Текст книги "Из песен рождаются звезды"

Где начинается небо?

 
Нет выше неба ничего,
Но знать мне хочется давно:
Откуда льётся высь его,
Где начинается оно?
 
 
Быть может, там, в разломах тьмы,
Куда не долетает взгляд, —
Краса, какой не знаем мы,
И цвет свободы не измят?
 
 
И, может быть, на том краю,
Где страх падения изжит,
Скорей услышат песнь мою,
Чем тот, кто никнет и дрожит?
 
 
Там, на Планете добрых рук,
Дела и помыслы чисты,
Там нет ни горя, ни разлук
И к правде высятся мосты.
 
 
И нет ни лука, ни копья,
И чист огонь, и светел труд,
И там бы встретил я тебя,
Где любят, веруют и ждут.
 
 
Нет выше неба ничего,
Но я узнаю всё равно,
Откуда льётся высь его,
Где начинается оно!
 

1978

Город Фламинго[5]5
  Такой город туристы как-то нашли на берегу озера Иссык-Куль. И были поражены его безлюдьем и трагичностью, подчёркнутыми ус избытком нового «населения» – стаями розовых фламинго. В заброшенном городе на протяжении пяти лет жили авиастроители из России, приехавшие в эти края строить авиационный завод.


[Закрыть]

 
Фламинго, трепетная птица…
Живые розооблака
Спешат к закату возвратиться
На берег свой издалека.
 
 
Стремится каждая к гнездовью,
Где ждут пушистые птенцы,
И наполняет мир любовью
И криками во все концы.
 
 
И, шумом алых крыльев вспорот,
У края вод сведясь в дугу,
Безлюдный город, серый город
Встречает птиц на берегу.
 
 
Нежнейше дрогнут зданий сваи
И крыш седые кивера!
Небесно-розовые стаи
Его укроют до утра.
 
 
Облюбовавшие балконы,
Квартир заброшенный покой,
Они найдут свои альковы
В пустыне этой городской.
 
 
И, плечи городу сутуля,
Сжимает кровли небосвод:
Живая тайна Иссык-Куля
Пред ним из бездны восстаёт.
 
 
Кто строил? Кем и как покинут
Осколок умершей страны?
Лишь блеск и игры не остынут
Озёрной розовой волны.
 

14 июня 2018

Грустная страна

 
Россия – грустная страна,
И я российской грустью болен,
Во мне безгласных колоколен
Молчанья высится стена.
 
 
Я полюбил её такой,
И нет во мне её предела,
Ведь на меня всегда глядела
Она с родительской тоской.
 
 
А я в ответ, сжигая дни
Своей судьбы, крутой и шаткой,
Шептал церквам её украдкой:
«Россию, Боже, сохрани!»
 

1989

Да будет речь!

 
Пишу стихи неведомо кому,
Шепчу слова, которым нет ответа.
Так шлёт сигнал в космическую тьму,
Ища друзей, забытая планета.
 
 
Пятьсот мильярдолетий световых
Преодолеет в поисках приёма
Скупой рассказ о радостях земных:
Как пахнет луг и от дождя – солома…
 
 
Пусть знают ТАМ, как милы и теплы
Твоя походка, волосы и плечи.
Я не дождусь письма из этой мглы,
Но в ней да будет свет ожившей речи!
 

5 февраля 2002

Дальний огонь

 
Когда огонь горит вдали,
Сквозь снег и тьму,
Хотя б пришлось на край земли —
Иди к нему.
 
 
Пускай в лицо свистит пурга
В трехпалый свист —
Была б дорога
Да пламень чист.
 
 
Легла бы тёплая ладонь
Тебе на грудь,
Но прошлой горечи не тронь —
Забудь, забудь!
 
 
Лишь тайна дальнего огня
Да сердца зов
От пустоты спасёт, храня
Завет отцов.
 
 
Ничто – второй и третий Рим,
И стольный град:
Для сердца вечный Аркаим
Родней стократ!
 
 
Лишь там, за тайной пеленой, —
Вся ширь небес,
И осеняет край родной
Озарный крес.
 

27 августа 2013

Девочка Поэзия

 
Поэзия! Ты соткана из снов,
Но одичавшей яви судия.
Поэзия! Ты девочка лесов,
Плетущая надежду у ручья.
 
 
Ты веришь тонким профилям богинь
И дышишь нерассказанной красой,
И на глаза поношенных гордынь
Являешься раскрытой и босой.
 
 
Ты смело входишь в душные дома,
Где двери, как и души, – на засов,
И иногда не ведаешь сама,
Что делаешь ты, девочка лесов!
 
 
Караешь, неподкупностью губя,
Врачуешь, не взимая сорной мзды,
И не щадишь ни мира, ни себя,
Спускаясь к нам с невидимой звезды.
 
 
Мы, смертные, напева не поймём,
Мы, грешные, в свой смысл обращены.
Мы к суете цепями прикуём
Тебя за нарушенье тишины.
 
 
Но и тогда, в плену у суеты,
Считать не станешь медленных часов,
И на цепях распустятся – цветы
Сплетай надежду, девочка лесов!
 

1983

Девушка с веткой сирени

 
Обнажённые руки
Держат нежное пламя весны,
Обжечься совсем не боясь.
Тонкой кистью
Губ коснулась улыбка,
А в глазах – молодое всесилье,
И полощутся юно и гибко
Волос восхищённые крылья.
 

1990

Девушка с книгой

 
Девушка с книгой в руках!
Вы затерялись в веках!
В мерном круженье Земли
Внуки у вас подросли.
 
 
В бешеной смене эпох
Был, говорят, с вами Бог
И остаётся, пока
Книгу листает рука.
 
 
Девушка с книгой в руках!
Пусть с сединой на висках —
Сделку вы задним числом
Не заключали со злом.
 
 
Милая, всё-таки есть
Правда, гармония, честь…
Память о них – в облаках
С Книгой в небесных руках!
 

8 октября 2010

Джордано Бруно

 
Я связан, но глаза свободны!
И, бросив взор из-под чела,
Я вижу, зритель неугодный:
Земля чарующе кругла!
 
 
Вдали – рассветная полоска.
Светлей костра она горит!
Земля кругла, но мыслит плоско,
Не понимая, что творит.
 
 
Но сквозь запретные каноны,
Сквозь святость рабской простоты
Мой прах прорвётся опалённый
И оживит немые рты!
 

1982

Друзья на миг

 
На хлеб чужой и масла не намажешь,
Чужим ушам немногое расскажешь.
Учусь друзьями крепко дорожить:
Без них и двух былинок не сложить.
 
 
Бывает, впрочем, так в событий ленте,
Что выпадет всего в одном моменте,
Всего в одном поступке затаясь,
Невидимая дружеская связь.
 
 
Не знаю, что печёт судьбы пекарня
И звали как того на пляже парня,
Что вглубь нырнул, двух слов не пророня,
И вытащил из омута меня.
 
 
Не виделись мы больше. Из тумана
Глядит мне вслед лицо врача Джейрана:
Утешил мать, лекарства подобрал
Те самые – когда я умирал.
 
 
Уж нет Джейрана. Дымкой, грусть, исчезни!
Он умер от наследственной болезни.
Но очертил магический свой круг
Вокруг меня и спас от смерти – друг.
 
 
Конечно, мы их так не называем,
Но есть средь нас ниспосланные раем
Друзья на миг – на очень важный миг.
Дай бог их всем и всем им нас самих!
 
 
И только за великие заслуги
Запишут нас самих в такие други,
Когда случится так на свете сём,
Что сами мы кого-нибудь спасём.
 

12 августа 2020

Единогласие

 
В какое злое одночасье
Всем силам праведным назло
Гранитное единогласье —
Циклопово единоглазье —
На наших пажитях взошло?
 
 
Как вышло, что одна, бесстрастно,
Сжимала горло нам рука,
А мы несли единогласно
Ярмо кровавого князька?
 
 
Единогласно соглашались
Искать вину, где нет вины?..
Единогласно отрекались
От друга, брата и жены?..
 
 
Единогласно отметали
Тревогу в час пороховой?..
Единогласно клеветали,
Народы брали под конвой?..
 
 
Единогласно истребили
Все соки лучшие земли?..
Ломали небыли и были
И, торжествуя, в пропасть шли?
 
 
Заткнуты, стало быть, прекрасно
Единым кляпом были рты.
Единогласие – безгласно,
Оно страшнее немоты.
 
 
Единоложь, единошляпство,
Единобред, единострах,
Единоцепь, единорабство,
Единокрест, единокрах,
 
 
Единомерзкое бесчинство
Единовинтичных пород…
За что ж нам выпало единство
Творить добро наоборот?
 
 
И знай, несчастная планета:
С тех пор, как встал на землю Ной,
Оно коричневого цвета —
Единство подлости земной.
 

1 января 1988

Если бы мы!.

 
Если бы видели мы, как мы слепы,
Мы б устрашились своей слепоты!
Только скорее разверзнутся склепы,
Чем свои норы покинут кроты.
 
 
Если б мы знали, как много не знаем,
Прокляли б напрочь незнанье своё.
Только довольны мы призрачным раем,
Знать не желая, что призрак – враньё.
 
 
Если б мы помнили то, что забыли,
Если б открылись сердца и умы,
Если бы жили мы все, а не были, —
Если бы, если бы, если бы мы!..
 

24 октября 1988

Есть нечто!.

 
Есть Нечто, отличающее нас
От всех, бредущих по земным дорогам:
Всё тот же шаг, всё та же пара глаз
И мера в одеянии нестрогом.
 
 
Но на челе лежит, неизгладим,
Знак родовой тоски по высям млечным,
И в небо, что в земное не облечь нам,
Мы, затаив дыхание, глядим.
 
 
Есть Нечто, возвышающее нас
Над суетой дневного перезвона:
Всё, как у всех, и только пара фраз,
Как пара птиц, слетит к нам с небосклона.
 
 
И, хоть храним земле привычный вид,
Но дрогнет что-то древнее в надежде,
Услышав зов, рождённый мира прежде,
И в нас звезда с звездою говорит.
 

9 июля 2010

Живые и мёртвые

 
Думаете, умерли, и всё?
Их мечта – побыть среди живых,
Побродить исхоженной стезёй,
Навестить знакомых и родных.
 
 
В памяти они как образа:
Нипочём им дробь надгробных дат,
Их потусторонние глаза
В наши дни участливо глядят.
 
 
Всё они о нас желают знать,
Некогда покинувшие нас.
Только б не унизить, не предать
Тех, за нами следующих, глаз!
 
 
Заклинаю шелестом дождя
Всех, кто вспоен влагою земной:
Им, былым, на смену приходя,
Чувствуйте их тени за спиной!
 

19 декабря 1987

Забытое прошлое

 
Пройдя сквозь сумрачные дали,
Скользнув во временнОй петле,
Когда-то боги мир создали,
Оставив свет свой на Земле.
 
 
В начале всех земных событий
Отрыли шахту-погребок
И плыть пустили по орбите
Луны румяный колобок.
 
 
Вселили фауну и флору,
И буйство сил, и их покой,
И, положив конец раздору,
Творцы свершили род людской.
 
 
А мы теперь гадаем: сказка
Иль быль космических галер?
Кто рисовал в пустыне Наска
И как возвысился Шумер?
 
 
Чей лазер жёг плоть мегалита?
Русь Риму – Руˊси Рим – вассал?
Что о делах в долине Крита
Нам Фестский диск не дописал?
 
 
Там исполин многовеликий
Впечатал в пепел древний след,
Там вопрошают камни Ики,
И скрыт во мгле веков ответ.
 
 
Но в зоне явного обзора —
Вся быль: Тартария-орда,
Арктида, родина помора,
И Антарктида безо льда.
 
 
Стоградье Средиземноморья
И Атлантиды острова…
О них – бездонное безмолвье
Да птиц гортанные слова!
 
 
Вкус правды памятен и горек,
Для непривычных – ядовит,
И властью купленный историк
Да будет проклят и забыт.
 
 
К чему нам ведомости эти?
Нам с ними – так же, как без них.
Но превратятся в крылья плети
И вечностью созреет миг.
 
 
И с древностью соединится
Эпоха без обиняков,
И предков явленные лица
Пришлют нам смысл из тьмы веков.
 

1 апреля 2013

Забытые строки

 
Забытые стихи! Вы словно дети,
Которых больше нет на этом свете.
 
 
Вы – отраженье света в водах Леты,
Безвременно забытые поэты.
 
 
Но, свято помня вас, я тем живу, чем жили
И вы, когда ещё вы головы кружили.
 
 
Я, как и вы, дышу безбрежным небом,
Как вы, скорблю о счастии нелепом,
 
 
Которое, как старая обида,
Другими с облегчением забыто.
 
 
И вашей болью я неисцелимо болен,
И, как пред шапками безгласных колоколен,
 
 
Свою сниму пред вами, слов не чая,
Собой немые паперти венчая.
 
 
Я взял у вас, забытые поэты,
Кайло – как жезл безвестной эстафеты!
 
 
Забытые стихи! Нимало не тушуясь,
Я полон ваших грёз и для того пишу вас,
 
 
Чтоб на пути к нетронутой руде
Лампадный свет напомнил о Звезде.
 

1984

Завещание

 
Когда я уйду навсегда
В ту мглу, где кончается свет,
Послушай, как дышит звезда,
Качаясь в весенней листве.
 
 
На дальние в поле огни,
На трепетный лёт журавлей,
На розы на камне – взгляни,
Чем прежде, добрей и светлей.
 
 
Пусть души поникли от зла
И запил Господь в облаках,
И трескаются купола
У ангелов кротких в руках —
 
 
Ты жадно губами прильни
К ручью – говорливой струе
И знай: это слёзы мои
О том, чего нет на земле.
 
 
Пройду сквозь житейскую гнусь,
Все беды земные кляня,
И всё ж, уходя, обернусь:
Ну, как вы там все без меня?
 

1992

Закон соловья

 
Однажды хищница моя
В дом притащила соловья —
И, словно вестница ведунья,
В душе посеяла раздумья.
 
 
Закон судьбы, увы, не нов:
Сжирают кошки соловьёв.
Поймёшь и сам – и лучше рано:
Певцу положена охрана.
 
 
Тому уже немало лет:
Один попал под пистолет —
Его огнём на пораженье
Царя убило окруженье.
 
 
Да и другому царь не друг:
Стрелял казак с горы Машук,
И следом пуля на дуэли
Не пролетела мимо цели.
 
 
Потомки не сорвутся в рёв;
Казнён безвинно Гумилёв.
Пал жертвой вохрообалдуев
Иконоживописец Клюев.
 
 
Конец свой горький обрели
Поэты в лагерной пыли —
Васильев, Мандельштам; застрелен
Не в «Англетере» был Есенин.
 
 
И тысячам любимцев муз
Пришлось принять свинцовый груз,
И не скрывает тайны полог
Лихого века мартиролог.
 
 
Нам их истории знакомы,
Но ни при чём судьбы законы:
Не дуть не может вихревей,
Не петь не может соловей,
 
 
Они не слушали гадалок,
И без охраны и мигалок,
Безмолвной памятью крича,
Горит по ним моя свеча.
 

16 сентября 2021

Звездочёт

 
Я многое обрёл и многое оставил;
В погоне за звездой не пустишь время вспять.
Но, глядя в синевысь, вник в главное из правил:
Неловко звездам тлеть – они должны сиять.
 
 
Все блёстки сосчитать – не хватит жизни бренной,
Но стереотрубы не лжёт глазная гладь:
Пусть «красных карликов» по горло у вселенной —
Тлеть звёздам не к лицу – они должны сиять.
 

19 мая 2021

Звонят колокола

 
Звонят к заутрене. Привычно и светло.
И ни одна душа не скажет: «Зво´нят».
И тают дымкой ненависть и зло:
Под колокол усопшего хоронят.
 
 
Простят ему, что вынесла молва,
И грех, свершённый вольно иль невольно,
И купола гортанные слова
Вслед зазвенят – легко и колокольно.
 
 
Венчанье радостно – звоня´т колокола,
Обвенчанные шествуют из храма,
И донкий звон повсюду разнесла
Колоколов божественная гамма.
 
 
Рожденье ли в восторге вострубят
Семь ангелов в серебряные трубы —
Бей, колокол! Тревога – грянь, набат!
И убоятся звона душегубы.
 
 
Не оттого ль бубонная чума
Русь обошла, что в звуке этом ленном
Людская хворость сгинула сама,
Как чахнет гниль в прибое свежепенном?
 
 
Но минул век – и нет колоколов.
Нет, есть они, да уж не те, что были.
И орды безобразно-сорных слов
Над памятью взвились клубами пыли.
 
 
И всё же сердце бережно хранит
Звон – тяжко-нежный, голкий и глубинный.
Не зво´нит колокол, а колокол – звони´т!
Пусть зво´нит мир, но длится звон старинный…
 

11 июня 2013 г.

Играет детство…

 
Играет детство на снегу —
Пора, на радость не скупая:
Бежит, смеётся на бегу,
В сугробах пышных утопая.
 
 
Хрущоб замызганных покой,
Под снегом спрятались тропинки,
А детство тёплою рукой,
Смеясь, растапливает льдинки.
 
 
И годы быстрые пройдут,
И не успеешь оглянуться,
Как прянет даль из нежных пут,
Чтобы крылато распахнуться.
 
 
А там… Ну, что там, впереди?
Пески кровавые Афгана
Иль нож подонка хулигана
В ненадышавшейся груди?
 
 
А нет – так мачеха-нужда,
А нет – так купленное счастье
Иль срока синяя звезда
Татуировкой на запястье.
 
 
Так пусть, пока ещё в кругу
Надёжных рук, живой опеки
И Млечный путь не смыло в реки, —
Играет детство на снегу…
 

1982

Изгнание мастера

 
Прогнали старых мастеров
Дурачить люд они мешали
И приумножили печали
Толпы бездарных школяров.
 
 
Потом, и мода подошла
На безыскусно-препростое,
И карлик, ничего не стоя,
Проник в высокие дела.
 
 
И на работу не берёт
Седого мастера начальник:
Он знает: мастер – прав качальник
И не заткнёшь умельцу рот.
 
 
И страх и ужас на Руси,
Какой не снился демиургу:
Попасть вам – боже упаси
На стол к немастеру-хиругу.
 
 
Пусть вас минует тьма невзгод
От покупающих дипломы,
И не садитесь в самолет,
Пилотом-неучем ведомый.
 
 
Да как их распознать в лицо,
Когда спешишь на скорый поезд?
Вдрызг – парашютное кольцо,
И спасжилет не влез на пояс.
 
 
И нет спасенья от тенёт
И от дельцов бубновой масти,
Пока свой мостик не займёт
Он – неподкупно-верный Мастер.
 

27 января 2017

Им всё равно

 
Им – всё равно. Их дело – пить и жрать,
И поносить весь свет в три-бога-мать,
И не забыть урвать исподтишка
Кус пожирней, а лучше – два куска.
 
 
Они стоят в подъездах и дворах,
Они на всех наводят мрак и страх,
И губы изрыгают мат с плевка,
Обсохнуть не успев от молока.
 
 
Идёт прохожий – спросят «закурить»,
Потом возьмут в кружок и станут бить
Ногами – глухо, намертво, под дых,
Цепями – пожилых и молодых…
 
 
Откуда в них слепого зверства страсть?
Откуда страсть упиться кровью всласть?
Быть может, развращает «зарубеж»?
А может, отпечаток Смуты свеж?
 
 
И кто-то нанесёт под храп и вой
Удар последний, точный, ножевой, —
И тут как тут – блюститель и судья,
И зреет уголовная статья,
 
 
И обвиняет грозный прокурор
И требует расплаты за террор,
Но на пути расплаты – адвокат,
Умом не взял, но лыс и языкат,
 
 
И на пути расплаты – кошелёк,
Характеристик розовый кулёк
И армия заботливых судей,
Жонглирующих пунктами статей.
 
 
И где уж тут расплате устоять,
Коль «нож был всажен не по рукоять»
И на него бедняга тот же час
Нечаянно упал двенадцать раз!
 
 
Мужья пропустят крик мимо ушей,
А жёны в бледных вцепятся мужей.
Сегодня – он. А завтра, может, – я.
Придёт и ваша очередь, судья!
 

1984

Истина

 
«Что есть истина? —
спросил Пилат Христа, —
Где лежит начало всех начал?»
И Исус – за сутки до креста,
Не скорбя, владыке отвечал:
 
 
«Истина есть то, что в этот миг
Я стою, как пленник, пред тобой,
Ибо слов боишься ты моих,
Разнесённых ветром и толпой.
 
 
Истина есть то, что сытый сыт,
А голодный голоден всегда,
Что на страхе власть твоя висит,
А под властью – кровь, а не вода.
 
 
Истина – терновый мой венец
И твоя бессонная постель.
Всех начал начало и конец —
Жизни свет и смерти чёрный хмель.
 
 
День придёт, и ты уйдёшь туда,
Где бессонный призрак не грозит,
Где дана голодному еда,
Где и сытый истиною сыт.
 
 
Но за эту истину распнут
На земле любого из людей:
Он грядёт, Последний, Высший Суд,
Временные боги Иудей!»
 
 
И с тех пор враждуют тьма и свет
В головах: Пилат ты иль Христос?
На вопрос обдумаешь ответ
Или бросишь походя вопрос?..
 

1984

Как же так?

 
Как же так? В христианской стране
Положили людей на войне?
 
 
Как же так? Вместо музыки звёзд
Пулемётных зияние гнёзд?
 
 
Как же так? С поминаньем Христа —
Тараканьи бега за места?
 
 
Вместо мира в содружестве стран —
Плутовства и коварства туман?
 
 
Как же так? В ослепленье ума —
Бронзовеющих свастик чума?
 
 
Вместо истины – горы вранья,
Вместо чести – лукавство ворья?
 
 
И над памятью пакостный ржач,
И по деспоту лагерный плач?
 
 
Жертвам зла где возложим цветы?
Места нет для печальной плиты!
 
 
Как же так? Блеск среди нищеты,
А сердца в бриллиантах пусты.
 
 
И, приспущен, обвис – как же так?
Этих строчек простреленный флаг…
 

28 октября 2014

Каменный плач

 
Отчизна милая! Нет, я тебя не хаю,
Но не унять тебе тоски по вертухаю
И, видно, перестать лить слёзы не судьба
Над каменным челом усатого жлоба.
 

18 марта 2021

Книги и костры

 
Мы пришли в этот мир, ничего не поняв,
И уходим, постигнув немногое.
Что там прячут в себе золотистая Явь,
Навь и Правь: Бог – меня или Бога – я?
 
 
А язык рясоносца, как тяпка, остёр;
Вырыв дощки из хламного платьишка:
«Те бесовские буквицы бросьте в костёр!» —
Бесноватый беснуется батюшка.
 
 
Сколько было их, книги пожравших костров,
На Востоке, на Юге, на Западе!
Только Северный ветер, ядрён и здоров,
Навевает напевы о Япете.
 
 
«Книга Велеса», память ирийских небес,
Что ниспослана мудрыми дедами,
Избежала огня, но забвения крест
Водружён над «Славянскими Ведами».
 
 
Книжных пряжек из пепла —
на сорок пудов —
Их расплавило жаркое полымя.
Что там было и как? Не осталось следов.
Лишь петровские скрепы невольные.
 
 
Но «Славянское царство»
встаёт из-под глыб —
Из письма далматинца-католика…
Сотни книг и имён! К ним огарок прилип
Как сожжённой эпохи символика.
 

Апрель 2016

Когда падает цена

 
Как дёшево мы стоим иногда! —
Когда сдаём друг друга за копейку,
Когда сгореть не можем со стыда,
Свои гербы меняя на наклейку!
 
 
Как мало стоим мы, за доброту
Когда бывает нечем расплатиться,
И злобно топчем павшую мечту,
Под маской пряча истинные лица!
 
 
Как мелки мы, рождённые летать,
Когда ползём средь мерзостного сброда!
Мельчает человеческая стать,
Скудеет драгоценная порода.
 
 
Но, обречённо падая в цене,
По временам летаем мы во сне,
К могилам предков правя скорбный путь,
Где говорливой правде не заснуть…
 

16 декабря 1984

Кровавые истоки

 
Я знаю, откуда мы прибыли
С глазами, отверстыми ввысь.
Я полон предчувствия гибели:
Две чаши уже вознеслись!
 
 
О, княже, сражённый не во поле!
К щиту твоему не склонюсь:
К агонии Константинополя
Прибита Велесова Русь.
 
 
Что скрыто в таинственном имени —
Не чует шальная страна,
Путятами, псами-Добрынями,
Огнём и мечом крещена.
 
 
Морями кровавыми плавала
И ризы кроила из уз,
И смотрит зеницами дьявола
Малёванной тайны искус.
 

1984

Крысиный марш

 
Вышли крысы на марш свой гордый,
Возбуждённо пищат о чести,
В небеса вонзены их морды —
Птиц шарахают орды бестий.
 
 
Первый в рупор лопочет бойко,
Что людской им закон не писан:
«По подвалам да по помойкам
Сколько можно сидеть нам, крысам!
 
 
Мы устроим им мор и голод,
Жизнь в кошмаре среди аварий!
Мы захватим, зачистим город
От безмозглых двуногих тварей!
 
 
Дай нам знак, серый наш мессия, —
Им клыками вопьёмся в гланды:
Вся чудовищная Крыссия
Ждёт подлейшей твоей команды!»
 
 
Там встречают их хлебом-солью,
Там им слово дают в эфире,
Там, впадая в мудрейность совью,
Говорят о крысином мире.
 
 
Но об их я скажу уютце,
Барабанам в такт не кивая:
Крысы дохнут, но не сдаются,
Правда, славы им не бывает.
 
 
Кеп – на той, на другой – тельняшка,
А на тех – голубы береты,
«С нами Бог!» – говорит их пряжка…
Мальчик с дудочкой! Где ты, где ты?..
 

3 августа 2014

Лекарство Казановы

 
Не оставил стихов Казанова!
Было некогда: радовал дам
Вновь и вновь, потом – снова и снова,
Кинув Музе приём по средам.
 
 
Но и в среду златые цевницы
Не ложились ему под персты:
Всё под ними – графини, царицы
И святоши (где гуще кусты!).
 
 
Не ходил он в поход на неверных,
Но в безумии бдений ночных
Исцелял одиноких и нервных,
И несчастных, и просто больных.
 
 
Море страсти, увы, обмелело,
И в грызне из-за мышьих вершин
Души напрочь забыли про тело,
Ну а любим – так, значит, грешим.
 
 
И, конечно же, прав Казанова!
Восполняя великий пробел,
Он в проём несвятого алькова
Проникал между войн, между дел.
 
 
И на ложе творил не поэмы,
А для Франции племя мальцов,
Плодородно решая проблемы
Их обрюзгших незваных отцов.
 
 
Не летела стрела мимо цели,
И глаза находили глаза…
А ещё добывал он в постели
Карту света покруче туза.
 
 
Был бесстрашен под вражеским дулом,
И к барьеру водил наглеца,
Но погиб он, как только подумал,
Что всех женщин познал до конца.
 
 
Ну, так, может быть, к чёрту все песни
И стихи? Они тоже отъём
Драгоценных мгновений. Что, если
Нам об этом подумать вдвоём?
 

9 апреля 2009

Лицо и морда

Отряд не заметил потери бойца,

Боец не заметил потери лица.

Новая песня о старом.

 
Лицо человека из морды отвратной
Природа ваяла так долго и гордо.
Намного короче дорога обратно,
Где вместо лица появляется морда.
 
 
Дурь-доза, порнуха, попса, «зомбоящик»,
Без мыслей умы и без чувства сердца, —
И нет уж тех черт – золотых, настоящих,
И морда из зеркала – вместо лица.
 
 
Не ставь себе набожность,
впрочем, в заслугу
И что косячок не гоняешь по кругу:
Молись и бездействуй —
всё будешь с гнильцой,
И только Поступок спасает лицо.
 

16 октября 2010