Текст книги "Стальной характер. Принципы мужской психологии"

Глава 4. Детство, отрочество, юность

В молодой семье радость: на свет появился сын. Мама ребеночка давно хотела, а отцу, скорее всего, не до того – он работает, а вечерами играет в компьютерные игрушки. Еще популярный вариант мужского времяпрепровождения – целыми днями читать мировые новости и потом пересказывать их друг другу. Если таких мужчин припереть к стенке, они будут возмущаться и утверждать, что заняты полезным делом.

Однажды ко мне обратилась мать 14-летнего подростка, который ничего не делал, только играл в компьютер. В ходе беседы выяснилось, что отец семейства тоже целями днями сидит за компьютером и читает новости, а дед смотрит телевизор. При этом оба мужчины были недовольны поведением ребенка, требовали, чтобы он занимался чем-то полезным – гулял, ходил на спортивную площадку или в бассейн.

Вернемся к нашему молодому семейству, в котором появился ребенок. Папа в принципе не против маленьких бузотеров (особенно когда они повзрослеют и с ними будет о чем поговорить). Но поначалу младенец приносит радость в основном жене. Тут работает гормональный механизм: в организме молодой матери вырабатывается много окситоцина. Между мамой и сыном формируется важнейшая физиологическая и психологическая связь[6]6
  Wismer Fries Al. B, Ziegler T. E., Kurian J. R, Jacoris St., and Pollak Seth D. Early experience in humans is associated with changes in neuropeptides critical for regulating social behavior. PNAS November 22, 2005 102 (47) 17237–17240.


[Закрыть]. Мать ребенка постоянно трогает, целует, прижимает к себе, все время находится с ним. Папе же достаются ночные крики, пеленания, грязные памперсы. Ему приходится выполнять просьбы жены (купить еще смесей, не шуметь по вечерам, чтобы не разбудить малыша, и т. д.).

Поскольку мы рассматриваем типичную российскую семью, скорее всего, командует в ней женщина. Она управляет ресурсами, она же – нервничает и переживает из-за всего, что происходит с ребенком. Муж при этом наслаждается тем, что ему не надо ничего решать.

Однажды прочитал в «Фейсбуке» историю русской женщины, живущей с семьей в США. Она настаивала, чтобы дети говорили дома по-русски: «У меня есть правило – если ребенок переступает порог дома, то он должен говорить по-русски, а не по-английски». Понимаете? У нее есть правило. Это не отец придумал, не вместе они правило ввели, а именно женщина.

Параллельно происходит следующее – муж и жена начинают разочаровываться друг в друге. Жена становится жестче, тверже, требовательней. Она меньше проявляет ласки и доброты, теряет свою сексуальную привлекательность для мужа. В его фантазиях женщина должна быть обаятельной, веселой кокеткой. Но увы – замученная женщина просто не может быть беззаботной, потому что тянет на себе всю семью.

Разочаровывается и жена, ведь в ее фантазиях муж – это сильный, серьезный и твердый мужчина, который принимает верные решения, никогда не унывает, держит себя в форме и защищает семью. По факту – принятие решений и защита семьи становятся обязанностью женщины, а муж играет в игры и постоянно забывает про обещания, которые давал. Сексуальное напряжение ослабевает, влюбленность уходит, начинаются сложности.

С одной стороны, это нормальная часть развития любой семьи, этап, который нужно пройти. С другой стороны, в России ситуацию осложняют еще и извращенные нормы. Нужно не только бороться за любовь, а еще и стараться поменять привычное поведение.

Мужчине нужно стать мужчиной, а женщине – женщиной. Но они об этом не знают, и сделать это трудно. Когда мы с женой начали меняться и уходить от перевернутой нормы, было очень тяжело. Я норовил свалить все решения на жену, а она то и дело начинала командовать мной и пыталась делать все самостоятельно.

Теперь представьте супругов, которые находятся в ситуации, описанной выше, и при этом считают, что все делают нормально. Точнее так, каждый из них думает: «Я все делаю правильно, а партнер себя ведет как-то не так, не вдохновляюще, не возбуждающе». К чему это приводит? Жена и муж начинают отдаляться друг от друга. Муж погружается в работу – в лучшем случае, в алкоголь и игры – в худшем. Изменять не позволяет совесть, поэтому он ищет легальные пути, чтобы сбежать из ситуации.

На следующем этапе происходит нечто очень важное, что и определяет всю дальнейшую жизнь будущего мужчины. Чем взрослее сын, тем больше мать ищет в нем утешение[7]7
  См. ст. «Эдипов комплекс» в словаре «Клиническая психология».


[Закрыть].

Ребенок становится центром ее жизни, она говорит ему, что он умница и лучший мужчина на свете, усиленно его опекает, очень переживает, как бы с ним чего-нибудь не случилось. Мать ограждает мальчика от всего, что потенциально опасно, чтобы он ни в коем случае не поранился, не ушибся и, конечно, не погиб. Сын становится центральной мужской фигурой в семье, вытесняя отца – в значительной степени или полностью. Муж еще больше уходит в себя, понимая, что семье он просто не нужен. Решения принимает жена, воспитанием тоже занимается она.

Можно задать вопрос: почему жена воспитывает ребенка, а не муж? Поначалу, пока ребенок маленький, он не представляет интереса для мужчины. Но чем больше сын взрослеет и чем больше внимания ему теоретически должен уделять отец, тем больше жена привязывается к ребенку. Она мешает мужчине устанавливать правила и воспитывать. Отец хочет научить сына делать лук и стрелы – мать запрещает, потому что это опасно. Отец хочет научить сына программировать – мать снова вмешивается, потому что сидение за компьютером вредно. Привычка подчиняться у мужчины развита хорошо, поэтому он возвращает ребенка обратно жене.

Взаимное разочарование растет. Жена видит ситуацию так: муж не справляется уже не только с обязанностями мужчины, но и с обязанностями отца. Он не знает, как воспитывать детей, не делает то, что обещал, и т. д. Муж видит, что жена перестала быть красивой, все время командует, сама все знает, никогда его не слушает и не уважает. Получается замкнутый круг. В итоге чаще всего бывает три варианта развития: а) мужчина совсем уходит в себя; б) спивается и умирает; в) уходит из семьи в поисках лучшей жизни. Самый редкий сценарий, когда мужчина все меняет и сознательно перестраивает семейную ситуацию. Это то, к чему нужно стремиться, об этом я расскажу во второй части книги.

Что происходит с ребенком, как он видит ситуацию? Он видит индифферентного отца, который с каждым годом делает все меньше и меньше попыток быть мужчиной: ничего не решает, не устанавливает правила, не следит за порядком. И строгую мать, которая решает большинство вопросов. Мальчик неосознанно копирует отцовское поведение: леность, уход в себя, пофигизм, отсутствие дисциплины и смелости в принятии решений. Мама, видя это, пытается воспитать в сыне настоящие мужские качества.

Если отец пытается внедрять какие-то правила, мать этим недовольна. Она защищает детей, не дает отцу наказывать их. При этом со всеми вопросами справляется сама. В нашей стране женщины работают даже по достижении пенсионного возраста, а еще полностью следят за домом, ведут хозяйство.

Зачем в такой семье мужчина? Он вообще не нужен. Он не зарабатывает или зарабатывает, но на женщину не тратит, потому что «она сама все может». Не воспитывает детей системно, не следит за их развитием. Заметьте: даже совета (по всем вопросам, от семьи до финансов) взрослые мужчины чаще просят у матерей. «Батя – он только по электрике».

Таковы факты, собранные мной за сотни консультаций. Неудивительно, что мужчины в России живут мало, спиваются и страдают от сердечных заболеваний. Им просто незачем жить долго и заботиться о своем здоровье.

Давайте подробно остановимся на том, как влияют на мальчика оба родителя.

Ко мне часто приходят мужчины, травмированные отношениями с матерью. Они, конечно, этого не осознают. Когда я только начинал свою практику, я думал: «Ну что там такого может быть?» А потом начал слушать истории, и от некоторых волосы вставали дыбом. Вот несколько примеров:

♦ Алексей, 37 лет. «Каждый раз в гостях у мамы слышу одно и то же: “Зачем я тебя рожала, ты бесполезный, никчемный сын”. Всю жизнь в такой атмосфере».

♦ Саша, 30 лет. «Сделал маме подарок, как следствие – истерика, скандал, слезы, мат, оскорбления».

♦ Николай, 45 лет. «С какой девушкой ни познакомлю, мать вечно ссорится с ними, а мне говорит – не приводи больше».

Мужчины уже привыкли ко всему этому, им такое поведение мам даже кажется смешным. Но если копнуть глубже, то мы увидим, что на самом деле внутри у этих выросших сыновей скопились обиды и злость на матерей (реакция на манипуляции и слезы), что они в принципе не хотят помогать женщинам.

Что же происходит в детстве? Когда наш бузотер еще маленький… кстати, давайте дадим ему имя. Пусть его зовут Олег. Так вот, пока Олег маленький, его мама и папа не понимают, к чему приведет разлад в семье. Им кажется, что на ребенка это не сильно влияет.

Вот Олегу пять лет. Мама любит его, прощает ему все, гладит и целует его, чтобы не плакал и не обижался. Мама его принимает полностью, ее любовь безусловна.

Идет время. Олегу 11 лет. Начинают проявляться признаки непослушания, ребенок любознателен, активен, ему хочется постоянно пробовать и узнавать что-то новое. Гулять по стройке с друзьями, бегать на дальние улицы, чтобы посмотреть на пожар, шариться в мусорке в поиске интересных вещей, гладить бездомных кошек… Мама в ужасе. Ведь это ее любимый сын, ее идеальный мужчина. Нельзя допустить, чтобы с ним что-то случилось. Появляются первые серьезные запреты. Не ходи на ту улицу. Я запрещаю тебе дружить с Васей, потому что он роется в помойке. Ни в коем случае не приближайся к пожарам.

Тебе нельзя столько лазить в интернете, там ты можешь найти что-то плохое. Мать строит вокруг сына золотую клетку, и ее можно понять, ведь отец Олега, ее муж, не занимается воспитанием. Он лишь недовольно хмыкает, когда сын опять что-то натворит. Отец считает, что все хорошо.

В каком-то смысле он прав, ведь любопытство – это неотъемлемая часть мужской природы, как и агрессия. Мальчик должен исследовать мир, расширять свои границы, рисковать и пробовать новое. Если он не научится это делать, он всю жизнь будет бояться. Но мама – это мама, ее все это пугает. Чем разбираться, проще запретить. И ей это удается, ведь муж не вмешивается. Впрочем, если он даже и вмешивается, женщина начинает скандалить, и мужчина уступает.

Однажды ко мне пришел клиент, его звали Саша. Ему было 35 лет. Он рассказал историю о своем детстве. Маленький толстый мальчик постоянно подвергался насилию со стороны сверстников. Над ним издевались. Жирный, жиртрест, жиробас – это лишь некоторые прозвища. Однажды Саше это надоело, он схватил кого-то из обидчиков и отдубасил так, что у того пошла кровь из носа.

К несчастью, все это увидела Сашина мама. Она заорала на него, схватила за шкирку и поволокла домой, чтобы там отчитать и наказать. «Плохой мальчик, плохой, – кричала она. – Нельзя драться, это плохо. Почему ты обижаешь чужих детей?» Ей казалось, что сын обязан был словами договориться с обидчиками: да, они подлецы, но руки распускать нельзя. Так Саша и рос толстым, униженным всеми и одиноким. На момент консультации со мной он все еще жил с родителями и редко выходил из дома.

Мамы очень эффективно блокируют мужскую агрессию. Смелость, умение исследовать мир – это должен привить отец. Иначе мать сильно привяжет к себе ребенка, сделает его инфантильным, слабым. Практически все драчуны, активные и жесткие дети – это парни, у которых были активные и жесткие отцы. И наоборот, я не знаю ни одного случая, когда у пассивного самоустранившегося отца вырос бы агрессивный сын. Если отца нет – это почти всегда приводит к заблокированной агрессии[8]8
  Менделевич В., Соловьева С. Неврозология и психосоматическая медицина. – Городец, 2016. C. 332.


[Закрыть].

Вернемся к Олегу и его семье. Мама пытается совместить две роли: она накладывает запреты и при этом продолжает транслировать безусловную любовь и всепрощение. Получается, что, если сын не нарушает ее предписаний, во всем остальном он может быть каким угодно: язвительным, ленивым, может бездельничать или днями напролет сидеть за компьютером. Мать рассуждает так: «Хорошо, что он дома. Пусть что угодно делает, лишь бы был рядом со мной». Она прощает Олегу ошибки и безделье.

Вспомним, что мама по характеру строгая, требовательная. Она командует всеми. Ей тяжело, потому что она много работает, пока муж занят неизвестно чем. Женщина нервничает из-за будущего, от этого копится стресс. Отношения с мужем не складываются, поэтому ее главная отрада – сын. Дети – психически гибкие и податливые существа, они легко перестраиваются, чтобы добиться желаемого. Мама строгая и суровая? Нужно ее развеселить. Мама хмурится? Нужно подурачиться. Если это срабатывает, то поведение закрепляется. И вот уже наш Олег понимает, что может вить из мамы веревки, если будет шутить, веселить и дурачиться с ней.

Всем своим поведением мать говорит сыну:

«Будь хорошим, умным и послушным. Будь дома, весели меня. Таким я тебя люблю. Все остальное неважно».

У будущих мужчин в детском возрасте часто возникает нарциссическая травма. Нарциссизм предполагает самолюбование и завышенную самооценку. Нарциссическая травма – яростная негативная реакция на публичные неудачи. Человек с такой травмой всегда старается показать себя в самом выгодном свете, скрывает свои недостатки, ошибки и промахи, испытывает глубокое чувство стыда и отвращения к себе, если видит, что люди обнаруживают его истинное лицо.

Откуда берется травма у подростков? Я убежден, что она связана напрямую с матерью. Материнская любовь должна быть безусловной и всепринимающей. Главная установка такая: «Я люблю тебя таким, какой ты есть, – некрасивым, грязным, слюнявым, лохматым, любым. И мир будет любить тебя тоже». Если есть такой фон, мальчик будет привыкать, что независимо от его поведения и внешнего вида никто его не будет ненавидеть. Безусловная любовь помогает ребенку социализироваться и не бояться неудач, ведь у него формируется ощущение, что мир дружелюбен и склонен прощать ошибки.

Но если ребенок совсем не будет бояться ошибок, он может навредить себе или другим людям и даже погибнуть. Тут нужен отец – его задача обозначить границы дозволенного, направить сына по верному пути. Если оба родителя присутствуют и выполняют свои функции, получается, что растущий человек балансирует между полюсом всепрощающей любви (мать) и полюсом правил и социальных норм (отец). Ребенок чувствует любовь и принятие, но знает, что есть и ограничения. К этой теории я еще вернусь чуть позже.

На практике все, конечно, иначе. Возьмем Олега и его родителей. Глава семейства не справляется со своей функцией, поэтому мама пытается одновременно выполнять и материнскую, и отцовскую роль. С одной стороны, она любит ребенка безусловной любовью и принимает его, как диктуют ей гормоны (окситоцин и пролактин). С другой стороны, она отталкивает его и ругает, наказывает, когда тот ведет себя плохо. В результате сын делает такой вывод:

«Мама меня любит, но не всегда. Она любит меня, только когда я хороший и не совершаю ошибок. Если я совершаю ошибки, меня никто не любит, я ужасный, никчемный человек».

Это ужасно. Никто не должен испытывать такие переживания, потому что материнская любовь – это основа спокойствия и стабильности, это фундамент всей нашей психики, без которого мы не сможем функционировать в обществе.

Расскажу вам об одном известном психологическом эксперименте, который называется «Природа любви»[9]9
  Harlow, H. F. The nature of love. American Psychologist, 13 (12), 1958, pp. 73–685.


[Закрыть]. Известный психолог Гарри Харлоу отнял маленьких детенышей обезьян у мам и растил их в отрыве от материнской заботы. У детенышей были две «суррогатные мамы» – куклы. Одна кукла была тряпичной – мягкой и теплой, на ней можно было сидеть и греться. Другая была сделана из проволоки – жесткая, холодная. Но у нее была пипетка с питательной смесью. Ученому было очень интересно, какую же из двух базовых потребностей выберут обезьянки?

Эксперимент показал: детеныши ели смесь из пипетки у «проволочной мамы» и тут же бежали к теплой тряпичной. Почти весь день они сидели на ней. Когда все обезьянки немного привыкли к этим куклам, их стали выпускать в большой вольер. Разумеется, детенышам было страшно, ведь это была неизвестная территория. Они вели себя по-разному в зависимости от того, была ли рядом «тряпичная мама». Если она была в том же большом вольере – детеныши смело исследовали новую зону. Иногда забирались на куклу для отдыха. Если в вольере была «проволочная мама», обезьянки забивались в угол и сидели там, съежившись от страха. Ученый сделал вывод, что для нормального функционирования высших приматов (в том числе и людей) нужно тепло матери, иначе развитие будет замедленным. К сожалению, детеныши, участвовавшие в эксперименте, впоследствии так и не адаптировались среди полноценных обезьян и вели себя агрессивно. Очевидно, что искусственных «мам» недостаточно.

Какой вывод тут можно сделать? Отвергать ребенка, не давать ему материнской любви – значит травмировать его. Ребенок всегда будет бояться делать ошибки, будет ждать, что мир его уничтожит и поглотит. Постарается скрывать свои слабости, недостатки, проблемы, чтобы не лишиться материнской любви.

Вернемся к Олегу. Он следовал этой логике, пусть и бессознательно: старался внешне быть максимально добродушным, милым, приятным мальчиком, который не делает ошибок. За это мама любила его и хвалила, награждала вниманием. Ребенок рос с ощущением собственного могущества: «я лучший», «я великолепный». Добавьте к этому отсутствие границ и правил (за исключением запрета на агрессию), и вы получите настоящего нарцисса. Сын чувствовал себя центром Вселенной для своей мамы, чувствовал себя мужчиной. Заметим, на самом деле он не сделал еще ничего, чтобы стать настоящим мужчиной, – он не конкурировал с отцом за внимание матери (выиграл без борьбы – мама помогла), не решал проблемы семьи. Но он был главным, потому что мама вела себя так, как вела.

Любые указания на недостатки и промахи вызывали у Олега приступы ярости, поскольку из этого следовало, что он ошибся и не достоин любви, а значит будет наказан. Вспомним еще материнский запрет на проявление агрессии – и станет понятно, что перед нами бомба замедленного действия. Пока агрессии не так много, все же это ребенок, а не взрослый человек, но тревожные звоночки уже есть.

Однажды я поднимался в лифте вместе с пожилым мужчиной и молодой мамой с двумя детьми – девочкой 8–9 лет и пацаном лет четырех. Девочка стояла смирно, а парень вовсю капризничал. Мама была замученная, уставшая, успокаивать сына у нее не было сил, поэтому действовала она жестко. «Не замолчишь, я тебя вот тому дяде отдам», – сказала она и показала пальцем на мужчину.

Мальчик мгновенно притих и спрятался за мамину ногу. Дядя повернулся, протянул руки и сказал: «Да, пойдем со мной!» Мальчик отодвинулся еще дальше. Класс, просто класс, правда? К чему приводит такое горе-воспитание? Страх, что тебя заберут у мамы, лишат тепла, заботы и защиты и отдадут совершенно постороннему человеку. Причем предать может самый родной человек. Что может быть хуже? Это базовый страх, страх смерти. Отсюда – тотальная зависимость от оценок окружающих, постоянная оглядка на чужое мнение. Ведешь себя хорошо – тебя любят. Ведешь себя плохо – тебя бросают. Вывод: лучше не совершать ошибок, сидеть дома и не высовываться.

В этом же контексте появляется обидчивость – родная сестра нарциссической травмы. Обида – это злость, направленная на другого человека. «Ты назвала меня неуклюжим, ты виновата, мне обидно. Ты не поделилась со мной своей едой, ты плохая, ты виновата. Я – лучший, я – самый важный, я – самый главный, ведь ты, мама, сама так говоришь». Все перечисленное происходило и с Олегом – у него появилось раздутое «я», ощущение сверхважности, чувство собственной непогрешимости. И параллельно с этим возник ужасный страх, что люди могут найти в нем какие-то изъяны.

Идет время. Олегу 15 лет, он в активной фазе пубертатного периода. Ломается голос, появляются угри, личность формируется с огромной скоростью. Это уже не тот ласковый малыш, которого знала мама, – мальчик становится угрюмым и замкнутым. Куда пропал послушный добрый ребенок? Он исчез, он уступает место самостоятельной личности, взрослому человеку. Олег ищет ответы на вопросы «кто я?», «верны ли правила, которые мне навязывают?», «почему я вообще должен кого-то слушать?». Пока он, разумеется, еще совсем не взрослый, но уже и не ребенок, который беспрекословно подчиняется родителям.

В этот период особенно важно поддерживать дисциплину и жесткие границы, потому что подросток будет их тестировать и проверять на прочность. К сожалению, таких правил у Олега нет: отец их не устанавливает, а мать хочет только, чтобы сын не лез в опасные дела и сидел дома. Подавленная агрессия сына копится и затем выплескивается наружу в виде актов неповиновения. Сын ссорится с родителями, кричит на них, отказывается выполнять простейшие дела по дому вроде мытья посуды и уборки. Страдает учеба в школе.

Олег не понимает, зачем ему навязывают правила. Ему кажется, что мир устроен совсем не так, как говорят родители. «Они ничего не понимают», – думает он. Родители в это время испытывают разочарование. Мать спохватывается и осознает, что отец все эти годы не занимался сыном, и вот результат – тот отбился от рук, стал неуправляемым и злым. Она понимает, что нужно срочно как-то выправлять дисциплину, срочно учить мальчика быть мужчиной. Начинаются рассказы о том, каким мужчина должен быть, что он должен делать, какими принципами руководствоваться. Но это не срабатывает: все, что мать рассказывает Олегу о мужчинах, приправлено обидами и разочарованием. Мужа она не любит, у них холодные отношения.

Вот она говорит: «Мужчина должен заботиться о женщине», а в голосе сквозит обида на мужа, который этого не делает. Олег чувствует отвращение. Во-первых, ему передаются эмоции матери (связь «мать – ребенок» все еще очень сильна). Во-вторых, Олег не видит реального подтверждения этому правилу: отец не заботится о матери, не помогает ей. В-третьих, мальчик совсем не дурак и понимает: если мама не смогла построить нормальные отношения, откуда ей знать, как себя ведет настоящий мужчина?

Ребенок перестает слушаться. Мать разочарована, она давит все сильнее – ведь это всегда работало… 5–10 лет назад, пока сын был маленьким. Тогда она была сильнее, умнее и авторитетнее. Сейчас она стареющая женщина, разочарованная жизнью, а Олег – подросток, который считает, что знает все на свете.

Разочарование матери передается сыну. Когда Олег в очередной раз застает спор мамы и папы, он видит: мать обвиняет отца в отсутствии заботы и внимания, она обижается и злится. Отец морщится и всем своим видом показывает нежелание даже трогать эту тему. Олег испытывает стыд. Теперь каждый раз, когда мама о чем-то просит его, он отстраняется, как отец. Например, он не хочет подавать маме руку, когда та выходит из автобуса (отец этого не делает). Он не хочет дарить маме подарки и говорить комплименты (отец этого не делает).

Матери обидно: любимый сын, который еще несколько лет назад ластился к ней, теперь отвергает ее, прямо как муж. Олег начинает чувствовать себя виноватым без видимых причин. Отказ быть милым и добрым с мамой вызывает у нее не только обиду, но и гнев, холод. Пока еще Олег не стал самостоятельным, родители ему нужны. Как минимум для того, чтобы просить у них деньги и приходить за советом. Но теперь к парню не только отец равнодушен, но и мать – она обижена и недовольна тем, что сын ее не слушает.

Олег попадает в ловушку: если он подчинится матери, будет выполнять ее просьбы и заботиться о ней, придется делать то, что он не хочет и считает неприятным (трансляция эмоций от отца). С другой стороны – если отказаться, то это вызовет холод, непонимание и обиду.

Это патовая ситуация, когда нельзя никуда двигаться. По сути, мальчик уже стал мини-копией отца, который находится в аналогичной ловушке. Что делает Олег? Он учится не принимать решения, избегать их, становится пассивным, чтобы от него просто отстали и ему не нужно было вообще ничего делать. Со стороны это выглядит так: сын всем своим видом говорит – «решите вопрос сами, я не желаю об этом думать».

Что мы имеем в итоге?

Вседозволенность, развязность, отсутствие дисциплины и понимания чужих границ. Нарциссизм и обидчивость – ребенок привыкает считать, что все должны ему подчиняться и его обслуживать. Этот сценарий закрепится и в дальнейшем будет использоваться во время взаимодействия с женщинами.

Важно понимать, что первая женщина, в которую «влюбляется» (разумеется, не романтически) мальчик, это его мать. Именно от того, как он с ней обращается и как она с ним обращается, зависят дальнейшие отношения с парт нершами. Все паттерны и сценарии зависят от контакта с мамой. Какой сценарий будет использовать Олег? Он привык веселить, смешить и радовать свою мать, а также подчиняться ее командам. То же самое он будет делать, взаимодействуя с девочками.

Мы разобрали, как российские мамы относятся к мальчикам. А к девочкам? Эту тему я затрону вскользь, но здесь тоже немало интересных фактов.

Разница в воспитании мальчиков и девочек в России огромна. Мальчиков жалеют, сюсюкаются с ними и никогда не нагружают, а девочек грузят по полной, и они вырастают воинами, способными достигать цели, несмотря на любые препятствия. Как-то я смотрел видео в сети «ВКонтакте», где веселый физрук дал команду группе школьников маршировать строевым шагом. Сначала в кадре мальчики 8–10 лет. Каждый марширует в своем ритме, никто не смотрит на других, они вообще не слышат физрука. Кажется, что так и должно быть, они же дети, все нормально. Затем физрук переводит камеру на девочек. Они маршируют идеально, как будущие солдаты – нога в ногу, в едином ритме, даже руки у них движутся одинаково.

Почему такая разница? Мамы смотрят на девочек и растят из них свое подобие. А мальчиков жалеют и любят, это мы уже выяснили.

Недавно я наткнулся на интересное объявление: женщина искала помощника в проверке домашних заданий для 13-летней девочки. Когда я дочитал до конца, у меня глаза на лоб полезли!

«Мне нужен человек, которого не проведешь. В идеале библиотекарь или педагог в возрасте. Строгая женщина, которая по понедельникам с 17:30, средам, пятницам по три часа будет следить за тем, как моя дочь выполняет домашние задания, а именно – чтобы она не списывала его с ГДЗ, а делала сама.

…

Строго следовать установленному мной порядку, даже если она будет сопротивляться. Посмотреть обучающие видео (забить в «Яндексе», я скажу какие).

…

Дочь – умная девочка, учится в языковой школе, но с подростковыми закидонами. Стала делать уроки одновременно с просмотром сериалов, закрываясь в своей комнате, и тянет время. Я не могу проконтролировать, потому что я на работе. Нужно, чтобы все уроки были сделаны именно так, как я прошу. Не отвлекаясь на просьбы сходить попить, в туалет.

…

Все алгоритмы прописаны. Между уроками чтобы она сделала приседания или пресс. В общем, мне нужен цербер».

Черт побери, это не помощник для девочки, это какой-то спартанский командир для воспитания будущих чемпионов. Между уроками еще приседания и пресс! Поймите меня правильно – конечно, я за то, чтобы ребенок занимался спортом и делал физические упражнения. Но вы видели, чтобы хоть одного мальчика кто-то так воспитывал? Чтобы строго следили за ним, заставляли учиться, контролировали дневной распорядок? Я – никогда. Ни разу. Нигде. Ни у кого в России.

Мамы никогда не смогут так относиться к мальчикам. Они будут ласковы и нежны либо просто строги в определенных вещах, связанных с безопасностью. Заставить так жить сыновей могут только отцы. Когда мама не могла меня вытащить из-за компьютера (я сидел за ним до часу ночи), она подключала отца. Тот приходил, вставал грозной фигурой в дверном проеме и требовал, чтобы я шел спать. Я его боялся. Рост моего отца 180 см, а вес в лучшие годы достигал 95 килограммов. Конечно, я подчинялся. Он был сильнее, умнее и суровее. Он был готов взять меня за ухо и проволочить до угла, или вырвать шнур из розетки, или просто отобрать компьютер. И я это понимал.

Мамы никогда так не смогут. Но, к сожалению, отцы слишком часто забывают о своей важнейшей функции – подчинять сыновей и требовать с них по полной.