Текст книги "Новый империум"

Общественная власть

Классическая политико-правовая теория выделяет три ветви власти: законодательную, исполнительную и судебную. Каждый административный сегмент выполняет свою функцию, и вся система, согласно теоретической модели, оказывается сбалансированной. Однако концепции всегда красивы на словах, в то время как реальная жизненная практика неизбежно их корректирует. Естественные организационные законы обмануть невозможно, и жизнь непременно видоизменяет любую концептуальную модель в процессе её практического применения. Государство, выстроенное на основе указанной теории, демонстрирует куда большую эффективность, нежели старые абсолютистские системы, однако оно по-прежнему остаётся негармоничным и отнюдь не столь сбалансированным, как об этом заявляется.

Несмотря на дифференциацию государственных институтов и относительную самостоятельность каждой ветви власти, все они тем не менее остаются под контролем олигархических групп. При этом сам контроль над всей административной системой значительно усложнился; зачастую он становится настолько опосредованным и завуалированным, что у обывателя действительно возникает иллюзия о независимости законодательных и судебных органов власти от какого-либо дирижизма со стороны. Но не стоит обманываться, современная государственная машина в принципе недееспособна без некоего надинституционального уровня управления, то есть без элитарных правящих групп, влияние которых превышает возможности всех прочих структур. В последние десятилетия этот высший сегмент административной пирамиды всё чаще называют концептуальной властью, функция которой состоит не только в осуществлении контроля за всеми низшими сегментами государства, но и в организации самих управленческих процессов, создании новых организационных механизмов, внедрении в общественное сознание необходимых идеологических установок согласно принятой мировоззренческой парадигме.

Именно концептуальная власть обеспечивает относительную стабильность всей системы управления. Государственные институты реализуют свои властные функции в рамках утверждённой сверху идеологической концепции; в современном мире таковой является неолиберальная доктрина. Соответственно, все ветви власти, которые в теории должны быть независимыми, по факту оказываются подчинёнными утвердившейся мировоззренческой парадигме. Ни один якобы демократически избранный президент не имеет возможности реализовывать самостоятельную политику; ни один парламент не может принимать законы по своему усмотрению; также и судебная система вынуждена вершить правосудие не на основе естественной человеческой морали, а в соответствии с утверждённой нормативной базой, какой бы порочной та ни была. Зачастую судьи и вовсе вынуждены исполнять чуть ли не прямые приказы, и нормативный закон в этом случае оказывается лишь инструментом для принятия необходимого судебного решения. Формально система функционирует в строгом соответствии с законодательством, но с точки зрения человечности, вся она становится аморальной и безобразной.

Для достижения достаточной гармонии во всей структуре управления, начиная от гражданских низов и заканчивая концептуальной властью, государству необходимо обеспечить, во-первых, очень быструю и эффективную связь между различными пластами административной иерархии, и во-вторых, внедрить механизмы корректировки и фильтрации всех управленческих решений в соответствии с естественным жизненным порядком. Если развитые институциональные технологии позволяют гражданскому обществу с достаточной лёгкостью и оперативностью доносить свои запросы на любой уровень управления, вплоть до концептуального, тогда и все ветви власти вынуждены более чутко реагировать на общественные требования, уделять им большее внимание. В результате и вся мировоззренческая доктрина, которую насаждают правящие верхи, гармонизируется как с низовыми общественными потребностями, так и с интересами цельной нации. Государственные институты, открывающие гражданскому обществу полноценный доступ на высшие уровни управления, делают всю систему более органической, а политику государства – более мудрой. Концептуальная власть регулирует социальную систему уже не по своему произволу, а с учётом естественных жизненных реалий, видение которых и обеспечивается развитыми механизмами гражданского участия.

Мудрая государственная политика невозможна, если общественность лишена права голоса при формировании национальной стратегии. Отвлечённые от жизни проекты неизбежно становятся неадекватными и не учитывающими множества мелких практических нюансов, что в результате и делает всю политику не мудрой и тупиковой. Правящие верхи не могут иметь всецелого видения низовой практики, а институты гражданского участия как раз и призваны обеспечить широкий и комплексный обзор имеющихся реалий.

При этом участие гражданского общества в жизни государства должно быть полноценным, то есть именно институциональным; такой формы продвижения низовых запросов наверх, как некоммерческие организации или общественно-политические движения, явно недостаточно. Гражданские интересы, идущие через подобные организационные инструменты, не имеют обязательного характера для органов власти, в отличие, например, от такого института, как общественные палаты, которые формально уже сформированы в нашей стране, как на национальном уровне, так и в регионах. Однако, нынешний гражданско-правовой статус этих представительских собраний весьма низок и требует значительных корректировок, расширения полномочий, более эффективного механизма их формирования и т. д.

Развитые институты гражданского участия должны явить собой и полноценную общественную власть. При этом, необходимо чётко понимать, что задача такой власти состоит не в лоббировании низовых интересов на различных уровнях управления; для подобных целей имеется парламент. Общественные палаты и аналогичные институты призваны лишь корректировать государственные решения в соответствии с жизненными реалиями, которые часто бывают не видны на верхних уровнях административной иерархии. Помимо этого, общественной властью реализуется и функция гражданского контроля за исполнением указанных решений по всем трём направлениям: в законотворчестве, законоисполнении и судопроизводстве. Институционально оформленный общественный контроль должен иметь место во всех сегментах государственного управления. Это позволит очистить всю систему от деструктивных элементов, реализующих свои корыстные интересы в противоречии с интересами нации, а также вынудит все ветви власти учитывать инициативы гражданского общества.

Наблюдение со стороны общественной власти не только препятствует всевозможным злоупотреблениям на всех уровнях управления, но и позволяет производить оценку эффективности правоприменения, совершенства тех или иных законодательных норм. В нынешнем примитивном государстве этот процесс хаотичен; в некоторых сегментах такую деятельность осуществляют коммерческие структуры, например, экспертные агентства; в других случаях анализ эффективности производят сами органы исполнительной власти, и естественно, мнения граждан при этом учитываются в значительно меньшей степени. Но при наличии полноценной общественной власти весь процесс анализа и контроля упорядочивается, полный и достаточный учёт гражданских запросов становится обязательным. Кроме того, широкая вовлеченность людей в такие процессы дисциплинирует и всё население, повышает уровень гражданской активности, чего невозможно достичь в неолиберальной или социалистической модели государства.

Гражданские институты могут являть собой не просто общественные, но и экспертные палаты, участие в которых принимают уже представители экспертных кругов. Полноценному гражданскому обществу необходима достаточная степень свободы для разработки и внедрения различных технологий, обеспечивающих комфортную жизнедеятельность. На муниципальном уровне именно гражданским экспертным советам, а не органам исполнительной власти, надлежит принимать решения, касающиеся проектов развития и благоустройства муниципалитета. А местная администрация в свою очередь лишь реализует утверждённый общественный проект. На региональном и национальном уровнях экспертным сообществом разрабатываются и утверждаются уже более масштабные проекты в тех или иных направлениях развития, и эти планы становятся обязательными к исполнению соответствующими органами власти.

Чем более широко и массивно участие общества в жизни государства, тем сознательнее становятся граждане, и тем более полноценной ощущает себя вся нация. В современном мире такое понятие как уровень развития государства, то есть идентификация его в качестве развитого или развивающегося, применяется только исходя из экономических показателей. Чем выше уровень ВВП на душу населения, тем якобы государство более развито. Такой критерий слегка неадекватен. Если применим его в отношении индивида, то обнаружим несуразность, называя человека развитым по той лишь причине, что он богат. Развитым будет такой индивид, который имеет хорошую физическую форму, полноценный интеллект и достаточный жизненный опыт, то есть наделённый мудростью. Подобные критерии применимы и в отношении государства – развитой будет такая организационная система, при которой вся нация имеет хорошую физическую и интеллектуальную форму, ловко и оперативно реагирует на все запросы национального духа.

Плановая экономика и свободный рынок

Система национального хозяйства – это финальный экзамен для любой политической теории. Если модель действительно перспективна и дееспособна, то она, пусть со скрипом, но проходит проверку, подвергаясь коррекции и видоизменениям. Если же теория утопична и её практическое применение невозможно в течение длительной перспективы, то вся экономическая система, а с ней и государство – разваливается.

Любая социальная концепция подразумевает и соответствующий экономический фундамент, посредством которого в хозяйственной практике воплощаются в жизнь те или иные идеологические установки. Например, коммунистическая идея всеобщего равенства реализуется насильственной уравниловкой в доходах и директивным распределением благ; в то время как капитализм основан на диаметрально противоположном концепте свободного рынка. Хозяйственный план и нерегулируемые рыночные отношения – это две экономические крайности, которые в своём чистом виде всегда оказываются разрушительными. Современная экономика в любом государстве представляет собой сочетание этих двух моделей в той или иной пропорции. В западных странах элементы государственного планирования в экономике минимальны, а, к примеру, в Китае подобные механизмы в значительной степени сохраняются до сих пор. Национальная экономика становится предельно производительной в том случае, если в ней гармонично сочетаются план и рынок, в соответствии с задачами конкретного государства.

Плановая социалистическая модель стройна в теории, но на практике она становится крайне неэффективной. Хозяйственное планирование привлекательно тем, что ограниченные ресурсы расходуются не на потребление, а на реализацию масштабных цивилизационных проектов. При указанном мировоззрении отсутствует идея безудержного потребительства, не поощряется массовое производство совершенно ненужных товаров, сфера услуг излишне не разрастается и ограничивается только необходимыми сегментами. И опять же, всё красиво лишь на словах, ведь экономический план не может проникнуть человеку в голову и увидеть весь спектр его потребностей, нужду в тех или иных товарах и услугах. Социалистическая экономика в этом смысле весьма примитивна, она замыкает людей в строгих рамках, ограничивает их очень узким набором благ. При этом и сами процессы хозяйственной деятельности, то есть производство, распределение и т. д. – оказываются неэффективными с точки зрения рентабельности. Если предприятие нацелено не на максимизацию прибыли, а лишь на выпуск какого-либо товара в достаточном количестве, то и сама технология производства не совершенствуется. Указанные негативные свойства плановой системы и предопределили такое явление как Совок – индустриально развитое, но при этом технологически отсталое и крайне неэффективное государство.

Другая крайность – чистый рынок. Классическая рыночная модель исчерпала себя ещё в начале 20-го века. Социалистическая концепция в то время заявлялась именно как полный антипод дикому капитализму. Свободный рынок социально безответственен, прибыль компаний становится единственной и основополагающей целью всей экономической деятельности. Бизнес нисколько не заинтересован в улучшении условий труда, ведь это неизбежно повышает издержки. Капитализм безжалостен к работнику, но при этом потакает потребителю. Из любой человеческой потребности извлекается доход, на все покупательские запросы рынок отвечает соответствующим предложением. Более того, развитая рыночная система начинает не просто выявлять всевозможные потребности, но и навязывать людям такие желания, о которых они прежде и не задумывались. Капиталистическая экономика тем самым являет торжество гедонизма, способствует становлению общества, живущего лишь жаждой удовольствий и развлечений.

На первых этапах свободный рынок открывает человеку широкие возможности для самореализации, обеспечивая ему высокий уровень жизни, личного комфорта и предоставляя различные блага и виде товаров и услуг. Однако по мере своего развития такая модель развращает людей и постепенно направляет их в сторону деградации. Вместе с тем, капитализм максимально совершенствует все хозяйственные процессы, минимизирует издержки и повышает эффективность производств насколько это в принципе возможно при текущем уровне технологического развития. Стремление к прибыли побуждает компании непрерывно совершенствовать свою деятельность, что недостижимо при планово-социалистической системе.

Таким образом, ясно видны как плюсы, так и минусы двух экономических моделей. Социализм положителен с точки зрения социальной эффективности – он минимизирует конечное потребление и направляет свободные ресурсы на масштабные национальные проекты; общество не развращается излишествами и потребляет блага в тех объёмах, какие действительно необходимы человеку для нормальной жизнедеятельности. Капитализм же созидателен в плане эффективности хозяйственных процессов; каждое предприятие детально анализирует все операции и технологические этапы, выявляет излишний расход ресурсов, времени и трудозатрат; тем самым и вся экономика становится действительно экономной.

Полноценному государству необходимо прийти к такой экономической системе, в которой максимально раскрываются все положительные стороны как плановой, так и рыночной модели хозяйствования, а все негативные эффекты при этом отбрасываются. Такая идеальная гармония достижима, если мы понимаем фундаментальный смысл экономической деятельности как таковой.

Экономику традиционно трактуют как науку о рациональном и справедливом распределении благ. Ресурсы всегда конечны, а людские потребности потенциально безграничны. Соответственно, необходима эффективная система, распределяющая ограниченные ресурсы в соответствии с определёнными критериями. Однако, подобные воззрения не раскрывают всей сути хозяйственной жизни. Ведь потребление ресурсов не должно быть бессмысленным; как бы справедливо экономика не распределяла блага между людьми, потребляются они не ради удовольствий или простого желания существовать.

Идеальный человек – это творец. Потребление товаров и услуг, превышающее базовые потребности, имеет целью рост сознательности индивида, приобретение им знаний, раскрытие способностей, самореализацию и наполнение его творческими силами. Поэтому целесообразно использовать не узкое понятие экономической эффективности, то есть рентабельности предприятий, а более расширенную категорию – социально-экономической, или ещё шире – цивилизационной эффективности, которая помимо конкурентоспособности бизнеса учитывает также степень самоотдачи индивида и целого социума, потребляющего товары и услуги. В полноценном государстве экономика и социальная сфера не могут рассматриваться в отрыве друг от друга, они представляют собой разные аспекты единой системы.

При утверждении концепции, сочетающей идеалы как плановой модели, так и рыночной, выявляются три основополагающих принципа: минимизация ресурсной зависимости при создании благ, справедливое распределение благ между людьми и максимизация самоотдачи индивида. Человеческое существо можно рассматривать подобно механизму, который потребляет энергию одного типа (природные ресурсы) и преобразует её в энергию другого типа (творческие способности). Экономическая задача всего процесса состоит в том, чтобы, грубо говоря, максимизировать КПД, то есть обеспечить минимум потребления и максимум отдачи. Материальная энергия Земли преобразуется в ментальную энергию человека – именно в этом заключается смысл существования не только экономики, но и цивилизаций как таковой. Чем более развито государство во всех своих сегментах, тем более «эффективен» живущий в нём гражданин.

Цивилизационная эффективность учитывает не только рентабельность самой экономики, но и полноценность социума, его добровольный отказ от излишнего потребления и способность государства направлять освободившиеся ресурсы на реализацию цивилизационных проектов. Указанные критерии как раз и выявляют идеальную гармонию между свободным рынком и плановой системой. Рыночные механизмы действуют в тех сегментах, которые побуждают человека к максимальной самореализации; в этих сферах рынок чутко реагирует на индивидуальные и общественные потребности и отвечает соответствующим предложением. В свою очередь, плановая система хозяйствования внедряется в стратегических отраслях с целью консолидации ресурсов, интеллекта, технологий и т.д., а также для их перенаправления на решение тех или иных национальных задач и реализацию масштабных проектов.

Критерий цивилизационной эффективности побуждает социум к самосовершенствованию во всех сферах жизни, но при этом с чётким пониманием базового экономического постулата – минимум потребления и максимум самоотдачи. Идеальные показатели не могут быть достигнуты насильственно, человек не обретёт предела творческих сил в условиях излишней ограниченности в благах. Достаточное потребление и полноценная самоотдача формируются не искусственно, а естественно и безо всяких директив, что выражается как личным комфортом гражданина, так и комфортом цельной нации. Отдельный индивид может извратиться благами, но единое самосознание полноценного общества всегда ясно видит любые извращения и стремится свести их к минимуму. Гармония между частным и общим и являет собой ту самую естественность, идеальную меру всех устремлений и потребностей.

Оптимальный баланс между рынком и планом представляет собой полноценный экономический фундамент нового государства. В такой системе всячески поощряется предпринимательство, соответствующая социально-политическая концепция не позволяет крупным предприятиям и монополиям подавлять малый бизнес, ограничиваются сами процессы монополизации потребительского рынка. Сферы конечного потребления предельно конкурентны, но стратегические отрасли экономики вполне могут быть консолидированы в корпорации, деятельность которых регламентируется государством. Подобные бизнес-структуры не нацелены на извлечение прибыли, их задача состоит в реализации определённых общенациональных проектов, либо в выполнении системообразующих функций. Ведение экономической деятельности с нулевой рентабельностью отнюдь не является антирыночным феноменом, отдача в данном случае оценивается в масштабах всего государства, а не конкретного предприятия. Стратегическим отраслям надлежит решать те или иные системные задачи без целей извлечения дополнительного дохода, но с использованием технологий повышения эффективности.

Минимизация затрат в новом государстве становится экономическим законом для любого хозяйствующего субъекта, от конкретного индивида (в виде отказа от излишнего потребления) до национальных корпораций и государства в целом. Аналогично и максимизация самоотдачи – такой же закон для всех субъектов, независимо от масштабов деятельности. Корпорации, работающие в отраслях директивной экономики, внедряют в свои хозяйственные процессы те же механизмы повышения эффективности, которые применяются в рыночных сегментах. В свою очередь, предприятия, работающие на свободных и конкурентных рынках, осуществляют свою деятельность в рамках общенациональных задач. Рынок и план гармонично взаимодополняют друг друга – в одних сегментах коммерческие компании выступают подрядчиками у государственных корпораций, в иных – сами стратегические сектора обеспечивают свободному рынку поставки дешёвых ресурсов или иных значимых товаров и услуг с целью реализации системных проектов.

Стратегические предприятия, работающие с нулевой рентабельностью, по факту обслуживают государство и всю экономику практически бесплатно, не закладывая свою прибыль в стоимость товаров и услуг. Подобная модель не допускает излишней концентрации доходов на уровне олигархических элит, и оставляет дополнительную прибыль в секторе малого и среднего бизнеса. В свою очередь, предприятия рыночных сегментов значительно ограничены в коммерческом беспределе, монополизация свободной экономики минимальна; при этом дешёвые ресурсы и низкие операционные издержки, получаемые за счёт стратегических отраслей экономики, позволяют частным компаниям сохранить достаточный маржинальный доход.

Экономика таким образом не нацеливается на безудержный и хаотичный рост, фундаментальной целью всей хозяйственной системы становится возможность эффективного решения любых стратегических задач, а также создание условий для свободного созидательного творчества, снижение ресурсной зависимости и повышение самоотдачи каждого субъекта. Формально объём ВВП у двух сопоставляемых государств может быть одинаковым, но у первого он сформирован по большей части конечным потреблением, а у второго развитыми системообразующими технологиями и масштабными национальными проектами. Несложно сделать вывод, какое из двух государств окажется более конкурентоспособным с цивилизационной точки зрения.