Текст книги "Краснознаменный Балтийский флот накануне Великой Отечественной войны: 1935 – весна 1941 гг.."

Глава 2
Строительство Краснознаменного Балтийского флота в 1920-х -1941 годах

§ 1. Программы военного судостроения и выработка концепции применения Советского Военно-Морского Флота в 1920-х – начале 1941 годов

После окончания Гражданской войны Морские силы Балтийского моря[346]346
  Приказом РВСР № 888/153 от 21 апреля 1921 г. Флот Балтийского моря был переформирован в Морские силы Балтийского моря (МСБМ).


[Закрыть], как и все Военно-морские силы Республики, находился в очень тяжёлом положении. Политические события 1917 г. и последовавшая затем Гражданская война 1918–1921 гг. привели к тому, что Советская Россия потеряла всю территорию Прибалтики и Финляндию, где были образованы новые, независимые государства. Оперативное пространство флота было сведено к небольшому участку в восточной части Финского залива между Кронштадтом и Петроградом (т. н. «Маркизова лужа»). В результате вышеперечисленных событий, Балтийский флот потерял наиболее важные и хорошо оборудованные военно-морские базы (Гельсингфорс, Ревель, Либаву, Балтийский порт, Або и др.), большое количество батарей береговой обороны (число артиллерийских орудий, по сравнению с 1917-м годом, сократилось на флоте в 3 раза) и ряд крупных судостроительных заводов (Абосская судостроительная верфь и завод «Крейтон и К°» в Або, Сандвикская верфь в Гельсингфорсе, Выборгский механический и судостроительный завод[347]347
  Halen Н. Venäjällä käytössä olleita Suomessa 1844–1917 rakennettuja aluksia sekä ensimmäisen maailmansodan aikana Suomessa takavarikoituja venäläisiä ja venäläisten mobilisoimia suomalaisia aluksia. Helsinki. Helsinki, 2005. S. 3–5.


[Закрыть], Мюльграбенская верфь в Риге, завод «Ноблесснер» в Ревеле).

А главное, Морские силы Балтийского моря лишились большого количества опытного командного состава – адмиралов и офицеров (во время стихийных убийств в феврале-марте 1917 г.[348]348
  По данным историков В. П. Масягина и С. А. Якимова, «только в дни свержения монархии в феврале-марте 1917 года число погибших офицеров Балтийского флота сравнимо с потерями, понесенными им за три года Первой мировой войны». – См.: Масягин В.П., Якимов С.А. Офицеры Балтийского флота. СПб., 2003. С. 23. Из воспоминаний русского морского офицера Г. К. Графа следует, что во время февральской революции 1917 года в Гельсингфорсе, Кронштадте, Ревеле и Петрограде были убиты 96 адмиралов и офицеров, пропали без вести 11 человек и 4 человека покончили с собой. – См.: Граф Г. К. На «Новике». Балтийский флот в войну и революцию. 2-е изд. СПб., 1997. С. 456–457.


[Закрыть], массовых увольнений летом-осенью 1917 г.[349]349
  Например, в течение 1917–1918 гг., ввиду изменения структуры управления флотом и сокращения его численности, Балтийский флот потерял 65 % всех артиллеристов. – См.: Масягин В.П., Якимов С.А. Указ. соч. С. 45.


[Закрыть] и в период «красного террора» 1918–1919 гг. и арестов летом 1921 г.[350]350
  Например, лишь в августе 1921 г. органами ВЧК было арестовано 116 человек из числа бывших офицеров БФ. – См.: Масягин В.П., Якимов С.А. Указ. соч. С. 54.


[Закрыть]), а также основного ядра рядового и кондукторского состава. Сильный удар по кадровому составу флота нанёс Кронштадтский мятеж 1921 г. В общей сложности в марте 1921 г. в Финляндию по льду залива тогда ушло свыше 8 тысяч человек, по большей части моряков, среди которых было немало опытных офицеров, кондукторов и матросов[351]351
  Смолин А. В. Кронштадт в 1921 году: новые документы // Русское прошлое. 1991. № 2. С. 359.


[Закрыть]. Наконец, по итогам работы специальных фильтрационных комиссий, сформированных летом 1921 года, по политическим причинам подлежало увольнению 64 % лиц бывшего комсостава флота, 26,5 % командиров получили право на продолжение службы только в береговых частях, и лишь 11,5 % лиц бывшего комсостава продолжали службу на прежних должностях[352]352
  Масягин В.П., Якимов С.А. Указ. соч. С. 54.


[Закрыть]. В итоге, после окончания Гражданской войны Балтийский флот остался практически без квалифицированного командно-начальствующего состава.

Что касается корабельного состава Морских сил Балтийского моря, то здесь картина была более благополучной. За период боевых действий Первой мировой и Гражданской войн русский флот на Балтике понес сравнительно небольшие потери – 1 старый линкор («Слава»), 2 устаревших крейсера («Паллада» и «Олег»), 6 новых эсминцев (типа «Новик»), 7 старых эсминцев и миноносцев, 2 канонерские лодки, 16 подлодок, 2 минных заградителя, 13 тральщиков, 2 посыльных судна и прочие[353]353
  Подсчитано по: Апальков Ю. В. Боевые корабли русского флота 8.1914-10.1917 гг. Справочник. СПб., 1996. С. 24, 31, 37, 46–47, 49, 54, 56, 58, 60, 64, 66–67, 86, 90, 93–94, 96–98, 100–101, 103–105. Ермоленко Е. Реквием Андреевскому флагу // Родина. 1993. № 8–9. С. 117. Граф Г К. Указ. соч. С. 477–478.


[Закрыть]. В ходе Ледового похода Балтийского флота, проходившего с февраля по май 1918 года, из гаваней Гельсингфорса (Хельсинки) и Ревеля удалось увести почти все боеспособные боевые корабли и вспомогательные суда русского флота (по разным данным, от 211 до 236)[354]354
  Боевая летопись Военно-Морского Флота 1917–1941. М., 1993. С. 100–103. Морской энциклопедический словарь. Под ред. В. В. Дмитриева. В 3-х тт. Τ. 2. СПб., 1993. С. 196. Luntinen Р. The Imperial Russian Army and Navy in Finland 1808–1918. Helsinki, 1997. S. 380.


[Закрыть]. В эстонских и финских гаванях были оставлены лишь недостроенные и поврежденные корабли – 11 эсминцев, 2 минных крейсера, 16 миноносцев, 9 минных катеров, 17 канонерских лодок, 9 минных транспортов и заградителей, 25 тральщиков, 6 посыльных судов, 23 сторожевых судна и много мелких кораблей и судов[355]355
  Halen H. Venäjällä käytössä olleita Suomessa 1844–1917 rakennettuja aluksia sekä ensimmäisen maailmansodan aikana Suomessa takavarikoituja venäläisiä ja venäläisten mobilisoimia suomalaisia aluksia. Helsinki. S. 6-18.


[Закрыть], а также 8 подводных лодок[356]356
  Кучер В. А., Мануйлов Ю. В., Семенов В. П. Русские подводные лодки. История создания и использования 1834–1923 гг. Научно-исторический справочник. Том 1, часть 2. СПб., 1994. С. 14–25, 64–74.


[Закрыть].

Но даже после этого Морские силы Балтийского моря к 1921-му году имели в своем распоряжении 7 линейных кораблей (из них 4 новейших – типа «Гангут»), 8 крейсеров, 9 эсминцев типа «Новик», 20 старых эсминцев, 9 новых подводных лодок (типа «Барс»), 2 канонерские лодки, а также несколько минных заградителей, тральщиков и значительное количество вспомогательных судов, а всего 121 боевой корабль и 121 вспомогательное судно общим водоизмещением в 350 тыс. тонн[357]357
  Дважды Краснознамённый Балтийский флот. Изд-е 2-е, доп. и испр. М., 1978. С. 165. Буров В. Н. Отечественное военное кораблестроение в третьем столетии своей истории. СПб., 1995. С. 59. Золотарев В. А., Козлов И. А. Три столетия российского флота 1914–1941. м. – СПб., 2004. С. 288.


[Закрыть].

Однако следовало учитывать, что подавляющая часть боевых кораблей остро нуждалась в текущем и среднем ремонте (особенно старые линкоры типа «Андрей Первозванный» и почти все крейсера), проведение которого было тогда нереально по финансовым соображениям. Многие корабли были укомплектованы командирским и рядовым составом лишь на 20–40 %. Наконец, Морские силы Балтийского моря испытывали сильную нужду в горючем, смазочных материалах, запасных частях и в других видах материально-технического снабжения. Политическому и военному руководству РСФСР было ясно, что сохранить флот в прежнем составе уже невозможно. Требовалось принять кардинальные меры по поддержанию его боеспособности. Поэтому неслучайно командующий Флотом Балтийского моря Ф. Ф. Раскольников в своем рапорте в Совет военной промышленности от 31 августа 1920 г. отмечал, что сложившаяся на Балтике ситуация «грозит потерей того, что еще уцелело от флота»[358]358
  История создания и развития оборонно-промышленного комплекса России и СССР 1900–1963: Документы и материалы. Т. 2: Советское военно-промышленное производство (1918–1926). Сборник документов. Сост. Т. В. Сорокина и др. М., 2005. С. 203.


[Закрыть].

30 мая 1921 г. ВЦИК и СНК РСФСР приняло Положение о Народном комиссариате по морским делам, где излагалась структура и круг вопросов учреждений, подведомственных Наркомату, как высшему руководящему органу Рабоче-Крестьянского Красного Флота (РККФ). Специальные разделы Положения регламентировали деятельность командующего Морскими силами Республики, Штаба всех Морских Сил Республики, начальников морских сил и командующих флотилиями. В частности, Штаб всех Морских сил Республики, являвшийся исполнительным органом Наркомата, должен был решать задачи управления силами флота, организации морской обороны страны, боевой подготовки РККФ, разработки планов его строительства. Штаб состоял из следующих управлений: оперативного, технического, строевого, военно-морских учебных заведений и учебных отрядов, а также Московский отдел. Штабу всех Морских Сил Республики были подчинены Морская академия, Главная военно-морская научная редакция и Служба связи[359]359
  Боевая летопись Военно-Морского Флота 1917–1941. С. 489.


[Закрыть].

В июле 1921 г. была создана специальная межведомственная комиссия по реорганизации флота под председательством начальника Политического управления Красной Армии С. И. Гусева, куда вошли представители Реввоенсовета Республики, Политуправления Республики, РККФ и ВЧК. По итогам деятельности комиссии, в августе 1921 г. были упразднены должность командующего Морскими силами Республики и Морской генеральный штаб, а центральные органы управления флотом были сведены в Морской штаб Республики. Отныне Морские силы Балтийского моря были переданы в оперативное подчинение командующему Петроградским военным округом. В рамках утверждения нового состава РККФ на 1921 год, на Балтийском море было решено оставить 1 линкор, 16 эсминцев в строю и 8 в резерве, 9 подводных лодок в строю и 2 в резерве, 2 канонерские лодки, 1 минный заградитель, 5 минных катеров, 5 тральщиков-миноносцев, 26 тральщиков и 277 вспомогательных судов[360]360
  Монаков М. С. Военно-морская наука в России: происхождение, возникновение и становление национальной системы знаний о вооруженной борьбе на море. М., 2011. С. 248. Боевая летопись Военно-Морского Флота 1917–1941. С. 491–492.


[Закрыть].

14 мая 1922 г. начальник Морских Сил РККА Э. С. Панцержанский в своём обращении к военным морякам объяснил, что правительство «вынуждено идти в сторону чрезвычайного сокращения расходов на вооружённые силы, вызванного исключительно серьёзными финансовыми затруднениями»[361]361
  Цветков И. Ф. История отечественного судостроения. В 5 тт. Т. 3: Судостроение в первой четверти XX в. (1906–1925 гг.). Под ред. И. Д. Спасского. СПб., 1995. С. 485.


[Закрыть]. В связи с этим обстоятельством, пришлось пойти на сильное сокращение корабельного состава ВМФ. Специально созданная в ноябре 1921 г. Центральная фондовая комиссия, являясь посредническим органом между Флотом и торговыми государственными организациями, разделила все оставшиеся корабли и суда на несколько категорий: 1) находящиеся в строю; 2) в резерве; 3) на долговременном хранении; 4) в ремонте; 5) в достройке; 6) подлежащие ликвидации. С последних требовалось снять ценное оборудование, с целью использования его для запчастей, а затем – разбирать их на металлолом или продавать целиком за границу[362]362
  Родионов Б. И., Березовский Н. Ю., Грибовский В. Ю. и др. Три века Российского флота. В 3 тт. Т. 2. СПб., 1996. С. 271. Цветков И. Ф. История отечественного судостроения. Т. 3. С. 485–486.


[Закрыть]. Два оставшихся у Советской России флота – Морские силы Балтийского и Черного морей фактически находились в состоянии консервации, и каждый год приходилось списывать на металлолом по 2–3 крупных боевых корабля. Личный состав Рабоче-Крестьянского Красного Флота в 1921–1922 годы был сокращен до 15 тыс. человек, корабли не имели средств на закупку топлива и проведение боевых стрельб. Под вопросом находилось существование военно-морской базы в Кронштадте[363]363
  Хохлов Е. В. Военная экономика СССР накануне и в годы Второй мировой войны. СПб., 2005. С. 43–44.


[Закрыть].

Из состава Рабоче-Крестьянского Красного флота были исключены и разобраны на металл, включая недостроенные корабли, 4 линейных корабля, 4 линейных крейсера, 9 крейсеров, 32 эскадренных миноносца и 6 подводных лодок общей стоимостью в 680 млн руб. (по курсу 1924–1927 гг.)[364]364
  Подсчитано по: Грибовский В. Ю. Отечественный флот на «крутых поворотах» истории (по опыту XX столетия) // Тайфун. 1996. № 2. С. 3.


[Закрыть]. Впрочем, по другим данным, в 1922–1923 гг. флот лишился сразу 11 линкоров, 4 линейных крейсеров, 13 крейсеров, 39 эсминцев, 2 канонерские лодки, 7 подводных лодок и около 100 вспомогательных судов[365]365
  Родионов Б. И., Березовский Н. Ю., Грибовский В. Ю. и др. Три века Российского флота. Т. 2. С. 271. Боевая летопись Военно-Морского Флота 1917–1941. С. 497.


[Закрыть].

Больше всех, пострадали от сокращения Морские силы Балтийского моря: количество кораблей и судов, подлежавших ликвидации, составило 111 единиц (60 % от общего числа всех уничтоженных судов)[366]366
  Цветков И. Ф. История отечественного судостроения. Т. 3. С. 486.


[Закрыть]. Причём в это число попали не только морально устаревшие суда (линкоры-додредноуты «Император Павел I», «Андрей Первозванный», «Цесаревич», броненосные крейсера «Россия» и «Громобой», бронепалубные крейсера «Богатырь» и «Диана»), но и новейшие, недостроенные корабли (4 линейных крейсера типа «Наварин», 3 лёгких крейсера типа «Светлана», несколько эсминцев типа «Новик»). Особенно тяжелой для флота была потеря линейных крейсеров типа «Наварин», являвшихся выдающимся образцом отечественного судостроения.

В итоге к 1924 году на Балтике в боевом строю осталось лишь 2 линкора, 1 крейсер, 8 эсминцев, 9 подлодок, 2 канонерские лодки, 12 тральщиков и 3 вспомогательных судна. Естественно, что с такими небольшими силами уже нельзя было думать о каких-либо активных действиях флота. Но, с другой стороны, начинать значительное строительство крупных боевых кораблей для нужд Военно-Морского Флота, при сложившейся в СССР в начале 1920-х годов экономической ситуации, было делом явно нереальным. Требовалось найти какую-то «золотую середину» при определении текущих потребностей отечественного флота в новых судах, или хотя бы сохранить то, что осталось в наличии.

С этой целью Оперативное управление Штаба РККА представило свой вариант программы судостроения, нацеленный, как указывалось в нём, на «узкооборонительные задачи»[367]367
  Цветков И. Ф. История отечественного судостроения. Т. 3. С. 486.


[Закрыть]. В связи с этим, 5 июня 1924 г. на заседании Реввоенсовета СССР была рассмотрена военно-морская программа. По обсуждении данного вопроса, РВС принял решение о безусловной необходимости наличия «перспективной программы развития морского флота, которому в будущих боях по охране республики и по защите мировой революции предстоит играть крупнейшую роль»[368]368
  Там же. С. 369.


[Закрыть]. В то же время, говорилось о том, что программа кораблестроения должна соответствовать текущему положению народного хозяйства и общим нуждам государственной обороны, а потому следует ограничиться «наиболее неотложными и необходимыми расходами». От закладки крупных надводных боевых кораблей было решено воздержаться[369]369
  История создания и развития оборонно-промышленного комплекса России и СССР 1900–1963: Документы и материалы. Т. 2: Советское военно-промышленное производство (1918–1926). С. 369.


[Закрыть].

В июне 1924 г. Реввоенсовет СССР и Высший совет народного хозяйства представили в Совет народных комиссаров СССР докладную записку, где была изложена программа военного кораблестроения для Балтийского и Черного морей. В частности, для Морских сил Балтийского моря предполагалось построить 2 легких крейсера (бывшие «Светлана» и «Бутаков»), 2 эскадренных миноносца (бывшие «Белли» и «Прямислав»), 1 подводную лодку (бывшую «Форель»), а также осуществить капитальный ремонт линкоров «Гангут» и «Парижская коммуна». Для обеспечения судостроительных работ, требовалось выделить к 1 октября 1 млн 75 тыс. рублей[370]370
  Там же. С. 370–373.


[Закрыть]. 9 июля 1924 г. состоялось совместное совещание представителей флота и судостроительных предприятий, которое, не принимая решения о программе в целом, постановило начать, в первую очередь, с достройки отдельных кораблей, чтобы обеспечить заказами судостроительные заводы на 2 ближайших бюджетных года (1924/25-1925/26 гг.). Эта мера, по мнению совещания, позволила бы ввести в строй наиболее ценные боевые корабли, но с минимальными расходами.

Специальная комиссия Технического управления ВМС РККА признала необходимой достройку двух крейсеров («Профинтерн» (бывший «Светлана») и «Червона Украины» (бывший «Адмирал Нахимов»)) и четырех эсминцев для Морских сил Балтийского и Черного морей («Карл Либкнехт» (бывший «Капитан Белли»), «Калинин» (бывший «Прямислав»), «Железняков» (бывший «Корфу») и «Шаумян» (бывший «Левкас»)). Ещё два линкора («Октябрьская революция» (бывший «Гангут») и «Парижская коммуна» (бывший «Севастополь»)) и эсминец «Фрунзе» (бывший «Быстрый») нуждались в проведении капитального ремонта, а два крейсера («Адмирал Бутаков» и «Адмирал Лазарев») – в окончании постройки. Но по финансовым соображениям, работы на этих кораблях были временно отложены[371]371
  Цветков И. Ф. История отечественного судостроения. Т. 3. С. 486–487.


[Закрыть]. По мнению Высшей правительственной комиссии, на военное судостроение необходимо было выделить 2,6 млн рублей из чрезвычайного фонда, в соответствии с чем было направлено ходатайство председателю Реввоенсовета СССР Л. Д. Троцкому[372]372
  История создания и развития оборонно-промышленного комплекса России и СССР 1900–1963: Документы и материалы. Т. 2: Советское военно-промышленное производство (1918–1926). С. 392–393.


[Закрыть]. 24 сентября 1924 г. Совет труда и обороны, с учётом решения Госплана СССР, утвердил программу судоремонта на 1924/25 бюджетный год, а спустя месяц, 29 октября, принял программу на 1924/25-1927/28 гг. в целом[373]373
  Цветков И. Ф. История отечественного судостроения. Т. 3. С. 487.


[Закрыть].

Параллельно с разработкой первых судостроительных программ, руководство РККФ в 1920-х годах создавало и первую советскую военно-морскую доктрину. В начале 1922 г. началась дискуссия по вопросу о сущности и задачах Военно-морских сил страны, под названием «Какой РСФСР нужен флот?». В первом номере журнала «Морской сборник» за 1922-й год была помещена редакционная статья под названием «О новых задачах “Морского сборника”», где указывалось, что «требования государственной власти, выраженные в постановлениях обоих съездов о поднятии боеспособности Красного флота, диктуют и “Морскому сборнику ” новую программу». «Эта программа состоит из двух частей: 1) непосредственное изучение задач и путей для строительства флота Республики; 2) Материалы и предпосылки, необходимые для правильного осознания задач и путей строительства флота Республики»[374]374
  Цит. по: Подсобляев Е. Ф. Нужен ли флот советской России? (По материалам дискуссии, прошедшей после Первой мировой войны) // Новый часовой. 1997. № 5. С. 132–133. Монаков М. С. Указ. соч. С. 254.


[Закрыть]. В обсуждении данного вопроса в Аудитории военно-морского дела в феврале 1922 г. приняли участие представители старой школы, профессора и преподаватели Морской академии Б. Б. Жерве, М. А. Петров, В. Е. Егорьев, Н. А. Гарсоев, а также новая формация руководителей флота – начальник Морского штаба Республики А. В. Домбровский, комиссар Морских сил Республики В. И. Зоф, член РВС Балтийского флота Ф. С. Аверичкин, комиссар Морских сил ЧФ А. В. Баранов и ряд других.

Идея дискуссии, её главные задачи и основная цель были изложены во вступительном слове крупнейшего теоретика и историка флота, начальника Морской академии М. А. Петрова. По его мнению, они заключались в том, чтобы «путем последовательного выяснения и решения частных вопросов морского строительства дать обоснованный научно и подкрепленный опытом ответ на вопрос “какой флот нам нужен?”»[375]375
  Подсобляев Е. Ф. Нужен ли флот советской России? (По материалам дискуссии, прошедшей после Первой мировой войны). С. 133. Монаков М. С. Указ. соч. С. 260–261.


[Закрыть]. Он заметил, что прежде чем приступать к созданию Военно-Морского Флота, требуется ответить на принципиальные вопросы, сводящиеся к следующему – «для чего нужен флот» и «зачем нужен флот»! Лишь после выяснения этих моментов, можно перейти к обсуждению следующего важного вопроса – «какой нужен флот»! Причем, как отмечал далее Петров, «самым важным, первоочередным вопросом, с коего надлежит начать, с коего начинаются все науки, является вопрос определения метода, с определения того, как подойти к вопросу “какой флот нам нужен”, какие обстоятельства при этом надлежит учесть, как предостеречь себя от тех субъективных, односторонних заключений, которые не раз весьма вредно отражались на создании нашего флота, вызывая тенденциозные решения и тем самым направляя развитие флота по неправильному пути»[376]376
  Подсобляев Е. Ф. Нужен ли флот советской России? (По материалам дискуссии, прошедшей после Первой мировой войны). С. 133.


[Закрыть].

Первые же заседания, прошедшие в Аудитории военно-морского дела на тему «Какой РСФСР нужен флот?», проведенные в феврале 1922 г., так и не дали окончательного ответа на поставленный вопрос. Дело в том, что чисто академический подход, предложенный представителями «старой» школы и отражавший общепринятые взгляды ведущих морских держав на вопросы строительства и применения флота, вступал в коренное противоречие с катастрофическим состоянием экономики Советской республики, не позволявшим осуществлять даже самого скромного финансирования флота. Говорить в таких неблагоприятных условиях о строительстве сильного линейного флота было просто бессмысленно. Поэтому уже в конце 1922 г. один из представителей «старой» школы Б. Б. Жерве предложил своим единомышленникам отойти от классической теории «владения морем» А. Т. Мэхэна и Ф. X. Коломба, предполагавшей наличие мощного линейного флота, и заняться разработкой вопросов «малой морской войны», т. е. теории, применимой к конкретным условиям конкретной обстановки[377]377
  Подсобляев Е. Ф. Какой флот нужен РСФСР? (По материалам дискуссии, прошедшей после Первой мировой войны) // Новый часовой. 1999. № 8–9. С. 139–140.


[Закрыть].

Затем, с ноября 1922 г. дискуссия продолжилась уже под другим названием – «Два флота: флот морской и флот воздушный». Опираясь на зарубежный опыт, ряд авиаторов (К. Е. Вейгелин и Г. Григорьев) отстаивали приоритет военно-воздушных сил перед военно-морскими силами. Аудитория военно-морского дела, преобразованная в Военно-морское научное общество под председательством помощника главнокомандующего Вооруженными силами Республики по морским делам Э. С. Панцержанско-го, продолжила свою работу. В 1923 г. в Военно-морской академии было проведено несколько заседаний по поводу роли ВВС и ВМС в будущей войне. В итоге, морякам удалось выработать общий с авиаторами подход к определению места и роли морских и воздушных сил в системе Вооруженных сил Республики. Были определены новые методы ведения боевых действий на море, обусловленные появлением новых средств борьбы (подводных лодок и морской авиации). Весьма своевременными были выводы о необходимости создания и развития сбалансированного по классам кораблей флота. Тем самым, был дан импульс детальной проработке способов ведения боевых действий более слабым флотом в условиях «малой войны».

Более того, теория господства на море получила свое дальнейшее развитие применительно к тем конкретным условиям, в которых находился Рабоче-крестьянский Красный флот[378]378
  Подсобляев Е. Ф. Какой флот нужен РСФСР? (По материалам дискуссии, прошедшей после Первой мировой войны) // Новый часовой. 1999. № 8–9. С. 140–142.


[Закрыть]. Важно отметить, что теория «владения морем» как таковая, вовсе не отвергалась сторонниками «малой войны». Более того, она вполне вписывалась в рамки существующей теории Мэхэна-Коломба, рассматривая существующее положение РККФ как временное. Старые военно-морские специалисты были чужды излишнего радикализма и смотрели далеко вперед в своих исследованиях, предвидя то время, когда в стране будет возможно строительство большого океанского флота.

Впоследствии, к концу 1920-х годов теория «малой войны» получила свое окончательное оформление. В отстаивании основных тезисов данной теории приняли активное участие такие крупные теоретики и деятели Военно-Морского Флота, как Р. А. Муклевич, А. П. Александров, И. М. Лудри, К. И. Душенов и другие («молодая школа»). Теория «малой войны» была ориентирована на сугубо оборонительную деятельность Военно-Морского Флота в прибрежных районах. Основной силой для действий ВМС в таких условиях выступал т. н. «москитный флот» – легкие силы флота (эсминцы, сторожевые корабли, торпедные катера), подводные лодки и морская авиация, которые должны были взаимодействовать между собой и с сухопутными войсками. Данная теория в наибольшей степени соответствовала возможностям имевшихся ВМС и экономики страны. Как уже говорилось выше, имелась и другая, «старая школа», представленная сторонниками теории «господства на море» М. А. Петровым, Б. Б. Жерве и Н. И. Игнатьевым, которые отстаивали необходимость иметь линейный флот. Однако, в период усиления политической борьбы со старыми специалистами в конце 1920-х – начале 1930-х годов, представители «старой школы» были изгнаны из рядов РККФ и репрессированы. Восторжествовала «молодая школа», отстаивавшая создание «малого флота»[379]379
  Белли В. А. В советском Военно-Морском Флоте. Воспоминания. СПб., 2013. С. 130–135, 142–143. Цветков И. Ф. История отечественного судостроения. Т. 3. С. 485. Грибовский В. Ю., Нарусбаев А. А., Черников И. И. История отечественного судостроения. Т. 4. С. 21–22.


[Закрыть].

Окончательное решение в споре о том, какой нужен флот, было принято на расширенном заседании РВС СССР 8 мая 1928 г. В заседании совета приняло участие всё высшее командование Красной Армии, а также командующие морскими силами Балтийского и Черного морей[380]380
  Доценко В. Д. История военно-морского искусства. В 4-х тт. Т. 2. Развитие морских вооружений. СПб., 2006. С. 200–201. Танки против линкоров: Фрагменты стенограммы совещания Реввоенсовета СССР с командующими войсками Московского, Белорусского и Украинского военных округов и начальниками Морских сил Балтийского и Черного морей от 8 мая 1928 г. // Родина. 1996. № 7–8. С. 84–90.


[Закрыть]. Данное заседание было целиком посвящено одному вопросу – «О роли, значении и задачах морского флота в системе Вооруженных Сил СССР». Этот вопрос был поставлен начальником Штаба РККА Μ. Н. Тухачевским, который полагал, что «республика тратит непомерно много средств на морские вооруженные силы» и поэтому считал необходимым поставить этот вопрос на обсуждение[381]381
  Березовский Н. Ю. На борьбу с «лимитрофами» // Военно-исторический журнал. 1993. № 4. С. 54.


[Закрыть].

На совещании были изложены две противоположные точки зрения относительно места и роли флота – начальника Штаба РККА Μ. Н. Тухачевского и начальника Учебно-строевого управления УВМС, профессора Военно-морской академии М. А. Петрова. По мнению Тухачевского, политика по восстановлению ВМФ и его дальнейшему строительству велась «не в развитие плана войны, а в развитие морского патриотизма наших морских работников»[382]382
  Там же. С. 55.


[Закрыть]. Иными словами, Тухачевский намекал на то, что военно-морское руководство намеревается строить флот лишь из соображений одного престижа. Кроме того, географическое положение СССР, как отмечал все тот же Μ. Н. Тухачевский, сильно отличается от положения Англии или Японии. То есть, морскими операциями враждебных государств нельзя нарушить ни экономической, ни политической целостности Советского Союза. «У нас нет такой внутренней коммуникации, которой могли бы угрожать морские флоты противника. Во всяком случае, не морская операция угрожает нашим тылам, а те сухопутные действия, которые будут развиваться в результате десанта. Поэтому; если к этому вопросу подойти с точки зрения обороны, то нужно сказать, что Морской Флот играет чисто вспомогательную роль при выполнении наших операций. Сухопутная армия и Воздушный Флот – вот основные киты, на которых фактически зиждется наша оборона страны. Чем больше средств мы здесь сосредоточим, тем больше выиграет дело обороны»[383]383
  Березовский Н. Ю. Указ. соч. С. 55–56. Танки против линкоров. С. 84.


[Закрыть].

Особенно решительно выступил Тухачевский против создания линейного флота, поскольку считал это совершенно бесполезной тратой финансовых средств. По его убеждению, следовало вообще отказаться от борьбы с флотами крупных военно-морских держав, а для других целей линкоры, как он считал, были и не нужны. «Здесь нужно совершенно откровенно сказать, что линейными средствами мы бороться с крупными империалистическими державами не сможем. Тот вред, который мы можем оказать нашим линейным флотом, недостаточен, чтобы можно было тратить для этого такие большие средства. Морской флот должен быть ограничен теми средствами, которыми мы сможем бороться с “лимитрофами”. Эта задача не настолько большая и не требует таких крупных средств»[384]384
  Березовский Н. Ю. Указ. соч. С. 57. Танки против линкоров. С. 85.


[Закрыть]. В итоге, начальник Штаба РККА предлагал решать задачу обороны морских границ СССР путем взаимодействия береговой артиллерии, стрелковых частей, бомбардировочной авиации и сил флота, рассчитанного «в своем развитии на участие в общем комплексе береговой обороны»[385]385
  Березовский Н. Ю. Указ. соч. С. 57.


[Закрыть].

Иную точку зрения на роль Военно-Морского Флота в СССР высказал М. А. Петров. Он, прежде всего, отметил то обстоятельство, что Военно-Морской Флот является важным инструментом внешней политики Советского Союза: «…Мы не должны упускать из виду возможную роль флота для особых задач по поддержке очагов мировой революции». Кроме того, следовало учитывать «значение флота, как фактора реальной поддержки морской политики Союза»[386]386
  Там же. С. 58.


[Закрыть]. Далее, Петров признал, что главные задачи в войне будет решать сухопутная армия, а на флот ложатся лишь вспомогательные задачи. Главным театром военных действий, естественно, будет сухопутный, а второстепенным – морской. Здесь противоречий между Петровым и Тухачевским не было, но, по словам Петрова, «есть расхождения в оценке той угрозы, которая возможна со стороны моря, в оценке роли и значения флота в общей конъюнктуре предстоящей войны». А именно, он отметил явную недооценку Тухачевским морей, как стратегических направлений. «Можем ли мы недооценивать значение морских направлений, если предположить, что империализм будет наступать со стороны моря?…Морские направления имеются, и они не могут быть нами не учтены. Беря за основную установку, что морские театры имеют у нас второстепенное значение, разрешите доложить, что обеспечение этих второстепенных направлений имеет существенное значение для общего развертывания наших сил и нельзя смотреть на них как на пустое место»[387]387
  Березовский Н. Ю. Указ. соч. С. 58.


[Закрыть]. Что касается того, из каких компонентов должен состоять флот, то здесь Петров был непреклонен. По его мнению, нельзя было увлекаться каким-то одним видом Вооруженных сил, забывая при этом о другом. Надо было сочетать разные боевые силы и средства при решении боевых задач. А для этого требовался сбалансированный Военно-Морской Флот, состоящий из кораблей всех классов, и, прежде всего – линкоров. Так что обойтись одним лишь «москитным флотом» было нельзя: «…Нам нужно это боевое ядро для решения всех совокупных задач, так как это создает гибкость. Этим основным ядром являются линейные корабли, обеспечивающие операции малой войны. Здесь говорят о москитном флоте. Куда он нас ведет? Не на создание боевого ядра, а на частные мелкие операции»[388]388
  Там же. С. 60.


[Закрыть]. Общий вывод, к которому неизбежно пришел М. А. Петров, гласил, что «нам необходимо гармоническое сочетание всех средств, и иначе быть не может»[389]389
  Танки против линкоров. С. 86. Березовский Н. Ю. Указ. соч. С. 60.


[Закрыть].

Аргументация Петрова в пользу «гармоничного сочетания всех средств» борьбы на море встретила поддержку большинства участников заседания РВС СССР, в том числе и армейских командиров. Также были заслушаны доклады председателя НТК УВМС И. И. Игнатьева «О модернизации линейных кораблей» и начальника Технического управления УВМС Н. И. Власьева «О судостроении»[390]390
  Боевая летопись Военно-Морского Флота 1917–1941. С. 557.


[Закрыть]. В принятом Реввоенсоветом постановлении говорилось: «1) Признать необходимым укрепление и развитие Военно-Морских Сил в общем плане военного строительства; 2) При развитии военно-морских сил стремиться к сочетанию надводного и подводного флотов, береговой и минно-позиционной обороны и морской авиации, отвечающему характеру ведения боевых операций на наших морских театрах в обстановке вероятной войны; 3) Учитывая роль морских операций на Балтийском и Черноморском театрах в общем ходе будущей войны, считать основными задачами Военно-Морских Сил РККА: а) содействие операциям сухопутной армии в прибрежных районах; б) оборону берегов в условиях совместного разрешения этой задачи средствами морских сил и сухопутной армии; в) действия на морских коммуникациях противника; г) выполнение особых морских операций»[391]391
  Там же. С. 558.


[Закрыть].

При строительстве ВМС РККА следовало руководствоваться следующим решением: «…а) основным фактором, сообщающим операциям флота боевую устойчивость и активность действий, являются линейные корабли; б) развитие легких сил (крейсера, миноносцы, торпедные катера, сторожевые суда, канлодки) должно отвечать требованиям современной морской войны и соответствующей организации флота на наших театрах, с учетом особенностей характера использования морских сил в будущей войне; в) развитию подводного плавания уделить особое внимание, при учете специальных операций подводных лодок и обеспечения возможности совместных их действий с надводным флотом; г) развитие минно-позиционных средств флота сообразовать с необходимостью обеспечения выполнения указанных выше задач Военно-Морских Сил…»[392]392
  Боевая летопись Военно-Морского Флота 1917–1941. С. 558.


[Закрыть].

Таким образом, постановлением РВС СССР от 8 мая 1928 г. были определены место и задачи Военно-Морских Сил в системе Вооруженных сил СССР Отныне было признано необходимым укрепление и развитие Военно-морских сил в общем плане военного строительства. При развитии ВМС РККА было предписано стремиться к сочетанию надводного и подводного флотов, береговой и минно-позиционной обороны и морской авиации, отвечающему характеру ведения боевых операций на наших морских театрах в обстановке вероятной войны.

В итоге, в конце 1920-х – начале 1930-х гг. в военной теории окончательно утвердилась теория «малой войны на море», для ведения которой предполагалось использовать авиацию, подводные лодки, эсминцы, торпедные катера и прочие «москитные силы» надводного флота. Основной задачей ВМС РККА в новых условиях было определено нанесение серии т. н. «сосредоточенных ударов» соединениями разнородных сил по флоту противника, приближающемуся к советскому побережью. Активными проводниками данной теории стал ряд преподавателей и адъюнктов Военно-морской академии – К. И. Душенов, И. М. Лудри, А. М. Якимычев, А. П. Александров, Н. В. Алякринский и С. Э. Столярский, которые стали известны в литературе как «молодая школа»[393]393
  Белли В. А. Указ. соч. С. 142–143. История военной стратегии России. Под ред. В. А. Золотарева. М., 2000. С. 245. Доценко В. Д., Доценко А. А., Миронов В. Ф. Военно-морская стратегия России. М., 2005. С. 163–169. Кулагин К. Л. Что нам стоит флот построить? Варианты создания военно-морского потенциала СССР в довоенную эпоху // Родина. 2007. № 5. С. 79.


[Закрыть]. Характерной особенностью теоретического творчества «молодой школы» стал откровенный приоритет партийной идеологии над военной наукой, что в значительной степени обесценивало их труды. Однако, во второй половине 1930-х годов, в период строительства «большого», океанского Военно-Морского Флота данная теория подверглась решительному пересмотру, а многие из ее авторов подверглись репрессиям[394]394
  Белли В. А. Указ. соч. С. 156.


[Закрыть].

Еще в марте 1925 г. были предприняты меры по составлению первого варианта 5-летнего плана усиления ВМС, однако в апреле этот план был скорректирован комиссией А.И. Рыкова в рамках более ограниченного плана достройки и капитального ремонта кораблей[395]395
  Соколов А. К. От военпрома к ВПК: советская военная промышленность, 1917 – июнь 1941 гг. М., 2012. С. 53.


[Закрыть]. 9 июня 1925 г. на заседании Реввоенсовета СССР был рассмотрен 5-летний план строительства военно-морских сил. В результате, данная программа была утверждена как ориентировочная и максимальная. Кроме того, начальнику Морских сил В. И. Зофу было приказано в срочном порядке составить сокращенную программу строительства ВМС, из расчета в 50 % от ориентировочной программы. Сокращенная программа должна была предусматривать введение в строй всех тех судов, которые достраивались или были намечены к достройке (включая линкор «Гангут» и крейсера «Адмирал Бутаков» и «Адмирал Лазарев»), а также модернизацию ряда кораблей[396]396
  История создания и развития оборонно-промышленного комплекса в России и СССР 1900–1963: Документы и материалы. Т. 2: Советское военно-промышленное производство (1918–1926). С. 472. Соколов А. К. Указ. соч. С. 53.


[Закрыть]. При составлении программы нового судостроения, следовало «исходить из необходимости постройки в первую очередь для Балтийского флота мониторов и для Балтийского и Черноморского флотов авианосцев». Относительно постройки подводных лодок было предписано исходить из необходимости обеспечения Морских сил Балтийского и Черного морей к 1930 г. тем количеством подлодок, которые имелись на этих флотах в настоящее время[397]397
  История создания и развития оборонно-промышленного комплекса в России и СССР 1900–1963: Документы и материалы. Т. 2: Советское военно-промышленное производство (1918–1926). С. 472.


[Закрыть].

9 июля 1925 г. на заседание специальной комиссии под руководством председателя СНК СССР и РСФСР А. И. Рыкова был вынесен «План усиления Морского флота». Данный план предусматривал проведение следующих мероприятий: 1) восстановление (капитальный ремонт или достройка) 16 кораблей, бывших на хранении в военных портах, ввиду невозможности их содержания в строю флота в 1917–1923 гг. или не достроенных в Первую мировую войну (восстановление 7 кораблей уже было начато по постановлению СТО от 29 октября 1924 г.); 2) постройка новых боевых кораблей – 8 эсминцев, 18 подводных лодок, 4 подводных минных заградителей, 2 мониторов, 1 авианосца, 36 сторожевых катеров и 60 торпедных катеров; 3) модернизацию и перевооружение части корабельной артиллерии, торпедного вооружения, установку корабельной авиации, химических средств, противолодочной и противогазовой защиты[398]398
  История создания и развития оборонно-промышленного комплекса в России и СССР 1900–1963: Документы и материалы. Т. 2: Советское военно-промышленное производство (1918–1926). С. 496, 521.


[Закрыть]. Обсудив данный план, комиссия поручила Реввоенсовету СССР переработать программу усиления морского флота, взяв за основу следующие основные положения: «…а) довести РККФ до максимальной боевой готовности в течение двух с половиной лет, то есть к весне 1928 г.; б) в первую очередь провести в жизнь представленный РВС план восстановления, достройки и модернизации кораблей РККФ…»[399]399
  Там же. С. 496.


[Закрыть]. В соответствии с решением комиссии Рыкова, Реввоенсовет СССР переработал 5-летний план усиления РККФ в 3-летний. Основной упор в новом варианте плана усиления морских сил был сделан на восстановление, достройку и модернизацию кораблей. В итоге, в программе остались лишь 2 монитора, 27 сторожевых катеров, а также 2 подводные лодки. Авианосец из программы был исключен. Все остальные корабли были отнесены ко 2-й очереди судостроения. Общая сумма ассигнований на 3-летний план усиления Морских Сил СССР составила 173 млн 54 тыс. рублей[400]400
  Там же. С. 521–522.


[Закрыть].