Текст книги "Читаем Учительные и Исторические книги Ветхого Завета"

Глава 3. Псалтирь

Наименование этой книги связано с названием струнного инструмента – псалтири, игра на котором сопровождала пение псалмов. В Септуагинте книга так и называется «ψαλτήριον»[19]19
  Так назывался музыкальный инструмент (похожий на гусли или арфу), под аккомпанемент которого пелись псалмы.


[Закрыть], а в еврейской Библии она имеет наименование – «техили’м» (славословия, хвалебные песни).

«Другое, может быть, еще более древнее наименование Книги псалмов, сохраненное в Иерусалимском Талмуде и отразившееся в родственной традиции сирийских христиан, – «Книга Песнопений»[20]20
  Аверинцев С. С. Вслушиваясь в слово: три действия в начальном стихе первого псалма – три ступени зла // Мир Библии. М., 1994. № 1(2). С. 2.


[Закрыть]. Как пишет св. Василий Великий, слово «псалмос» означает “музыкальную речь, при возношении которой ударяли в музыкальный инструмент”»[21]21
  Василий Великий, св. Собрание творений. М., 1845. Т. 1. С. 248.


[Закрыть].

Книга Псалтирь имеет огромное значение для христианской Церкви с момента ее появления. Псалмы касаются почти всех сторон духовной жизни верующего человека. До сих пор эта книга составляет основу богослужебного молитвословия. Св. Василий Великий пишет: «Книга Псалмов объемлет в себе полезное из всех книг (Библии). Она пророчествует о будущем, приводит на память события, дает законы для жизни, предлагает правила для деятельности. Она есть общая сокровищница добрых учений, и тщательно отыскивает, что каждому на пользу»[22]22
  Василий Великий, св. Собрание творений. М., 1845. Т. 1. С. 177.


[Закрыть].

Св. Афанасий Великий замечает, что в книге Псалмов «измерены и описаны словом вся жизнь человеческая, и душевные расположения, и движения помыслов, сверх изображенного в ней ничего более не отыщется в человеке»[23]23
  Афанасий Великий, св. О книге псалмов. Псалтирь. М., 2000. С. 8.


[Закрыть].

Отметим, что как минимум с IV в. по Р. Х. Псалтирь разделялась на пять книг: Пс. 1—40; 41–71; 72–88; 89—105; 106–150. Вероятно, пять книг были сформированы по образу Пятикнижия. Количество псалмов примерно соответствует количеству разделов, на которые делилось Пятикнижие для чтения в синагоге. Вероятно, пение псалма сопровождало чтение раздела Пятикнижия.

По поводу авторства псалмов можно заметить следующее: «Издавна существуют два мнения: по одному из них все псалмы приписываются Давиду, по другому – предполагаются различные писатели»[24]24
  Вишняков Н. Происхождение Псалтири. СПб, 1875. С. 88.


[Закрыть]. Весь вопрос основывается на истолковании надписания псалмов в масоретском еврейском тексте, где они являются первым стихом конкретного псалма. Некоторые считают, что эти заголовки были сделаны редактором книги, но во всяком случае к III–II вв. до Р. Х., ко времени Септуагинты, многие использованные термины здесь непонятны. Значение и время появления надписаний нельзя определить с достаточной степенью точности. Надписания псалмов в еврейской Библии указывают на пророка и царя Давида как на автора 73 псалмов (в Септуагинте – 87). Царю Соломону принадлежат три псалма, левиту Асафу и его потомкам – 12 псалмов, левитам Еману и Ефану по одному псалму, левиту Корею и его потомкам – 11 псалмов, пророку Моисею – один псалом. Остальные 48 псалмов (согласно Септуагинте – 34 псалма) анонимны.

Небольшая часть псалмов относится ко временам пленения (84, 104, 105, 136 и др.) и послепленному периоду (117, 119, 122, 124 и др.). Псалмы, сложенные в I в. до Р. Х. (Кумранские гимны, Псалмы Соломона), уже не были включены в Псалтирь. Вероятнее всего, Псалтирь была составлена как канонический сборник псалмов не позднее III в. до Р. Х. Таким образом, получается, что книга написана почти за тысячелетний период (от Моисея до начала составления Септуагинты).

Толкователи Св. Писания обычно разделяют псалмы на определенные группы, связанные между собой особенностями темы и жанра. Исходя из этих принципов можно выделить несколько основных категорий псалмов: 1) гимны, образцом которых могут служить псалмы, воспевающие величие Бога (8, 18, 28); 2) коллективные прошения: псалмы страдания и плача (73, 78, 79 и др.); 3) царские псалмы (2, 44, 109 и др.); 4) личные прошения, которые составляют самую большую группу псалмов (3–7, 139–142 и т. д.); 5) личные благодарения (29, 31, 115 и др.) по случаю избавления. Можно выделить и менее крупные категории псалмов: коллективное благодарение (напр. 123), псалмы мудрости (48), псалмы восхождения (119–133), литургические псалмы (14, 23)[25]25
  Новый библейский комментарий: В 3 т. СПб, 2000. Т. 2. С. 18–19.


[Закрыть].

Фактически все исследователи Псалтири согласны с тем, что небольшое количество псалмов являются учительными, т. е. содержат наставления по мудрой и ответственной жизни. Разногласия возникают по поводу того, какие из них являются полностью дидактическими. Чтобы попасть в эту категорию, псалом должен: содержать литературные приемы поучений (притчи, акростихи, сравнения и др.), иметь явное намерение поучать или разрешать нравственные проблемы и содержать темы, характерные для поучений (учение о двух путях, важность благочестия и др.).

Обычно учительными псалмами считаются следующие: 1, 31 (30), 33 (32), 37 (36), 49 (48), 112 (111), 127 (126), 128 (127), 133 (132).

Рассмотрим более подробно несколько учительных псалмов.

Псалом 36

Этот псалом построен в стихотворной форме акростиха – когда каждая новая строка начинается со следующей буквы древнееврейского алфавита. Псалом исследует тему земных судеб праведников и нечестивых.

По словам св. Афанасия Великого, «псалом содержит спасительное лекарство малодушным, которые, видя в мире нечестивых благоденствующими, – соблазняются этим и сомневаются в Божием Промысле»[26]26
  Псалтирь в святоотеческом изъяснении. Св. Гора Афон, 1997. С. 126.


[Закрыть]. Текст псалма можно разделить на четыре примерно равные части:

а) ст. 1—11 – учение о двух путях в жизни – добра и зла;

б) ст. 12–20 – враждебное отношение нечестивых к праведным;

в) ст. 21–31 – изображают духовное богатство праведного;

г) ст. 32–40 – провозглашают истину о том, что праведные «наследуют землю».

В надписании еврейской, греческой и латинской Библий сказано, что псалом принадлежит Давиду. Из указания 25 ст. видно, что псалом написан Давидом в старости.

На протяжении всего псалма говорится о двух подходах к жизни, о том, что нечестивые и беззаконные часто процветают и благоденствуют на земле, тогда как делающий добро порой получает от жизни сплошные огорчения: «Не ревнуй злодеям, не завидуй делающим беззаконие, ибо они, как трава, скоро будут подкошены и, как зеленеющий злак, увянут… Покорись Господу и надейся на Него. Не ревнуй успевающему в пути своем, человеку лукавствующему» (ст. 1–2, 7). Автор показывает всю гибельность пути беззаконных: «пророк, как духовный врач, убеждает встречающиеся скорби переносить благодушно, а благоденствие лукавых признавать достойным всякого сожаления, ибо: всякая плоть – трава, и вся красота ее – как цвет полевой. Трава засыхает, цвет увядает…»[27]27
  Псалтирь в святоотеческом изъяснении. Св. Гора Афон, 1997. С. 126.


[Закрыть]. Нечестивые стараются погубить праведников разнообразными способами (ст. 12, 14, 32), но Господь защищает праведного, того, кто «прав» перед Ним, и уже вынес приговор нечестивому: «Господь же посмевается над ним, ибо видит, что приходит день его» (13 ст.). Их злодеяния обернутся против них самих: «меч их войдет в их же сердце, и луки их сокрушатся» (15 ст.). Скромное материальное достояние праведных сохраняется «вовеки» – «указание на прочность этого блага: оно будет переходить из поколения в поколение, тогда как у нечестивых их блага отнимаются в одном роде».

Праведным не страшны никакие земные бедствия и стихии, потому что Господь будет поддерживать и укреплять их: «не будут они постыжены во время лютое и во дни голода будут сыты» (19 ст.). Праведник должен противостоять гневу и зависти по отношению к нечестивым и их образу жизни (8 ст.) – через великодушие и милосердие (21, 26 ст.), мудрость и доброе сердце (30, 31 ст.). Ни в коем случае нельзя так гневаться на успехи нечестивых, чтобы начать творить им зло: «Перестань гневаться и оставь ярость; не ревнуй до того, чтобы делать зло» (8 ст.). В данном псалме быть праведным означает стяжать премудрость: «Уста праведника изрекают премудрость, и язык его произносит правду» (30 ст.). Награда праведным – наследие земли обетованной. «Наследуют землю» – это перифраз всей книги «Второзаконие», в которой наследие Палестиной назначается Богом только для людей праведных. Господь дарует праведнику благословенный исход; какая бы смертельная опасность ни грозила, именно нечестивый погибнет в конце пути: «Нечестивый подсматривает за праведником и ищет умертвить его; но Господь не отдаст его в руки его и не допустит обвинить его, когда он будет судим. Уповай на Господа и держись пути Его: и Он вознесет тебя, чтобы ты наследовал землю; и когда будут истребляемы нечестивые, ты увидишь» (32–34 ст.).

Псалом 33

Псалом в оригинале представляет собой неполный алфавитный акростих, где одна буква еврейского алфавита пропущена, а одна использована дважды[28]28
  Новый библейский комментарий… С. 48.


[Закрыть].

Древние и новые комментаторы согласны в том, что псалом написан царем Давидом по конкретному эпизоду из его жизни, описанному в 1 Цар. 21, 10–14: Давид притворился перед Анхусом, царем Гефским, безумным, почему его, недавнего победителя филистимлян, отпустили на свободу живым и невредимым. Псалом можно разделить на две части: 1) 2—11 ст. – прославление Давидом Бога Израилева; 2) 12–23 ст. – наставление на путь истинный, практические советы на случай тяжких жизненных обстоятельств.

Первая часть псалма имеет очень близкую аналогию с благодарственными псалмами. «Псалмопевец свидетельствует о своем частном, конкретном опыте избавления в храме, перед собранием, и тем самым призывает всех… восхвалить Бога за то, что Он… явил Себя как Бог – Спаситель» (ст. 4)[29]29
  Сорокин А., прот. Введение в Священное Писание Ветхого Завета. СПб, 2002. С. 349.


[Закрыть].

Тяжкое испытание и избавление от Бога побуждает правителя Давида благодарить Господа не только за избавление от рук филистимлян, но и постоянно возносить ему хвалу: «Благословлю Господа во всякое время; хвала Ему непрестанно в устах моих» (ст. 2).

Пророк видит, что надеющиеся на Бога пребывают в свете, а «из всех библейских понятий и терминов, с помощью которых говорится о существе Божием, наиболее близко соответствующим ему является свет, ибо свет – можно сказать, синоним жизни. А творцом и источником жизни является Бог. Поэтому в псалмах так много света и желания этого света – света как Самого Бога и Его Присутствия» (ст. 6)[30]30
  Сорокин А., прот. Введение в Священное Писание Ветхого Завета. СПб, 2002. С. 342.


[Закрыть].

Фраза «научу вас» задает тон второй части псалма. Речь идет об уроках, которыми Давид желает поделиться с другими. Главное, чему необходимо научиться, – это страху Господню, страху согрешить перед благим и человеколюбивым Богом. Первое условие, воспитывающее в людях страх Божий, – это избегание злоречия и злословия, ибо «жизнь наша наполнена грехопадениями языка… язык многих поколебал, и изгонял их от народа к народу» (Сир. 28, 16). Ибо только «обуздывающий язык будет жить мирно, и ненавидящий болтливость уменьшит зло (Сир. 19, 6)»[31]31
  Псалтирь в святоотеческом изъяснении… С. 116.


[Закрыть].

Второе условие – избегать зла и творить добро, тогда человек будет обладать внутренним миром, миром в душе.

Третье условие – быть смиренным и кротким человеком («Близок Господь к сокрушенным сердцем и смиренных духом спасет» (ст. 19)), ибо «кто чужд всякого надмения, ничем человеческим не гордится, тот и сердцем сокрушен и духом смирен»[32]32
  Василий Великий, св. Собрание творений… Т. 1. С. 309.


[Закрыть].

Человек, соблюдающий эти условия, даже если и испытывает скорби и страдания, не упадет, ибо Господь поддерживает его, избавляет от бед: «Много скорбей у праведного, и от всех их избавит его Господь. Он хранит все кости его; ни одна из них не сокрушится» (20, 21 ст.). Бог «близок праведнику». Он не просто находится рядом с человеком, но воспринимает страдания людей как Свои собственные (Руф. 2, 20; 3, 12). Ненавидящие праведника погибнут из-за самих себя («Убьет грешника зло, и ненавидящие праведного погибнут» (22 ст.)): «как любители добродетели наслаждаются столькими благами, так живущие порочно приимут сообразную жизни смерть»[33]33
  Псалтирь в святоотеческом изъяснении… С. 118.


[Закрыть].

Хотя злые люди и ненавидят праведников, но Господь «избавит, то есть укрепит… в терпении души рабов Своих от злоумышлений порочных людей…»[34]34
  Псалтирь в святоотеческом изъяснении… С. 118.


[Закрыть].

Псалом 48

Надписание данного псалма приписывает его авторство «сынам Кореевым» – семейству храмовых певчих, родственным потомку Левия, упомянутому в 1 Пар. 6, 22.

Некоторые отмечают, что этот псалом несколько сходен с книгой Екклесиаста[35]35
  Толковая Псалтирь. М., 1998. С. 172.


[Закрыть].

Однако в начале псалма мы видим картину, очень похожую на изображение проповеди Премудрости в книге Притчей Соломоновых. Там Премудрость проповедует на площадях и улицах городов всем людям, и здесь автор, изрекая премудрость, призывает к слушанию ее все народы, всех людей: «Слушайте сие, все народы; внимайте сему, все живущие во вселенной, и простые и знатные, богатый, равно как бедный. Уста мои изрекут премудрость, и размышления сердца моего – знание» (2–4 ст.). Далее автор предлагает загадку (или притчу), ответом на которую и является остальная часть псалма: «для чего бояться мне во дни бедствия, когда беззаконие моих запинателей окружит меня?» (6 ст.). В 7—13 стихах автор говорит о всевластии смерти, которая ожидает каждого человека, мудреца и беззаконника. Отметим сразу, что автор не хочет завидовать благополучию злых: он знает, что смерть положит конец всему; он предпочитает страдать вблизи от Бога, потому что догадывается, предчувствует, что Бог навсегда удержит его при себе. Как это произойдет, он (автор) не говорит, но демонстрирует твердую уверенность в том, что его судьба будет отличаться от судьбы злых: «как овец заключают их в Шеол (преисподнюю), смерть будет пасти их… Шеол (преисподняя) – жилище их… Но Бог избавит душу мою от власти Шеола (преисподней), когда примет меня» (15–16 ст.).

Торжество нечестивых на земле – только видимость, богатство не в силах купить избавление от смерти (8 ст.), оно не более чем прах; последнее жилище суетящихся – могила (12 ст.); нечестивые после своего земного процветания не увидят света (т. е. благословенного присутствия, близости Бога) за гробом (18–20 ст.). Поэтому не нужно бояться, видя благоденствие и преуспеяние нечестивых (17 ст.), которые являются неразумными людьми и даже уподобляются животным: «человек, который умер… не употребив на должное (дела добра) богатства своего, нисколько не отличается от бессловесного животного; он не познал чести, данной ему от Бога, и уподобился скотам, для которых есть конец жизни»[36]36
  Иоанн Златоуст, св. Указ. соч. С. 439.


[Закрыть].

Псалом 127

Данный псалом входит в число псалмов со 119 по 135, которые именуются «Песнью восхождения». Можно предположить, что «это псалмы, которые пели паломники по пути шествия в Иерусалим на главные праздники или которые исполнялись на ступенях иерусалимского Храма во время восхождения»[37]37
  Сорокин А., прот. Указ. соч. С. 359.


[Закрыть].

Псалом повествует о тех благах, которые будет иметь человек, ходящий в жизни по путям заповедей Господних. Текст этой песни можно разделить на две части:

1) 1–4 ст., где говорится о счастье праведника в труде и семейной жизни;

2) 5–6 ст. – праведник будет счастлив и в будущие времена.

Первый же стих псалма говорит о счастье (блаженстве) праведника: «всякий боящийся Господа отличается исполнением заповедей Христовых, почему и называется в Писании блаженным, как сильно желающий ходить в путях его»[38]38
  Псалтирь в святоотеческом изъяснении… С. 468.


[Закрыть]. Мы видим, что и в этом псалме, как и в других учительных книгах Ветхого Завета, подчеркивается важность страха Божия. Второй стих говорит о процветании и безопасности праведника. Третий стих говорит о семейном счастье боящегося Бога человека. «Лоза» и «масличные ветви», с которыми сравниваются жена и дети праведника – это обобщенный образ обильного благословения Божиего. Перечисление обещанных праведному человеку благ завершается обещанием долгой жизни в Иерусалиме – радости всякого верного израильтянина – и благоденствия святому городу. В Ветхом Завете обычно праведная жизнь вознаграждается земными благами. Увидеть внуков почиталось великим благословением, «хотя многие боящиеся Бога остались бездетными. А наградою тогда были дети, как ныне небо и блага земные»[39]39
  Псалтирь в святоотеческом изъяснении… С. 469.


[Закрыть].

В заключение обозрения учительных псалмов можно сказать, что главная мысль их сводится к тому, что источник истинной Премудрости – Господь. Человек должен осуществлять мудрость в повседневной жизни. Она не есть интеллектуальное познание, но является познанием правды жизни. Все преходящее, что привлекает суетных людей, ничтожно в сравнении с жизнью в вере. Божественный закон есть руководство к жизни человека, человек понимает с помощью Бога то, что своим разумом постичь не в силах. Истинная нравственность и жизнь, достойная человека, имеют своим источником волю Всевышнего. В ряде псалмов указываются два пути, по которым могут идти люди в силу дарованной им свободы: путь добра и путь зла. Поскольку даже тот, кто избрал путь Божий, путь добра, может споткнуться и пасть, вера указывает на спасение через раскаяние. Человеку дана возможность вернуться к Богу, всем существом предавшись Его заповедям.

На Древнем Востоке задолго до возникновения народа израильского был распространен жанр псалмов, внешне схожих с псалмами Ветхого Завета. Так, к примеру, и в библейских, и в вавилонских псалмах Бог именуется похожими эпитетами: «всемогущим, вечным, царем неба и земли, творцом всего мира, правителем всех вещей, всего человечества. Он – владыка стран, царь царей и пр.». Однако в выразительности образов и поэтических качествах псалмы превосходят свои ближневосточные аналоги и их можно поставить в один ряд с шедеврами величайших поэтов: «как лань желает к потокам воды, так желает душа моя к Тебе, Боже!» (Пс. 41, 2), «как сладки гортани моей слова Твои! лучше меда устам моим» (Пс. 118, 103).

Самое же главное отличие библейских псалмов от своих ближневосточных аналогов заключается в том, что псалмопевцы Ветхого Завета знают, что они всегда будут услышаны Богом, Который избавит их от зол и болезней, спасет их от власти беззаконников, обязательно придет к взывающим к Нему. Авторы псалмов уверены в помощи Бога: «Господь – свет мой и спасение мое, кого мне бояться? Господь – крепость жизни моей: кого мне страшиться?» (Пс. 26, 1) «Я взыскал Господа, и Он услышал меня и от всех опасностей моих избавил меня» (Пс. 33, 5). Такое доверие к Богу основано на Его откровении о том, что Господь Бог Израиля есть единый и истинный Бог, Который всегда придет на помощь верующему в Него человеку, в какой бы жизненной ситуации тот ни оказался: «Господи! Ты вывел из ада душу мою и оживил меня, чтобы я не сошел в могилу» (Пс. 29, 4). Такой твердой уверенности в помощи своих богов не имели другие обитатели Древнего Ближнего Востока.

Таким образом, разница между псалмами Ветхого Завета и Древнего Ближнего Востока, при поверхностном взгляде незаметная, оказывается реальной и очень существенной в своем главном моменте – взаимоотношении между псалмопевцем и его Богом.

Глава 4. Книга Притчей Соломоновых как гимн Премудрости Божией

В Масоретской (то есть еврейской) Библии эта книга именуется «Мишле’» от евр. слова «маша’л» – афоризм, поучительная мысль, притча. В Септуагинте книга именуется παροιμία (притча, подобие, пословица). Св. Отцы называли эту книгу собранием всех добродетелей. Само значение слова «машал» понимают по-разному. Одни полагают, что притча могла быть первоначально сравнением по типу тех, которые часто встречаются в Ветхом Завете: «Приятная речь – сотовый мед, сладка для души и целебна для костей» (Прит. 16, 24). Другие считают, что притчи представляют собой сжатые краткие фразы, в которые сведена мудрость жизненного опыта. В других местах Ветхого Завета слово «машал» может означать присловье (Втор. 28, 37; Иер. 24, 9) или насмешливую песнь (Ис. 14, 4), где судьба пострадавшего выставляется уроком.

Наконец, некоторые полагают, что притчи – это такой вид священных произведений, в котором нравоучительная мысль выражается в форме краткого изречения, часто в форме пословицы, загадки, аполога и т. д. Притча в этом случае переводится как учение, слово при пути. Св. Афанасий Великий пишет: «Притчи – учение при пути, то есть написано для исправления ходящих по дороге жизни»[40]40
  Афанасий Великий, св. Краткое обозрение Священного Писания Ветхого и Нового Завета // Христианское чтение, 1841. Ч. 4. С. 355.


[Закрыть].

Отцы и учителя Древней Церкви в большинстве своем полагали, что эту книгу написал Соломон. В новое время мнение древности о написании всей книги Соломоном подверглось критике. Современные ученые считают, что книга была составлена при царе Езекии или книжнике и священнике Ездре.

В книге Притчей мы слышим о Премудрости как о персонаже, о персоне или о ее персонификации, как субъекте некоего действия. Более того, мы слышим ее голос: «Не премудрость ли взывает? И не разум ли возвышает голос свой? Она становится на возвышенных местах, при дороге, на распутиях; она взывает у ворот при входе в город, при входе в двери: к вам, люди, взываю я, и к сынам человеческим голос мой!» (Прит. 8, 1–4). В учительной литературе Ветхого Завета все время слышится поучающий голос, например отца к детям (Прит. 1, 8; 4, 20; 6, 1), матери к сыну (Прит. 31, 2–8). Поэтому некоторые могли бы предположить, что голос Премудрости можно понять как метафорическое обобщение всех вообще родительских и наставнических голосов, как бы сливающихся в один голос. Но если учительство Премудрости можно понять как дидактическую персонификацию, ее собственные слова о космической роли выходят за пределы такого ее понимания: «Господь имел меня началом пути Своего, прежде созданий Своих, искони; от века я помазана, от начала, прежде бытия земли. Я родилась, когда еще не существовали бездны, когда еще не было источников, обильных водою. Я родилась прежде, нежели водружены были горы, прежде холмов, когда еще Он не сотворил ни земли, ни полей, ни начальных пылинок Вселенной. Когда Он уготовлял небеса, я была там. Когда Он проводил круговую черту по лицу бездны, когда утверждал вверху облака, когда укреплял источники бездны, когда давал морю устав, чтобы воды не переступали пределов его, когда полагал основания земли: тогда я была при Нем художницею, и была радостью всякий день, веселясь пред лицем Его во все время, веселясь на земном кругу Его, и радость моя была с сынами человеческими» (Прит. 8, 22–31)[41]41
  Аверинцев С. С. Премудрость в Ветхом Завете // Альфа и Омега. М., 1994. № 1. С. 28–29.


[Закрыть].

Под Премудростью Божьей здесь обычно понимается прообраз Сына Божия, второго Лица Пресвятой Троицы. Премудрость созывает всех людей к себе домой на пир: «Семь столпов Дома Премудрости означают его совершенство. Семь – обычный символ полноты и величия (9.2). Вино смешано с пряностями, чтобы сделать его крепче и приятнее на вкус. Хлеб и вино (9.5) – символ учения и опыта, предлагаемых Премудростью».

Следует отметить, что Премудрости в книге Притчей противостоит другой персонаж – «жена чуждая», или «жена другого», т. е. попросту прелюбодейка, вовлекающая себя и своих «любовников» в бесчестие и смертельную опасность; но это же сочетание слов может подразумевать женщину чужеземную и иноверную или женщину-отступницу, забывшую Бога.

«Чуждая жена» – не просто обольстительница, но проповедница, публично выступающая с проповедью безумия: «Сын мой! внимай мудрости моей, и приклони ухо твое к разуму моему, чтобы соблюсти рассудительность, и чтобы уста твои сохранили знание. [Не внимай льстивой женщине] ибо мед источают уста чужой жены, и мягче елея речь ее; но последствия от нее горьки, как полынь, остры, как меч обоюдоострый; ноги ее нисходят к смерти, стопы ее достигают преисподней» (Прит. 5, 1–5). «Кто глуп, пусть обратится сюда» – буквальное повторение похожего призыва Премудрости несколькими стихами ранее (9, 14). «Жена чуждая», подобно Премудрости, также устраивает пир в своем доме, на который приглашает всех людей: «Женщина безрассудная, шумливая, глупая и ничего не знающая садится у дверей дома своего на стуле, на возвышенных местах города, чтобы звать проходящих дорогою, идущих прямо своими путями: кто глуп, обратись сюда! и скудоумному сказала она: воды краденые сладки, и утаенный хлеб приятен» (Прит. 9, 13–17). Премудрость зовет невежду, чтобы научить его добру; ее антагонистка делает то же самое, чтобы научить его преступлению[42]42
  Аверинцев С. С. Премудрость в Ветхом Завете // Альфа и Омега. М., 1994. № 1. С. 33–35.


[Закрыть].

Мы ясно видим, что в книге прослеживаются два пути, предлагаемые человеку: путь Премудрости, ведущий в райские обители, и путь глупости «безумной жены», ведущий в никуда. Для того чтобы избежать сетей «чуждой жены», необходимо идти путем мудрости. Начало этого пути – страх Божий, страх прогневать Бога своими грехами и преступлениями. Начало доброго, мудрого пути – делать правду. Основа библейской мудрости, ее начала, заключены в утверждении того, что правда выше лжи, добро благороднее и сильнее зла, мудрость выше и ценнее глупости, следуй высшей правде, мудрости, добру и красоте – и ты сам будешь мудрым. Правда выше жертв и совершенно неразрывна с понятием о Боге, так что тот, кто ищет Бога, найдет правду и мудрость. Только та деятельность ценна и действительно соответствует характеру мудрости, которая соединена с правдой: вот сущность понимания страха Божия по книге Притчей.

Страх Божий – это средство для приобретения мудрости. Надписание книги сообщает нам, что он является причиной, побудившей царя Соломона к собранию притч: «Притчи Соломона, сына Давидова, царя Израильского, чтобы познать мудрость и наставление, понять изречения разума; усвоить правила благоразумия, правосудия, суда и правоты; простым дать смышленость, юноше – знание и рассудительность; послушает мудрый – и умножит познания, и разумный найдет мудрые советы; чтобы разуметь притчу и замысловатую речь, слова мудрецов и загадки их. Начало мудрости – страх Господень; [доброе разумение у всех, водящихся им; а благоговение к Богу – начало разумения] глупцы только презирают мудрость и наставление» (Прит. 1, 1–7). Иметь страх Божий или быть верным всем обязанностям по отношению к Богу – вот средство для достижения мудрости. Мудрецы глубоко заглядывали в тайники человеческого сердца и освещали потаенные мысли. Почерпнутые из такого знания истины дают мудрецам разумную, практическую мудрость, но без веры в Бога она была бы несовершенна.

Бог есть высший объект мудрости. Сотворив мир, Он остается высшим Правителем и Промыслителем его. Он исправляет стези человека (3, 6), хранит его (3, 12). Он промышляет о человеческих обществах, поставляет царей и руководит судьбами: «У Меня совет и правда; Я разум, у Меня сила. Мною цари царствуют и повелители узаконяют правду; Мною начальствуют начальники и вельможи и все судьи земли. Любящих Меня Я люблю, и ищущие Меня найдут Меня; богатство и слава у Меня, сокровище непогибающее и правда; плоды Мои лучше золота, и золота самого чистого, и пользы от Меня больше, нежели от отборного серебра. Я хожу по пути правды, по стезям правосудия, чтобы доставить любящим Меня существенное благо, и сокровищницы их я наполняю» (Прит. 8, 14–21).

Человек по отношению к Богу должен, во-первых, приобретать мудрость, которая руководит человеком в жизни, способствует ему в осуществлении всех намеченных целей: «Блажен человек, который снискал мудрость, и человек, который приобрел разум, потому что приобретение ее лучше приобретения серебра, и прибыли от нее больше, нежели от золота: она дороже драгоценных камней; [никакое зло не может противиться ей; она хорошо известна всем, приближающимся к ней,] и ничто из желаемого тобою не сравнится с нею. Долгоденствие – в правой руке ее, а в левой у нее – богатство и слава; [из уст ее выходит правда; закон и милость она на языке носит;] пути ее – пути приятные, и все стези ее – мирные. Она – древо жизни для тех, которые приобретают ее, – и блаженны, которые сохраняют ее!» (Прит. 3, 13–18).

Во-вторых, вера и благоговение к Богу должны проявляться в исполнении богослужебного культа: в принесении жертв и молитвах («Жертва нечестивых – мерзость пред Господом, а молитва праведных благоугодна Ему» (15, 8)), в посвящении Богу своего имущества. Характер богопочитания в учительных книгах стоит выше простой обязанности. Человек постепенно выводится из тени грубого понимания почитания Бога. Иудей, приносящий жертву или обет, должен быть чист в нравственном отношении, иначе это жертвоприношение или обет будет неугоден Богу: «Сеть для человека – поспешно давать обет, и после обета обдумывать» (20, 25). Жертвоприношению, как простой обрядности, автор предпочитает праведную жизнь и сердечное сокрушение: «Соблюдение правды и правосудия более угодно Господу, нежели жертва» (21, 3). Молитва к Богу имеет глубокое нравственное значение. Она должна исходить из сердца, когда человек нравственно чист. В этом случае молитва бывает крепкой башней, в которой человек находит свое спасение и прибежище от грехов мира: «Имя Господа – крепкая башня: убегает в нее праведник – и безопасен» (Прит. 18, 11). Формальная молитва не имеет успокоительной силы и в глазах Господа является мерзостью: «Кто отклоняет ухо свое от слушания закона, того и молитва – мерзость» (Прит. 28, 9).

В-третьих, человек обязан свято хранить слово Божие, принимать его с полной верой в его справедливость и чистоту. Люди не должны ничего присоединять к слову Божию или что-то убавлять от него, исходя из своих собственных умозаключений, тем самым искажая правильный смысл и проявляя неуважение к Богу: «Всякое слово Бога чисто; Он – щит уповающим на Него. Не прибавляй к словам Его, чтобы Он не обличил тебя, и ты не оказался лжецом» (Прит. 30, 5–6).

Господь есть источник мудрости, и Он призывает человека стяжать ее, чтобы даровать ему блаженство, познание Его Самого.

Мудрость без Бога, человеческая мудрость, предоставленная самой себе, может привести человека к убеждению, будто он может достигнуть благополучия помимо праведной жизни. Соломон говорит, что естественная мудрость – это мудрость языческая, мудрость самодовольная, гордая, напыщенная. Такая мудрость хуже глупости, так как ложный мудрец считает истинным только себя, а потому далек от истинной мудрости.

В книге Притчей мы часто встречаем образ мудрой жены (14, 1; 31, 10–31). Сама книга завершается прославлением добродетельной женщины. Описание ее выполнено в особой стихотворной форме: это акростих, выстроенный в алфавитном порядке: «Кто найдет добродетельную жену? цена ее выше жемчугов; уверено в ней сердце мужа ее, и он не останется без прибытка; она воздает ему добром, а не злом, во все дни жизни своей. Добывает шерсть и лен, и с охотою работает своими руками. Она, как купеческие корабли, издалека добывает хлеб свой. Она встает еще ночью и раздает пищу в доме своем и урочное служанкам своим. Задумает она о поле, и приобретает его; от плодов рук своих насаждает виноградник. Препоясывает силою чресла свои и укрепляет мышцы свои. <…> Крепость и красота – одежда ее, и весело смотрит она на будущее. Уста свои открывает с мудростью, и кроткое наставление на языке ее. Она наблюдает за хозяйством в доме своем и не ест хлеба праздности. Встают дети и ублажают ее, – муж, и хвалит ее: много было жен добродетельных, но ты превзошла всех их. Миловидность обманчива и красота суетна; но жена, боящаяся Господа, достойна хвалы. Дайте ей от плода рук ее, и да прославят ее у ворот дела ее!» (Прит. 31, 10–31). Такая форма не только помогает запоминанию, но и подчеркивает цельность характера совершенной жены и матери. Этот портрет трудолюбивой, образованной, честной, благочестивой женщины – достойное завершение книги, показывающей характер и ценность жизни, прожитой в послушании Богу.