: почему Лев Толстой не встретился ни с одним русским императором?

Понятно, что не стремился, был гордым, независимым, и в литературном мире покровительства не терпел, даже от Тургенева. Но. И Пушкин, вызванный из ссылки для беседы с Николаем, поехал и побеседовал. И Жуковский воспитывал будущего просвещенного монарха. И Достоевский читал свои произведения в кругу царской семьи, мало того, был приглашен для бесед с юными великими князьями, их нравственного воспитания. А Льва не приглашали?

В то время как Александр III был почитателем его творчества и напрямую приказывал «Толстого не трогать», несмотря ни на какие его фокусы, а Николай II остался недоволен отлучением. Он, кстати, с Львом-сыном встречался, а с его великим отцом — нет. И Софья Андреевна отметилась — выпросила во время аудиенции у Александра III разрешение печатать «Крейцерову сонату».

Выглядит, что ЛН от личного общения уклонялся, но в то же время после гибели Александра II попытался обратиться к наследнику напрямую, с личным письмом, советуя помиловать цареубийц — но плохой Победоносцев не позволил это письмо передать, и кровавое колесо завертелось.

Кто знает, в какую сторону повернула бы история, если бы Толстой убедил самодержца не казнить народовольцев — если бы имел к нему прямой доступ — если бы еще раньше выстроил с ним личные отношения и имел возможность оказать влияние на его взгляды.

Тут много неясного, но биографы как-то вскользь упоминают этот вопрос, зато об отлучении и завещании — очень детально и подробно.