Текст книги "Новый империум"

Национальные элиты

Полноценность обретает такое государство, которое организовано согласно принципам социально-политического естества и на основе фундаментальной природы социума. Этот порядок непреложен, и отступления от него извращают общество. К примеру, любая биологическая система формируется в соответствии со своим генетическим кодом; организм развивается здоровым и дееспособным только в том случае, если процесс его возрастания во всех деталях следует заложенной схеме. Если же имеют место отступления от генетического плана, то это существо или растение приобретает уродства, теряет репродуктивные функции, а зачастую и вовсе гибнет вскоре после рождения.

Социум также представляет собой некий организм, но только политический. И хотя идея генома применима к биологическим существам, в действительности, любая система организуется согласно столь же чётким законам. Без соответствующего логоса, то есть без организационного принципа, становление как таковых систем оказывается невозможным; хаос не обращается в порядок, энергии не оформляются в нечто большее. У любой сложной структуры имеется свой естественный закон организации, также и полноценное государство выстраивается согласно своему природному плану, отход от которого чреват различными социальными извращениями.

Органическое традиционное общество трёхсословно и включает в себя низший слой, занятый приобретением благ; средний, преисполненный долгом служения государству; и высший – посвящающий себя духовным идеалам и их утверждению в актуальной земной жизни. Такой же строгий порядок присутствует и в политической организационной структуре. На местном городском уровне оптимальным механизмом принятия решений становится демократический, что традиционно выражалось в общественных собраниях, народных сходах, вече и т. д. На более высокой, региональной административной ступени управление организуется уже посредством олигархических принципов, то есть все решения здесь представляют собой компромиссный интерес различных гильдий, торгово-промышленных или купеческих групп и т. д. Но высший уровень власти, то есть национальный, представляет собой уже качественно иное политическое состояние, поскольку здесь себя проявляет дух нации, аккумулирующий в себе идеальные ориентиры национального самосознания.

Высший административный уровень из олигархии преобразуется в аристократию. Эти политические формы схожи между собой, если рассматривать их только исходя из количественного признака – обе представляют собой власть немногих, однако качественно они диаметрально противоположны друг другу. Под олигархатом принято понимать такую систему, в которой властью обладают успешные предприниматели, но не более. Они не радеют о личностном росте индивида, о благополучии граждан, так же им нет никакого дела до национальных ценностей и интересов государства. Сферу компетенции олигархии составляет экономика и хозяйственная жизнь. Аристократы же, в отличие от обычных хозяйственников, представляют собой знать – национальную элиту, состоящую из благородных семей, некогда получивших почётный статус в соответствии с нормами своего общества.

Аристократические элиты становятся выразителями идеалов национального духа и оформителями ценностной системы государства. В традиционном обществе право принадлежать к высшему сословию необходимо заслужить, удостоиться его посредством участия в военных компаниях или иной службы во благо отечества. Все политические процессы на этом высшем уровне представляют собой реализацию консолидированных решений аристократических семей. Национальные интересы полноценного государства и интересы здоровой и ответственной аристократии тождественны друг другу. Ни капиталисты, ни простолюдины не носят в себе столь высоких идеалов, соответствующие ценности аккумулируются только в самосознании аристократических верхов.

Вдобавок к этому, традиционная аристократия являет из себя монарха. На высшей политической ступени единовластие становится вполне естественным и органическим методом управления, и монарх при этом всегда опирается на национальные элиты; правящей семьёй в традиционном обществе становится одна из знатных династий. Монарх выражает собой персонифицированную идею нации и от своего имени озвучивает интересы всего государства. Известная фраза «государство – это я» как раз и фиксирует истинный организационный порядок на уровне общенационального управления. Для правителя недопустима жажда личных выгод, стремление к заработку и прочие качества, свойственные олигархам. Единовластие вводит принцип тождества между государством и его главой; интерес монарха есть интерес государства.

Таким образом, гармоничная политическая система подразумевает внедрение демократических механизмов среди низов, олигархической формы администрирования на среднем уровне и аристократии в связке с единовластием на уровне общенационального управления. Подобная структурная иерархия имела место во всех традиционных обществах именно по той причине, что лишь такой политический порядок и является естественным для полноценного государства.

Однако к настоящему времени традиционно-иерархическое социальное устройства ликвидировано. Гармоничная организационная структура объявлена пережитком прошлого, в прогрессивном обществе якобы не может быть никакого сословного деления. Аристократические элиты если и сохранились где-либо, то в слиянии с буржуазией, утеряв необходимую ментальную связь с национальным духом. В результате, прежние благородные династии уже не выступают в качестве достойных выразителей национальных интересов.

Не менее извращена и низовая демократия. Индивид из гражданина превратился в экономический субъект, для которого понятие гражданского долга обрело эфемерный смысл. Никто не радеет о благе своей локальной общности, но каждый озабочен своим индивидуальным комфортом. Участие в государственной жизни сегодня ограничивается периодическими выборами, которые превращены в политическое шоу.

Причиной обозначенных искажений является чрезмерно возросшая роль олигархата в государстве. С развитием капиталистических отношений растёт влияние и самих капиталистов; по сути вся эпоха власти капитала представляет собой процесс планомерной концентрации различных механизмов управления в руках олигархических групп. В современном обществе все уровни социально-политической иерархии пронизаны капиталистической ментальностью. Строгое сословное деление для такой системы становится нецелесообразным, поскольку у неё отсутствуют иные целеполагания, помимо финансовых; базовое стремление олигархии состоит в извлечении дохода посредством капитализации власти.

Развитие капитализма, как известно, исторически сопровождалось процессами ослабления старой аристократии и возрастанием роли новой буржуазии, которая прежде не обладала рычагами влияния на национальную политику. Торговцы и промышленники на определённом этапе оказались богаче и сильнее традиционных знатных семей. Партийный парламент как раз и зародился с целью согласования интересов между старой аристократической элитой и новой буржуазной; одна партия выражала позицию аристократов, а другая – капиталистов. В итоге, сама партийная система, в том виде, как она понимается сегодня, являет собой определённое отступление от естественного политического порядка. Партийная система вовлекает в процесс принятия решений те силы, которым не место на высшем уровне управления. Партийность по своей природе оказывается олигархическим инструментом, который позволяет капиталистам ограничивать власть благородных семей, распространять своё влияние на общегосударственный масштаб, тем самым собственные олигархические интересы превращать в национальные.

Тем не менее, это временное искажение всё-таки необходимо, поскольку оно становится неизбежным этапом в длительном процессе социально-политической эволюции. Право принадлежать к высшему сословию традиционно получали основатели знатных династий за реальные заслуги; однако все их потомки это право наследовали уже независимо от своих достоинств. Поэтому со сменой поколений аристократический род неизбежно вырождается, постепенно теряет всякую благородность и вдохновлённость национальными идеалами, по причине чего знатные семьи лишаются материального достатка и утрачивают прежнее влияние в обществе. Вместе с этим подвергается искажению и вся государственная система, социум деградирует вслед за правящими верхами, и всё государство устремляется к хаосу.

Становится очевидно, что старый наследственный принцип формирования национальной элиты исчерпал себя. Эпоха власти олигархов, то есть капиталистическая, уничтожает традиционную наследственную систему, утвердив на её месте принцип равноправия; низы и верхи формально оказались уравнены между собой. Однако вопреки домыслам идеологов «конца истории», подобная система так или иначе должна восприниматься промежуточной, переходной к новой, меритократической форме социально-политической организации. Капитализм переформатирует социум, понуждает индивида рассчитывать только на собственные силы, чем мотивирует его к саморазвитию, поиску в себе любых способностей, к раскрытию своих талантов в условиях рыночных отношений. Классическое общество, разделённое на сословия путём наследования прав, теперь преобразуется в меритократическое, дифференцированное на страты согласно индивидуальным достоинствам гражданина.

До тех пор, пока меритократическое социальное устройство не оформлено законодательно, в виде системы многоуровневого гражданства, общество представляется нам беспорядочным и хаотичным. Но как только мы вводим чёткие критерии принадлежности гражданина к той или иной гражданско-правовой группе, определяем механизмы и процедуры формирования элит, тогда всё встаёт на свои места, и социум вновь обретает естественный и органический вид, но уже на более высоком эволюционном витке.

Таким образом, временное извращение политической системы и превращение её в тотальный олигархат, становится переходом от изжившей себя наследственной модели управления к новой, меритократической. Фундаментальные законы формирования государства один и те же, как в старом, так и в новом обществе. Но если раньше индивид наследовал права независимо от своих индивидуальных качеств, то теперь он должен эти права заслужить. При этом, в будущем государстве дорога в социальные верхи открыта каждому, кто готов проявить в себе достаточную волю и способности. Новые национальные элиты обретут гораздо более благородный вид, нежели старая наследственная аристократия, ведь теперь каждому необходимо доказывать своё право на высший гражданский статус и на принадлежность к элитарной социальной группе. Если гражданин желает получить максимальные права, ему необходимо преодолеть все уровни гражданской иерархии, независимо от того, кем являются его родители, поскольку ни одно гражданское право в этих новых условиях не обретается путём наследования или покупки.

Без закрепления трёхуровневой социальной модели в законах государства на вершине общественной пирамиды может оказаться любой, обладающий достаточным капиталом. Но с корректировкой законодательства и после приведения социально-политической модели к состоянию естественной нормы право занимать руководящие посты получат лишь те, чьи достоинства соответствуют статусу первогражданина. В результате, и моральный облик монарха в новой системе окажется более идеальным, нежели образ царя или короля прошлых эпох. Новый монарх предстаёт Лидером Нации, достойнейшим из достойнейших, воплощающим собой все благородные качества, что имеются в национальном самосознании.

Новая политическая архитектура

Чем крупнее государственное образование, тем, соответственно, сложнее и вся административная структура. С увеличением масштабов управления власть всё более отдаляется от народа; глава государства уже не имеет возможности общаться с гражданами непосредственно, и без эффективных политических механизмов управленческая система оказывается невосприимчивой к пожеланиям со стороны общественности. Задача полноценного политического процесса состоит в том, чтобы все инициативы и требования снизу максимально быстро и без искажений доходили до административных верхов. В полной мере решает эту проблему механизм дифференциация прав между социальными стратами и мультиструктурная политическая система.

Низовые общественные запросы целесообразно доносить до главы государства посредством нижней палаты национального парламента, а экономические интересы промышленников и предпринимателей – через верхнюю палату. Однако, при формировании как региональных парламентов, так и национального, недопустимы никакие партийные списки – в эффективной политической системе все представители делегируются с мест напрямую. Кроме того, механизм всеобщих выборов в региональные и национальные органы власти не демонстрирует должного результата и нередко оказывается деструктивным, так как в силу удалённости кандидатов от избирателей политический процесс неизбежно монополизируется олигархатом, что существенно искажает систему обратной связи; гражданские запросы при такой модели доходят до высшего административного уровня в крайне ограниченном виде, либо не доходят вовсе.

Все демократические процедуры, общенародные голосования, первичные выборы в органы власти эффективны только в пределах муниципалитетов. В свою очередь представительские собрания на более высоких уровнях управления целесообразно формировать уже прямыми делегатами от муниципальных образований. Таким образом, граждане в ходе всеобщих выборов избирают своих представителей в местные общественные советы, а они, в свою очередь, направляют своих доверенных лиц уже в региональный парламент. Такая система удаляет из политического процесса продажных и безответственных кандидатов, каждый депутат регионального законодательного собрания проходит полноценный отбор в своём муниципалитете, посредством института прямой демократии. Региональная законодательная власть в итоге полностью контролируется гражданскими делегатами, и сама она становится естественной оппозицией олигархическому руководству региона. Задача такого парламента заключается в согласовании низовых гражданских запросов с хозяйственными интересами корпоративных структур.

Аналогичным образом формируются и обе палаты национального парламента. В нижнюю палату своих доверенных лиц направляют муниципалитеты. Если государство массивное, то муниципальные образования объединяются в округа и делегируют одного общего представителя. Система безусловно нуждается в детальной экспертной настройке, но обязательно с той целью, чтобы исключить из процесса все деструктивные элементы и ликвидировать явление лжедемократии, когда выборные механизмы извращаются и теряют всякий смысл. Нижняя палата национального парламента должна формироваться прямыми гражданскими представителями, что значительно снижает риск проникновения туда пагубных коммерческих интересов. В результате, консолидированные муниципальные запросы получают прямой доступ на национальный уровень управления.

Олигархат в свою очередь также нуждается в прямом выходе на высший уровень власти. Полноценное государство основано не только на развитом гражданском обществе, но и на эффективной экономике, создаётся которая как раз олигархическими структурами. При этом необходимо учитывать неистребимое желание корпораций монополизировать все политические процессы, что и имеет место в современном искажённом мире. Все запросы со стороны хозяйствующих субъектов, то есть интересы олигархии, должны быть умерены и отфильтрованы теми же представителями гражданского общества. Следовательно, оптимальным механизмом формирования верхней палаты национального парламента станет делегирование каждым субъектом по одному доверенному лицу от олигархического регионального руководства, и также по одному парламентарию от регионального законодательного собрания. Таким образом, на национальный уровень выходят уже компромиссные инициативы со стороны экономических субъектов, которые заведомо были сбалансированы интересами гражданского общества ещё на уровне региона.

Основой всего политического процесса, от муниципального уровня до национального, является гражданско-правовой статус как избирателей, так и делегатов. Чем выше социальная страта гражданина, тем более высокий уровень власти для него открыт. Например, доступ на национальный уровень принятия решений, имеют только лица с расширенным гражданством, прошедшие определённый отбор, необходимый для получения соответствующих прав. Те же граждане, которые имеют базовый гражданско-правовой статус, ограничиваются в праве голоса и участвуют в принятии решений только в пределах муниципальных образований. Высшие уровни управления оказываются недоступны для тех, кому там не место, кто не достиг необходимой полноты сознательности, ответственности и личного достоинства – для тех, кто не вдохновлён национальными идеалами. В результате и все верховные органы власти формируются только достойными гражданами, являющими собой новую аристократию.

При этом аристократ может оставаться делегатом и на местном уровне, не баллотируясь в национальные властные структуры. Гражданско-правовой статус не тождественен уровню управления; принадлежность к элите наделяет гражданина максимальными правами, но не поднимает наверх автоматически. Аристократизм не обязывает присутствовать на национальном уровне управления, но он наделяет правом доступа в высшие сегменты власти. Процесс донесения низовых общественных запросов до национальных элит осуществляется только посредством достойных граждан, которые свободны от алчности, не преследуют излишне эгоистических интересов и которые сумели доказать своё право на первогражданство. Полноценный национальный парламент в меритократическом государстве полностью состоит из представителей с расширенным или элитарным гражданством; партии при такой политической модели возможны, но не обязательны.

Законотворчество, законоисполнение и суд представляют собой реализацию административных процессов, но не властных полномочий. Теория о разделении властей полагает, что три указанные ветви сбалансированы между собой и взаимоограничивают друг друга. Однако реальная жизнь доказала иное – различные ветви власти при нынешней социально-политической системе по факту монополизируются олигархатом. Судьи, чиновники, депутаты – все эти должности отнюдь не ограничивают друг друга в беспределе, а вступают в кооперацию между собой. Степень такой кооперации и мера ответственности представителей той или иной государственной структуры перед законом определяется как раз интересами олигархии, которая фактически и контролирует всю систему, напрямую или опосредованно. Этот феномен очевиден как в нашей стране, так и на Западе, однако у нас подобное явление приобрело значительно более безобразный вид.

В государстве, устроенном согласно естественному социально-политическому порядку, все ветви власти контролируются аристократией. Должность судьи открыта только для элитарных граждан, независимо от административного уровня, поскольку любой судья обязан быть бесстрастным, и при выполнении своих обязанностей ему следует руководствоваться прежде всего национальными идеалами. Должности администраторов или депутатов на низших уровнях могут быть доступны и для граждан с ограниченными правами, но непременно под контролем аристократии; её функция и состоит в управлении государством, что предполагает осуществление контроля над всеми ветвями власти.

Если граждане с низшим правовым статусом допускаются во все политические процессы без каких-либо ограничений, то социально-политическая система искажается не менее, чем при свободном доступе олигархата в различные сегменты властной иерархии. Простой народ (или демос) в политической жизни реализует идеалы всеобщего равенства, которые свойственны именно для демократического общества. Если демос получает доступ на высшие уровни управления, то свои ценности он привносит и туда, при том, что согласно естественному порядку, на общенациональном уровне должны реализовываться идеалы нации, носителями которых является только элита. Демос, проникая наверх, уничтожает саму национальную идею, подменяя её низовыми демократическими ценностями. От чего и всё государство неизбежно извращается.

Коммунистический эксперимент как раз и демонстрирует явление подобного рода. Социализм с этой точки зрения представляет собой выход демоса за свои естественные границы. Лозунг «вся власть народу» в своё время способствовал уничтожению как олигархии, так и аристократии, в результате чего государство лишилось и эффективной экономики, и национальных идеалов; исчезла сама идея нации, выразителями которой и являлись аристократы. Идеалы всеобщего равенства монополизировали все уровни управления, и естественные принципы организации вынужденно оказались заменены дисциплинарными, то есть государство превратилось в полицейско-тоталитарное.

Реализация низовых идей на высших административных уровнях возможна только с использованием методов принуждения, и такое государство жизнеспособно лишь до тех пор, пока руководители во всех сегментах властной системы продолжают слепо верить в соответствующую идею. Но как только коммунистические идеалы выветриваются из самосознания правящих групп, «народные» администраторы неизбежно превращаются во всё в тех же олигархов, поскольку именно такая форма власти воспроизводит в себе безыдейную и бесценностную управленческую ментальность. Когда отсутствуют какие-либо идеальные цели, единственным стремлением оказывается заработок. При этом, если западная буржуазная олигархия за два столетия обрела достаточно благородный вид, то постсоветсткие олигархические кланы воочию демонстрируют всё своё безобразие.

Социализм в данном отношении является таким же отступлением от естественного социального порядка, как и современный неолиберализм. Но первый представляет собой выход за свои естественные пределы демоса, а второй – олигархата. Оба явления извращают и губят социум. При этом коммунистический социализм изжил себя достаточно быстро, а власть олигархии, оформленная в современную неолиберальную доктрину, держится до сих пор. Объясняется это тем, что олигархат при отсутствии идеалов и принципов, очень изворотлив и гибок, в кризисных ситуациях он всегда открыт к компромиссу с целью сохранения имеющихся благ и капиталов. Поэтому либерально-олигархическая модель уничтожает традиционный социальный уклад очень медленно, эволюционным путём. Но советский социализм, в силу своей ярой идейности, действовал весьма быстро и жёстко, радикально меняя традиционную социальную систему посредством революционных преобразований. Как бы то ни было, обе модели должны уйти в историю, уступив место новому обществу, устроенному на основе фундаментальных и органических законов социально-политической жизни.