Текст книги "Аколит в крови по локоть"

– На кой чёрт их закапывать? – возмутился Гвоздь, которому орудовать заступом нисколько не хотелось. – Не протухнут же они!

– Не протухнут, – признал книжник. – Их замаскировать надо. Военная хитрость – понимаешь?

– Иди ты! – ругнулся Сквозняк.

Среди троицы приданных стрельцам тайнознатцев один был выпускником школы Карающего смерча, и рыть ямы на глазах у соученика паренёк не желал. Только куда деваться? Приказ есть приказ.

Вот только если воздушник на нашу возню никакого внимания не обратил, то парочка его сослуживцев со смеху так и покатилась.

– С землёй работать – это прям ваше! – выдал один.

– И это не об аспекте, это о лопате! – заржал другой.

Оба острослова угодили за море после отчисления из школы Огненного репья, мы даже плыли на одном пароходе, так что на серьёзную магическую поддержку рассчитывать не приходилось – направили сюда точно кого не жалко.

Впрочем, желание зубоскалить у этой парочки хохмачей пропало сразу, как только к ним начали будто бы случайно смещаться закованные в латы кадавры.

Дальше подошёл урядник стрельцов.

– Если полезут, то здесь! – указал он на место, где в болото впадал широкий мутный ручей. – Проще по краю топи пройти, чем через самый бурелом переть.

Пришлось засучить рукава и начать вспарывать дёрн, а после рыть ямы в напитанной водой и потому тяжеленной земле.

– Так на кой чёрт? – повторил свой вопрос Сквозняк некоторое время спустя, когда вконец утомился орудовать заступом и передал его фургонщику.

Дарьян вздохнул.

– Если их раньше времени заметят, то либо контроль перехватят, либо издали расстреляют. А так они из-под дёрна высунутся и рванут. Это ж набитые дураки!

– И чем они набиты? – насторожился я. – Заразой, поди?

– Не! Костьми. Посечёт всех кругом как осколками.

Вновь подошёл загорелый до черноты урядник стрельцов, поглядел на выбранные нами места под ямы, указал ещё парочку чуть в стороне.

– К воде не суйтесь только, – предупредил он напоследок. – Здесь до омута рукой подать, всякая погань водится. Мои крокодила со светящимися глазами видели, а пара человек пиявок с себя сняла. Зашли дурни в воду и даже не заметили, как те присосались. И каждая ведь в пядь!

Я покачал головой и сунул заступ веснушчатому новобранцу.

– Пойду, дурней гляну, а то как бы чего не вышло.

– На предмет порчи проверишь? – догадался Огнич.

– Именно.

Надо ли говорить, что у обоих места укусов изрядно опухли, а в крови уже зародилась какая-то багряная гадость. Покуда ещё не слишком опасная, но вполне способная за седмицу свести пышущих здоровьем крепышей в могилу. Ну или самое меньшее превратить их в калек. Немудрено, что мои коллеги-кровопускатели за морем в такой цене.

Предупредив всех об опасности переродившихся пиявок и москитов, двинулся было обратно к своим, но урядник удержал и предложил проверить заодно и других его подчинённых.

– Не лишено смысла, – признал я и махнул рукой. – Да не надо их выстраивать! Так обойду.

Никаких признаков порчи у остальных стрельцов не отыскалось, и раз уж к этому времени мои сослуживцы почти закончили возиться с кадаврами, возвращаться к ним я не стал. Потянулся, огляделся. От срубов брод просматривался наилучшим образом, переправиться там под огнём картечницы и пары десятков винтовок было бы непросто и само по себе, а уж с учётом мертвяков так и подавно. Увы, ничего не мешало противнику обойти нас малыми силами и для начала попытаться сковырнуть опорный пункт. Лично я именно так бы и поступил.

Подтянулись усталые пластуны, расселись внутри сруба с бревенчатыми стенами в аршин высотой. Надстраивать его и заводить под крышу стрельцы не собирались – сделали три таких загородки, дабы просто было где укрыться от внезапного обстрела.

– Ну чисто – редут! – рассмеялся Дарьян.

Все выжидающе уставились на книжника, а я отправился за водой, благо помимо мутного ручья чуть в сторонке бил ключ, а в ямке посреди «редута» уже чадил небольшой костерок. Мы заварили в котелке травяной сбор, но только сели его пить, и меня пробрал какой-то очень уж стылый ветерок.

Встрепенулся, приподнялся, осмотрелся. Сообразил, что магические искажения расходятся от выпускника школы Карающего смерча, и спросил Сквозняка:

– Чего это он?

Паренёк зевнул, мотнул головой и пояснил:

– Да охрану отлаживает. Пускает воздушный поток по кругу и отслеживает изменения. Никакие невидимки незамеченными не подберутся. Призраки, если только.

– Лихо! – восхитился веснушчатый новобранец, коего пластуны окрестили Краплёным или попросту Крапом. – А ты так можешь?

Сквозняк глянул в ответ свысока.

– Уметь – умею. Только не моё это.

– Оно и понятно, – усмехнулся Огнич. – Мы ж пластуны – на одном месте не сидим, а на ходу такой аркан не сварганишь, правильно понимаю?

– И это тоже, – кивнул Сквозняк.

– Эх! – вздохнул Гвоздь. – Вечно у тайнознатцев всё не как у людей! Столько всего на словах умеют, а начнёшь разбираться и сразу то не то, это не это!

– Много ты понимаешь!

Разгорелся спор, я участия в нём принимать не стал, кружкой зачерпнул из котелка травяного отвара и пересел к Дарьяну, который беззвучно шевелил губами и перебирал какие-то мелкие костяшки, весьма напоминавшие обычные человеческие зубы.

Пригляделся – зубы это и были.

– Чем занят? – полюбопытствовал я.

Тот немного ещё повозился с зубами, затем ссыпал их в кожаный мешочек и пояснил:

– Управляющие амулеты настраиваю. Я ж тут не останусь, завтра в острог вернусь за новой партией кадавров.

– Жаль! – расстроился я.

Дарьян хохотнул и достал портсигар.

– Знаешь, а мне как-то не очень!

Он закурил сигару, Гвоздь глянул отчасти уважительно, отчасти завистливо, но стрелять курево не стал, взялся сворачивать самокрутку.

Я чуток отодвинулся от товарища и поинтересовался:

– Зараза – это что-то вроде порчи?

– Именно, – кивнул Дарьян. – Только аспект не красный, а беловато-зелёный. Не на кровь, а на разложение всё завязано. Избавиться проще, но если не уследить, болезнь как лесной пожар распространяться начнёт. Гадкая штука. Мы её не используем, слишком рискованно.

– Значит, беловато-зелёный? – хмыкнул я, задумавшись сумею ли совладать с этой магической пакостью после обретения склонности к пурпурному аспекту. Имелись у меня на сей счёт серьёзные сомнения.

– Ты ядро наполненным долго удерживать можешь? – спросил вдруг книжник.

– Да сколько угодно! – фыркнул я. – Но это пока осознанно силу контролирую. А как отвлекусь, так сразу утекать начинает.

Дарьян потушил скуренную наполовину сигару и убрал её к остальным.

– Мне бы так! – вздохнул он. – Я самое большее четверть часа продержаться могу. А дальше уже ни в какую. Аж трясти начинает. Вот что со мной не так?

– Это не с тобой не так, это со мной всё замечательно, – усмехнулся я в ответ. – Я ж небесную жемчужину неспроста себе оставил!

– Да какая там жемчужина-то была? Крохотуля! Помнишь, какую Заряне отдали?

– Лучше, чем ничего. Нет разве?

– Ну, наверное…

Я не выдержал и рассмеялся.

– Дарьян, ну ты чего? Ты ж самое меньшее тысячу целковых сберёг! Тебе ли горевать?

– Уж лучше бы заплатил, лишь бы только всё как надо прошло! – отрезал книжник и досадливо махнул рукой. – Ладно, чего уж теперь! Проехали! Никто не виноват, что я тот клятый мертвослов открыл.

– Нешто лучше бесталанным приказчиком в лавке штаны просиживать? – отпустил я шпильку в адрес своего впавшего в уныние товарища.

– Почему сразу – просиживать? Я в университет поступить собирался!

– А что – тайнознатцев в университет не берут?

– Берут, но…

– Или только на факультет тайных искусств принимают?

Дарьян надулся и буркнул.

– Да иди ты, Лучезар, знаешь куда? Не о том речь!

Я допил травяной отвар, похлопал книжника по колену и поднялся с брёвнышка. Вновь потянуло стылым ветерком, дымивший в сторонке от всех Гвоздь зябко поёжился, оглянулся и чуть окурком не подавился.

– Шухер! – взвыл он.

Резко обернувшись, я увидел, как валится на землю выпускник школы Карающего смерча, и тотчас где-то в джунглях вспыхнула ожесточённая перестрелка. Я ничегошеньки не понял, но резко присел под прикрытие брёвен, и прошуршавшая над головой стрела клюнула Гвоздя. Не сумев пробить его кирасу, она с лязгом отскочила в сторону, а паренёк упал на четвереньки, схватил карабин и гаркнул:

– Щиты!

Я пропустил этот крик мимо ушей и первым делом нахлобучил на голову каску, после чего затянул ремешок и перебрался к бревенчатой стенке, приготовился встать.

– Поехали! – крикнул Сквозняк.

На пару с Дарьяном они прикрыли редут двумя силовыми пологами, и мы разом вскочили с оружием наизготовку. Засевших в лесу стрелков видно не было, палить все взялись наугад, да ещё Огнич швырнул в заросли шаровую молнию размером с кулак. Та рванула, никого не зацепив, но вспышка высветила сразу несколько силуэтов, что позволило остальным начать вести прицельный огонь. Кто-то из лучников повалился на землю, кто-то подался назад в чащобу. Стрелы перестали вылетать из лесного полумрака и впустую биться о магические барьеры, Гвоздь скомандовал:

– Перезаряжаемся!

Но передышки не случилось. Сбоку гулко хлопнуло, и один из срубов заполонила непроглядная тьма. Картечница сразу смолкла, один из караульных вывалился наружу и немедленно рухнул на землю со стрелой в груди. В отличие от нас кирасы они сняли, да и винтовок кроме часовых никто при себе не держал – те стояли в пирамидах. Но и совсем уж лёгкой добычей бойцы не стали: в лес улетели сразу два здоровенных огненных шара, меж деревьев расплескалось жгучее пламя, и запаниковавшие было стрельцы кинулись разбирать оружие. Тайнознатцы швырнули в заросли по очередному взрывному аркану, и между срубами и неприятелем выросла сплошная полоса огня. Мимо нашего редута в их сторону метнулись едва различимые тени, но Сквозняк хрипло выдохнул и наперерез невидимкам устремился смерч. Заклинание перехватило и переломало двух или трёх человек, ещё одного я сбил с ног удачным выстрелом в спину. Краешком глаза уловил стремительное движение и, повинуясь наитию, наклонил голову, только поэтому прошившая защитный барьер стрела угодила не в лицо, а в стальной шлем.

Костяной наконечник раскололся, но даже так меня будто киянкой по лбу хватанули. Я опустился на корточки, и тут же через невысокую стену к нам заскочил очередной невидимка. Дарьян всадил в него костяной дротик, и маскировочные чары сползли с пришпиленного к брёвнам аборигена и открыли изукрашенное вязью непонятных символов тело. Вновь прошила защитный полог стрела с зачарованным костяным наконечником, Гвоздь охнул и схватился за пробитое плечо, опустился на корточки. Мне бы остановить ему кровь, только не до того.

– Обходят! – гаркнул Крап, и мы вновь принялись садить из карабинов по замелькавшим среди деревьев теням.

Огнич метнул туда новую шаровую молнию, и на сей раз та связала ослепительной нитью-всполохом сразу несколько человек. Я отбросил разряженное оружие и приготовился сотворить огненный шар, но тут в редут прилетел сгусток тьмы. Чары угодили в магический полог Дарьяна и чернильными тенями просочились через него, захлестнули нас приливной волной мрака. Разом сделалось темно, холодно и тоскливо, стало нечем дышать, и я потерял всякое представление о направлениях, оказался погружён в магический кисель, залип в нём, будто угодивший в патоку муравей.

Вот же чёрт!

Сбросив оцепенение, я шарахнулся в сторону, наткнулся на кого-то и едва не упал, ухватил товарища по несчастью и потянул за собой. Стена! Перевалился через неё сам и вытянул из объятий тьмы Гвоздя. Тот как рухнул на землю, так и скорчился, захрипел, зашёлся в кашле. Мне – нормально.

С другой стороны редута сверкнула молния, следом истошно завопил Огнич:

– На них защита!

И сразу взревел воздух. Закружившийся вокруг Сквозняка вихрь перехватил все выпущенные в него стрелы и даже отбросил прочь одного из краснокожих. Остановил он и сгусток тьмы – правда, не отбил его при этом в сторону, а втянул в себя. Защитный аркан прорезали чёрные прожилки, смерч дрогнул, сорвался с места и понёсся прочь, будто потерявший баланс волчок.

Из леса выскочили очередные аборигены, и подоспевшие к редуту кадавры пустили в ход тяжеленные палаши, но замешкались и не успели прийти на помощь Дарьяну, на которого насели сразу два размалёванных дикаря. Я дёрнул из кобуры револьвер, книжник обернулся облачком костяного праха. То крутанулось и унеслось на две сажени в сторону, краснокожие взвыли от боли. Из множества мелких порезов на их коже потекла кровь, и я не стал стрелять, вместо этого задействовал приказ воспламенения и окатил подранков пурпурным пламенем.

Вспыхнули!

Кадавры добили превратившихся в живые факелы аборигенов и рванули в лес, но навстречу им метнулись чёрные тени, облепили, втянулись в тела и разом иссушили, вновь сделав мёртвое мёртвым – не помогла ни магическая защита, ни зачарованные кирасы и шлемы.

– Взять! – заорал Дарьян.

Воплотившийся в реальности цепной дух унёсся в джунгли, и всё же прикрывавший антиподов колдун успел кинуть в нас очередной сгусток мрака. На сей раз атакующий аркан оказался направлен в меня, и тень легко просочилась через отторжение, пришлось окутаться обжигающей аурой. Вражеские чары вмиг прогорели в её пурпурном пламени, а когда невесть откуда вынырнул абориген, я упредил его атаку выстрелом из револьвера. И тут же получил копьём в спину!

За миг до тычка магическое пламя само собой обвилось вокруг древка, и моё ядро едва не опустело, но зато при ударе обуглившееся оружие переломилось, кирасу лишь поцарапало. Сбоку подскочил другой антипод, и я задействовал весь остаток небесной силы разом.

Гори!

Вспышка раскидала краснокожих, но не сожгла – если один зажал ладонями опалённое лицо, то другой и вовсе умудрился прикрыться от огня щитом. Я начал разворачиваться к нему и поймал стрелу, точнее – сразу три. Повинуясь наитию, задействовал отторжение, и первый из метательных снарядов отскочил от соткавшегося в воздухе пурпурного щита, а вот две оставшихся прошли мимо магического барьера. И вновь обжигающая аура, как и в случае с копьём, сгустилась сама собой. Она легко сожгла древки и оперение, но наконечники просто раскалила, и если один с лязгом отскочил от кирасы, то другой угодил в бедро. Ногу пронзила острая боль, окутавший меня огонь враз погас, я не устоял и упал – едва успел откатиться в сторону, иначе абориген точно бы добил меня топориком.

Прилетевший со стороны редута костяной дротик не сумел преодолеть наложенную на краснокожего воина защиту и рассыпался серым прахом, но неожиданная атака на миг ошеломила антипода, вот я и успел перевалиться на спину, взвести курок револьвера и пальнуть ему точно в середину обугленного щита. Антипод зашатался, и ему в спину стрельнули из сруба, уложили наповал.

В лесу захлопали карабины, туда же отправили по огненному шару пережившие скоротечную стычку колдуны, и обожжённый моей аурой дикарь метнулся прочь. В него угодил росчерк молнии, и пусть атакующий аркан не пробил защитный амулет, зато опутал беглеца ослепительными разрядами и повалил на землю.

Да и чёрт бы с ним! Я переполз под прикрытие редута и попытался вытянуть из раны засевший в ноге наконечник, но тот вошёл в плоть полностью – без хирургических щипцов его было не подцепить. Пришлось ограничиться остановкой кровотечения.

Звуки перестрелки начали удаляться – надо понимать, пластуны Хомута не только вырвались из засады и сумели вернуться к опорному пункту, но и отогнали от него потрёпанных нами нападавших.

– Боярин! – окликнул меня перетянувший раненую руку ремнём Гвоздь. – Погляди, а то кони двину!

Я кое-как подполз к пареньку, кинул револьвер на землю и достал из чехла ампутационный нож.

– Эй, ты чего ещё удумал? – перепугался тот.

Я его возглас проигнорировал и крикнул:

– Дарьян!

– Здесь! – отозвался тот, прибежал и присел рядом, начал спешно заряжать карабин.

Одним уверенным движением я распорол рукав куртки Гвоздя и вновь позвал:

– Огнич!

– В порядке! – откликнулся фургонщик, а Сквозняк отозвался сам.

– Я тоже! – оповестил он нас.

Нож я бросил к револьверу, затем переломил засевшую в бицепсе пластуна стрелу и спросил:

– Крап где?

– О чёрт! – охнул Огнич и перескочил через стену редута, скрылся в только-только начавшей редеть тьме.

Сквозняк присоединился к фургонщику, на пару они вытянули наружу потерявшего сознание пластуна.

– Сердце бьётся! – оповестил нас Огнич.

Ну а я надавил своей волей на дух Гвоздя, чуть сместил стрелу – так, чтобы появилась возможность направить остриё в обход кости, и толкнул древко. Наконечник вышел с другой стороны, пластун взвыл и потерял сознание, я отбросил сломанную стрелу и закрыл сквозную рану. Пусть сработал и не слишком чисто, но нисколько по этому поводу не переживал. Было попросту не до того.

Из-за неловкого движения засевший в ноге наконечник вновь повредил кое-как залеченный кровеносный сосуд, да ещё стрельба в лесу никак не стихала, и ко всему прочему я со всей отчётливостью осознал, что светло-пурпурное пламя – это не совсем то, что поможет мне пережить грядущую кампанию против златогорцев.

Черти драные, простую стрелу остановить не смог!

Тоже мне аколит!

Впрочем, я был жив, а значит, ничего не помешает вскорости прикупить пару козырей-аргументов. Надо лишь не пороть горячку и для начала хорошенько всё продумать. Ну и, конечно, не остаться в этих драных джунглях навсегда.

Просто не будет, да только когда было?

Прорвусь!

13-6

В кои-то веки всё случилось именно так, как и загадал. В отличие от многих других в джунглях я не остался. Добрался до предгорий, чтоб их черти драли…

Впрочем, жаловаться было грех – кампания против златогорцев обернулась для меня вроде как одними сплошными прибытками. Начать с того, что в тылу мы не отсиживались и редкий день обходился без начисления боевых – уже на исходе зимы я полностью закрыл долг перед Южноморским союзом негоциантов, по итогам первого весеннего месяца накопил на обратный билет, а к началу сезона дождей должен был заработать сверх этого ещё пять или даже шесть сотен целковых.

Должен, ха!

Мы полностью разгромили основные силы златогорцев и отрезали их владения от побережья, но только лишь этим не удовлетворились и начали развивать наступление вглубь континента. В итоге добрались до гор и там забуксовали, не в силах прорваться в долины с золотыми рудниками, которые и были главной целью кампании. Основной состав Мёртвой пехоты отправили восполнять потери в постоянный лагерь ещё на прошлой седмице – сразу, как только наши передовые отряды вышли к предгорьям, где проку от кадавров и тем паче от обычных ходячих мертвецов было откровенно немного, а вот пластунов передали в подчинение егерям, и за последнюю седмицу рота потеряла убитыми и ранеными почти столько же, сколько осталось в драных джунглях за всю драную зиму. И дело было даже не в том, что десятки раскидали по разным подразделениям, а чужих людей никому не жалко, просто бои в ущельях – это не наше. Тут бы егерям и горным стрельцам отдуваться, но нет же, припрягли…

Я прикрылся отторжением, чуть приподнялся и сразу приник к земле. Ударившая о валун пуля с визгом отскочила в сторону, эхом заметался меж скал хлопок выстрела.

– Задрал, Боярин! – одёрнул меня Хомут. – Не суетись – глядишь, подольше проживёшь!

– Ага, – хохотнул Край. – До конца дня, например!

Шутка была так себе. Да, как по мне, это и не шутка была вовсе. До укреплений златогорцев было никак не меньше полусотни саженей, и всё это в горку, а там – картечницы и колдуны. Ни приблизиться, ни издали магией не сковырнуть.

Магией, ха!

Я тяжко вздохнул. После формирования ядра в моём распоряжении оказалось достаточно энергии для самостоятельного развития абриса, да только за всё это время удалось лишь скрутить по узлу на концах новой пары исходящих меридианов. Точнее, скрутил я их достаточно быстро, а вот уравновешивал три месяца кряду – только-только справился.

Справился – да, но что с того? Хоть два исходящих меридиана, хоть четыре – разницы вообще никакой. Никак это мои магические возможности не расширяло. Пока – нет. Пусть и выучился контролировать расход закачанной в ядро небесной силы и увеличил его объём до такой степени, что получалось один за другим сотворить сразу два, а когда и три огненных шара, но набор арканов остался прежним, ничего особо мощного в арсенале не появилось. Для сшибки накоротке с простецами и недоучками вроде меня самого он ещё худо-бедно годился, а вот достать кого-то на приличном удалении да ещё и при активном противодействии опытного тайнознатца – нет, нет и нет. И мой атрибут тут, увы, ничем помочь не мог.

Черти драные! Да, если уж на то пошло, пурпурный пламень стал самым настоящим разочарованием. Азимут – ни к чёрту! Обжигающая аура жгла не так уж и сильно, а поймать кусок расплавленного свинца было ничуть не менее больно и опасно нежели заполучить в потроха самую обычную пулю.

Ну да – довелось ощущения сравнить. Не сказать, будто чудом откачали, но был чертовски близок к тому, чтобы получить перевод из пластунов Мёртвой пехоты в наши же штурмовики. Неживые.

Но это всё ничего. Это всё ерунда. Жаловаться было грех.

Увы, именно что – «было».

Жаловаться было грех, пока в этом драном ущелье не очутился.

Зашуршали осыпающиеся камни, к нам подобрался Огнич – без кирасы, как и все мы здесь, с закинутым за спину карабином.

– Поручик сказал, полчаса у нас, – заявил фургонщик, тяжело отдуваясь. – Мол, если картечницы за это время не подавим, он пластунов в первых рядах на штурм погонит!

– Сука! – в сердцах ругнулся Край. – Достал, сил никаких нет! Просто в край!

Ну да – с ротным егерей нам откровенно не повезло. Тот намеревался во что бы то ни стало выполнить поставленную ему задачу и если собственных подчинённых ещё хоть как-то берёг, то с приданными в усиление пластунами и горными стрельцами нисколько не церемонился. Для карьериста из купчишек всё упиралось в соотношение доходов и расходов, и пока баланс оставался положительным, потери личного состава в расчёт попросту не принимались.

– А ведь и погонит! – флегматично отметил Хомут и одёрнул меня: – Да не высовывайся, Боярин! По тебе пристрелялись уже!

– Отползи в сторонку! – посоветовал Гвоздь.

Стоило бы прислушаться к этому совету, но настроение было ни к чёрту, я только скривил уголок рта, вновь сотворил магический щит и приподнялся над камнями, кинул взгляд на уходившую вверх тропу с безжизненно замершими тут и там телами. Угодившая в силовой барьер пуля заставила вздрогнуть и спешно спрятаться обратно.

– Говорил же – не высовывайся! – недовольно проворчал Хомут. – Ещё не хватало, чтобы нас колдуны чем-нибудь накрыли!

– А то они не знают, что мы тут засели! – фыркнул я.

Картечницы – плюнуть и растереть. Картечницы – не проблема. Снести заслон нам не давали прикрывавшие его тайнознатцы. И если один действовал исключительно от обороны, то второй был куда более гибок и опасен. В прошлый раз, когда горные стрельцы пошли в атаку под прикрытием магических щитов, он одним силовым выбросом разом снёс всю нашу защиту. И тогда своё слово сказали картечницы. А если б не Сквозняк, то выживших бы ещё и каменным смерчем в фарш перемололо.

– И что делать будем? – зябко поёжился фургонщик.

– А что тут поделаешь? – нахмурился Хомут. – Какие будут предложения, а? Конокрад, ты под мороком к ним подобраться сможешь?

Огнич решительно помотал головой.

– Не-а! Меня колдуны враз срисуют.

– И я не смогу, – не преминул добавить я. – Нужно понимать, на кого влиять, а не так вот – наобум.

– А ежели мы опорник взять не можем, – облизнул губы Край, – не проще ли тогда с поручиком разобраться?

– Потом с нами со всеми разберутся, – проворчал в ответ командир десятка. – Так, Боярин?

Я кивнул.

Не знаю как остальные, а сам я последние дни всерьёз задумывался об устранении вздорного офицеришки, но одно дело «разобраться» и совсем другое – разобраться так, чтобы комар носа не подточил. Сколько ни приглядывался и ни присматривался, ничего толкового на ум не пришло. Без парочки доверенных егерей и адъютанта-тайнознатца поручик, такое впечатление, даже по нужде не ходил. И столько защитных амулетов на себе таскал, что о сглазе или порче даже думать не стоило.

– И что теперь? – совсем пал духом Огнич.

– Зови Сквозняка и деревенских, – сказал я и пояснил младшему уряднику: – Попробую огненный шар в бойницу запулить.

– А раньше чего? – разозлился Край. – Чего сидел?

– Отвали! – отмахнулся я.

– Ну ты в край…

– Умолкли оба! – рыкнул Хомут и велел фургонщику: – Беги, Конокрад! Скажи, пусть пошевеливаются!

Пригибаясь, чтобы не мелькнуть над камнями и не словить пулю, Огнич чуть спустился по склону, там только выпрямился и поспешил вниз.

Хомут поелозил, устраиваясь поудобней и вдруг спросил:

– Боярин, а что за амулеты у поручика? От пуль есть?

– Есть, – подтвердил я. – На нём барахла тысяч на пять, не меньше.

– И прямо на лету сработает или заранее активировать нужно? – уточнил тогда младший урядник.

– От пуль-то? – Я припомнил характер исходящих от офицеришки магических искажений и давнишний разговор с Червенем, покачал головой. – Нужно активировать. Иначе влёт разряжался бы.

– Дешёвка, значит! – усмехнулся Хомут.

Мне только и оставалось, что плечами пожать. Если для отслеживания атакующих арканов хватало спящих защитных чар, то для перехвата пуль и стрел требовалось либо заранее выставлять щит, либо задействовать активное заклинание, что не было такой уж проблемой для опытного тайнознатца, но не применялось в амулетах из-за чрезмерного расхода энергии.

Не дождавшись никакой реакции на свои слова, Хомут вздохнул и поинтересовался:

– Ладно, сам-то что задумал?

– Попробуем защиту перегрузить, – буркнул я и попросил: – Пусть стрельцы подтягиваются.

Командир десятка глянул на меня с нескрываемым сомнением, но всё же распорядился:

– Гвоздь, сходи до урядника.

Пластун встал с ранца и, пригибаясь, поспешил прочь. Ну а к нам подтянулись Огнич, Сквозняк, Кабан и Кочан.

– Не высовывайтесь, обалдуи! – шикнул на деревенских Край. – Гните спину, не переломитесь!

– Само собой, не переломимся! – хмуро глянул в ответ Кабан и хрустнул костяшками пальцев.

Кочан осмотрелся и уточнил:

– На приступ пойдём?

Вместо ответа Хомут указал на меня. Я потёр озябшими на холодном ветру ладонями и посвятил парней в суть своего замысла:

– Сейчас все разом жахнем огненными шарами. Вы цельтесь по бойницам, только главное не меткость, а слаженность, скорость и мощность. Ударить нужно будет всем разом, но…

– Да какой ещё огненный шар?! – возмутился Сквозняк, и фургонщик закивал в знак согласия.

– Погоди! – оборвал я ученика школы Карающего смерча. – Ты ничего кидать не будешь, ты прикроешь нас от пуль отторжением. Огнич, хоть шаровой молнией бей, хоть синим пламенем – без разницы.

Кочан покрутил носом.

– Думаешь, три огненных репья защиту перегрузят? Да пусть даже с тобой и четыре будет, ничего не выйдет. Пробовали же!

– Хочешь под пулями в первых рядах бежать? – поставил я вопрос ребром.

Крепыш поднял раскрытые ладони.

– Репьи, так репьи. Командуй, Боярин! Мы готовы.

– Ждём! – распорядился Хомут.

Явившийся вскоре урядник горных стрельцов выслушал моё предложение и кочевряжиться не стал, коротко бросил:

– Пять минут! – И отправился отдавать распоряжения.

Чуть погодя к нашей позиции подтянулись хмурые стрельцы, и Хомут дал отмашку:

– Начинайте!

Я смежил веки и поймал состояние внутреннего равновесия. Одновременно пускать из ядра энергию сразу по нескольким меридианам так и не приспособился, да сейчас никакой нужды в этом и не было: сначала сформировал сбалансированный огненный шар и покрыл его тончайшей плёнкой отторжения, затем уже только взялся готовить второй взрывной аркан – до предела сжатый и стабилизированный, заполненный не воспламенением, но порченым пламенем моего атрибута. Вязким, липким, фиолетово-чёрным, а ещё – чрезвычайно непослушным.

Дополнительно приходилось уделять внимание крутившемуся над левой ладонью пурпурному аркану, так что к тому моменту, когда полностью опустошил ядро, по щекам и лбу катились крупные капли пота, а руки дрожали.

– Давай! – выдохнул я, и Сквозняк сотворил магический барьер.

Мы разом поднялись и метнули в приземистое каменное строение огненные шары. Деревенские шибанули по его левой части, Огнич по правой, а я засадил свой аркан почти строго по центру. Точнее, засадил я сразу два аркана: один и после мимолётной заминки другой.

В узких бойницах засверкали дульные вспышки, а ещё я предельно ясно уловил встречный силовой выплеск. Оранжевые огненные репьи и оба моих заклинания прорвались через него, а вот голубой фургонщика мигнул и взорвался, так и не долетев до прикрывшего опорник силового полога. Миг спустя в магический барьер угодили сразу три взрывных аркана, тот дрогнул, тогда-то я и пришпорил своё второе заклинание.

Лети!

Шар фиолетово-чёрного пламени пробил не успевший ещё толком восстановиться после серии взрывов щит и понёсся дальше. Прежде чем с него содрало оболочку и окончательно отказал приказ сжатия, я стиснул аркан своей волей и предотвратил взрыв. Более того – мне удалось даже выправить его траекторию и направить в бойницу!

Увы и ах, аркан зацепил выступающий камень и рванул – уже не снаружи, но ещё и не внутри.

Стрельцы подобрались, но Хомут всё понял по моему лицу и махнул рукой.

– Отбой! – А мне попенял: – Дерьмовый у тебя контроль!

Я даже отбрёхиваться не стал, прекрасно отдавая себе отчёт, что наверняка засадил бы точно в цель обычный огненный шар. Только что с того? Проблемой для засевших внутри тайнознатцев мой бледный пурпур не стал бы совершенно точно. Другое дело – фиолет и чернота!

– Что здесь происходит? – раздался вдруг начальственный голос и все спешно подались в разные стороны.

Никак не отреагировал на появление поручика егерей лишь Хомут. Он даже не потрудился оторвать свою задницу от ранца.

– Я задал вопрос! – выпучил глаза поручик.

Один из сопровождавших его бойцов придержал командира и что-то шепнул на ухо, другой оттёр меня плечом, заставляя отступить с облюбованного места. Нельзя сказать, будто я испугался парочки заросших чёрными бородами аж по самые глаза головорезов, просто проявил благоразумие и не полез на рожон. В конце концов, это не со зла. Работа у человека такая.

Поручик внял совету охранника и не только пригнулся, но и втянул голову в плечи.

– Отвечай! – зло прошипел он на Хомута.

Тот беспечно улыбнулся.

– Проводим разведку боем.

– Отставить! Готовьтесь к штурму!

Урядник горных стрельцов аж с лица спал, а вот Хомут кивнул.

– Всенепременно. Но не так сразу. Мы почти пробили их защиту.