Текст книги "Беспокойники города Питера"

Впрочем, он много чего говорил и помимо этого. И совсем на другие темы. На какие угодно. Победив всех соперников, он словно сам с собой состязался в грезах. Ловко и изобретательно. Играя. Он говорил так, что приучил себе не верить. Все слушали его с жадным вниманием, как сладкоголосого алконоста, способного снесенным яйцом на шесть дней успокоить море, как обольстительного райского сирина, заставляющего забыть скорби земной юдоли, слушали – и не верили ни единому слову.

Трудно сказать, что Капитан предпринял бы в дальнейшем. Вероятно, побузив на подступах к думской трибуне, одурачив и выставив голыми королями до зевоты пошлую политическую элиту и прочих подвернувшихся на пути мордатых государственных мужей, он отправился бы выявлять собственную миссию в иные дали (будучи введенным в состав коллегии по культуре при мэрии СПб, он выдержал лишь два заседания и дал оттуда деру). А может, вернулся бы на художественное поле с волшебным ящиком (Пандоры) новых ошеломляющих проектов и артистических чудачеств. Благо он и в самом деле был полон сил и внешне выглядел едва ли не юношей. Однако кирпич настиг Капитана именно на этом витке его судьбы.

В конце 1995-го Курехин почувствовал первое недомогание, но все равно уехал с фортепианными концертами в США (Майами и Нью-Йорк). После возвращения ему стало хуже, однако он снова отправился в поездку – на этот раз в Москву, обсуждать очередной проект с режиссером Андреем И. В итоге в больницу с диагнозом саркома сердца (редчайшая болезнь, принесшая людских смертей едва ли больше, чем принес их птичий грипп) он лег только 7 мая 1996-го.

На больничной койке Капитану пришла в голову блестящая мысль, что впредь, после его выздоровления, они с Настей будут носить одежду исключительно от Армани. Попутно он обдумывал какой-то новый японский проект – Курехин не верил, не хотел верить в собственную смерть, как колобок, он должен был уйти и от нее…

Он умер 9 июля 1996 года, ему было сорок два. Отпевали Капитана в церкви Спаса Нерукотворного на Конюшенной площади, где служил отец Константин, и где когда-то отпевали Пушкина. Места в храме всем пришедшим не хватило – люди толпой стояли на тротуаре перед церковью и на площади. Тогдашние петербургские власти не разрешили хоронить Курехина на Литераторских мостках (как можно, он же фашист), и его похоронили на тихом загородном кладбище в Комарово.

В тот день мы не поехали в Комарово – не хотели видеть, как Сергея закапывают в землю, – с Рыбой, Трофименковым и еще пятью-шестью пришибленными этой трагической потерей сиротами (товарищами/подругами) мы остались пить теплую поминальную водку в Михайловском саду. Мы много выпили, мы хотели, чтобы спасительный хмель заполнил внезапно открывшуюся пустоту, примирил нас с утратой и снова сделал веселыми и злыми, но ничего не вышло. Пустота на том месте, где был Курехин, не исчезает и поныне, порой кажется – она только растет.

P. S. Если начать фильм о Капитане действительно уместно с грезы о грядущем, то завершить его следует приветом из прошлого, улыбкой с той стороны. Неподражаемой улыбкой человека, не знающего, что такое поражение, потому что поражению в пространстве его жизни не за что было зацепиться.

Рассказывали, что какое-то время после смерти Капитана Настин автоответчик говорил его голосом. От неожиданности звонивший вздрагивал.

Наль Подольский. Снимайте шкуру

Наль Подольский. 14.04.2009

Фотография А. Веселова

Эти записки будут отрывочны, как всхлипы, как капли с крыши после прошедшего дождя.

Молва шагала впереди него. Еще в глаза не видя этого человека, я уже знал о его существовании. О нем рассказывали старшие товарищи – Звягин, Коровин, Стратановский, – и из их рассказов вырастал образ воистину мифологический. Чего стоит хотя бы вот такое свидетельство Сергея Коровина:

Столкнувшись с удивительными качествами Наля, я долго чесал репу: «Откуда, откуда у нашего современника столько мудрости и здравого смысла?» Чего только не случалось в нашей с ним совместной деятельности. Но какие бы социальные, политические и экономические потрясения ни раскачивали наше мироздание – КГБ ли наехало, водка ли подорожала, карточки ли завели на мыло и мочалки, стреляли ли какие-то танки по какому-то белому зданию – на все у Наля был достойный ответ: «Бросьте вы, Сереженька, сокрушаться и голову ломать. Истинно говорю вам: все лихое минует, а мы с вами как сидели тут, так и будем сидеть, как выпивали, так и будем выпивать». И ни разу он не ошибся – все прошло (где эти тираны, сумасброды, отцы народов и откровенные придурки, где эти держиморды, либералы, пламенные революционеры? Тю-тю), а мы остались, и по-прежнему не прерываем раздумий. Как он мог предвидеть? Загадка. Да, у Наля много загадок – это все знают, но разгадка есть только у меня. И заключается она вот в чем: вы посмотрите, где живет Подольский? Наль Подольский располагается в башне, на немыслимой высоте. Ему оттуда все видно, и не только крыши, но и пути как земные, так и небесные. Вот почему нет на свете человека более спокойного и рассудительного. И затейливая проза его не случайно часто строится на таком материале, какой нам с плоскости перекрестка и не виден: федоровские ли идеи, котов ли злодейское поведение, небесная ли империя, – все это от дарованного ему судьбой места взгляда, точки обозрения. Надо ли говорить, что такие подарки кому попало не делают?

И подобным свидетельствам и откровениям не было числа.

Сам о себе Наль рассказывал: «На первом курсе я попробовал выкурить сигарету. Организм не принял – стало дурно. Тогда я сказал организму: я покажу тебе, кто хозяин этой лошади». С тех пор он не расставался с вредными привычками до самой смерти.

Так случилось, что последние двадцать лет мы были одна компания – Наль Подольский, Сергей Коровин, Александр Секацкий, Сергей Носов и я, многогрешный, – сначала, в девяностые, просто добрые друзья, в двухтысячные – соратники, петербургские фундаменталисты. То есть круг знакомств каждого из нас в отдельности не замыкался на приведенном списке, однако плотность общения именно в этом кругу определенно превышала плотность прочих товарищеских взаимоотношений.

Наль был старшим среди нас, но при этом, как ни странно, наиболее восприимчивым к новинкам жизни и вывертам времени. Он первым сел за баранку, первым поменял печатную машинку на ПК, первым завел мобильную трубку и его первого перевели на японский. Собственно, книги остальных на японский не перевели по сию пору. Были немецкий, итальянский, сербский, болгарский, словацкий, английский, а вот японский… Брешь к этим островитянам из всех нас смог пробить только он – Наль.

В конце апреля 2014-го Наль Подольский умер. А перед ним – Балабанов. Года не прошло со смерти Виктора Топорова, еще одного патриарха ковчега петербургской культуры. Приходится делать глубокие вдохи, чтобы удержать тон.

Топоров был моложе и задиристей, Подольский – старше и деликатнее. Когда в семидесятые Виктор Топоров пришел с кем-то из товарищей в гости к хлебосольному Налю (родители Подольского были образованными людьми, в доказательство чего назвали сына в честь героя одной из вставных новелл «Махабхараты») и его стали знакомить с хозяином, Топоров первым делом заявил: «У вас лицо неталантливого человека». После этого Наль, недолго думая, спустил задиру с лестницы – в молодости Подольский был спортивным малым, увлекался альпинизмом, ходил под парусом на швертботе. Впоследствии оба они не раз весело вспоминали эту историю, причем Наль непременно демонстрировал жестом, каким именно образом заломил руку Топорову, выставляя его за дверь.

Кандидат технических наук, в начале шестидесятых Наль Подольский преподавал в должности доцента математику в Кораблестроительном институте, который сам в свое время закончил. Потом увлекся археологией, бросил Корабелку и в качестве сотрудника Института археологии АН СССР провел двадцать пять полевых сезонов на раскопках в Средней Азии, Хакасии, на Енисее и в Минусинской котловине.

Альпинист, гуляка, ученый, действительный член Русского географического общества, автор нескольких десятков научных публикаций в областях прикладной математики, кибернетики и археологии… И по тем временам, и ныне – неординарная фигура. Дома у него было много привезенных из экспедиций камней с изображением людей и животных – по просьбе гостей Наль показывал эти петроглифы и рассказывал их истории. Потом увлекся пантомимой, писал либретто для музыкальных спектаклей, сценарии диафильмов и мультфильмов. Потом, уже в начале восьмидесятых, – котельная и глубокое, долгое погружение в литературу, как в автономную кругосветку. За повесть «Кошачья история» в 1979 году Подольский получил премию имени В. Даля (Париж), а за цикл рассказов «Успех игры» – предостережение КГБ СССР по 70-й статье (антисоветская агитация и пропаганда).

Когда были сняты цензурные фильтры, Наль Подольский, один из столпов литературного подполья, член правления «Клуба-81», вдруг сделался едва ли не самым читаемым автором страны. Газета «Пятница» в конце 80-х – начале 90-х имела миллионный тираж – именно в это время из номера в номер «Пятница» публиковала в литературном подвале замечательные повести Подольского про хитроумного адвоката Самойлова, впоследствии собранные автором в книгу «Сон разума». Затем были «Возмущение праха», «Повелитель теней», «Книга Легиона», «Время культурного бешенства»…

Подольский имел в арсенале характерные формулировки на различные случаи, например: «снимайте шкуру» (при встрече гостей в прихожей) или «ничего глупее в жизни не слышал» (ответ человеку, беспардонно встрявшему в беседу). И сколь бы часто он ни использовал эти заклинания, они никогда не набивали оскомину. Они и теперь иной раз звучат в моей голове, наполненные веселым смыслом и неподражаемой интонацией.

Долгие годы Подольский жил в Коломне, на углу Декабристов и Английского, на последнем, мансардном этаже старого доходного дома, в аварийной коммуналке, другие жильцы которой уже съехали в маневренный фонд. Мы приходили в эту квартиру, где по коридору можно было кататься на велосипеде, а в пустующих комнатах – раствориться, и опьянялись удивительным радушием хозяина. Комната, где Наль принимал гостей (как минимум тридцать квадратов), имела две колонны по бокам оконного проема и выход на крышу через этот самый проем. В летние погожие вечера крыша, рискованно покатая, служила местом дружеских попоек, а в забытые на вынесенном на крышу столике бокалы с недопитым вином ночной дождь, следуя античным заветам, доливал воду.

Они очень гармонировали друг с другом – Подольский и Коломна. Как Коломна выпадала из регулярной радиальной застройки Петербурга и предъявляла внимательному наблюдателю свою таинственную и забавную чертовщину (вспомним пушкинскую Маврушу), так и Наль выделялся в своем окружении не только внешностью (она у него была выдающейся), но и качествами необычайными, вызывающими восторг, удивление и настороженность. Будучи хорошо образован как в области гуманитарных, так и точных дисциплин, он имел невероятную память – в разговоре всегда мог привести подобающую случаю дословную цитату, а прерванную беседу спустя месяц возобновлял точно с того места, на котором она была остановлена. Когда я решил отправиться в странствие по горам Таджикистана, то экспромтом получил от Наля исчерпывающую информацию о геологическом строении, растительности, животном мире и нравах населения этой страны (отдельно по Памиру, Фанским горам и южному Таджикистану), плюс он одарил меня старинной картой, довольно подробной, но с архаическими топонимами: Сталинабад, Советабад, Кагановичабад, Молотовабад… Соберись я на Венеру, уверен – Наль бы и тут сослужил службу надежного источника для справок и карту бы в шкафу нашел, какая и не снилась NASA.

Позволим себе несколько страниц сухих свидетельств истории.

* * *

Выдержки из хроники движения петербургских фундаменталистов

2001

24 января

Литераторы круга издательства «Амфора» – Павел Крусанов, Александр Секацкий, Сергей Носов, Илья Стогов, Андрей Левкин – выступают в «О.Г.И.» с представлением книжной серии «Наша марка». Вечер ведет критик и публицист Виктор Топоров. Наль Подольский и Лариса Тихомирова осуществляют фундаментальную поддержку выступающих из зала. Оглашено Заявление. Встреча инициировала движение, позже названное «движением петербургских фундаменталистов».

Февраль-март

Художник и арт-критик Валерий Вальран в частных беседах начинает пользоваться термином «петербургские фундаменталисты» для обозначения группы завсегдатаев арт-клуба «Борей», объединенных общностью взглядов по некоторым фундаментальным вопросам. Термин «петербургские фундаменталисты» становится самоназванием данной группы.

7 апреля

На собрании петербургских фундаменталистов Наль Подольский читает доклад о псовой охоте в России. Цитата: «Эстетика устройства империи состоит прежде всего в том, что в ней каждый человек, что бы он ни делал, служит пользе империи, и даже нищий на паперти выполняет нужную социальную функцию. Империя автомодельна в том смысле, что каждая ее часть несет информацию о целом. Псовая охота – превосходная модель империи. Вот фрагмент из отчета оберъегеря: “На устройство собачьего заведения – 600 р., на устройство щенячьего заведения – 360 р., на устройство заячьего заведения – 240 р., на прокорм собак и щенков – 280 р., на прокорм зайцев – 54 р., на вспомоществование вдовам и сиротам егерей – 70 р.”. Все учтено, никто не забыт, и каждый делает свое дело».

11 сентября

Акция «Интеллигенция минус» в арт-клубе «Борей», по роковому стечению обстоятельств совпавшая с событиями в Нью-Йорке.

Александр Секацкий отметил, что самые мрачные страницы в истории человечества связаны с периодами, когда у власти находились специалисты по словам. Если элита представляет собой братство по оружию, мы обретаем пространство свободы и творческий импульс, даруемый Духом Воинственности. Во всех остальных случаях преобладает дух бюрократии и место Господина занимает тот или иной самозванец.

Наль Подольский процитировал определение интеллигенции по фон Плеве: «Та преимущественно часть российского образованного общества, которая принципиально, но и восторженно принимает любые сведения, даже слухи, направленные к дискредитации самодержавно-православной власти. Ко всему остальному в жизни государства она индифферентна». Диагностический признак интеллигенции – наличие кукиша в кармане.

Павел Крусанов предложил провести реформу интеллигенции, поскольку от нее, как и от армии, зависит безопасность государства. Интеллигенция должна стать контрактной. То есть собственно интеллигенцией следует считать лишь ту ее часть, которая в данный момент состоит на службе у государства и выполняет его заказ. Иные формы существования интеллигенции в принципе должны рассматриваться как незаконные воинские формирования.

Сергей Носов выступил с сообщением «О нравственном превосходстве Шарикова над профессором Преображенским».

Владимир Рекшан исполнил духоподъемные песни.

2002

3 марта

В арт-клубе «Борей» в составе Н. Подольский, С. Носов, С. Коровин, П. Крусанов и А. Секацкий проходит мини-конференция петербургских фундаменталистов, посвященная обсуждению статьи Л. Сараскиной «Активисты хаоса в режиме action» («Литературная газета», № 8 (5868), 2002). Автор статьи рассматривает работы Павла Крусанова и Александра Секацкого как своего рода предвестия «начала деятельного наступления хаоса».

Постановили:

– Считать работы П. Крусанова и А. Секацкого «началом деятельного наступления порядка».

16 марта

В предпоследний день Масленицы «блинный вечер» на квартире петербургского фундаменталиста Наля Подольского. Доклад Александра Секацкого «О Духе Воинственности финнов». Доклад вызвал неоднозначную реакцию.

2003

14 июня

Акция-конференция петербургских фундаменталистов «Воля автора» в Ледовом дворце во время международной ярмарки «Невский книжный форум».

Александр Секацкий рассказал о принципах, в соответствии с которыми воля автора обретает статус всемирной силы перепричинения. Автор притязает на пересоздание мира либо не существует как Автор. В его распоряжении находится лишь сфера символического, но именно в этой сфере создаются самые мощные фигуры соблазна. Художник не должен бояться соблазнить малых сих, ибо о нем есть особый замысел свыше, куда не входит идея предосторожности. Тезис Набокова – «писателю дана самая легкая этическая участь и самая трудная эстетическая» – является простой и точной констатацией факта.

Павел Крусанов предложил в качестве основной задачи автора считать осознанную корректировку эйдоса мира с тем, чтобы реальный мир подтянулся к наведенному образу и уже не оскорблял достоинство достойных. Ведь вещь (как воплощение эйдоса) может двигаться в сторону блеска, если ее правильно осмыслять и не позволять ей вести себя скверно. Цель: создание вокруг себя угодной себе реальности, что является наивысшей формой искусства.

Сергей Носов, обозревая архитектурные новообразования на Сенной площади, рассмотрел ситуацию, когда действительность откликается на волю автора несанкционированно – как бы против самой воли автора (в данном случае воли Достоевского), даже если эта воля скромна, непретенциозна. Нам, в самом деле, «не дано предугадать, как наше слово отзовется», но отзывается оно порой очень странными, парадоксальными, если не пародийными соответствиями.

Наль Подольский предложил считать волю автора, и даже его прихоть, священным явлением, но призвал держать авторскую волю в узде и не попускать ей превращаться в авторское своеволие и самодурство.

Илья Стогов ограничился заявлением о прекращении литературной деятельности, тем самым продемонстрировав наивысшую степень абсурдности авторской воли (поскольку множить свои публикации продолжил).

Сергей Коровин сделал попытку сформулировать основные задачи волеизъявления писателя-фундаменталиста в эпоху глобализации. Основным тезисом его выступления стало утверждение писателя в функции сперматозоида. Коровин настаивал на неукоснительном соблюдении природной последовательности творческих актов: коитус, эякуляция, оплодотворение, вынашивание и роды, а никак не наоборот. Он категорически отрицал ухищрения по производству гомункулов, зародышей в пробирке и прочие тенденции глобализма, пагубно отражающиеся на качестве литературного произведения и его восприятия.

Владимир Рекшан рассказал о личном опыте изменения реальности напряжением авторской воли.

Людмила Тихомирова читала стихи.

26 июня

Представление в «Борее» новой книги Сергея Коровина «Прощание с телом». С речами выступили Виктор Топоров, Александр Секацкий, Александр Скидан, Сергей Носов, Павел Крусанов, Татьяна Москвина, Наль Подольский и Николай Иванов. Выступающие объяснили аудитории, почему роман им понравился. Завязалась дискуссия.

27 сентября

Специальным декретом «Комитета граждан Санкт-Петербурга» Наль Подольский назначается генерал-губернатором всех новых (включая виртуальные) территорий Санкт-Петербурга с правом судить и миловать.

2 ноября

Праздничное заседание петербургских фундаменталистов в кафе «Проектъ», приуроченное ко дню рождения Татьяны Москвиной. После тоста «За Императора, за Незримого», который фундаменталисты исполнили стоя, очарованный эстетикой ритуала кинокритик и журналист Михаил Трофименков попросил у Сергея Носова, Павла Крусанова и Наля Подольского рекомендации для вступления в группу. Фундаменталисты ушли от ответа. В завершение заседания Сергей Коровин исполнил под аккордеон духоподъемную песню «Расцвела в огороде акация».

2004

19 января

В конференц-зале «Либерия» прошел симпозиум петербургских фундаменталистов «Татьяна Пономаренко – скрытый подвижник культуры». Хотя симпозиум и был посвящен грядущему юбилею объекта внимания, докладчикам удалось избежать помпезности.

Во вступительном слове Наль Подольский напомнил, что немногим более тринадцати лет назад в Петербурге открылся арт-центр «Борей». Тогда никто не представлял, сколь значимым он окажется для художественной жизни СПб. Бессменный руководитель «Борея» – Татьяна Пономаренко. Она – его создатель, но отчасти – и его создание. Цитата: «Все мы здесь – друзья и одноклубники. “Борей” стал частью среды обитания, зоной культурного метаболизма для художников и арт-критиков, писателей и издателей, поэтов, музыкантов и философов».

Философ Александр Секацкий отметил, что фактор «скрытого подвижничества» Татьяны Пономаренко противодействует инъекции хаоса в структуры порядка. Цитата: «Сферы умопостигаемого и умопостигнутого явно отличаются дополнительной упорядоченностью. Оптика умозрения одновременно фокусирует и обесцвечивает мир».

Сергей Носов предложил взглянуть на феномен «подвижничества Пономаренко» как на непрерывную серию художественных жестов, долгосрочную концептуальную акцию, обладающую самодостаточной эстетической ценностью.

Павел Крусанов попытался определить степень присутствия неофундаменталистов в предметном мире вещей и явлений. Присутствие, по его мнению, оказалось слишком заметным, что далеко не всегда отвечает природной скромности неофундаменталистов. Цитата: «Среди стартовых площадок, дающих преимущество желающим “ускользнуть”, руководимому Татьяной Пономаренко “Борею” нет равных».

Сергей Коровин в докладе «Проблематизация женской субъективности» пришел к заключению, что все современные духовные богатства нажиты преступным путем. А в отдельном панегирике Татьяне Пономаренко сравнил ее с «доброй и радушной хозяйкой, содержащей свое имение в исправности и даже собственноручно обрывающей суповым курам головы, причем не без хруста».

С краткими сообщениями выступили также участники и гости симпозиума: Владимир Рекшан, Дмитрий Григорьев, Евгений Звягин и Андрей Хлобыстин.

Названия некоторых докладов в рамках данного симпозиума звучали неожиданно, и, тем не менее, эти исследования осуществились исключительно благодаря подвижничеству Татьяны Пономаренко. Так, итальянский неофундаменталист доктор Томазо ди Палермо прислал в адрес оргкомитета интереснейший доклад: «Тиберий: радости и муки самоидентификации».

В завершение петербургские фундаменталисты заявили: «Мы гордимся тем, что сопричастны становлению “Борея“, а он – нашему».

3 февраля

Конференция петербургских фундаменталистов с участием приглашенных гостей в Доме журналиста по теме «Кризис гуманизма».

Александр Секацкий говорил долго, убедительно и по существу поднятого вопроса. При этом, как было замечено присутствующими, смысл его речи заключался не только в словах, но также в эффекте воздействия голоса, взгляда и в постановке фигуры.

Даниил Коцюбинский представил обзорный доклад историко-хрестоматийного толка – что такое гуманизм, откуда он взялся, как трансформировался и до чего опустился.

Виктор Топоров назвал свое выступление «Бритва Путина» и напомнил собравшимся о принципе бритвы Оккама – не стараться ставить дальние цели, не решив ближайших.

Павел Крусанов прочитал фрагмент из нового романа, в котором обосновал наступление новой, постгуманистической эпохи и привел наглядные примеры ее ментального и материального проявлений.

Владимир Рекшан отметил, что сколько-нибудь действенные политики – от Нерона до Гитлера и Сталина – в той или иной степени были писателями, из чего сделал далеко идущие выводы относительно природы слова и дела.

Сергей Носов рассказал о новейшем феномене «просвещенного каннибализма» в связи с недавним приговором «ротенбургскому людоеду» программисту Майвесу, съевшему по взаимной договоренности американского инженера. Некоторые формулировки, казалось бы, впервые прозвучавшие на судебном процессе и так поразившие весь мир, почти дословно повторяют текст памфлета «Гуманистический идеал антропофагии», еще двенадцать лет назад опубликованного С. Носовым в газете петербургских писателей «Литератор» (1992, № 3) и ныне обретающего смысл зловещего предупреждения.

Михаил Трофименков прочитал доклад «История одной драки», где рассказал историю одной драки в Черногории, в которой ему довелось поучаствовать. При этом докладчик часто употреблял выражение «симпатическая магия». В заключение он сообщил публике, что неоднократно просил центральный комитет фундаменталистов принять его в свои ряды, но каждый раз фундаменталисты находились в измененном состоянии сознания.

Татьяна Москвина рассказала о двух полюсах мировой пошлости и о понижении человеческого ландшафта, выражающегося, в частности, в том, что реклама предлагает нам моющее средство, запах которого «яблочнее яблок», и это, увы, срабатывает.

Сергей Коровин огласил свою позицию по отношению к петербургскому фундаментализму и его текущим задачам. Суть ее такова. Жизнь ужасна – и этой истины никто не отменял. Но фундаментализм – это искусство быть счастливым не потому что, а вопреки. Если не находишь счастья в самом себе, нечего искать его в другом месте.

Наль Подольский в выступлении «Правовые аспекты воскрешения мертвых» заявил, что, подобно тому, как цветок венчает растение, европейский гуманизм увенчался учением Николая Федорова о всеобщем воскрешении покойников. Как всегда, при любых попытках реализации гуманистических идей, самой сложной оказывается жилищная проблема.

Поэты Людмила Пуханова и Геннадий Григорьев читали стихи.

12 апреля

Петербургский фундаменталист Татьяна Москвина проводит в Доме журналистов конференцию «Роль оригинальной личности в условиях демократии». Доклад Александра Секацкого. Выступление Виктора Топорова. Презентация Сергеем Носовым своей коллекции избирательных бюллетеней. Владимир Рекшан и Николай Медведев осуществляют очередную раздачу «петербургского гражданства» – в их собственной оригинальной версии («самовольный опыт установления гражданства» – по определению Т. Москвиной). Наль Подольский не проронил ни слова.

11 декабря

В клубе «Платформа» конференция по роману «Книга Легиона», принадлежащего перу петербургского фундаменталиста Наля Подольского. Выступали фундаменталисты Павел Крусанов, Александр Секацкий, Татьяна Москвина, Сергей Коровин и Сергей Носов. Любопытно признание Вячеслава Курицына, сделанное им на открытии конференции: оказывается, будучи составителем книжной серии «Неформат», он из концептуальных соображений пытался не допустить указания фамилии автора на корешке книжного переплета (желая ограничиться лишь указанием имени), однако в конечном итоге, вопреки тайному замыслу составителя, книга вышла из типографии с полнозначным корешком без каких бы то ни было заметных нарушений Традиции. Несомненно, здесь мы имеем дело не с чем иным, как с опытом фундаменталистической контрмагии.

28 декабря

Презентация в Доме журналистов книги петербургского фундаменталиста Татьяны Москвиной «Смерть – это все мужчины». Александр Секацкий, Сергей Носов и Наль Подольский в своих докладах так или иначе касались начал, то есть начал мужского и женского. Основной оппонент Татьяны Москвиной фундаменталист Сергей Коровин опоздал на встречу по причине беспрецедентной автомобильной пробки.

2005

3 января

В бане на Фонарях (в Фонарном переулке) общеоздоровительный практико-теоретический коллоквиум петербургских фундаменталистов. Участвовали С. Коровин, П. Крусанов, С. Носов, Н. Подольский и В. Рекшан, а также примкнувший к ним доктор биологических наук профессор Г. Атаев. Встреча посвящена итогам прошедшего года и вызовам текущего времени.

23 января

В Манеже, перед закрытием выставки «Весь Петербург», программа петербургских фундаменталистов «Незримая Империя» с презентацией одноименного сборника актуальных романов, вышедшего в издательстве «Амфора» (авторы – А. Секацкий, Н. Подольский, В. Рекшан, составление и предисловие – П. Крусанов). На выступлении прозвучали Двенадцать Тезисов Н. Подольского, полторы песни В. Рекшана, а также по одному: доклад А. Секацкого, статья П. Крусанова, свободный комментарий Т. Москвиной, лирическое отступление С. Носова и призыв С. Коровина участвовать в акции «Прощание с сайрой»: же лающим предлагалось отведать сайры, законсервированной на острове Шикотан, о котором вновь заговорили политики (съедено 26 банок).

22 февраля

В клубе «Платформа» презентация книги «Незримая Империя».

18 марта

В Университете на кафедре философии обсуждение книги последних трудов Александра Секацкого. Фундаменталисты, участвующие в обсуждении, соглашаются с мнением философа Н. Грякалова: «Не метафизика нужна Секацкому, а Секацкий – метафизике».

В тот же вечер в «Борее» – на фоне фотовыставки, посвященной кошкам, – презентация книги фундаменталиста Н. Подольского «Кошачья история». По случайному стечению обстоятельств, автор сидел перед работой фотохудожника С. Свешникова «Сфинкс», – между тем в повести Подольского появляется натуральный сфинкс и роль его весьма зловеща. Во время выступления одного из фундаменталистов в помещение вошла живая кошка, изрядно напугав аудиторию.

25 марта

Фундаменталисту Налю Подольскому – 70. Поздравления друзей, коллег и сподвижников. Виктор Топоров: «Глядя на Наля, начинаешь с оптимизмом думать о будущем».

16 мая

В Москве в Зверевской галерее современного искусства коллективная акция петербургских фундаменталистов. Фундаментальное сообщение Н. Подольского и еще более фундаментальный доклад А. Секацкого, посвященный проблемам всего, что имеет отношение к данной теме. Доклад П. Крусанова о крымской жужелице. С присоединением Крыма к Украине, отмечал докладчик, поголовье крымской жужелицы стремительно сокращается. С. Носов рассказал о новых тенденциях в изучении половой конституции петербургских памятников. В. Рекшан – о пользе деторождения. Дольше всех говорил С. Коровин; начал с биологии сайры, закончил биологией корюшки, между этим – о немецких летчиках, о технических характеристиках самолетов времен Второй мировой и о том, как разбомбили линкор «Марат».

– А сейчас культовый философ Секацкий покажет, как в Петербурге едят корюшку, – объявил ведущий.

Фундаменталист Секацкий оторвал корюшке голову и опустил, к восторгу москвичей, всю рыбину в рот. Потом угощали собравшихся – еще в Петербурге Коровин нажарил корюшки пять килограммов.

8 сентября

Москва, Зверевский центр современного искусства. Акция «Посев», приуроченная к презентации книги фундаменталиста Сергея Носова «Грачи улетели». Пластмассовые квадратики с буквами русского алфавита из комплекта игры «Эрудит» (высоко ценимой петербургскими фундаменталистами) с наступлением темноты сеются Н. Подольским, С. Носовым и А. Секацким в благодатную московскую землю и поливаются водой из канала Грибоедова, взятой накануне возле дома процентщицы Алены Ивановны (ответственный за водозабор Павел Крусанов). Одновременно с этим фундаменталист Сергей Коровин, плененный паразитарными по отношению к данному действию смысловыми возможностями, осуществляет самостоятельное несанкционированное зарывание в землю копченого свиного языка, зачем-то им привезенного из Петербурга. В печати этот жест будет проинтерпретирован как «Похороны языка московской коммерческой литературы».