Текст книги "Самый лучший коммунист. Том 1"

Советский рынок – вторая влажная мечта зарубежного производственника. Он же без пяти минут пустой, и впарить измученным отсутствием товарного изобилия «совкам» можно что угодно за приятные деньги. Если из-за бугра добро выписывают, значит, если производить «добро» прямо на месте и в больших количествах, выгода увеличится! Прут зарубежные партнеры в свободные экономические зоны, стремятся урвать кусочек пирога, а мы этому только рады.

А еще у нас в стране появился экспериментальный совхоз «Вольный американец». Да, это не то же самое, что свой собственный клочок земли, но четыре десятка разоренных кабанами, насекомыми и прочими факторами внешнего воздействия фермерских семей, вместе с прибившимися «батраками», продав свои владения за бесценок, сформировали коммуну и обратились в Советское посольство. Неделя ожидания, и в обмен на сданную стране валюту – жалкие гроши! – их вместе с техникой, скотом и домашним скрабом переправили в Москву. Еще неделька ожидания, и иммигранты получили в управление хороший кусок алтайской землицы. К нему прилагалась некоторая техника и стройматериалы. За это лето переселенцы успели отстроиться, распахать поля под озимые, выстроить коровники с курятниками и получить от Госбанка льготный кредит на развитие.

Право собственности – штука специфическая: вроде вот эту землю еще твой прадед застолбил, но пара дерьмовых лет – и вот твой участочек за долги или от безысходности переходит к большому агрохолдингу. Обидно и больно! А у нас вроде как земля государственная, но в тех краях экспериментов не предвидится, поэтому никто не мешает «вольным американцам» жить на Алтае поколениями, расширяясь и богатея – земли на детей, внуков и правнуков в окрестностях совхоза хватит очень надолго.

Поражение в правах в виде запрета посещать реально закрытые города, вступать в партию и голосовать немножко портит малину, но родившиеся на территории СССР американцы будут обладать правами и обязанностями полноценными, включая службу в Красной армии. Народ на этот счет спокоен – наши призывники во всякие там Вьетнамы на убой не отправляются, так что даже почетно: нормальный американец этих времен, вообще-то, мужик суровый со всеми причитающимися «скрепами». Пожертвовав одной – это где «это моя собственность, вали нахер!» – они сохранили все остальные. Даже храмик протестантский себе поставили, по воскресеньям коллективно ходить. Поп с ними приехал – вот ржака! – тот самый, который еще в самом начале по телевизору рулил группой отлова супер-кабанов. Окормляет теперь паству здесь, где кабанчики водятся исключительно привычные.

Прогнав все эти мысли в голове, я отпил чаю и распаковал конверт с китайскими печатями. Пробежав глазами содержимое, порадовал новостью Виталину:

– После концерта «Рок за мир» полетим в Пекин, на двадцать второй день рождения КПК.

– Полетели, а то потом не до того будет, – с улыбкой кивнула жена, погладив едва наметившийся животик.

Глава 10

Делегация у нас получилась знатная: летим двумя самолетами. Состав в целом идентичен прошлому визиту, но товарищ Громыко с нами не полетел. Вместо него «баба Катя» взяла с собой дочку и дядю Андрея – составлять компанию родственникам Линь Бяо, в частности – его третьей жене Е Цюнь, которая по методичке Мао нынче занимает аналогичную Фурцевской должность – рулит идеологией. С ней мы тоже состоим в переписке, и не бесплодно – одним из ее итогов стало возвращение на сцены театров, в учебники и литературу богатого мифологического наследия Китая. В частности – жанра «уся», который офигенно древний. Подарок присылали – шикарное издание классического китайского романа аж четырнадцатого века «Речные заводи» – самая полная версия, в сто двадцать глав. Читается вполне бодро!

С собой я везу сценарий и раскадровки фильма «Волшебный клинок». «Усю» сейчас штампуют сингапурцы и немножко – Гонконг, который до сих пор является английской криптоколонией. Важные дядьки время от времени обсуждают вопрос передачи данного региона, но никаких реальных подвижек нет. В какой-то момент товарищ Бяо может устать и банально захватить Гонконг военным способом – терять ему все равно нечего – но пока китайские товарищи развлекаются в Камбодже. Скоро закончат – враги почти кончились, а их остатки стремительно окрашиваются в правильный красный цвет и пачками переходят на сторону победителя.

Современный прошлому мне китайский кинематограф мне нравился полным отсутствием «повесточки», оппортунизма и прочей «демократической» хрени, которой наполнен кинематограф Голливудский. Вместо этого китайцы вкладывали созидательные смыслы: коллективизм, стремление к совершенствованию и трудолюбие. На контрасте смотрелось прямо свежо и приятно – порой до слез умиления. Моя задача – раскочегарить китайский кинематограф этих времен. Оборудование и спецов выделим, помогу рекламой и сценариями, а дальше отлаженный процесс будет поддерживаться местными талантами, коих в Поднебесной очень много – прямо пропорционально населению.

Санкции санкциями, а кино в список наложенный на Китай ограничений не входит. Да, американцы будут плеваться и едва ли захотят прокатывать – чревато народными волнениями, китайцам в Америке после той злополучной ракеты крепко от расистов досталось, и ворошить муравейник никому не надо. Но Европа и другие освоившие кинематограф регионы «усю» смотреть будет, пусть и без фанатизма. Как минимум в Союзе «кино про кунг-фу» будет собирать бешенные миллионы, на которые китайцы потом купят что-нибудь у нас или других членов «Пояса-пути». Ну хорошо же!

На самолете добраться до Пекина технически можно, но «Девятка» решила перестраховаться. Прибыв в город Иркутск, мы пересели на спецпоезд, который повезет нас через территорию Монголии. Я не против – в Монголии я не был, поэтому интересно посмотреть.

До Улан-Батора добрались к вечеру. По пути я охреневал от того, насколько много за окном попадается скота. Поставки из Монголии нынче играют важную роль как для легкой промышленности – это же кожа и шерсть! – так и для пищевой: чудовищных размеров караваны привозят выросших бычков и овечек к нам, в Китай и Корею, где бычки идут под нож во славу продовольственного суверенитета. Надо полагать, монгольские скотоводы живут не сильно хуже своих коренно-северных коллег.

Промышленность Монголии по большей части построена братским Советским народом. Недра страны не то чтобы богаты, но разрабатывать есть чего: медь – ее тут больше всего – уголь, молибден, олово, вольфрам, золото. Продукция скупается нами и Китаем, и всех такое положение дел устраивает. Хорошая страна, полезная и совершенно неопасная. Очень красиво выглядит на карте мира: вот, смотрите, господа – с одной стороны Советский Союз, с другой – Китай. Казалось бы, геополитические хищники, однако Монголия цела и, относительно многих регионов планеты, процветает, значит и на ваш суверенитет никто не покушается!

На самом деле овчинка попросту не стоит выделки. Ну зачем за Монголию с Китаем воевать? Пусть будет, главное – перекачка овеществленного труда по экономическим артериям, а землицы и нам, и Китаю хватает.

Плотность монгольского населения поражает: меньше двух человек на квадратный километр. Самая маленькая в мире! Для нас это не минус, а плюс: страна-скотовод офигеть какое подспорье поднимающимся с колен продовольственной и легкой промышленности, главное – помогать наращивать поголовье скота завозом импортных производителей. Быки и коровы «мясной» породы «Техасский длиннорогий» очень хорошо приживаются в этих краях – века дикого существования в американских степях наделили животинок устойчивостью к засушливому климату и способностью при скудной диете неплохо наращивать мясцо.

В Улан-Батор въезжали ночью, когда я уже насмотрелся на окружающие красоты и сладко спал на верхней полке, поэтому короткую встречу Советских иерархов с местными шишками пропустил.

В ту ночь мне снился концерт на поле неподалеку от Тушино. Мероприятие организовывали на высшем уровне, предусмотрев вывоз отходов и завоз питьевой воды. Погода выдалась что надо – не тепло и не холодно, а сентябрьское солнышко на безоблачном небе всем видом говорило о том, что сегодня никакие дождевые облака его не скроют.

Народу пришло семьдесят две тысячи. «На галерке» – в задних рядах – не было слышно почти нифига, несмотря на максимально возможное техническое оснащение. Веселиться это народу, однако, не мешало – одетая исключительно в джинсу́ толпа ходила ходуном и щедро одаривала иностранных туристов энергетикой. И это несмотря на запрет алкоголя!

На обратном пути останусь в Улан-Баторе на день, дам концерт для наших командировочных товарищей и самых прошаренных городских монголов – среднестатистический скотовод обо мне даже не слышал. А им и незачем – бродят по степям как их предки тысячи лет назад, ловят от этого полный дзен и почитают Тенгри.

Проснувшись утром, обнаружил, что мы стоим на границе нормальной и Внутренней Монголии. Выглянув в окошко, вдохнул прохладный, чистейший воздух, полюбовался тянущейся до самого горизонта степью и встающим из-за нее солнышком. Повернувшись направо, к локомотиву, увидел, как начальник нашего поезда показывает бумажки целому китайскому генералу.

Важный китайский военный досмотрел и заговорил на приличном русском:

– Все в порядке. Благодарю за содействие, Евгений Петрович. Если моя просьба не слишком обременительна, пожалуйста, передайте уважаемым гостям, что китайский народ счастлив вновь видеть дорогих друзей на нашей земле.

Азиаты!

– Я обязательно передам ваши слова, генерал Пан, – отвесил вежливый поклона начальник поезда, и мы поехали дальше.

Львиная доля грузов из Союза в эти времена поступает в Китай по железным дорогам через Монголию и оседает в Монголии Внутренней. В частности, проносящийся за окном городок Хух-Хото до боли напоминает Родину обилием новеньких «хрущевок» – планировку и дизайн дорабатывали местные архитекторы, поэтому немного отличается – и многочисленными стройками.

Приятно видеть плоды дружбы народов!

* * *

На въезде в Пекин началось интересное: вдоль нашего маршрута выстроились нарядные, этнически одетые, вполне искренне радующиеся китайские товарищи с тематическими транспарантами: «Один пояс, один путь!», «Китайский народ приветствует лучших друзей» и легендарное: «Русский с китайцем – братья навек!». Последний транспарант вызвал у бабы Кати легкое недовольство: у нас же дружба народов, почему только «русский»? А узбеку, значит, китаец не брат? Впрочем, не знай я Екатерину Алексеевну так хорошо, я бы и не заметил: как улыбалась и махала в окошко, так и продолжила.

В коридоре поезда, рядом с очень важными нами, стоял обновленный состав «Аббы»: «старые» ловушки захлопнулись на кого надо, но второй состав уже никуда не денется – конкретно Василиса, например, уже замужем за передовиком металлургического производства. На гастроли дамы поездить уже успели, поэтому та же Василиса решила поделиться впечатлениями:

– На Запад приезжаешь и такое чувство, что все плевать: только менеджер да парочка залетных папарацци встречают. А тут… – улыбнулась плакатику: «Китайский народ приветствует Советских артистов».

Стоит ли окунать этакую наивность в реалии? Не будь в составе делегации меня с бабой Катей, китайцы бы так не заморачивались, а так попадаем в разряд «биг полиси» со всеми причитающимися. Не, не буду – пусть радуется.

В мои времена, когда «цитадель» и ее сателлиты вместо дипломатии выбрали специфическую методику публичных истерик, мои соотечественники, китайцы и прочие нареченные «новой осью зла» из-за океана страны дипломатию уважали и любили. Забавно получается – американцев и их пешек подвела привычка к идеологизации политических процессов. Когда Рейган называл «злом» Гитлера, это было правильно. Когда Буш-младший называл «злом» Ирак, это было спорно, но хотя бы последовательно: называя кого-то «злом», человек или страна прямо обозначает себя «добром». «Добро» в такой ситуации обязано соответствовать: давить зло, не считаясь с последствиями. Но когда мою страну и ее партнеров нарекли «злом», немалая часть человечества, в том числе представители колонизированных американцами народов охренела от лицемерия: что это за «зло», с которым торгуют за легендарные «двести процентов прибыли»? Что это за «зло», когда Европа и США изо всех сил сопротивляются расширению военной промышленности? Визги, сплетни и «психологические операции», это, конечно, хорошо, но было бы неплохо, оперируя сакральными категориями, следовать декларируемому курсу.

В эти времена, однако, все немного не так: Запад еще не успел объявить «конец истории» и деградировать из-за отсутствия нормальных «спарринг-партнеров». В этой реальности, на уровне идеологической борьбы, Запад старается соблюдать реноме. В этой реальности среднестатистический европейский рабочий еще способен в случае необходимости встать к станку на двенадцать часов, и профсоюз только пожмет плечами: война с коммуняками дороже всего! Несмотря на все наши усилия, среднестатистический «прол» всё так же одурманен пропагандой и подчиняется хозяевам. Последнее – все с меньшей охотой, и примеры критического недовольства властью выливаются в забастовки и даже революции – вот как в Италии, например. Процесс идет, но процесс это не быстрый. Из свеженьких проявлений нового витка классовой борьбы – массовые забастовки во Франции, что вызывает в бабе Кате отчетливое злорадство: очень она на Помпиду обижена. Иллюзий никто не питает – пролетарии выторгуют себе пяток процентов к зарплате и разойдутся смотреть, как инфляция сжирает выторгованное. И так всё время – чисто осел с морковкой перед носом.

Очень хочется проникнуться к такой неспособности людей объединиться ради лучшего будущего презрением, но это – плоды профессиональной деформации. Это если красиво назвать, а если посмотреть правде в глаза, такое называется «самооблучение пропагандой». Когда говоришь столько правильных и вроде как очевидных для всех фраз, не наблюдая моментальных итогов очередного выступления по телевизору, невольно закрадывается мысль: «вы что, сумасшедшие? Я же годами твержу, как мир работает, а вы, слепцы, не видите то, что прямо у вас под носом! Ну-ка сплачиваться и на баррикады!».

Так не работает: сознание определяет бытие, и выросший в капитализме человек до последнего будет верить, что ему вот-вот повезет, и он забогатеет. Не он, так его сын или дочь. Не они – так внуки. А вот соберешься с мужиками-пролетариями, сменишь социально-экономический базис, и хана надеждам: да, хорошо жить будешь, но миллиардов тебе не видать – налогообложение не позволяет. И вообще – коммуняки закроют любимый паб (актуально для Англии, например), приставят следить КГБшника (актуально для всех) и с любимого заднего двора, где так приятно жарить барбекю, отправят прямиком на лесоповал (актуально для Америки). Смешно и грустно, учитывая, что «на лесоповал» американцы коммунистически настроенных граждан отправляли, отправляют и будут отправлять. Коммуняку не жалко – он хочет отобрать американскую мечту в виде домика, машины и… А что там дальше в их «мечте» идет? Гольф с мэром городка? Ай, пофигу – концентрируемся на хорошем.

Например – на Китае, где товарищ Бяо за три дня до нашего визита успешно воплотил в жизнь такой экономический расширительный бачок как «колхозные рынки». Начало положено, так сказать. Параллельно идет аккуратный «прогрев» в местных СМИ. Аргументация примерно такая: великое учение Маркса положило начало науке о производственных силах. Учение Маркса мы чтим всей душой, однако любая наука подвержена совершенствованию. Покуда мир неоднороден, а его народы продолжают цепляться за «пережитки», мы должны изучать марксизм не только в теории, но и на практике. В том числе – экспериментальным путем. В Союзе, например, социализм со своей спецификой. В Корее – Чучхе. В Италии вообще слегка подкрашенный красным капитализм социалистического толка. Южная Америка выбрала для себя похожую на Советскую экономическую модель. Что-то свое нужно и Китаю, иначе окружающие будут считать, что гордый китайский народ погряз в догматике, лени и терпеливо ждет готовую «методичку». Такие статьи пишут специально определенные «оппозиционеры», в их числе – умничка Дэн Сяопин, который в свете произошедших геополитических сдвигов лишен возможности долбиться в десны с США, а потому – неопасен и очень полезен. Подкрепляются статьи выступлениями рабочих коллективов, которые, конечно, как один поддерживают Генеральную линию, но чувствуют себя обделенными. Словом – ведется подготовительная работа к большим переменам. Товарищ Бяо пока демонстративно воротит нос – на его должности так сразу переобуваться нельзя, но в какой-то момент «инициативы снизу» достигнут высочайших ушей.

Прибыв на вокзал, мы пережили торжественную встречу. Уважающие дипломатию Китайцы прислали делегацию «вровень», возглавляемую Е Сюнь и Линь Лиго – женой и сыном Генерального. Вот был бы с нами товарищ Громыко, товарищ Бяо мог бы себе позволить прийти лично: Министр иностранных дел «на выезде» в ряде случаев дипломатически приравнивается к главе государства.

Е Сюнь, положа руку на сердце, ничуть не симпатичнее Цзян Цин. Общее место, надо полагать – у наших партократов тоже жены категории «на любителя». Линь Лиго создал впечатление еще хуже – так-то все нормально, выправка у майора Лиго и будущего министра обороны (а как сына на такую должность не поставить?) железная, в глазах – сталь и приветливое к нам отношение, но я, увы, знаю его биографию. Этот двадцатитрехлетний товарищ родился и вырос в тепличных условиях: папенька пристроил в элитную школу, а потом позаботился о нереалистично-быстрой карьере. Как правило, в таких случаях человек ловит критическую дозу чувства собственной важности, начинает считать себя умнее других и кладет большой и толстый на профессиональные компетенции. Сейчас Линь Лиго рулит всем ВВС НОАК, считай – подчиняется только отцу и чуть-чуть действующему министру обороны У Фасяню. Старинный друг товарища Бяо!

В какой-то момент Линь Лиго органично заменит на самой главной должности своего отца, и тогда будет опасный момент: «золотой мальчик» может заиграться в китайского Императора, поднасрав как подданным – напрямую, так и нам с Кимами и всему остальному соцблоку – опосредованно.

Что ж, будем налаживать связи, прощупывать и немножко мыть мозги – это я хорошо умею!

После поклона, под вспышками фотоаппаратов и треск кинокамер, я с улыбкой пожал руку будущему китайскому правителю:

– Снова побывать на древней земле великого Китая – огромная радость для нас, товарищ Линь!

Глава 11

«Посольский квартал» Пекина за время моего отсутствия здесь изменился: на месте посольства США установили памятник Мао Дзэдуну – это помимо большого мемориального комплекса в центре Пекина. Для нас памятник в силу символизма подходит лучше. Под льющим с неба дождиком – с ночи зарядил, зараза – прикрытые бамбуковыми зонтиками почетной охраны, под присмотром толпы китайских комсомольцев и нашего дипкорпуса, мы с бабой Катей возложили на постамент цветы. Дальше нужно поговорить в камеры, Екатерина Алексеевна – от лица государства:

– Великий Мао Дзэдун был одним из главных исторических деятелей нашего века…

Скучно – речь у бабы Кати стандартная, многократно согласованная со всеми подряд, а потому – выхолощенная. Не как что-то плохое – большие чиновники вообще «от души» себе редко говорить позволить могут. Однажды и мне придется начинать фильтровать базар вдвойне, потому что неосторожная «телега» в устах государственного лидера может привести к очень грустным последствиям, главное из которых – утрата жизни соотечественниками.

Но это – не скоро, а пока можно беззаботно трепаться на мою любимую тему:

– Ложь, заговоры, подкуп и провокации – любимые орудия капиталистических элит. Великий Кормчий пал жертвой коварного плана врагов, больше всего на свете жаждущих охлаждения международных отношений Китая с его соседями. Стравливать народы и извлекать из этого прибыли – раньше у капиталистов это отлично получалось. Теперь, когда социалистические народы достигли великих высот в образовании, научно-техническом прогрессе и стремятся к экономическому процветанию, любимая схема капиталистов теряет свою эффективность. Мы, социалистические народы, твердо усвоили одну простую истину: верить капиталистам нельзя. Их цели всегда одни и те же: вбить клин между братскими народами, натравить рабочих и крестьян друг на друга через своих марионеток, и смотреть, как одурманенные пропагандой люди убивают своих рабочих сестер и братьев. Этот исторический период – в прошлом. Социалистические народы понимают происходящие в мире события так хорошо, как никогда. Великое учение Маркса научило нас смотреть не на соседа, а на экономику. Старый принцип «кому выгодно» обрел настоящую мощь, и мы четко понимаем, кому выгодны пожары по всему свету. Выгодоприобретатель у них один – капиталистическое оружейное лобби. Больше Советский Союз не станет служить целям заокеанских врагов. Не станет служить им и Китай – Запад подло убил товарища Мао, держит в заложниках население Гонконга и Тайваня, прямо мешая воссоединению Поднебесной. Советский Союз считает Китай единой и неделимой страной. Советский Союз вместе с вашим правительством и нашими союзниками одержали над капиталистами победу, значение которой невозможно переоценить: националисты и самозванцы с Тайваня потеряли место в Совете Безопасности ООН, и теперь оно принадлежит настоящему Китаю – Китайской Народной республике!

Аплодисменты.

– Социалистические страны хотят лишь одного: спокойной, сытной жизни – наши рабочие и крестьяне по праву этого заслуживают. Экономический блок, метко нареченный товарищем Линем «Один пояс – один путь», призван служить именно этой цели. Торговый оборот между странами-участниками всего за год достиг ста миллиардов юаней.

Цифры условные – в юанях там только часть расчетов, но не грязный доллар же упоминать? Сделаем товарищам приятно. Пережив еще один взрыв аплодисментов, я продолжил:

– Товарооборот велик, и в будущем увеличится многократно. Будем честны – далеко не все граждане социалистических государств успели ощутить на себе плюсы от наращивания сотрудничества братских народов, но это – только первый шаг на пути в тысячу ли, и даже его мощь поражает воображение и дает право труженикам социалистических стран смотреть в будущее с оптимизмом. Великий Мао Дзэдун пожертвовал своей жизнью, чтобы указать нам на тянущее соки из этого мира зло. Мы, верные ученики и соратники Великого Кормчего, сделаем всё, чтобы его жертва не была напрасной. Мы построим новый, лучший мир, в котором найдется место каждому, и любой враг, который попытается этому помешать, ощутит на себе могучие гроздья пролетарского гнева!

Вот теперь реакция как надо – комсомол взревел, засвистел, грозно затряс агитматериалами. Жаль, что вот так – разговорами с толпой, пусть трижды правильными, от происков врага не защититься. Товарищ Бяо – всего лишь человек, от табакерок защищен такими же людьми, и я совсем не уверен, что однажды не появится китаец, которому американцы пообещают реально много. А дальше – по старой методичке, где «Союз – предатель идей мировой революции и вообще рассадник капитализма». Опасения есть, а значит нужно делать так, чтобы американцы огораживались от Китая еще сильнее – ракета уже выветривается из памяти, выборы вот-вот перейдут в эндшпиль, а после них, как и говорят в предвыборных обещаниях почти все кандидаты, американцы начнут пытаться возвращать свое влияние на Тихом океане, в том числе – через возобновление дипломатических отношений и посулы китайцам кредитов, за которые придется заплатить созданием проблем Союзу.

Опасно – дела идут просто нереально хорошо, но, начни из «Пояса-пути» выпадать даже мелкие звенья, живительное влияние торговли на всех нас снизится. А если выпадет целый Китай… Лучше сделать так, чтобы не выпал.

Помимо личной преданности товарища Бяо, национальной травмы в виде гибели товарища Мао – если бы культ личности Кормчего не работал, миллионы хунвейбинов бы не бегали по стране, «борясь с его врагами» – и огромной любви лично ко мне и деду, на нас работает и пресловутая экономика. За прошедшее с возобновления отношений с Китаем время миллионы китайских товарищей успели съездить в Союз, где, по сравнению с Китаем, внезапно хорошо, сытно и даже богато. Вернувшись домой, львиная доля гастарбайтеров не захотела переехать в Союз на ПМЖ – среднестатистический китаец свою страну очень любит, и его надо долго и упорно прикладывать, чтобы он решил попытать счастья в другой – а захотели сделать в Китае так же, как у нас. Условный землекоп в этой ситуации выступает массовкой и источником «запроса снизу», а вот китайские инженеры, ученые, агрономы, архитекторы и прочие образованные граждане обогатились знаниями, умениями и навыками, и теперь применяют это для улучшения Поднебесной.

От торгового оборота тоже не отмахнешься – сырьевой, промышленный и немножко сельскохозяйственный производитель (в лице государства, но суть от этого не меняется) уже успели переориентироваться куда и как надо, и верно это не только для Союза с Китаем, но и всех остальных. Совместные предприятия в экономических зонах, продовольственные и потребительские товары в магазинах, даже мои сахарные леденцы – все это выступает кусочками паззла, которые потихоньку складываются в реально независимую от капиталистической половины планеты экономическую структуру. Да какой там «половины»! Больше шестидесяти процентов населения планеты живет в социалистических или симпатизирующих им странах.

Погрузившись в машину, мы отправились в наше посольство – переодеться, пообедать и работать дальше, день только начался.

Поедая свининку в кисло-сладком соусе, я спросил присоединившегося к нам за обедом генерала тыловых служб и доктора радиотехнических наук по совместимости, приехавшего с миссией от Министерства электронной промышленности СССР, Владимира Николаевича Галицкого.

– Договорились, Владимир Николаевич?

Вытерев рот салфеткой, генерал кивнул:

– Стратегически – да. Тактически придется обсудить еще ряд моментов, но это уже не в моих полномочиях.

– Шикарно! – оценил я и поделился с Екатериной Алексеевной. – У нас, на территории бывшей Украины, очень много лития под землей хранится. Но – глубоко, и добывать его архисложно. Китай в этом плане гораздо приятнее – здесь литий и другие редкозёмы добывать легко: на малых глубинах залегают, в сказочных количествах.

– Это очень хорошо, Сережа, – порадовалась Фурцева, не став задавать выходящих за рамки ее допуска вопросов.

Литий-ионные батарейки несовершенного вида в лабораторных условиях вояки собирать научились, чем очень довольны – батарейка маленькая, но энергоемкая, такое всегда и всем надо. Теперь встал вопрос о промышленном изготовлении, и вот тут мы в литий и уперлись. Придется строить добывающе-перерабатывающий комплекс, но это хорошо: китайцам – прибыль, нам – сырье и тоже прибыль.

Стоп, а где мне рынки сбыта брать, когда капитализма на земле не останется?!

* * *

Вечером, в вип-комнате ресторана, состоялось маленькое торжество: в Китай приехали Ким с женой и сыном-грудничком.

– Ты опередил меня, мой дорогой друг! – изобразил я расстройство. – Мой ребенок придет в этой мир не раньше апреля, но я счастлив тому, что в славной семье Кимов появился такой здоровый и крепкий малыш!

– Мы назвали его Сан, – ответил довольный моей реакцией Юра.

Переводится как «высокий или возносящийся».

– Очень достойное имя, – оценил я.

– Достойное! – подтвердил сын Линь Бяо.

Тоже с нами тусуется. Дальше пришлось проявить шовинизм, выгнав дам и детей в отдельное помещение. Остались я, Линь Лиго, Юра, тройка наших особо доверенных охранников – у меня дядя Семен – и официанты. Этот вечер – основная цель визита, все остальное – приятные бонусы, не более. Дед меня инструктировал лично, «мессенджи» предстоит озвучивать те еще, пахнущие большой кровью, но исторический процесс, сука такая, без смазки человеческими жизнями движется очень неохотно.

Встреча «дорогих друзей» без алкоголя – не встреча, и пофигу, что мы с Юрой еще маленькие. Наливаться будем, понятное дело, китайской водкой байцзю.

– Сорт Маотай, – пока официанты разливали гадость по керамическим чашечкам и ставили на стол закуски, поведал нам Линь Лиго. – Известен со времен Цинской империи. Он зародился на севере Китая в начале XVIII века, и с тех пор не потерял своей прелести.

– Как и ожидалось от признанного «национальным» и «дипломатическим» напитка! – потер ручки малолетний алкаш Ким.

Ладно, я слишком строг – в его положении особо не разгуляешься, все время старшие корейцы присматривают. А вообще надо будет такую водку к нам завезти, малой партией и ценой в рублей пятнадцать за бутылку, на правах экзотики. Корейская соджу, например, у нас уже продается по десять, но там и градус меньше – мы традиционный вариант завозим, двадцатиградусный.

Первый тост, на правах хозяина, произнес Лиль Лиго:

– Выпьем за нашу общую победу над капиталистами!

Выпили. Крепкая какая, зараза! Срочно закусываем, не забыв незаметно вкинуть КГБшную таблеточку, которая позволит сохранить человеческий облик после возлияний. Пельмени-баоцзы очень хорошо зашли в качестве закуски, но еще лучше подошли соленые огурчики – эта закуска актуальна для всей планеты.

Дальше, на правах представителя самой мощной страны соцблока, тост огласил я:

– Выпьем за наших великих предков, чьи достижения нам предстоит унаследовать и преумножить!

Выпили, закусили – ким-чи тоже очень хорошо идет. Третий тост достался Киму:

– Выпьем за дружбу наших великих народов!

А вот тут к месту пришлась жаренная рыбка. Не я один такой умный – азиаты тоже закусывали как следует, по культуре распития байцзю положено. Следующие тосты – за товарищей Мао, Сталина и старшего Кима. Теперь, когда животы раздулись от обильной закуски, а в голове поселилась приятная пелена, можно перейти к делам актуальным, и первым это очень удачно сделал Линь Лиго:

– Презренные англичане стянули все, что у них было на Фолкленды. Аргентинцы не продержатся долго, но более удачного момент для возвращения Гонконга может и не представиться. Товарищи дипломаты всего через шесть часов поднимут в ООН вопрос о немедленном изгнании англичан с нашей земли.

Даже так? Ультиматум – это очень плохо, потому что его назад не провернешь: сразу потеря международного лица. Стоп!