Текст книги "Ящик Пандоры"

…курсантов. Двадцать человек – вот и весь наш курс. Один из первых. И готовили нас очень и очень основательно. Хотя я и был не старым, но всё равно мне было тяжело. Тяжело и непривычно ощущать себя шпионом…

…неразборчиво…

…именно так меня и стали называть – falsche deutscher. Скоро так меня стали называть и преподаватели. А ещё через некоторое время моим позывным так и стало – Falsche.

Как давно это было! Всё происходящее со мной на тот момент вызывало улыбку. Кто же мог знать…

…неразборчиво…»

На этом записки обрывались. Негусто. И почти ничего не ясно.

Глава 5. Охотники за артефактами

«Подходил к концу период обучения. Наши инструкторы уже отчислили половину курсантов по разным причинам. По показателям я был где-то в середине группы. С одной стороны – это радовало. Но всё больше и больше я задумывался о правильности сделанного весной выбора.

Кроме умения стать незаметными в любой точке мира, умения слиться с толпой, выживать в любых условиях, мы прошли курс искусства убивать. И не просто стрелять из винтовки или пистолета, но и применять нож. А это довольно кровавое дело. Большинство курсантов покинуло группу именно после занятий по рукопашному. Помню, после иных занятий весь зал, где мы обучались, был залит кровью.

Правда, я обнаружил, что совершенно равнодушен к виду крови и даже попытался помочь одному из товарищей остановить кровотечение. Но… к большому сожалению…

Итак, скоро выпу…

…неразборчиво…

…получил конверт с персональным заданием.

Ночь перед отправкой на экзамен прошла спокойно. Только мой сосед по палатке скрипел зубами. Я вышел подышать воздухом. В этот момент…

…неразборчиво…

…знакомо. Я поздоровался с герром Виртом. Он отпустил дежурного офицера и предложил присесть за стол.

– Читал задание?

– Да.

– Хочу сказать несколько слов о том, что не пишут на бумаге. Вы будете заброшены на территорию Финляндии. Почти на самую границу с коммунистами. В тех краях нет границы, как таковой, будь осторожнее. Но, думаю, даже повстречавшись с их ОГПУ, ты не пропадёшь.

Далее…

Поскольку ты, все-таки, учёный, то помимо общего задания выполни одну просьбу. Артефакты, которые вы будете обследовать, невозможно перенести куда-либо. Они обладают некой силой только в том месте, где находятся. Мне уже привозили подобные вещи, только толку от них ноль. Обрати внимание на руны. Постарайся их зарисовать, фотография не всегда передаёт правильно нюансы. И самое главное – не произноси эти руны вслух. Ни при каких обстоятельствах. Ни при каких!!!

У меня сразу возникло много вопр…

…неразборчиво…

…на аэродром. Так началась одна странная история…»

– А что за руны? – сразу же спросил Феликс, словно мы знали ответ на этот вопрос.

– Понятия не имею. – ответила Марго.

– А может, это не руны, а петроглифы? – предположила я, – На Русском Севере много таких. Лет десять назад мы с мужем, помню, ездили в отпуск в Карелию и там видели рисунки на камнях. А после возвращения как-то так совпало, что по телику передача была именно о северных петроглифах.

– Но здесь же ясно написано – «руны»! – возразил Феликс.

– Ладно, руны, петроглифы – не суть важно. Важно другое. Этот фриц что-то искал в нашей стране. Вопрос – что?

– Осталось у него спросить. – фыркнула Марго.

– Артефакты. – сказала я, – Там же ясно написано. А что если в бабулином ящике тоже хранились некие артефакты?

– Вполне допускаю. – согласилась Марго.

– Тогда можно предположить… Кстати, вам знакомо такое название «Анненербе»?

– Слышал про такое. – кивнул Феликс, – В Германии было при Гитлере.

– Нет, не знаю. – ответила Марго.

– А организация была серьёзная. Подчинялась СС, занимались ребята самыми разными вещами. От серьёзной науки до магии и оккультизма. Говорят, даже в космос пытались что-то запускать.

– «Диски Белонце». – поддакнул Феликс.

– После войны практически весь архив «Анненербе» попал в руки наших. И там было очччень много интересного.

– Да?! – иронично переспросила Марго.

– Ты зря иронизируешь. – поддержал меня Феликс, – Я тут задумался – а что вообще это было такое? В смысле – нацистская Германия.

– Да, это был весьма своеобразный феномен, который многие свои тайны унёс с собой. – кивнула я, – И потом – унёс ли? И откуда они всё это брали? Явно ребята открыли дверь в потустороннее. Потому что, когда начинаешь всерьёз заниматься историей и вникать именно в те события – просто мороз по коже. Просто дьявольщина какая-то.

Марго взяла у меня листы и стала читать дальше

«После того, как планер был отцеплен от самолёта наступила тишина. Вокруг была какая-то мгла, только где-то на западе что-то алело, скорее всего, – это было солнце. Впереди была темнота. Наконец…

…неразборчиво…

…разгрузка. Группа быстро выкидывала наши вещи из люка фюзеляжа планера. Нам предстояло быстро уйти как можно дальше от места посадки. Планер будет облит бензином и сожжён.

Наконец все ранцы, скатки и оружие были распределены, наш капитан отдал команду на отход. Охранение заняло свои места в головном дозоре. Группа взяла направление на восток. Сзади ещё долго был виден огонь…

…неразборчиво…

…тишина. Она давила. Не было слышно криков птиц, только монотонное чавканье сапог по низкорослому мху впередиидущего…

…неразборчиво…

…привал. Быстро поставили палатки. Свалился и сразу заснул. Но через два часа подошла моя очередь заступать в караул…

…неразборчиво…

…вторые сутки. Судя по карте, нам предстоял ещё один переход, около десяти километров. В это время прибежал дозорный – впереди была замечена какая то группа людей. Мы сразу получили приказ занять круговую оборону. Капитан ушел вперёд. Стало тревожно. Кто это – просто охотники? Местные жители? Из Финляндии или нет? Пограничники СССР? Или того хуже – ОГПУ, о котором предупреждал Герман Вирт? Я терялся в догадках…»

– Что там неразборчиво? – спросил Феликс.

– Я так поняла, что эта Ваша Оксана не смогла разобрать, что там написано. – ответила Марго, – и где не смогла – честно написала, что неразборчиво. Значит, немцы давно интересовались нашей страной. И готовились к войне.

– Конечно. – кивнул Феликс, – Только Гитлер не хотел воевать с Советским Союзом, его заставили…

– Ну, это бабка надвое сказала! – возразила я, – У Алоизыча аппетиты были – мама, не горюй! А на Россию особенно. Наша страна никому покоя не даёт. А что до этих «копателей», или как их там, то, скорее всего – действовали они именно под прикрытием «Анненербе».

– А что такое «Анненербе»? – спросила Марго.

– Организация. В переводе означает – «Наследие предков». Поройся в сети на досуге – найдёшь там немало интересного. – ответила я, – В конце войны и сразу после неё, пока ещё в Европе царил хаос и неразбериха, очень многие нацисты, кто занимал высокие должности, да и не только, смогли убежать от возмездия. Многие осели в Америке. И в Штатах, и в Южной Америке – в Аргентине, в Бразилии. Кто его знает, чем они там занимаются!

– Хочешь сказать, что про этот ящик знали? – спросила Марго.

– Возможно. Каким-то образом – нам надо узнать – каким! – вышли на бабулю.

– Тогда кто прислал письмо?

– Вот это тоже надо выяснить. Феля, ты хоть запомнил этого мужика, который письмо принёс? – повернулась я к Феликсу.

Разумеется, не запомнил.

– Но ты же его два раза видел! – воззвала я.

– Ну… такой. Никакой. Лысоватый. Среднего роста. Куртка какая-то светлая. Никакой.

– Исчерпывающие сведения. – ухмыльнулась Марго.

***

На следующий день после работы я поехала в больницу к бабушке. Там уже оказался Феликс, который сидел в коридоре и трепался с постовой сестрой. Он поведал мне, что бабушке уже лучше. Она вышла из комы, но пока ещё очень слаба и к ней пока не пускают. Ещё Феля сказал, что бабушка спит, что он нашёл лечащего врача и тот его всячески обнадёжил.

– А к вашей бабушке мужчина приезжал. – сказала медсестра, – Ну как мужчина, дедушка уже. Сказал, что её боевой товарищ, воевали вместе.

Мы переглянулись. Бабушкины боевые товарищи уже все умерли. Она осталась последняя из их группы. Её командир – Костя Гладков, – Константин Георгиевич, умер лет 7, или 10 назад, как раз на 9 мая. Собрался идти на встречу ветеранов, надел китель, больше похожий на кирасу из-за обилия наград, у него закружилась голова, он сел в кресло и умер. Так рассказывали его дети потом.

– А как он выглядел? – спросила я.

– Седой, высокий такой, подтянутый. Похоже, что иностранец, но по-русски хорошо говорил. Наверное, прибалт.

– Наверное. – машинально сказала я.

– Женщина ещё с ним была. Молодая такая. Наша явно. Ну, с лица, вроде, татарка. Или еврейка. Брюнетка, смуглая и глаза такие, как буравчики. Сказали, что ещё придут. – охотно рассказывала медсестра.

– Спасибо. – поблагодарил Феликс.

Мы вышли на улицу.

– Интересное кино. – сказала я, – Кто бы это мог быть?

– Кто угодно. Может, эти самые «Дети Единорога». – предположил Феликс.

– А может, за ящиком ещё кто-то охотился?

– Не знаю.

На следующий день Феликс притащил ещё одну порцию переведённых отрывков. Качество перевода оставляло желать лучшего, но смысл был понятен:

«Не зря нашего командира мы прозвали Капитаном. Именно капитаном, а не гауптманом. Он служил капитан-лейтенантом морской пехоты. В нашу группу попал за какое-то дисциплинарное происшествие. Сразу показал себя уверенным и знающим воякой. Многому научил курсантов. Свои боевые заслуги никогда не озвучивал, но все догадывались, что боевой опыт у него есть. Потому слушались в рейде его беспрекословно. И это правильно. Как глубоко гражданский в прошлом человек, я за время обучения осознал, что все уставы написаны кровью. Дисциплина превыше всего. Особенно в таких рейдах, как наш. Если что, помощи ждать неоткуда…

Капитан вскоре вернулся, дозор остался наблюдать

– Это по нашу душу… негромко произнёс капитан

У всех в глазах был немой вопрос

– Идут нам наперерез, наверняка уже побывали на месте высадки. Военные. Налегке. В количестве отделения, принятого у советов в пехоте. Два офицера. Значит, – где-то группа обеспечения. Вооружены. Вооружены качественно. Кроме как за нами, больше им некуда идти. Скорее всего, – сзади нас, по следам, так же поджимает группа преследования. Возможно ещё пара-тройка отделений… Будем принимать ряд контрмер.

Капитан развернул карту и указав на какой-то объект сказал:

– Сворачиваем на восток. Уходим быстро вдоль ручья.

Кроме этого были оставлены два человека для устранения всех оставленных нами возможных следов. Я вошел в число этих двух смертников, как тогда мне казалось. Кто мог знать, что в живых… Но все по порядку. Дозоры начали движе…

…неразборчиво…

…испортилась погода. Туман сгущался…»

Что же они там искали? – подумала я.

– А что они там искали? – озвучил мои мысли Феликс.

Я стала читать дальше:

«…догнать группу мы должны были уже давно. Но впереди был всё тот же туман. Известно, что в тумане звуки разносятся очень далеко. Несколько раз мы останавливались и слушали. Вокруг была мёртвая тишина. Ни звука. Казалось, что никогда нам уже не догнать своих товарищей. Внезапно мне пришла в голову мысль, что компас, по которому держали азимут направления движения, показывает неправильное значение. Я покрылся холодным потом.

…неразборчиво…

…это было странно. Всего один выстрел. Кто стрелял? Наша группа или нет? Звук выстрела из винтовки, которые были на вооружении у советов и у маузера совершенно одинаковые на большом расстоянии. Звук долетел не по ходу нашего движения, а откуда-то справа. Если это наша группа, то как они попали туда? Не мог наш многоопытный Капитан так ошибиться в направлении. Или это мы сбились с пути?

Коротко посовещавшись, мы с Ваксом, с которым заметали следы на месте пересечения с погоней, пошли на выстрел. Тогда я не знал, что это смертельно опасно. Хотя весь наш рейд был отмечен смертью. Впереди показались какие-то рукотворные строения. Осторожно подойдя поближе мы увидели совершенно разрушенный мост через какую то местную речку. По этому мосту давно уже не…

…неразборчиво…

…труп. Голова была буквально снесена выстрелом в упор…»

– Триллер какой-то. – сказал Феликс.

– Или детектив. А скорее уж – «Секретные материалы». А мы типа Малдер и Скалли.

Феликс фыркнул.

– Дальше читать? – спросила я.

– Читай.

«…Наконец-то появился проводник. Их зовут в Тибете шерпами, хотя об этом я уже писал. Проводник представился мне каким-то длинным именем. Совершенно не отложилось в памяти. Что то вроде Шугани… или что-то похоже… Что бы исключить путаницу я предложил, что буду обращаться к нему герр Шуго. Тот улыбнулся и согласно кивнул головой.

Надо отметить, что мне пришлось очень долго ждать проводника, который владел бы хотя бы одним из европейских языков и в тоже время был надёжен. Кандидатуру этого Шуго мне предложили в консульстве. Теперь предстояло дождаться оборудования для хождения по горам, которое наша дипмиссия обязалась очень быстро предоставить. Так что у меня есть ещё день… или два…

Итак, что же дальше произошло на Севере, в тундре? Спешу вам соо…

…неразборчиво…

…вероятнее всего тут когда-то был железнодорожный пост какой-то местной узкоколейной трассы. Но теперь мост почти обрушился, здание поста пришло в негодность и завалилось набок. Именно возле этого здания, совсем маленького, мы с Ваксом и нашли труп. Как я уже писал, от головы его почти ничего не осталось. Судя по форме, это был кто-то из нашей группы. Вакс отвернулся, а я стал осматривать карманы и снял ранец.

К моему большому сожалению это был труп Капитана. Я узнал его нож. Красивый, с наборной ручкой и какой-то, почти стершейся, морской эмблемой. Что же здесь произошло?

Содержимое ранца мы поделили поровну. Все личные вещи я рассовал по своим карманам. Коротко посовещавшись, мы решили похоронить Капитана, хотя на инструктаже нам запрещали это делать. Согласно полученных инструкций нам предписывалось обезобразить лицо и пальцы рук и немедленно покинуть место гибели. Но мы посчитали, что это совсем не в духе Дойчленд.

Вокруг все так же было ничего не видно из-за тумана. Оттащив Капитана на десять метров в сторону, мы быстро стали рыть яму саперными лопатами. Мы очень спешили, так как судьба остальной группы была неизвестна. Куда дальше идти так же было непонятно. Искать следы в кромешном тумане было нереально.

Мы почти закончили, когда где то очень далеко раздался жуткий крик. Эхо долго разносило отголоски по сторонам. Судя по компасу, что-то случилось восточнее. Но только кто там кричал и был ли крик человеческим?

…неразборчиво…»

– Итак, что мы имеем? – спросила я, отложив прочитанное, – Мемуары охотника за непонятными артефактами и не менее непонятных визитёров к бабушке в больницу. Вот что, Феля. Что-то, наверное, опыт и интуиция, как говаривал мой покойный муж, подсказывают мне, что лучше нам по очереди дежурить у бабушки в больнице. Мало ли что.

– Согласен. И я могу хоть завтра. – кивнул Феликс. Решение, как потом оказалось – было правильным и своевременным.

***

Бабушка вскоре пришла в себя, но была ещё очень слаба и почти не разговаривала, но нас узнавала и явно была рада нам всем. Следующую неделю мы все по очереди дежурили в её палате, а Феликс иногда даже ночевал в больнице. Так что до записей я добралась довольно нескоро.

Последний отрывок Феликс принёс в больницу.

«… сложилось ощущение, что туман стал совсем непроницаемым и каким-то живым. Казалось – протяни руку, и она коснётся кого-то неведомого. Вокруг стояла тишина, но подсознательно угадывались какие-то движения. Солнце было настолько тусклым, что походило на Луну.

Вакс был близок к панике. Его винтовка была направлена то влево, то вправо. Совершенно сбитые с толку, мы продвигались вперёд. Под ногами давно уже не было мха, мы шли по каменным россыпям. Вверх, вниз… Снова вверх, вниз…

Моя голова была настолько пуста, что я не мог уже точно сказать – это Хибины… или Карпаты… а может и Анды… или это вообще не Земля? Стал замечать какие-то фигуры в тумане. Но как только начинал присматриваться – фигуры как будто таяли… медленно.. Это исчезновение отдавалось в ушах шелестом и тихим, на пределе слуха, звоном. Стало совсем тревожно… Я готов был бросить все вещи и бежать, бежать, бежать…

Вдруг Вакс закричал

– Ты видел? Ты видел это? Вот!!! Ты видел?…

Но сколько я не приглядывался, вокруг никого не было.

Вакс вскинул винтовку и передёрнул затвор.

– Стой!!!! – закричал я…

…неразборчиво…»

Интересно-интересно. А что если этот таинственный визитёр как-то связан с автором (одним из авторов) дневника? Медсестричка, кажется, сказала, что он выглядел как иностранец. Не исключено, что этот заморский гость попытается ещё раз навестить бабушку. Интересно, с какой целью? Вряд ли с целью вспомнить боевую молодость.

– Шлава.

Я даже не поняла сначала, что меня зовут.

– Шлавка.

Бабушка проснулась и звала меня! Ей вынули вставную челюсть, и понять её было затруднительно.

– Подай мне жубы. – догадалась бабушка.

– Как ты? – спросила я.

– Средней паршивости. – ответила бабуля, заполучив, наконец, свою челюсть и обретя чёткость речи.

– Чувство юмора при тебе, это хорошо.

– Что, спёрли мою шкатулку? – спросила бабуля, пытаясь устроиться поудобнее. Я приподняла её и подсунула под спину тощую больничную подушку.

– Откуда ты знаешь?

– Я знала, что рано, или поздно это произойдёт. – спокойно ответила бабуля, – Рассказывай, что там у вас.

И я поведала ей всё, начиная со дня кражи, не упустив и то, что мы стали переводить тетрадки странного немца.

– Это дневники Гюберта и этого Штрюмпфеля. Гюберт передал их мне, когда мы отправляли Штрюмпфеля в Москву. Сам он не полетел, а остался в отряде. Зря. Может, если бы и он отправился на Большую Землю, то остался бы жив. Возможно. Нет. Самолёт сбили над линией фронта.

Я рассказала о странном визитёре. На бабушку этот рассказ впечатления не произвёл.

– А что, всё-таки, было в этом «Ящике Пандоры»? – решилась спросить я.

– Артефакты. Я сама точно не знаю, но, предположительно, внеземного происхождения. – просто ответила бабушка.

– Шутить изволишь?

– Тебе знакомо словосочетание «теория палеоконтакта»?

– Слышала пару раз.

– Ящик попал ко мне ближе к концу войны. В Польше. Точнее, это было в конце 1944-начале 45 года. Ставка тогда готовила Висло-Одерскую операцию. Слышала?

Не дожидаясь моего кивка, бабушка продолжила:

– Нас в очередной раз забросили в тыл к немцам. На сей раз на территории Германии. Мы в тот раз оказались где-то в Восточной Пруссии. Сейчас это Польша. Нет, специально за этими вещами мы не охотились. У нас была другая задача. Непосредственно связанная с подготовкой наступления. Висло-Одерская операция была начальным этапом битвы за Берлин. – пустилась в исторический экскурс бабушка.

– Её начали раньше из-за наступления немцев на союзников в Арденнах. – подсказала я, – Бабуля, так что там с ящиком? Давай ближе к теме.

– Мы в группе все владели немецким языком либо в совершенстве, либо достаточно хорошо. И были в немецкой форме. – продолжила бабушка немного передохнув, – Передвигались на машине. «Хорх» у нас был. Хорошая машина. Немцы, надо сказать, к нашему наступлению готовились и укрепрайоны там, в Пруссии, у них были мощные. Так что нашей главной целью была разведка. Ну и диверсии на коммуникациях, как обычно. Население, однако, эвакуировали. Пропаганда, опять же, работала. Так что уходили они на запад, предпочитая сдаться союзникам. Ну и вот мы там и колесили на своём «Хорхе».

Рассказ бабушки был прерван появлением Маргошки, навьюченной пакетами, как хороший ишак. Марго решительно прошествовала к бабушкиной кровати и принялась выгружать на тумбочку баночки и коробочки.

– За лекарствами пришлось аж на Гражданку мотаться. – поведала она нам, – Там единственная аптека, где было то, что нужно.

Среди принесённых Маргошей продуктов преобладало детское питание – пюре и творожки.

– Старый, что малый. – усмехнулась бабушка.

В тот день продолжение рассказа мы так и не услышали. Бабушка устала и сказала, что хочет спать. Я оставила с ней Марго, а сама поехала домой. Дома ждало неприятное известие. На наш семейный комп пробрался вирус. Точнее – дело было так. В своё время Стас объединил все наши компьютеры – оба стационарных – свой, моей старшенькой и ноутбуки Марго и мой – в единую сеть. Вирус попал в компьютер Стаса после того, как они с Феликсом попытались найти ещё какую-то информацию про «Детей Единорога» и набрели на некий сайт. Теперь при попытке выйти в интернет, зловредная прога перенаправляла компьютер прямиком на порносайты. К счастью, Стасу удалось принять меры, и вирус не перекинулся на другие компьютеры. Но насчёт своего компьютера вести у племянника были неутешительные.

– Придётся форматировать диск и переустанавливать систему. – уныло поведал он.

– А данные? – спросила я.

– Успел кое-что скинуть на внешние носители, но не всё.