Текст книги "Последний инженер"

Весь спуск занял у него около получаса, и когда Артур оказался внизу, он обнаружил вокруг себя целый тропический лес. По дну ущелья миллионом ручьев струилась вода, питая странного вида грибы-деревья и прочую растительность, рожденную не иначе как чьим-то больным воображением. У «деревьев» не было ни начала, ни конца, все они сплетались в одну огромную систему, больше всего напоминавшую изображения нервной системы человека. На удивление тут было светло, словно в сумерках, – узловые точки «деревьев» излучали мягкий, будто бы серый свет.

В этой удивительной замкнутой биосфере имелось место и для животных – их смутные силуэты мелькали то тут, то там.

Первого выродка он встретил буквально сразу же. Пробираясь между крон этого таинственного леса и перепрыгивая неглубокие ручьи, Артур слишком поздно заметил фигуру, притаившуюся в темноте. Его пальцы сжались на рукояти ножа, лезвие которого сейчас смотрело вниз, кровь моментально наполнилась адреналином, и мужчина подался вперед, когда вдруг понял, что выродок видит его, но не проявляет никакого интереса. Тварь была выше тех своих сородичей, которых Артуру довелось видеть раньше. И походила она скорее не на волка, а на антропоморфного грызуна – крысу или крота. Длинные пальцы на массивных руках были почти лишены когтей и предназначались скорее для работы. Вот и сейчас выродок, бросив меланхоличный взгляд на незваного гостя, продолжил собирать серые катышки грибов. Тварь была рабочим, не воином.

Артур вздохнул с облегчением. Но не успел адреналин успокоиться в его крови, как откуда-то из темноты выскочила другая тварь и ударом своей туши повалила рабочего на землю. Волчья пасть сомкнулась на шее жертвы. Еще секунда – и все будет кончено. Рабочий даже не сопротивлялся.

Артур не понимал, зачем он это делал, но все его нутро будто жгло огнем, яростью. То, что сейчас происходило, могло быть естественным процессом для этого замкнутого мира, но почему-то инженер не мог позволить, чтобы это случилось. Прыжок вперед был молниеносным, таким же оказался и удар. Артур накрыл рукоять ножа левой ладонью, и лезвие с треском пробило череп выродка. Тварь осела. Артур встал на ноги и дернул нож назад, но тот застрял, и, вместо того чтобы вытащить нож, мужчина поднял голову выродка, освободив таким образом шею жертвы из смертельного захвата. Рабочий тихо скулил и истекал кровью, но был жив. Оттащив тушу твари в сторону, Артур уперся сапогом в ее морду и наконец-то мощным рывком выдернул нож.

Рабочий уже поднимался на ноги. Лапой он зажимал рану на шее, а глазами обращался к Артуру с немым вопросом.

Вытирая о шкуру убитого выродка лезвие ножа, инженер лишь пожал плечами.

– Куда увели двух пленников? – неожиданно для самого себя спросил он.

Артур, конечно, не ожидал ответа на этот вопрос, но выродок-рабочий оторвал окровавленную ладонь от своей шеи и указал в сторону станции.

– Вот так, еще пару минут, и она должна прийти в себя… – Это были последние слова Берга, потом Мышка открыла глаза и, оттолкнув доктора, вскочила на ноги.

– Хей-хей, красотка, – Гайка вытянула руки перед собой в примиряющем жесте, – никто тут не хочет причинить тебе зла.

В ответ на это красотка бросилась на нее. Она не стала впиваться Гайке в лицо, вместо этого змеиным нырком проскочила у той между ног и, оказавшись сзади, схватила девушку за горло обеими лапами. Острые когти легли на сонную артерию.

– Кто? – взвизгнула она. – Зачем? тут? я? отпусти!

– Детка, мы… кх-м… – из-за захвата Гайке было тяжело говорить, – не причиним тебе вреда.

Берг, по-старчески кряхтя, поднимался на ноги.

– П-п-патриарх. Где? – не унималась Мышка. – Надо! убивать! п-п-патриарх!

– Пожалуйста, отпусти Анну, и мы сможем поговорить, – произнес Берг и шагнул вперед.

– Нет! – завопила Мышка при его приближении, и острые когти впились в горло Гайки.

– Ах ты, сука! – вскрикнула Анна и изо всей силы ударила выродка локтем под дых.

От мощного удара Мышка запищала и ослабила хватку. В ту же секунду Гайка схватила ее за лапы. Вслед за этим последовал бросок через себя, и хрупкое девичье тело с грохотом опустилось на пол.

Гайка перевела дыхание и попыталась добавить выродку еще и удар с ноги, но та уже вскочила на лапы и метнулась в сторону.

Видимо, не найдя другого выхода, девчонка забилась в угол и начала… рыдать.

– Не бить, – скулила она, – не бить.

– Я ее прикончу, – рычала Гайка, стирая капли крови с шеи. Мышка лишь слегка поцарапала ее. – Или просто покалечу.

– Слушай, – Берг подошел к мутантке и сел перед ней на корточки, – никто тут не собирается причинять тебе вред. Тебе не сделают больно.

– Больно. Нет? – спросила Мышка и что-то изобразила своей звериной мордочкой – поставила бровки домиком.

– Больно, нет. Не больно. Обещаю. – Берг улыбнулся, стараясь при этом не показывать зубов. Животное могло воспринять это как агрессию.

– Она. Больно. – Мышка указала когтистым пальцем на Гайку, а та в ответ бросила злобный взгляд на выродка.

– Она защищалась, – успокаивающим голосом продолжил Берг, – ты ведь напала на нее, верно?

– Я? Напала… – Мышка заплакала. – Напала. Да… простить… простить?

Берг сердито посмотрел на Гайку.

– Ладно, – выдавила из себя Анна. Хотя секунду назад ей и хотелось отдубасить это чудо природы, сейчас гнев пропал. Это был всего лишь маленький, беззащитный ребенок… с острыми как бритва когтями. – Ладно, прощаю. Только не реви.

– Как тебя зовут? – спросил Берг и протянул Мышке руку.

– Имя? Нет, – просто выдала она, когда Берг помогал ей подняться на ноги, – нет имен. Мы.

Берг проводил ее до кровати и укутал в одеяло. Его как врача, конечно, не смущала ее нагота, но так ей, скорее всего, будет уютней и она легче раскроется.

– Тогда мы станем называть тебя Мышкой, – произнес Берг, – ты ведь маленькая симпатичная мышка, верно?

– Мышка, – она улыбнулась, обнажив почти человеческие по форме, но по-мышиному желто-оранжевые зубы, – верно.

– Мышка, пожалуйста, – обратился к ней Берг, – расскажи нам, как отсюда выбраться.

– Нет пути, – коротко ответила Мышка. – Патриархи держат. Делают больно. Хотят п-п-потомство.

На какое-то время повисла тишина, которую нарушила Гайка.

– Боже, они ее… – робко спросила она, – насиловали?

Берг кивнул:

– Похоже на то.

Мышка укуталась в одеяло и, подтянув к себе ноги, обняла их руками. Берг встал и отвел Гайку в сторону.

– Бедное дитя нам ничем не поможет, – жестко сказал он, – эти чудовища уже пытались создать гибрид… доступными им методами. И, скорее всего, будут пытаться дальше. Безмозглые, жестокие твари. Без моей помощи у них ничего не выйдет, а я не буду им помогать. Черт, еще немного, и они додумаются натравить на нее толпу своих воинов.

– Но этого нельзя допустить, господи. – Глаза Гайки округлились. – Она же ребенок. Сколько ей? Пятнадцать, шестнадцать лет?

– Ровесница Питера! – вздохнул Берг, а затем добавил очень тихо: – У тебя хватит силы ее задушить?

– Что?! – воскликнула Гайка.

– Мы не можем оставить ее в живых. – Берг буквально шипел на Гайку, четко и очень тихо проговаривая каждое слово, – Убьем ее, а затем… – Он так и не смог закончить фразу. – Только представь, что они сделают с ней, что они уже с ней сделали.

Гайка хотела возразить, но понимала, что ей нечего сказать. Мышку ждал ад. Она повернулась, чтобы взглянуть на нее. Та все еще сидела на кровати, но что-то в ней изменилось. Она вытянулась вверх, будто принюхиваясь к чему-то, мышцы лица были расслаблены, а красные глазки смотрели в пустоту.

– По нашей земле идет Защитник, – произнесла она не своим голосом, – он идет, повергая предателей, карая их стальным когтем. Большой бродяга с поверхности идет меж наших лесов, и тень, ускользающая от нас, следует за ним. Готовьтесь, ведь он идет за вами. Мы пребываем в молчании.

– Что? – не поняла Гайка.

– Говорили. Мы, – улыбнулась Мышка, возвращаясь в свое нормальное состояние, – редко. Бывает. Молчание. Лучше.

Гайка вопросительно посмотрела на Берга.

– Вы хоть что-то понимаете?

– Дорогуша, – ухмыльнулся Берг, – мой сын за всю жизнь не научился говорить больше одного слова в минуту, а с языком жестов у него вообще беда. Кто может понять его – поймет кого угодно. Если я прав, то с нами сейчас говорил тот самый коллективный разум, который я должен поработить. Аннушка, мы не одни. «Большой бродяга с поверхности» – наш дорогой Артур, а «тень» – это, похоже, мой Питер.

– Они пришли за нами, – улыбнулась Гайка.

– А куда бы они делись? Я просто не знал, как скоро они смогут нас найти, – ответил ей улыбкой Берг, после чего обратился к Мышке: – Девочка моя, мы собираемся забрать тебя отсюда. Уведем тебя туда, где тебе никто не будет делать больно. Хорошо?

Мышка кивнула.

– Анна, – обратился он к Гайке, – я знаю, что ты неплохо разбираешься в оружии. Они дали мне кое-какие медицинские инструменты. Сможешь с ними что-нибудь сымпровизировать? А я пока найду блокировку двери и переведу свет на резервный канал питания. Нам нужно будет продержаться столько, сколько мы сможем, до того как прибудет кавалерия.

Питер успел неплохо изучить территорию, пока присматривал за Артуром. Ему не особо хотелось, чтобы тот попался в лапы к выродкам. Он наблюдал за человеком издалека, покидал на время, чтобы лучше осмотреться или устранить лишние глаза и уши, а затем возвращался обратно. В конце концов он понял, что Артур сам неплохо справляется, и покинул его.

В этом дивном грибном лесу Питер чувствовал себя как дома. Наружу выползла вторая часть его натуры – не шестнадцатилетний парнишка, воспитанный интеллигентным отцом в большой строгости, а огромный дикий зверь, ведомый жаждой охоты. В отличие от своего отца и даже от Артура Питеру было наплевать, что или кого он убивает. Если оно угрожало ему и его семье, оно должно умереть. Питер был жесток настолько же, насколько и мир, в котором он вырос.

Выродок затаился над тропой, спрятался в сплетении грибов-деревьев. Прыжок, оттолкнуться, еще прыжок… схватить за лапу, потянуть к себе и затем встретить его движение прямым ударом когтей в морду.

Два хищника обошли с разных сторон. Привыкли к тому, что жертва их боится. Сейчас они жертвы. Первый бросился вперед. Схватить за морду, поднять над землей и, ломая шею, сбить его тушей второго с ног. Он упал на землю. Размозжить его голову ударом ноги. Все еще жив. Еще удар. Еще.

Не заметил третьего. Тот набросился сзади, впился в плечо зубами, когтями. Тишина – нельзя рычать, нельзя показать остальным, где ты. Схватить выродка за лапы, дернуть в разные стороны. Разорвать на части.

Не скоро к нему вернулась возможность мыслить, рассуждать. Когда наконец дикий зверь, сидящий внутри, сдал позиции, Питер понял нечто очень важное.

От него разило кровью выродков. Перемазанный в ней с ног до головы, Кузнечик потерял одно из важнейших преимуществ охотника – скрытность. Любой хищный зверь, а такими как раз были выродки, мог учуять его за сотню метров. Нужно было срочно избавиться от запаха. В пустоши он нашел бы грязи или, например, песка, чтобы хорошенько изваляться в них, но тут такого не было.

Правильная мысль не сразу пришла в его голову. Питер попросту никогда не видел такого количества воды. Для него вода в первую очередь была тем, что пьют. Отец, конечно, частенько обмывал его мокрой губкой, что дико не нравилось Питеру, но чтобы искупаться в воде… эта разумная в целом мысль поначалу показалось ему дикой. Но другого выбора не имелось.

Вода струилась под ногами, ее было много, но все равно недостаточно для того, чтобы отмыть его огромную тушу. Питер задержал дыхание и прислушался. Сквозь миллион звуков, которые издавал лес, послышался звук текущей воды. Не такой, к которому он привык, – звук был в десятки, сотни раз мощнее. Сначала походивший на приглушенное бурчание, с каждым шагом звук становился все сильнее и сильнее, пока не стал сравним с раскатами грома. Источником звука была некая конструкция, торчащая из груды булыжников.

Аккуратно, стараясь не привлекать лишнего внимания, Питер обошел эту конструкцию и наконец-то увидел воду, которую искал.

С искренним удивлением он обнаружил в своем словарном запасе подходящие термины: «водопад», «озеро».

Из глыбы камня, сравнимой по размеру и форме со знакомой ему скалой Ястребиный Клюв, торчала стальная труба метров пяти диаметром. Из нее, не прекращая, бил поток воды, которая с оглушительным рокотом падала в огромное озеро. Вода была будто живая – она извивалась и блестела в странном свете грибного леса. Миллионы капель разлетались вокруг, оседая на беспокойной поверхности озера, поднимаясь над ней сизым паром. Живительная влага ощущалась даже кожей, по которой бежали мурашки. Питер застыл на месте. Никогда в своей жизни он не видел ничего подобного. Не обладая обычным человеческим зрением, он тем не менее регистрировал всю эту картину десятками сенсоров. Кузнечик одновременно не видел ничего и видел все – потоки света, потоки воды и потоки холодного, влажного воздуха. Никто в мире не мог бы увидеть эту картину так, как он.

День назад он чувствовал, как плачет Артур, смотря на звезды. Тогда он не мог его понять, а сейчас… свет не только падал на озеро вместе с потоком воды, но и сама поверхность водоема излучала сияние. Сияние это, как и все вокруг, было живым. У Питера не нашлось подходящего термина для этого, но он чувствовал под водой живых существ, излучающих свет. До этого момента он ни разу не задумывался над тем, что значит слово «прекрасно», поскольку в этом не было необходимости. После этого мгновения он тоже не задумывался, потому что теперь четко знал, что оно означает.

Пробежав глазами по водной глади, Кузнечик заметил фигуру выродка, склонившуюся к воде. Если бы только на его лице могла появиться улыбка… Жестокая, хищная улыбка… Ее место занимал оскал.

Выродок явно был не из этих безобидных рабочих. Хвост, шкура, форма тела – все указывало на то, что это воин, пусть он и был меньше остальных, которых доводилось видеть и убивать Питеру.

Поток воздуха шел от водопада – выродок не почувствует его запаха. Ноги ступали по мягкой, влажной земле – он не услышит его шагов. Еще немного, и острые когти вонзятся в тело жертвы. Еще немного, и…

Тень. Тень Питера легла на поверхность озера, и подводные существа, испугавшись ее, устремились в разные стороны. Выродок успел отреагировать, но не так, как ожидал Питер.

Жертва, враг – выродок не стал атаковать, не стал даже убегать. Он лишь сжался, прикрывая что-то в своих лапах всем телом.

– Нет… – выдохнул Питер.

«Только не это, нет!» – добавил он мысленно.

Его когти застыли в сантиметре от шкуры твари. В сантиметре от шкуры матери, закрывшей телом своего ребенка. Питер отступил назад. Нет, ему было не наплевать, кого он убивает.

Выродок со своим щенком, воспользовавшись моментом, рванула с места. Она была в безопасности – Питер не собирался преследовать ее. Он входил в воду. Теперь ему было просто необходимо смыть с себя эту кровь. Она жгла кожу, жгла все его естество – кровь живых существ: сыновей, братьев, отцов. До этого момента выродки оставались для него просто животными, дичью. Но сейчас он понял, что они мало чем отличаются от людей.

Вода полностью поглотила его тело. Неожиданно Питеру стало очень легко и очень спокойно. Сенсоры сбоили лишь какие-то секунды, пока он не почувствовал сразу все озеро. Его восприятие невероятно обострилось. Вода кружилась вокруг странным вихрем – попадала в озеро сверху, растекалась вокруг ручьями, но большая ее часть уходила куда-то вниз. Она утекала по еще более широкой трубе куда-то в сторону логова выродков. Питеру подумалось, что если он хочет избежать лишних смертей, то это может оказаться лучшим путем внутрь.

Он взмахнул руками и тут же почувствовал, как его тело сместилось в воде. Еще немного поэкспериментировав с движениями, понял, как можно передвигаться в этой среде. Питер всплыл на поверхность и сделал несколько глубоких вдохов. Запаса кислорода в его легких хватит минут на десять. Достаточно, чтобы разведать обстановку и, если что, вернуться назад.

В какой-то момент пробираться к станции стало сложнее. Выродков становилось больше. Артур не сразу понял: почему, но вскоре сообразил Кузнечик покинул его и больше не расчищает дорогу.

Что ж, придется полагаться только на себя.

Он был чрезвычайно осторожен, не привлекал лишнего внимания, не рисковал, предпочитал переждать опасность в укрытии. Он попросту не мог допустить того, чтобы его присутствие кто-нибудь заметил. Выродки, которые встречались по дороге, в большинстве своем были спокойны и вели себя вполне естественно. В лесу, конечно, не наблюдалось ни патрулей, ни поисковых групп – просто толпа хищных тварей жила своей обычной жизнью.

Входов в станцию было множество – дыры в обшивке, поросшие грибком, большие и маленькие. Несколько минут он потратил на то, чтобы вспомнить приблизительную архитектуру этой конструкции. Когда наконец понял, что станция стоит в своем нормальном положении – то есть не перевернута с ног на голову, – легко смог обнаружить центральный технический коридор и небольшой тоннель, идущий параллельно ему. Последний он и выбрал. Судя по всему, им не пользовались, так как тоннель просто дублировал большой и удобный путь.

Артур вскарабкался на ближайшее гриб-дерево и, подождав, пока рядом никого не будет, перебрался в тоннель. На удивление внутри было светло – хоть люминесцентные пластины и не работали, их заменял светящийся грибок, покрывший тонким слоем почти всю поверхность стен.

Каждая станция имела свое уникальное предназначение, и потому все они очень сильно различались. Впрочем, проектировали и строили их одни и те же люди, используя одни и те же элементы, одни и те же принципы. Достаточно было иметь представление об архитектуре одной станции, чтобы суметь сориентироваться в любой другой. Артур был хорошо знаком с этими древними конструкциями – если считать время, проведенное им в заморозке, они оказывались почти ровесниками. Так что единственной проблемой для него было то, что выродки успели многое поменять, пока тут жили. Повсюду встречались следы разрушений, возникших, вероятно, при падении. Разрушения эти заделывали, станцию ремонтировали. Материал везде оказался одинаковый – биомасса, поросшая светящимися грибами. Артуру было противно думать, откуда бралась эта биомасса. В воздухе стоял крепкий аромат ржавчины, плесени и гниения.

Тоннель, как и предполагал инженер, оказался заброшенным. Время от времени попадались люки и вентиляционные решетки, позволявшие ему выглянуть в главный коридор. Там кипела жизнь. Выродки-рабочие таскали какие-то металлические ящики, делали еще что-то непонятное. Между ними то и дело мелькали выродки-охотники. Сейчас те казались не такими агрессивными. Артур наблюдал за ними не больше минуты – это давало ему возможность, с одной стороны, понять, как движутся выродки, и прикинуть, где они могут держать пленных, а с другой стороны, не выдавало тварям его позицию. Артур понимал, что если он задержится в одном месте слишком долго, его может демаскировать собственный запах – на станции было жарко и душно, комбинезон уже буквально пропитался потом.

Станция, вернее сказать, модуль оказался огромным. Что уж там говорить, Артуру за полгода не удалось целиком исследовать станцию Старика, а модуль был по размеру как три с половиной таких станции. К счастью, выродки по какой-то причине избегали технических помещений, а те составляли большую часть этой огромной конструкции.

Вскоре инженер заметил кое-что необычное. Патрули. В одной из зон модуля охотники двигались вдоль коридоров отрядами по трое с определенной регулярностью. Действительно, это было для тварей неестественным поведением. Артур свернул в другой технический тоннель и некоторое время изучал маршруты патрулей. Все они проходили вокруг одной точки. По указателям, все еще проступавшим на стенах, он понял, что это место называется «спальное крыло». Ну а где еще, спрашивается, держать людей-пленников, как не в комнатах, идеально приспособленных для их жизни, комнатах со стальными дверями?

Артур вновь поменял направление движения. Вскоре сквозь решетки показались двери спальных комнат. Инженеры первого эшелона пользовались ими во время полета. И пускай это казалось слегка иррациональным, комнат разгородили много, так, чтобы каждый имел свое личное пространство. Артур быстро нашел нужную дверь. Пропустить ее было бы сложно – вокруг двери столпилось штук двадцать выродков, не меньше.

Артур пока не представлял, что теперь ему делать. Наверное, стоит найти путь в комнату по перекрытиям. Да, там будет тесновато, но вот чего-чего, а замкнутых пространств он не боялся. Прикидывая возможный маршрут, задержался слишком долго. Незаметный поток воздуха обдул его со спины, унося частицы запаха прямо к хищным тварям внизу.

«Вашу тварь!..» – подумал Артур, когда на него устремилось четыре десятка голодных красных глаз. И это еще было не самым плохим из того, что произошло. Дальше по коридору он увидел то, что оставило «змеиный» след возле дома Берга. Огромная, метров шесть в длину, тварь – эдакий змеевыродок. Существо тут же уловило, что происходит, и изменило маршрут движения. Змея метнулась в сторону ближайшей к ней вентиляционной решетки.

Представив, что случится, когда это создание накинется на него в тесном коридоре, Артур взял в руки дробовик и рванул в противоположную сторону. Он не видел, что происходило с выродками, но понимал, что вся толпа пришла в движение.

Падение было неожиданным. Артур так и не понял – это змеевыродок толкнул его в спину или же он сам поскользнулся на светящейся биомассе. С грохотом рухнул на пол, который не замедлил провалиться вниз под его весом.

Артур тут же вскочил на ноги и обнаружил, что стоит прямо посреди того самого коридора, где находится толпа выродков.

– Вашу же мать! – произнес он на этот раз вслух и вскинул ружье.

Прозвучал первый выстрел – две твари получили свой заряд картечи, и еще до того, как их тела коснулись пола, Артур передернул затвор. В ту же секунду дверь, ведущая в комнату, которую охраняли выродки, отворилась. Несколько тварей метнулись на Артура, чтобы быть сбитыми еще двумя выстрелами, а остальные почему-то пока находились в замешательстве.

Неожиданно один из тех выродков, которые стояли напротив двери, повалился на пол. Из его головы торчал скальпель. Затем из дверного проема на большой скорости вылетел какой-то тонкий обрезок трубы и врезался в брюхо еще одной гадине.

Один из выродков попытался сунуться внутрь, но тут же вылетел обратно с раскуроченной мордой. Артур догадывался, что у Гайки тяжелая рука, но чтобы настолько? За спиной послышалось шипение. Он не стал дожидаться возможности узнать, что или кто его издает, и сделал кувырок вперед, прямо к выродкам-охотникам. Приземлившись на колено, выстрелил из этого положения, а затем изо всей силы приложил кинувшегося на него выродка прикладом между ног.

Проклятье! Тварей вокруг было слишком много. Артур вскочил на ноги и рванул вперед, прямо через толпу. На бегу он перехватил ружье левой рукой за цевье и, дернув им вниз-вверх, дослал патрон. Правой рукой выхватил из кобуры револьвер и метнул в дверной проем. У него не было времени даже заглянуть туда, чтобы убедиться, все ли в порядке у друзей. Чудом избежав острых когтей и клыков – выродки, видимо, не были готовы к такому поведению, – он оказался на другой стороне коридора.

Артур вновь взялся за рукоять ружья и собирался уже развернуться, чтобы накрыть очередного уродца градом свинца, когда его самого настиг мощный удар в корпус. Змеевыродок, который еще до кувырка Артура у него за спиной, шипя, опустился с потолка, проделал весь этот путь вслед за ним и, когда инженер остановился, врезался в него всем телом.

Артура отбросило к противоположной стене. Без брони на теле он почувствовал всю мощь этого удара. Дикая боль поднималась по телу вверх, чтобы сконцентрироваться в голове. Артур поднял ружье, но змеевыродок отбил его в сторону. Чудовище схватило Артура за комбинезон и резко подняло вверх. Тварь шипела, оскалив два длинных ядовитых клыка, в ее золотистых глазах не было ничего, кроме ненависти. Еще секунда, и клыки вонзятся в плоть Артура, чтобы впрыснуть смертельный яд – он видел, как эта мерзкая жидкость струилась во рту чудовища.

И вдруг раздался выстрел. Пуля пробила плечо твари. Та, дико зарычав, отбросила Артура в сторону. Он снова врезался в стену, но на этот раз удар оказался куда сильнее. Ржавый металл со скрежетом проломился, и Артур провалился в темноту. Последнее, что он увидел – Берга, вскинувшего револьвер, на которого неслась целая толпа выродков.

По мере того как Питер плыл дальше и дальше, вода становилась теплее. Сначала он не особо обращал на это внимание, но к тому моменту, когда вдали появился свет, он уже думал, что сварится заживо, если не повернет обратно. Воздуха в легких оставалось совсем немного, и Кузнечик понял, что вернуться назад не сможет – поток в трубе толкал его вперед. Сделав еще несколько рывков, он на ходу ухватился за решетку, сквозь которую шел свет.

Питеру пришлось потратить с полминуты и почти весь остаток запаса воздуха, чтобы выломать прочные прутья, но когда решетка, а вслед за ней и Питер с грохотом рухнули на пол около трубы, он наконец-то смог вдохнуть полной грудью.

Воздух, к слову, был пропитан тем медицинским запахом, который обычно исходил от инструментов отца. Питер осмотрелся. Помещение, в котором он очутился, оказалось огромным – стены и потолок находились в сотне метров от него. На полу стояла вода, ее плеск доносился отовсюду. Как и в трубе, тут было жарко.

Он увидел много труб и непонятного оборудования, и еще тут повсюду были яйца. Все они наполовину торчали из воды и присоединялись отростками к ближайшим трубам. Своими сенсорами Питер видел внутри их странных маленьких существ – наполовину людей, наполовину змей. Ему тут же вспомнились рассказы о том, как его самого приходилось держать в инкубаторе, чтобы он мог выжить. Этим существам, похоже, требовались особые условия, чтобы родиться из яйца.

С величайшей осторожностью он двинулся в сторону единственного выхода. Внимание Питера было целиком сосредоточено на том, чтобы не задеть яйца, и он даже не заметил, как за его спиной из воды поднялась фигура с длинным змеиным хвостом.

Первый удар был неожиданным и повалил Питера в воду. Тварь махнула своим огромным хвостом и попросту смела его в сторону. Упав, Кузнечик взмахнул когтями, чтобы вонзить их во врага, но тот оказался быстрее, и когти врезались в пол. Тут же последовал удар хвостом сверху. Пусть Питер и был готов к этому – он закрылся левой рукой, – но удар оказался чудовищной силы, и мутант всем телом почувствовал вес пятиметрового змеиного хвоста. Откинув хвост в сторону, Кузнечик откатился назад через голову и встал на ноги. Он не сразу смог поймать равновесие – старался двигаться так, чтобы не раздавить змеиные яйца, и враг воспользовался этим, попытался еще раз сбить Питера с ног. Готовый к такому повороту событий, Кузнечик что есть силы ухватился обеими лапами за хвост твари. На секунду они оба застыли на месте.

Питер сознавал, что он сейчас может потянуть выродка на себя – ему хватит сил, чтобы отправить здоровенную тварь в полет через весь зал. Но он также понимал, сколько яиц тот уничтожит при своем падении. Питеру не хотелось обрывать жизни этих еще не рожденных детей. Что же касается его врага… он не хотел убивать и его.

Хвост напрягся, и змеевыродок попытался повалить парня, но в этот момент тот изо всей силы сжал когти на его хвосте, и тварь завопила от боли. Откинув хвост в сторону, Питер бросился вперед и, толкнув корпус врага, прижал его к полу. Лишь голова торчала над водой. Когти сомкнулись на шее выродка.

– Нет. Хватит, – буквально провыл Питер.

– Дафай, с-с-с-сакончи это, – прошипела в ответ змея, – ты фс-с-с-сера-афноумреш-ш-ш-ш.

– Я… – Питеру с трудом давалось каждое слово, – не… хочу… вам… зла…

– Пос-с-с-стно… – Тварь улыбнулась и дернулась под весом Кузнечика.

В этот же момент он почувствовал, как вокруг него резко смыкаются один за другим кольца змеиного хвоста. Питера дернуло вверх, и выродок высвободился из его хватки.

– С-с-с-с-сдохниф-фмушениях, – прошипел он и вонзил острые клыки в шею Питера.

Все тело моментально охватило жаром. Яд проникал в кровь и вместе с ней распространялся по организму. Конечности онемели, может быть, от яда, а может быть, от того, что выродок все сильнее и сильнее сдавливал кольца вокруг тела. Чертова тварь впилась в горло Питера и все никак не отпускала. Яд струился внутрь, а наружу чуть ли не фонтаном била кровь, часть которой жадно заглатывал выродок. Питер был на грани обморока, он все пытался вдохнуть, но легкие никак не хотели принимать воздух.

Как же так? Неужели из-за своего желания уберечь чужую жизнь он вдруг лишится своей? Нет, это было неправильно. Питер должен был выжить, хотя бы для того, чтобы спасти отца. Он должен был жить для него.

Питера охватила ярость, и она была куда сильнее яда – жар превратился в пламя. Питер был зол на всех: на себя – за то, что позволил так себя поймать, на выродка – за то, что тот не захотел его слушать, и даже на отца, за то, что тот так глупо попался в лапы к этим скотам.

– Што-о ты с-с-с-с-сделал? – Выродок ослабил хватку и отстранился от Питера. Он держался руками за горло. Спустя секунду из его рта повалила пена.

Питер воспользовался моментом и вырвался из объятий смерти. Оттолкнувшись лапами от змеи, он рухнул на пол. Рухнул и выродок – все его тело содрогалось в конвульсиях, хвост дергался из стороны в сторону.

Понимая, что он опять совершает ошибку, Питер все же схватил врага за хвост, чтобы не дать тому разбить яйца.

Змеевыродок выл, скорее даже верещал. Подобные звуки может издавать лишь существо, охваченное неописуемой агонией, болью за пределами воображения. Это продолжалось еще с минуту, затем агония прекратилась, и уродец наконец умер.

Его золотистая кожа обвисла, будто отделилась от тела. Кости были переломаны его собственными взбесившимися мышцами. Судя по виду брюшины, внутренние органы превратились в кровавый фарш. Отец предупреждал Питера, что его болезнь может быть опасна для окружающих, но никогда Питер не представлял себе, что она настолько опасна.

Он поспешно покинул инкубаторную, и пока пробирался к выходу, вирус в его крови уничтожал последние крупицы яда и восстанавливал все повреждения. Рана на шее уже почти затянулась.

Кто знал, что материалы, которые они нашли в комнате, окажутся такими эластичными? Гайка успела подготовить четыре однозарядных арбалета. В качестве снарядов они использовали все, что попадало под руку – обрезки труб, ножки стульев, даже скальпель. С холодным оружием тоже все обстояло вполне неплохо. Берг получил кастет из проволоки, а сама Гайка сделала что-то наподобие импровизированного двуручного молота. Мышка, хоть и выразила желание драться на их стороне, от оружия отказалась, сказав: «Когти. Хорошо. Больно. Делают!» Странное создание…