Текст книги "Аколит в крови по локоть"

13-4

Сердце колотилось часто-часто, едва удавалось протолкнуть в лёгкие воздух, пот тоненькими струйками тёк из-под шлема за ворот. И ведь это я ещё просто затаился за деревом и ждал неведомо чего. Точнее – неведомо кого.

Вражеских кадавров или пластунов, вооружённых до зубов стрельцов или наёмников из аборигенов. Ну а если совсем не повезёт, то и чужих тайнознатцев.

На одном месте мы не сидели, но и бестолково через заросли не ломились, меняли позиции, лишь по мере продвижения вперёд огненного смерча, который медленно, но верно прожигал в джунглях широченную просеку. Изредка до нас доносилась стрельба, время от времени где-то поодаль рвались то ли ручные бомбы, то ли боевые арканы, у нас же пока всё было спокойно. Несколько раз замечали средь деревьев движение, но всякий раз тревога оказывалась ложной: переполох вызывала то лесная живность, то отряжённые на охранение флангов стрельцы туземного пехотного полка.

– Вот сейчас стемнеет, тогда самое веселье и начнётся! – уверил нас Край.

– Не каркай! – одёрнул его Хомут. – Дальше идём! И глядите в оба: неподвижного мертвяка в темноте так сразу и не углядишь!

В лесу уже не просто сгустились сумерки, а было попросту ни черта не видать, приходилось уповать на способность учуять заточённого в мёртвую плоть приблудного духа. Но страшно. До одури страшно, чего уж там греха таить.

– Боярин, не шурши! – зло шикнул на меня Хомут. – Чудовище косолапое! Две ноги да обе левые!

Я промолчал, но огрызаться не стал отнюдь не из-за того, что так и не выучился бесшумно передвигаться по джунглям, просто не хотелось лишний раз нарушать тишину. Замер и напряжённо пялился в темноту, благо после перехода в аколиты ночное зрение ещё самую малость улучшилось, и таким уж непроницаемым сгустившийся под деревьями мрак больше не был.

Где-то постреливали, но не у нас. У нас только драные москиты своими драными крылышками звенели, да кто-то сопел надсадно, не иначе – Сквозняк.

Над головой мелькнуло какое-то движение, и все разом вскинули карабины, но тут же расслабились.

– Чёртова мартышка! – тихонько ругнулся Хомут и приказал: – Всё, здесь стоим!

Мы в очередной раз расположились так, чтобы не получилось незаметно приблизиться ни с боков, ни даже зайти с вроде бы безопасного тыла. Тут же раздался шорох и отзвук удара, следом Край пояснил:

– Змея!

Хомут ругнулся и сказал:

– Молодые, вы аккуратней! Смотрите, куда садитесь! Ядовитой погани тут с избытком!

Лично я перво-наперво внимательнейшим образом изучил корявый ствол дерева, к которому привалился, поэтому никак на предупреждение командира не отреагировал, а вот Сквозняк после небольшой возни перебрался на другое место.

– Муравьи, – пояснил он, чем нас нисколько не порадовал.

Муравьи – та ещё пакость. И чего им только не спится?

Вновь пронеслась над головой обезьяна, а следом что-то басовито рвануло в стороне, где выжигал просеку огненный смерч, и тотчас пропали мелькавшие в чащобе отблески.

– Хрен мы такими темпами к утру до места доберёмся, – буркнул один из стрельцов.

– Застрянем в джунглях, ага, – согласился с ним сослуживец.

Оба они были из нового пополнения, и Хомут поспешил их заткнуть:

– Умолкли живо!

И тут же на меня накатило ощущение некоей неправильности – будто бы что-то выломалось из всеобщей гармонии. Ровно призрачной рукой против шерсти провели. Вскинулся, уставился в темень вечернего леса, а миг спустя за деревьями замерцало незримое сияние. Простецам такое не углядеть, ну а я даже аркан узнать успел.

Призрачный череп!

– Тревога! – ещё раньше меня крикнул Сквозняк и поставил магический барьер, принялся накачивать его небесной силой.

Я – замешкался. В первый миг просто не совладал с ядром, а следом вражеское заклинание угодило в щит сослуживца и разметало его, расплескавшись вспышкой холодного сияния. Повеяло лютой стужей, не имевшей ничего общего с обычным морозом, Хомут пальнул из карабина, а миг спустя за деревьями вновь мигнул знакомый отблеск. И тут уж я не сплоховал, позволил выплеснуться из ядра всей энергии разом, крутанул её по оправе, накладывая один приказ за другим, разделил и вышвырнул небесную силу вовне по обоим исходящим меридианам разом, чтобы вновь соединить её в единое целое и сотворить взрывной огненный шар. Примерился и отправил его во вражеского тайнознатца, как следует пришпорив ускорением.

Аркан устремился в цель со скоростью пушечного ядра, но всё же недостаточно быстро и слишком прямолинейно: метнувшаяся наперерез тень перехватила его, и пусть заклинание отшвырнуло мартышку и понеслось дальше, при столкновении оно всё же потеряло стабильность и взорвалось сразу, как только влетело в переплетение ветвей.

Не спалило духолова к чертям собачьим, лишь напугало и заставило упустить контроль над боевыми чарами!

Заготовка призрачного черепа развеялась, но даже порадоваться этому не успел – над головой зашуршала листва, и я без промедления сиганул в сторону. Крупная дохлая обезьяна разминулась со мной на какую-то пядь, сразу извернулась и вновь прыгнула с разинутой в оскале пастью.

Изыди!

В своё время я набил руку на утилизации ходячих мертвецов, так что ударил в мерзкую тварь своей волей и легко вышиб из мёртвого тела заточённого туда приблудного духа. Сбоку взвыл Сквозняк, вихрь сдёрнул с него дохлую мартышку и не просто отбросил в сторону, но тут же нагнал и разорвал на куски. Паренёк отделался глубокой царапиной на щеке, а вот одному из новобранцев не повезло – третья обезьяна всадила клыки во вскинутую в защитном жесте руку и прокусила её до кости.

Я вмиг оказался рядом и вырвал из гадины приблудного духа, стиснул его своей волей, по привычке попытался спалить серебряным пламенем – и ничего!

– Берегись! – крикнул Хомут.

Из зарослей к нам метнулись стремительные тени, навстречу им полетела ручная бомба. Оставив пластуна, на руке которого повисла уже окончательно мёртвая обезьяна, я бросился за дерево, Край спешно затащил в укрытие Сквозняка, и – жахнуло!

Чугунные осколки сбили с ног сразу нескольких кадавров, но – не всех. Первого из мертвецов я встретил простым толчком в грудь – загнал удерживаемого духа в сшитое из отдельных кусков тело, и то рухнуло на землю, забилось в корчах. Второй кадавр саданул Края топориком, но удар пришёлся вскользь и кирасы не пробил, а дальше мертвеца отбросил прочь воздушный кулак Сквозняка.

И тут же рявкнул Хомут:

– Щиты!

Я рывком втянул в себя небесную силу и сразу переплавил её в отторжение, начал на его основе формировать полноценный магический полог, всё накачивая, накачивая и накачивая его энергией. Сквозняк тоже не подвёл – вновь задействовав набранную в ядро энергию, он сотворил дополнительный полог, и подтянувшиеся кадавры с ходу прорваться к нам не смогли, завязли. Пластуны принялись садить в них из карабинов, и к тому времени, когда начали обстреливать уже нас самих, барьеры перестали сотрясаться от бросков мертвецов, стабилизировались и задержали все пули до одной.

– Отходим! – скомандовал Хомут.

Край швырнул во вражеских стрелков ручную бомбу, но чугунный шар угодил в ветку и не долетел, а следом прилетело уже нам.

Призрачный череп угодил в мой барьер и не только снёс его, но и развалил магический щит Сквозняка. Я понял это уже позже, когда очнулся лежащим на земле. Голова шла кругом, перед глазами плавали цветные пятна. Навалилась такая ошеломительная слабость, будто я разом на сотню лет постарел, но – жив.

– Не высовывайся! – крикнул мне Хомут. – Прижали!

Мелькнул ребристый шар ручной бомбы, Сквозняк прямо в полёте перехватил его и зашвырнул обратно. Взрыв заставил вражеских стрелков на миг прекратить обстрел, Край чуть приподнялся, пальнул и потянул из ножен саблю.

– Обходят!

Через поваленное дерево к нам сиганул кадавр, я встретил его огненным ударом, и того откинуло обратно, но на смену одному мертвецу пришло сразу двое и не простых, а в шлемах и кирасах из зачарованной стали. Край мощным замахом подрубил ноги первому, Сквозняк хрипло выдохнул, и вихрь вздёрнул в воздух второго. Небесной силы во мне не оставалось ни на грош, так что я выдернул из кобуры револьвер, взвёл курок и пальнул в закрывавшую лицо мертвеца пластину, а дальше ударили карабины, и пробитый насквозь шлем сорвало с разнесённой на куски головы.

Чуть в стороне грохнул слаженный залп, и бросившиеся было в атаку златогорцы, потеряв несколько человек убитыми, спешно откатились назад. Край парой ударов обезглавил поваленного на землю кадавра, и всё бы ничего, но оба закованных в доспехи тела вдруг начали разбухать, будто разложение разом отыграло всё упущенное по вине алхимических реагентов время: из-под доспехов потекла зловонная слизь, затрещала туго натянувшаяся ткань, заскрипели кирасы.

Удерживавший кадавра в воздухе аркан обернулся ураганным порывом ветра и отшвырнул обезображенное тело прочь. Край сиганул за дерево, пластуны шарахнулись в разные стороны, а миг спустя обезглавленный каторжанином труп попросту взорвался! Я только и успел, что пережечь всю набранную энергию в отторжение – прикрылся им сам и прикрыл от ошмёток гниющей плоти Сквозняка. Магический барьер преодолел лишь один кусок зачарованных лат, который саданул по моей кирасе с такой силой, что оставил на ней небольшую вмятину.

– Назад! – рявкнул Хомут. – Это чумной труп!

Сквозняк спешно попятился и потянул меня за собой, а дальше по рассыпавшимся меж деревьев стрельцам туземного полка прошлась призрачная коса, и сразу трое или четверо пехотинцев замертво повалились на землю. Остальные испуганно заголосили, противник вновь открыл огонь, мы залегли.

– Никого не забрызгало? – спросил Хомут.

– Нет, но чего-то мне худо, – отозвался Сквозняк, а новобранец с прокушенной рукой и вовсе промолчал.

Младший урядник перебрался к нему и сразу позвал подручного:

– Край, помоги!

Я на раненого отвлекаться не стал, только поэтому и заметил, как меж деревьев вновь мигнул белый отблеск. Ядро было пустым, и на сотворение полноценного огненного шара ушло бы непозволительно много времени, так что я выудил из ячейки на поясе алхимическое вместилище, на вдохе втянул в себя небесную силу, а на выдохе переправил её в артефакт. Сковывавший порчу реагент вмиг вскипел, и я без промедления метнул шар в сотворившего очередной призрачный череп духолова.

Лови!

На сей раз попал туда, куда и намеревался, басовито хлопнул взрыв, и меж деревьев расплескался жгучий багрянец. Магические искажения вмиг пропали, но удалось мне зацепить вражеского колдуна или только его напугал – я так и не понял. В любом случае ничем убойным он нас в ответ не приголубил, да и стрельцы противника начали отступать.

– Отходим! – скомандовал Хомут. – Потащили!

«Потащили» – это не только укушенного дохлой мартышкой новобранца, но и потерявшего сознание Сквозняка. Из-за пустяковой вроде бы царапины у него распухла и почернела щека, а я хоть и чуял некие зловредные чары, никак повлиять на них не мог.

– Это не порча, а зараза! – пояснил командир десятка, когда мы доволокли сослуживцев до передвижного госпиталя и не просто доволокли, но убедились, что ими займутся безотлагательно, а не бросят дожидаться своей очереди наравне с легкоранеными.

Я решил, что разница между тем и другим заключается в аспекте и загадал при первой же возможности переговорить на этот счёт с Дарьяном. Ну а пока было не до самообразования. Отыскали своих, обменялись последними новостями, напились и потащились обратно в лес, даже перекусывали уже на ходу.

Ненавижу драные джунгли!

К острогу златогорцев мы вышли незадолго до рассвета. Могли бы и дольше провозиться, но под конец огненных дел мастера перестали сдерживаться и погнали перед собой настоящий вал пламени, а повелители воздуха раздували его и не позволяли развеяться дыму, заставляли его стелиться по земле, выкуривая таившихся в засадах пластунов противника.

Острог оказался под стать тому, что я видел во время поездки в Тегос, только у этого бревенчатые стены были до середины прикрыты земляными валами, а ещё его окружал ров и несколько рядов колючей проволоки.

– Успели окопаться, – проворчал Хомут. – Наверняка и минами всё кругом засеяли.

– Не наша печаль, – беспечно отозвался Край. – Нас на штурм не погонят!

– Не возьмём этот крепкий орешек с наскоку – погонят и нас, – уверил подручного младший урядник.

Огнич зябко поёжился.

– Да, поди, огневики от него и пепла не оставят! – предположил он.

– Не, молодой! – усмехнулся каторжанин. – Не рассчитывай даже! Это тебе не лес жечь, внутри тоже не слабаки сидят. Магией их не пронять!

– Не так сразу, по крайней мере, – согласился с подручным Хомут. – А на осаду по всем правилам времени нет. Наши, конечно, поднажмут на передовой, но у златогорцев и во внутренних владениях какие-никакие силы имеются. Точно подкрепление наскребут. Да хотя бы гарнизон с перевала снимут! Нам кровь из носу надо успеть здесь закрепиться!

Чуть дальше начинались предгорья, нормальных дорог там не было, и у нас сейчас имелись все шансы перерезать основную торговую артерию, по которой шли к побережью грузы из владений банкирского дома Златогорье. Да только попробуй – её перережь!

Острог был выстроен посреди расчищенного от деревьев пространства, бежать до него от опушки было никак не меньше сотни саженей. Ров, несколько рядов колючей проволоки, мины. Стены хоть и бревенчатые, но добротные – такие с наскоку не развалишь. Внутри картечницы, артиллерийские орудия и тайнознатцы. Штурмовать и штурмовать. А замешкаемся и самим во фланг ударят. Пусть и начали возводить собственные укрепления, но долго ли мы без подвоза припасов провоюем? Омут-то уже наполняется!

Наш десяток залёг на опушке чуть в стороне от основных сил, но выбрались мы сюда отнюдь не из желания поглазеть на штурм – мастеров мёртвых дел, которым поручили гнать на приступ кадавров, прикрывала рота гренадёров, нам же выпало контролировать подходы к лагерю. Едва ли все силы противника засели в остроге, да ещё к ним могло подойти подкрепление.

Я пихнул в бок Огнича и тихонько спросил:

– Не слышал, Сквозняка откачали?

– Ага, – кивнул фургонщик. – Вовремя заразу вычистили.

В нашем тылу грохнул орудийный выстрел, следом ещё один и ещё, но тайнознатцы противника не зря ели свой хлеб – снаряды стали рваться на подлёте к острогу.

– Ну всё! – вздохнул Край. – Понеслась!

Неспешно взмыл над деревьями и полетел к острогу огромный огненный шар, но и он стен не достиг – с гулким хлопком расплескался оранжевым пламенем, осветив всё кругом. Дальше я уловил несколько стремительных искажений магического фона, будто призрачный сквозняк под одежду скользнул, только засевшие в укреплении тайнознатцы перехватили и эту атаку. Они даже попытались огрызнуться, сотворив штормовое облако, но то сразу оказалось развеяно шквалистыми порывами ветра и сыпануть молниями не успело. А следом дрогнула земля!

Меня, такое впечатление, слегка подкинуло – аж зубы клацнули, чуть язык не прикусил, но острог устоял, даже стены не покосились, если только ров местами обвалился. Не иначе именно на это и делался расчёт, поскольку из-под деревьев выдуло целое облако дыма, и сразу на приступ погнали ходячих мертвецов. Картечницы противника начали бить наугад, а наше дохлое воинство смяло первую линию колючей проволоки и устремилось дальше. Принялись рваться заранее заложенные тут и там мины, а потом окружившее острог дымное облако утянуло куда-то вверх, и долбанули артиллерийские орудия.

Иди в атаку обычные стрельцы – штурм бы непременно захлебнулся, но мертвецам страх неведом, они бросались на колючую проволоку, падали сбитые пулями и снова вставали, подрывались и выбегали, выбегали, выбегали из леса, сменяя разорванных на куски и уже неспособных сражаться.

Огнич не выдержал и шепнул мне:

– Такими темпами мы всех кадавров израсходуем.

Но нет – как раз отборных кадавров в бой покуда ещё не гнали. Командование лишь прощупывало оборону противника, попутно утилизируя траченных разложением ходячих мертвецов. На одном участке они перебрались через осыпавшийся ров и вплотную подобрались к стенам, огненный всполох испепелил там сразу полсотни тел. Выбитых из них приблудных духов сковала воля засевших в остроге тайнознатцев, она же уподобила призраков магическим снарядам – бросила тех навстречу атакующим. Прежде чем окончательно развеяться, каждый успевал разорвать управляющие схемы двух-трёх мертвецов, и наше дохлое воинство понесло очередные потери.

Огнич не удержался и горестно протянул:

– Ну и зачем это всё?

– Умолкни! – шикнул на него Край.

Атака не захлебнулась и на сей раз. Вновь возобновилась бомбардировка острога огненными шарами, с разных направлений начали бить ослепительные росчерки молний, понеслись вперёд вихри, вбиравшие в себя камни и комья земли. И даже так, когда стрелки не совладали с толпой нежити на ещё одном участке, защитники не сплоховали и разом испепелили всех подобравшихся к стенам мертвецов.

Точнее – почти всех. Небольшую группу атакующих прикрыл огненный щит, и с десяток кадавров сумели добраться до земляного вала, начали неожиданно ловко карабкаться по нему к бревенчатой стене.

– Штурмовики прорезались, – с усмешкой бросил Хомут.

Я ещё успел заметить бросившиеся прочь фигуры, а потом очередной огненный всполох дотянулся до лишившихся магической защиты мертвецов и – рвануло!

Полетели брёвна, раскидало прикрывший низ стены земляной вал, и к бреши в ограде немедленно устремилась очередная волна нежити, а следом грянул взрыв уже где-то на другой стороне острога.

– Мертвецов магией начинили! – догадался я.

– Какой магией? – презрительно бросил Край. – Динамитом обвешали!

– Чем?!

– Взрывчаткой! – пояснил Хомут.

В этот момент загрохотали выстрелы уже у нашего лагеря, там рвануло раз и другой – не иначе пошли в контратаку златогорцы, таившиеся до того в джунглях. Младший урядник сразу отвлёкся от штурма острога и скомандовал:

– Смотрите в оба! Сейчас попрут!

13-5

Но нет – на нашем направлении контратаки не случилось, а сразу после рассвета полуроту Седменя в полном составе отозвали в лагерь. Там мы наскоро перекусили и завалились спать, чему отзвуки продолжавшегося штурма никоим образом помешать не могли. Шутка ли – сутки на ногах!

Проснулся я ничуть не отдохнувшим и вновь с неприятной сосущей пустотой внутри – от запертой в ядре небесной силы не осталось и следа. А только потянул её в себя, и роту погнали на построение, даже умыться не дали, о завтраке и не говорю.

Отзвуки выстрелов и взрывов со стороны острога больше не доносились, но долго теряться в догадках касательно положения дел не пришлось: сразу после переклички ротный объявил, что острог сровняли с землёй, а его защитники большей частью перебиты. Ещё предупредил, что радоваться рано, и это лишь начало осенне-зимней кампании, в ближайшее время нам предстоит развить успех и ударить в тыл златогорцам, которые пока ещё сдерживали натиск основных сил Южноморского союза негоциантов.

– Но! – воздел поручик к небу указующий перст. – Рано или поздно из внутренних владений к ним подойдёт подкрепление! Мы не можем позволить себе оказаться между молотом и наковальней, поэтому здесь будет выставлен заслон. К югу – горы, к северу – омут, другой дороги к побережью нет, мимо противнику не проскользнуть!

– А есть хорошие новости? – подал голос кто-то из старослужащих.

Как ни странно, не обошлось и без таковых. И если обещание повышенных премиальных меня тронуло мало, то поставленные роте задачи порадовали несказанно. Командование резонно сочло, что в грядущей мясорубке толку от пластунов будет немного, поэтому на соединение со штурмовавшими позиции златогорцев частями предстояло отправиться лишь основному составу Мёртвой пехоты и туземному пехотному полку при поддержке тайнознатцев и артиллерии, нашу же роту прикрепили к оставленным держать оборону стрельцам.

– Будем следить, чтобы никто в обход не просочился! – подытожил поручик. – На нас только разведка, в столкновения с серьёзными силами противника не ввязываться! Скорее всего сюда погонят сброд из аборигенов, стрельцы и сами им прикурить дадут!

После он подозвал к себе Франта и Седменя, а вместе с ними зачем-то ещё и меня.

– Что, Боярин, снова на переаттестацию проситься будешь? – ухмыльнулся ротный, покручивая ус.

– Есть такое желание, – отчасти даже настороженно подтвердил я, не понимая к чему затеян этот разговор. – Метнусь через омут – одна нога здесь, другая там. За седмицу точно обернуться успею.

Ломать комедию и зубоскалить я взялся исключительно от ясного осознания того простого факта, что никто никуда меня не отпустит. Просто дал выход раздражению – не так в Тегос хотелось, как бесила перспектива неопределённое время плясать под чужую дудку.

– Запросы у тебя, однако! – ухмыльнулся Франт. – Вот это по-нашему, уважаю!

Ротный же тянуть кота за хвост не пожелал и сунул мне серебряный нагрудный знак урядника.

– Держи, Боярин. Не могу сказать, будто заслужил, но ранг есть ранг.

– Благодарю! – отозвался я, безмерно случившимся озадаченный, но сразу собрался с мыслями и уточнил: – А сколько урядникам Мёртвой пехоты в месяц положено?

– Точно так же, как и аколитам – полторы сотни целковых, – с улыбкой объявил ротный. – Ну и за пирамиду вам по окладу накинут. Цени!

Он развернулся и зашагал прочь, Франт поспешил следом, а вот Седмень задержался и наставительно сказал:

– Ты хоть и урядник, но в десятке Хомут главный. Это ясно?

– Предельно, – подтвердил я.

– Проблем с этим не будет?

– С этим – точно нет, – уверил я собеседника, нисколько не покривив душой.

Не с моим опытом в командиры лезть, да и не рассчитывал на это даже. Сквозняк тоже аколит и урядник, но Хомут его в хвост и гриву гоняет. Потому как чин и должность – вещи разные. Слышал, бывает, поручики капитанами командуют, а капитаны майорами.

Другое дело, что выгоды мне от повышения ранга случилось хрен да маленько. Я ж полевой лекарь первого класса! Мне во время боевых действий оклад в две сотни положен! Надбавка за чин сказываться станет, только если в тылу сидеть придётся, а в ближайшее время на это рассчитывать определённо не стоило.

Впрочем, к чёрту! Не всё деньгами измеряется!

Повысили – уже хорошо! Не наказали же!

В лагере началась суета, лагерь стремительно пустел. В воздухе витал пепел, то и дело лёгкие начинал рвать кашель, а глаза беспрестанно слезились, и даже баланда горчила, но я всё равно съел её до последней ложки. И не из принципа, просто и понятия не имел, когда в следующий раз удастся похлебать горячего.

Вернулся из госпитальной палатки Сквозняк – щёку паренька пропахал глубокий уродливый шрам, будто не мартышка оцарапала, а тигр когтем пропахал. Кожу вокруг рубца стянуло, из-за этого уголок рта приподнялся в ухмылке, но Сквозняк оказался всецело доволен жизнью.

– Лепилы говорят, вовремя вы меня к ним приволокли! – пояснил он. – Ещё немного и не откачали бы. С заразой шутки плохи. А шрам – ерунда, мне его за полсотни монет сведут. А сотню отвалю, и следа даже не останется.

Огнич прищурился.

– Вот ты деловой стал! Полсотни туда, сотня сюда!

Сквозняк рассмеялся.

– А чего жмотиться-то? Всё, закончили штаны просиживать! С боевыми мне теперь три сотни в месяц капать станет. И это ещё без премиальных!

Фургонщик задумался.

– Ну да, застряли мы тут надолго, – признал он и пристально уставился на меня.

– Чего опять? – насторожился я.

– Да лицо… – озадаченно протянул Огнич. – Вроде твоё и уже не очень. Будто родным братом подменили.

Сквозняк кивнул.

– Ага, изменилось чуток. Есть такое дело.

Я провёл по лицу ладонью, обнаружил, что припухлость спала, и отмахнулся.

– Идите вы!

– Серьёзно, Боярин! – поддержал парней Кочан. – В школе ты как-то иначе выглядел! Докажи!

Он пихнул локтем приятеля, и Кабан кивнул.

– В школе не помню, а на пароходе – точно иначе. – Крепыш озадаченно поскрёб бритый затылок. – Только в толк не возьму, что не так. Может, похудел просто и загорел?

Я послал всех куда подальше и отошёл в сторонку. Поймал внутреннее равновесие и минут за десять наполнил ядро до состояния, когда сосущая пустота сменилась ощущением мягкой тёплой тяжести. А ещё давлением – таким, что ни на миг отвлечься нельзя.

Немного помедлив, я обратился к атрибуту, пожелал окутаться обжигающей аурой и всё случилось само собой. Вспыхнуло светло-пурпурное пламя, разошлось во все стороны упругой обжигающей волной с фиолетово-чёрной каймой и тут же погасло.

– Ну ты осторожней давай! – рявкнул на меня Хомут, хоть огонь не дотянулся ни до кого даже близко. Всего-то две-три сажени вокруг меня и захватил – было бы из-за чего волноваться!

Шумно выдохнув, я переждал приступ головокружения, а когда перед глазами перестали мелькать серые точки и стих звон в ушах, вновь взялся набирать энергию в ядро. Занятие это было сродни попыткам наполнить дырявое ведро, черпая воду решетом – напрямую работать с небесной силой у меня получалось несравненно ловчей. Но справился. После окутался обжигающей аурой и медленно-медленно расширил её границы, оказавшись в середине огненного круга радиусом в аршин.

Ядро начало пустеть, тогда вновь потянул в себя небесную силу, пустил её на поддержание атрибута, и сразу стало легче. Я даже попытался сотворить аркан огненной плети, но в итоге едва успел направить в небо вырвавшуюся из руки струю пламени.

– Боярин! – разъярился Хомут. – Последнее предупреждение!

Я чертыхнулся вполголоса, погасил ауру и отошёл подальше, отвернулся. Контролировать расход залитой в ядро энергии получалось не лучшим образом, но замена приказа воспламенения атрибутом всё предельно упростила. Несколько раз махнув на пробу плетью фиолетово-чёрного пламени, я качнул в заклинание всю удерживаемую энергию разом, крутанул рукой и аркан обернулся огненным кистенем – едва удалось удержаться от искушения что-нибудь им приложить.

Да и не удержался бы, наверное, просто бить тут было решительно не по чему.

Ещё ж вчера огневики всё к чертям собачьим спалили!

Дальше мне стало совсем худо, присел отдохнуть и уже больше ядро небесной силой не накачивал, вместо этого взялся работать с ней напрямую. Соединил аркан магического доспеха со вторым коленом атрибута, и – вспыхнуло!

Не могу сказать, будто громыхнуло как в кабинете профессора Сивера, но лязгнуло будь здоров! Части словно бы откованного из пурпурного пламени доспеха слились в кирасу, наручи и латные перчатки. Все элементы прикипели друг к другу, но руки шевелились нормально, да и пальцы сжимались в кулаки. А ещё защитные чары присосались к моему духу и потянули из него энергию, осознанно поддерживать их больше не требовалось. Равно как и не возникло нужды в дополнительном уплотнении и стабилизации.

Однако!

– Не наигрался ещё? – усмехнулся Край.

– Не-а! – мотнул я головой, развеял огненные латы и сплавил воедино огненную ауру и отторжение.

Пламенный щит возник в один миг, и пусть ему определённо недоставало прочности, но тут всё упиралось не в ограниченность моих способностей, а исключительно в нехватку энергии.

Ха! Я и адептом не хуже прочих был, а как аколит получше многих буду!

Но всё хорошее рано или поздно заканчивается, вышел и выделенный нам на сборы час. Вот тогда-то я и пожалел, что не выкроил на отдых пусть бы даже и десять минут. Только тут некого винить, сам увлёкся.

Впрочем, плевать! Быстренько надел кирасу и подтянул ремни, водрузил на голову стальной шлем и обнаружил, что Огнич уже подсуетился и вернул себе пробковый. Сбегать бы в обоз, да некогда – пополнил боекомплект и закинул за спину ранец, а там уже и приказ выдвигаться дали.

На сей раз роту разделили на десятки, нашему выпало контролировать северо-западные подходы к спешно отстраиваемому после ночного штурма острогу.

– В трёх верстах отсюда опорный пункт обустроили, мы при нём какое-то время пробудем, – пояснил Хомут.

– И что там? – уточнил Край.

– Гать через болото. Стороной обойти можно, но шибко большой крюк выйдет. Да и омут неподалёку начинается.

– А чего мудрить-то? – подал голос здоровенный веснушчатый парняга из нового пополнения. – Вот дорога, иди по ней да иди!

– И куда ты по ней придёшь? – усмехнулся Хомут. – Правильно – к острогу! А там картечницы, артиллерия и тайнознатцы! Всё! Завязывайте базарить! Приказ получен, надо исполнять.

В джунгли мы выдвинулись в сопровождении Дарьяна и дюжины кадавров, лишь два из которых были закованы в зачарованные латы, а остальные выглядели на редкость непривлекательно – не сказать, мерзко. Скособоченные, неровно скроенные, одутловатые, с выпиравшими тут и там буграми – на обычных ходячих мертвецов, пусть даже и поднятых из погубленных порчей людей, они нисколько не походили.

Пластуны косились на этих уродов с откровенным подозрением, да мне и самому приближаться к тем нисколько не хотелось. Будь моя воля, потребовал бы у Дарьяна объяснить, что это за пакость, но – не до того. Джунгли, чтоб их черти драли! Пусть и лезем не напрямик, а по тропе передвигаемся, да только ничего не стоит на засаду нарваться или в ловушку влететь, на которые, как говорят, аборигены большие мастаки. Выдвинулась вперёд пара бойцов, но всё равно не до разговоров.

Да и на месте тоже почесать языком не получилось, поскольку пока что опорный пункт существовал исключительно на бумаге. Вернее даже – на словах. Два десятка отправленных нести здесь службу стрельцов спешно вырубали подлесок и устраивали засеки, а ещё валили деревья, избавляли их от веток и укладывали в срубы – неказистые, но достаточно прочные, чтобы укрыться в них от обстрела.

Пластунов к хозяйственным работам не привлекли: большая часть десятка отправилась разведать округу, меньшую Хомут отрядил в помощь Дарьяну – один бы тот своих мертвецов и до утра не закопал.

– Старшим останется, останется старшим… – задумчиво протянул Хомут, с усмешкой глянул на меня, затем на Сквозняка и объявил: – Гвоздь! – И тут же зло прищурился: – Что скривился, Боярин?

Я сообразил, что не совладал с лицом, а потому и не подумал уверять младшего урядника, будто ничего против его распоряжения не имею. Сказал вроде как о другом:

– Вы б хоть одного колдуна с собой взяли, а то мало ли…

– Да какие вы колдуны? – презрительно фыркнул Край. – Не льсти себе, молодой! И не вздумайте кирасы снимать, бестолочи!

– Именно! – расплылся в глумливой улыбке Хомут, который совершенно точно неспроста отрядил на самую грязную работу именно тайнознатцев.

И если Дарьяну деваться в любом случае было некуда, то меня, Сквозняка и временно переведённого в наш десяток Огнича полученное задание нисколько не порадовало. Парочку пластунов из числа простецов, впрочем, оно тоже в восторг отнюдь не привело.