Текст книги "Зерна отольются в пули"

Павел Дмитриев
Зерна отольются в пули

Но наступит время «икс» – и оживет колосс.

Ставки слишком высоки, игра идет всерьез.

Группа «Ария»

Пролог
Третий локомотив прогресса

Можно смеяться сколько угодно, но Старос оказался коммерсантом куда лучшим, чем я. Чем их только в Штатах кормят? Посмотрев «Тетрис» менее пяти минут, Филипп Георгиевич не смог сдержать эмоций, позабыл даже русский язык. Не иначе, представил, сколько зеленых бумажек на компьютерной игре можно заработать в мире свободного капитала.

– Sweet Mother of God! – Его руки, положенные на спинку стула, ощутимо затряслись. – Do you have any idea what is this[1]1
  Матерь Божья! Да ты понимаешь, что это такое? (англ.)


[Закрыть]?

– Want to help? – не удержался я от шутки. – Сontrolling interest worth billion bucks[2]2
  Хочешь помочь? Контрольный пакет стоит миллиард долларов! (англ.)


[Закрыть]!

За спиной послышалось тихое «ой!», и почти до наших ног дошелестел поток перфокарт, разлетевшихся от упавшей на пол толстой пачки. Испугавшаяся иностранных слов девушка-оператор густо покраснела и бросилась собирать рассыпанные кусочки картона. Ей на помощь тут же устремились два программиста, уж не знаю, спасать от нас секретные данные или саму девушку, кстати, вполне симпатичную. Даже мой давний приятель, начальник вычислительного центра, демонстрирующий возможности превращенной в игровую приставку БЭСМ-4, резко развернулся на стуле и с откровенным удивлением молодости уставился на нас, как будто увидел, по меньшей мере, парочку инопланетян.

Не принято в СССР 1967 года таскать «вероятного противника» по провинциальным городкам, тем более показывать последние достижения социалистической науки и техники. И ведь попробуй объясни коллективу, что перед ними не американский шпион, а совсем наоборот – бывший советский, в настоящее время – главный конструктор СКБ-2, фактический царь и бог целого сектора компьютерной индустрии Советского Союза. Вытесненный министерскими интригами из Зеленограда, он моими стараниями и при поддержке Председателя Президиума Верховного Совета СССР товарища Шелепина обрел новый вектор для приложения сил, а именно – задачу по разработке и запуску в серию промышленной управляющей «супермикро» ЭВМ.

– Товарищ Старос! – Я специально сделал упор на жесткий официоз, пусть тут хоть запомнят, что происходящее дело не их уровня компетенции. – Предлагаю сейчас поехать в главк и там обсудить все варианты сотрудничества.

– Да-да, разумеется. – Филипп Георгиевич был переполнен вопросами так, что не особо задумывался о смысле моих слов. – Пойдем скорее. – Он резко обернулся и широкими шагами понесся к выходу.

Хорошо хоть он понял, что «почти» обычный ВЦ, помещенный на промышленной площадке М-градской ТЭЦ, по сути, для прикрытия деятельности моего НИИ «Интел», не лучшее место для разговора. Пусть и попривыкли тут к высокопоставленным гостям за последнее время, после приема третьего дня товарища Шокина, министра электронной промышленности СССР, даже шутили про заказ специальной ковровой дорожки. Но все равно сплетни в маленьком подмосковном городке разносятся быстрее гриппа, и обильно наводнившие местность кагэбэшники не будут рады, если лишняя пара слов попадет в чужие уши.

Естественно, ни в какой главк мы не поехали.

– Петр, как насчет погулять в парке? – неожиданно спросил Филипп Георгиевич натягивая пальто с щегольским норковым воротником. – Погода чудесная, деревья все в снегу, очень красиво!

– После вчерашнего снегопада там реально волшебно! – Хоть и неожиданно, но идея мне понравилась. – Однако нам лучше будет в компании Анатолия, можно еще мою жену пригласить.

Старос вскинул на меня вопросительный взгляд. Не иначе, надеялся вызвать на откровенность и не хотел этого делать под вероятными, по его мнению, микрофонами прослушки в «Интеле». Теперь не понимал, зачем я так настойчиво тащу с собой целого капитана КГБ.

– Анатолий и Катя брат и сестра. – Я решил не придумывать лишние сущности и рубанул прямо: – Мешать нам они не станут, а вопросов будет намного меньше.

– Что ж, тебе видней, – с сожалением согласился Филипп Георгиевич. – Но я понимаю твои проблемы.

«Да неужели?» – ехидно возразил мой внутренний голос. Кто в здравом уме догадается, что я полтора года назад провалился из 3010 года в прошлое, весну 1965-го. Хорошо хоть в комплекте со мной путешествие во времени проделали автомобиль Toyota RAV-4, ноутбук Dell, смартфон и куча прочих мелочей, необходимых 28-летнему владельцу небольшой фирмы по проектированию и строительству компьютерных сетей во время выезда на объект к заказчику. Наличие таких основательных доказательств позволило мне объяснить свое иновременное происхождение руководителю КГБ СССР Владимиру Ефимовичу Семичастному и его другу, члену Президиума ЦК КПСС Александру Николаевичу Шелепину, а заодно и их супругам.

Вот только вся информация о будущем была, по сути, «заморожена» в настоящей ОПГ, в которую кроме уже упомянутых вождей вошла встреченная на месте разрыва пространственно-временного континуума девушка Екатерина Васильевна, красавица, комсомолка, учительница математики из Н-Петровска, а теперь еще моя жена и мать нашей шестимесячной дочери Надежды, ее брат Анатолий, старший лейтенант КГБ, и его начальник, руководитель УКГБ Свердловской области, полковник Музыкин. Кроме того, позже в тайну был посвящен Председатель Совета Министров СССР Алексей Николаевич Косыгин, член Президиума ЦК КПСС Геннадий Иванович Воронов и будущий маршал СССР Дмитрий Федорович Устинов.

Что означает разглашение секрета такой эпической величины, нам с Катей никто не объяснял, даже подписку не брали. И так понятно, что после лишней болтовни тихая психбольница строгого режима покажется не самым плохим вариантом. Так что даже жена Анатолия не подозревает о настоящей причине крутых перемен в жизни семьи. Хотя едва ли расстраивается – капитана Толик получил сразу, за сообразительность, а теперь и майорские «большие» звезды рядом, только подождать минимальный «приличный» срок. А уж его реальные возможности, при прямом подчинении Председателю КГБ, будут поболее, чем у иных генералов.

При всей странности, такой вариант очень хорош лично для меня. Только зажатая в минимум сверхсекретность позволяет не сидеть в «хорошо охраняемом месте», а более-менее открыто работать директором НИИ «Интел», официально предназначенного для разработки новых типов ЭВМ. При этом неофициальная и не слишком скрываемая специализация – ширма для «вбрасывания» в промышленность украденных разведкой иностранных технологий, в которую товарищ Шелепин пристроил бастарда своего погибшего в войну старшего брата. Третий слой «легенды» – весь М-град превращен в своеобразную ловушку для шпионов, в котором «Интел» играет роль живца. Может быть, есть и четвертый, но на него моей фантазии уже не хватает.

Все бы хорошо, но даже целая охапка электроники из будущего оказалась бесполезной перед реальностью середины 60-х. Вместо быстрого технического прорыва в куче отраслей, а главное, массового выпуска персоналок и строительства желанного для меня советского Интернета полтора года потрачено на какие-то черепашьи вальсы, самым успешным проявлением которых стал «Тетрис» на БЭСМ-4. Причем самый примитивный, без графики, даже загрузка программы идет с перфокарт. Впрочем, даже в таком виде штука получилась нужная и коммерчески чрезвычайно перспективная, но… Как это мало похоже на наполеоновские планы позапрошлого года, когда я копался в сохранившемся на ноутбуке Linux и радовался каждой новой программе!

Впрочем, главный конструктор СКБ-2, начальник целого комплекса предприятий на несколько тысяч сотрудников, не может похвастаться даже этим. Полгода с момента организации, по сути, полностью убиты в бюрократию и кадры. Прогресс огромный, планов громадье, но работающая ЭВМ все еще не представлена. Для СССР, в котором принято мыслить пятилетками, это вполне нормально и правильно. Однако ставки высоки, поэтому Старос искренне уверен, что проект небольшой, якобы насквозь промышленной ЭВМ висит на волоске, который может оборваться при отсутствии быстрого результата. Тем более враги не дремлют, даже более чем лояльный Шокин, говорят, на одном из совещаний назвал СКБ-2 шайкой авантюристов. Хорошо хоть не прямо с трибуны.

– Ты когда-нибудь играл на автоматах? – вывел меня из размышлений Филипп Георгиевич уже на полпути к проходной «Интела». – Ну тех, что обычно ставят в барах, Pinball, Airport или там Avalon[3]3
  Электромеханические аркадные игровые автоматы 30 – 50-х годов.


[Закрыть]?

– Конечно, – не стал я отпираться. – Не совсем на таких, но прекрасно представляю, что вы имеете в виду.

– И ты понимаешь, почему я так поразился вашей игре?

– Хотите устроить что-то подобное? Сделать красочную стойку, добавить монетоприемник и продавать по тысяче штук в год? Причем зарабатывать на каждой не менее двух килобаксов?

– Откуда ты знаешь?! – Старос резко остановился и, развернувшись ко мне, даже отступил на шаг в глубокий снег на краю тротуара.

– Догадался. Только, думаю, надо делать не менее десятка тысяч аппаратов, а лучше сразу сотню[4]4
  Аркадный игровой автомат Atari Pong был выпущен в 1972 году, и вскоре потребность одного только рынка США достигла 10 тысяч штук в год. «Тетрис», на мой взгляд, интереснее.


[Закрыть]. Не сомневаюсь в бешеной популярности, тем более подобных игр я легко придумаю не один десяток.

– Неужели? – В голосе Филиппа Георгиевича послышался немалый скепсис.

– Не сомневайтесь, несколько геймплеев уже прорисовал. – Я не смог удержать широкой улыбки. – Вот только про миллионные прибыли придется забыть. Вокруг нас Советский Союз! – Я обвел рукой пустую улицу, чуть покосившиеся, темные от времени доски забора НИИ и запорошенные снегом тополя. – И вот это, – я пнул сугроб, снег взлетел пышным облаком, – не белоснежные дюны Дестина. Пальм не видно, все больше елки.

– Ты бывал там? – неожиданно спросил Старос.

– Да, – кивнул я. – И не отказался бы еще раз. Но работа тут все же интереснее, чем вилла на Мирамар Бич[5]5
  Побережье Мексиканского залива около города Дестин, почти полностью застроенное отелями. Песок там действительно белоснежный.


[Закрыть] и банка подкопченых шримпов[6]6
  Shrimp – креветка (англ.).


[Закрыть] с пивом у телевизора.

– Может быть, ты и прав… – пришла очередь задуматься Старосу. – Жаль, не успел я туда съездить, даже и сравнить не с чем.

Он погрузился в себя и молчал до самого парка, в который мы направились, захватив с собой Анатолия и Катю. Окончательно Филипп Георгиевич пришел в себя только после того, как получил в лоб снежком от строящих снежную крепость пацанов. Тут сложно оставаться равнодушной букой, пока с боем отступали – досталось всем.

– Ты на самом деле веришь в такое количество? – чуть отдышавшись, продолжил беседу Старос. – По десять тысяч долларов за штуку, получается миллиард[7]7
  Общий объем экспорта СССР в эти годы составлял всего 7 миллиардов рублей в год, и то многое из этой суммы явно шло по безвозвратным кредитам.


[Закрыть]. Конкуренты нас разорвут в клочья!

– Если грамотно запатентовать игры, замучаются нас двигать. Популярных сюжетов не так и много, есть запас по времени в пару лет. Главное, чтобы идеология не помешала баранам из Минторга шевелить булками. – Я не стал обращать внимания на удивленного сленгом Староса и продолжил: – Меня, если честно, беспокоит отход от основной цели управляющего компьютера. Как бы это направление не зарубили на самом верху…

– Ты не представляешь, насколько они нуждаются в валюте! – перебил меня Старос. – Знаешь, даже негры-уборщики в ООН смеются над советскими сотрудниками, которых заставляют сдавать государству девять десятых своего личного жалованья. Коммунисты считают каждый дайм![8]8
  Дайм – монетка в десять центов; квотер – 25 центов.


[Закрыть] Не сомневайся, если грамотно представить изделие в ЦК, нас поддержат со всем возможным энтузиазмом.

– Здорово! – откровенно обрадовался я.

Что-то совсем я осоветился за последнее время, чуть шаг в сторону от техники – и автоматически подстраиваю свою точку зрения под газетно-телевизионные штампы. В «Правде» и на Гостелерадио бесполезно искать намеки на валютные проблемы, скорее можно подумать, что СССР живет в своей, отдельной галактике. Где никогда не видели долларов, марок, фунтов и франков. Только «Известия» для полной дезинформации населения регулярно публикуют на последней странице маленькую табличку высосанных из пальца валютных курсов[9]9
  Курсы были вполне реальные, но поменять по ним рубли можно было только при выезде за рубеж и в крайне ограниченных количествах.


[Закрыть]. Придется поработать над собой, кривое понимание реальности только что едва не привело меня к ошибочным действиям. Ведь я не собирался поднимать вопрос компьютерных игр до начала серийного выпуска старосовской ЭВМ.

Но нечего лишний раз выставлять себя молодым ортодоксом!

– Сколько времени займет изготовление такого устройства? – Пусть это пойдет как заранее заготовленный вопрос, моя проверка-подначка Филиппа Георгиевича, а не наоборот.

– Ну… – Старос чуть замялся. – Арифметико-логическое устройство для промышленной ЭВМ мы уже вчерне обкатали, полагаю, что его мощности хватит с избытком. В общем, если навалиться, то через месяц макет будет готов.

– Нужно непременно обеспечить замену игр сменой специального картриджа с ПЗУ, – вставил я экспромт как заранее обдуманный ход. – И вообще, если вся программа будет в ПЗУ, оперативная память понадобится только для дисплея.

– Выводить цифры и буквы на экран не надо! – подхватил идею Филипп Георгиевич. – У вас сделано прямоугольниками, но это не оптимально. Соотношение сторон кинескопа четыре к трем…

Он присел и затянутым в черную кожу перчатки пальцем написал цифры: «40х30».

– Этого маловато будет, – прикинул я картинку. – Что-то понятное на экране получится только линий от двухсот по горизонтали.

Старос демонстративно, прямо на снегу перемножил 200 на 266 и с сожалением констатировал:

– Более пятидесяти килобит, это памяти на десятки тысяч долларов. – Он зло затер ногой итоговое число. – Дорого и не факт, что влезет в тумбу корпуса.

– Тогда придется остановиться на «Тетрисе», – с сожалением констатировал я. – У нас там восемьдесят символов в строке и тридцать два в столбце. Тоже неплохо, но революции не получится.

– Не страшно. – Филипп Георгиевич был полон энтузиазма. – Помню, в ближайшем баре пара автоматов стояла лет двадцать, и все равно находились желающие сыграть! Так что сполна хватит того, что вы уже придумали.

– Минуточку! – В моей памяти всплыла картинка из Battle City[10]10
  Принцип данной игры (фигурки маленьких танков в лабиринте) имеет мало общего с описанным, но хорошо позволяет «пробудить» память.


[Закрыть], игры с приставки Dendy[11]11
  Приставка Dendy выпускалась с 1992 года по цене около 100 долларов. Являлась аппаратным клоном игры японской фирмы «Nintendo».


[Закрыть], в которую было убито много-много часов детства. – Ведь можно использовать разные символы восемь на восемь точек! Если сильно постараться, то с их помощью на экране получится полная иллюзия в триста двадцать на двести сорок точек! Причем знакогенератор можно загружать в ПЗУ вместе с основной программой!

Я бухнулся на колени и начал выписывать на свежем снегу квадратики со звездочками, паучками, квадратиками, стрелочками, кусочками лестницы и кирпичной кладки. Получалось не очень, но идея была понятной. Не прошло и минуты, как Старос присоединился ко мне. Перебегая с места на место, мы изрисовали чуть не всю аллею. Анатолий с Катей только успевали стирать наши художества.

Сперва прикинули разрешение 40х30 символов, которые возможны в тридцати двух вариациях. От изменения яркости решили отказаться: если будет сильно нужно, похожий эффект проще получить, манипулируя отдельными точками. Выбранная комбинация позволяла пусть и примитивно, но воплощать вполне разумные игровые сцены. А главное, укладываться при кодировании в 5 бит, или, в пересчете на весь экран, 6 килобит, иначе говоря – 750 байт. Более чем скромные требования даже для существующей элементной базы. Если не подведут ребята из «Точной механики», которые обещали к весне сделать аж 2 килобита в одном корпусе, а «Пульсар» растолкает наконец свою текучку и займется выпуском «заказного» ПЗУ, проблем не будет вообще. Впору думать о замене здоровенной тумбы на небольшую коробку.

Вот только игровое поле получилось уж больно убогое по возможностям, да и простор для конкурентов немалый. Пришлось продолжить «научное исследование» в варианте 80х60 символов, что позволяло довести разрешение по точкам до 640х480. Конечно, это далеко за пределами обычных телевизионных трубок, да и над электроникой видеотракта придется серьезно поработать. С памятью тоже начинаются сложности, даже если урезать количество вариантов символов с 32 до 16, потребуется целых 19,2 килобита[12]12
  Эти характеристики примерно соответствуют игровой приставке Fairchild F8, первой из второго поколения (сменный картридж с программой), которая была выпущена в 1976 году.


[Закрыть]. Впрочем, последнее не проблема.

Для самого простого «Тетриса», так сказать, модели «light», вполне достаточно 4800 бит. С этого легко можно начать, а потом продать «апгрейд», модуль в предусмотренный заранее слот.

Так родился новый стандарт игровой индустрии, на долгие годы определивший то, что будут видеть на своих экранах многие миллионы людей всего мира.

…Запатентовали игры, как и годом ранее кубик Рубика, названный «Русским кубиком», через организованный госпожой Шелепиной Фонд интеллектуальной помощи при ЦК ВЛКСМ. Мне пришлось поднапрячь память и «зарисовать» геймплей Арканоида, Диггера, Гелакси, Сапера, Реверси, Удава, Лайнс, Понга и прочих Пакманов. Всего вышло более полусотни тайм-киллеров, Вера Борисовна устала придумывать «идеологически верные» названия. Надеюсь, конкуренты не смогут вообразить большего за те несколько лет, пока спрос на такие простые игры актуален. А далее для цветных графических мониторов у меня тоже найдется «парочка» идей. И пусть только кто-нибудь заикнется, что Angry birds не творческое переосмысление агрессии США во Вьетнаме.

Филипп Георгиевич справился с задачей за пять недель. Видимо, заставил сотрудников работать круглые сутки, иначе такой темп объяснить невозможно. Впрочем, устранение «мелочей» и доработка деталей растянулась еще на целый месяц. Зато игровой автомат получился вполне на уровне лучших зарубежных аналогов[13]13
  В реальной истории первая электронная игра была выпущена лишь в 1972 году, это был Atari Pong. Так что равноценных конкурентов попросту не было.


[Закрыть]. Особых технических новинок в нем не было, лишь освоенные по моим образцам еще год назад микросхемы логики низкой интеграции да память на ферритовых кольцах. Зато, пользуясь запасом по вычислительной мощности, программисты наконец-то добавили показ очков за убранные строки, увеличение скорости в зависимости от уровня, а также засунули в систему простейший «бипер» на несколько тонов.

Из моих пожеланий не справились только с одним – нормальной таблицей рекордов. Программа ввода букв по сложности и требованиям к ресурсам едва не превосходила сам «Тетрис», и пришлось ограничиться только показом «топ-10» рекордных очков без привязки к персоне, благо память на ферритовых кольцах без проблем сохраняла данные при отключении электропитания.

Плохо одно: на презентацию игрового автомата перед Президиумом ЦК КПСС меня не допустили. Как ни старался, после прямого и недвусмысленного отказа Шелепина пришлось отступить. Поэтому не удалось посмотреть, как Брежнев с Микояном по очереди «режутся» в «Тетрис» в «святая святых» СССР. Но по рассказам Филиппа Георгиевича, автомат руководителям народа и партии чрезвычайно понравился. Играли, обсуждали, выясняли коммерческие перспективы, ни дать ни взять совет директоров корпорации Советский Союз. Полностью убедить руководителей в оглушительном успехе «Тетриса» на зарубежных рынках агитбригада инженеров из СКБ-2 не смогла, однако решение о развертывании массового производства Шелепин все же продавил, не иначе, в расчете на мое послезнание.

Стартовавшая программа по моей просьбе получила название «Денди», я даже не поленился, после десятка мучительных попыток сносно воспроизвел слоненка в кепке, символ некогда знаменитой в России игровой приставки[14]14
  Оригинального слоненка Денди нарисовал российский аниматор Иван Максимов.


[Закрыть]. В этой истории он будет красоваться на тумбе игрового автомата. Надеюсь, в мире скоро узнают, где находится родина слонов.

Глава 1
Гримасы хозрасчета

Миллион раз я проклял «поганый совок», пока возился с «горной доской» – именно так стал называться сноуборд в официальной переписке. Вроде лежат прямо под ногами сотни тысяч долларов, фунтов и прочих марок, только поднимись и возьми. Ну в смысле настрой производство, благо технология готова, благоустрой склоны, вложи малую копеечку в популяризацию, и дело пойдет. Через пару-тройку лет можно будет продавать новинку по всему миру и добиваться включения выступлений горнодосочников в олимпийскую программу с хорошими шансами на золотые медали.

Так нет, даже Шелепин упорно не верит в перспективу «доски», вернее, занимает позицию собаки на сене. По-человечески, продать идею капиталистам не позволяет коммунистическая жадность, развить с нуля новую спортивную дисциплину в СССР, и тем более за рубежом, нет желания, сил и ресурсов. К сожалению, экстраординарную доходность пообещать я не могу, это не «Тетрис» или «Русский кубик», взрывной популярности не выйдет. Причем за пяток лет, пока массовый потребитель распробует и научится кататься, только ленивый капиталист не обгонит жалкое советское лыжестроение.

Пришлось колдовать с производством в НИИ, хотя это было самой небольшой из проблем. Делать по накатанной технологии десяток изделий в неделю можно свободно. Благо вакантных ставок в НИИ пока хватает, не пожалели для нас главного ресурса советской науки. Однако продать продукцию за наличные нельзя, только сдать в торговую сеть, которой мои эксперименты нужны примерно как сноубордисту палки. Пришлось опять пускаться в авантюру – брать шефство над давно знакомой турбазой и организовывать там пункт проката в обмен на бесконечное количество путевок. Заодно договорились летом вырубить полкилометра леса до вершины, расширить и выровнять трассу, доработать подъемник и установить хоть плохонькое, но освещение.

По злобе и от обиды на советскую коммерцию я опубликовал конструкцию горной доски в «Моделисте-конструкторе». По полной программе, с фотографиями, чертежами, краткой методикой обучения и основными трюками. Обратного адреса не давал, впрочем, это помогло мало. Люди неведомыми путями узнавали о существовании нашего маленького чуда и приезжали со всего СССР, на радость руководству турбазы, которое начало серьезно подумывать о постройке еще парочки корпусов.

Что до сотрудников «Интела», то на горную доску встали едва ли не все. Благо для получения первоначальных навыков катания на борде достаточно всего-то пары-тройки часов, да и дальше особых проблем не возникает. В отличие от горных лыж, для уверенного владения которыми инструктор требует чуть не пятилетку[15]15
  «Классическая» горнолыжная техника считается весьма сложной и требует не менее четырех-пяти лет обучения. Существенно более простые в управлении карвинговые, или суженные в середине, лыжи появились только в 1985 году, на фабрике Elan.


[Закрыть]. Так что теперь склон выглядит весьма забавно: фирменный стиль «танковых» шлемофонов в красную полоску «под тигра», а также костюмы, сшитые благодаря моему послезнанию, напрочь сломали советский стереотип ортодоксального лыжника в желтоватой, выцветшей от дождя и солнца штормовке и вязаной шапочке с трогательной бамбошкой на затылке. Жалко только, не хотят завозить в СССР нормальную мембранную тряпку – через пару часов катания одежду хоть выжимай, спасает только переодевание на турбазе. Нарисовал специальное предложение по этому поводу, но, похоже, советский аналог Gore-Tex[16]16
  Компания Gore изобрела первую полностью непромокаемую и воздухопроницаемую ткань в 1978 году. Так что завезти желанный для ГГ (главного героя) «импорт» будет сложно.


[Закрыть] придется ждать долго.

Все бы хорошо, но сложившаяся на горе тусовка влекла к нам множество новых людей, и обстановка до крайности беспорядочных знакомств здорово не нравилась Анатолию. Оно и понятно, работы по обеспечению безопасности ему добавлялось немало. Но расстаться с покатушками я отказался наотрез, а когда Шелепин вызвал «на ковер» и попытался надавить – неожиданно для самого себя закатил настоящую истерику в стиле «тогда уж сразу за решетку засуньте». Некрасиво вышло, аж неприятно вспоминать. Хорошо хоть про Катю с Надеждой помнил твердо и дебильными угрозами «сбежать в посольство США» не кидался.

К моему немалому удивлению, президент СССР не стал настаивать, и даже чуть обиделся: дескать, «для твоего же блага!». Уж не знаю, или что-то человеческое в нем смогло выжить даже в жутковатых кабинетах ЦК КПСС, или просто повезло мне попасть под хорошее настроение[17]17
  Полагаю, нужно напомнить, что в данной АИ член Президиума ЦК КПСС Воронов Геннадий Иванович является прадедом ГГ, однако последний про это не знает.


[Закрыть]. Только много позже, досконально разобрав ситуацию, я пришел к выводу: мной опять мастерски сманипулировали, подготовив «мышеловку для шпионов». Ведь слухи об «Интеле» наверняка широко разошлись, и если кому-то так нужен выход на секретное предприятие, то вот он – бери и пользуйся.

…Где-то ближе к закрытию сезона мне «под доску» натурально запрыгнул один из новичков. Удержаться на ногах я не сумел, и следующие пару десятков секунд мы катились по склону кубарем, к счастью, без серьезных последствий. Почти сразу подскочили Катя с Люсей, женой Анатолия, подняли меня, а также представившегося Сашей молодого, круглолицего и чуток нескладного парня. Последний очень вежливо извинялся и почти сразу пообещал загладить свою вину бутылкой настоящего французского «Наполеона». Courvoisier я пил последний раз лет пять назад и в совсем другую эпоху. Да что там, в Советском Союзе для небольшого праздника хватит и меньшего повода!

Через пару часов часть турбазовского ужина была переведена в советскую версию «box to go»[18]18
  Расхожая американская идиома «еда на вынос».


[Закрыть], в смысле, вынесена из столовой вместе с тарелками, стаканами и приборами. Пользуясь расположением руководства, прятаться в комнатах мы не стали, расположились прямо в загончике фойе спального корпуса, на старых продавленных креслах с высокими спинками и изломанными деревянными быльцами. Пара составленных вместе шахматных столиков позволила разместить нехитрую снедь. С переносной «Чайки-М» негромко играли «Ураганы»[19]19
  Группа «Rory Storm and the Hurricane», выступала с 1959 по 1963 год.


[Закрыть] – какая-то английская гаражная банда, пластинку с которой Федор, электронщик «Интела», на прошлой неделе перегонял на пленку всем желающим. Если чуть отвлечься от деталей, можно было подумать, что я вернулся обратно в XXI век, во времена своего веселого студенческого прошлого.

Трехчетвертная бутылка «Наполеона» оказалась выше всяких похвал, разговор под нее легко прыгал с одной темы на другую, тем более Саша оказался весьма интересным и начитанным инженером из Новосибирска, к тому же еще неплохо разбирающимся в компьютерах и их практическом применении. Вот только Анатолий уже через пару часов, аккуратно оттащив меня в сторону, безапелляционно заявил:

– Тебя вербуют, хороший профессионал. – И, не давая мне открыть рот, продолжил: – Не пугайся, веди себя естественно, я уже вызвал спецгруппу для проверки.

– Да ну! Нормальный парень, открытый, горячий только чуток, – поразился я. – И что, прямо арестуете?

– Ты что! – Анатолий аж замотал головой от возмущения. – Ни в коем случае, ты не подай виду! Нам нужно раскрутить весь клубок!

Пить коньяк с потенциальным шпионом мне было неуютно, однако Анатолий стал только веселее и разговорчивее, а девушки про подозрения не знали. Так что вечеринка продолжилась в прежнем формате, разве что вместо закусок в ход пошли карты, преферанс по скромной копейке за вист, но отягощенный первоначальным отыгрышем «обязательных» партий для подъема «горы». В бутылке еще было закрыто дно, когда у Толика внезапно заболел желудок, и он побежал в здание администрации искать таблетки. Впрочем, Люся вполне заменила мужа, виртуозно отыграв «восьмерик на бескозырке», и чуть не следом оставила нас без вистов на «сталинграде»[20]20
  «Восьмерик на бескозырке» – восемь взяток без козырей. «Сталинград» – козыри пики, шесть взяток, остальные игроки вистуют в обязательном порядке.


[Закрыть].

Вернулся бравый капитан КГБ мрачнее тучи. Плюхнулся в кресло и, указав на Сашу, бросил в мою сторону:

– Знакомься еще раз, Казанцев Александр, генеральный директор НПО «Факел»[21]21
  Комсомольское КБ при Советском РК ВЛКСМ в Новосибирске было создано 8 июля 1966 года решением бюро райкома комсомола. В декабре оно было преобразовано в НПО «Факел».


[Закрыть] при райкоме ВЛКСМ, и вообще, очень известный в Новосибирске человек. Даже мой начальник о его существовании знает.

– В смысле? – удивленно вскинулся Саша. – Да, я Казанцев, но при чем тут…

– Ого! – не удержался я. Ведь подчинялся Анатолий только и исключительно Председателю КГБ. И продолжил, маскируя удивление: – Прямо как писатель[22]22
  А. П. Казанцев – известный в СССР писатель-фантаст.


[Закрыть].

– За шпиона тебя принял, – по-прежнему недружелюбно поставил точки над «i» Анатолий. – Уж очень подозрительные расспросы ты вел про секретное предприятие.

– Специально приехал посмотреть на вас, – постарался извиниться Саша. – Очень хотел познакомиться с таинственным «Интелом», думал расспросить потихоньку, да, видать, перестарался. Никак не думал, что тут все настолько серьезно.

– Толик! Ты опять про работу?! – вскинула длинные ресницы Люся, похоже, Саша ей был симпатичен. – Мало тебе в институте врагов искать!

– Ты что злишься, если выяснил, что Саша свой? – поддержала подругу Катя.

– Лучше бы шпион! – против силы улыбнулся Анатолий. – Такое бы дело вышло замечательное!

– Ну давай, за встречу, если так получилось. – Я постарался сгладить неловкую ситуацию. Приподняв рюмку, подождал, пока все последуют примеру, и продолжил: – По горной доске нам скрывать нечего, а вот о рабочих делах первый отдел линию держит твердо. Так что заранее прошу извинить.

– Так, конечно, иначе нельзя, – охотно подтвердил Саша, чуть косясь на Толика. – Редко где увидишь такой тесный и дружный коллектив.

Еще через час мне стало окончательно ясно, что Саша действительно совсем не так прост, как пытался казаться. И приехал он к нам в гости далеко не ради покатушек на горной доске, не в попытке выведать секрет склейки фанеры с дюралем. Более всего его интересовали мои отношения с Шелепиным и, вообще, большими людьми из ЦК. Долго ходил вокруг да около, давал понять, что может быть очень даже нужным и чрезвычайно полезным. Наконец, дождавшись когда Катя с Люсей уйдут спать, и не видя от меня внятной реакции, он решился:

– Слышал, что у тебя хорошая поддержка есть в самых верхах. – На секунду прервался, как бы давая мне шанс опровергнуть догадку; не услышав возражений, продолжил: – Не подумай чего, у нас в Новосибирске тоже все хорошо последнее время…

Тут он рассказал о своем НПО «Факел», первом в СССР по-настоящему хозрасчетном предприятии по монтажу и наладке ЭВМ. Примечательного в нем было много. Во-первых, предприятие начисто не имело прав юридического лица, в том числе счета в банке. Поэтому финансовые операции велись через райком комсомола. Во-вторых, не было утвержденного фонда заработной платы, что, как я уже прекрасно понимал, для СССР явный нонсенс. Вернее сказать, все проще – нет фонда, нет наличных денег. И это далеко не формальность: пирамида согласований напрямую упирается в Министерство финансов и Госкомитет по труду и заработной плате. Однако сидящий перед моими глазами Александр Казанцев сумел совершить поистине фантастический прорыв. Он уговорил председателя Новосибирского отделения отраслевого «Электронбанка» выдавать наличные напрямую в райком комсомола.

Как обоснование Саша наизусть продекламировал выдержку из устава ВЛКСМ «…Комсомол может для поддержания своей уставной деятельности создавать новые хозяйственные подразделения, деятельность которых неподконтрольна обычным советским финансово-хозяйственным органам, а только специальным внутренним контрольно-ревизионным органам партии и комсомола, и при этом свободна от уплаты налогов». И хитро улыбнулся.

Было понятно: без разрешения с самого-самого верха такого чуда произойти не могло. Пусть комсомол на бумаге имел кучу прав и возможностей и финансировался как независимая структура из прибыли множества собственных предприятий типа бюро туризма «Спутник». Пусть ходят слухи, что через комсомольские организации идет продажа оружия со складов Минобороны и по всему миру[23]23
  Для этого в 1956 году был создан Комитет молодежных организаций СССР, он контролировал международные связи различных общественных, профессиональных, спортивных, студенческих, культурных и других организации советской молодежи.


[Закрыть], а на его бюджет можно отстроить несколько городов[24]24
  Это не слишком сильно скрывалось, по крайней мере, однажды секретарь ЦК ВЛКСМ Орел на собрании комсомольского актива НГУ обозначил годовой бюджет в 95 миллионов долларов.


[Закрыть]. Коммунисты в СССР пока крепко держат в своих руках власть и деньги. Поэтому первый же мой вопрос был прост:

– Зачем это затеяно в ЦК КПСС?