Текст книги "Новый империум"

Применимость демократии

В современном мире бытует предубеждение, что якобы демократическое государственное устройство представляет собой чуть ли не предел социально-политической эволюции. Демократия не идеальна, но лучшей формы правления не существует – такова общепринятая мировоззренческая установка в западных странах. Дескать лишь демократический строй избавляет общества от любой тирании, гарантирует гражданам максимальные личные свободы и упорядочивает функционирование государственных структур благодаря их публичности и общественному контролю.

Идеализировать демократию на словах мы можем сколько угодно, однако реальная жизнь обнажает и все имеющиеся заблуждения. Цивилизация в настоящее время достигла такого технологического уровня, при котором либерально-демократическая система всё более извращается, являя собой нечто абсолютно противоположное изначальным целеполаганиям. Выборные процедуры, согласно концепции, должны обеспечивать делегирование властных полномочий представителям общественности, но фактически все эти механизмы сегодня превращаются в огромную индустрию по манипулированию массовым сознанием. В информационную эпоху индивид уже далеко не свободен в своём выборе, поскольку медийное пространство навязывает ему определённый алгоритм мышления. Лишь некоторая доля граждан способна мыслить самостоятельно, не подвергаясь массированному информационному воздействию. В таких условиях вера в идеалы демократии оказывается достаточно наивной.

За последние два столетия естественные жизненные порядки существенно исказились, в погоне за прогрессом человек забывает традиционные правила, проверенные тысячелетним опытом. Теоретики социализма или демократизма всячески отстаивают абсолютность своих доктрин, их универсальную применимость как в общественной жизни, так и в государственной системе. Однако практика показывает, что ни одна из социально-политических теорий не способна явить нам истину в последней инстанции. Для решения различных государственных задач оптимальными оказываются и различные формы политического устройства. Иными словами, насколько разнообразна реальная жизнь, настолько же разнообразным должно быть и применение тех или иных теоретических концепций. Ни демократия, ни коммунизм отдельно взятые, не абсолютны; в практической плоскости необходимо использовать не те механизмы, которые строго соответствуют официальной идеологической линии, а наиболее эффективные и полезные в каждом конкретном случае инструменты.

Первые теории о формах государственного устройства появились, как известно, ещё в древности, в античном мире. Мыслители того времени выявили три типа политического строя на основе базового количественного критерия: власть многих (или большинства), власть нескольких и власть одного. Эта фундаментальная классификация и лежит в основе любой современной типологии. Всё нынешнее разнообразие в названиях форм правления представляет собой те или иные видоизменения трёх базовых моделей. При этом каждая из них имеет и свою мировоззренческую специфику, а также уникальную применимость в тех или иных сегментах государственного механизма.

Уникальность демократии (власти большинства) состоит в том, что в политическую сферу вовлекается каждый гражданин, все решения принимаются коллегиально и любой получает возможность высказаться. Такая форма государственного устройства обеспечивает максимальную свободу для индивида, гражданин и его голос ставится во главу системы. Демократическое государство обретает особую ментальность, в нём максимально раскрываются все способности и таланты человека, поскольку сами индивиды своим личным мнением инициируют те или иные политические процессы. Не случайно именно древняя афинская демократия открыла миру величайших философов, гражданин того древнего полиса обладал куда более значительными свободами в самореализации, чем граждане прочих государств. В этом состоят основополагающие демократические идеалы, которыми многие грезят и в наши дни.

Однако, демократическое общество проявляет себя и весьма негативным образом. Абсолютизация индивидуальных мнений развращает граждан, потакает их капризам и безответственности. Ведь если власть принадлежит большинству, то ни один конкретный индивид ни за что не отвечает, при этом каждый мнит себя центром принятия правильных решений. Государство при таком политическом устройстве реализует не ту политику, какая была бы наиболее эффективной и оптимальной в стратегическом отношении, а действует сообразно сиюминутным настроениям избирателей. Вместе с тем, и руководителями становятся не наиболее мудрые, а умеющие убеждать народные массы, внушать им необходимые посылы, побуждая их к определённому выбору.

В результате, демократия приводит общество в некое бесформенное и желеобразное состояние. Особенностью такой модели является её настороженность к любым крайностям, нетерпимость к тем, кто излишне возвышается над усреднённым уровнем достатка и влияния. Слабые так или иначе объединяются против сильных и подавляют их посредством голосований. При этом для общества не имеет значения благи или пагубны намерения сильнейших, превосходящая личностная сила ликвидируется по-умолчанию. Поэтому демократическая система всегда крайне бедна на выдающихся лидеров.

Власть большинства не допускает ни тиранических, ни тоталитарных методов управления, подобное государство оказывается вполне комфортным для индивида, но по той же причине оно топчется на месте, ведь голосующему большинству не нужны никакие подвиги, никакие масштабные и рисковые проекты, общественный запрос изъявляется лишь на простой обыденный комфорт и на личные свободы. По этой причине демократические государства оказываются слабы, аморфны и безыдейны в долгосрочной перспективе. В таком обществе невозможна никакая консолидация духа для тех или иных свершений, потому что избиратели, голосуя на выборах, не нуждаются в как таковых свершениях. Демократическое устройство обеспечивает обществу материальный достаток и житейские блага, однако само государство, живущее согласно указанным принципам, остаётся крайне пассивным – при любой агрессии извне, либо при внутренних социальных пожарах оно легко рассыпается. Поэтому и все античные демократии достаточно быстро исчезли под давлением монархических государств.

Демократическая система наиболее оптимальна и эффективна именно в масштабах полиса, города или муниципалитета, то есть в пределах такого уровня социальной организации, на котором граждане знают друг друга в лицо, или как минимум обладают возможностью личного общения со своими представителями в органах власти. Все руководители при этом несут персональную ответственность перед избирателями, поскольку отчитываются перед ними непосредственно. Поэтому в локальных масштабах демократия становится оптимальной формой принятия решений.

На более высоких административных уровнях такая система уже теряет свою эффективность и целесообразность. Например, выборы президента любого крупного государства неизбежно превращаются в фарс и шоу для населения. Никакой личной ответственности здесь уже нет и в помине, победа или проигрыш зависят прежде всего от работы политтехнологов. В общенациональных масштабах высшая власть значительно отдаляется от избирателей, поэтому и демократические процедуры теряют всякий смысл, превращаются в простые формальности, по факту абсолютно не нужные.

Отсюда становится очевидным, что в полноценном и сбалансированном государстве на разных уровнях социальной архитектуры необходимо внедрять и различные формы управления. Если в пределах муниципалитета наиболее эффективной оказывается демократическая система, то на более высоких уровнях оптимальными становятся уже другие процедуры и иные политические институты: власть нескольких, то есть определённых элитарных групп, а также единовластие, когда максимальные полномочия концентрируются у одной персоны, монарха или лидера нации.

В полноценном государстве, устроенном согласно естественным законам, согласуются все три властные модели, в зависимости от масштаба управления. Абстрактные идеологические догмы ни в коем случае не должны становиться определяющим фактором при конструировании политической системы и при выборе направлений развития. Национальная политика прежде всего должна соответствовать критерию мудрости, то есть исходить из принципа максимальной эффективности тех или иных методов в конкретной ситуации. Основополагающими задачами при этом являются воспитание полноценного гражданина, формирование здорового общества и строительство сильного государства.

Проблема воспитания граждан решается как раз на местном уровне, в условиях свободной демократии. Соответствующая организационная модель формирует в человеке индивидуальность и растит в нём личность. Полноценный гражданин, согласно естественной социальной природе, воспитывается в пределах своего муниципалитета, то есть в городской или сельской общности, где все жители по большей части знакомы друг с другом. В правильно организованном государстве важнейшей ценностью для местного социума являются сами жители, их комфорт и благополучие, ведь именно они и принимают все решения в пределах своей общины путём демократических голосований. Муниципалитет прежде всего озабочен здоровьем и безопасностью своих граждан, их самореализацией, воспитанием детей и т. д. Именно родной город становится той средой, которая закладывает в человеке его базовые личностные качества, поскольку индивид как правило проводит в родном месте первые десятилетия своей жизни. Общность муниципалитета акцентирует своё внимание на индивидуальных талантах каждого жителя, способствуя раскрытию всех созидательных способностей у людей и поощряя их к активной деятельности.

На практике это выражается в стремлении общины обеспечить функционирование различных спортивных комплексов, образовательных учреждений, стимулировать развитие малого предпринимательства, культурной сферы и т. д. То есть всех тех сегментов общественной жизни, которые как раз и способствуют развитию личности. Поэтому, когда мы ведём разговоры о демократии, подразумевать следует именно муниципальный уровень социально-административной иерархии. Естественный жизненный порядок устроен таким образом, что лишь в пределах локальной общности демократические механизмы проявляются с максимальной пользой и отдачей.

Феномен олигархии

Каждая из трёх базовых политических моделей (власть большинства, власть нескольких и единовластие) не универсальна, а применима на определённом уровне управленческой иерархии. Идеальная демократия исторически проявляла свою эффективность только в масштабах города-государства, где все жители принимают участие в народных сходах и различных собраниях. Соответственно и в наше время, демократические механизмы оказываются наиболее эффективными именно на муниципальном уровне, поскольку каждый гражданин радеет прежде всего о своём городе и готов тем или иным образом проявлять себя в жизни местной общины.

Осознавая все преимущества демократической модели, многие теоретики идеализируют данные механизмы, полагая, что они имеют универсальную применимость, независимо от масштабов государства. Однако уже на уровне регионального управления обнаруживается нецелесообразность и даже пагубность стандартных демократических процедур. Региональный политикум концентрирует в себе совершенно иную ценностную систему. Если в пределах муниципалитета абсолютом объявляется сам гражданин и его благополучие, то в субъектах более высокого порядка индивид теряется среди совокупности интересов, становится настолько мелким, что его индивидуальные потребности и мнения уже мало кого волнуют. Определяющую роль здесь начинают играть более массивные участники – хозяйствующие субъекты, то есть коммерческие или промышленные предприятия, а также прочие организации, имеющие значительные рычаги влияния на региональную политику.

В результате, демократия на этом уровне неизбежно превращается в олигархию – власть нескольких. Всенародное участие в формировании актуальных повесток и в принятии тех или иных решений здесь оказывается невозможным, граждане теперь вынуждены делегировать властные полномочия своим представителям в государственных структурах. При этом, чем масштабнее региональная система, тем более удалены друг от друга избиратели и их выдвиженцы, а значит тем менее эти делегаты подотчётны своим округам. В результате и роль самих граждан сводится лишь к формальному голосованию в ходе периодических выборных компаний. Идеалы классической демократии выхолащиваются, поскольку избиратели уже не принимают участия в обсуждениях законопроектов и не голосуют за выбор значимых решений непосредственно. Механизм всенародных референдумов в данном отношении также малоэффективен, ведь невозможно проводить подобные мероприятия ежедневно по каждой весомой проблеме. Смысл такой процедуры заключается лишь в разрешении спорного вопроса, или же в легитимизации заведомо принятых решений.

Региональная политика по большей части формируется исходя из интересов различных бизнес-групп, которые ведут свою деятельность в конкретном административном субъекте. Следовательно, политическая модель в масштабах региона представляет собой не что иное, как олигархию. В целом и сам региональный субъект образует собой прежде всего именно хозяйствующий, то есть экономический кластер. Базовой задачей регионального руководства является координация экономической деятельности бизнес-элит региона, а также согласование их действий с потребностями муниципальных образований. Губернатор всегда выступает в роли хозяйственника, от него не требуется чуткое отношение к благополучию граждан, как, скажем, от мэра города. В то же время, от регионального руководства никто не ожидает никаких идеологических концепций, защиты национальных интересов и ценностей, все подобные вопросы составляют компетенцию уже более высокого, национального уровня управления. Эффективность работы губернатора определяется в первую очередь экономическими показателями.

Гражданских идеалов на этом уровне уже нет, а национальных идеалов еще нет. Региональная политика неизбежно являет собой процесс координации и согласования различных хозяйственных интересов между крупными игроками региона, поэтому олигархическая форма управления оказывается здесь вполне оптимальной. Чем более конкурентна региональная экономика, тем более эффективен и местный политикум, поскольку решения в этом случае становятся более сбалансированными, учитывающими различные корпоративные запросы. Если же экономика региона излишне монополизирована, то и многие действия местных властей оказываются деструктивными и неадекватными, так как направлены они на удовлетворение интересов узкой группы региональных олигархов.

Любые демократические процедуры, которые внедряются на этом уровне управления, неизбежно искажаются. Демократия здесь теряет свою идеальность, ведь даже парламент как таковой по факту является не демократическим органом власти, как полагают либеральные идеалисты, а олигархическим. Если на муниципальных выборах кандидат вполне может заручиться общественной поддержкой благодаря встречам и живому общению с избирателями, то на региональном и тем более на национальном уровне непосредственное общение с гражданами уже не имеет определяющего значения, и для прохождения во власть кандидату необходимы немалые финансовые вливания в дистанционную избирательную компанию. А спонсоры, готовые профинансировать политика, как раз и представляют собой ту самую олигархию, на которую в последующем и работает избранный делегат. Таким образом, все представительские органы власти, превышающие муниципальную ступень, действуют в интересах прежде всего коммерческих групп, и лишь затем во благо граждан.

Общественное мнение и демократические процедуры в данном случае превращаются в подручные инструменты, обеспечивающие функциональность олигархической модели. Под любой общественный запрос может быть «сконструирован» нужный политик, который начинает озвучивать соответствующие лозунги в ходе избирательной компании, привлекая к себе внимание общественности. Но обеспечив себе необходимую поддержку и получив властные полномочия, этот деятель неизбежно начинает лоббировать интересы своих спонсоров, но не граждан, чьи запросы учитываются в меру необходимости для самой олигархической системы. Поэтому и вся демократия на уровнях выше муниципального превращается в полнейший фарс.

Традиционные демократические механизмы в региональных масштабах становятся излишними, при этом олигархическая система в данном случае оказывается единственно правильной, потому что сам административный субъект на этом уровне есть совокупность олигархических интересов. Если классическая демократия в этих условиях извращается, то и применять её незачем. Любое искажение идеальной нормы представляет собой отступление от естественного порядка и нарушение социальной гармонии. Недопустимо довольствоваться институтами, которые могут функционировать только в изуродованном виде; для разных сегментов социально-административной системы и для решения различных задач имеются свои наиболее оптимальные политические инструменты.

Для регионального уровня прямые выборные процедуры становятся явным извращением; гражданам незачем голосовать за конкретных кандидатов, претендующих на места в региональных органах власти, поскольку сами выборы в данном случае превращаются в клоунаду. Оптимальными будут многоступенчатые процедуры формирования региональных парламентов и администраций. Муниципалитет выступает таким же хозяйствующим субъектом, как и любая торгово-промышленная группа. А значит, сами муниципальные образования могут и должны делегировать своих представителей в региональные собрания. Формируется полноценный региональный парламент не всенародными выборами, а путём направления туда доверенных лиц от муниципальных субъектов, которые в свою очередь функционируют уже на основе демократических принципов. Таким образом, полномочия делегируются не клоунам-политиканам, а профессионалам, которые уже доказали свою компетентность и эффективность непосредственно на местах, своим прямым избирателям. Региональный парламент в результате очищается от случайных людей, мало связанных с интересами граждан. Но при всём при этом, самим региональным управлением всегда занимаются бизнес-группы, и общественность составляет им естественную оппозицию.

При опосредованных выборах олигархическое устройство региональной административной системы оформляется в более естественную и органическую модель. Муниципалитеты консолидируют в себе совокупные интересы своих жителей, а их представители, делегированные в региональный парламент, занимаются гармонизацией гражданских запросов с планами бизнес-элит региона. Никто не пудрит головы избирателям во время избирательных компаний, все граждане ясно осознают назначение регионального представительского собрания, а именно – согласование муниципальных выгод с олигархическими. В этом, собственно, и состоит истинное значение современного парламентаризма как такового – гражданские запросы в парламенте встречаются и взаимодействуют с корпоративными. А процедура назначения губернатора как раз являет собой результат согласованности различных векторов. Главой региона становится компромиссная фигура, способная проводить сбалансированную региональную политику. Губернатор обязан реализовывать свою управленческую функцию исходя из консолидированного интереса самого регионального субъекта, согласуя его уже с национальным уровнем власти.

В искажённой государственной системе имеет место навязывание интересов сверху вниз, то есть олигархические группы посредством изуродованных политических механизмов подавляют или игнорируют запросы граждан. Парламентариев и управленцев, чья работа как раз и состоит в согласовании различных мнений и запросов, по факту избирают олигархи, но не граждане. Так называемые демократические выборы, лишь придают легитимность данному процессу. В свою очередь, в естественной и эффективной олигархии делегатов в органы власти избирают сами граждане, и парламент формируется не корпоративными кланами, а общественностью. Фактически она направляет своих доверенных лиц на переговоры с бизнесом, в отличие от нынешней системы, когда бизнес навязывает населению своих людей в качестве переговорщиков.

Всё вышеописанное применимо только к региональному уровню социально-политической жизни. Если же интересы олигархата поднимаются выше, и его влияние распространяется на национальный уровень принятия решений, это приводит к крайне негативному эффекту. Политика цельного государства должна формироваться исходя уже из национальных интересов и в соответствии с национальными идеалами, носителями которых являются аристократические элиты. Аристократия, как и олигархия, представляет собой власть немногих. Но при этом олигархи реализуют свою политику сугубо в коммерческой плоскости, а аристократические группы – согласно идеалам нации. Они являют собой более высокий сегмент властной иерархии, на котором олигархату совсем не место.

Современный же искажённый мир оказался в таком состоянии, когда олигархия утверждает свою монополию на всех уровнях управления – от муниципального до концептуального, то есть до уровня формирования мировоззренческих парадигм. Полноценная демократия на местах ликвидирована и подменена сити-менеджментом. Аристократические национальные элиты также давно удалены, и национальные интересы государств оказались тождественными корпоративным интересам олигархов. В результате, олигархическое мировоззрение приобрело масштаб глобальной идеологии. Как на уровне региональной хозяйственной жизни нет и не может быть никаких идеалов и ценностей, так и в современном мире, на уровне геополитики, отсутствуют какие бы то ни было идеалы, и все процессы движимы лишь коммерческими целями корпоративных структур.

Все подобные явления извращают естественный социально-политический порядок. Однако нам вполне по силам внести необходимые корректировки в политическое устройство, и вернуть олигархию на то место, где ей положено быть согласно органической природе государства. При этом, основной задачей в ходе таких корректировок на региональном и национальном уровнях становится удаление из политической жизни псевдодемократии, которая и является одной из базовых причин имеющихся искажений. Изуродованные демократические механизмы используются в качестве инструмента для сокрытия уродства всей системы. И утвердив каждую форму правления на положенном ей месте, мы достигнем гармоничного и естественного политического устройства в государстве.