Текст книги "Новый империум"

Христианство и ислам

Идеальная гиперборейская империя являет в себе образ Полноты, единого и гармоничного человечества, состоящего из различных функциональных частей, упорядоченных между собой в идеальную иерархию. Религии объединяют людские множества в одно целое, направляют народы к будущему совершенному порядку. При этом существуют религиозные доктрины как для вершинных цивилизаций, так и для их последователей. Христианское учение предназначено прежде всего для прогрессивных обществ, пребывающих в высших областях мира; оно наделяет властью и внушает народам самосознание демиургов, творцов идеального и учителей для остальных. Имя Христос не иудейского, а древнегреческого происхождения, буквально оно означает Помазанник, то есть царь, которому власть дарована свыше. Сам персонаж Иисуса Христа являет собой символ универсальной идеи – это образ и эталон для царственной части человечества. Обитатели севера назначаются помазанниками или царями над миром. Религиозная задача христиан состоит в уподоблении образу Христа, а именно в том, чтобы стать идеальным коллективным Царём. Согласно духовным интуициям восточной ветви христианства, человек – это не раб, а друг Богу, подобный ему и преданный высшему Закону; дружба есть уподобление в равенстве. Новозаветное учение побуждает верующих равняться на Бога, чтобы самим обретать с ним подобие.

Евангельское откровение прямо говорит людям: «Вы – боги». Идеальная вершина человечества носит в себе божественное самосознание, а это означает не иначе, как достижение коллективного тождества со всеединым Сознанием, становление богами на земле. Сверхчеловечество – это идеальные правители мира и наставники для остальных народов, всем своим существом они достигают богоподобия. Гипербореи обладают высочайшим состоянием духа; их коллективное Мы тождественно абсолютному божественному Я. Если гипербореи провозглашают: «Мы утверждаем Свою волю в мире!», то это возглас Бога: «Я утверждаю Свою волю в мире!». И если Бог призывает: «следуйте Мне!», то это не иначе, как призыв гипербореев к остальному человечеству: «следуйте Нам!».

Высшие являются помазанниками, Сынами Божиими, которым виден небесный свет над вершиной мира, и они ниспосылают его тем, кто обитает ниже. Только индоевропейский дух содержит в себе интуицию тождества между индивидуальным и универсальным, микро– и макрокосмом, человеческим и божественным; а в духовном аспекте это тождество между консолидированным множеством сущностей – малых Я в одном сверх Я, и обратной проекцией этого сверх Я в каждого из множества. Каждое из мириад существ является неким аватаром абсолютной сверхличностности – Сознания как такового. Но при этом, каждый аватар имеет и своё собственное самосознание, свою уникальную индивидуальность. Гипербореи своим существом проецируют на земле абсолютного Бога, и вместе они составляют концентрацию необоримой воли высшего Я.

Христианство учит людей становлению богами с точки зрения святости и видения высочайших идей, способности их рационального осмысления, постижения сверх рациональности. Христианство – это именно смысловое учение, но важны не только смыслы. Указанная духовная система лишь способствует обрисовке идеалов, образов совершенного человечества, консолидирует народы в цельность и оформляет некую головную ось, на которую ориентируются все обитатели низовых широт. Иными словами, христианское учение являет для всего мира его высшую часть – помазанников, которым назначено править. Однако одного новозаветного учения для пробуждения полноты гиперборейства и утверждения идеального миропорядка недостаточно. Обитателям севера назначено не просто мыслить небесные образы, но и достойно водительствовать земным племенами, для которых идеальные законы сокрыты. Как рука или нога человека не имеют самоощущения цельного организма, так и народы, обитающие на мировых склонах, не носят в себе самосознания цельности, не обретают ментального тождества с Богом. Они воплощают собой ведомые части целого, которым предписано исполнять головную волю. Если какой-либо элемент организма противится голове, действует вопреки ей, то такая часть незамедлительно должна быть удалена. Аналогично и в цельном человечестве, каждый народ есть часть, обязанная следовать Богу в лице его помазанников, а если этот ведомый элемент отказывает в покорности, то он также удаляется из общечеловеческой цельности, а значит и с лица земли.

Жесточайшая воля гипербореев как раз и насаждает в мире такой идеальный порядок. Богоподобие определяется не только широтой сознания, способностями мышления и творческими силами, но и предельной воинственностью, непобедимостью в реальной земной войне. Ведь неблагоразумные принуждаются к порядку не одним лишь вразумлением, а прежде всего физической силой. Как малых детей бывает бесполезно увещевать словами, пока те не ощутят реальную боль в наказание за проступки, также и невежественные народы должны претерпеть физическую кару за свою непокорность и отступление от Закона. Христианские идеи о всепрощении не являются универсальными правилами взаимоотношений между помазанниками и прочими племенами, это норма применима при взаимодействии с ближними, и описывает она состояние идеальной духовной чистоты, при достижении которой высший человек уподобляются Богу. Но идеальные отношения между властителями и последователями выстраиваются уже на иных принципах, описывает которые не Библия, а Коран.

Споры между двумя вероучениями привычны и ведутся постоянно. Ислам представляется своим адептам как единственно истинная вера. Он отрицает христианские догмы о Святой Троице (Боге-Отце, Боге-Сыне и Святом Духе), запрещает почитание святых, идею тождества между человеком и Богом – всё это для сторонников ислама является языческим беснованием. Бог один, в мировоззрении мусульман он не может иметь сына, потому что он абсолютен и не нуждается ни в каких потомках.

Обе религиозные системы воспринимаются сегодня как конкурирующие друг с другом, однако подобный взгляд очень далёк от истины. Ислам действительно отрицает идею Божьего Сына, то есть концепт об уравнивании Бога и человека, и никакого Сына действительно нет и быть не может, но именно среди самих мусульман. Послание пророка Мухаммеда предназначено не для помазанников, а для последователей. Многим народам недоступно постижение Цельности, идеи тождества между Богом и человеком. Христианский Сын – это не живая сущность, а смысловой образ, раскрывающий некую идейную конструкцию Универсума. Отец – это сама Полнота, воля или импульс к бытию из этой Полноты, а Сын – это действие, акт сотворения, множественность рук, созидающих по воле цельного Сознания. Сыны Божии – те, кто направляют действие, творят и созидают, демиурги и правители, они носят в себе разум и самосознание высшего. Но в мусульманском мировоззрении отсутствуют подобные смысловые категории. Христианского Сына южные народы мыслят буквально, как порождённую божественную сущность, то есть как языческого бога. Именно поэтому учение о Святой Троице для мусульман категорически запрещено, как и почитание святых, фиксация изображений человека – любые аспекты религии, которые могут побудить мусульманина отвратиться от верности Всевышнему.

Для индоевропейцев всеединый Бог (Все-Боги в терминологии Ригведы) и малые божества/полубоги/святые – всё это единое, в котором каждая сущность есть некий единичный, но полноценный импульс Цельности. Ведийское имя Все-Боги выражает в себе одновременную фиксацию как множественности богов, так и сверхличного Я – абсолютного Бога. Но для народов, не принадлежащих к индоевропейской общности, Полнота сложна в понимании, и любой личностный образ мыслится ими как автономное живое существо, что неизбежно провоцирует отпадение верующего в язычество.

Ислам действительно учит единственно истинной вере, но учит он этому южных последователей, а не обитателей северной части мира. Для мусульман не может быть иного мировоззренческого правила, кроме абсолютной покорности высшему Я. Если ведические божества благи и солнечны, направляют внимание земного человека к высшим образам, то древние языческие культы Азии и Африки зловещи и деструктивны, они не устремляют к высоким пространствам, а наоборот, погружают во тьму. Поэтому и ислам наставляет мусульман покорности, предписывает им следовать иной религии, а также иным мировоззренческим и жизненным установкам, существенно отличающимся от христианских канонов.

Абсолютная покорность Богу очищает сознание от пагубных животных страстей, усмиряет сексуальную необузданность, определяет строгие нормы поведения и правила практической жизни. Ислам примиряет последователей с Законом, понуждает их становиться благоразумными при исполнении воли Всевышнего. Строго соблюдая все религиозные установления, верующий очищает себя от внутреннего терзания между животной и человеческой природой, во всецелой покорности он обретает духовную гармонию, обуздав свои пагубные влечения.

Ислам – это не религия войны и джихада против белых европейцев и прочих неверных, это религия джихада против низменного естества, против неверных идеальному Закону; религия, открывающая южным народам прямой путь к обретению подобия с высшей человечностью, тем самым приближающая их к Богу. В свою очередь, помазанникам назначено возвышать земные племена, даруя им знания и обучая умениям; северным людям надлежит не бояться ислама, а вести за собой на основе тех принципов, которые изложены в исламе, побуждая последователей к соблюдению установленных для них религиозных норм.

Помазанникам предписано руководить, но идеальное водительство должно быть праведным, безукоризненным и непогрешимым. Лишь при таком условии правители обретают подобие Богу, и их правление над миром становится тождественным владычеству Бога. Оно раскрывается при возвращении сверхлюдей к полноте своего духа – состоянию гиперборейства, величественных властителей над человечеством и блюстителей вселенского порядка. Гипербореи – боги для всех людских племён, и правят они именно так, как правит Аллах, описанный в Коране. Суровость Аллаха – это и есть жесточайшая воля гипербореев; его чистота и справедливость воспроизводятся в идеальных качествах гипербореев; закон Аллаха – это закон, оглашаемый всему миру гипербореями. Их коллективное Мы тождественно абсолютному божественному Я.

Коран учит южные народы покорности и примирению с Законом, но помазанников тот же Коран учит праведному водительству. Христианским народам надлежит понимать это учение не с позиций последователей, а с позиций царей над миром. Не случайно Аллах обращается к людям, используя местоимение Мы, а не Я – «Мы направляем вас прямым путём». Мусульмане понимают это Мы как фиксацию уважения к Всевышнему; к уважаемым принято обращаться на вы, и якобы Бог таким же образом внушает мусульманам уважение к себе. Однако таков лишь поверхностный смысл. Уважительное вы отражает идею консолидации многих Я в едином сверх Я, которое проецируется в этом множестве. Например, монарх в традиционной Европе называет себя мы, потому под этим местоимением априорно подразумевается не только личность самого монарха, но и все его подданные; монарх аккумулирует в своей персоне весь народ, поэтому его индивидуальное Я тождественно коллективному народному мы. Аналогично, и коллективное Мы головной части человечества, тождественно высшему божественному Я. Возврат северных народов к идеальному состоянию предполагает консолидацию их коллективной воли в единую сверх волю.

Коран не навязывает христианам чуждый закон, а напоминает им их собственный закон, согласно которому сверхчеловек правит земными народами. Это господство сурово, потому что в отношении дикости и варварства не может быть никакого снисхождения и попустительства. Но в то же время, это осмысленное водительство последователей, направление их прямым путём к высшей человечности. Господство гипербореев идеально и праведно, их суд всегда справедлив, приговоры строги, но необходимы. Смысл присутствия сверхчеловека в несовершенном мире состоит не в том, чтобы уничтожать всё живое, не соответствующее идеалам, а в том, чтобы несовершенное приблизить к совершенному. Несовершенство – лишь этап, но не смертный приговор.

Сверхчеловек созидает мир, творит его, истребляет всё безнадёжное и освобождает место перспективному, способному и желающему следовать в направлении идеалов. «Мы ниспослали Писание; Мы установили закон и путь; Мы разъясняем знамения; Мы правдивы; Мы воздадим тяжкими мучениями тем, кто отворачивается от Наших знамений». Лишь тогда мир приходит в порядок, когда пробуждаются его правители, когда сверхчеловек возвращается к своей естественной духовной природе. С пробуждением гиперборейского духа все народы-последователи покоряются воле помазанников, потому что воля гипербореев беспредельна и тождественна воле абсолютного Бога, широта их сознания теряет всякие ограничения, а технологическое первенство возвышает их настолько, что они обретают абсолютную гегемонию в мире и безусловную власть над человечеством.

Идея Руси

Спекулировать идеями всегда легко, но объяснить их смысл и сформулировать их рациональную основу бывает затруднительно. Русские шовинисты отрицают самобытность Киевской Руси; украинцы в свою очередь отождествляют Московию с Ордой и точно также не признают её принадлежности к исконной культуре. У всех своя правда, но как раз потому, что для каждой правды имеются и свои основания. Русь – это цельность, раскрытие и становление которой невозможно в пределах какой-либо одной нации. Сакральная Русь дремлет в нескольких народах, и её полнота пробуждается только в единстве, совместными усилиями, при развитом национальном самосознании каждого составляющего её этноса, а также в достаточной гармонии между ними.

Каждый народ большой Руси воспроизводит в себе лишь некоторые аспекты её полноты. Киевская, Московская и Белая Русь не равны по масштабам, но равны по значению. Единое проявляет себя во множестве, проецируя свою цельность в совокупности частей. Также и Русь в разные народы вкладывает различные качества себя. Она словно матерь для своих потомков; порождая их, она даёт жизнь суверенным национальным сущностям, у каждой из которых имеются свои уникальные способности и стремления. Народы не спаяны друг с другом подобно сиамским близнецам. Неразрывная телесная спаянность – это дефект, а не природное здоровье.

Каждое полноценное тело должно быть развито в обособлении от других. Нации, пусть даже и являются ближайшими родственниками, не могут быть слиты в один телесный организм. Это уродство, такое существо не имеет ни благовидности, ни жизнеспособности. Развитые и здоровые сущности взаимодействуют между собой и в этих взаимоотношениях образуют определённый союз, будь то семейно-бытовой или межнациональный. Ничто не мешает этносам сотрудничать друг с другом, приходить к договорённостям, формировать альянсы и т. д. Как в обычной семье, каждый является отдельным существом, также и народы большой Руси – отдельные друг от друга нации, и Русь продолжается во всех, взятых вместе. Потомок в семье рождается не копией своих родителей, а как продолжение и углубление определённых родительских качеств. Аналогично и народы Руси, содержат в себе разные аспекты её цельной сущности, и при этом каждый этнос делает акценты на доставшихся ему свойствах.

Разобщение и единение – это естественные жизненные циклы. Единое дробится во множественность, части которой затем вновь возвращаются к Единому, но уже в более развитом и совершенном состоянии. И для обретения обратного пути к цельности, существам необходимо осознать предел своего Эго, достичь определённой индивидуализации и обособленности, только так раскрывается полнота самосознания. Первоначальное Единое содержит в себе множественность в потенциале; это своего рода плерома, в которой индивидуальности пребывают в идиллическом, но бессознательном состоянии. Подобно тому как из луковицы вырастает цветок с разнообразными и совершенно непохожими друг на друга частями, имеющими индивидуальные формы, также и разнообразные нации вырастают из исходной этнической «луковицы», обретают уникальное самосознание, свой язык и своё национальное Я. Но если рост обычного цветка является биологическим процессом, предопределённым генами, то развитие наций – это процесс возрастания духа, нескончаемое культурное бурление, зачастую конфликтное и сопровождаемое взаимным антагонизмом. Принцип везде один, но для цветка естественна одна схема развития, а для духа и человеческих сообществ – иная. Каждая этническая сущность борется за своё Я и за свою национальную свободу. Национально-освободительная борьба как раз и становится базовым стимулом, необходимым для дифференциации различных этнических частей из зародышевой луковицы. Это борьба ведётся вовсе не за полную самоизоляцию, а за свою индивидуальность, за возможность развить собственный национальный лик.

Шовинисты полагают, что процесс дробления исходной этнической цельности на части может оказаться бесконечным, если ему не воспрепятствовать. Якобы наций может образоваться бесчисленное множество, вплоть до того, что каждый город и даже каждая община может заявить о своём национальном суверенитете и начать говорить на собственном языке. Однако такой взгляд ошибочен, он обусловлен невежеством и непониманием естественной гармонии жизни.

Говоря о растении, нелепо утверждать, что оно может дифференцировать себя на бесконечное число элементов. Частей у него вырастает ровно столько, сколько их необходимо для гармонии целого. Также и человеческих наций формируются в таком количестве и с таким разнообразием, какое впоследствии и раскрывает собой идеальную цельность. Любая национально-освободительная борьба имеет место в том случае, если внутренние духовные чаяния народа не находят путей для своей реализации, то есть, возвращаясь к аналогии с растением, когда существуют какие-либо препятствия для свободного и полноценного роста. Любая нация борется за свою свободу не безудержно, а лишь до тех пор, пока существуют преграды и ограничения, мешающие раскрытию её созидательных качеств. И как только народ обретает национальную свободу, ярость борьбы в нём утихает. Но это свобода вовсе не тождественна политической или экономической автономии. Имеется в виду прежде всего свободная и активная деятельность национального духа. Юридический или формальный суверенитет в данном случае важен ровно настолько, насколько политическая и экономическая зависимость подавляют нацию. Если же отношения с сопредельными образованиями выстроены гармонично, и это взаимодействие нисколько не мешает национальному самосознанию, то любые союзы и объединения имеют полное право на существование. Индивидуализация – вовсе не пагубное явления, как полагают шовинисты, это необходимый этап становления развитой национальной сущности.

Идеологи евразийства преподносят свою идею чуть ли не как спасение для всего мира, как абсолютный антипод западному универсализму. Хотя по сути это точно такой же универсализм, но только с азиатским уклоном. Подобное заблуждение необходимо преодолеть, но сделать это невозможно посредством европоцентристской идеи. Восточноевропейская Русь при таких воззрениях неизбежно отодвигается на периферию европейства, что само собой ни в каком виде не может быть принято не только абсолютным большинством русского народа, но также многими украинцами и белорусами. Однако объясняется это не тем, что для русских людей европейский традиционализм чужд, поскольку мы якобы являемся полуазиатами. Дело здесь обстоит диаметрально противоположным образом. Русь – это не азиатская периферия европейства, а прямой наследник праиндоевропейства, она хранит в себе память о гораздо более древнем состоянии белого человечества, об эпохе изначального единства. Не христианская или античная Европа, а та древнейшая арийская общность является зачатком современной глобальной цивилизации.

Праиндоевропейство в ходе своей естественной эволюции распадается, из него вырастают ответвления, которые впоследствии образуют новые цивилизационные очаги и новые культурные центры. Разные ветви древнейшего арийства развивают в себе различные качества исходного духа. Арийские миграции в западном направлении формируют европейские нации, преуспевшие в развитии материальной культуры и рационального миропостижения. Юго-восточные ветви арийских миграций сохраняют духовный базис, акцентируются на медитативных практиках, создают сверхмассивные религиозные системы. Но исконный праиндоевропейский ареал, который сейчас и носит название Русь, не создаёт в себе ничего нового. Более того, Русь и не испытывает излишнего внутреннего рвения в развитии каких-либо узких качеств исконной арийской ментальности. По этой причине и возникает впечатление о её архаичности, неспособности к прогрессу. Но задача Руси заключается не в прогрессе, а в сохранении исходного и гармоничного человеческого естества, душевной и телесной чистоты белых людей, а также полноты видения, потенциала для всеобщего единства, к которому народы неизбежно возвращаются после преодоления эпохи тотального разобщения.

Русь хранит в себе глубинную память о древнейшей арийской общности, и её внутренним целеполаганием становится ярое желание возврата к исходной цельности и первозданному порядку, который идеален и совершенен с точки зрения универсальных истин. Но при этом возврат к зародышевому или плеромному состоянию древнего арийства естественно уже невозможен – за тысячелетия выросли новые народы и новые нации с иным «специализированным» самосознанием. Поэтому и новое единство должно стать не шовинистическим, а единством развитых национальных субъектов, то есть объединением народов, некогда вышедших из арийской общности, создавших собственные культуры и построивших свои государства.

Большая Русь – это Арийский Простор, начало всеобщего пробуждения. Последний анклав, который пусть и не жаждет материального прогресса, но он извечно сохраняет и в нужное время раскрывает интуиции первозданного общества. Смысл триединства её народов заключается в том, что это пробуждение не локально, а глобально и многовекторно. На определенном эволюционном этапе дробится не только древнеарийская общность, но и сама Русь. В ней выделяются обособленные этносы, каждый из которых специфичен и отличен от остальных в некоторых качествах национальной ментальности. Украинский вектор раскрывает дух свободы, вольницы, военной демократии, а в наше время он оформляется в панъевропейскую концепцию. Украина – это обязательная и вполне привычная составляющая общей идеи, она хранит в себе специфику древнерусского государства, устроенного на основе гармоничных социальных порядков. Киевская Русь – это культурный зачаток большой Руси, который сочетает в себе как демократические, так и автократические принципы. Каждый представитель народа – полноправный участник социальной жизни. Авторитарная власть правителя всегда состоит в согласии с консолидированной волей широкой общественности. Идеал украинского государства представляет собой сочетание местной демократии с избираемым авторитарным лидером. В казацкой вольнице лидер – не диктатор, а авторитет, его власть основана не на принуждении, а на уважении к избранной персоне.

Военная демократия, согласно источникам, вполне типична для древнеарийской цивилизации. Таковы и обязательные составляющие идеи большой Руси. Однако же, Русь состоит не только в этом. Державная и имперская идея – это не менее важные компоненты, и они также обязательны. Арийское мировоззрение априорно подразумевает в себе империализм и гегемонию благих родов на огромных территориях, власть над множеством инородных племён. Арийский дух предельно воинственен, он обеспечивает благополучие и чистоту своего сакрального центра и подавляет всю дикость в периферийных областях. Строительство идеальной империи – это высочайшее искусство, и чтобы им овладеть, необходимо забыть про вольности, отбросить все прочие желания и превратить империю в смысл своей жизни. Такова Московская Русь, и империализм, которым она живёт, также является одним из столпов общей идеи. Идеальный правитель империи – это не вождь, избранный в условиях военной демократии, но это абсолютная персона, идеал личности, всеобщий пример для подражания; для него недопустимы никакие прегрешения и недостатки, своим совершенством он облекает в совершенство весь народ и возвеличивает империю над миром. Его слушают, не прерывая и ни в чём не оспаривая, потому что его слова всегда истинны, а мудрость – беспредельна. Идеал русского государства прежде всего предполагает идеального правителя, которому делегируется абсолютная власть. Ведь зачем ограничивать в полномочиях того, кто идеален.

Истинная идея Руси недоступна для понимания, если смотреть на неё фрагментарно, анализируя лишь одну из её составляющих в отрыве от других. Дело в том, что описанный идеал русского государства просто недостижим без идеала украинского государства. Это два вектора общей мировоззренческой системы, но идеал в обоих случаях достигается лишь при их взаимодействии друг с другом. Украинская вольница в отрыве от московского авторитаризма превращается в балаган и базарное сборище, где каждый настаивает на своём, и появление единого лидера в таких условиях невозможно. Аналогично и самодержавная Московия, не имея образца украинских свобод, превращает своё население в рабскую массу. Народ, вместо того, чтобы восходить до подобия с идеальным правителем, вместо стремления к восприятию его созидательных качеств, начинает раболепствовать перед любым власть имущим. Нормой жизни становятся лизоблюдство и чинопочитание; достойные лидеры, из которых и вырастают идеальные правители, в условиях тотального лицемерия и раболепия не появляются в принципе, потому что личностные достоинства в таком обществе не в почёте.

Империализм, воинственность, эстетизм в материях, воспроизводящий упорядоченность ума, мудрость и гармония с природой, значимость человека, свобода его самосознания, равновеличие индивида и рода, цельность духа и космичность или универсальность Закона – вот ключевые аспекты древнейшего арийства. Ни одна современная белая нация не хранит их в себе в совокупности. Даже единая Русь разделяет себя на обособленных потомков, чтобы те воспроизвели её отдельные свойства с максимальной полнотой. Но достигнув максимума, народы возвращаются к цельности. Возвращаются развитыми и самодостаточными, обретшими свои национальные тела и лики, ставшие коллективными личностями. Новое сверхединство – это союз равнодостойных, доказавших своё право на национальное Я, боровшихся за него в течение многих столетий и сумевших одолеть угнетателей, пусть даже угнетателями порой они являлись друг для друга. В борьбе состоит вся наша жизнь. По её окончании жизнедеятельность не прекращается, но сама борьба выходит на новый уровень, против более масштабного врага, когда необходимо приложение консолидированной воли всех индивидуальностей, объединившихся в единую сверх волю.

Большая Русь – это начало консолидации общего индоевропейского самосознания. Каждый из народов Руси делает свою работу, прилагая силы в своём направлении. Соответствующие дела могут быть и конфликты в отношении друг друга, но все противоречия возникают лишь для того, чтобы им разрешиться и впредь более не проявлять себя. Грядущая империя духа не обязана иметь чёткие государственные границы, потому что она представляет собой мировоззренческое и цивилизационное единство – объединение прежде всего на идейном уровне, и лишь затем в сфере экономики и политики. Практическая жизнь подстроится под желания духа, нормативные союзы оформятся в таких формах, какие будут оптимальны для развитых наций.