Текст книги "Люди без города"

– Вниз по лестнице не ходите, я там растяжку пристроил, – сказал вернувшийся Борух и бросил на кровать ключи с бирками. – Вот, девочки налево, мальчики направо.

– Я скоро! – Ольга подхватила из рюкзака пластиковую двухлитровку с водой, взяла один из ключей и вышла. (Полное отсутствие пластиковых бутылок стало для Артема чуть ли не самым сильным бытовым шоком в Коммуне. Там вообще не было ничего одноразового, но разведчики быстро освоили наследство перемещенного города).

– Как думаешь, что тут случилось? – спросил Артем у майора.

– Я стараюсь об этом не думать, – признался тот. – Так же, как стараюсь не думать, почему почти все известные нам срезы либо безлюдны, либо идут к тому. Но доводилось мне слышать краем уха, что это не просто так…

– А как?

– Никак! – сказала вернувшаяся Ольга. – Не забивайте себе головы, мальчики. У нас уже ученые на эту тему друг у друга последние волосья на диспутах повырывали, а все никак не договорятся. Куда уж нам-то в проблемы Мироздания лезть… Давайте лучше спать укладываться.

Артем взял второй ключ и вышел в коридор. «Мальчики направо» – соседний номер открылся пыльной душной темнотой, и ему стало как-то не по себе. Включил маленький светодиодный фонарик, обежал его лучом комнату – почти такая же, ничего интересного. И сантехника совсем как в его мире – в Коммуне она старообразная, с чугунными бачками и латунными кранами, а тут фаянс и никель. Жаль, что воды нет…

– …Не скажешь? – отчетливо услышал он вдруг голос Боруха.

– Не нужно ему это знать, – решительно ответила Ольга. – Если мы все сделаем правильно – будет уже не важно. А если нет… То тем более не важно.

«Ну-ну, – подумал Артем, – интересная тут акустика…»

Он послушал еще, но в соседнем номере была тишина. Сделал свои дела, стараясь не сильно журчать, и вернулся.

– Первую фишку, как самую простую, отдаем женщине, – распорядился Борух. – Я стою вторую, а тебя, Артем, разбужу под утро, постарайся до этого времени выспаться.

Он завалился на диван и почти сразу засопел. Артем последовал его примеру – улегся на кровать, не раздеваясь, только скинув берцы. От белого чистого белья сильно пахло пылью и слабо – чем-то цветочным, и вскоре он благополучно заснул.

День третий

Лена

Красивая рыжая женщина шестой час сидит на стуле посередине комнаты. Вчера вечером она ходила по магазинам, закупая вещи, и вроде бы чувствовала себя нормально. Ну, почти. А посреди ночи проснулась, вспомнив про то, что сделала перед отъездом и подскочила в кровати – зачем? Зачем ей это понадобилась? Или приснилось всё? Какой жуткий сон… Метнулась в комнату – нет, вот она огромная пластиковая сумка «мечта оккупанта» из которой выпирают углами эти странные вещи. Получается, весь вчерашний вечер она старательно обходила этот баул, не замечая его? Забыв, как быстро, озираясь и прислушиваясь, запихивала в него эти странные предметы, как искала к ним… Что-то такое искала. Да и нашла, и засунула, и забыла так же, как сам баул. Который своими руками приперла и поставила и теперь не может понять, как это с ней произошло – и с ней ли? Она ли это сейчас сидит и смотрит на сумки с одеждой, которые собирала вроде бы еще она, и старательно не сморит на баул, который собирала… кто? Не понять. Не уснуть. Не проснуться. Так и сидит на стуле.

Женщина дергается к баулу, останавливается. Дергается к вещам – останавливается. Замирает на стуле. Повторяет цикл. Замирает снова. Достает из кармана телефон, совершает вызов – и сразу его сбрасывает. Лицо ее то застывает маской, то кривится в судорогах эмоций – гнев, страх, возмущение, решимость – и снова ледяное спокойствие голубых глаз. Наконец она кивает, как бы соглашаясь сама с собой, поворачивает стул к столу, берет лист бумаги и ручку, что-то пишет. Кладет записку на сумку с вещами. Переодевается. Старые джинсы, удобные ботинки, рубашка, куртка. Решительно берет большой угловатый баул и, наклонясь под его тяжестью, выходит на лестницу. С трудом вписываясь объемной сумкой в повороты, спускается вниз – на первый этаж и ниже, в подвал, открыв железную решетку прохода ключом.

В подвале пятиэтажки влажно, пахнет плесенью, пылью и канализацией. Слабенькая голая лампочка, свисающая на проводе с потолка, еле-еле освещает узкий проход. Подвал разгорожен на индивидуальные клетушки – по одной на квартиру. Фанера, доски, горбыль, обрезки мебели – кто во что горазд. Железные двери, деревянные двери, сколоченные из реек и обрезков ДВП двери. Рудименты ушедшей эпохи, склады дачных заготовок, последний отстойник вещей перед помойкой. Уже почти никто ими не пользуется, но ключи у всех есть. Клетушка их квартиры предпоследняя в этом ряду. Крашеная бурой половой краской дверь повелась от влажности и открывается с трудом, внутри пусто и пыльно. Сюда никто не заходил годами, и вряд ли в ближайшее время соберется. Отличное место чтобы что-то спрятать.

Женщина аккуратно ставит сумку на цементный пол, достает из кармана кнопочный мобильник «Нокия», некоторое время смотрит на него, как бы припоминая, что это. Телефон в подвале не берет, но она все равно выключает его, снимает заднюю крышку, вынимает батарею, бросает это все на пол и несколько раз сильно наступает на аппарат ногой. Пластмасса протестующе скрипит. Женщина выходит, закрывает дверь и покидает подвал.

На улице солнечно и тихо, город непривычно пуст – машин мало, редкие прохожие куда-то нервно спешат. Часть магазинов внеурочно закрыта, часть работают, как ни в чем не бывало, но общая нервозность ощущается прямо в воздухе. По улице, многозначительно шевеля пулеметной башенкой, проехал бронетранспортёр с эмблемой «Росгвардии» на борту, где-то за домами гулко рокотали вертолетные двигатели, в небе просквозили тенями какие-то военные самолёты. Из-за угла навстречу БТР-у выскочили два камуфлированных «Тигра» с красной полосой на борту. Передний резко затормозил и стал разворачиваться, но поздно – крупнокалиберный пулемет заплевал пульсирующим пламенем, громкое «дум-дум-дум» пошло гулять эхом. Автомобиль занесло, он выскочил на тротуар, врезался носом в опору фонаря и сразу задымил. Пулемет безжалостно перечеркнул его салон туда-сюда перфорацией пулевых отверстий. БТР взревел, выплюнув облако черного дыма, и рванул вдогонку за второй машиной, которая не стала оттормаживаться, а наоборот, прибавила газу и успела проскочить перекресток. Пулемет еще несколько раз рявкал, удаляясь, но женщина не обращала на это внимания. Она спокойно подошла к расстрелянному внедорожнику и аккуратно открыла боковую дверь, изящно отпрыгнув, когда на нее стал вываливаться, заливая борт кровью, труп в черном бронежилете. Тело некрасиво повисло – нога зацепилась за что-то в салоне, а голова уперлась в асфальт. Женщина осторожно, чтобы не изгваздаться в заливающей машину крови, заглянула вовнутрь и убедилась, что водитель тоже мертв – свесился с сиденья набок, удерживаемый ремнем безопасности. Она вытащила из-под трупа короткий пистолет-пулемет с толстым стволом. Оттянув затвор, заглянула в патронник, выщелкнув магазин, убедилась, что он полон. Найдя на камуфляже убитого чистое место, аккуратно обтерла об него кровь с затворной крышки, вынула из разгрузки два запасных магазина и сунула в карман. Открыв заднюю дверь, вытащила на асфальт тяжелую черную сумку, заглянула внутрь – там ровными рядами лежали пачки банковских упаковок с купюрами. На секунду задумалась, потом все же извлекла несколько пачек, оставив остальное. Достала следующую сумку – маленькую спортивную. В ней оказались папки с документами, украшенные устрашающего вида бордовыми печатями. Она вывернула сумку на асфальт, папки рассыпались, ветер понес какие-то листы вдоль забора. В сумку она положила пачки денег, пистолет-пулемет и переложила туда же длинные узкие запасные магазины, не поленившись достать еще два из разгрузки водителя. Больше в машине ее ничего не заинтересовало, и она спокойно пошла дальше, свернув в ближайший переулок и двигаясь проходными дворами. Шла долго, удаляясь от центра в сторону промзон. Периодически откуда-то доносились звуки выстрелов, не перераставшие, впрочем, в серьезный огневой контакт. Пара автоматных очередей, ответный рык пулемета – в городе кто-то кого-то планомерно, но без лишней жестокости зачищал. Пару раз в стороне над домами с тяжелым вибрирующим рокотом проходило звено боевых вертолетов, но они, кажется, в веселье никак не участвовали.

В городе быстро нарастала тревожность – люди шли по улицам, торопясь и нервничая. Редкие водители либо мчались с неразумной скоростью, игнорируя знаки, либо медленно катились, притормаживая перед перекрестками и долго оглядываясь по сторонам, прежде чем свернуть. Когда первые встречались со вторыми, это часто заканчивалось мелкими и не очень авариями. Участники таких ДТП тоже не вели себя странно – не вызывали ГАИ или аварийных комиссаров, не заполняли бланки для страховых компаний, а орали друг на друга, все чаще переходя в яростное рукоприкладство. На глазах у женщины из поцарапавшего красную спортивную машину белого седана выскочил пузатенький мужичок с лысинкой и начал, нарушая визгливым матом закон о пропаганде гомосексуализма, яростно дергать водительскую дверь второго участника аварии. Оттуда вылез сутулый очкарик с хипстерской бородкой и неумело стукнул пузанчика в лицо. Завязалась драка – нелепая и бесплодная, в силу полнейшей бездарности и отвратительной физической формы участников, но необычно ожесточенная, переходящая в плевки, укусы и таскание за остатки волос. Женщина не увидела, кто победил, свернув за угол раньше, чем они утомились.

На границе промзоны и частного сектора ее попытались остановить.

– Эй, блядища! – резко окликнул ее кто-то из компании поддатых молодых людей, как-то глупо, с ненужным вандализмом потрошащих ларек. Они увлеченно били стекла арматурными прутами, практически не обращая внимания на содержимое витрин. – Алё! Подь сюды! Да, ты, сука рыжая!

Женщина никак не отреагировала, продолжая свой путь.

– Ты чо, блядь, оглохла? – направился в ее сторону гоповатый парень в спортивных штанах и майке-алкоголичке. В глазах его было какое-то нездоровое остервенение. – А ну стоять! Я к тебе обращаюсь!

Женщина развернулась, одновременно доставая из сумки оружие. Увидев направленный ему в живот толстый ствол, парень резко остановился, секунду поколебался, но потом прошипел себе под нос что-то про «суку» и, нехотя развернувшись, вразвалочку направился обратно. Весь его вид выражал «не очень-то и хотелось». Его компания, подобравшись, молча смотрела ей вслед, но потом все же вернулась к ларьку.

В промзоне женщина уверенно пролезла через щель между бетонными плитами старого забора, пересекла заброшенную стройплощадку, нырнула в малозаметный проход между ангарами и, преодолев осыпь поросшего травой строительного песка, оказалась в небольшом дворике. Стоящее там сооружение было когда-то ведомственным гаражом на три машины, но по скоплениям мусора было понятно, что двое ворот из трех давно не открывались.

Женщина подергала третьи ворота – они оказались закрыты. Тогда она обошла кирпичный домик сбоку и по наружной железной лестнице поднялась к площадке второго этажа. Невзрачная железная дверь была заперта и здесь, но она уверенно извлекла ключ из незаметной ниши под козырьком. За простой ржавой дверью обнаружилась вторая, посерьезнее, с кодовым замком, код которого также не вызвал у женщины затруднений. Помещение над гаражом раньше было комнатой отдыха механиков и водителей, но теперь представляло собой вполне комфортабельную однокомнатную квартиру, обставленную небогато, но удобно. Два дивана, три раскладных кресла, стол со стульями, кухонная выгородка с плитой и холодильником, даже небольшой совмещенный санузел. Женщина поставила чайник, наполнив его из офисного кулера в углу, достала из холодильника колбасу и хлеб, и без малейшего смущения стала делать себе бутерброды. Затем она подвинула кресло к низкому окну, устроилась в нем с чаем и бутербродами и стала ждать.

Македонец

С утра мы с Сеней неторопливо позавтракали, сварив кофе на здешней версии электроплитки – черной стеклянной панели без каких-либо признаков физических нагревателей, однако неизменно греющей любую поставленную на нее посуду. В вопросах бытовых удобств ныне покойные обитатели среза были вполне на уровне. Впрочем, без каких-нибудь запредельных чудес – чуть получше, чем у нас, или примерно так же. Даже удивительно, как им удалось себя так качественно зачистить – нашим ОМП такого эффекта не добьешься, все равно кто-нибудь по кустам отсидится, вылезет и расплодится пуще прежнего. Меня житье на этаком кладбище слегка напрягало, но Сеню, кажется, наоборот – успокаивало. Мертвые его не смущали, в отличие от живых. Тем не менее, по очереди использовав сортир по прямому назначению, мы через некоторое время пошли туда вместе. Закрыли дверь, Сеня напрягся, побледнел, закатил глазки – я даже успел испугаться за него, раньше такого не было, – но он уже решительно распахнул дверь, и мы оказались в смежном санузле моей квартиры.

– Чет как-то туго, – пожаловался мой проводник. Его шатало, на лбу выступил пот, ноги подкашивались так, что он присел на край ванны. – В последний раз так было, когда мы, помнишь, пять человек протаскивали. Я тогда думал – все, щас мозги из ушей потекут…

– Ну, ты сам тогда сказал, что вытянешь, – напомнил я.

– Они ж такие худые были, я и подумал, что весу в них от силы на троих…

Да, тогда смогли вытащить пятерых. Мы забрали только тех, кто уже умирал, у прочих был шанс. Сеня тогда, откровенно говоря, сорвался – у него иногда кукушка выскакивает. Там был классический невольничий лагерь, где всякая мерзость происходила в таком масштабе, какой дает только полнейшая неограниченная власть без всякой оглядки на последствия. Нельзя такую давать людям – даже у нормальных крышу сорвет, а уж что может натворить тот, кто изначально подонок… В общем, не самые приятные воспоминания, но именно тот эпизод определил нашу дальнейшую с Сеней работу. Множественность Мультиверсума дает простор для фантазии не только хорошим людям. Ведь кажется, что там, в другом мире, ты недостижим и неподсуден, а значит – твори что хочешь. Некоторых мы от этой иллюзии избавили.

Как только Сеня отдышался, мы вышли из квартиры, собираясь отправиться к офису Ингвара. Если он завязался с Коллекционером, то рано или поздно и нас на него выведет. Лучше бы, конечно, рано – тревожно как-то тут стало, неуютно. Даже я, человек толстокожий, и то ощущал непонятное нервное давление, как перед грозой. От него копилось нехорошее раздражение и хотелось куда-то бежать или кого-то убить. Представляю, насколько тяжелее Сене, с его медиумической чувствительностью.

На выходе из подъезда столкнулись с соседом с третьего этажа. Имени я не помню, но в лицо примелькался – обычный такой мужик лет слегка до сорока из среднего пролетариата, которого публично пилит жена – расплывшаяся тетка с загнутыми книзу уголками рта, и у которого сын подросток-двоечник, курящий украдкой за гаражами. Ни разу мы и словом ним не обменялись, кивая друг другу на лестнице. Я сделал шаг в сторону, пропуская его в подъезд, но он вдруг схватил меня за куртку, дернул на себя и злобно заорал, брызгая в лицо слюной:

– Какого хуя твоя трахома тут стоит! Ты это место купил?

Я даже не сразу понял, что он имеет в виду мою «Ниву», просто стряхнул его руку и отодвинулся. Странно, но алкоголем от него не пахло, хотя глаза были какие-то диковатые.

– Ах ты, козел… – зашипел на меня мужик. – Да я тебя сейчас…

Он уже начал замахиваться размашистым жестом далекого от боевых умений штатского, но тут из подъезда вышел приотставший Сеня и молча, ничего не выясняя, отвесил ему правый хук в подбородок. Мужик тут же глазки закатил – и с копыт. По Сене не скажешь, но он, хотя с виду дрищ-дрищом, боец серьезный. Когда он ко мне прибился, надо было его чем-то занять для утилизации дурной энергии, и я пристроил к знакомым на обучение. Пришлось прилично заплатить, и не только деньгами, но это все равно было дешевле, чем трупы за ним закапывать. А трупы были бы – он тогда был физически слабый, но резкий, как понос. Драться не умел, норовил сразу наглухо… Сейчас, пожалуй, меня уделает. Я-то не рукопашник, я Македонец.

– Чего это он? – спросил Сеня, поглаживая костяшки на кулаке и разглядывая нокаутированного соседа.

– Хрен его поймет, – честно признался я. – Может, жена допекла, вот и сорвался на первого встречного…

Оставив мужика валяться, где упал, мы сели в «Ниву» и уехали. И чем ему моя «трахома» помешала? Не первый год тут паркуюсь, никто до сих пор против не был…

Ингвара едва не упустили – его внедорожник как раз отъезжал от офиса, за рулем он на этот раз сидел сам. Поехали за ним на какую-то оптовую базу в пригороде, там он долго о чем-то спорил в конторе директора – я смотрел в бинокль через окно. Слов, разумеется, не разобрал, но о чем-то договорились: Ингвар метал ему на стол пачки с деньгами, как бы не с моими даже. Бизнес, значит, идет и, судя по наличным расчетам, не самый простой. С базы наш деловой друг выехал во главе каравана из четырех «Газелей», три из которых были тентованные, а одна с термобудкой. За этой будкой мы и пристроились почти вплотную, пользуясь тем, что за ней нас Ингвару не видно. Я почти сразу понял, что едут туда же, куда и вчера, в деревню. Поэтому, когда пошли грунтовки, по которым караван груженых «Газелей» еле полз, мы с Сеней срезали угол через поле и подъехали к месту назначения первыми. Бросили машину в посадке, подошли поближе и, спрятавшись, пронаблюдали, как Ингвар выгнал из кабин водителей и собрал их в свой внедорожник. Потом он о чем-то перетер с незнакомым бородатым парнем, и покатил обратно, оставив грузовики на дороге, а нас в сомнениях – то ли ехать за ним, то ли посмотреть, что будет происходить тут. Решили держаться Ингвара – тут Коллекционер не просматривался, а там – кто его знает. Что они грузовиками возят – это не наша забота.

На шоссе черный «Лендкрузер» от нас легко оторвался, и я уже решил, что мы его потеряли, но нет – на въезде в город стояла здоровенная пробка. Дорога на въездном посту ГАИ оказалась перегорожена шлагбаумом, усиленным двумя БТР-ми Росгвардии – в сторону города пропускали по одной машине, выборочно выдергивая из потока в сторону для досмотра, из города не выпускали никого. Рядом с бэтээрами стояли бойцы в черных брониках и закрытых шлемах. Они держали руки на автоматах и равнодушно смотрели на толпящихся перед шлагбаумом штатских, которым, разумеется, было очень надо. Большая часть водителей, увидев эту картину, благоразумно разворачивались и уезжали – то ли домой, то ли искать другой выезд, – но некоторые вылезали и шли скандалить.

– Вы не имеете права! – надрывался какой-то очкарик в дорогом пиджаке. – Позовите вашего начальника!

Бойцы не реагировали – у них все равно не начальник, а командир, и что он прикажет – на то они право и имеют. Мы медленно продвигались в пробке, подкатываясь по паре метров, и я увидел, что внедорожник Ингвара проехал без досмотра. Нам оставалось до шлагбаума с десяток машин, и я снова забеспокоился, что мы его потеряем, но в этот момент очкастый искатель прав решительно полез через шлагбаум. Не знаю, что его толкнуло на эту глупость, но реакции он, во всяком случае, добился – ближайший боец подшагнул вперед и несильно врезал ему по зубам прикладом. Очки полетели вперед, он назад… Я ждал, что скопившаяся перед шлагбаумом небольшая толпа отпрянет, но случилось неожиданное – кто-то, бросившись вперед, попытался схватить автомат и даже зацепил его кончиками пальцев за ремень. На попытку отнять оружие гвардеец отреагировал соответствующе – отскочил назад и прицелился в толпу, но людей это почему-то не остановило. Некоторые полезли на шлагбаум, некоторые – попытались пролезть под ним, одна толстая растрепанная тетка даже зачем-то засунулась в саму решетчатую ферму ограждения и там застряла, растерянно повизгивая. Выглядело это дико и неправдоподобно – люди рвались вперед с нездоровым остервенением, с перекошенными от злобы лицами, оскалив зубы и остекленев глазами. Хотя толпа была совсем небольшая – человек тридцать-сорок, – гвардейцы растерялись. Видимо, приказа стрелять не давали, а снаряжения для мирного разгона – щитов, дубинок и прочего, – у них не было. За эти несколько секунд самые шустрые преодолели выкатной решетчатый шлагбаум, отделявший их от Росгвардии и кинулись на бойцов. Стоящий ближе всего попытался отбиться прикладом, но его моментально смяли – худая фитнес-самочка в искусственном загаре кинулась в ноги, ее бородатый хипстерский бойфренд схватился за ствол автомата, какой-то водила-дальнобой с профессиональным пузом, выпирающим из треников потащил на себя ремень… Я не стал дожидаться развития событий и, до предела вывернув руль, выскочил из стоящей пробки. Лязгнув подвесками «Нива» перескочила высокий бордюр и, вспахивая газон колесами, объехала пост сбоку. Сзади послышались частые выстрелы, но стреляли не в нас – у Росгвардии нашлись более актуальные проблемы. Да ниспошлет им Мироздание удачи – мои симпатии были на их стороне, но не настолько, чтобы в этом участвовать. Нам еще Ингвара надо было догнать.

«Лендкрузер» уже скрылся из виду, но я предположил, что наш предприимчивый друг первым делом вернет водителей туда, где взял – то есть, на оптовую базу. И действительно – мы застали момент эмоционального торга между ним и восточными людьми. Судя по жестикуляции, те считали оплату недостаточной ввиду изменившихся обстоятельств и общей нервной обстановки, а Ингвар разрывался между естественным желанием послать их нахуй, и опасением получить пиздюлей. Осторожность победила, и он, с видимым недовольством, отсчитал им дополнительную сумму, сплюнул, выругался и полез обратно в машину. Восточные люди смотрели вслед недобро, но нарываться тоже не стали. Очень правильное решение – Ингвар не тот человек, который даст себя ограбить. Готов поспорить, что, если бы не спешка, которая просматривалась в его действиях, он бы ни копейки сверху этим ребятам не дал.

Внедорожник, а за ним и мы на «Ниве», вернулись к офису. Снова потянулось ожидание. Мы с Сеней по очереди метнулись в удачно расположенный поблизости «Макдональдс» – Сеня взял то, что у них ошибочно называют «кофе», а я так – поссать сходил. В «Маке» было пустовато, продавщицы за кассами улыбались профессионально, но с каким-то напряжением озирались на двери. Казалось, им не терпится закончить смену и свалить отсюда как можно быстрее и дальше. Мне, если честно, тоже, но второй шанс вычислить Коллекционера может и не представиться.

Вскоре наше терпение было вознаграждено – на пороге появился Ингвар. В одной руке он нес большую тяжелую сумку, в другой – ружейный кейс. С видимым усилием закинул их в багажник и открыл заднюю дверь. Я завел мотор. Вслед за ним из стеклянной двери вышли два крепких парня в спортивных костюмах, которые вели под руки – кого бы вы думали? Самого Андираоса, по прозвищу «Коллекционер»! Я его видел пару раз, но при таких обстоятельствах, что хорошо запомнил… Он выглядел не то вусмерть пьяным, не то больным – его почти несли, поддерживая квадратными плечами Ингваровские братки, а он только вяло перебирал ногами. Тело сунули головой вперед на заднее сидение, положив вдоль подушки, и заботливо пристегнули ремнем безопасности, Ингвар отдал какие-то распоряжения своим помощникам и сел за руль. Рванул с места так, что мы его едва не потеряли – пока разворачивались, уже два квартала прочесал, хорошо, что по прямой. Проехали за ним почти весь город, потом нырнули в огромный конгломерат сросшихся в одно целое гаражных кооперативов – знаменитые Гаражища. Здесь пришлось приотстать, чтобы не палиться, и когда увидели «Крузак» остановившимся возле раскрытых ворот гаража, просто проехали мимо. Свернули в соседний проезд, встали и с капота запрыгнули на крышу соседнего бокса. Капот помялся, ну да черт с ним. С Ингваром беседовал тот же бородатый парень, что и в деревне.

– Какая-то лютая поебень творится! – нервно сказал ему Ингвар. – Выезды перекрыты хрен пойми кем и почему. На юг прошла колонна техники, в небе какие-то карусельки…

Он ткнул пальцем в нашу сторону и мы с Сеней поспешно припали к грязному рубероиду крыши. Вдали над окраиной города действительно барражировало звено «крокодилов».

– Всё, я на ту сторону, и обратно спешить не буду… – с видимым облегчением сказал Ингвар.

– Эй погодь, а Коллекционер как же? – заволновался я.

– А Андрей где? – бородатого тоже, оказывается, интересовал этот вопрос.

– А так вон же он, – Ингвар показал рукой в салон.

Бородатый открыл заднюю дверь, внимательно посмотрел внутрь, потом вопросительно – на Ингвара.

– Пришлось вырубить, – пояснил тот. – Уж очень он боялся переходить. Я подумал, что если он будет без сознания, то никакой «холод» его не найдёт. Ничего, это химия проверенная, через пару часов оклемается.

– А если найдёт?

– Ну и хуй с ним. Хули с него тогда толку? – махнул рукой Ингвар и полез в машину.

У меня на секунду возник соблазн пристрелить обоих и просто забрать Коллекционера как трофей, но валить людей, которые не сделали мне ничего плохого, было как-то неловко. Кроме того, я почему-то решил, что они его спрячут в гараже и уедут. Он же без сознания, кто им проход откроет? А я потом тихо подломлю ворота и его вытащу. Все живы, всем хорошо.

«Лендкрузер» Ингвара заехал в гараж, бородатый закрыл ворота. Я почувствовал, что где-то прокололся в своих рассуждениях, и тут Сеня ткнул меня в бок и зашипел:

– Эй, у них там проход открытый!

– Что? – подскочил я.

– Всё! Перешел… – махнул рукой мой юный напарник.

– А что ты раньше молчал, чудило ушастое?

– Раньше я его не чувствовал, я чет вообще сегодня странно все это ощущаю…

– Обидно…

Сказать, что я расстроился – это сильно преуменьшить. В каких теперь неведомых срезах искать Коллекционера с его странной компанией? Однако бородатый практически сразу вышел снова. Постоял, оглядываясь, достал телефон, долго и безуспешно пытался куда-то дозвониться, перетаптывался, нервничал, потом опять ушел. Через некоторое время выкатил из гаража старый УАЗ с мягким верхом и снятыми надставками передних дверей, и сел в него. Посидел, вылез, притащил две канистры бензина, одну залил в бак, вторую кинул в багажник. Еще пару раз пытался дозвониться – безуспешно.

– Может того… Возьмем его и расспросим, как следует? – спросил тихо Сеня. – Я тут уже все мослы отлежал!

– Это потому, что ты дрищ костлявый, – назидательно ответил я. – Нарастил бы мясо – было бы лежать мягче…

– Так чо, берем его? – не унимался Сеня. – Зуб даю, он проводник-гаражист! Ты глянь, на каком трухле ездит!

– Погоди, – ответил я, – он явно кого-то ждет.

И действительно, вскоре подъехал тюнингованный во внедорожный обвес «Дефендер», за которым тащился груженый прицеп. Вел его смутно знакомый тип, где-то я его видел… Кроме него там сидела женщина и двое мелких детей. Бородатый отправил их в проход, даже не закрыв ворота гаража. «Я за женой и сразу обратно», – вот главное, что я вынес из их разговора. Похоже, эта компания, как и мы, готовится покинуть срез. Разумно. Я бы им помахал вслед платочком, но у них Коллекционер. «У них» или «с ними»? А, неважно, впрочем. Он мне нужен. Я уже совсем было собрался брать этого бородатого за жабры и выяснять, куда он моего Коллекционера дел, но тут телефон тихо тренькнул и коротко провибрировал – пришло СМС. Я удивился – смски мне присылал только банк при снятии денег, но тут, вроде, повода не было. На маленьком экранчике высветилось: «датчик_1».

– Сеня, ко мне, кажется, пришли гости… – сказал я напарнику. Скрытая gsm-сигнализация в квартире сработала на моей памяти первый раз. Дверь у меня доброго слова не заслуживала, но и желающих меня обокрасть до сих пор тоже не находилось – нет у меня там ничего ценного. Не имею привычки хранить дома.

Телефон снова отсигналил: «датчик_2». Ага, кто-то вошел из прихожей в комнату. Это датчик объема, он там в углу у потолка спрятан.

– Метнёмся, посмотрим, кто это там такой смелый? – заинтересовался Сеня.

– Да там же нет ничерта, – засомневался я. – Может хрен с ними? А этот уедет…

– Да он же сказал, что вернется, а мы мухой! Тут же рядом!

«Датчик_3» – а вот это уже совсем интересно. Этот у меня в тайничке стоит. Туда случайный домушник не залезет, я его сам делал. Это надо либо знать, либо очень хорошо уметь искать. Там ничего нет, я вчера все выгреб, но не посмотреть, кто же такой настойчивый и информированный ко мне пришел было бы обидно.

– Ладно, оба их прохода мы вычислили, никуда они теперь от нас не денутся, – решился я. – Давай и правда съездим. Но аккуратно, без гусарства.

– Говно вопрос! – обрадовался Сеня. – Туда и обратно, чисто позырить!

Молодой он еще, терпелку не отрастил, все бы ему мчаться…

Бородатый тем временем завел свою антикварную керосинку и укатил, так что мы спокойно выехали и помчались ко мне – благо тут действительно рядом, да и дороги были непривычно пусты. Над городом периодически пролетали военные вертолеты, иногда откуда-то издалека раздавалось приглушенное «дум-дум-дум-дум» какого-то крупняка и короткие «тыдыдыдыщ» автоматных очередей. А так – почти нормально все, да. Вон – магазины работают. Некоторые. Или… Нет, похоже, это не покупатели бодро так снуют с коробками у компьютерного салона. А вон там кого-то бьют у банкомата, разлетаются по асфальту купюры… Интересно, куда сорвалась вся полиция? Странное что-то происходит в городе, честное слово.

Во двор заезжать не стал, остановился в соседнем. Вошел в проходной подъезд дома напротив, поднялся на лестничную площадку второго этажа, обеспечив себе прекрасный обзор на свой подъезд и окна. Рискованно, кстати – серьезные люди посадили бы тут снайпера. Но вряд ли я интересен настолько серьёзным людям. Хотя…

У подъезда, перегородив проезд, стояли простые черные микроавтобусы. С простыми номерами ФСБ. Рядом – черный внедорожник с зеленой полосой. Возле него ошивался какой-то пухлый и мутный тип в штатском – с брылястым сытым лицом кабинетного начальства и триколорным значком на лацкане серого пиджака. Ему что-то докладывал «космонавт» в полной сбруе спецназа. Рыцарь тактического образа неохотно оправдывался, пиджак орал так, что я, осторожно приоткрыв окно, его даже расслышал:

– …Да не ебет меня! Понятно? Не е-бёт! Задача была – найти и доставить! И что я теперь доложу?