Электронная библиотека » Павел Макаров » » онлайн чтение - страница 4


  • Текст добавлен: 7 сентября 2017, 02:04


Автор книги: Павел Макаров


Жанр: Социальная фантастика, Фантастика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Оказалось, что этот подвал, можно даже сказать – бункер, дед Павел (тогда еще вовсе не дед, а крепкий сорокалетний мужик) начал оборудовать еще в начале девяностых. То ли от потрясших тогда страну изменений у него слегка поехала крыша, то ли она поехала вовсе даже не слегка, а может, и вовсе была таковой изначально, но дураком дед Павел точно не был. И, хоть и не имел он высшего образования, ум у него определенно был инженерным, а уж руки, бесспорно, золотыми. Но тогда, в начале девяностых, когда развалился Советский Союз, Павел вбил себе в голову, что Бог отвернулся от своего творения – устал ли, разочаровался ли, то ему только ведомо, – и мир захватили темные силы – попросту говоря, дьявол со своей командой. «Меченого» Горбачева он считал однозначным ставленником сатаны, и по этому поводу с Павлом было лучше не спорить – крепко побить мог. Да никто и не собирался, тем более жена от него в девяносто третьем ушла, забрав с собой десятилетнего сына Игоря, а друзей он растерял еще ранее.

Но бункер дед Павел строил тогда не только для себя. Сначала думал – для семьи. Когда семьи не стало – для себя и для Игоря (жена все-таки позволяла встречаться с сыном). А уж когда в десятом году Игорь женился, и через пару лет у молодых родилась дочка Маринка, дед Павел (теперь уже настоящий дед) отдался «проекту» с удвоенной силой. В бункере было предусмотрено все: мощные перекрытия, фильтры для воды и для воздуха, огромный – на годы – запас воды и продуктов; имелся мощный дизель-генератор, запас солярки к нему, емкие аккумуляторы, печь… Приобрел он и три комплекта химзащиты с противогазами (тоже с большим запасом сменных фильтров). Правда, корил себя потом, что просчитался. Нужно было брать не три комплекта, а четыре: на себя, Игорька, его жену Иру и на Маринку. Но Маринка была еще такой крохотной, что представить ее в противогазе он просто не мог, потому и упустил из виду, что внучка вырастет. В итоге получилось, что не просчитался, а наоборот перебдел, но тогда-то он этого не знал, а потому сокрушался и после… После того, как Игореши с Ириной не стало. Когда не стало самого мира. Ведь Катастрофа была вызвана, по его словам, никакими не ядерными взрывами, а выходом наружу сил Тьмы. Поэтому и вместо Москвы теперь был Темный мир с раскрытым провалом в преисподнюю, и вместо всего остального мира – тоже. Где-то провалы были чуть меньше, где-то больше, не суть. Земля стала частью Темного мира. А Бог ушел. Уехал, улетел… И Царствие небесное переехало следом. Так что искать его теперь бессмысленно, и взывать к Богу тоже.

И так уж получилось, что как раз в день захвата мира силами Тьмы, в город по каким-то делам отправились Игорь с Ириной, оставив на деда Павла Маринку. Дед с внучкой выжили, за что он не уставал благодарить свою предусмотрительность. Дьявольские силы просто не заметили подземного бункера. Пока не заметили…

В общем, дед Павел стал жить-поживать, заботясь о внучке Маринке. Правда, он тут же переименовал ее в Матрену, потому что имя Марина ему не нравилось изначально: ну какая-такая «морская»? Откуда море в Москве? Матрешке же было все равно, поскольку к прежнему имени она привыкнуть не успела.

Первые годы, пока не кончились запасы воды, продуктов и топлива, жилось еще более-менее, хоть и сжималось иногда в тоске и отчаянии сердце деда. А вот потом… Хорошо, что на всякий случай дед Павел запасся и панелями солнечных батарей, хотя поначалу был уверен, что Солнце силы Тьмы тоже обязательно погасят. Но этого почему-то не произошло, а потому какую-никакую электроэнергию старик мог получать. Питаться пришлось крысами и теми мерзкими тварями, что удавалось поймать в силки и капканы. Зимой грелись у печки, в которой он сжег все деревянное, что смог достать в пределах досягаемости вокруг бункера. С водой было хуже… Все, что могло, пришло в негодность, включая фильтры. Дед Павел понимал, что они давно уже дышат радиоактивным воздухом, пьют радиоактивную воду, едят зараженное радиацией мясо, но все равно, выбираясь наверх, надевал костюм химзащиты и противогаз – это уже, наверное, стало традицией.

Он ожидал, что вот-вот заболеет лучевой болезнью и умрет Матрешка, но внучка, на удивление, словно не замечала радиации вовсе. Может, в организме девочки произошла такая вот полезная мутация? Дед Павел понимал, что мутировать мог бы зародыш, а не ребенок, который пережил Катастрофу. Но кто сказал, что причиной приспособленности организма внучки к радиации была именно Катастрофа? Дело в том, что его сын, Игореша, служил срочную на флоте, на подводной лодке, где-то на Севере, в каком-то Видяево, будь оно неладно. В общем, что-то у них там случилось. Что именно – сын не рассказывал. Вряд ли ему сильно хотелось об этом говорить, да и не мог он, наверное, ведь тогда с этим строго было. Но признался как-то по дембелю, будучи в подпитии: боюсь, мол, батя, детей у меня теперь не будет… Дите-то родилось, а вот какой оно «подарок» с отцовскими облученными генами приняло – кто знает…

Чего Матрене точно не хватало, едва ли не больше, чем воды, так это информации. Читать дед ее научил еще тогда, когда она была совсем маленькой – было в бункере несколько книжек. А потом она стала просить еще и еще. Да не просто просить, а умолять, словно и правда голодала без чтения. Пришлось разыскать библиотеку, благо та оказалась не сильно разрушенной, и натаскать в бункер целую гору книг. Он старался брать только полезные книги: учебники, справочники, энциклопедии. Но как-то принес случайно попавший в очередную стопку книг фэнтезийный роман, после чего Матрешка замучила его требованиями найти еще чего-нибудь «эдакого». В результате в голове у внучки, по словам деда Павла, образовалась настоящая каша, и она просто-напросто тронулась умом, то и дело пытаясь убежать то на поиски принца, то – волшебного королевства, а то и вовсе – секретного космодрома инопланетян, чтобы улететь с ними в иные, прекрасные миры. В итоге пришлось ее привязывать и запирать в комнате, а иногда и слегка лупить – в «лечебных», разумеется, целях.

– А вот и неправда! – подала голос Матрешка в конце дедова рассказа. – Ничего я не сумасшедшая. Просто мне тут очень скучно. Я и правда скоро сойду с ума от этих стен… Потому и убегаю… убегала. Я не верю, будто мир кончился. Не может такого быть! Я думала, что если не найду волшебного царства, то хотя бы людей встречу. Обычных людей, не обязательно принцев с принцессами. Я верю, что люди еще где-то есть! И я ведь была права – вот они, люди! И вот он, мой принц… – Девушка снова прижалась к Стасу и положила ему на плечо голову.

Савелий не выдержал и рассмеялся. Ксюша же, напротив, сидела с мокрыми глазами и так зыркнула на Саву, что тот едва не поперхнулся, но смеяться тут же перестал. Стас же готов был провалиться еще глубже под землю, пусть даже в ту самую преисподнюю, которая будто бы вышла наружу через провалы. Почему бы и здесь ей не выйти? Совсем чуточку, для него одного…

А дед Павел, закончив рассказ, допил, наконец, водку и сидел теперь, раскачиваясь и уставившись в никуда своими мутными красными глазами. Однако на слова внучки он все же отреагировал:

– Это не люди… Это бесы… Пропадешь с ними… В прис… в переспо… в преисподнюю затянут и мозг твой сожрут… Темные силы они потому шта.

Старик неожиданно замолчал, будто его выключили, и запел, подвывая:

 
– Вихри вражде-е-еебные веют над нами-и-ии,
Темные си-и-иилы нас злобно гнету-у-уут!..
В бой роково-о-оой мы вступили с врагами-ии…
 

Тут он снова «выключился», а точнее «переключился», поскольку продолжил начатое ранее:

– А душу пытать будут… вечно пытать… и Господь не зыс… зуст… не заступится, потому шта нету его… Умер Бог… И ты тоже умрешь… А я уже умер.

Тут дед Павел разразился вдруг могучим храпом и свалился со скамьи под стол, где и продолжал храпеть столь зычно и мощно, что ребята даже удивились. Как-то вовсе уж не вязались такие богатырские рулады с его хилым старческим телом.

– Прикольно, – Савелий сказал и поднялся. – А теперь пошли дальше. Нечего нам тут больше делать.

– Погоди, – тихо сказала Ксюша. – А что, если и правда…

– Что правда? Что мы бесы? Приспешники темных сил?

– Нет. То, что мира больше нет. Что только провалы кругом…

– Ксюха, перестань. – Стас нашел повод освободиться от Матрены и пересел ближе к подруге. – Дед Павел просто выжил из ума. Вот и про нас невесть что наплел…

– Хотя… – будто и не слушая Стаса, продолжила Ксения. – Хотя если и правда нигде нет ничего и никого, то какая разница теперь, куда мы пойдем?.. А возвращаться домой, не узнав правды, мне теперь совсем не хочется. Я не смогу с этим жить. Буду корить себя, что не попыталась узнать.

– Вот и ладно, – потер ладони Савелий, – вот и двинули. – И шутливо поклонился Матрешке: – Покеда, хозяюшка. Счастливо оставаться!

– Как?! – подскочила Матрена. – Как это «оставаться»?.. Да вы что?.. Я с вами!

– Вот уж нет уж, – замотал головой Савелий. – Даже не думай.

– Но я… – Зеленые глаза девушки потемнели от влаги. – Но я ведь не смогу тут… теперь уже точно не смогу, когда знаю…

– Сможешь, сможешь! Еще как сможешь. Тем более дед у тебя. Он же старый. И в чем только душа держится? Как он без тебя?

– А никак, – перестала вдруг плакать Матрешка. – Он все равно не сегодня, так завтра умрет, не видите, что ли? Он ведь и сам сказал, что уже умер. Мне тогда тоже придется умиреть. Даже раньше, чем он. Потому что если вы меня не возьмете, я жить не буду. Веревка есть вон, видели.

– Прикольно, – выпучил глаза Савелий. – Это что, шантаж?

– Нет, – покачала вдруг головой Ксения. – Это не шантаж, ребята. Она и правда покончит с собой, я чувствую. Надо ее взять, иначе я не прощу себе…

– А ты что скажешь, прынц? – повернулся Сава к Стасу.

– Я скажу, что в лоб тебя сейчас тресну.

– За что это?

– За прынца. Еще раз назовешь – точно тресну. Не обижайся потом.

– Так а с этой-то что будем делать? Учти, если ты тоже скажешь, что берем с собой, то нянчиться с ней ты сам будешь.

– Ну и буду, – заявил вдруг Стас неожиданно для самого себя. Вероятно, он это сказал в запале, наперекор Савелию, но отступать было уже поздно, не по-мужски.

– Спасибо… – заплакала вдруг Матрена. – Спасибо вам, родненькие! А дедушка… Вы не думайте, он без меня еще и дольше проживет. На одного ведь и еды, и воды меньше нужно…

– Ладно тебе сырость разводить, – насупился злой сам на себя Стас. – Одевайся скорей, пока не передумали.

– Во что одеваться? – удивилась обрадованная девушка.

– В химзу, во что еще-то?

– Мне… – запнулась, потупив взгляд, Матрена. – Мне не надо. Дедушка правду сказал, меня радиация не берет.

– Все равно одевайся, – сказала Ксения. – Не пойдешь же ты в этом… – махнула она на Матрешкин мешок.

– Ладно, я оденусь! Я буду делать все-все-все, что вы скажете! Только не бросайте меня, пожалуйста… – На глазах Матрены вновь заблестели слезы.

– Я ведь сказал: хватит лить воду! – прикрикнул на нее Стас.

– Кстати, о воде, – поднял палец Савелий. – Как только ее увидим – неважно, реку ли, лужу, – ты в нее полезешь. Без костюма, голая. Раз уж тебе все равно радиация нипочем.

– Зачем? – вытаращила зеленые глаза Матрена.

– Потому что ты воняешь!

Между тем на поверхности уже смеркалось. А может, так просто показалось ребятам, вышедшим под затянутое мрачными тучами небо. Но в голове у всех, кроме Матрены, сразу завертелись мысли о захвативших мир Темных силах.

– Вихри враждебные веют над нами… – пропел вдруг Стас и чертыхнулся: – Вот, черт, привязалась-то!..

– Не поминай имя лукавого, – монотонно, но очень отчетливо проговорила вдруг Матрена.

– Чего-чего? – обернулся к ней Стас. И тут же крикнул успевшим уже уйти чуть вперед друзьям: – Стойте! Скорее сюда! Тут…

А тут и впрямь происходило нечто странное. Матрена сорвала вдруг с лица маску, повалилась на землю, и ее стало крутить и выгибать, словно тонкое тело попало в огромные невидимые лапы. На губах девушки показалась пена.

Савелий и Ксюша подбежали как раз в тот момент, когда Матрена, устремив взгляд своих больших зеленых глаз в видимую ей одной точку, не переставая выгибаться, принялась вещать, заунывно и четко:

– Нету пути назад, ибо путь тот – в геенну огненную. К башням ведут пути через дворцы подземные… Не убоится кто, тот и получит все. Но просящему не воздастся, ибо с колен не взметнуться к небу.

– Мне страшно, мальчики, мне страшно, – запричитала, пятясь, Ксения. – Это все из-за меня, это я решила ее взять!..

– Ты не здесь не при чем, я тоже так решил, – попытался успокоить подругу Стас. Но девушка все пятилась и пятилась, пока не споткнулась и не упала.

Поднимать ее метнулся Савелий, а раздосадованный этим Стас повернулся к Матрене. Та уже сидела на земле как ни в чем не бывало и, глядя на поднимающуюся с земли Ксюшу, во весь рот улыбалась:

– Мы что, одновременно с Ксюшей упали? Вот ведь матрешки-то, да?

– Матрешки как раз не падают, – сквозь зубы процедил Стас. – Т-ты лучше скажи, что это было?

– Что было, Стасик, где? – Матрена поднялась на ноги и попыталась взять парня за руку, но тот отдернул ладонь. – Ты чего?.. А что вы так на меня смотрите? – перевела она взгляд на Савелия и Ксюшу. – Я что, еще больше испачкалась? Ну ничего, река-то уже близко. Я ведь помню, что мне в нее лезть нужно.

– Где река? – машинально спросил Савелий.

– А вон там, – махнула рукой Матрешка. – Ну что, идем?..

И они пошли. А что оставалось делать?

Глава 4
ЯВЛЕНИЕ ДЕМИДА

Небо на западе стремительно набухало черным. Громыхало пока далеко, но еще совсем немного, и предгрозовой вязкий штиль сменится шквалом, который принесет с собой ливень. Черт бы его побрал… Нет, опасности вымокнуть у мужчины, одиноко сидящего рядом с догорающим костерком, не было: за спиной виднелось вполне сохранившееся строение – то ли сарай, то ли сторожка. Раздражали духота и липкий пот по всему телу. Хорошо еще, что костюм не пропускал наружу вонь давно не мытого тела. Фу… Демид – именно так звали мужчину – поморщился. Эх, сейчас бы стащить с себя все, и в воду, прохладную, упругую, освежающую. Но лучше про это даже не думать. Только как, если река – вот она, руку протяни? Если слышишь, как плещутся волны по отмели, чувствуешь ни с чем несравнимый запах водорослей и еще чего-то такого… Речного, короче. Эх…

Молния с треском разорвала клубящиеся тучи. Практически одновременно резко ударил ветер. Именно ударил: старая береза, под которой доживало свой век древнее строение, заскрипела и рухнула, сломавшись пополам. Хорошо хоть, не на домушку…

Демид успел затворить за собой дверь и спрятаться внутри до того, как тяжелые капли набирающего силу ливня забарабанили по крыше. Избушка на курьих ножках… Кто построил ее, и для чего? Другого человеческого жилья поблизости не наблюдалось. Может, это рыбаки себе пристанище сотворили? Собственно, какое ему до того теперь дело? Избушка приняла его, укрыла от непогоды, а кто и зачем строил – какая разница?

Гроза тем временем разгулялась… Давно такой не было. Ветхое строение стонало под напором бури, но держалось. Жутковато, конечно, мало ли кого принесет в такую ночь? Демид усмехнулся: Бабу Ягу, к примеру. Как раз для нее избушка-то. Печки, правда, нет, да и сам Демид как кандидат на бифштекс совсем негодный: и староват, и суховат, и костляв, да еще и кусается больно. Умный мут таких, как он, стороной обходит. Его же, Демида, задача – не проверять лишний раз мутантов на наличие этого самого ума, не провоцировать. А то ведь голод не тетка. Муты, они тоже живые, то есть тоже хотят жрать, спать, любят тепло и чтобы никто не мешал им жить в свое удовольствие.

С того момента, как он остался один, Демиду приходилось спать вполглаза. Не то, чтоб он жалел Жирдяя – тому участь быть слопанным в критический момент вместо Демида с самого начала была уготована, – но вдвоем все равно как-то веселее было. Да и отдых, само собой… Теперь Демид уже третьи сутки подряд был вынужден обходиться практически без сна. И даже здесь, в относительной безопасности, ему вряд ли удастся расслабиться. Всему виной побочный эффект таких синдромов, как «шило в заднице», «дурная голова ногам покоя не дает» или адреналиновый голод, если назвать это заумно. А всех сразу или по отдельности – не суть. Главное, что всем этим он был абсолютно доволен. Даже той засранкой, мухой, что укусила его тогда. Кажется, что это было уже сто лет назад…

***

Мафия бессмертна. С того самого момента, когда один пещерный человек спер у другого каменный топор, и до дня сегодняшнего она живее всех живых. Ни войны, ни эпидемии, ни глобальный трындец не смогли извести тех, кто живет отнюдь не за счет трудов праведных. По скудоумию своему, не иначе, начальники станций, и иже с ними, в одночасье повысившие свой статус до, страшно сказать, глав государства, объявили тотальную войну всем воришкам, нахлебникам и остальным желающим пожить за чужой счет. Благое начинание. Только бесполезное. Ну вычистил ты свою станцию, прогнал-пустил-в-расход-отправил на обязательные работы пару-тройку бездельников и темных личностей. Если удалось поймать, конечно. И что? Гнойник-то все равно не уничтожил, и, что до зубной боли обидно, не уничтожишь никогда. Мафия бессмертна.

Нижегородские «мафиози» обосновались на территории СИЗО-1, что на проспекте Гагарина. Тюремное начальство и конвой благополучно сделали ноги при первых же признаках опасности, бросив на произвол судьбы и своих подопечных, и нехилый в основном арсенал. Среди сидельцев нашелся тот, кто смог дикую вольницу организовать, подчинить, заставить работать. Даже тех, кому все это было «в падлу». Умный человек, однако, оказался, сумел убедить, что иначе просто не выжить. Поначалу обитатели следственного изолятора попытались перебраться с насиженного в буквальном смысле места на «Горьковскую»[3]3
  См. роман Сергея Семенова «Метро 2033: Чужими глазами».


[Закрыть]
, но «четвертая мировая» была, пожалуй, самой короткой войной в истории человечества: жуликов быстро убедили, что идея с переселением не самая лучшая. Те увещеваниям вняли, и с тех пор никаких попыток покинуть свою вотчину не предпринимали. Неудачным оказался и рейд «горьковчан», замысливших вскрыть гнойник, раз и навсегда разобраться с беспокойными соседями, а заодно и территорию к рукам прибрать – пригодится. Незваные гости получили вполне заслуженный отлуп. Статус-кво воцарился если не навсегда, то надолго.

Постепенно СИЗО как мини-государство вполне вписалось в политическую систему Нижнего Новгорода: его руководителей приходилось теперь приглашать на переговоры, считаться с их мнением и вести с ними дела.

При этом воровская община сохранила для всех остальных свой статус «терра инкогнита»: бывшие сидельцы свято хранили свои секреты, не допуская посторонних дальше административного здания в «первой зоне». Это же правило касалось и челноков, и сталкеров – людей пришлых, нанятых общиной. Платили братки щедро, но очереди на «фейсконтроль» из желающих заработать не наблюдалось: коль взялся за гуж, не говори, что не дюж, костьми ляг, а что надо, доставь. Нужного человека сидельцы находили сами. Что-что, а разведка у них была на высоте.

***

– Слушай, Демид… А правду говорят, что ты в Дусте был?

Парнишка, совсем еще молодой, сказал это слишком громко, так что шумные посетители «Резвого пони» притихли, услышав волшебное слово – Дуст, то есть город Дзержинск – если на нормальном языке. «Конечно, по заводам бы там пошерстить… Тот же «Корунд» с его искусственными камушками. И еще кой с чем, про что лучше помалкивать. Но семьдесят с лишним верст… И не известно, что там еще ждет. Нет уж, увольте, самоубийц тут нет. И тут вдруг… А мужики-то и не знают».

Демид усмехнулся. Черт его за язык дернул третьего дня! Он и забыл уже, как по пьяни хвастался тут своими подвигами. Говорила мама: молчи, за умного сойдешь. Что ж это получается, теперь придется подтверждать квалификацию? Назвался груздем – полезай в кузов?

– Как я смотрю, ты сомневаешься. Завтра. – Демид немного помолчал, будто прикидывая в уме что-то. – Да, точно. Завтра в семь утра встречаемся у Ромодановского.

– Это зачем еще? – Парнишка явно не ожидал такого поворота.

– Ты про Дуст хотел? Вот и пойдем. Все сам узнаешь, потом будешь байки травить, девок завлекать. Ну?..

Мужики загалдели, посмеиваясь.

– Что, Заяц, слабо? В штаны наложил?

– Да не боись, с Демидом как за каменной стеной, морлоку не скормит.

А вот это зря он… В случае необходимости рука не дрогнет, поэтому скормит, еще как скормит – своя-то задница дороже. Пока Демиду везло, чуйка работала, но кто знает, как оно дальше обернется, особенно, когда в незнакомое место идешь. А Дуст – Дзержинск то бишь – был местом незнакомым, если не учитывать, конечно, что Демид там родился и прожил аж целых осьмнадцать лет. Малая родина, так сказать, от которой, он уверен, камня на камне не сталось и в прямом, и в переносном смысле. Много ли этой родине надо было, если добрая половина ее предприятий та-акую мерзость выпускала… Зазря Дустом не назовут.

Не сказать, чтоб Демида домой очень уж тянуло… Да какого черта! Тянуло! Еще как тянуло! И посмотреть хотелось, что там теперь, и подзаработать, если получится. Так что Заяц подвернулся как раз вовремя: в одиночку Демид ни за что бы туда не сунулся. Плохо только, что придется раскрыть свой небольшой секрет…

Лодку он нашел случайно. Зеленого, травяного цвета, она была легкая, как пушинка. Топливный бак лодочного мотора был заправлен под завязку, а в сарае обнаружились еще запасы горючки. И что Демида особенно обрадовало, помимо мотора в лодочке лежали два весла. «Я убью тебя лодочник…», – хрипело у мужчины в голове, пока он, стирая ладони до кровавых мозолей, учился с этими веслами управляться, но оно того стоило. Потом над лодкой он установил навес, чтоб какая тварь речная на его, Демидову, любимую тушку не позарилась. И вуаля! Красавица-лодка была готова для дальних и ближних походов. Вот на ней-то Демид и решил отправиться в Дзержинск. Вверх по Оке.

– Так, боец, слушай вводную…

Где Демид нахватался таких словечек, он и сам не знал. Понты чистой воды, но Заяц принял все за чистую монету и не просто слушал – внимал.

– Ока – река быстрая, поэтому придется потрудиться ручками. Грести умеешь? Нет? А придется, горючку экономить надо. По прибытии на место даже дышать будешь, как и когда я скажу, и от меня ни на шаг.

Парнишка только согласно кивал головой. Если честно, то Демид вообще удивился, что тот пришел, ведь вполне мог бы и отказаться. И никто бы ему и слова не сказал.

Автозавод миновали без приключений. Демида больше всего беспокоили мосты: у быков течение всегда сильнее, да и сами мосты частенько сюрпризы выдавали. Но в этот раз ничего, пронесло. Часть пути все-таки прошли с мотором, а вот у Дзержинска опять перешли на весла. Что-то подсказывало Демиду: шуметь нельзя.

Пустынные места вообще тишину любят. Всегда любили, во все времена. Но тут была пустота особенная, зловещая. Хотя, наверное, ощущение это появлялось просто от осознания того, что на много километров вокруг людей, как, в принципе, и остальных представителей нормальной фауны, можно было обнаружить лишь в виде высохших, обглоданных ветрами скелетов.

Ближе к городу это тягостное ощущение лишь усилилось. Казалось, даже ветер перестал тут дуть…

– Заяц, глянь-ка направо.

Демид сказал это почти шепотом, но парень вздрогнул: в оглушающей тишине слова прозвучали как треск от разряда молнии в сухую грозу. Да Демид и сам почувствовал себя так неуютно, что даже в горле пересохло.

– Видишь? – он покашлял, прочищая горло. – Да не туда смотри, немного вперед.

– Валяется что-то. Куча железа.

– Куча железа… Валяется… Эх ты, неуч необразованный. Между прочим сие – объект всемирного наследия! Во всем мире таких всего две было: в Москве на Шаболовке, и вот тут. Шуховская башня называется.

– И что? Я обязан это знать? – Заяц обиделся: на самом деле, откуда он мог про это узнать? – Вон оно, твое «всемирное наследие» – валяется и ржавеет.

– Дурак ты, Заяц, лишних знаний не бывает. Пригодятся они хотя бы для того, чтоб девкам мозги пудрить. Вот вернемся, а ты скажешь: «Знаете, что я видел?» А про то, что теперь все это всего лишь куча ржавеющего железа, можно и не говорить.

Возле башни река делала крутой поворот.

– Все, выходим на финишную прямую. Сейчас будет Дачный, потом – Промзона. А потом и сам город. С него и начнем.

Может, и были где-то еще на просторах бывшего СССР такие же, как этот, города, где все предприятия были компактно вынесены за пределы жилой зоны. Что-то вроде города в городе: со своими улицами, дорогами, сквериками и даже трамвайчиком. Сел у дома, проехал пару остановок, и вот: «Завод «Корунд», вам выходить».

Именно «Корунд» и был конечной целью их путешествия. Топать до него от реки, конечно, было не близко, но и цена за риск велика: если что разыщут – до конца жизни себя обеспечат. Но сначала – город, где они планировали найти место для ночлега, потому что ночевать в производственных корпусах не очень хотелось.

Из-за начавшегося не к месту дождя путники чуть не проскочили Дзержинский затон.

Лодку они вытащили на берег и спрятали на всякий случай в кустах. От воды ощутимо несло гнилью. Демид подумал, что раньше такого не было, хотя затон и тогда представлял собой что-то вроде аппендикса на длинной кишке реки. И вот теперь он воспалился, загноился, как загноились, вернее уже сгнили, полузатопленные дебаркадеры, прогулочные катера, лодки и пара трехпалубных прогулочных теплоходов. О том, что там может быть внутри, думать не хотелось. Даже ему, привыкшему к подобным видам, было неуютно, а вот Заяц, казалось, совсем сник.

Первые шаги в сторону города дались им с трудом: за каждым кустом мерещились то притаившийся зверь, то ловушка, устроенная мертвым городом. Но все было тихо. До железнодорожного вокзала им оставалось пройти совсем немного, всего-то километра два. Нет, не всего-то, а еще целых два километра. На них никто не напал, ничто не даже шевельнулось в развалинах, не рыкнуло. Все было тихо. Тихо, мать его ети!!! И эта тишина сводила с ума. Демид с удовольствием бы вернулся или остановился на ночлег прямо здесь, в паре километров от привокзальной площади, но чуйка, та самая, что не раз выручала его, вопила: низззззяяяяя!! Нельзя возвращаться. До темноты надо определиться с ночлегом, но ночевать в окружающих сейчас их домах тоже нельзя… А вот почему нельзя?.. Рассуждать на эту тему Демид не собирался, поэтому просто шел вперед, подальше от этого непонятного, жуткого места. Заяц уже едва перебирал ногами, приходилось где-то толкать его перед собой, где-то – тянуть за руку.

Тревога не отпустила даже тогда, когда они наконец вышли к вокзалу. Здание лишилось второго этажа, но на этом разрушения закончились. Демид не раз бывал тут раньше и знал, что ночевать в огромном зале ожидания – то еще приключение, тем более что все двери и окна под свой контроль не возьмешь. А вот магазин рядом со зданием вполне подходил для отдыха: небольшой, окна-витрины, характерные для подобных помещений, начисто отсутствуют, есть второй этаж и абсолютно целая крыша. Пять минут потратили на то, чтобы оценить обстановку, еще пятнадцать, чтобы все проверить и запереть за собой дверь. Все.

– Заяц, тебя зовут-то как хоть?

– Сережа. Зайцев.

– Ну что, Серега, в себя пришел?

Парень промолчал. Демид подумал, что этот марш-бросок тот будет вспоминать всю оставшуюся жизнь. А ведь им еще обратно идти…

– Мне тоже страшно было. Но не тронул же нас никто, правильно? Ты про менталов слышал? Может, это ментал и пошаливал. А может, так на нас пустота подействовала. Ладно. Вот тебе задание для мозгов: что странного ты видишь в этом магазине? Шевели серым веществом.

Услышав про странное, Заяц дернулся и нервно завертел головой.

– Я сказал: не страшное, а странное.

– В магазине все вроде на месте, тут явно не было никого, уже двадцать лет не было. – Парень судорожно сглотнул. – Нет в городе людей вообще. И скелетов тоже я не видел.

– Если ты не видел, это не значит, что их нет.

– И еще, ты заметил? На деревьях листьев нет. Как зимой.

Это Демид первым делом заметил. Только если Зайцу это показалось странным, то ему, Демиду, совсем наоборот: что еще от Дуста ждать?

– Так это же Дуст, Серега. Добро пожаловать!

– Уходить надо…

– Так вот прямо сразу и уходить… Успеется. Мы еще и не зашли.

На самом деле Демиду тоже было неуютно. Он вызвался дежурить первым: пожалел парня. Усталость взяла свое, и, несмотря на страхи и волнения, Заяц уснул быстро. Остаток вечера и ночь прошли спокойно: как ни прислушивался Демид, как ни ловил каждый звук – ничего не услышал.

К утру дождик прекратился и даже выглянуло солнце, но радости это не прибавило: пустые, полуразрушенные дома, ржавые автомобили и светящее над всем этим яркое весеннее солнце на фоне веселенького голубого неба. Театр абсурда.

В город решили не углубляться: делать там было нечего. Обратный путь, как и накануне, прошел без приключений. И лодочка, слава Создателю, тоже целая и невредимая, была на месте. А вот в воде их ждал сюрприз. Неприятный.

Первым щупальце увидел Демид. Тонкое, грязно-зеленого цвета, оно по-хозяйски ощупывало лодочку. Мужчина похолодел: если тварь захочет, то легко утащит ее на дно.

– Полундра! – Демид толкнул Зайца в лодку и не мешкая прыгнул туда сам.

Мгновение – люк захлопнулся, и тут же заработал лодочный мотор. Несколько секунд он работал на холостых оборотах, лодка не могла сдвинуться с места, но потом суденышко пулей рвануло вперед.

– Уф, вырвались… Ты видел?

Заяц, кажется, так ничего до конца и не понял. Кроме того, что остался жив.

– А что там… было?

– Да хрен его знает. Какая-то шибко любопытная тварь. Понравились мы ей.

– А если она за нами… ну, поплывет?

– Не думаю. Ей это вонючее болото милее, а мы сейчас на чистую воду выйдем.

Единственным желанием Демида теперь было бросить все и, не выключая мотора, драпать до Нижнего. Про Зайца и говорить нечего: наелся путешествием на годы вперед…

– Так, Зайчик. Спешу тебя обрадовать – через пять минут остановка. Ты со мной прогуляешься или лодку сторожить останешься?

«Господи, куда-а?? Куда его нелегкая несет? Остановись, дурень безбашенный!» – вопил внутренний голос, но, не слушая его, Демид направил лодку к берегу.

– Ну?

– Я с тобой. – Парень был белым от страха, но перспектива коротать часы в одиночестве была страшнее прогулки с Демидом по жуткой промзоне. – Тогда вперед.

«Пожалуй, сегодня до «Корунда» мы не дойдем, но разведать путь можно», – размышлял Демид. Раньше он не раз бывал тут. Территория промзоны не охранялась, и на обычном городском транспорте сюда можно было легко добраться. Особенно в лихие девяностые, когда заводы тихо умирали. В двухтысячные ситуация стала меняться, но на раз-два разруху не победишь, и брошенные заводские корпуса служили разве что местом для игр местной ребятни. За прошедшие двадцать лет изменилось мало, только здания еще больше осыпались, да кусты разрослись и, что странно, на ветках были листочки. И не было здесь той убивающей тишины, что достала путников в городе. Демид быстро нашел этому объяснение: при таком количестве постоянно обсыпающегося камня, бетона и ржавой арматуры любой ветерок убьет тишину в одно мгновение.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 3.2 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации