Текст книги "Новый империум"

Регионализация

Полноценная идеология включает в себя огромный комплекс малых идей и разносторонних концептов. Идеологическую доктрину можно сравнить с деревом, ствол которого представляет собой базовые столпы теории, разрастающиеся затем в бесчисленные ветви и листья. Основные положения детализируются, находят пути своей реализации в самых мельчайших аспектах нашей жизни. Массивность этого дерева-доктрины с ходом времени только увеличивается, идеи могут развиваться, менять облик и форму. В результате, конкретная политическая теория становится настолько объёмной и детализированной, что для многих уже не представляется возможным увидеть всё это дерево целиком, проследить связь между мельчайшими тезисами идейной системы и её базовыми положениями. Начинает казаться, что набор мелких практических нюансов хаотичен и не имеет никакого рационального смысла.

Генеральная установка теории национал-социализма состоит в достижении совершенства как отдельного индивида, так и всей нации. А с этой целью идеальное устройство должно обрести и государство. Большевизм понимает государственную систему как огромный механизм, для которого сам народ является не более, чем сырьём и рабочей силой. Государство функционирует не во благо народа, а с целью реализации идеи самого абсолютного государства. Механизм работает согласно строгой коммунистической программе, а народ получает определённые жизненные блага лишь постольку поскольку. Нация теряет индивидуальное самосознание и живую душу, сливается с государством, превращаясь в чёрствую массу, жизнедеятельность которой полностью регламентирована. Люди становятся деталями огромной системы, по сути теми же материальными средствами производства. Соответственно, ни о каком совершенстве индивида, ни о какой развитой личности, о национальном благородстве не возникает даже помысла, потому что коммунистическая доктрина в своих базовых положениях не содержит ничего подобного в принципе.

Национал-социалистическая идея основана на совершенно иных принципах. Теперь уже не народ служит бездушному государственному механизму, сливаясь с ним в одно целое, а государство выступает в качестве механизма достижения национального совершенства. Вся государственная система, вплоть до самых мельчайших деталей, выстраивается таким образом, чтобы обеспечить жизнеспособность национальной сущности, её целостность, динамику и устремлённость к непрерывному восходящему развитию. Совершенство общего и развитость всего народа неизбежно должны предполагать и совершенство частного, то есть полноту развития каждого индивида. Национал-социалистическое государство обеспечивает идеальную гармонию между общим и частным. Насколько здоров и силён каждый отдельный гражданин, настолько же сильна и вся нация. И государственной системе, согласно нашей доктрине, как раз и назначено функционировать с целью достижения максимально высокого уровня национального развития, в той мере, в какой это в принципе возможно на текущем цивилизационном этапе.

Однако, чем крупнее государство, тем более значительна дистанция между отдельным гражданином и цельной нацией. В этом случае необходимо выстраивание промежуточной иерархической системы между индивидом и общенациональной государственной системой. Различные сообщества граждан организуются в муниципалитеты, те в свою очередь образуют региональные субъекты. Регионы могут объединяться в макрорегионы, как например те же федеральные округа в нынешней России. Каждое образование в этой массивной структуре обретает свою собственную субъектность. И полноценное развитие всей нации, а также развитость каждого индивида, обеспечивается достаточным уровнем развития и каждой административной единицы. Муниципалитет, регион, макрорегион – все должны иметь оптимальные условия для интенсивного роста, именно этим и создаётся импульс для самосовершенствования граждан.

Каждый административный субъект должен обрести экономическую полноценность, стать эффективным и самодостаточным. Система, при которой одни кормят других, а те в свою очередь находятся на иждивении у первых – пагубна и бесперспективна. Это то же самое, когда на уровне обыденной жизни один человек работает, а другой, также работоспособный, ничем не занят и сидит у первого на шее; подобная ситуация является нездоровой и абсолютно неприемлемой. Наша идея уделяет первоочередное внимание индивидуальным способностям человека. Это значит, что в новом государстве недопустимо никакое иждивенчество, каждый гражданин, равно как и каждый административный субъект, должен жить по средствам, потреблять именно столько, сколько он способен произвести. Бездотационная система распределения благ в государстве понуждает каждый регион к активной хозяйственной деятельности во всех доступных направлениях, к поиску перспектив и ко всестороннему интенсивному развитию. Даже если субъект расположен в неблагоприятных климатических условиях, и при этом он не имеет никакой ресурсной базы, залежей полезных ископаемых, он так или иначе вынужден максимально увеличивать производительность своей локальной экономики во всех отраслях, развивать гуманитарную сферу, науку, находить новые перспективные проекты, привлекать население, стимулировать рождаемость и т. д.

Порой среди самих националистов звучат тезисы, представляющие идею регионализации в сепаратистском ключе, как дробление государства на автономные республики, абсолютно независимые от центра. Это ошибочный взгляд, и культивирование подобных воззрений не принесёт никакой пользы народу. Цельность государства непреложна, и любой идеолог сепаратизма для нации тут же окажется предателем, даже при том, что в настоящее время наше государство остаётся деструктивным.

Регионализация представляет собой не дробление единой страны на части, как это может поверхностно показаться, а переформатирование всей административной системы, делегирование достаточных полномочий регионам с целью обеспечения их самодостаточности. В идеальном государстве все живут по средствам, и блага в нём распределяются равномерно. В свою очередь, единые общенациональные механизмы управления призваны гарантировать условия, необходимые для полноценного развития, обеспечивать функциональность различных общегосударственных систем, но не принуждать регионы к безвольному выполнению директив из центра и не выкачивать из них ресурсы.

Регионализация ни в коем случае не открывает потенциал для сепаратизма, наоборот, она призвана обеспечить комфортную и гармоничную жизнедеятельность субъектов в составе единого государства, благодаря чему все сепаратистские тенденции сходят на нет за ненадобностью. Например, в 90-х годах, когда в России имел место так называемый парад суверенитетов, федерализация страны была проведена как раз с той целью, чтобы исключить её распад и утихомирить недовольные на тот момент регионы. Многие республики получили определённую долю самостоятельности, что придало им новые стимулы к развитию, но при этом в составе федерации. Так вот регионализация – это ещё более масштабный процесс в том же направлении. Дополнительные полномочия делегируются уже макросубъектам – федеральным округам. Но не для того, чтобы направить их на путь обретения суверенитета, а с той целью, чтобы они побуждались к большей ответственности, самостоятельно находили для себя потенциал и перспективу, ничего не выклянчивая у центра и не расходуя временной ресурс на излишние бюрократические процедуры.

Общенациональные механизмы управления ни в чём не должны мешать регионам, их функция скорее координирующая. Центральные органы власти обязаны обеспечить гармоничную вовлеченность субъектов в единые системные механизмы. При этом степень самостоятельности конкретного субъекта напрямую зависит от уровня его социально-экономического развития. Чем он более полноценен, тем больший объём полномочий ему делегируется. Если же субъект отстаёт по ряду показателей, то центральное руководство имеет возможность направить в регион дополнительные инвестиционные ресурсы с целью стимулирования производств и прочих сфер местной экономики. В полноценном государстве финансирование регионов из центра может быть только инвестиционным, направленным на создание экономического фундамента, а не на проедание имеющихся ресурсов.

Таким образом, регионализация представляет собой не универсальное правило, внедряемое по всей стране одновременно. Она формирует индивидуальный подход к каждому субъекту и макрорегиону, в зависимости от множества факторов. Одним территориям жизненно необходимы дополнительные полномочия, в силу их удалённости от центра. Но в отношении других такая практика может иметь и негативные последствия, как например, те же сепаратистские тенденции. Расширение полномочий субъектов допустимо только там, где это оптимально как для самой территории, так и для государства в целом. Если же регион не развит с точки зрения гражданской сознательности, культивирует внутри себя антигосударственнические идеи, то применительно к нему естественно ни о какой регионализации не может быть и речи.

Более того, верховная власть, согласно нашей доктрине, имеет полное право ликвидировать региональные элиты в том или ином субъекте, в случае, если регион оказывается абсолютно бесперспективным. Когда руководство конкретного административного образования оказывается неэффективным, неспособным выявить направления для роста, проинвестировать их должным образом, то само собой, все руководящие группы такого регионального субъекта должны быть удалены со своих позиций. И в этом случае идея регионализации проявляет себя уже в ином качестве. Для того чтобы обеспечить полноценность и развитость региона, центр жёстким авторитарным дирижизмом просто удаляет неэффективные региональные элиты и заменяет их новыми. В этом также состоит определённый аспект идеи, потому что её генеральная задача – обеспечение максимально высокого уровня развития субъектов. Отстающих никто не будет кормить, но и молча наблюдать за процессом ползучей деградации региона по вине неполноценных местных элит государство также не станет.

Регионализация не абстракта, а всецело конкретна. И она реализуема лишь там, где имеется соответствующая необходимость. Субъекты, которые неспособны достойно и эффективно пользоваться дополнительными правами, не получат расширенных полномочий до тех пор, пока не достигнут необходимого уровня правового, институционального, гражданского и иного развития.

Экспансионизм

Идея естественной иерархии, в соответствии с которой традиционные общества существовали на протяжении всей своей истории, является мировоззренческим каркасом идеологии национал-социализма. Иерархический порядок конструирует не только отдельно взятый социум, но и предопределяет взаимоотношения между людьми в масштабах всего человечества как цельного глобального организма. Таков естественный принцип функционирования социальных систем, подтверждаемый исторической практикой. У общечеловеческой цивилизации имеется головная часть, инициирующая глобальный прогресс, насаждающая по всему миру определённый порядок; есть и второстепенные части, которые воспринимают законы и технологии от вершины. Как нация является коллективной живой сущностью, так и всё человечество, весь вид homo sapiens на определённом этапе цивилизационного развития, то есть при достижении высокого уровня структурной организации, начинает являть собой такую же живую систему, но уже в глобальных масштабах.

Головной части мира назначено выполнять наиболее ответственную и сложную работу – привнесение в мир новых идеалов и насаждение всё более высоких норм цивилизованности на планете, утверждение Закона в самом широком смысле этого слова. С севера человечество воспринимает всевозможные эталоны, морально-этические принципы, идеологии, технологические новшества, творческую и прогрессивную культуру – словом всё, что направляет мир по восходящему пути развития. Это положение применимо не только к нашему времени, феномен легко проследить и в исторической ретроспективе, углубившись в далёкую древность. Индуизм, буддизм, зороастризм – все эти величайшие и, казалось бы, исконно азиатские культуры имеют своим истоком северный ведизм. Даже в глубочайшей древности имела место всё та же экспансия идей с севера на юг, которая и заложила основы великих цивилизаций Азии. Едва ли не половина современного человечества говорит на различных производных от северного праиндоевропейского языка.

Обществам, обитающим в северных широтах, от природы назначено вести экспансионистскую политику, ведь именно посредством глобальных экспансий на планете распространяются всевозможные идеи и технологии, в отстающие культуры привносятся новые знания и цивилизационные достижения, прежде разрозненные государства планомерно объединяются в единое целое. История ясно демонстрирует нам справедливость указанного принципа. Даже в эпоху большевистского империализма, несмотря на интернациональную политику коммунистической системы, стратегия советской империи в отношении южных республик была именно экспансионистской – индустриальная цивилизация распространялась в Азию.

Экспансионизм для всех северных народов представляет собой не просто культурную или ментальную специфику, но это обязанность, неисполнение которой чревато немалыми проблемами. В социальном организме, как в масштабах отдельной нации, так и всего человечества, ни одна часть не может существовать в изоляции или автономии от остальных. Законы социодинамики вынуждают народы и расы взаимодействовать друг с другом и выстраиваться в организованную определённым образом макросистему. Взору вершинной части единого общечеловеческого организма доступны высочайшие идеалы; она преисполнена жаждой улучшений, стремлением к творчеству и строительству в соответствии с теми возвышенными образами, которые ею созерцаются. Кроме того, голова мира обладает неистребимой волей и желанием воплотить эти идеалы в жизнь.

Все ныне живущие народы вполне могут достичь высокого уровня культурного развития, однако лишь при восприятии Закона свыше. При этом обитатели южных широт воспринимают идеи от северян, а те в свою очередь принимают идеальные образы уже из высших пространств, то есть от Бога. Путём экспансии с севера на юг порядки и нормы насаждаются во всём мире. В данном вопросе вероятно имеют место некие глубинные метафизические принципы мироустройства, проекция в земном человечестве образа Большого человека. Головная часть располагается наиболее высоко, выше всех прочих элементов единого тела, и именно она хранит в себе самосознание целого, воспринимает свет истины, направляет весь организм на путь созидательного развития.

В ходе глобальной экспансии идей мир обретает упорядоченность, воспринимает идеальный Закон, открывающий всем народам пути к благому развитию и созидательному творчеству. Экспансионизм со стороны севера становится гарантией жизнеспособности и благополучия всех земных обществ. Когда мы наполняемся волей утвердить на земле высокие идеалы, тогда всё человечество обретает благой и упорядоченный вид.

Экспансия вовне, не важно с какими именно целями, является естественным стремлением любого европейского народа. При этом географические направления экспансий для разных наций оказываются различными, в зависимости от территориального расположения и множества иных обстоятельств. К примеру, для западноевропейских государств характерен колониальный империализм в направлении Америки, Африки, юго-восточной Азии. Но русское государство, в силу своей континентальной специфики, реализует свою империалистическую политику прежде всего в евразийском направлении, в сторону Кавказа, центральной Азии и Дальнего Востока. В этом состоит своего рода колониальная специализация империалистических государств в отношении тех или иных регионов мира. Западный империализм оказывается океаническим, а русский – континентальным.

В то же время, политика русской империи в европейском направлении значительно отличается от азиатского вектора. Восточноевропейские этносы в результате коммунистического эксперимента к настоящему времени уже привыкли испытывать некоторую враждебность в отношении российского государства, хотя нужно понимать, что досоветская Россия не вызывала столь ярого отторжения в Европе. Политика прежней империи в данном регионе была вполне типичной для своего времени, все взаимоотношения с западными соседями в тот период представляли собой заурядную борьбу между традиционными империалистическими системами. Поэтому европейский вектор российской внешней политики нельзя характеризовать как экспансию. Традиционный европейский мир живёт своей жизнью, определённая межнациональная конкуренция внутри него вполне естественна. Но как таковой экспансионизм направляет себя уже за пределы соответствующего ареала. В двадцатом веке, с крахом традиционных государств, ситуация в данном отношении не претерпевает значительных изменений. Два глобальных империалистических полюса, социалистический и капиталистический, достигают в европейском регионе определённого паритета, а вся экспансионистская стратегия обоих центров опять же оказалась нацеленной на третьи страны.

Русская экспансионистская политика устремляет себя на просторы Евразии. При этом экспансия русского государства в евразийском направлении весьма специфична и изрядно отличается от морского колониального империализма западных держав. Мы точно также колонизируем внешние территории, но в отличие от европейцев, мы вовлекаем их в единую государственную общность, что неизбежно для континентальных завоеваний. Европейские колонии оказались относительно автономны от своих метрополий, политика Европы в отношении них носила по большей части эксплуататорский характер; при этом европейцы не испытывали никаких рисков от освоения новых регионов. У нас же ситуация совершенно иная, русские завоевательные кампании становятся вынужденными, контроль над обширными евразийскими пространствами жизненно необходим нам для обеспечения безопасности и самодостаточности самой Руси как национального центра. Западные европейцы отделены от своих колоний океаном, но между русским государством и азиатскими регионами никаких естественных преград нет, поэтому для обеспечения национальной безопасности империалистической системе необходимо расширять сферу своего непосредственного присутствия, подчинять рубежи своему порядку, тем самым и развивать их в цивилизационном отношении.

Евразийская экспансия отпечатывается и в национальной ментальности, а также в специфике самой русской государственности. Казалось бы, украинцы и белорусы являются для русских наиболее близкими народами, но при этом наш менталитет существенно отличается. Первые живут в окружении таких же славянских обществ и не имеют длительных культурных контактов с азиатскими культурами, но великороссы обитают в несколько иных условиях. Тот же русский шовинизм является прямым следствием евразийской экспансионистской политики и русификации иноплеменников. В прежние века азиатские этносы необходимо было вовлечь в несвойственную им культурную среду, подчинить их законам империалистического государства, обучить языку, принудить к соблюдению определённых норм поведения, а этот процесс как раз и представляет собой явление шовинизма, ставшее особенностью всей национальной политики государства.

Необходимость контроля над севером Евразии является одним из базовых столпов русского национального самосознания, поэтому и образ национального государства для нашего народа выходит далеко за пределы исконной восточноевропейской Руси. Спустя столетия мы можем обрисовать его во всех деталях, нисколько не уничижая собственной идентичности. Русскую ментальность нельзя назвать всецело европейской, она именно евразийская, как пространственно, так и в мировоззренческом плане. Европейское культурное ядро является исконным фундаментом для русской нации, базисом русского порядка, однако само национальное самосознание экспансивно распространяется на широкие просторы континента. Историческая Русь в полноценном империалистическом объединении выступает неким сакральным центром, а азиатские территории – своего рода континентальными колониями, на которых утверждается единый для всей империи закон, повсеместно насаждающий необходимые нормы культуры и цивилизованности.

Современные идеологи неосоветизма разных окрасов представляют евразийскую империю в образах СССР 2.0, как некое содружество народов, всеобщую идиллию и гармонию на основе искусственной интернациональной идеи и традиционных религиозных мировоззрений. Нам же необходимо сформулировать образ полноценного национального и при этом трансконтинентального империалистического образования, не искажённого абстрактными идеями, а отвечающего реалиям земной жизни. В этой новой конфедерации русский народ, освободившийся от беспамятства и заблуждений, становится примером для прочих этносов, вовлечённых в империалистическое государство, лидером и наставником, который провозглашает общие для всех правила сожительства, а также обеспечивает непреложность своих установлений. Если уж и говорить о евразийской империи, то объединяющей идеей здесь может быть только идеальный русский Закон, сообразный универсальным божественным порядкам и распространившийся на широких просторах Евразии, консолидировавший на своей основе всех её обитателей.

Сам по себе русский порядок в полноценном государстве нисколько не деспотичен в отношении периферии. Он состоит как раз в том, чтобы каждому народу определить подходящее и достойное для него место в единой империалистической системе, и таким образом обеспечить стабильное функционирование всей континентальной империи, на корню ликвидировать любые очаги дестабилизации. А для этого в отстающие общества необходимо привнести прогрессивные идеи, перспективные учения и технологические достижения, которые откроют им перспективы для относительно самостоятельного и свободного развития на собственной земле.