Текст книги "Правопонимание: от плюрализма к двуединству"

§ 2. Субъекты, уровни и критерии научного правопонимания

Выраженное в предложенном нами определении понятие правопонимания позволяет раскрыть уровни понимания права, так как если мы употребляем термин «правопонимание» в данном значении, включенные в дефиницию элементы могут характеризовать сам феномен и по отдельности.

Например, можно говорить о правопонимании гражданина, «обладающего минимальным правовым кругозором, столкнувшимся с проблемами права вообще».[19]19
  Леушин В. И., Перевалов В. Д. Понятие, сущность и социальная ценность права // Теория государства и права / Под ред. В. М. Корельского, В. Д. Перевалова. М., 1998. С. 218.


[Закрыть] При этом речь, скорее всего, идет не о понятии, сформулированном данным гражданином о феномене «право», а о восприятии или некоторых представлениях. Этот гражданин может иметь представления о праве и отдельных правовых явлениях, воспринимать их соответствующим образом, но не иметь понятия, оно еще не сформировалось в его сознании. Таким образом, если термин «правопонимание» употребляется в широком смысле, речь может идти как о чувственном, так и о рациональном уровне, но при этом, если речь идет о восприятии и представлениях, то, безусловно, должна подразумеваться потенциальная возможность субъекта правопонимания к формулировке понятий. В противном случае вообще неправомерно вести речь о сознательной деятельности, об интеллектуальной деятельности человека.

Вместе с тем в достаточной степени очевидным и, на наш взгляд, не требующим специального обоснования является тот факт, что субъектом правопонимания всегда будет выступать человек. Это обусловливается тем, что образование понятия – способность, характерная только для человеческого сознания. В этом существенное отличие понятия от ощущений и представлений. «Ощущение и представление – отмечает известный венгерский философ-логик Б. Фогараши – это то, что общее у человека и животного; понятие – то, что имеется только у человека и связано с языком, с сигнальной системой языкового выражения».[20]20
  Фогараши Б. Логика. М., 1959. С. 154.


[Закрыть]

Следует отметить, что круг людей, способных понимать право и в силу этого являющихся субъектами правопонимания, весьма широк. И если правопонимание интерпретируется в широком смысле, то, как уже отмечалось, в качестве таковых могут выступать не только лица, имеющие специальные юридические знания, но и те, кто не имеет таких знаний. За основу можно брать различные критерии классификации субъектов правопонимания, но наиболее наглядной является градация в соответствии с уровнями познавательно-правовой деятельности, которые в определенной степени совпадают с выделяемыми в юридической науке уровнями правовой культуры (обыденный, профессиональный, теоретический)[21]21
  См., например: Сальников В. П. Правовая культура // Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н. И. Матузова, А. В. Малько. М., 2000. С. 633–634.


[Закрыть] и с уровнями правосознания.[22]22
  Так, например, В. А. Бачинин включает в общественное правосознание обыденное, официальное и теоретическое:
  «1. Обыденное правосознание – это представления широких масс о принципах обычного права, о властных функциях государства, юридических законах, системе судопроизводства и присутствующей в их содержании и деятельности мере справедливости.
  2. Официальное правосознание складывается из совокупности всех нормативно-юридических предписаний, исходящих от верховной власти и требующих от граждан определенных форм социального поведения.
  3. Теоретическое правосознание – это совокупность функционирующих в обществе юридических, философских, социологических, этических и политико-идеологических доктрин, создаваемых учеными-теоретиками и идеологами для рационального обоснования существующих правовых требований» (Бачинин В. А. Философия права и преступления. Харьков, 1999. С. 116).


[Закрыть]

1) Лица, не имеющие специальных юридических знаний, но в силу разных причин сталкивающиеся с правовой действительностью. Правопонимание этой категории лиц можно охарактеризовать как обыденное, определяемое, прежде всего, отношением к праву через ощущения, восприятия, представления. Это неюридическое восприятие права сливается с восприятием моральных устоев общества. «Нетрудно убедиться, – пишет в этой связи Л. С. Явич, – в том, что в реальной жизни существуют определенные моральные права и обязанности, что мы с полным основанием говорим о правах (обязанностях) членов различных негосударственных объединений, закрепленных в уставах неюридического характера… Да и в быту отнюдь не редко речь идет о таких правах и обязанностях в отношении дружбы, товарищества, которые никак нельзя считать юридическими».[23]23
  Явич Л. С. Право и социализм. М., 1982. С. 30.


[Закрыть]

Несмотря на то, что на рассматриваемом уровне могут складываться отдельные элементарные понятия (на низшем, бессознательном уровне),[24]24
  В этой связи следует выделить точку зрения Р. М. Айдиняна, в соответствии с которой выделяется «два уровня, или этапа овладения субъектом тем или иным понятием: низший (бессознательный) и высший (сознательный). На первом этапе, хотя субъект уже владеет понятием, он не может, однако, раскрыть содержание данного понятия, ибо не сознает обобщенные в нем признаки соответствующих предметов, а способен лишь указать на того или иного конкретного представителя данного класса (остенсивное определение). На втором этапе субъект уже сознает охваченные в понятии признаки предметов и поэтому может раскрыть содержание понятия в соответствующей дефиниции» (Айдинян Р. М. Система понятий и принципов гносеологии. Л., 1991. С. 70.).


[Закрыть] он, прежде всего, характеризуется чувственным восприятием правовой действительности. Этот уровень правопонимания весьма точно описан С. С. Алексеевым. В своей работе «Право: азбука – теория – философия: Опыт комплексного исследования» ученый отмечает, что на первом этапе происходит «знакомство с правом», вырисовываются «первые впечатления» о праве. Именно здесь «люди лицом к лицу сталкиваются с правом и наглядно, чуть ли не до осязаемой реальности могут „увидеть“, „ощутить“ его на себе (что, кстати сказать, и позволяет рассматривать право как строгую объективную данность, юридическую реальность)».[25]25
  Алексеев С. С. Право: азбука – теория – философия: Опыт комплексного исследования. М., 1999. С. 6.


[Закрыть] В частности, автором приводятся примеры конкретных жизненных ситуаций, в которых складываются «первые „живые“ впечатления о том, что представляет собой право в нашей жизни», впервые формируются представления о властном, волевом характере права о его общеобязательности и строгой формальной определенности и т. д.[26]26
  Там же. С. 6–26.


[Закрыть] Общие впечатления о праве и сделанные на них выводы, по совершенно точному замечанию С. С. Алексеева, являются «ступенькой к тому, чтобы перейти к главному – к понятиям о праве».[27]27
  Там же. С. 27.


[Закрыть]

2) Лица, профессионально занимающиеся юридической практикой и способные уяснять и разъяснять смысл и содержание правовых норм. Если обыденное правопонимание характеризуется чувственно-эмоциональным отношением, то для правопонимания данной группы лиц, определяемого как профессионально-юридическое, свойственно не только чувственное восприятие правовых явлений, но и апеллирование к исходным понятиям, категориям и т. д., при помощи чего формируются знания о праве. При этом оценка правовых явлений осуществляется в основном с позиции практической значимости и рационализма.

Этот уровень правопонимания можно рассматривать как своего рода промежуточный. У практикующих юристов, как правило, могут складываться сознательные понятия правовых явлений, они могут осознавать охваченные понятием признаки и соответственно могут раскрыть содержание понятия в соответствующем определении. Это предопределяется как юридическим образованием, предполагающим наличие специальных знаний, так и требованием практики глубже разбираться в конкретных правовых вопросах.

Вместе с тем понимание правовых явлений на рассматриваемом уровне не обязательно носит теоретический характер, который присущ следующему уровню правопонимания.

3) Ученые, специально занимающиеся изучением права как феномена и правовых явлений. Правопонимание данной группы субъектов соответствует теоретическому уровню. Представляется, что этот уровень правопонимания может рассматриваться и как собственно правопонимание, интерпретируемое в узком смысле, «т. е. научное познание и объяснение права как своеобразного и относительно самостоятельного, целостного, системного явления духовной жизни общества».[28]28
  Байтин М. И. Сущность права (Современное нормативное правопонимание на грани двух веков). Саратов, 2001. С. 17.


[Закрыть]

Для характеристики этого уровня правопонимания важно выделить критерии научности, т. е. факторы, условия, позволяющие охарактеризовать соответствующее правопонимание в качестве научного. В этой связи для нас представляет интерес исследование А. В. Кезина, который в своей работе «Научность: эталоны, идеалы, критерии…» выделяет «минимальные требования научности», предъявляемые к исследованию: проблемность, предметность, обоснованность, интерсубъективная проверяемость и системность.[29]29
  Кезин А. В. Научность: эталоны, идеалы, критерии. Критический анализ методологического редукционизма и плюрализма. М., 1985. С. 32–35.


[Закрыть]

Итак, научность того или иного типа правопонимания во многом определяется фактором проблемности. Этому критерию не соответствует, например, обыденный или профессионально-юридический уровень правопонимания. На этих уровнях не возникает необходимости превращения неизвестного в известное, действует «презумпция очевидности», полноты представлений о праве. Субъекты обыденного и профессионально-юридического правопонимания, как правило, исходят из того, что право – это вполне очевидное явление, понимаемое вполне однозначно всеми окружающими. Для субъектов ненаучного правопонимания не стоит проблема, связанная с формированием соответствующего понятия, выявлением признаков права и т. д.

Следующим критерием научности правопонимания является предметность. «Общеизвестно, что каждая наука решает не все проблемы, а лишь проблемы довольно строго определенного рода. Научные знания обладают специфическим характером в том смысле, что они относятся к определенной выделенной предметной области, и их содержательное значение определяется соответствием или несоответствием своему предмету».[30]30
  Там же. С. 33.


[Закрыть] Применительно к научному правопониманию это положение отражает необходимость осознанной определенности предмета правопознания и реальное наличие явлений, о которых складываются соответствующие представления и понятия. Весьма точным в этой связи представляется следующее замечание Аристотеля: «…если нет познаваемого, то нет и знания (ведь оно в таком случае было бы знанием ни о чем)».[31]31
  Аристотель. Соч.: В 4 т. Т. 2. М., 1978. С. 70.


[Закрыть] Поэтому вызывают серьезные сомнения в научности те подходы к пониманию права, в рамках которых данный феномен определяется через некую «божественную волю», «провидение», «божье творение»,[32]32
  См., например: Напаян Р. А. Христианские корни современного права. М., 2002. С. 1.


[Закрыть] т. е. через явления, существование которых представляется весьма сомнительным с точки зрения современной науки.

В качестве критерия научности правопонимания следует также выделить обоснованность. Решая проблему, связанную с формированием понятия о праве, выделяя сущностные признаки и формулируя определения явлений, относящихся к предметной области, «ученый выдвигает аргументы, стремится выявить и представить в развернутой форме основания в пользу тех или иных утверждений или отрицаний».[33]33
  Кезин А. В. Научность: эталоны, идеалы, критерии. Критический анализ методологического редукционизма и плюрализма. М., 1985. С. 34.


[Закрыть] При этом в отличие от обоснований, существующих на обыденном уровне, для научного уровня правопонимания характерно стремление к полноте, обоснованности и доказательности.

Критерием, позволяющим охарактеризовать конкретный подход к пониманию права в качестве научного, является также интерсубъективная проверяемость. «Для науки, – отмечает в этой связи А. В. Кезин, – характерно также и то, что ее аргументы открыты для критической проверки любым субъектом, обладающим нормальными способностями, иначе говоря, научные аргументы интерсубъективно проверяемые».[34]34
  Там же. С. 34.


[Закрыть]

Иногда, казалось бы, при совершенно верной постановке вопроса о необходимости соответствия истинно-научного знания критериям предметности и объективности, некоторые авторы игнорируют именно принцип интерсубъективной проверяемости знаний, положенных в основу соответствующего подхода к пониманию правового феномена. Так, например, Р. А. Папаян в своей работе «Христианские корни современного права» совершенно точно отмечает, что «истинная наука, будь то физика, биология или филология, ничего не выдумывает, а лишь выявляет изначально существующие в природе, в том числе и в жизни человеческого общества, явления, феномены, их закономерности и суть. Правоведению, если оно претендует быть истинной наукой, надлежит делать то же самое: выявлять те правовые отношения, которые изначально являлись основой функционирования человека и человечества».[35]35
  Папаян Р. А. Христианские корни современного права. М., 2002. С. 1.


[Закрыть] Но при этом автор пытается объяснить эти «правовые отношения» и обосновать научность своего подхода на основании материалов, изложенных… в Библии! В этой связи Р. А. Папаян констатирует следующее: «Естественно, что как религиозные, так и философские, морально-этические представления основаны на той концепции возникновения мира, которая изложена в Библии. Следовательно, ученый, считающий себя носителем этого мировоззрения или просто являющийся приверженцем христианских ценностей, призван исследовать и открывать в природе и в жизни закономерности Божьего творения, будь то области астрофизики или права. И тогда правовые нормы будут не сочиняться, а открываться». Научность такого подхода автор «подкрепляет» цитатой из религиозных источников: «Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, – и нет ничего нового под солнцем. Бывает нечто, о чем говорят – смотри, вот это новое; но это было уже в веках, бывших прежде нас. Нет памяти о прежнем».[36]36
  Там же.


[Закрыть]

На наш взгляд, такой подход вряд ли можно определить иначе как антинаучный, по крайней мере в силу двух причин.

Во-первых, Р. А. Папаян в предмет включает феномен, существование которого требует серьезных дополнительных аргументированных обоснований – наличие неких «закономерностей Божьего творения».

Во-вторых, следует признать невозможность интерсубъективной проверки того, что, по мнению самого автора, считается не требующим доказательств, т. е. «концепции возникновения мира, которая изложена в Библии». Более того, Р. А. Папаян не призывает к выявлению истины и последовательной аргументированности, он видит призвание правовой науки лишь в исследовании и открытии «закономерности Божьего творения».

Как нами уже отмечалось, наряду с проблемностью, предметностью, обоснованностью и интерсубъективной проверяемостью важнейшим критерием научности является системность. На теоретическом уровне осуществляется переход от отдельных сторон или элементов права (правовых норм, форм права, субъектов права, юридических фактов и т. д.) к их изучению в качестве системы, т. е. в их многосторонней связи, в их конкретности. Теоретическое правопонимание подразумевает выявление объективных законов, тех важнейших связей, которые объединяют и подчиняют себе все элементы права как специфической системы. «Выделение всеобщего основания взаимосвязанных между собой элементов системы позволяет в одном понятии охватить то, что было разобщено на предыдущем этапе эмпирического анализа, и затем эта обобщающая идея становится инструментом создания стройной и развитой теории».[37]37
  Режабек Е. Я. Теория // Диалектическая логика / Под ред. А. М. Минасяна. Ростов, 1966. С. 492.


[Закрыть] Таким образом, именно на этом уровне формулируется научное понятие права.[38]38
  Проблема структуры правопонимания рассматривается также в публикации: Оль П. А., Сальников М. В. Правопонимание как феномен: понятие, уровни, критерии научности и основания типизации // Юридический мир. 2005. № 3.


[Закрыть]

§ 3. Плюрализм правопонимания и необходимость унификации научного правопознания

Термин «плюрализм», происходящий от латинского слова pluralis, в самом широком смысле может быть раскрыт как множественность чего-либо, что, собственно, и следует из его этимологии.

В современной науке значение этого термина значительно сужено. Плюрализм рассматривается как концепция, противоположная монизму, в соответствии с которой все существующее состоит из множества равнозначных изолированных сущностей, несводимых к единому началу.[39]39
  Философский словарь / Под ред. И. Т. Фролова. М., 1980. С. 284.


[Закрыть] При этом «суть плюралистических концепций не сводится к тому банальному утверждению, что имеются различные науки, изучающие разные предметные области, и что наука на протяжении довольно длительного исторического развития меняла свой облик. Расчленение науки поднимается в данных концепциях на уровень теоретической реконструкции исследовательской деятельности».[40]40
  Кезин А. В. Научность: эталоны, идеалы, критерии. Критический анализ методологического редукционизма и плюрализма. М., 1985. С. 86.


[Закрыть] Будучи экстраполированным в область юридических знаний, такой подход получил свое выражение прежде всего в плюралистической теории права, выстроенной вокруг категории «правовой плюрализм».

В свою очередь категория «правовой плюрализм» в современной юридической науке используется сторонниками отождествления права со всей системой социального регулирования. С их точки зрения правовой плюрализм – «это ситуация, когда две или более юридические системы сосуществуют в одном социальном поле». При этом под «юридическими системами» почему-то понимаются практически все социальные регуляторы, от норм, установленных государством, до норм, регулирующих взаимоотношения между маргинальными социальными группами. Например, сторонник такого подхода В. М. Баранов на основании «анализа эмпирического положения дел» констатирует, что «в любом государстве внутри самых разных общественных образований существуют нормы и соответствующие им правовые порядки, не принадлежащие к единой системе официального права».[41]41
  Баранов В. М. Теневое право. Н. Новгород, 2002. С. 5–6.


[Закрыть] Ученый обосновывает этот тезис следующими фактами: «Традиционное право коренных народов Севера, Дальнего Востока признавалось российской администрацией уже в начале XIX в… Фактически действовали нормы адата и шариата у мусульман. В Чечне созданы и действуют шариатские суды. Закон Ингушской Республики о мировых судьях… предусматривает применение по незначительным уголовным и гражданско-правовым делам норм обычного и мусульманского права в качестве самостоятельных источников права. Следовательно, правовой плюрализм уже стал реальностью современной России. Не стремясь довести ситуацию до абсурда, можно отметить, что даже микрогруппы бомжей на свалках (в подвалах) живут по своим особым нормам, весьма далеким от официального права».[42]42
  Там же. С. 8.


[Закрыть]

Нельзя не удержаться от оценки такого «правового плюрализма» как правового беспредела. Те факты, которые приводит в своей работе уважаемый профессор, представляют собой скорее не характеристику нормальной ситуации, а проявление слабости государства, его неспособность обеспечить реализацию такого принципа законности, как единство на всей территории Российской Федерации. И уж совсем непонятно, почему бандитские понятия, а также правила поведения, складывающиеся в среде социально отверженных лиц, ставятся на один уровень с феноменом «право».

Но здесь необходимо отметить нетождественность употребляемой нами категории «плюрализм правопонимания» и категории «правовой плюрализм». В рамках настоящего исследования плюрализм правопонимания интерпретируется лишь как существующее множество подходов к пониманию феномена «право», не более того. Причем в рамках данного феномена усматриваются две исторические тенденции. Первая характеризуется противоборством ведущих научных школ и соответствующих типов правопонимания. Двигателем этой исторической дискуссии являлась глубочайшая убежденность в исключительной истинности соответствующего исследовательского направления. Вторая тенденция связана с кризисом правопонимания. Право начинает рассматриваться как некий многоаспектный феномен, различные школы и направления уже перестают претендовать на формулировку некой юридической «истины в последней инстанции». Плюрализм правопонимания все чаще связывается с возможностью компромисса, научного диалога и т. д. Эти две тенденции совершенно точно охарактеризовал И. Л. Честнов: «Плюрализм в правопонимании, – пишет ученый, – судя по всему, имел место всегда (начиная со времени противостояния Платона софистам и до наших дней). Однако сегодня ситуация принципиально иная. Многообразие точек зрения в прошлые времена не колебало уверенности в том, что одна из них (исповедуемая соответствующим представителем какой-либо научной школы) не просто наиболее предпочтительна или аргументированна, но отражает „истинное право“ или, по крайней мере, приближается к нему. В любом случае сохранялась убежденность в том, что истину (в праве или применительно к праву) мы („наша школа“) если не сейчас, то в ближайшем будущем непременно познаем. Отсюда вера позитивистов в превосходство над юснатуралистами (и наоборот), а сторонников социологии права над всеми вместе. Сегодня же такой уверенности ни у кого нет и быть не может (тот, кто это еще не осознал, непременно скоро придет к такому выводу)».[43]43
  Честное И. Л. Современные типы правопонимания: феноменология, герменевтика, антропология и синергетика права. СПб., 2002. С. 6.


[Закрыть]

Следует отметить, что тенденция к компромиссу в правопонимании – это совершенно логичное следствие существующего на протяжении многих веков и тысячелетий плюрализма мнений, взглядов, представлений о праве. Именно таким образом накопленные за всю политическую историю знания о правовом феномене переходят в новое качество, что связано с выработкой нового, так называемого интегративного правопонимания. Но для того чтобы этот процесс носил не стихийный, а вполне осознанный, научный характер, необходимо понять природу плюрализма правопонимания, проанализировать причины этого явления.

И здесь следует отметить, что множество подходов к пониманию феномена «право» обусловлено в достаточной степени широким кругом факторов объективного и субъективного характера. К их числу следует, например, отнести идеологическое воздействие, политическую конъюнктуру, исторические особенности эпохи и правовой системы, в рамках которой формируется научное правосознание и т. д. Таким образом, плюрализм научных взглядов обусловливается «историческими особенностями развития общества, своеобразием тех или иных регионов мира, идеологическими приверженностями авторов, задачами, которые они ставят перед собой, и другими причинами».[44]44
  Кулапов В. Л. Происхождение государства и права // Теория государства и права. Курс лекций / Под ред. Н. И. Матузова, А. В. Малько. М., 1997. С. 30.


[Закрыть] Нельзя упускать из виду сложность и многогранность самого права, которое может по-разному проявляться и соответственно неоднозначно истолковываться как на обыденном, так и на научном уровне. Но самое главное, – это отсутствие изначальной согласованности по поводу единых критериев, исходных категорий, принципов и методов, при помощи которых выводится новое знание. Без такого предварительного методологического согласования не представляется возможным прийти и к сколько-нибудь общему понятию права. Использование исследователями разных методов познания, апеллирование к разному категориальному аппарату и терминологии, построение познавательной деятельности на совершенно разных принципах не только не приведет к получению общего знания, но и будет в целом препятствовать конструктивному научному диалогу.

Из множества факторов, определяющих плюрализм правопонимания, следует выделить по крайней мере два основных блока, которые с некоторой долей условности можно охарактеризовать как: а) условия объективного характера и б) факторы, носящие субъективный характер. Условность такой градации определяется диалектикой соотношения объективного и субъективного начал, которые «взаимопроникают», «переходят» друг в друга, что затрудняет определение детерминирующей роли какого-либо из них в конкретной ситуации. «Объективные условия определяют в конечном итоге направление воли, мыслей, чувств и намерений людей, но и сами они преобразуются в процессе деятельности людей в соответствии с их желаниями и намерениями».[45]45
  Романенко М. В. Диалектика объективного и субъективного в условиях развитого социализма. М., 1981. С. 20–21.


[Закрыть] Вместе с тем, основываясь на законах материалистической диалектики, будем исходить из общего положения, согласно которому, по крайней мере в нашем случае, объективные условия обусловливают факторы субъективного характера.

Итак, к объективным условиям, определяющим специфику правопонимания, следует отнести прежде всего такие, как экономическая ситуация, политические особенности, влияние господствующей в обществе идеологии и т. д. Это факторы, определяемые особенностями исторического момента и социальной средой, в условиях которой формируется соответствующий тип правопонимания. Так, например, формирование естественно-правового типа правопонимания связано с разложением феодальных отношений, развитием буржуазных экономических отношений и складывающейся революционной ситуацией в Европе.[46]46
  Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. М., 2001. С. 62.


[Закрыть] Концепция правопонимания, «проповедуемая» представителями исторической школы, наоборот, обусловлена реакционным противодействием, стабилизацией политической ситуации[47]47
  Мамут Л. С. Историческая школа права // История политических и правовых учений / Под ред. В. С. Нерсесянца. М., 1983. С. 301.


[Закрыть] и т. д.

Объективные условия, в которых формируется тот или иной тип правопонимания, в определенной степени обусловливают факторы субъективного характера. При этом, являясь вторичным по отношению к объективным условиям, субъективный фактор в то же время имеет собственное содержание и соответственно логику развития, являясь относительно самостоятельным, в нем могут сообразно его природе по-разному реализовываться объективные условия. Реакция действующих субъектов на одни и те же объективные условия может быть неодинакова, поскольку их воздействие на человека проходит через его внутренний мир, его моральные ценности и установки, т. е. человек активно и избирательно, а не пассивно ассимилирует окружающие его объективные условия макро – и микросреды».[48]48
  Романенко М. В. Диалектика объективного и субъективного в условиях развитого социализма. М., 1981. С. 23.


[Закрыть] Степень активности, избирательность и направленность такой ассимиляции применительно к объективным условиям, определяющим тот или иной подход к пониманию права, во многом обусловлены такими факторами, как, например, воспитание, уровень и специализация образования, наличие профессиональных навыков, т. е. условиями, фактически характеризующими рассмотренные нами в предшествующем параграфе уровни правопонимания. Объективные и субъективные факторы, обусловливающие плюрализм в понимании права, действуют на обыденном, профессионально-юридическом и теоретическом уровнях. Но для нашего исследования особый интерес представляет анализ проблемы именно на научном, теоретическом уровне, так как это позволит ближе всего подойти к ее разрешению.

Почти век назад известный русский правовед Б. А. Кистяковский заметил, что «ни в какой другой науке нет столько противоречащих друг другу теорий, как в науке о праве. При первом знакомстве с нею получается даже такое впечатление, как будто она только и состоит из теорий, взаимно исключающих друг друга».[49]49
  Кистяковский Б. Асоциальные науки и право. М., 1916. С. 374.


[Закрыть] Отметим, что на сегодняшний день в этом смысле ситуация нисколько не изменилась. Плюрализм правопонимания – это явление, свойственное и современному теоретическому правоведению.

С точки зрения научных концепций плюрализма (прагматизм, неопозитивизм, экзистенционализм и др.) плюрализм правопонимания есть постоянное состояние юридической науки, так как право не имеет единой сущности, оно, как и все существующее, состоит из множества равнозначных изолированных сущностей, которые в принципе не могут быть сведены к единству. Такой подход основывается, прежде всего, на идеалистическом восприятии мира. С точки зрения же материалистической диалектики, которая является наиболее эффективным способом познания правовых явлений[50]50
  Бабаев В. К. Предмет и метод теории государства и права // Теория государства и права / Под ред. В. К. Бабаева. М., 1999. С. 18.


[Закрыть] (на которую, собственно, мы и стараемся опираться, осуществляя наше исследование), познание представляет собой развертывающийся на основе практики процесс теоретического отражения объективной действительности, существующий независимо от познающего субъекта. В связи с этим в рамках материалистической диалектики последовательно отстаивается идея «единства научного знания, решающим аргументом в пользу которой служит единство мира, состоящее в его материальности».[51]51
  Кезин А. В. Научность: эталоны, идеалы, критерии. Критический анализ методологического редукционизма и плюрализма. М., 1985. С. 120.


[Закрыть] Это обусловливает необходимость стремления к единству научного правопонимания, преодоления множественности подходов к пониманию правового феномена.

Исследуя причины правового плюрализма, следует отметить, что факторы объективного и субъективного характера обусловливают:

а) особенности методологии, используемой в процессе научного правопознания;

б) специфику видения предмета, т. е. собственно самого правового феномена, который хоть еще и остается непознанным с научной точки зрения, но о котором все же существуют определенные представления и который в определенном смысле воспринимается на эмпирическом уровне.[52]52
  См., например: Алексеев С. С. Право: азбука – теория – философия: Опыт комплексного исследования. М., 1999. С. 6.


[Закрыть]

Рассматривая первый из обозначенных аспектов – методологический – следует констатировать, что использование разных методов правопознания, как правило, ведет в конечном счете к разным результатам, т. е. к формированию разных типов правопонимания.

Так, использование идеалистической методологии ведет к интерпретации права как некоего порождения человеческого сознания, как явления, способного к существованию вне материального мира. Такой результат есть логическое следствие понимания правопознания как чисто мыслительного процесса, совершенно не зависящего от материального мира. С точки зрения последовательной идеалистической философии «каждое новое научное открытие – это… продукт чисто логического, абстрактно-теоретического выведения одних идей, мыслей, теоретических положений из других идей, мыслей, теоретических положений».[53]53
  Андреев И. Д. О методах научного познания. М., 1964. С. 9.


[Закрыть]

С точки зрения диалектического материализма «все наши восприятия, представления, понятия, все наши знания являются образами предметов внешнего мира; объективный мир, материя, природа есть единственный источник ощущений, сознания, мышления. Не сознание человека, не его мыслительная деятельность породили внешний мир, как уверяют идеалисты, а, наоборот, наше сознания, мышление есть отражение предметов, явлений материального мира; мышление – продукт, свойство высокоорганизованной материи».[54]54
  Там же. С. 10–11.


[Закрыть] Таким образом, материалистическая методология приводит к диаметрально противоположному результату и следствием ее использования в процессе правопознания является понимание права как феномена, обусловленного материальным миром и не существующего вне объективной действительности.

Второй аспект проблемы выявления факторов, обусловливающих плюрализм научного правопонимания, как нами уже отмечалось, связан со спецификой видения предмета познания. Право – это весьма сложный социальный феномен, который может проявляться в разных ракурсах. Разные науки, имеющие свой конкретный предмет, исследуют феномен права, по крайней мере, в той его части, которая охватывается их предметом. «Термин «право» – совершенно точно замечает в этой связи Н. А. Боброва, – используется разными общественными науками прежде всего потому, что им обозначаются различные неоднозначные явления, каждое из которых интересует науку в той мере, в какой это соответствует "специфической логике специфического предмета"».[55]55
  Боброва Н. А. О понятии права, его назначении в категориальном аппарате правоведения // Советское государство и право. № 11. 1981. С. 46.


[Закрыть] Под разными ракурсами правовой феномен исследуется и в рамках юридической науки, что обусловливает его видение либо как особого социального отношения (правоотношения),[56]56
  Пашуканис Е. Б. Общая теория права и марксизм. М., 1929. С. 45.


[Закрыть] либо как установленных государством правил поведения (правовых норм),[57]57
  О понимании советского права. «Круглый стол» // Советское государство и право. 1979. № 7. С. 57.


[Закрыть] либо как совокупности вышеуказанных проявлений и мотивационных установок, закрепленных в сознании (правосознание).[58]58
  Там же. С. 66.


[Закрыть] При этом возможны различные сочетания обозначенных и иных гипотетически возможных проявлений правового феномена.

Таким образом, сближение основных научных подходов к пониманию права может быть осуществлено путем унификации методологии при максимально четком определении границ предмета познавательной деятельности. В свою очередь определение границ предмета с наибольшей точностью возможно осуществить, лишь избавившись от множества производных, второстепенных компонентов, составляющих своего рода оболочку из понятий, терминов, категорий, которые в определенной степени характеризуют правовой феномен в различных его проявлениях, но тем не менее не раскрывают его сущности.[59]59
  По данному вопросу см. также: Оль П. А. Плюрализм правопонимания и необходимость выработки единого понятия права: некоторые вопросы юридической гносеологии // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. 2005. № 1 (25). СПб.: Санкт-Петербургский университет МВД России, 2005.


[Закрыть] А вместе с тем, как совершенно точно заметил Л. С. Явич, «научное понимание права включает раскрытие его сущности».[60]60
  О понимании советского права. «Круглый стол» // Советское государство и право. 1979. № 7. С. 73.


[Закрыть]