Текст книги "Черный парус, адские берега"

ГЛАВА 4

Путь на палубу преграждало незапланированное препятствие.

Точнее сказать, Джерри и мистер Уилл, считай, одновременно споткнулись об мускулистое тело, принявшее горизонтальное положение в малоприспособленном для отдыха коридорчике между каютами. Тело принадлежало португальскому лоцману – парень был мертвецки пьян! Дорогущие часы-луковица вывалились из кармана малопоношенного жилета, к груди он прижимал раскрытый морской атлас, и проказливые сквозняки шуршали страницами.

До этого момента Джерри даже предположить не мог, что существует столько разномастных чертей и святых угодников, сколько мистер Уилл поочередно и скопом призвал на голову несчастного сеньора. Полностью истощив запасы брани и наградив лоцмана несколькими изрядными пинками, он велел боцману вытащить бедолагу на палубу и привести в чувство, заодно разыскать «другого сеньора».

На палубе свежий бриз вернул Джерри обычную жизнерадостность, а его спутнику – уравновешенность и хороший аппетит. Мистер Уилл уперся носком сапога в фальшборт и с удовольствием потянулся.

– Сказать по правде, я сегодня умаялся, как цепной пес, чертовски хочется жрать… Молодой джентльмен, признайтесь, вы чувствуете в себе силу воспоследовать совету святого отца и приготовить нам хоть что-нибудь?

– Разве что нарезать сыр и подать галеты? – Кулинаром Джерри себя не считал.

– Приятель, боюсь, мы скопытнемся на такой диете быстрее, чем от мышьяка. – Его спутник задумался, потер переносицу. – Слушай, Джерри, сходи к толстушке Мисси, она каждый день готовит еду девчонке, попроси сварить супчика приболевшему кэпу, заодно и нам пусть сварганит похлебку. Поболтай с ней между делом, но смотри в оба глаза, чтобы не подсыпала чего лишнего. Потом найдешь меня в рубке, хочу полюбопытствовать – поставили там вахтенного, или несчастное судно уже плывет по воле волн, как «Летучий голландец» из старинной легенды?

Сложно представить задание, которое Джерри бросился бы выполнять с большей охотой! Ведь любому молодому человеку известно – тот, кто хочет преуспеть в ухаживаниях за молодой особой, первым делом должен подружиться с ее доверенной прислугой. Он сбегал переодеться в чистую рубаху, плеснул водой на лицо и старательно пригладил волосы, чтобы предстать перед Мисси при полном параде.

Почтенная толстушка как раз возилась на камбузе. В корзинке ждала своей череды только что ощипанная курица, а Мисси измельчала скалкой зерна какао и тростниковый сахар, затем залила смесь кипятком в маленькой кастрюльке и медленно помешивала – так варят шоколад. Рядом на табурете устроилась сеньорита Флора. Она выглядела совершенно по-домашнему – без парика, темные волосы собранны во множество мелких косичек и повязаны у лба шелковым платком. Без пудры кожа девушки оказалась более смуглой, но это ее совсем не портило! Юная леди сняла и поставила рядом крошечные атласные туфельки, подвернула кружевные манжеты на прелестном шелковом платье и собственной рукой пристраивала в мышеловку кусочек сыра. Тут же на столе стояла клетка, очень изысканной работы, в которой уже томилось несколько пленников – крысят.

– Мэ-э-э-э-м… – промямлил Джерри от неожиданности.

– Это ты мне, паренек?

– Конечно вам, миледи…

Польщенная Мисси вытерла руки полотенцем и поправила чепец:

– Надо же – миледи. Придумал такое – миледи! Поняла, как говорят образованные господа? – Флора улыбнулась, у нее были чудные, блестящие зубки. – Ладно, сиди молча, девушку скромность украшает! А ты говори, что стряслось?

– Я хотел спросить совета. Мистер Уилл послал меня сварить супчик для капитана – сеньор Салазар совсем плох, а я не знаю, с чего начать…

Толстушка всплеснула руками.

– До чего дошло дело на этом забытом богом корабле! Отправить такого образованного молодого джентльмена варить суп… – Она вырвала из рук Джерри пустую кастрюлю и принялась за дело. – Давай уж лучше старая Мисси займется твоим делом.

Джерри поудобнее устроился на скамье, придвинулся поближе к девушке:

– Я помощник мистера Уилла, Джеремая. Какое у вас милое платье!

– Да уж, пришлось потратить чертову прорву денег, чтоб выглядеть как леди!

– Флора плохо знает английский… – поспешно вмешалась Мисси и попыталась стащить свою воспитанницу с табуретки. – Обуйся и мигом топай в каюту…

– Ладно тебе, Мисси – никто сюда не придет. Мистер заставил лоцмана проблеваться, потом погнал всех джентльменов на реи – говорю тебе, начали лавировку[9]9
    Лавировка – зигзагообразный маневр судна относительно ветра.


[Закрыть], дело будет долгое. Я могу посидеть здесь еще чуток, поймаю пару мышат для боцмана…

Джерри ахнул в голос – какая странная идея!

– Хотите подбросить боцману Лари мышей в похлебку?

– Хуже стряпня кока не станет, вот уж точно! – рассмеялась негритянка и налила им с девушкой шоколад в кружки. – Боцманом зовут моего кота, я прячу его от греха подальше в каюте. Знаешь, на корабле есть всякие людишки, болтают про меня ерунду…

Джерри заметно огорчился:

– Жалко, а я думал, вы умеете такие штуки…

– Надумал приворожить симпатичную девчонку? – подмигнула ему толстушка.

– Леди и так меня любят! Я хотел разузнать про удачу… Слышал, что удачу можно отнять у человека, всю до последней капли. А можно ли вернуть свою удачу обратно?

– Правда, Мисси, расскажи нам про удачу джентльменов? – попросила Флора.

Негритянка внимательно смотрела на молодых людей, они испуганно примолкли, казалось, даже суп в кастрюле стал булькать тише.

– Нет, миленький. Потерять свою удачу – Божья кара за грехи. Но грешники редко каются и запросто могут присвоить себе чужую удачу! Вам надо быть очень осторожными. Многие вокруг совсем не те, кем кажутся. Дай-ка сюда твою сережку…

Мисси ловко обмакнула темную жемчужину в яичный белок, потом в муку, и снова в белок, и полюбовавшись работой, вернула Джерри.

– Так-то оно будет лучше, парень. Твой супчик готов… Иди и помни – никому здесь нельзя верить! Ни единому человеку!

После сытного ужина Джерри выбрался из душного кубрика на палубу и растянулся прямо на досках. За день они нагрелись, ветер стих. Южные моря приближались и посылали путешественникам ласковые вздохи. Волны тихонько плескали о борта, звук напоминал юноше о поцелуях, небесные звезды любовались парусами. В такие минуты все равно куда плыть – поэтому Джерри не прислушивался к рокоту голосов, долетавших из рубки. Мистер Уилл, боцман Лари, священник и лоцман собрались там и во все горло спорили из-за курса и подходящего порта для стоянки.

Судовой журнал найти не удалось – хотя небольшая команда во главе с мистером Уиллом обшарила корабль от самого трюма до кончиков мачт.

Хуже того, выяснилось, что штормовые волны унесли за борт нескольких матросов и первого помощника капитана.

Из-за суматохи никто толком не помнил, когда и где пропавших видели в последний раз. Матросня удивлялась – капитанский помощник считался бывалым мореплавателем. Одни считали маловероятным, что такой человек запихнул за пазуху судовой журнал, а затем позволил случайной волне смыть себя за борт. Другие сетовали, что на море случается всякое…

Пока юный герой лениво повторял строчки пиита о прекрасных смуглых девушках – нашлись и такие, кто весьма активно интересовался происходящим в рубке. Темная тень скользнула, исчезла, потом раздался легкий шорох – кто-то явно пробрался сюда подслушивать! Джерри поднялся как можно тише, приблизился к укутанной темным плащом фигуре, почти слившейся с влажным сумраком, и ухватил любопытного, ахнул:

– Вы?..

– Тсс! – Сеньорита Флора прижала ладонь к его губам, прошептала: – Тихо. Чего доброго, поймают и выдерут на юте…

– Леди… я… – Огромные звезды обещали долгий, романтический вечер. Сеньорита ухватила его за локоть и поволокла его в самую гущу мрака. Надо признать – рука под лайковой перчаткой скрывалась крепкая, и при всей внешней хрупкости девушка была одного роста с Джерри. Они устроились в укромном уголке за шлюпками.

– Не знаешь, где мы сейчас? – шепотом спросила сеньорита Флора.

– Мы в море – под прекрасным звездным небом… – Джерри эффектно указал вверх – этот впечатляющий жест он подсмотрел у модного актера Друри-Лейна.

– Ну, насмешил, – фыркнула девушка. – Я тебя спрашиваю, где сейчас судно? На какой чертовой долготе? А на звезды смотреть толку мало, и так понятно, что бригантина здорово сбились с курса, башку бы оторвать тому ублюдку, кто стоял за штурвалом…

Пожалуй, юная леди употреблял неоправданно много бранных слов, но Джерри со свойственным юности энтузиазмом нашел объяснение подобному феномену. Английскому языку сеньориту учила Мисси – женщина доброй души, но простого звания. Поэтому он постарался ответить, сохраняя интригу, достойную светской беседе:

– Случилось загадочное происшествие с компасом. После бури штурман наблюдал собственными глазами, как стрелка вертелась, делала круг за кругом, подобно игрушечному волчку. Она кружила, словно земная ось рассыпалась, полюса сошлись вместе, небесный свод рухнул вниз, настал конец света, и корабль несется прямиком в самую преисподнюю! Никогда прежде не случалось ему видеть подобного…

– Гы. гы. гы… Что этот штурман вообще видел, кроме сраной навигатской школы? Хотя парень со знатной семьи и, говорят, храбрый рубака. Значит, он перепугался и побежал глотать ром, вместо того чтобы заглянуть вниз и просто вытащить железяку!

Джерри так и замер с открытым ртом. Действительно, дослушав леденящую кровь историю о дьявольском компасе, мистер Уилл отрядил боцмана вытащить из-под главного навигационного прибора на судне кусок намагниченного железа и заверил, что разыщет и самолично утопит того, кто устроил эдакую подлую штуку – они потеряли несколько дней, сбившись с курса. Но откуда об этом могла узнать юная особа, запертая в каюте?

– Так часто делают.

– Кто?

– Вроде сам не знаешь? Пираты, конечно. Вот помяни мое слово – джентльмены не станут дожидаться, пока старина Салазар помрет, и сами решат, кому клясться на библии…

– Клясться на библии?

– Да. Есть такой давний обычай – команда выбирает себе шкипера, самого толкового, отчаянного и удачливого из джентльменов. Он клянется на библии соблюдать морские законы и по справедливости выделять долю в добыче каждому члену команды. Ты не смыслишь даже в простых вещах, чему только тебя учили в колледже?

– Изящным искусствам! Я хочу писать стихи и театральные пьесы…

– Оно и заметно! Слушай, тогда помоги мне в одном добром деле… – Милая сеньорита на секунду задумалась, лукаво улыбнулась и скользнула изящными пальцами под кружевную шейную косынку, потом за корсаж. Под спасительным мраком щеки Джерри залились густой краской. – Знаешь ли, я затеяла кое-какое… э… рукоделие!

Флора вытащила и расстелила на коленях кусок светлой ткани. Нежнейший, почти прозрачный муслин был испещрен множеством тонких линий – черных и красных, сделанных углем и чернилами, и несколько вышитых шелком крестиков.

– Смотри – вот береговая линия. – Флора провела пальчиком по извилистой линии. Джерри догадался, что прозрачную ткань приложили к морской карте, обвели основные контуры берегов и островов, затем нанесли сетку меридиан. Получилась довольно точная копия. Как остроумно выбрать такой необычный мотив для вышивки! Сеньорита продолжала: – Видишь красную линию – это курс «Святой Анны», мы должны болтаться где-то здесь. – Пальчик Флоры скользнул по белому пространству. – Но точно я не знаю. Ты мог бы попросить своего мистера показать, где корабль относительно старого курса и в каком порту планируют сделать стоянку? А потом мне расскажешь…

– Думаешь, мистер Уилл мне ответит?

– Ясное дело! Он же считает тебя толковым, раз взял к себе помощником. Кому придет в голову, что британский джентльмен может путать стеньгу с марселем? – Она снова тихонько хихикнула и исчезла в ночном мраке, зашелестев плащом.

После ночного свидания он всю ночь промаялся без сна – прелестная юная леди считает его непроходимым тупицей. Надо признаться себе, что так и есть, раз он не в состоянии поддержать милой беседы про морской разбой и покореженные снасти. Измучавшись вконец, Джерри поднялся с намерением хотя бы приготовить завтрак для мистера Уилла, раз на большее он не годится, и направился в ту часть трюмов, где хранили съестные припасы.

Надо заметить, эти продукты мало напоминали домашнюю кладовую. На крюках весели свиные окорока-хамон, покрытые черной коркой, с ними соседствовали пласты солонины, местами основательно подгнившие, пачки галет, покрытые плесенью, и сухари, ставшие приютом для мерзких, осклизлых червей. Тут же теснились темные, замызганные бочки с ромом. Грызуны успели подпортили головы сыра, источавшие отвратительный запах. Пыльные мешки с чечевицей, горохом и пшеном были свалены у стены, они уже успели основательно отсыреть. Нитки на швах разлезлись, там и здесь зияли дыры, прогрызенные крысами. Просыпавшееся сквозь множество прорех зерно смещалось с пылью, грязью и крысиными какашками. Заслышав скрип лестницы, коренные обитательницы трюма бросились врассыпную, волоча за собой голые жирные хвосты. У Джерри дыханье перехватило от тяжелого затхлого духа – соорудить из этого «джентльменского набора» нечто пригодное в пищу – настоящее искусство, для постижения которого требуются многие годы! Он поспешил выбраться из трюма.

Помимо припасов, предназначенных для длительного хранения, на кораблях в те злые времена устраивали клети для кур. В деревянных загородках гордые петушки обхаживали пеструшек, так что матросы могли разнообразить скудный стол яйцами и даже свежей курятиной. Джерри счел, что яичница будет наилучшим завтраком для мистера Уилла – раз дед потребляет это блюдо по утрам уже сорок лет и все это время жив, здоров и жизнерадостен.

Изъять яйца из-под несушек оказалось проще простого, только в самом курятнике было уж очень грязно – Джерри перепачкал рукав чем-то черным, похожим на сажу.

Корабельный кок Саймон неодобрительно наблюдал, как Джерри гремит посудой, подбирает сковороду и возит по закопченному днищу носовым платком, который тоже нельзя было назвать чистым. Даже для такого простого на первый взгляд дела, как разбить яйцо, ему потребовалось несколько попыток!

– Что, мистер, тяжело приходится в прислугах? – Кок крепче перехватил голову черным шелковым платком и понимающе покачал головой.

Джерри почувствовал себя уязвленным:

– Я не состою в прислугах, а младший компаньон в бизнесе мистера Уилла.

– Слышь, компаньон, а ты не видал случаем – есть у твоего мистера наколки? Такие яркие рисуночки – на плечах, может, на груди – цветочки-рыбки всякие?

При всем желании Джерри не смог бы ответить – уже здесь, на судне, он пару раз заносил мистеру Уиллу воду для умывания и никаких татуировок не видел. Может быть, тогда в душной гостиничной комнатушке он задремал, и жутковатые изображения привиделись ему во сне? Во избежание дальнейших расспросов Джерри отрезал:

– Мистер, неприлично задавать подобный вопрос джентльмену! Я не имел случая видеть мистера Уилла без одежды. Вам ясно?

– Не кипятись, приятель. – Мистер Саймон ухватил молодого человека за локоть и довольно бесцеремонно усадил на скамью. – Давно ты знаешь своего мистера? Он точно из законников? Служил шерифом и все такое?

– Лично я познакомился с ним в Плимуте, по рекомендации лорда Эскота, он старинный друг лорда и нашей семьи.

– Тем более свинский подход, гонять молодого джентльмена из такой приличной семьи как кухонную прислугу!

– Вы знакомы с моей семьей? – удивился Джерри.

– Не так чтобы со всей, но, надо думать, знавал твоего папашу…

– Джей-Кэй-Иглета старшего, эсквайра?

– Эсквайра! Ох, насмешил ты меня, парень. Джентльмены удачи забывают прихватить визитные карточки с золотым обрезом, когда выходят в море! Для плавания они выдумывают имена на свой вкус… – Сердце Джерри тревожно заколотилось, так ему хотелось узнать то грозное прозвище, под которым его родитель вписал себя в ряды покорителей морской пучины. Кок зыркнул маленькими свинцовыми глазками, прикрыл крышкой котел с варевом и начал свою историю…

Дурная кровь

…Был у меня один приятель, давно, еще в прежнее доброе время. Отчаянный джентльмен, самого черта не боялся, и всегда ветер удачи дул в его паруса, так что он разнес не одну испанскую галеру, французам тоже от него доставалось. Понятно, что парень быстро разбогател. Да. Разбогател и решил, значит, жениться. Он вообще такой был – решил, значит, сделает. Побросал он своих карибских подружек и повел к алтарю настоящую леди! Красотка, каких мало, из родовитого семейства – с гербом на воротах, самого галантного обхождения – завивала локоны у цирюльника и тренькала на клавесине. Когда у них родился сынишка, приятель и вовсе обрадовался. Говорит: отдам мальца в колледж, самый дорогой, пусть учится, а как станет постарше – отъест себе зад и будет заседать в парламенте, ничем не хуже урожденных лордов…

– И чем же кончилось дело? – поторопил рассказчика Джерри.

Кок закряхтел, передвигая тяжелые кастрюли:

– В парламенте нашего парня еще долго не увидят! Папаша его помер, и некому было задать мальцу хорошую трепку. Колледж он бросил, зато кутил с большим размахом, постоянно торчал в театральных гримерных, снимал пробу с новеньких актерок и наделал долгов. А уродился он сорвиголовой, точная копия родителя! Дурная кровь, как ни крути, обязательно даст себя знать. Дальше – хуже, парень сколотил компанию и стал промышлять игрой в кости, потом выколол глаз другому лоботрясу на дуэли. – Джерри отказывался верить собственным ушам – неужели его слава проникла так далеко за пределы Ист-Энда? Кок продолжал говорить, слушателей у него прибавлялось, матросы подтягивались в камбуз позавтракать. – В конечном итоге парнишка угодил под суд, но сбежал из судебного зала, отвесивши судье такого пинка, что у достопочтенного парик слетел и упал на пол!

Ничего подобного – Джерри только слегка толкнул судью, когда выбегал через служебный ход, парик достопочтенного не пострадал. Выходит, весь рассказ не имеет к нему ни малейшего отношения. Мало ли в Лондоне бойких молодых джентльменов?

– Какая поучительная история! – Джерри искренне вознегодовал: – Большое спасибо, мистер Саймон, что предостерегли меня. Мама тоже наказывала мне держаться подальше от азартных игр и всяких задир…

Повар снова смерил Джерри злым взглядом – от башмаков до веснушек на носу:

– Твою мамашу зовут Лаурой?

– Нет, что вы, сэр! Маму зовут Милли… – В доказательство молодой человек вытащил карманный псалтырь в сафьяновой обложке и продемонстрировал надпись «С любовью, матушка Милли» (милый подарок сделала ему одна добросердечная дама, содержавшая веселое заведение), затем грустно вздохнул: – Мой покойный отец обычный джентри – торговец шерстью, моря в глаза не видел и мало чему успел меня научить. Я даже играть в кости совершенно не умею…

В круговороте лондонских похождений Джерри успел почерпнуть некоторые полезные жизненные правила: назовешься девственником, и тебя пустят в бордель бесплатно, а скажешь, что ты новичок в игре – сорвешь приличный куш. Как он и предполагал, матросы оживились, словно из воздуха возник стакан с костями, ему принялись втолковывать нехитрые правила, делали ставки и звенели монетами. Играли прямо за обеденным столом – если можно так назвать толстенную засаленную дубовую доску, подвешенную на цепях к потолку камбуза. Мошенничали они грубо и неумело, а главное, относились к игре с пагубным азартом. Хотя Джерри не считал себя профессиональным игроком, но привык играть ради заработка, с успехом пользовался чужими ошибками, сам же не поддавался страсти. Поэтому в разгар игры под стук костей, крики и брань он сгреб звонкую монету в карманы и неприметно выскользнул из камбуза.

ГЛАВА 5

К завтраку приступили позже обычного. Мистер Уилл пригласил отца Алонсо разделить с ними трапезу, поэтому Джерри было страшно неловко, что яичница подгорела и успела остыть. Мистер Уилл отведал кусочек первым.

– Говорят, если блюдо подгорело, значит, повар влюбился. Признайтесь, приятель, этот кулинарный шедевр следствие ваших романтических чувств?

– Нет. – Джерри пододвинул ближе блюдо с сыром и галетами, горестно вздохнул: джентльмену мало проку влюбляться в чужую невесту. Зато ее жениху можно позавидовать. Он продолжал: – Леди Флора подобна прекрасной даме, которой посвящал сонеты пиит. – И прочел, подвывая на театральный манер:

 
…Не белоснежна плеч открытых кожа,
И черной проволокой вьется прядь…[10]10
    Шекспир У. Cонет № 130, пер. С.Я. Маршака.


[Закрыть]
 

Мистер Уилл не выдержал и рассмеялся в голос:

– Джерри, приятель, на Карибах полно девчонок, у которых кожа цвета мускатного ореха, а волосы темные и жесткие, как морская трава, но этих резвушек сложно назвать леди! У настоящей леди локоны вьются и отливают золотом, как солнечные лучи, глаза синие, словно весеннее небо, а кожа прозрачна и белоснежная как свежеснятые сливки! Голосок леди звенит как серебряный колокольчик, а нежные пальцы созданы для игры на клавесине или какой-никакой арфе. Леди разражается слезами, едва сквозняк хлопнет дверью – до того чувствительна ее душа…

– Сеньорита Флора тоже милосердная, будто ангел. Вчера я наблюдал, как она собственной рукой ловит мышей для питомца Мисси…

– Джерри, вы шутите!

– Нет же, так и есть! Дамы тайком везут кота. У сеньориты Флоры доброе сердце и дивная походка, в точности как у дамы из сонета…

– Очевидно, что Шекспир адресовал сонет отнюдь не леди, а некоему юноше, исполнителю женских ролей в пьесах, которые прославленный драматург ставил на подмостках. В каждой новой строке перечисляется, чем именно юноша-актер, сохранивший свою природную прелесть, отличается от дамы, – объяснил отец Алонсо: – Боюсь, молодой человек, вы прошли курс изящных искусств весьма поверхностно.

Поверхностно – еще мягко сказано, поэтому Джерри счел за благо поскорее сменить тему разговора, робко кашлянул:

– Еда подгорела из-за того, что я заболтался с коком. Он говорит в точности как Старый Пенс из портовой пивнушки. Только Старый Пенс пускал слезу и уверял, что джентльмены идут наниматься на корабли от бедности и голода, а на самом деле у здешних матросов полные карманы денег! Ребята все утро резались в кости на камбузе. Даже меня заставили сделать пару бросков, признаюсь – мне здорово повезло!

Как доказательство, Джерри высыпал на стол пригоршню монет разного достоинства и происхождения – от полновесных золотых дублонов и французских луидоров до мелких серебряных денежек, похожих на рыбью чешую. Среди его выигрыша имелись даже позеленевшая китайская монета с квадратной дыркой посредине и затрепанная «колониальная расписка», заменяющая деньги колонистам в Новой Англии.

Мистер Уилл сложил из монеток башенку, затем разнес ее одним щелчком!

– Как мне осточертел бродячий цирк на борту! За азартные игры при достойном капитане дерут без всякой жалости. Скажите, святой отец, есть надежда, что доблестный сеньор Салазар поправится или отдаст богу душу?

– Все в руце Божьей… – вздохнул священник.

– Джерри, тебе, при всем моем добром отношении, тоже следует задать хорошую трепку! Если джентльмен участвует в недозволенных на судне развлечениях, ему по крайней мере следует держать язык за зубами, а не трепаться об этом при первом удобном случае. Ну, что с тобой сделать, приятель? Отправлять тебя травить шкоты нет никакого проку, на камбуз отослать – себе дороже. – Мистер Уилл на секунду задумался. – Ладно, оставлю тебя сторожить побрякушки малютки Флоры, когда будем делать стоянку. При такой-то команде может случиться все, что угодно! Когда джентльмены спустятся на берег, ты останешься сидеть в рубке и смотреть в оба глаза.

– У нас скоро будет стоянка? Полагаю, наше судно сильно сбилось с курса, – уточнил Джерри и постарался запомнить ответ слово в слово.

Золотой треугольник

Солнце опускалось в воду и снова вставало над морем – день проходил за днем, наконец, «Святая Анна» встала на рейд – полоса белоснежного песка отделяла море от города, который мерцал в слоистой знойной дымке, манящий и недоступный.

Небольшие постройки, белоснежные, как сахарные головы, соседствовали с пальмами, высокими, словно гигантские мачты. В некотором отдалении бурная растительность взбиралась по руинам крепости, разрушенные стены которой помнили и атаки грозной арабской конницы, и сверкающие доспехи крестоносного воинства, обнажавшие мечи во имя Христово. С борта можно было разглядеть цветные навесы и рыночных торговцев в белоснежных балахонах, мелькали полуобнаженные мускулистые фигуры негров, таскавших тюки с товаром и плетеные корзины со свежими фруктами.

Впрочем, эти бедолаги сами были товаром – Калабар славился своим невольничьим рынком. В здешний порт постоянно пребывали тяжелые галеры и ладные каботажные суда, готовые заполнить трюмы и палубы живым товаром. Они покидали «невольничий берег» и отбывали в Западную Индию, Бразилию и прочие колонии. Рабы исправно поставлялись из Африки на плантации, где выращивали хлопок и сахарный тростник. Собрав урожай, Южная Америка провожала те же самые корабли, груженные сахаром и хлопком в Новую Англию, здесь из сахара готовили первоклассный ром. Бочки с ромом снова погружались в судовые трюмы вместе с прочими английским товарами и отправлялись обратно – к Африканскому побережью, в начальную точку своего маршрута. Суда постоянно курсировали по этому неизменному морскому пути, прозванному «золотым треугольником» за отличный барыш, который он приносил судовладельцам.

Подобно многим судам, державшим путь на Карибы, «Santa Anna» планировал пополнить в городе припасы и приобрести все необходимое для текущего ремонта. С борта судна спустили шлюпку, матросы спрыгивали в нее с радостным гомоном. Похоже, милые пассажирки тоже собрались совершить вылазку на берег: на палубе появилась сеньорита Флора, в шляпе с пышными перышками. Девушка прикрыла лицо от солнечных лучей плотной вуалеткой и старательно обмахивалась веером.

Но Мисси решительно загородила воспитаннице дорогу:

– Нет! Ты совсем забыла об осторожности, дорогуша, – немедленно вернись в каюту! Молодой леди нечего делать в эдаком скверном городишке. – Девушка не стал спорить, обиженно пожала плечами и засеменила обратно в каюту. Но Мисси не унималась, а продолжала голосить, обращаясь уже к матросам в шлюпке. – Насмотрелась я на джентльменов, у них одно на уме, и заморочат девушке голову, и кому она потом нужна? Девушка без невинности – как морской джентльмен на берегу, даже на невольничьем рынке за нее не дадут настоящей цены. И куда ей деваться? Так и будет до старости носиться, как корабль в бурю, искать того джентльмена от Мадраса до Гренландии, и поверьте мне – рано или поздно отыщет, ох и скверно ему придется! – победно завершила речь толстушка Мисси и плюхнулась в шлюпку, едва не перевернув ее.

Шлюпка сделала несколько ходок, считай, вся команда оказалась на берегу, кроме нескольких вахтенных да отца Алонсо, который все еще тщился выходить капитана. Ветра почти не было, зато солнце на палубе пекло немилосердно, Джерри быстро надоело слоняться без дела вдоль борта и глазеть, как разомлевший от зноя вахтенный кемарит в рубке. Он спустился в камбуз, приготовил для сеньориты Флоры чай в серебряном чайничке, позаимствованном из капитанского шкафа. Корабль приятно покачивался под ногами, когда он направился к каюте – проверить, все ли благополучно с драгоценностями.

Флора коротала время в обществе упитанного черного кота да огромного морского атласа, явно позаимствованного у штурмана. Девушка сразу же принялась выспрашивать у Джерри, что нового ему известно о дальнейшем курсе, затем стала беспокойно вертеться, отставила чашку так резко, что чай выплеснул на атлас:

– Чувствуешь крен? Идем – посмотрим, что стряслось. – Она стряхнула с кленок кота. Обиженное животное забралось в плетеную корзину. – Скорее, скорее! Вахтенный уснул, что ли? Сейчас отлив, можно запросто налететь на мель!

Они выбежали на палубу, теперь даже Джерри чувствовал, что судно утратило устойчивость, кренилось и дрейфовало прочь от берега, набирая скорость. Всякая мелочовка падала и катилась через палубы к левому борту, так что Джерри постоянно спотыкался, и не убился только по господней милости.

– Черт! Сто морских чертей – неужели сорвало бедную посудину с якоря? Ее тащит течением. – Флора сбросила туфли и высоко подобрала подол, чтобы бежать быстрее. Первой влетела в рубку, спихнула вахтенного на пол – хотя парнем он был достаточно крупным, пробормотала: – Пьяная скотина, от кого только мамки рожают таких ублюдков? – и принялась вертеть штурвал с такой ловкостью, словно занималась этим всю жизнь. – Чего глазами хлопаешь, мистер? Ждешь божьей милости? Беги, окати водой, кого найдешь первым, дай хорошего тумака, наори, как на собственного грума – или какая у тебя дома имеется прислуга? – Джерри покорно кивнул. – Потом гони в шею – скажи, пусть возьмет к ветру… Только быстрее!

– Что-что возьмет? – переспросил Джерри, пытаясь точно запомнить имена парусов, указанные отчаянной леди. Ему действительно потребовались и вода, и угрозы, и тумаки, чтобы растолкать и отослать к рангоутам двух матросов, обнаруженных на палубе в невменяемом виде. Зато корабль дивным образом больше перестал крениться, пришел в равновесное положение, а когда развернулись паруса, стал двигаться вполне осмысленно. Сеньорита Флора заправляла штурвалом с чрезвычайно довольным видом.

– Клянусь, что этот штурвал делали специально под мою руку, грех винить судно, если команду насобирали по портовым кабакам из убогих придурков, напрасно посудину считают проклятой – мне она нравится! Ее даже зовут как мою родную мамашу – Анной… – Девушка передала ему подзорную трубу: – Полюбуйся на них, наконец-то всполошились тупые уроды, которые даже якоря нормально отдать не могут!

Действительно, небольшая одиссея «Святой Анны» наделал переполоха на берегу – ее матросы бежали к воде, опрокидывая торговые лотки и расталкивая зевак, спешно прыгали в шлюпку, кто-то бросился вплавь, весла нескладно хлюпали по воде, разъяренные мистер Уилл и боцман Лари подгоняли гребцов.

– Ладно, Джеремая, – Флора товарищески хлопнула Джерри по плечу, уступая ему место у штурвала, – держи вот так и не выпускай руль, даже если джентльмены начнут целовать тебя в зад и благодарить за то, что не дал нашей красотке нахлебаться воды. Я пойду, а то благородной девушке неприлично торчать в рубке рядом с пьяной рожей. Если что, скажешь, леди перепугалась и выбежала на палубу…

Мистер Уилл стремительно влетел в рубку, хлопнул Джерри по плечу:

– Отлично приятель! Как полагаете, что здесь стряслось?

– Я не знаю точно… но судя по всему… проблема в якоре. Он оторвался и утоп!

– Оторвался? Отлично сказано, сам Шекспир не сказал бы лучше! Приятель, как вам удавалось столь долго скрывать свой мореходный талант? Мистер Лари, включите Джеремаю в число джентльменов, которые несут вахту!